Бракованные судьбы

ГЛАВА 16 Жду твоих объяснений

В груди засела непонятная тяжесть, мешавшая нормально дышать, слезы высохли, но мне будто бы все еще слышались его последние слова: «Не нужна мне помощь от посторонних…».

Дурак. Почему-то более сильных слов для Сашки не находилось.

— Приехали, — бодро оповестил молодой парень-таксист, оглянувшись на меня, мрачную и злую.

— А, спасибо, — равнодушно ответила и, протянув водителю деньги, выбралась из машины.

Вечер декабря, темнеет сейчас рано, а потому я не сразу сообразила, что за человек стоит около входа в подъезд моего дома. Но подойдя чуть поближе и приглядевшись, я без труда узнала в тихом, будто задумавшемся парне до ужаса разозленного Саху.

— Ты какого убежала? — зло начал он, спускаясь по лестнице и направляясь в мою сторону.

— Захотелось! — почти прошипела я, сжав руку в кулак и, пусть и немного неосознанно, готовясь зарядить ему уже не в щеку, а в глаз.

— Да ты что! Захотелось ей, — насмешливо протянул Александр и добавил уже без улыбки: — Руку дай!

— Не дам! — не было смысла даже уточнять зачем, и так все ясно: из-за кольца.

«Что, не нравится, когда мордой в собственные ошибки тыкают? — подумалось мне. — Как же, обещал защищать, быть рядом… и что же осталось от этих слов? Всего лишь какое-то кольцо!»

— Руку! — упрямо повторил белобрысый, остановившись в полуметре от меня.

И тут, благодаря небольшому фонарику, освещавшему площадку перед входом в дом, я смогла полностью разглядеть его лицо. В том числе и щеку с четырьмя короткими красными полосками… от моих ногтей что ли?

— Маша! — напоминая о своем требовании, раздраженно позвал блондин. — Сейчас же руку дай!

Но вместо того, чтобы выполнить его просьбу (ага, просьбу в приказном тоне!), я негромко взвизгнула и побежала. Не знаю куда, но в тот момент хотелось подальше от этого… осла прилипчивого.

— Стой! — крикнул Сашка, когда расстояние между нами перевалило за добрые двадцать метров. — Машка, дура, куда?!

Но я не оглядывалась, что, в принципе, не мешало мне мысленно обзывать себя на все лады.

«И правда дура! Зачем побежала? Он же все равно догонит, идиотка! Подальше ей оказаться захотелось…»

И Саша не оплошал, догнав мое непутевое и совсем не спортивное тельце меньше чем за полминуты.

— Стоять! — еще раз крикнул парень, прежде чем схватить меня за локоть и обнять за талию (для большей надежности, наверное). — Побегать захотелось, да? Интересно, с чего бы?!

— Отстань, — негромко буркнула я, стараясь отстранится от тяжело дышащего парня. Хм, видно, не только я спорт недолюбливаю. — Сам сюда приперся неизвестно зачем и еще что-то от меня требует!

— Не приехал бы, если бы кое-кто кольцами не швырялся! — в ответ пробурчал Сашка и, убрав руку с моей талии, потребовал: — Забери его!

— Не хочу! Нужно оно мне триста лет!

— Маша!

Е-мое! Меня от собственного имени скоро дергать начнет.

— Отстань! — нахмурившись, чуть громче повторила я. — И езжай давай домой… А лучше в какую-нибудь клинику! Пускай они тебя там от всякой гадости отучат! И мозги вправят!

— Не знаю, обрадует тебя это или нет, но с головой у меня все в порядке… сейчас, — Сашка немного помолчал, прежде чем произнести последнее слово. — И в больничке я уже был. Не надо меня туда опять посылать! В первый раз намучился.

— Ты лечился? — спросила я тихо-тихо, теперь уже сама вцепившись в чужую руку.

— Ну да.

— И ты сейчас не это… не… наркоманишь?

— Нет, — светловолосой еле заметно покачал головой. — Но ты не думай, я не врал тебе тогда, в квартире, честно. Просто… есть мнение, что бывших наркоманов не существует. Бывают либо те, кто до сих употребляет, либо те, кто приостановил свое употребление. Другого не существует… Ведь в любой момент человек может сорваться, — задумчиво продолжал он, потянув меня обратно, к освещенной площадке перед домом.

