Будущая королева

Глава 5

КВИН

У меня были недели куда более болезненные, дольше, хуже. И все-таки я сижу даже дома в ожидании удара. И единственное, что меня останавливает, дает передышку — касания Ричарда. Он вскользь сжимает мою руку в Академии, оставляет цветы у сложенного бокового зеркала машины: экзотическую пассифлору, классическую английскую розу или селективные тюльпаны. Мы словно подростки, прячущиеся от мира, вот только я перестаю видеть причину пряток. Я понимаю, что перестаю замечать Адама Фелтона.

— К тебе приедут? — спрашиваю.

Я снимаю с Ричарда очки-панто в тонкой оправе. Через них смотрю на чуть искаженный мир. Даже если он исправит зрение, Диккенсу стоит продолжить носить их в качестве аксессуара.

Поднимаю голову к солнцу, сидя на крыльце нашего домика. В четверг мы снова выехали за пределы Академии — загород Бисмарка, в этот раз в арендованный, покрашенный в синий коттедж. В нем я бы никогда не осталась на ночь из соображений гигиены, меня хватило на ту забегаловку.

В принципе покидать Академию без телохранителей, да даже передвигаться свободно по ней не приветствуется, но мне плевать.

— Да, оба.

Ричард аккуратно выхватывает очки, чтобы продолжить демонстрацию изображений, ноутбук на его коленях.

— Ты рад?

— В Шетландской школе не было родительских дней, так что без понятия, будет у меня желание провалиться сквозь землю или нет.

— Таиша говорит, оно есть всегда.

— Несмотря на родителей, могу помочь. У тебя финишная прямая со скандалами и расследованиями.

Далеко нет. Лиза и Таиша. Первая общается с Рыцарями, вторая — выезжает загород и отрывается в клубах и караоке с незнакомыми мне людьми. Я в замешательстве, отозвала детективов.

— Я уже нашла людей, которые не окажутся под ударом.

— И один из них — ты. — Ричард приподнимает мой подбородок, заставляя посмотреть в глаза — Я уверен — все чисто. Ничего не приведет к тебе.

На неделе Агата выдавала классику. Испортила ракетку, так что, когда я отбивала, мяч пролетел и больно ударил выше груди. Клодин заперла Таишу в актовом зале, забрав телефон, но не ноутбук, с которого та написала мне. Чирлидерши бросались в нас издевательствами по команде Фионы и Сары. Последнее мгновенно прекратилось, когда Лиза с парой наших друзей скинули их с «башни». Это была репетиция на матах, так что никто не пострадал — никакого насилия. И все же Танака слишком легко справилась с этим. Я готова поклясться, Рыцари составили ей компанию. Адаму хватает ума не показывать своего злорадства, когда мы традиционно за ланчем одариваем друг друга взглядом. Баскетболист, наоборот, выглядит куда мрачнее, чем раньше.

— Это ведь такой пустяк. — из меня вырывается нервный смех.

— Более чем, Квин. Но ты бы ни была собой, не желая все исправить. — Ричард легко целует меня — Перфекционистка.

Я знаю Диккенса в два раза больше, чем знала Сергея, но зашло у нас… никуда не зашло с этим идеальным английским парнем. Даже когда во вторник погрузились в поцелуй дольше обычного, я остановилась. «Только после свадьбы» — без обиды усмехнулся он. Да… все слишком медленно и легко. Это то, что нужно именно сейчас, а не в моих буднях.

— Или у меня хроническая тревожность. — прячу ладони в его кофте.

— Реалистка. — вздыхает, словно это плохо.

От ветра у Ричарда небольшой беспорядок на голове, русые волосы лежат чуть направо. Отмечая это, я почему-то улыбаюсь.

Он встает и протягивает руку.

— Нам стоит возвращаться. В воскресенье ты должна быть в лучшей форме. — заметил, что я замерзла.

АДАМ

Бен верно сближался с Лизой, помогая той сгладить обстановку в школе. Картер нелепыми, тайными и широкими жестами подкалывал Таишу. Я ничего не предпринимал, наблюдая за не подозревающей Квин. Я выхожу из себя, предполагая, кто забрал ее внимание.

