Блюститель сказочного порядка

Глава 9

Мишка-Ивашка поджидал у ворот. Выглядел он неважно. Облик распадался, двоился и мерцал. Чем сильнее я всматривалась, тем больше казалось: фантом исчезает. Интересно, что будет со сказкой, если он пропадет окончательно?! И как его исчезновение повлияет на всю Фантомию?! Подозреваю, тогда нового смешения сказок не миновать. А мы только-только с предыдущим всплеском разобрались.

На трясущейся ладони фантом с трудом удерживал кольцо. Дверь в дом он запер, и стоял так, что бы у нас и мысли не возникло проситься внутрь. Ну так мы не из скромных.

— Впусти или сделка не состоится, — издалека заявила я.

Подготовились мы к визиту основательно. Под кокошником я спрятала гребень, в потайных карманах сарафана — связку лент, даже серьги и колечко надела с подвохом. Кольцами мог похвастаться и Тим, который захватил волшебную дудочку. Действие последней мы уже проверяли: очень удобная вещица.

Зато меч-кладенец оставили у Фомы Лукича. Тяжеленная штуковина ужасно мешала при передвижении и толку от нее немного. Одна надежда на заезжего богатыря. Лесовичок их прикармливает, используя вместо дозорных на дорогах Сказании и Фантомии. Авось, сгодится.

— У меня там натоплено слишком. Дышать нечем, — Ивашка явно колебался. И без яблок остаться не хочется, и нас впускать боязно.

Взгляд его скользил с нас на дверь, с двери на окно, с окна на землю и снова на нас. Борьба внутри фантома развернулась не шуточная. Руки затряслись сильнее, а мерцание усилилось.

— Как хочешь, — Тим пожал плечами и решительно развернулся.

К калитке мы подошли в три шага. Неужели не остановит?!

Ивашка тем временем метнулся внутрь, пулей выскочил назад и крикнул:

— Входите!

Мы с Тимом обменялись победными взглядами и неспешно ступили в дом.

Печь в доме вовсе не была разожжена, хотя свежестью и прохладой помещение похвастаться не могло. Спертый воздух. Ставни и окна плотно закрыты. В комнате зажжены свечи, разгоняющие ночной мрак, хотя на улице ярко светит солнце.

— Вампиров прячешь? — Тим нахмурился, внимательно осматривая комнатушку.

Печь, стол, лавки, сундуки, полати — привычный набор для Сказании, но что-то же тут скрывают?!

— Вампиры у нас не водятся, — буркнул Ивашка, кинув беспокойный взгляд на закрытую дверь. — Это в Фантомию надо нырять.

— Так и ты вроде фантомный, а разгуливаешь по сказанской сторонке, — вскользь заметила я, оглянувшись на дверь. С виду обычная, деревянная, обтесанная. Много таких, одним словом.

— Кольцо!

— Яблоки!

Два мужских голоса прозвучали разом. В помещении голос Ивашки странно окреп и больше не дребезжал так надсадно. Он даже разогнулся сильнее, хотя полностью распрямиться не смог. Но мерцать перестал.

Я, прищурившись, прошлась по комнате. Не нравится тут. А в последнее время прислушиваться к ощущениям вошло в привычку.

Кроме свечей здесь обнаружилось множество артефактов, котел с темно-бурой гадостью внутри и керамические плошки вокруг. В плошках налита все та же гадость, которую похоже подожгли. Гореть не горит, но чадит и воняет нещадно. Дышать трудно, воздуха катастрофически не хватает.

Я подошла к одной из плошек и подула. Пламя взметнулось ввысь. Я отпрянула. Чад уменьшился. Ага!

— Не смей! — вопль застал меня около второй чашки. Я даже наклониться успела.

Стоило пламени разгореться, а чаду уменьшиться, как Ивашка замерцал сильнее. Так вот, что происходит…

— Кто научил? — излишне резко спросила я. — Баба-яга точно не могла. Она не знает о собственной фантомной природе.