— Все равно ты дурак, — пробормотала я и, не сдержавшись, треснула кулаком по плечу беловолосого (тот даже слегка покачнулся). — Не мог раньше рассказать.

— А смысл? — не понял Саша, подталкивая меня к длинной узкой лавочке, которую днем обычно оккупируют бабуськи и дедуськи нашего подъезда.

— Смысл? Дурак, что ли? Не понимаешь? Я бы тогда так не переживала и не тратила зря нервы!

— Хм, да? А я как-то не подумал, что ты будешь волноваться. Мы же расстались. Зачем беспокоиться?

Такое чувство, что я разговариваю с роботом. То он не понимает, это незнакомо… Что за человек вообще?

Саша же тем временем молча уселся рядом со мной на лавочку и, схватив меня за руку, попытался надеть на палец кольцо. Но, естественно, я не дала ему это сделать.

Правильно! Зачем мне постоянное напоминание об этом парне на собственном пальце?

— Если хочешь, то могу рассказать, почему я отказался от наркотиков, — неожиданно предложил он, все так же пытаясь разжать мою ладонь и в то же время стараясь не причинить боли. Ведь наверняка если бы Сашка захотел, то в три секунды смог бы выполнить задуманное. Костлявый, но сильный, зараза!

— Хочу, — кивнула я, мысленно уговаривая себя не думать о том, что таким незамысловатым способом (рассказ о своем прошлом) Саша попросту хочет загладить вину.

— Ну, во-первых, приостановить свою зависимость мне помогли не врачи, нет. С одной стороны виновата моя отравительница, а с другой…

Полтора года назад

В больничной палате стояла невыносимая духота. Единственную маленькую форточку закрыли на защелку со стороны улицы. Дверь и того хуже — заперли на замок, чтобы пациент не сбежал. Хотя куда там. Сейчас Саша, лежа на кровати, даже на другой бок перевернутся был не в состоянии, что уж думать о побеге.

Парня привезли сюда два дня назад практически сразу же после того, как Ольге вздумалось его отравить. Да… Вспоминать об этом до сих пор трудно и больно.

«Нет, как же все-таки душно, — стараясь отвлечься от невеселых мыслей, подумал белобрысый. — Сейчас бы «фена» заглотнуть — и заряд бодрости сто пудов будет обеспечен… но где, б…, я его сейчас возьму?!».

Фен[4], или амфетамин, был самым главным Сашкиным пристрастием. Наркотик, дающий силы и огромную выносливость, подавляющий усталость… В первые дни Саше казалось, что это самый лучший вариант для него: учиться, но в то же время не забывать о развлечениях.

И потом тоже, да. Арханов использовал «спиды»[5] только для учебы, когда до поздней ночи засиживался за тетрадями и конспектами… Но такое длилось совсем недолго. Так как вскоре выяснилось, что фен хоть и позволяет долгое время проводить на ногах, но никак не влияет на качество принимаемых решений, к тому же этот наркотик значительно притупляет внимательность.

Неудивительно, что спустя две-три недели Саша пришел к выводу, что тратить подобным образом недешевые витаминки не очень хочется. А потому, немного подумав, к учебе он вновь стал подходить своими силами, а вот на вечеринках и в клубах…

Собственно, именно здесь его привычная жизнь и начала ломаться.

По два, а то и три дня Сашка мог не вылазить из клубов, устраивая некие марафоны. Своеобразный забег с изрядной долей амфетамина в организме; забег, в котором парень практически не ел и не спал, а просто веселился, забывая о времени. Зато после такого веселья его ждал грандиознейший «откат». Пять дней сильной усталости и вялости, огромный аппетит и сон больше половины дня преследовали беловолосого… Что странно, подобные последствия не отпугнули парня. Наоборот, они заставили его еще чаще принимать «лекарство», чтобы дольше не ощущать последствий.

Учеба была позабыта, основные цели жизни — тоже. Остались только развлечения и категорический отказ возвращаться в обычную скучную жизнь.

Также пару раз светловолосый пробовал колоться, но, к счастью, такой вид получения удовольствия его не особо интересовал. Хотя и нельзя сказать, что он такого никогда не повторял…

«Ну и ладно. Выпишусь из этой шарашки и обязательно все улажу!» — имея в виду недавний случай со своей уже бывшей девушкой, подумал Саша. Плюнув на жару, он попытался уснуть.