Утром начинают прибывать родственники студентов. Большинство собралось у учебного корпуса. Мы с Беном сразу направили родителей в сторону стадиона, на котором сделают несколько объявлений, а затем желающие отправятся на матч между Рыцарями и Южной Школой. Остальные разойдутся по спортивному комплексу, досуговым. Главный концерт пройдет через четыре часа в учебном здании после обеда.

Программа свободная, чтобы каждый родитель смог попасть на момент славы своего ребенка. А как иначе?

— Привет, парни! — папа хлопает обоих по спине, а мама крепко обнимает.

— Я безумно скучала, мальчики. И боже, Бен, это щетина?

Мама, Сабрина Фелтон, основательница аукционного дома и конкурентка Christie's, хрупкая блондинка, которая на полторы головы ниже нас, проводит рукой по щеке близнеца, хмурится.

— Твоей девушке удобно?

— Мам!

Я смеюсь, а папа потирает свое вечно гладковыбритое лицо. Чемпион NBA, строгий тренер сделает для жены все, что угодно… и для еще одной девушки.

— Нет-нет! Я не признаю, что это мои братья. Что за горячие блондины-баскетболисты в рубашках? — делает вид, что обмахивает себя веером Софи, старшая сестра.

Родители не считают это чересчур, заливаются смехом.

— Ты не видела нас всего два месяца.

— Я никогда к этому не привыкну.

Софи модельер, с новым бордовым цветом волос я мог бы не узнать ее. Сестра окончила Академию Винкри.

У меня та самая семья с обложки, только в отличие от проходящей мимо четы министра с пятью детьми и синяками на каждом, в нашей все взаправду. Зака Фелтона все знают как семьянина, подносящего дочку к баскетбольному кольцу после игры. Десятки фото, как он носится со мной и Беной по площадке, объятия с мамой после победы.

— Нам стоит сесть куда-нибудь подальше, чтобы тайно краснеть за вас? — шепотом папа.

— Не думаю. — Бен.

В Академии не больше двухсот студентов, родители приехали почти к каждому не только ради детей, но и общества. Этот день больше, чем светский вечер. Уважаемые и состоятельные люди могут говорить друг с другом, начиная с невинной и очевидной темы — обучения в Винкри.

Директория начинает выступление с новых возможностей Академии, программ, успехов в процентах, и наконец произносят имена отличившихся в разных сферах. Скорее всего это неэтично, но родители не против, надеясь, что назовут его ребенка.

— За первые полтора месяца обучения высшие баллы и зачеты с отличием в финансовой и ораторской сферах получила мисс Квин МакГрат. Мы ценим ее вклад в порядок Академии, передачу мотивации и…

Только сейчас смотрю ниже трибун. На перила опирается Квин в брюках и блузке с глубоким вырезом. Она один раз перекатывается с носка на высокий каблук туфель, складывает руки на груди. Карамельные волосы выпрямлены, в них широкий ободок, блеск украшений. До королевы я никогда не обращал внимания, сколько мелочей нужно сделать девушке, чтобы выглядеть «одетой».

— Бедняжка. — тихо мама, проследив за моим взглядом — Коул все-таки не приехал. — он одно время работал с папой в качестве юриста.

Отец Квин кусок дерьма, если говорить откровенно, а мать посчитала свое благополучие превыше ребенка. Охрененные выпали карты.

— Квин лучшая во всем. Он ей не нужен. — неожиданно Бен.

— Очень сомневаюсь.

— МакГрат выглядит спокойной, так что не будет думать о том, чего нет. — папа пытается закончить разговор, чтобы мы прекратили мешать залу.

— Она мастер иллюзий. — зачем-то раскрываю родителям — Так что действительно не думайте о Квин, ее невозможно предугадать.

Что-то говорят о моих успехах на тренировках и том, как Рыцари покажут себя на первой игре сезона. Послезавтра такая же у NBA.

Наконец заканчивают с болтовней. Мы с Беном собираемся готовиться к игре, которая начнется через сорок минут, а папа идти с нами, когда на аллее нас останавливает Софи.

— Мне нужна эта девочка-отличница МакГрат. — заявляет четырем.

— Милая? — не понимает мама.

— Я создала платье для нее.

— Скажи по-нормальному. — цокает языком брат.

— Бен. — строго папа.

