Глава 16

На следующий день я с трудом заставляю себя отправиться на работу, предвкушая, как будет непросто, перешагнуть порог «Буян-Медиа», когда знаю, кто на самом деле всем заправляет.

С момента, как проснулась по будильнику, сто тридцать три раза укорила себя, что не проверила всю информацию о компании. Так стремилась произвести впечатление на Завадского, что сосредоточилась только на сфере работы и основных контрагентах. Старалась не разочаровать, готовилась, даже не подумав изучить акционеров и руководство. А ведь раньше я всегда так делала! Абсолютно всегда!

Сколько раз бывало, что это спасало от фатальных ошибок при сделке. Неоднократно случалось, что проверяя несколько компаний, с которыми планируешь работу, оказывается, что там одни и те же люди в руководстве, и заходить следует правильно. Почему же сейчас я не подумала об этом, когда дело коснулось меня лично?

А теперь поздно что-то менять. Работа мне нравится, увольняться я не собираюсь, так что придется иметь дело с тем, что есть.

На удивление рабочий день проходит идеально. Отчасти, наверное, потому, что Романа в офисе нет. И все ведут себя так, будто вчера вечером совершенно ничего не случилось. Неужели, Костя нас не выдал?

Только к обеду следующего дня я узнаю, что Роман улетел в командировку и вернется только через неделю. Похоже, сама судьба дает мне шанс смириться с мыслью о том, что мы будем работать рядом.

Спустя несколько дней понимаю, что думаю о нем слишком часто и уже целиком и полностью оправдала его отсутствие в праздники в собственных мыслях. Все-таки путешествие в Африку — задача непростая. Долгая подготовка, все эти прививки… Перелеты и переезды по неохваченной вайфаем территории. Вполне достойное оправдание его отсутствию. И вроде бы он меня предупреждал, что будет без связи какое-то время…

Но я, когда психанула, удалила всю нашу переписку. Не проверить.

И все же червячок сомнения точит изнутри. Я настолько извожу себя, что в какой-то момент даже иду в кадры и прошу показать, как оформлять командировочные под отчет, как писать заявления и так далее, надеясь, что мне покажут данные по перелетам Ромы.

Вдруг он и личное путешествие оформил как рабочее? Кирилл Сергеевич и Валерий частенько так делали, да и не только они. Почему бы и хозяину этой компании не оформить отпуск таким способом?

Разумеется, ничего подобного не обнаруживаю, а документы мне тем более не предоставляют, намекнув, что все нужные формы лежат в общем доступе на сетевом диске.

— Пора бы научиться им пользоваться, Алина. — Элечка, помощница Натальи Валерьевны, сегодня не в духе.

— Да, вы правы. Кажется, я что-то упустила, — не желаю с ней спорить и иду к себе.

И только к среде я вспоминаю, что так и не разблокировала номер Романа.

И как вспоминаю! Это отдельный разговор, или скорее, позорище.

Прямо на совещании у Завадского, который смотрит на меня в упор, затем еще раз заглядывает в телефон и при всем честном народе, а надо сказать, что в кабинете присутствуют начальники всех структурных подразделений, зачитывает сообщение от Салтанова:

— Попроси, пожалуйста, Алину Павловну… — тут Алексей делает паузу и, недоуменно уставившись на меня, договаривает: — разблокировать мой номер.

У меня глаза на лоб лезут! Как и у всех присутствующих.

Коллеги буравят меня непонимающими, но очень заинтересованными взглядами, а я краснею, как вареный рак и ни слова не в состоянии вымолвить. Только молча открываю и закрываю рот, точно выброшенная на берег рыбка.

— Х-хорошо, — выдавливаю шепотом. Голос сел и не желает слушаться.

Отчаянно надеюсь, что сейчас совещание продолжится, но в хорошем дружном коллективе есть свои недостатки.

— И как это понимать, Алина? За что же вы так с боссом? — спрашивает при всех Завадский.