И только-только у него получилось задремать, как над головой отчетливо произнесли:

— …В любом случае его жизнь будет бесполезной.

Тихий не то шепот, не то скулеж почти над самым ухом заставил Сашу вздрогнуть и замереть.

— Не будет, если одумается, — возразил второй, более спокойный и приятный голос.

— Не одумается он. Без мозгов потому что и думает только о наслаждениях.

Ему показалось, или что-то действительно коснулось его лба? Что-то горячее, липкое и мерзкое…

— Уйди, — не повышая тона, приказал второй, и в ту же секунду ощущение прикосновения пропало, но жар как был, так и остался, даже не думая ослабевать.

— Все равно он наш! — прорычало существо и вроде бы ушло.

— Исправляйся! — негромко посоветовал второй ночной посетитель, и Саша почувствовал, как в его полураскрытую ладонь что-то упало.

Позже, через несколько часов, когда уже полностью рассвело, парень с трудом сел на кровати и посмотрел, что же такое ему дали.

«Даром» оказался небольшой, самый обычный нательный крестик…

— А через неделю после выписки мне почему-то захотелось пойти в храм, — продолжал рассказывать Сашка, тем не менее, не оставляя попыток надеть мне на палец кольцо. — И сходил, постоял… А потом позвонил родителям и рассказал им обо всем. Ведь о том, что я употреблял, знал только Андрей. Он, кстати, всегда меня покрывал, если я где-то палился. Сейчас вот думаю, как можно было скрываться от них почти полтора года?

— Ты… сколько? Полтора года?! — пораженно переспросила я.

— Ну да, почти полтора… но с перерывами! — словно оправдывая себя, добавил он и, не давая мне и слова вставить, продолжил: — Знаешь, скрываться от родителей было не так уж сложно. Они ведь после того, как Андрею исполнилось восемнадцать, сразу уехали за границу по делам. Рассчитывали на четыре года, но из-за меня вернулись раньше.

— Сильно от них потом досталось?

Глупый вопрос. Конечно же, сильно!

— Не знаю. Их разноса я практически не помню… Зато помню, как они в больницу стартанули договариваться о моем лечении: «Дорогой врач! Примите, пожалуйста, этого оболтуса! Путь он у вас полежит, полечится, а мы ему дома уже мозги вправим!».

— Прямо так и сказали?

— Нет, но смысл был примерно такой.

— Ясно, — задумчиво выдохнула я, попытавшись расслабиться.

«А вот последнее было зря!» — подумала я, ощутив на своем пальце серебряное колечко.

— Ну и куда ты его надел? — чуть насмешливо поинтересовалась я у беловолосого.

— В смысле? На палец, куда же еще? — пожав плечами, ответил тот.

Пофигист, е-мое…

— А ты посмотри, на какой именно!

Саша посмотрел. Но, вопреки моим предположениям, даже не попытался снять кольцо с моего безымянного пальца правой руки.

— Вижу, — только и сказал он, склонив голову вниз.

— Странный ты, — хмыкнула я. — То доказываешь, что отношений между нами никаких, то вот так вот спокойно надеваешь мне кольцо на «свадебный» палец.

— Ничего не странный. Я тебе уже говорил, что… если бы мое прошлое было бы чуть-чуть попроще, то мы бы с тобой не разошлись.

— Когда ты такое говорил? — резко спросила я, пытаясь в памяти откопать что-нибудь похожее.

— А ты разве и так не поняла? — удивился Саша, впрочем, так и не посмотрев на меня.

— Не поняла! — я встала с лавочки, но просто развернуться и уйти мне не дали. Протянув руки, парень обнял меня за талию и усадил к себе на колени.

— Не дергайся, Маш, — мягко посоветовал он, стараясь скрыть смех.

— Хватит издеваться, Саш! — я передразнила его, замерев на секунду, чтобы отдышаться.

— Я не издеваюсь. Я просто хочу, чтобы ты забрала кольцо.

— А я хочу, чтобы ты перестал быть таким придурком! И хотя бы чуть-чуть стал вести себя, как настоящий парень!

— А сейчас я, по-твоему, кто? — спросили у меня над ухом.