— У меня есть готовое к показу платье, но я не могу его выставить, потому что нет девушки, способной его носить. Так я сотворила его для МакГрат. Серьезно, представляла именно ее.

Софи если и видела Квин, то случайно в Чикаго или в сети.

— И что ты предлагаешь?

— Мне нужно, чтобы она носила мое платье.

В глазах Софи огонь, к которому мы все привыкли. Она пришивала игровые номера на куртки, в наши пять лет заставляла сидеть смирно, когда делала макияж. В нашей с Беном биографии есть и опыт работы моделями. Родители сидели в гостиной с серьезным лицом и выставляли оценки работам Софи — разрезам на наших футболках и шарфах.

— Чем мы можем помочь? — изгибаю бровь.

— Скажите, она согласиться?

Вряд ли. Квин не позволят участвовать в показах, она оканчивала модельное для вида.

— Откуда нам знать?

— Ладно, тогда хотя бы представьте меня, чтобы я не выглядела как сумасшедшая, которая пристает к студентке.

— Ты в любом случае будешь так выглядеть. — бурчит Бен — Тебе поможет Адам. Они общаются.

Вот дерьмо. В чем проблема сделать все самостоятельно?

Оборачиваюсь, чтобы поверх голов студентов и их родителей найти знакомый свет, который всегда исходит от девушки.

Квин только расходится, улыбаясь родителям Лизы, а затем светится еще больше, заметив долбанного английского принца. Делает шаг навстречу.

Хватаю Софи и прорываюсь через толпу.

— Адам! Если так спешишь, мог бы и сказать.

Ставлю сестру перед собой.

— Квин, это моя сестра — Софи Фелтон.

Она не показывает, насколько удивлена, лишь слегка приподнимает брови, задавая вопрос.

— Я модельер, сотрудничаю с журналом «Тщеславие». У меня выходит новая коллекция… не атас, конечно, но очень неплохо.

Мне бы хотелось исчезнуть, чтобы не слушать сестру, но тогда бы Квин не смотрела на меня все это время. Она впервые за долгое время не хотела уничтожить меня взглядом, только изучала, явно желая узнать, что происходит между Рыцарями и ее свитой.

— Мне вряд ли позволят, я и сама не горю желанием оказаться на подиуме, но спасибо за предложение. — прилично улыбается для Софи.

— Хорошо, никаких показов. — быстро соглашается сестра — Только действительно выйти в нем в свет. Мне нужно, чтобы оно было на вас, а вы среди людей.

— Тогда… да, давайте поговорим.

Квин недвусмысленно дает понять, что я здесь лишний, называя Софи несколько раз по имени, отходя с ней подальше. На данный момент это не имеет значение, мне нужно готовиться к матчу.

Против нас Южная Школа с оравой поддержки, что справедливо. Папа говорит с тренеров во время разминки, кричит Бену, чтобы тот размял кисти и дает команду первокурснику очистить скользкое пространство.

Папа сам попал в клуб только после университета, что считается довольно поздним сроком. Родители говорят, что, когда я войду в Ассоциацию, отвечаю за себя целиком и полностью, но им бы хотелось, чтобы я параллельно получал образование. Только никакой университет достойный студента Винкри не потерпит учебы на полставки.

До выпуска еще есть время, чтобы расставить все по приоритетам. Это мы делали с папой в мои десять, когда раскладывали значки команд на столе. Бен уже тогда не проявлял инициативу в спорте, и все же произошедшее год назад с Квин его подкосило.

Сейчас перед выбором не только баскетбольные клубы, но и их сочетание с университетом, специальностью, занятием после карьеры и активами во время, поиском полезного окружения.

Картер впервые за долгое время настолько серьезный, стоит у края площадки. Неудивительно, сегодня приехал его отец, который с сына шкуру сдерет за поражение или любой другой промах. Мартин и Фил уже разогрелись и тоже готовы к представлению и выходу.

— Во второй половине эти парни разозлятся на свою никчемность, и придется выводить на фолы. — пока говорю, тренер не вмешивается — Мы сделаем их, чтобы спокойно пройти мимо к приличным соперникам. Догнали?

— Да, кэп. — дает краба центровой второго состава.

