Босс, будьте моим первым!

Эпилог

Тарас

– Так.

Одной рукой чешу затылок. Второй, как искусный бармен, кручу бутылочку со смесью и подбрасываю в воздух.

Задумчиво осматриваю тройняшек, которые, точь-в-точь как три капли воды, похожи друг на друга. Бегают вокруг меня, запутывая невнимательного папашку, то есть меня, ещё сильнее.

Как Алиса их различает? Они, чёрт возьми, из одного станка вылезли.

Не могу вспомнить, кого кормил, а кого нет.

Специально запоминал цвет маечек, чтобы не запутаться. Но отвлёкся на телефонный звонок и всё забыл.

Лея уже кушала, интересно? Выглядит бодренькой. Вон как бегает, аж чуть не спотыкается о ковёр. Думаю, поела…

А Мия? Плетётся в конце всех. Значит, слабенькая. Значит, пора кушать.

Выхватываю её из паровозика, сажаю на колено.

Так, фиолетовая маечка. Кажется, Мия. Она же малоежка?

Пытаюсь покормить, а дочка только отворачивается, отказываясь от еды.

Значит, это Лея? И она поела? Или не она? Агата?

Голова кипит, и я отпускаю дочь играться с сёстрами.

Готов начать рычать от злости.

Где моя жена?!

Ах, я же сам сказал ей отдохнуть и отправил в СПА-салон. Бедняжка так устала и замучилась, что я взял отпуск на работе. Когда режутся зубы сразу у троих… это тотальный пиздец, я вам скажу.

И чтобы у жены не сдали нервы, решил дать ей отдохнуть. Детей я своих люблю, души в них не чаю. Много провожу с ними времени, но… так различить их не могу.

Жёнушка как-то справляется, одевая их в одежду разных цветов. Замечает их отличия, а я, как бы ни пытался – кроме сыпи на заднице, отличий не вижу.

Точно! Сыпь!

Попу с сыпью я ещё не кормил!

– Агата, иди сюда, – подхватываю малышку с ковра и сажаю к себе на колени. Сую бутылочку, соску которой она тут же обхватывает губками. А я смахиваю пот со лба и пытаюсь запомнить майку.

Так, фиолетовая.

А разве не у Мии фиолетовая?

Боже, я что, кормлю их по второму разу?

Мне не жалко, но, боюсь, одна из них, наоборот, останется недокормленной.

Всё, я окончательно запутался.

И чтобы этого больше не было, я без зазрения совести нахожу маркер под гомон всех детей. И на футболке только что покормленной дочи рисую на всю грудь цифру «1».

Всё проще, чем запоминать цвета майки и пытаться их различить.

Стою посреди комнаты и довольно бью себя в грудь.

Ну, теперь дело пойдёт живее.

Первая, Вторая, Третья.

Первую покормил, памперс поменял…

Делаю всё то же самое с остальными.

И через полчаса без сил падаю в кресло.

– Ну и замучили же вы меня… – жалоба сама вылетает из горла и привлекает внимание красной маечки с номером «3». Лея, кажется…

Ой, ладно, плевать. Слишком много всего навалилось на меня одного.

Вдвоем проще. Поэтому часто помогаю Алиске – беру выходные, стараюсь работать дистанционно. И вроде привык к детям, но в одиночку… справиться нереально. Они ещё бегают как заводные. Везде лезут, что-то в рот тянут.

И попытайся за каждой угнаться – они ж врассыпную бегут.

Я нашей мамочке памятник во дворе поставлю. За то, что она одна справляется с ними как-то.

Неожиданно маленькая ладошка падает на мою здоровую ладонь.

Опускаю взгляд, гляжу в голубые глаза своей доченьки.

Вижу их моськи, которыми они пошли в меня, и готов всё им простить.

Вот так вот… Делали детей вдвоём, а всё им досталось от меня. Даже нос мой. Алиска первое время обижалась, а потом смирилась, понимая, что у неё теперь не один Горячев, а четверо. Мои маленькие копии…

Хватаю Вторую на ручки и обнимаю.

– Что случилось, солнышко? По папке соскучилась?

Не высовывая соску изо рта, обнимает меня своими крохотными ручками и подаётся вперёд, дотрагиваясь носиком. Мило настолько, что я тут же становлюсь мороженкой под июльским солнцем.

И силы откуда-то появляются.