— Конь в пальто, — не в тему огрызнулась я, слегка поникнув духом.

Действительно, вот как мне объяснить этому глупому человеку, что все его похождения меня не особо пугают? Почему нет? Может, потому что и со мной всякие странности-ужасности случались? Не такое, конечно, как с Сашей, но…

— Маш, все. Я пойду. И не выкидывай, пожалуйста, кольцо, — попросил парень, пересаживая меня обратно на лавочку.

— Саш, — окликнула я, когда он уже подходил к своей машине.

— Что? — оглянувшись, спросил он.

— Мне будет без тебя страшно.

— Почему? — сказано было тихо-тихо. Я, честно говоря, еле расслышала.

— Когда ты подарил мне кольцо, мне и правда стало легче находиться одной дома. А когда ты ушел, то стало даже тяжелее, чем было до этого…

Неужели я призналась во второй раз в своих страхах? Ему…

Не знаю, о чем думал Саша, но в какой-то момент я почувствовала, что он рядом, что обнимает меня за плечи, что прижимается щекой к моей щеке, что…

— Друзьями нам никак не быть, да? — спросил он задумчиво, но почти тут же рассмеялся, видя, как я, услышав эти слова, пытаюсь оттолкнуть его. — Хорошо. Тогда будем друг для друга чем-то большим. Согласна?

Вместо нормального ответа я лишь кивнула, обняв Сашку за шею и уткнувшись в его «не постороннее» плечо.

Так мы простояли несколько минут. Но потом, когда до блондина наконец-то дошло, что на улице заметно похолодало, а я стою в очень легкой одежде, он тут же попытался загнать меня домой.

— Не могу я туда пойти, — немного виновато ответила я, отводя глаза в сторону.

— Почему?

— Я Оле пообещала.

— Пообещала… Ей? — приподняв бровь, придирчиво уточнил Саша.

— Ага, это же она рассказала мне про то, что тебя какая-то девушка пыталась отравить.

— Об этом я помню, — отмахнулся парень и аккуратно дотронулся пальцами до моей щеки. — И что дальше?

— Ну, ты же знаешь эту Курицу! Стала бы она говорить мне что-то просто по доброте душевной? Конечно нет. Она сначала затребовала с меня обещание, что я этим вечером куда-нибудь уйду на время, а уже потом начала рассказывать.

— Стра-а-анно, — задумчиво протянул Саша, уткнувшись носом в мои волосы. — Зачем ей вообще нужно, чтобы ты уходила из квартиры?

— Ну, к ней, по-моему, какой-то знакомый должен был припереться…

— Ясно. Значит, ночуешь ты сегодня у меня, — тут же заявил он, сильнее прижимая меня к себе.

— Почему у тебя? Я и здесь могу подождать, на улице, пока Олин дружок не свалит с квартиры.

— Щас прям, — язвительно усмехнулся парень. Не прошло и трех секунд, как он перебросил меня через плечо и направился в сторону припаркованной около дома машины. — Будешь ты еще мерзнуть тут до самого утра. Едем ко мне и все, закрыли тему.

— Но я же не до утра здесь стоять буду, а всего пару часов подожду и пойду домой!

— Чтобы увидеть там свою дражайшую соседку в обнимку с каким-нибудь хрычом в различных интимных позах, да? — несколько грубо выразился светловолосый, открывая дверь машины и опуская меня на землю. — Садись.

— Если бы ты нормально попросил, я бы могла и сама дойти.

— Ладно, прошу. Садись, пожалуйста.

Добавив последнее, он как бы невзначай склонился надо мной и на мгновение коснулся своими губами моих.

— Ну… ладно.

В комнате играла тихая ненавязчивая мелодия, свет был слегка приглушен, а по полу были разбросаны красные лепестки роз — все в лучших традициях любовных романов.

Около окна стояла высокая светловолосая девушка. Она, не замечая ничего вокруг себя, просто смотрела вниз, туда, где, обнявшись, стояли двое хорошо знакомых ей людей. Саша и Маша. Один — бывший и когда-то безумно любимый парень, вторая — горе-соседка по квартире с ужасными музыкальными вкусами. Оба они безумно раздражали ее, Олю, хотя поодиночке она их почти никогда не вспоминала.