Мы обмениваемся почти болезненными рукопожатиями, я поправляю повязку и чуть встряхиваю тело. Проходит выступление нашей во всех смыслах группы поддержки. Родители, Софи и Квин стоят на первой полосе у сопернического кольца. Последняя наблюдает за всем почти с осторожностью. Обычно она более чем собрана.

Когда ступаю на паркет, все вопросы уходят на второй план, как и должно.

— И номер восемь! Капитан команды Рыцарей — Адам Фелтон!

Трибуны орут громче, чем перед представлением предыдущих игроков. Высоко поднимаю ладонь, сжатую в кулак. Студенты и родители Винкри не перестают шуметь.

И все же мир перестает существовать с расстановки на площадке.

КВИН

Если и есть в этом мире что-то, что я люблю и не прошу ничего взамен так это баскетбол.

Началась третья четверть, и я едва не вскакиваю, когда на Картере фолят, но он отыгрывает, вставая на штрафную линию, чтобы сделать очередной бросок. Адам стоит по линии рядом с ним. Он поднимает майку, чтобы вытереть пот с шеи. Накаченная грудь вздымается. Когда он восстанавливает дыхание, пот стекает по напряженным мышцам живота. Это бесспорно горячо — очень в кубе с адреналином.

Сабрина, как обычно, а я вижу ее в роли болельщицы далеко не впервые, почти разбивает ладони, когда Рыцари забрасывают мяч. На счету у Бена двадцать, а у Адама тридцать восемь очком. Общий счет низкий для приличного интенсивного матча, разрыв в двенадцать очков в нашу пользу.

И в последней четверти Южане идут на все — матч все равно незачетный, так что они рискуют, намереваются выбить победу. Адам на позиции тяжелого форварда за счет своих плеч и роста, идти на него сомнительная затея. Очевидно, в школе детей политических деятелей, консулов и послов отсутствует такая дисциплина как Логика. Я серьезно. Рыдала два дня, когда мне в Винкри выставили девяносташестипроцентный результат за курс.

Центровой Южан заставляет Адама отреагировать, подставляется под руку, но у Фелтона реакция куда лучше, чем наглость соперника. Восьмой непробиваемая стена, он запрограммированный персонаж видеоигры NBA.

Смогла бы я давать резюме по играм, брать интервью у игроков, держа микрофон до онемения руки? Мне так хочется…

Это продолжается до последних девяти минут игры. Южане делают неудачный пас, мяч вылетает с поля, один из игроков касается мяча уже у площадки, а затем отпускает, показательно поднимая руки. Мяч прокатывается прямо к острому носу моих туфель.

— О не издевайся! — кричу ближайшему Южанину.

Судья говорит что-то тренеру, рассчитывая продолжить игру с владением гостей.

— Это по-вашему Рыцарский мяч за полем?! — ставлю ногу на мяч, чуть покачивая его.

— Поискать отпечатки этого парня на нем? — поддерживает Софи.

Наконец раздается свисток с указаниями в нашу пользу. Адам на раздаче подходит и встает передо мной на колено, чтобы подобрать мяч. У меня перехватывает дыхание от близости его мокрого от игры тела в именной форме…

— Эта сука действительно считает, что знает правила лучше игроков Ассоциации?

Это были негромкие слова, их вряд ли услышал кто-либо не обращенный в слух. Трое Южан говорили между собой, становясь на позицию. И разброс совершенно безобидный, это не фол, но команда все равно заведена из-за скорого проигрыша.

— Ты сейчас вылетишь под задницу за неспорти… — начинает мама близнецов, Сабрина.

Но Адам уже на ногах, выхватывает соперника из тройки, одной рукой держит за майку, а второй замахивается…

Я не терплю насилия, но это… мои колени подрагивают. Баскетбол не силовой вид спорта, но не сейчас.

— Оба вылетят. — складывает руки Зак Фелтон.

Следующим вижу, как Бен оттаскивает брата и что-то грубо говорит ему прямо в лицо, будто в зеркало. Мою неприязнь к ударам и удивление от реакции Адама принимают за сожаление, которое я давно не испытывала.

— Это в последнюю очередь твоя вина, Квин. — Зак.

— Не ругай его. — просит мужа Сабрина.

— Он спортсмен.

