Бляди

104.

От скуки у меня начались завихрения в мозгах и я начал прикалываться над артистами жестко, даже, пожалуй, жестоко. Зато сразу же обнажилась их сущность, которая, впрочем, и так была на поверхности.

Накануне съемки о нежной лесбийской любви трех подружек я подправил сценарий, добавив в него откровенного глума. Помимо привычных действий девушкам предстояло мочиться друг дружке в рты, блевать и испражняться друг на дружку. Конечно, такое я бы ни за что не стал снимать, просто интересно было, как модели поведут себя, когда прочтут новый сценарий.

Утро. На студии я и три девочки, прихорашиваются в ожидании съемочного состава.

Внимание, говорю, мадемуазели. Хорошая новость и не очень (хотя, кому как). Плохая — сценарий немного изменился, добавились извращения. Если кратко — ссаки, говно и блевотина. Ознакомьтесь.

Протягиваю каждой листы. С интересом наблюдаю за гаммой эмоций на лицах.

Глеб, говорит одна голосом, полным наигранного ужаса, ты с ума сошел?

Вторая, — я не буду.

Третья, — мы ведь можем отказаться, да? А как с авансами быть тогда?

Девочки, говорю, поймите меня правильно. Я и сам не в восторге, но снять это надо. Если откажусь — надо выплачивать неустойку. А она немалая. Поэтому я в любом случае это сниму, с вами или с другими. Авансы вам придется вернуть, конечно.

Приуныли голубушки.

Погодите печалиться, говорю, есть же и хорошая новость. Гонорары — троекратные. Танцуйте.

Оживились вроде немного, но все в сомнениях.

Короче, говорю, обсудите пока меж собой, кто что будет делать. Я пойду посру схожу, не успел знаете ли, — к вам торопился.

Хихикают, — любят, сучки, мой плоский юмор.

Природа меня, конечно, не звала, просто по плану я собирался погреть уши. Заперся в сортире и начал подслушивать. Напрягался, правда, — слышимость так себе, а они еще и шепотом.

— Ну, че будем делать-то?

— Я говно жрать не хочу. И ссаки пить тоже. Фу, еще и блевотину есть. Кто это придумал, вообще, извращенцы чертовы?

— Я аванс уже потратила.

— Блин, и у меня с деньгами напряги. За квартиру надо платить, а то выгонят нафиг.

— Я по ходу вообще брошу всю эту порнуху. Мало того, что лесбиянкой сделали, так еще и в рот теперь насрут.

— А давайте предложим Глебу, чтоб вместо говна шоколад был? А вместо ссак вода, как тогда, помните, с трубочкой?

— Ага, а блевотину в секс-шопе купим искусственную.

— Да, мы с девками раньше прикалывались так в общаге, у нас была резиновая, — не отличишь от настоящей.

— Деньги хорошие. Может, потерпим, а?

— Тогда говно жрать ты будешь, ладно?

— Да там не надо есть его, просто размазать немного.

— Ну, вот и размажешь. А ты — насрешь.

— Я не хочу, я срала уже сегодня.

— Не ебет, поднатужишься. А я так и быть уж, блевану. Пальцы в рот суну, я так делала, когда худела.

— А что это ты раскомандовалась тут?

— Ладно вы ссориться, давайте лучше совместно придумаем, как нам быть.

— Что-то он долго там.

— Да срет, он всегда когда книгу берет с собой, надолго зависает, я уж давно вычислила.

— Давайте быстрей думать, сейчас уж придут все.

— Ну, че решили, беремся?

— Куда деваться, деньги нужны. Блин, лучше на работу устроиться.

— Какая работа, ты за сегодня как две зарплаты получишь.

— Да, я когда в магазине работала, как раз столько и выходило.

— Тогда давайте решим, кто что делает. Сразу говорю — я срать не смогу, только ссать и блевать.

— Давайте скажем, чтоб муляжи были.

— Мне кажется, не согласится. Заебал уже — «мы за реалистичность», «не верю». Корчит из себя Станиславского.

— Ну, самого бы заставить какашки лопать.

— Блин, что же делать, думайте скорее.

Еле сдерживался, чтоб не заржать. Жаль, диктофона нет, спрятал бы там, а потом все вместе поржали.

Слышу, Антоха пришел.

Вы че, говорит, мартышки, понурые какие?

Блин, Антон, — жаловаться начали, тут такое, представляешь, вот, смотри.

Слышу, заржал, как конь. Пора выходить.

Прикинь, Антоха, говорю, все-таки прислали, гады.

Он подхватывает, — ну ничего, они же у нас профессионалы. А профессионалу неважно — говно или мармелад, ему все по плечу.

Пришел Студент, помощник наш, свет-реквизиты-принеси-подай.

Глянь, Студент, говорю, переходим на новый уровень.

А он пошляк тот еще. Давайте, говорит, я навалю, у меня душистое. Как раз охота че-то.

Девочки переминаются с ноги на ногу, переглядываются. Понятное дело, стремно.

Верка нарисовалась.

Смотри, говорю, Вера Павловна, во что влипли.

Притормаживает с утра, не сразу врубилась, быкануть решила, — это без меня, я уйду.

Глеб, мы это, — одна из моделей решилась, — согласны, короче. Только давай, может, сымитируем как-то? Ну, чтоб не по-настоящему?

А точно, говорю, может, вместо говна шоколадную пасту взять? Только не очень правдоподобно выйдет… Да и гонорары придется урезать — к чему доплата за вредность, если вредности-то нет?

Переглядываются, — такого поворота не ожидали.

Ладно, думаю, розыгрыш затянулся, пора работать начинать.

Посмотрите вон туда, — показываю несуществующую камеру, — улыбнитесь и помашите ручкой. Вас снимала программа «Розыгрыш».

Первым среагировал Студент, — ну вот, а я уж на зрелище настроился.

Модели залыбились, расслабились.

Одна только говорит, — эх, жалко, я уж на деньги настроилась, размечталась, как тратить буду.

Ну, ничего, говорю, еще подвернется, быть может, удача копрофильская.

Дружно все поржали, вогнали артисток в краску, а потом принялись за работу. Работали девочки в тот раз с большим энтузиазмом, чем обычно.