— Вот уж нашли люди друг друга. Наркоман и дура, — с раздраженной улыбкой пренебрежительно прошептала Ольга.

— Оленька, ты чего там стоишь? — приторно-сладким голосом спросили за спиной, и девушка нехотя обернуться, чтобы ответить и посмотреть своему собеседнику в глаза. В эти маленькие змеиные глазки, глубоко посаженные на кривом, изуродованном угрями лице, и на противную алчную улыбку на растянутых, как у жабы, губах.

До чего же отвратительный тип… Но что поделать, приходится его терпеть, ведь других кандидатур на роль парня у Оли уже попросту не находится.

Кто-то, может быть, задался бы вопросом: зачем встречаться с противным тебе человеком, обниматься с ним и целоваться? Зачем, если в таком случае уж лучше остаться одной, чем быть с тем, кто тебе не нравится?

Но Машина соседка с этим не согласилась бы, так как знала, что нормально жить без чьего-нибудь присутствия рядом у нее не получится.

А все из-за дурацких ночных кошмаров, которые стали посещать ее после того, как она рассталась с Сашей и попыталась его отравить. В них Ольга неизменно оказывалась за столом, накрытым почему-то на кладбище, напротив своего бывшего парня-наркомана.

— Я мог уже гнить в земле и мучиться в аду за свои грехи, Оль. Но все еще жив. Как думаешь, почему? — спрашивал он всегда, сидя на стуле и глядя неестественно черными глазами в сторону пустой глубокой могилы в полуметре от них. — Скажи мне, Оль, скажи, скажи… Я ведь все равно тебя не оставлю, пока ты не ответишь!

— Не знаю.

После этих слов Саша неизменно поднимался из-за стола, хватал Ольгу за руку и сталкивал в могилу, после чего с улыбкой закапывал.

— Лишь по Его милости он не умер, — шептали на дне могилы, но девушка никогда не запоминала этих слов, единственно правильного ответа на заданный вопрос.

Такие кошмары были до дрожи реалистичны и нередко после себя оставляли Ольге сильную боль в груди. Снились они ей примерно девять или десять раз в месяц и таинственным образом прекращались, стоило только девушке заснуть под боком какого-нибудь молодого (или не очень) человека.

И не ясно, то ли это был такой странный способ защититься, то ли окончательно запутаться в жизни…

Но так или иначе, именно плохие сны заставляли Буреву раз за разом наступать на свою гордость и встречаться даже с теми мужчинами, которые у многих женщин вызывали лишь брезгливость.

— Оль, пошли в постель, — напоминая о своем присутствии, произнес Олин гость. — Кстати, все спросить хотел, а ты с Юркой же недолго встречалась? По-моему, столько же, сколько и с Артемом?

«Юрка и Артем это, кажется, его друзья, да?» — с трудом вспомнила Оля.

— Нет, я с ними, считай, и не встречалась, так, ходила пару недель и все, а что?

— Да так, чтобы знать. А с Максом и Лешкой?

— Ну, с ними тоже недолго, вроде… Да зачем ты спрашиваешь? — настороженно спросила девушка, передернув плечами от плохих предчувствий.

— Чтобы знать, — покачав головой, ответил новый потенциальный кавалер и, усмехнувшись, завалил Ольгу на кровать.

Мало кого это интересовало, но следующим утром ее опять бросил парень…

А в это же самое время в уютной, средней по размерам комнатке, устроившись перед большим плазменным экраном, сидели младшие брат и сестра Саши — Андрей и Марина. Глаза у обоих были красные и очень уставшие, но в то же время на их лицах были написаны сплошное удовольствие и неугасающий интерес. А все потому, что они вот уже который час подряд просматривали коллекцию фильмов, выпущенных компанией ВВС, «Прогулки с динозаврами».

Виктор, давший Андрею этот диск еще пару дней назад, строго предупреждал его, что смотреть такое в компании маленьких детей очень не рекомендуется. Так как именно в данном сборнике полным полно историй про разных хищников и падальщиков.

Но Андрей, напрочь забыв об этом наставлении, включил диск Маринке, которую родители сегодня в очередной раз скинули на него…

К слову, все получилось именно так, как и говорил Виктор. Девочка, увидев в телевизоре страшную зубастую морду, испугалась, но, вопреки логике, не попросила брата выключить фильм, а наоборот усадила его рядом с собой и, когда становилось совсем уж невмоготу, просто пряталась за его спину.