Фолы не редкая история для Адама. Один раз, когда его выбили, Рыцари взяли тайм-аут, и близнецы поменялись джерси.

— А еще восемнадцатилетний мальчик с гормонами и хорошим воспитанием. — поднимает глаза на мужа — Не смотри на меня так. Ты бы сделал то же самое.

Не могу сдержать улыбки от их странной идиллии.

И все же Зак качает головой сыну, а тот резко отворачивается, уходя на скамью. Бен напоследок сжимает плечо брата, а затем через всю площадку смотрит на меня так, словно я только что прикончила Адама, его семью и сожгла дом, в котором он вырос.

— Мои мальчики тебя не поделили?

Сабрина наклоняется ко мне, с другой стороны — Софи. Энергичная и бесспорно талантливая модельерша жаждет подключиться к разговору.

— Между нами далеко не симпатия, вы просто воспитали рыцарей. — с легкой притворной улыбкой.

Адам прекрасно умеет читать по губам так что произношу беззвучно: «Ты не имеешь право на ошибку».

А затем вопреки всем правилам поведения на игре, смотрю в телефон. До конца не больше пятнадцати минут. Расстановка сил может поменяться и в последние тридцать секунд, но мне нужно идти.

Прошу прощения у Фелтонов и прохожу к выходу, здороваясь, узнавая, как дела у людей из списка Forbes.

Подъезжаю к скрытому от камеру месту у учебного корпуса. В нем через час после игры пройдет концерт. Двери откроют совсем скоро, а до этого есть возможность «принять работу». Мне потребовался не только гений Ричарда, но и труд трех типографий и штат Академии. По главному коридору, на пути в актовый зал и боковых стенах висят сотни листов с повторяющимися в двенадцати вариациях данными.

Фотография девочки, которую Агата столкнула с вышки для прыжков, и которая разбила лоб и получила сотрясение от «неудачного приземления в воду»; письма на имя директора от соседок Агаты, которых та буквально выкуривала; резюмирование ее обвинений в адрес парней, которые к ней приставали — их справедливые оправдания, поддержка других студентов насчет лжи Агаты. Фотография инсайдера с вечеринки, на которой итальянка сидит у бонга — Ричарду не пришлось искать это отдельно, в школе ее тоже пытались выставить, и, как видим, получилось. Ну и главное — Агата была элитой в немецкой школе, так что ее «пакости» долго принимали за проявление власти.

Почему привлекательная девушка со средним состоянием и умственными способностями ведет себя как дрянь — мне стоит подтянуть психологию. Но скорее всего ее никто никогда не любил, не уделял внимания, не придавал хоть какую-то значимость, и девочке… я не хочу оправдывать эту суку… пришлось вставать под софиты самостоятельно.

Я смотрю на пространства, заполненные окончанием крошечной главы жизни «выселение Агаты Чейз». Ричард был прав. На душе становится легче, пусть еще и не хватает зрителей.

— Ты блять издеваешься…

Вздрагиваю, когда за спиной появляется Адам. Он уже переоделся и пахнет шампунем с ментолом.

Парень несколько секунд обводит стены взглядом, чтобы остановиться на мне.

— Даже не думай. — настолько властно, что лучше отрубите мне голову, но я сделаю назло.

— Не мешай мне.

— Ее брат в разведке Италии. — Ричард сказал, что такие люди владеют ключами к итальянским базам данных, а те подключены к именам и так далее… — Для него не составит труда испортить тебе репутацию.

Адам ходит из стороны в сторону.

— Не тогда, когда я все проверну идеально.

Очень сомневаюсь, что по необоснованному капризу сестры брат решится на очередное киберпреступление, особенно узнав, что его вычислили.

— Ни один серьезный хакер не пойдет на взлом частных и внутренних банков ни за какие деньги. Тебя подставили. — идет на меня — Я-то знаю.

Адам пытался достать ту же информацию.

— Так что перестань копать себе могилу и придумай умненькой головкой, как все исправить! Нам нужно найти пожарную сиг…

— Ни за какие деньги… — смеюсь, качая головой — Ему от меня не нужны миллионы.