Коллеги дружно кивают.

— Мы… Так вышло, что с Романом Дмитриевичем были знакомы раньше. Когда-то давно… — лепечу смущенно и вру: — Наверное, я перепутала его номер с рекламой. Одно время мошенники названивали, я их блокировала, и вот…

Надеюсь, мое оправдание хоть немного похоже на правду.

— А как вы познакомились с Романом Дмитриевичем? — интересуется Наталья Валерьевна.

Остальные смотрят на меня с жадностью, словно позабыв напрочь, о том, что мы сейчас обсуждали контракт на несколько десятков миллионов.

Блин! Началось!

— Я… Я бы не хотела поднимать эту тему. Это ведь не касается работы.

— Шутишь? — возмущенно спрашивает Алексей. — Кому, как не нам, можно такое рассказать? Мы ведь все здесь самые близкие.

Практически одна семья! — поддерживает его секретарь Мариночка, которая как раз забежала с кипой документов. — А о чем идет речь?

Смотрю на всех мегерой. Нет, они что, в сговоре?

Не понимаю Алексея. Они же вроде с Салтановым друзья? Чего же он так откровенно его подставляет? Но нет, судя по его виду, он просто лопается от любопытства.

— Рассказывай уже. Он точно будет не против. Сам ведь сейчас написал Лешеньке прямо во время еженедельного совещания по рекламе, — подзуживает Наталья Валерьевна.

Да уж. А я еще Константина подозревала в том, что он что-то выдаст! Но Роман сам прекрасно с этим справился. А Косте надо будет что-нибудь символичное подарить в благодарность за стойкость к сплетням. Медаль, например. Угу, шоколадную, большую. И пачку хорошего черного чая.

Я представила, как рассказываю всем о том, как именно прошло наше знакомство и покраснела еще больше. Ну уж нет!

Бросив красноречивый взгляд на часы, требую:

— Коллеги, и все же я настаиваю оставить эту тему. Давайте вернемся к работе, у нас осталось не так много времени.

Стараюсь говорить и выглядеть уверенно и по-деловому, но внутри совершенно не чувствую ничего из этого. Меня одолевает дрожь.

— Ладно, скоро обед, Василина Федоровна ее растрясет, — слегка разочарованно смеется Наталья Валерьевна.

И ее смех мне кажется каким-то угрожающим. Но это точно от нервов.

— Романа-то разблокируй, — эдак по-доброму напоминает мне Алексей.

Точно! Блин! Совсем они меня ввели в смущение и панику своими расспросами.

Быстро достаю гаджет и убираю из черного списка телефон Романа. За столом сидим мы тесненько, и соседи слева и справа, разумеется, бесцеремонно пялятся в мой экран, даже не собираясь скрывать любопытство, чем неимоверно бесят!

Хорошо, хоть там никаких приписок. Было бы совсем неловко, переименуй я его по настоянию Женьки во что-то вроде «Козлина», или еще что похуже. И слава богу, что я написала просто Роман, а не «Роман всей моей жизни», к примеру. Влюбленная по уши я и не такое могла выдать. То-то радости было бы коллегам!

На мое счастье, сообщения личного, или хуже того, интимного характера, не сыплются как из рога изобилия. Никаких выдающих меня всплывающих уведомлений.

Интересно, а он, вообще, мне что-нибудь писал за это время?

К разочарованию любопытных коллег, я прячу телефон под столом, хоть так демонстрируя, что мне не нравится подобная бестактность, и отключаю звук на телефоне, а затем и вовсе прячу его в карман.

Мы все-таки возвращаемся к рабочим вопросам, и совещание продолжается. Можно выдохнуть.

Телефон я проверяю только у себя в кабинете. Сообщений от Романа только два:

«Ты мне нужна» и «Срочно прилетай на сделку с Морисом. И документы скинь мне на почту».

— Черт!