— Нет, все! Я больше не буду смотреть! — в сотый раз пробормотал брюнет, тем не менее, не отрывая взгляда от экрана. — Я устал, и у меня уже глаза слипаются.

— Не уходи! Мне одной страшно! — в ответ кричала Марина.

— Тогда выключай!

— Не хочу!

Вздохнув, парень хотел было попытаться еще поспорить с сестрой, и тут в кармане некстати зазвонил телефон.

— Да?

— Андрюш, как там Маринка себя ведет? Не капризничает?

— Нормально ведет, а что?

— Мы тут с папой хотим сейчас к Сашке забежать, передать ему кое-что. Посидишь еще с Маринкой?

— Ага, конечно.

— Ну тогда давай, пока.

Андрей сбросил вызов и пробормотал:

— К Сашке они заедут, угу. А он вообще дома — они хоть узнали?

Вдруг со стороны коридора послышался громкий стук в дверь, четвертый за последние полчаса.

Посмотрев на Маринку, парень поставил фильм на паузу и пошел в прихожую. Глянув в глазок, он в который раз поразился упрямости некоторых девушек.

— Ир, ну я уже звонок отключил, а ты до сих пор тут стоишь. Зачем? — крикнул темноволосый, прикидывая, стоит ли открывать девушке дверь или можно выполнить угрозы, не так давно данные Максиму, и забыть о своей ненормальной преследовательнице. — Я о тебе уже забыть успел, так что ты тут еще делаешь?

Но совесть у Андрея была на редкость кусачая и зачастую затаптывала в нем такие нехорошие чувства, как эгоизм и безразличие. А потому, поколебавшись несколько секунд, парень все же открыл дверь и долгим взглядом посмотрел на Иру. Правда, увиденное его немного смягчило: лицо девушки было нездорово бледным, глаза, наоборот, слегка покраснели, а длинные ресницы слиплись…

— Хорошо. Сейчас уйду, сейчас, — едва заметно вздрогнув от раздражения, на миг пробежавшего в его голосе, Караева сделала пару шагов назад и была готова уже развернуться и убежать, но тут парень резко подался вперед и схватил ее за руку.

— Зачем ты плакала, дура… чка? — последнюю часть слова ему волей-неволей пришлось добавить, потому что одногруппница неожиданно громко всхлипнула и, когда попытка выдернуть свою руку из его закончилась провалом, просто закрыла глаза.

«Она дура, а я тогда кто?» — пронесся короткий вопрос в голове у Андрея, когда тот нагнулся и осторожно прижался своими губами к губам замершей девушки.

— Убери! — строго проговорил он, ощутив через пару минут прикосновение нежных пальцев к своей щеке и шее. — Я всего лишь хочу, чтобы ты успокоилась и не ныла больше.

— Ну, так я же еще не до конца успокоилась, так что давай продолжим? — с искренней улыбкой предложила Ира. Грусть с ее лица почти полностью испарилась, оставив вместо себя слабую радость и надежду.

И у кого-то от такой картины на мгновение замерло сердце…

— Интересно, с Сашей сейчас все нормально? А то он в последнее время ходит какой-то странный, замороженный… Как думаешь, он опять начал? — с изрядной долей беспокойства в голосе спрашивала Анна Васильевна, мать Саши, у своего мужа.

— Да нет, почему сразу начал? Может, его на работе сильно загружают или еще что. Он нам, конечно, почти ничего не рассказывает, но не надо сразу думать о самом плохом.

— А у меня не получается об этом не думать. Я же за него все-таки волнуюсь!

— А я будто не волнуюсь, — усмехнувшись и нажав на кнопку вызова лифта, ответил Алексей Иванович супруге. — Тем более если уж ты так хочешь что-нибудь прояснить, то спрашивай прямо у Сашки, что, когда и почему.

— Да вот чувствую, что спрашивать действительно придется, — растягивая слова, негромко пробормотала женщина после того, как створки лифта открылись на нужном этаже и она увидела распахнутую настежь дверь квартиры своего сына.

— Это что такое? — также выразил свое удивление глава семьи Архановых.