Когда снова смотрю на баскетболиста, то быстро вспоминаю, что он только что пережил десятки скачков адреналина во время игры. Впрочем в повседневной жизни Адам тоже не отличается спокойствием. И если верить глупым догадкам подруг о чувствах Фелтона ко мне… становится понятен его взгляд — словно Адама уже взяли в Chicago Bulls и превратили в Быка.

— Не связывайся с ним.

— Что Ричард тебе сделал? И зачем так хочешь меня «спасти»?!

Он подходит настолько близко, что отталкиваю.

— Загибай пальцы, королева. — издевательски — Первое: Диккенс знал, кто ты, когда увидел на яхте, хотя и заставил тебя представить. Второе: никто и ничего не делает бесплатно, так что если тебя трахнули, то считай его смертником. — я задыхаюсь от волнения — Третье: если у него есть доступ к государственным базам данных, думаешь, у долбанного английского джентльмена хватит вежливости не рыться в твоем кружевном белье?

С трудом беру себя в руки.

— Мне плевать. Если тебе будет проще, то да. Да, Адам! — еще раз толкаю парня — Я дала Ричарду, чтобы он помог мне уничтожить Агату: девочку, которая всего лишь пару раз обозвала меня, принизила и провернула детские пакости.

Меня резко прижимают к стене, что сумочка падает.

— В отличие от тебя, Квин, я действительно пойду на насилие. — я поворачиваю голову, вижу его красные костяшки от удара баскетболиста Южной школы — Скажи, что лжешь.

— Твои проблемы, что ты хочешь оказаться на его месте.

Я смотрю на губы Адама, он — на мои. Блять.

Мы одновременно подаемся вперед, чтобы некого было обвинить происходчщем. Адам прижимается ко мне с низким стоном, опускает руку на мою шею. Кончиками пальцев скольжу по его груди, чувствуя ткань рубашки.

Я забыла, как давно у меня был такой поцелуй. С Ричардом — слабое бурление чувств, с Адамом же — взрыв.

Парень шипит, и я не понимаю, то ли это из-за прикосновения, то ли осознания, что это мы. Действительно мы. Приоткрываю рот, позволяю обращаться с собой грубо, покусывать, заставлять быть ближе. Я не могу дышать, последний воздух вырывается стоном, а внутри пульсирует. Адам ставит колено между моими ногами, и я откидываю голову назад.

— Господи…

Он скользит губами, языком по моей шее. Мы в коридоре перед входной дверью, но плевать — не прерываемся ни на секунду. Вместо этого я трусь об ногу Адама, желая сделать хоть что-то с возбуждением. Дергаю парня за плечи, чтобы он двигался, прикасался. Он целует, берет меня за бедра, сжимает ягодицу и хрипло шепчет на ухо:

— Твое место рядом со мной, королева. Никто другой. — чуть поднимает колено.

Я прижимаюсь к Адаму, кричу его имя от пика удовольствия прямо в лицо, закрыв глаза. Это ярче, чем любая другая вариация секса. Он задал планку, ее не переступить. Просто невозможно. И это за четыре минуты. Невероятно.

Пытаюсь отдышаться, когда смотрю на баскетболиста. Взгляд карих глаз полон восхищения. Парень снова наклоняется, чтобы поцеловать мои болезненно горячие губы.

— У тебя нет и шанса на то, чтобы заявлять на меня права, Адам Фелтон. — не узнаю собственный голос.

— Не смеши меня. — усмехается, притягивая за ремень.

Давай, идиотское тело. Пусть тебя будет больше привлекать хороший парень, нежели подлый Адам Фелтон. Этот оргазм был ошибкой. Признай, Ричард лучше, он мягче, с ним можно расслабиться. С Адамом всё наоборот. Он меня взрывает, уничтожает невозмутимую девушку, создает хаос. Это разрушительно.

Я замираю, когда слышу звон лифта. Из него выходит уборщик, который помогал в расклейке. Вторым подручным был охранник, отключивший камеры. Они анонимно получили деньги и заверения, что не пострадают.

Адам срывает две листовки над моей головой. Я опускаю ногу, поняв, что забросила ее на бедро парня.

— Это мое решение и только моя ответственность.

Как и этот поцелуй.

Адам прислоняется своим лбом к моему, для чего парню приходится склонить голову. Мы стоит несколько секунд, вдыхая смешанные ароматы возбуждения, тяжело делать вдохи полной грудью.