Что же, бывшего блюстителя мы нашли, пусть и случайно. Одно не ясно, чего он так о сохранности Ивашки печется. С моральными качествами у блюстителя явно проблемы: судьба Фантомии его волнует на удивление мало. Так с чему вдруг акт милосердия?!

— Сам научился!

Вот упрямый фантом!

— Развеем, — скучающе пригрозил Тим. Мишка-Ивашка ведь не знает о сложностях с изменением сказок. Должен поверить!

Ивашка беспокойно дернулся. На лице отразился ужас. Он то открывал, то закрывал рот, но не произносил не звука.

— Мишка, ты понимаешь, что тебя подставили? — Я осторожно шагнула к нему. — Ты и реальным не стал, и из Фантомии вот-вот исчезнешь. Нет такого артефакта, что сделал бы тебя реальным. Зато мы можем тебе помочь вернуться в твою историю и занять положенное место.

— Чтобы снова стать резиновым болванчиком с набором слов? — лицо Ивашки исказилось от ненависти.

— Чтобы начать сначала. Знания останутся при тебе. Лишь тебе решать какой станет твоя сказка. Только помни, реальным ты не станешь никогда, зато можешь приносить пользу. Как те же богатыри.

Лицо Ивашки разгладилось, только лоб перечеркнула глубокая морщина. Он взвешивал за и против так явно, что мы с Тимом понимающе переглянулись. Этого взяли тепленьким. Осталось зачинщика найти.

— К Баба-яге возвращаться обязательно? — спросил Мишка-Ивашка тоскливо.

— Ты нестабилен. Если не хочешь самостоятельно развеяться, лучше вернуться, — отозвался Тим, протягивая три яблока сразу.

— Не принимает меня сказка, — мрачно буркнул Ивашка, откусывая сразу половину яблока. — Я чужой в ней.

Он больше не колебался, лишь беспокойно поглядывал на руки, оценивая: действует или нет.

— Примет, на то мы и блюстители. Теперь примет.

Ивашка лопал яблоки и стремительно молодел. Предусмотрительный Тим не зря дал с запасом. Сам фантом изменений пока не замечал, а мы помалкивали. Если все пойдет как надо, в сказку мы вернем мальчика, а не юношу.

И нет мы не врали: знания о волшебстве он сохранит. Но после возвращения в сказку бедокурить больше не сможет. Фантомия не позволит… если, конечно, мы найдем того блюстителя, что выдернул его оттуда.

Мишка-Ивашка изменился столь разительно, что захотелось подойти и потрогать. Рост у него пока сохранялся. Но появилась подростковая угловатость. Щетина исчезла, цвет волос сменился на соломенный. Злобный прищур тоже будто смыло. Теперь он смотрел ясно и восторженно. Хорошенький то какой!

— Стой! Остановись! — панический вопль раздался из-за занавески, укрывающей полати.

Ага, не зря запертая изба казалась подозрительной.

Ивашка повернулся на голос. С печи спешно спускалась немолодая дородная женщина. Короткие волосы ее взмокли. По лицу крупными каплями стекал пот. Плотные джинсы и простая футболка выдавали землянку. Фантом равнодушно посмотрела на нее, пожал плечами, злорадно улыбнулся и… доел яблоко.

Русоволосый мальчик выглядел милым и беззащитным. Образу мешал только взрослый взгляд. Ну да это мелочь. Воспоминания о «подвигах» сохранять не обязательно. У фантома должным быть шанс на новую сказку. Сохраним только способности и знания о волшебстве.

В начале сказки Ивашка добрый умный мальчик, если убрать блюстителя, нарушившего привычный ход, получим сильного фантомного колдуна, который позже будет следить за порядком. И сказку сохраним и пользу выручим!

— Что ты наделал? Что ты наделал? — надрывалась тетка, рухнув на колени. — Я же столько сил приложила, что бы мы были вместе. А ты… ты… все уничтожил… все!