Бегу обратно к Завадскому, затем — к секретарю. Под многозначительными взглядами коллег ношусь по этажу, подписывая документы и срочно собираясь в командировку. Ну зато хоть мои вопросы в кадрах теперь выглядят вполне логично. Отмазаться от командировки с шефом мне не удается, билеты куплены уже на вечер. Остается порадоваться, что я даже нужные вещи принесла на работу, как раз и дорожная сумка с собой. Не придется терять время и ехать домой. Можно спокойно доработать сегодня.

— Таки выйдешь замуж, — смеется Василина Федоровна, когда я забегаю на кухню, чтобы перекусить.

— Да это-то здесь при чем? — возмущаюсь я, не выдержав довольного, полного морального удовлетворения взгляда бабульки.

— А при том. Наш главный-то неровно к тебе дышит, — улыбается она и пододвигает мне порцию вкуснейшего салата.

— Ничего такого, Василина Федоровна! — заверяю искренне. — Меня вызвали на подписание контракта. По работе!

Аппетит у меня пропадает.

— Да-да. И до такси тебя по работе провожали. И усаживали. И платили…

— Платила я сама! Пожалуйста, не выдумывайте то, чего нет!

Но повариха с замашками безопасника только смеется.

Похоже, никто мне здесь не верит, но я не желаю оправдываться или кому-то что-то доказывать. Пусть думают, что хотят. Это, конечно, неприятно, но не смертельно.

В конце концов, на прежнем месте работы бухгалтерия была уверена, что я свои премии получаю не за выполненные проекты, а за доставленное руководству удовольствие. Валерик особенно старался, делая намеки. И если первое время я еще пыталась отстоять свое честное имя, потом решила, что это не стоит затраченных усилий. Люди склонны верить в то, что им больше импонирует. Каждый судит по мере своей распущенности.

Хотелось бы надеяться, что в “Буян-Медиа” все же контингент поприличнее.

А вот Роману и Алексею я эту подставу еще припомню!

Это же надо было так меня опозорить при коллегах!

Но больше всего я злюсь на себя.

Обычно я достойно себя веду в подобных ситуациях. Гораздо быстрее соображаю, не позволяя себя смутить. Отшучиваюсь или игнорирую. Но сегодня не успела натянуть привычную маску Снежной Королевы и не смогла заморозить всех взглядом, вообще ничего не объясняя. Не совладала с чувствами и тем самым дала повод для размышлений и фантазий коллегам.

Вот же дурацкие мужские приколы!

Тем не менее, деваться некуда, в командировку я лечу и даже с блеском провожу встречу. Роман горд и доволен мной, Завадский шлет счастливые смайлики в мессенджер, а я немного паникую, так как вечером предстоит встреча, к которой я совершенно не готова. Пригласили-то меня в последний момент, а я улетала из офиса. И платья как-то не прихватила. Только смену белья, зубную щетку и запасную блузку с пиджаком. Вот!

И здесь, на мое счастье, помогает Роман.

— У тебя есть, что надеть вечером? — интересуется он, пока мы едем в отель на бизнес-такси.

— Нет, — признаюсь я.

— Значит, заедем за нарядом, пока есть время.

— Хорошо, — не спорю. Не хочется ударить в грязь лицом. — Но я его сама оплачу, — предупреждаю заранее, зная его привычку.

— Исключено! Эта трата по моей вине.

— Роман, смею напомнить, я — твоя подчиненная, а не любовница.

— Мы это быстро исправим, — убежденно заявляет он, глядя мне прямо в глаза.

И я снова не нахожу, что ответить, хотя стоило бы. Ох как стоило бы! Сразу установить границы раз и навсегда.

Но вместо этого бросаю на него возмущенный взгляд и попадаю в капкан серых глаз. Они приковывают меня, словно цепями, которые не разбить, не разорвать. Нет у меня такой силы. Я не могу сопротивляться магнетизму этого мужчины.

Все, что мне удается, это удержать на лице маску безразличия, в то время, когда хочется…

В общем, много, чего хочется, но я еще слишком хорошо помню то время, когда страдала без него.