— Мне жаль. — шепчет он.

— Ты все испортил.

Я не о моменте, а о событии перед вторым курсом.

— Что я должен сделать?

Я молчу, в глазах щиплет.

— Это была не просто ошибка, а унижение, Адам. Я не настолько глупа, чтобы повестись снова.

— Не более чем ошибка. Квин, я бы…

— Мы еще никогда об этом не говорили… — перестаю задерживать дыхание, проливая слезу… сразу после оргазма от этого же парня.

— Это был идиотский разговор мальчиков-подростков. Я никогда не имел это в виду.

— Зато открыл мне глаза. — я делаю последний вдох его тепла, а затем выскальзываю из пространства между Адамом и стеной — Я всегда была и буду целью, призом. Все, что мне остается — набивать цену. И ты не можешь себе позволить Квин МакГрат.

Разговор по большей части не о деньгах.

Я делаю несколько шагов в направлении второго выхода из корпуса.

— Есть тот, кто может это сделать? — сжимает челюсти Адам.

— Не говори о Ричарде. — мотаю головой — Не делай больнее.

— Я не спал с Агатой, как и ты с ним. — говорит в спину.

— Я знаю. Ты не должен передо мной отчитываться. Рыцари и Королевская элита, не забыл? Живем по разные стороны, не говорим друг с другом и тихо презираем. — улыбаюсь сквозь слезы.

Думала, мне будет жаль, что я не увижу первых эмоций от коридора и шкафчиков, оклеенных моим трудом, растяжек в детсадовском стиле со словом «задира». Но сейчас мне нужно время, чтобы отсидеться в машине, поправить макияж, проверить, нет ли мокрого пятна на брюках и понять — зачем мне Адам Фелтон. Мне действительно хочется, чтобы на этот вопрос был ответ.

Я просидела в машине с головой на руле не менее четверти часа, так что время вернуться в Академию на выступление Таиши, поговорить с подругами лично, а не отвечать на сотни сообщений в том числе от Ричарда.

Большая часть листовок снята, но они уже в открытом аккаунте Винкри, многие ждут моей реакции.

Прохожу, впитывая извращенные слухи об Агате, меня с трепетом пропускают через закрытый вход общей гримерке и пространства за сценой. Сейчас время театрального кружка.

Глазами ищу Таишу, но мне подсказывают, что она на складе техоборудования. Приходится сделать круг, чтобы найти небольшую комнату, и не успеваю пройти через лабиринт установок, как замираю. Даже ноги, продолжающие подрагивать после возбуждения, каменеют.

Подруга сидит на колонке, обвивая руками и ногами высокое тело Рыцаря. Картер. Они целуются, потом парень говорит ей что-то на ухо, а Таиша взрывается своим привычно громким смехом. Еще несколько секунд их тихих шуток и заигрываний.

— Я бы спросила, что ты делаешь, но не ослепла. Увы.

Таиша моментально отталкивает Картера и спрыгивает в помятом наряде для выступления.

— Спрашиваешь, что мы делаем?

Резко оборачиваюсь, услышав Лизу, стоящую в дверях вместе с хмурым Беном. Он ни разу не похож на брата.

— Это ты устроила анархию. — говорит он.

— Я сказала, что разберусь, буду делать всё, чтобы уничтожить Чейз и не втянуть вас. — перевожу взгляд с одной подруги на другую — Но какая причина скрывать все от меня?

— Серьезно, Квин? Ты думаешь, что своим планом и тайнами защищала нас? — певица.

— Ты бы была против. — Лиза говорит о их связи с Рыцарями.

Ну конечно… авантюрные и взрывные Картер с Таишей. Как он сумел завоевать ее? И осторожные аналитики Бен и Лиза.

— Адам получил из-за меня неспортивный фол на игре, а после мы сосались — именно это слово — в коридоре школы! Это похоже на запрет Рыцарей? — смотрю пристально на Таишу — Я никогда не говорила, что вы моя свита. — Лизе — Вы не должны получать мое одобрение. И… — впервые в жизни не могу найти слов — думала, что я лучше в ваших глазах.