Крик немного мешал работать, но мы решили не медлить. Пока тетка прибывала в трансе, быстренько поймали Ивашку. Тим достал дудочку и приложил к губам. Мелодия походила на колыбельную. Взгляд мальчика сделался сонным и вялым. То, что надо, для работы с памятью.

Создавать новую сказку на месте старой мне не понравилось. Создавать новую однозначно проще. Но в новой обновленный Ивашка может не прижиться.

Выпускать фантома пришлось через зеркало. Конечно, хотелось проводить его лично, но блюстителя оставлять без присмотра нельзя. Нам только и осталось наблюдать, как испуганный мальчик бредет через лес. Как находит избушку. Как гладит собаку… Что ж, его сказка началась правильно.

Пока избавлялись от Ивашки, тетка очнулась, вскочила на ноги и взмахнула руками, раскидывая мелкие черные горошины. В плошках взметнулась пламя, разгоняя полумрак. Удушливая вонь усилилась.

— Зря мы у нее фантома отобрали. Она на почве любви спятила.

— Она так бы и так спятила. Мишке-Ивашке без нас недолго оставалось. На землю он бы точно уже не вернулся. А в сказках уже она не приживется, — отозвался Тим, не отводя взгляда от помешанной. — Лучше уж под присмотром будет. Надежнее.

А бывшая блюстительница, с неожиданной для комплекции шустростью, прыгала на месте, махала руками и ногами. Зарядка? Странное место, странное время. А меж тем от движений пол в избушке начал лопаться и расходиться крупными дырами.

— Это сколько же она весит?! — пробормотала я и тут же умолкла, осененная догадкой.

— Хватай! Сбежит!

Тим кинулся вперед. Я ломанулась следом. Стены избушки раздвинулись, впуская ветку дерева. А тетка не такая уж и сумасшедшая, а главное предусмотрительная.

Возникший лес очень сильно походил на тот, что окружал избушку Бабы-яги. Да и деревья-защитники очень похожи. Ветвистая стража бодро отскакивала с ее пути и заступала дорогу нам. Гениальная тетка все верно рассчитала, на открытой местности ей от нас не оторваться, а тут запросто.

Я бежала изо всех сил, ощущая себя белкой, запертой в клетке. Кольца, брошенные в деревья, заставляли те замирать. Но наш запас уже подходил к концу, а деревья все прибывали. Сколько же там было горошин? А казалось немного…

Когда первый шок прошел, я начала осматриваться, впрочем, останавливаться пока не пыталась. Пейзаж повторялся. И хотя тетка из леса уже выскочила, мы по-прежнему носились в нем. Того и гляди беглянку из виду потеряем.

— Нет, так не пойдет! — я решительно остановилась и всмотрелась в деревья. — Мы блюстители или зайчики на побегушках?

Тим остановился, оглянулся и прищурился. Деревья обступали все гуще, тетка убегала все дальше. Ей и осталось-то вернуться в избушку и нырнуть в зеркало. А на земле беглянку можно искать до бесконечности. И адрес нам в этом уже не поможет. Его и поменять можно.

— Вода? — хмыкнул Тим.

Я осторожно вытянула гребень из-под кокошника и передала Тиму. Метать я умею только себе под ноги. Тим размахнулся и забросил волшебный предмет куда-то в сторону от беглянки. Хм, а я бы метила в нее.

Результат увидели не сразу. Нарастающий гул подсказал: уловка сработала. Тут я и оценила задумку во все красе и мощи стихии.

Поток хлынул, смывая шибко активные деревья и бывшую блюстительницу. Она забарахталась, завизжала, и я бросилась к новоявленной реке.

— Чего стоишь? Утонет, ведь! — крикнула я Тиму на бегу, но тот не поддался.

Следом, правда, пошел, но бежать и не подумал.

— В фантомной реке? Вряд ли?! Скорее создаст лодку и уплывет от нас.

— Тем более ловить надо, пока не создала.