Подрываюсь с кресла и бегу к своим малышкам, которые с радостным визгом разбегаются по сторонам. А потом мы играем чуть ли не до потери пульса. Я устаю так, как не удавалось в тренажерном зале.

И теперь, спустя час, уложив девочек в кроватки на дневной сон, лежу на полу и смотрю в потолок.

В голове играет: «Пусть мама услышит, пусть мама придёт…»

И, словно в ответ на мой зов, я слышу стук каблуков, исходящий из коридора.

Распахиваю глаза, подрываясь с пола. Бегу в коридор, где вижу свою женушку. Вешает пальто на крючок и поворачивается ко мне. Свежая, обновлённая, счастливая! После СПА-салона будто ожила! Она ещё и покрасилась, кажется. Кончики волос теперь не тёмные, а какие-то серые.

– Вы живы? – спрашивает, тут же подбегая ко мне и бросаясь на шею. Рефлекторно обнимаю её, потому что скучал. После того, как отказываешься от работы, сидишь дома с семьёй, привыкаешь к ней. И расставаться даже на полдня становится тяжело. Истосковался. Вдыхаю аромат её волос и схожу с ума. – Всё хорошо?

– Подгузники всем поменял, всех подмыл, покормил, кого-то даже по два раза, спать уложил, – отчитываюсь гордо, но с опаской.

– По два раза? – отрываясь от меня, округляет от шока глаза.

– Прости, – искренне извиняюсь, сильнее обнимая её. Задабриваю. А то сейчас прилетит по шапке.

– Ладно, – неожиданно улыбается она, засияв. Ох уж эти её губы… Так бы целовал и целовал. – Главное, что без жертв. Пойду гляну, как они там, и начну обед готовить. Ты, наверное, проголодался?

Она быстренько вырывается и, проведя своими пальчиками по плечу, бежит в детскую. И одним этим невинным движением заводит меня так, будто я сожрал пачку виагры.

– Я заказал доставку, отдохни, – извещаю её, рассматривая изящную спинку и округлые бёдра. Как быстро она пришла в форму после родов…

– О, это хорошо. Но детей надо проверить.

Захожу следом за ней в детскую. Чтобы услышать в свою сторону похвалу. Я же молодец?

Она останавливается у кроваток, умильно смотрит на деток и тихонько спрашивает:

– А это что? – указывает на цифры на майках.

Вот млять… А переодеть-то я их забыл.

Пожимаю плечами.

– Так проще было, – жалуюсь жене. – Путался много. Как ты с ними справляешься – не знаю.

Она тихонько смеётся, но тут же бьёт себя по губам, понимая, что наши малышки могут проснуться. Хватает меня за руку и выводит из комнаты. Игриво сверкает глазками, идёт по коридору спиной вперёд и тянет меня в сторону нашей спальни.

– С тобой справляюсь же. А с ними ещё проще. Они же в тебя пошли, уже наизусть всех читаю.

– Справляешься, говоришь? – ухмыляюсь и, подавшись вперёд, впечатываю жёнушку в стенку. Она невинно хлопает глазками, закусывает губу и так и кричит, чтобы я взял её прямо здесь и сейчас. – Не уверен. Докажешь?

Млять, какая она у меня красивая! Если бы мне выпал шанс вернуться в прошлое и все исправить… я бы сделал всё так же, как и в первый раз.

Наклоняюсь, припадая к её тонкой шейке. Оставляю несколько засосов под томное дыхание Алисы. Скольжу языком вверх, добираясь до её губ. Коротко, но страстно целую. И не отрываясь надолго, с вызовом говорю:

– Докажи. Тогда поверю. Со зверем не так-то просто справиться.

– Прости, – обводит языком по контуру моих губ. Засранка… – Но то, что я тебя приручила… доказывают три малютки у себя в комнате. Не находишь? Или они чужие?

Чуть не рычу. Безобидная шутка, но я завожусь. Провокаторша!

– Мои. Я был у тебя первым, – довольно отвечаю, прокручивая наше первое знакомство и последующие встречи в голове ещё раз. Не перестану вспоминать то, что было между нами. Снова волна удовольствия пронизывает с ног до головы. И со всей любовью в голосе, перед тем как увлечь её в жадный поцелуй, выдыхаю: – И стану твоим последним, мой маленький дикий кролик…

***