Босс, снимите с нас наручники!

Глава 15

Я. Его. Ненавижу.

Терпеть не могу.

Да он меня… Да он меня изнасиловал, считай! Взял против моей воли!

Откинем все подробности, что мне понравилось, и я не против повторить, но! Плебей! Дикарь! Неотёсанный мужик, которому лишь бы трахнуться! А всё из-за того, что я на него упала!

Идиота кусок!

Ещё встал такой как ни в чём не бывало, оттащил меня в душ. Как джентльмен, подождал снаружи. И вручил мне трусы. Чёрные боксеры.

Спасибо уж, это после того, как я уже успела потереться о него всеми прелестями!

Но зато мигом протрезвела. Украсила комнату, села смотреть телевизор.

Вообще-то, это я должна была его соблазнить. А потом… Не знаю. Заняться тем же, что мы делали пару часов назад? Да, но не так! Я чувствовала себя униженной, сломленной и вообще… Будто мной воспользовались.

Сжимаю до скрипа зубы.

Ну, урод, я тебе отомщу.

— Хватит сопеть, — недовольно басит рядом. Вот поэтому я и злюсь. Даже не могу побыть наедине с собой, подумать о плане месте. Он рядом. Его запах в носу. Сердце колотится, душа нараспашку. Да, мне было очень хорошо! Я до сих пор отхожу от эйфории, но…

Наглый подонок!

— Весь фильм перебиваешь.

Смотрю на часы. Когда там уже Новый год? Я хочу встретить его и отправиться спать. Или взять и сделать это раньше? Чтобы этот урод его не отпраздновал? Хотя мужикам плевать.

Усиленно думаю. Много думаю. Извилинки начинают трещать от того, как ими сегодня пользуются.

И…

Аллилуйя! Идея взрывается в голове почти под самую полночь!

Она, конечно, не сильно мне нравится, но… Выпив ещё один бокальчик шампанского, я смелею. Пусть будет то, что будет. Всё равно никто из моего окружения об этом не узнает!

Расставляю еду на стол, а затем хватаю пульт и переключаю на первый канал.

— Ого, пять минут осталось, — в удивлении шепчу и понимаю, что если затяну — мой план накроется медным тазом.

Поэтому мы садимся за стол. Мужчина берёт в руки бутылку какого-то известного алкоголя. Брат такой же пьёт.

Выпиваю ещё бокал шампанского. И невзначай роняю вилку под стол.

Ну, помогай мне, сила алкашки! Дай мне безрассудства, убери стыд и убей здравый смысл!

— Ой, — притворно выдаю.

— За новой сходим? — заботливо спрашивает.

Чёрт, не будь таким хорошим, иначе я передумаю.

— Нет, эту подниму.

И сползаю вниз, под стол, благо тот позволят спокойно сесть на колени.

Так-так-так…

Взгляд утыкается в его пах, в серые штаны. Подползаю чуть ближе, опускаю пальчики на резинку.

Ну, была не была!

— Ты что творишь? — с подозрением спрашивает мужчина. Напрягается и замирает, пока мои проворные пальцы приспускают ткань его спортивок. Как и ожидается — трусов там нет. Нудист, блин.

Набираю в лёгкие воздух.

Там уже Путин говорить начинает с поздравлениями.

Времени осталось мало!

Да только… Сомневаюсь, как вообще делать этот минет. Фу! Он даже в голове звучит пошло и вульгарно! Как и слово «член», на который я сейчас неотрывно смотрю.

Слоник у Давида не мягкий, но и не твёрдый. Что-то среднее. Впервые в руках что-то подобное держу.

Чувствую себя монашкой, что впервые член увидела. Нет, не впервые, если видео считаются, но…

Ой. Он твердеет и увеличивается на глазах. Мамочки…

Кровью наливается. И больше становится.

Сразу хочется убежать. Слоник вышел ого-го. Но я же не трусиха. Опасностей не боюсь.

Поэтому под фразу «это был тяжёлый год» я подаюсь вперёд. Дотрагиваюсь языком до красно-розовой головки. Веду по ней, впервые ощущая такую текстуру.

Хех, прикольно.

Но, чёрт, какой он большой! Еле во рту помещается.

— Ты опять напилась?

Я трезвая. Не как стёклышко, но понимаю, что делаю. Посасываю впервые в жизни головку. А потом подаюсь вперёд, беру его агрегат глубже.

— Зубы, — недовольно рычит.

Пытаюсь исправиться.

Что с зубами-то делать?! Особенно когда и так ничего не выходит, и я чуть не давлюсь им?

Я начинаю делать это аккуратнее. И блин, больно бьюсь макушкой о стол, из-за чего во время следующего движения вниз я ставлю свой рекорд по глубине. Я беру его та-а-а-ак глубоко, что выплёвываю его сразу же под нетерпеливый рык.

— Отодвинься, — прошу его и свободной рукой тру макушку.