Надо же, подействовало. Тим ускорился, на ходу создавая круг в кусочке фантомной реки. Тетка уцепилась за круг и ненадолго затихла. А я уже вытягивала пучок лент, из потайного кармана. Расправила, сложила на ладони и подула. Цветастая сеть веером высыпалась на берег. Арканить круг выпало Тиму, с чем он с успехом и справился.

Вытянутая на берег беглянка выглядела жалко и вовсе не походила на злодейку. Она не сопротивлялась, не перекраивала реальность, а лишь часто и тяжело дышала.

— Ну поймали. Поймали, — хрипло выдохнула она, откашливаясь. — Лишать силы будете?

— Запечатывать, — уточнила я. — Конечно будем. Вы же знаете правила…

— Знаю, — безучастно отозвалась блюститель.

— Тогда зачем?

— А?! — она махнула рукой, — Какая теперь разница.

Разговорить ее все-таки удалось. Пусть к стражам конвоировали мы ее через зеркало и самым коротким путем, каким знали, времени все равно вышло много. Ей хотелось пожалиться, ну а нам узнать правду.

— Фантомы — балалайки с одной струной, бренчат весь день одно и тоже. Да вы и сами, должно быть, уже видели, — поведала блюститель.

Мы с Тимом охотно кивнули. Не толкло видели, а еще и по сказкам распихать успели.

— Этот сразу сильный был. Говорил, что хочет. Сюжет перекраивал. Один раз сестрице следы запутал, чтобы у Бабы-яги в услужении остаться. Ну я и не устояла. Стала думать как ему свободу дать. Полную. Безоговорочную. Чтобы в сказку возвращаться больше не надо было. Да и зачем ему в сказку, у меня квартирка хоть маленькая, а своя.

Угу, вот с этого и начинать надо было.

О привязке фантомов к сказке я узнала совсем недавно. Все из того же дневника бабы Груни. Собственное жизнеописание она игнорировала, а вот такие «рабочие» пометки вносила регулярно.

Итак, даже самостоятельные фантомы, вроде Мишки-Ивашки, должны регулярно возвращаться в родную сказку, чтобы не исчезнуть. Для этого он и таскал повсюду с собой зеркало и фольгу. И везде, где бывал, оставлял зеркальные схроны, чтобы в любой миг хоть ненадолго вернуться в место личной исконной силы.

— Ванечка долго не понимал, чем неудобны зеркала. Он, вообще-то, не тяготился ими. Носил с собой охапками, оставлял в тайниках и радовался жизни. Не устраивало это меня. Я всегда помнила, что он в любой миг может исчезнуть. К тому же, когда он долго не бывал в сказке, он начинал истончаться и терял материальность. И если в Сказании это было не так заметно, то на земле этот процесс ускорялся в несколько раз. Вроде только пришли, а он уже тает. А про старение уж промолчу. Про мое старение. Я вон в кого превратилась. А он как был мальчишкой, так и остался, — блюститель говорила едва слышно, но мы не жаловались и не одергивали. Второй раз может и не сказать.

— Жили бы в Сказании, — рискнула вставить я. — Если бы тихо поселились в какой-нибудь дальней деревеньке и не пытались искать свиток с исконными сказками, никто бы вас там не нашел. Вы привлекли внимание именно опытами над фантомом. И вмешательством в фантомную реальность. Это же вы надоумили его вмешаться в процесс восстановления свитка. А после уже мы не могли не начать его поиск.

— Да разве же это опыты?! — отозвалась раздосадованная женщина.

— Колдовать он сам у Бабы-яги научился. А я всего лишь колечко волшебное сыскала, что облик меняет. Думала, если со сказанцем внешностью обменяться, то и Ванечка настоящим станет. Стареть начнет. Только ничего не вышло. Облик он, конечно, сменил, а вот фантомом быть не перестал.

— И тогда вы решили подарить ему облик настоящего блюстителя?