Но удивительнее всего было то, что никто из них не обратил и грамма внимания на невысокого усатого мужичка плотной комплекции, топтавшегося около этой самой двери.

— О, Алексей, Анна, здравствуйте! — с жаром поприветствовал он Сашкиных родителей, хотя те в свою очередь ни под какими пытками не смогли бы вспомнить ни имени этого человека, ни то, когда они вообще успели познакомиться.

— Я, если забыли, сосед вашего сына, Петр Никалаевич.

— Да нет, мы помним, — произнесла Елена, слабо улыбнувшись и заправив короткую прядь каштановых волос за ухо. — А вы, случайно, не знаете, где Саша?

— Увы, где он сейчас находится, мне не известно, — разведя руками, грустно ответил мужичок. — Но вот когда я сегодня выходил из квартиры, то услышал, как он у себя за дверью с кем-то ругается. Ну, за ним такого раньше вроде как не водилось, вот я и решил пойти узнать, может, случилось что-нибудь, да только даже до двери дойти не успел, а из нее уже какая-то девка выбегает вся в слезах! За ней же Сашка чуть погодя вылетает, злой, как крокодил, — а секунду подумав и сменив тон с сочувствующего на более грозный, Петр добавил: — Уж не знаю, что у него произошло, но я в этом доме за порядком слежу ого-го! И если кто-то вдруг начинает чересчур странно себя вести и за девушками гоняться, я это дело прекращу!

— Петр, давайте обойдемся без всяких намеков. Все с Сашей в порядке. Не понимаете, что парень просто с девушкой поссорился? Что за выводы вы сразу делаете? — нахмурившись, заступился за сына Алексей, да таким тоном заступился, что сердобольный соседушка аж присел и отскочил на пару шагов назад.

— Ой, ну я просто так сказал…

— До свидания, — не слушая его, одновременно попрощались Архановы и быстро зашли в квартиру.

— Странные у Сашки соседи, — сам себе под нос пробормотал Алексей Иванович, разувшись и повесив куртку на вешалку.

— А мне вот интересно, что за девушку он сегодня приводил к себе, — с улыбкой проговорила его супруга. — Сейчас я ему позвоню.

— Допрос, что ли, будешь устраивать?

— Вообще можно было бы… но я лучше подожду, пока он приедет, — пройдя в зал, женщина села на диван и достала телефон.

— Вот же негодяй, не отвечает! — возмутилась она через пару минут после четырех неудачных звонков. Правда, почти тут же ей пришлось замолчать, так как со стороны прихожей послышался тихий стук, а затем и голоса.

— Саш, ты почему дверь в квартире не закрыл?

— Да не знаю, я вроде захлопывал. Может, замок не сработал?

— Не знаю, что у тебя там не сработало, но внимательнее хоть чуть-чуть можно же быть? А если воры? — с насмешливой улыбкой спросила невысокая длинноволосая девушка в синих джинсах и красной клетчатой рубашке, заглянув в зал, где уже сидели, удивленно переглядываясь, Анна и Алексей.

— Э-э-э, Саш, а тут… — неуверенно начала она, но резко замолчала, опустив глаза и отступив на пару шагов назад.

— Кто тут? Воры? — даже не пытаясь скрыть издевки, спросил Саша. — Эй, Маш, ну ты чего? — через несколько секунд непонимающе пробурчал он, видя, что девушка отчего-то застыла в дверном проеме и никак не желает сдвигаться с места.

— Здравствуйте, — усмехнувшись, поздоровался Алексей Иванович, но по большей части лишь для того, чтобы привлечь внимание своего рассеянного сына и хоть как-то предотвратить наклевывающееся тяжелое молчание.

— Пап?.. Вы зачем приехали?

— Тебя проведать, а что? Уже нельзя? — хитро улыбнувшись и поднявшись с дивана, ответила вместо мужа Анна.

— Ну, вы же и так недавно приезжали. А вообще… ладно, — кивнув сам себе, невнятно пробормотал парень. — Маш, познакомься, это мои родители, Анна Васильевна и Алексей Иванович, — и, чуть наклонившись к уху девушки, прошептал: — Не бойся, не укусят.

— Я не боюсь, я волнуюсь, — так же тихо ответила та.

— Тогда не волнуйся. Я же тебя в обиду не дам.

— Да надеюсь…