Бляди

70.

Опаздываю на съемку, звоню Верке, — начинай, скоро подтянусь.

Приезжаю, процесс в разгаре. Сажусь рядом с Веркой, наблюдаю, как она рулит. Ловко, кстати, у нее получается, любо-дорого посмотреть.

Замечаю чересчур активного актера. Дерганный какой-то, говорливость чрезмерная прет из него. Пригляделся — еще и зрачки как пятаки.

Чей-то он, спрашиваю Верку, вкинул что ли чего?

Ты как думаешь, говорит.

Почему сразу не сказала?

А ты б выгнал? Сниматься кто будет тогда, ты? Или Антоха, может? Да и работает посмотри как, молодчик прям.

Работал и впрямь как заведенный. Дедлайны опять же, будь они неладны. Сам виноват, вечно в последний момент начинаю, когда времени на замену уже не остается.

Но каков мерзавец, однако.

Я негодовал, во мне кипели зависть и злость. Зависть — оттого, что я немного депрессировал и сам был не прочь чего-нибудь употребить. Злость — за его нахальство.

Я и сам раньше, в самых разных местах, едва освоившись, начинал злоупотреблять периодически. Но я всегда прикидывал заранее, насколько велика вероятность спалиться. А со стороны этого парня было очень глупо полагать, что здесь его не раскусят.

Что нужно было делать, думаете? Выгнать нельзя, специально под него три сценария лежат. Рублем наказывать я не любитель — мотивация плохая, только озлобляет. Просто наорать — малоэффективно, тем более, что и так часто стал орать, возненавидят скоро.

Говорю Антохе в перерыве, — объясни вежливо, но доходчиво, что наркотики — это зло.

В конце дня подходит ко мне любитель скоростей, заметно погрустневший и вялый. Усталость от работы плюс отходняк — бодрости не способствуют, знаете ли.

Извини, говорит, Глеб, в клубе был, вещь качественная попалась, только сейчас отпустило.

А если б тебя, замудонец, к утру отпустило, ты б на отходняках работал? И зачем ты тусишь накануне съемки, сил, что ли, в избытке?

Молчит, как кошак нашкодивший.

Не все гладко с персоналом, косячат порою.