Впервые мужчина такой покладистый. Отодвигается, скрипя ножками стула по паркету. Или хрен знает, что тут за покрытие. Я в полах не разбираюсь.

Блин, Альбинка, ты совсем с ума сошла. У тебя во рту только что был член впервые в жизни, ты попробовала его на вкус, а думаешь о том, что постелено на пол.

Нет! Не только об этом!

На фоне всё ещё идёт речь нашего президента.

Надо ускориться!

Пододвигаюсь на коленях и действую уже решительнее. Беру член в рот, помогаю пальцами, сжимая их на основании, а сама работаю ртом, пытаясь привести его к оргазму.

А если не получится?

— Зубы, — опять напоминает мне.

Да что ж такое!

У воодушевлённой и, кажется, возбуждённой меня включается режим «опытной проститутки». Уж не знаю, откуда он взялся, но я начинаю сосать искуснее, быстрее, будто вот-вот моя жизнь оборвётся. А всё из-за речи на фоне! Сейчас уже куранты бить начнут!

Но и мужчина уже себя в руках не держит. Напрягается, иногда толкается бёдрами. А ладонь уже тянется к моим волосам. Зарывается в локоны и под тихое рычание сжимает у корней. Берёт всю власть на себя, двигая моей головой.

Необычные ощущения…

Между ног всё мокро, влажно и горячо, что я чуть не теряю голову.

Слышу первый удар курантов.

Раз.

Заглатываю его член, чуть не поперхнувшись.

Три.

Останавливаюсь, давая себе передышку.

Пять.

Снова беру головку в рот, обвожу языком уздечку. Слышу первый стон.

Семь.

Работаю от всей души, активно, ощущая, как мы оба на пределе.

Девять.

— Блять, ты сводишь меня с ума… — хрипит Давид, делая мои щёки пунцовыми. Странно, когда он молчал, смущал меня не так сильно.

Одиннадцать.

Он уже на грани. Запрокидывает голову назад, снова управляет моей головой.

А я останавливаюсь. И отпрянув от него, так и не дав ему кончить, высчитываю последний, двенадцатый, удар курантов. Фейерверки огнями рассыпаются на экране телевизора.

И я, улыбнувшись, смотрю на неудовлетворённого мужчину снизу вверх.

— С Новым годом, босс мафии, — медлю, не собираясь продолжать.

Считаю, что моя месть удалась…

— Ты что, издеваешься? — хрипит, всё ещё не понимая, что произошло. — Продолжай.

Последнее слово звучит властно, в приказном тоне. Стой я сейчас на ногах — рухнула бы на пол.

Но нет!

Я как раз встаю, упираюсь ладонями в его бёдра, искушая его сильнее.

— Вы не очень хорошо обошлись со мной, дядь, — играюсь с ним. Обошёлся очень нехорошо, хоть я и словила кайф. — И я решила поступить так же. Знаете, говорят, как новый год встретишь, так его и проведёшь. Вот вы будете весь год ходить неудовлетворённым, злым и…

Только встаю, как он притягивает меня к себе. Сажает на свой пах, упираясь своим слоником прямо мне промеж ног.

Какой же он всё-таки большой… Он мне и в рот поместился с трудом.

Спокойно сижу, ожидая, когда наваждение у него пройдёт. Возбуждение утихнет.

— Ты серьёзно думаешь, что после этого я отпущу тебя? — ведёт бровью. Его и так мощная грудь ходит ходуном от его тяжёлого дыхания. — Мы в наручниках. Я дико ненасытен, а ты…

Ёрзаю на нём, разогревая ещё сильнее.

— Отпустишь, — довольно улыбаюсь. Будь я сейчас без трусиков — он легко почувствовал бы мою влажность и вошёл. Но он сам мне дал эти боксеры, что теперь служат защитой.

Зеваю, прикрывая ладошкой губы.

— Спать хочу. Пойду, наверное, прилягу на диван. А ты зови, когда пописать вдруг захочешь.

Пытаюсь слезть — не даёт. Ладони скользят на ягодицы, сжимают их.

— Не уйдёшь, нахлебница.

Но я делаю всё, чтобы слезть с него. И делаю это, отпрыгнув от него и параллельно крича:

— Бруно!

Здоровый мохнатый пёс выбегает из коридора, бежит прямо на своего хозяина, всё ещё сидящего с неубранным и эрегированным членом. А я, как самая настоящая подлая девушка, хватаю кусок запечённого мяса и машу прямо над пахом Давида.

И Бруно ускоряется, готовится к прыжку.

И вот тогда этот мужлан реагирует. Быстро убирает свой агрегат в штаны и властным голосом приказывает:

— Сидеть!

Бруно останавливается.

Ловлю на себе испепеляющий взгляд.

Засовываю кусочек мяса себе в рот, пережёвывая. Запиваю шампанским. И под всё тот же убивающий меня взгляд наклоняюсь к нему и целую мужчину невесомо в губы.

— Было приятно встретить с тобой Новый год.