— Нет. Сперва с обычными землянами менялись. Ох, и замучилась я потом память путать. И снова ничего не вышло. Тогда-то я и стала искать подходящего блюстителя. Даже план с щелкунчиком придумала, чтобы поближе подобраться. Обычно-то все нашенские под колпаком у стражей, а тут такая удача. Новенький. Несмышленый. Неучтенный. Ну я и не устояла. Ванечку-то несложно уговорить было.

— Помогло? — на замечания о собственной несмышлености Тим отреагировал на удивление спокойно. Приподнял бровь, да усмехнулся, точно блюститель сказала нечто смешное.

— В том-то и дело, что нет. Я к тому времени, как Ванечка пришел с новой внешностью, его фантомную сущность научилась с первого взгляда вычислять. Сразу и увидела: не сработало. Наоборот, хуже стало. Облик начал двоиться, сбиваться и мерцать. Нельзя было с блюстителем связываться.

— А почему вы сами помолодеть не пробовали? — вопрос я задала, уже стоя в доме Фомы Лукича. Лесовичок осуждающе качал головой, но распекать бывшую подопечную не спешил.

— Как не пробовала?! Пробовала! Я этих яблок столько съела… изжогу заработала. Не действуют они на меня. А Ванечка, паразит, за моей спиной с вами сговорился. Я же следила за ним, чтобы яблок не наелся. Все надеялась, стабилизирую его и в одном возрасте будем. А он вон как решил.

— Правильно не действуют, — вмешался Фома Лукич. — Яблоки добру служат. Ивашка в сказку вернуться решил, чтобы строй ее восстановить. А ты их для себя искала. Не действуют они так.

Я ожидала нотаций, долгих распеканий и нравоучений, но Фома Лукич лишь осуждающе качал головой и помалкивал. Только и сказал:

— Правила ты, Глафира Андреевна, знаешь.

Та обреченно кивнула. Если вдуматься, ничего страшного ее не ждало. Обычное запечатывание силы, чтобы пройти сквозь зеркало больше не могла. Но для того, кто привык жить в сказке, — страшное наказание. А тут еще Ивашка предателем оказался.

За процессом мы следили молча и с неослабевающим интересом. А вдруг и нас такое ждет? Кто знает… Яркого зрелища не получилось. Внешне ничего не изменилось. Разве что для нас Глафира Андреевна перестала «сиять».

Я же попутно размышляла о превратностях судьбы. Глафиру Андреевну вовремя поиска заигравшегося во всемогущество блюстителя мы тоже навещали. Дома не застали. Ничего подозрительного не нашли. Зеркала открыты для прохода, соседи отзываются хорошо. На стенах фотографии молодого любовника. В деле стражей она значится как добровольно ушедшая на покой в связи со стрессом. Теперь понятно с каким… влюбленность — чем не стресс?

Домой мы провожали ее вдвоем с Тимом. Вместе же запечатывали ключами все зеркала в доме.

— Вы уж не забывайте. Звоните, — напутствовала она нас на прощанье.

Мы обещались «бывать» и вышли на улицу. Вокруг расположился незнакомый город, в котором нам предстояло найти высокое зеркало, чтобы вернуться в Сказанию. Из квартиры Глафиры Андреевны решили этого не делать. На всякий случай.

Только на улице я почувствовала страшную усталость. Глянула на Тима. У него под глазами залегли тени. М-да, миссия вышла ну очень уж тяжелой. Неизвестно справились бы мы, работай раздельно. Не представляю как баба Груня справлялась тут одна.

Впрочем, деду Лешу я помню так плохо, что не удивлюсь, если и он являлся блюстителем. Помнится, зеркало бабушка стала закрывать уже после его смерти. А пока я была совсем маленькой, зеркало занимало почетное место в центре гостиной и всегда было начищено до блеска.

— Вместе мы сила, — выдохнула я.

Тим странновато усмехнулся, склонив голову на бок. Он все рассматривал меня и рассматривал, а я не могла понять, чем насмешила его. Вроде, все верно сказала.

— Вместе мы пара! — поправил он, — а уж потом сила. И никак не наоборот.

И я согласилась. Да и о чем тут спорить?!

Конец