Вот почему нельзя было предупредить, что едешь туда, где нет интернета? Что вообще не сможешь общаться? Я ведь никого не знала из его знакомых и много, чего плохого понадумала.

— Извините, Роман Дмитриевич, но у меня нет желания быть чьей-либо любовницей, вообще. Эта роль не для меня.

Я хотела добавить что-то вроде «и тем более не для меня роль любовницы собственного шефа», но не стала. А то уволит еще. Ну его.

— Выходит, метишь на роль жены? — Усмехается он как-то желчно, что ли?

От неожиданности бросаю на него удивленный взгляд.

Он что, подумал, будто я выследила его и устроилась на работу в компанию только ради его красивой физиономии? Размечтался!

— Роман Дмитриевич, давайте расставим точки над “I”. Когда придет время, я обязательно выйду замуж за подходящего мне человека. Но ни вас, Роман Дмитриевич, ни кого либо еще в данный момент, я не рассматриваю в качестве кандидатуры в мужья.

Он недоверчиво хмыкает и отворачивается к окну.

Не поверил?

Отчего-то меня это бесит, потому и платье я выбираю такое, чтобы все мужчины упали. Ни тебе длинных разрезов или глубоких вырезов. Максимально приличное по количеству ткани и максимально неприличное по степени ее прилегания к телу.

Мерцающая черная ткань обтягивает фигуру как вторая кожа. Идеально! Распущенные, наскоро завитые в ближайшей парикмахерской, локоны гармонично дополняют образ. Аккуратные стрелки подчеркивают глубину взгляда. Ну и красная помада, разумеется.

У Романа перехватывает дыхание, когда он видит меня во всеоружии. Кажется, это происходит впервые с момента нашей встречи. Даже в новогоднюю ночь я не выглядела так хорошо, как сейчас, поскольку не обладаю достаточным уровнем магии макияжа. Здесь же меня собирали профессионалы и выгляжу я сейчас на все сто, а чувствую — на двести. Нет! На триста процентов!

— Выглядишь потрясающе! — выдыхает босс хрипло.

— Благодарю вас, Роман Дмитриевич, — отвечаю предельно сухо и вежливо.

— Алин, давай по имени, а?

— Извините, Роман Дмитриевич. Хочу, чтобы меня воспринимали, как профессионала, а не как красивое приложение к вам. Или, не приведи господь, еще что похуже.

Он с заминкой кивает и подает руку. Весь вечер не сводит с меня взгляда, тогда как я почти не смотрю на него, сосредоточившись на полезных для моего будущего господах. Мне с ними еще работать и работать. Но даже когда я не вижу, то все равно кожей ощущаю его внимание.

Изредка оборачиваюсь к нему. Смотрит босс ревниво, порой даже жадно. Пристально. Будто кроме нас здесь никого. Только он и я.

Я танцую со всеми, кто приглашает, и только Роману Дмитриевичу отказываю дважды. Наблюдаю, как он пропускает лишний бокал в одиночестве, впервые стараясь не держать меня в поле зрения. Внутри что-то щемит, и я ощущаю легкое чувство вины. Мне и самой тяжко. Тянет подойти. Обнять сзади. Прижаться щекой и прикрыть глаза.

И я решительно подхожу… Жалуюсь по-секрету, чтобы как-то завязать разговор:

— Мне оттоптали все ноги, — говорю, доверительно понизив голос. — Вы должны оценить мою самоотверженность, Роман Дмитриевич. Это все ради процветания «Буян-Медиа».

Он молча протягивает мне бокал холодного пузырящегося игристого. И я с удовольствием выпиваю его почти залпом.

— Отнести вас в номер, Алина Павловна? — так же вежливо уточняет он, но глаза, бессовестные, красивые такие, буквально раздевают меня взглядом.

Платье, лифчик, трусики… Мое дыхание становится чаще от этой сладкой фантазии.

Стоп!

Загрузка...