Я никогда не сбегала, но выхожу, стуча каблуками, плечом задевая Адама, материлизовавшегося в проходе. Нахрен.

Я уже на втором этаже.

— Где она? — холодно спрашиваю мою наследницу Монику, продолжая идти в актовый зал.

— У директора. Ее мать грозила завести дело о клевете. Они уже уехали на аэродром.

— Кто это сделал?

— Никто не знает. — Моника ускоряет шаг, чтобы поравняться со мной — Это была ты?

Резко останавливаюсь.

— Я выгляжу как сумасшедшая сука, что испортить кому-то жизнь за детсадовские шутки? — блефую.

Второкурсница пытается держаться смело, но уменьшается под моим взглядом.

— Нет, Квин.

Передо мной открывают двери, пусть и идет выступление. Сажусь на свободное место в тени предпоследнего ряда. Не смотрю на сцену, заставляю себя дышать, а губы расслабиться.

Вздрагиваю, когда кто-то начинает пальцем водить круги по моей ладони. Это большая мужская рука, выше — загнутые рукава голубой рубашки. Ему идет этот цвет.

Слабо улыбаюсь Ричарду на его встревоженный взгляд. Чуть наклоняюсь вперед, чтобы поздороваться с его мамой. Она довольно мило склоняет голову и протягивает руку через сидение сына, по-женски пожимаю ее. Мистера Диккенса не видно.

Миссис Диккенс аристократа с точеными чертами лица, светлыми волосами в высокой прическе и красно-оранжевой помадой на губах. И это только то, что мне удалось разглядеть в полумраке зала.

Смотрю выступление без энтузиазма, каждым движением британец спрашивает, все ли у меня в порядке и это начинает раздражать. Я не имею на это права. Мы в каком-то смысле связали друг друга, но меньше часа назад я кончила на колене у парня, который ни во что меня не ставит.

Ухожу, когда заканчивается грандиозное выступление Таиши с таким количеством спецэффектов, что сцена не готова принять следующего участника.

Не могу избавиться от мысли и вопросов. Мои подруги действительно в тайне встречались с Рыцарями… сколько времени? Последние две недели моей подготовки к крошечному шоу или больше?

Плевать на сегодняшний день. Он выдался в сотни раз хуже, никакого чувства триумфа. Я устала, завтра у меня самолет, обещанная порция информации от детектива.

Многие родители разъезжаются после обеда, не у меня одной никто не приехал. Не удивительно, что это происходит с самыми обеспеченными из студентов. Например, Максвелл, наследник империи программного обеспечения восьмидесяти процентов технического оборудования. Мы периодически смеемся над тем, что нули на счете не дают времени хандрить от одиночества.

— Квин.

Сжимаю ключ от машины.

— Побег не в твоем стиле.

— Мы закончили, Адам. В моих мыслях ты не приоритет.

Я открываю дверь, как парень ее захлопывает, оказавшись рядом.

— Тебя настолько обидело, что Лиза и Таиша встречаются с моими сокомандниками? — усмехается.

— Ты неожиданно решил, что мы друзья и будем вести беседы? — поднимаю подбородок, чувствуя, как горят щеки.

— Они тоже готовили ответ Агате. Заперли большую часть ее команды, собирались…

— Мне не нужно знать. — хочется закрыть уши — Я сказала, что разберусь и сделала это. Не мои проблемы, что они мне не доверились… не только в этом. До завтра, Адам.

КВИН

У меня нет идей, как провести остаток вечера, но я возвращаю в девять.

Я сделала заход по шоссе до Бисмарка, пережила приступ переедания и теперь лежу в постели.

Шторы плотно закрыты, а дверь заперта. Экран телефона не успевает потухать, как заново зажигается от нового сообщения. Я знаю, чьи имена увижу: Таиша, Лиза, Ричард… очевидно от переживаний первых приходят уведомление от Рыцарей. От Адама.

Все же беру телефон, начинаю листать аккаунты Винкри, хэштеги, нахожу удаленную страницу Агаты, на своей публикую фото сегодняшнего матча.

Я истощена, но занимаюсь скроллингом не меньше получаса, пока глаза не начинают слипаться. И сквозь дремоту слышу осторожный стук в дверь.

— Не сегодня, Таиша. — уверена, что эта подруга.

Но она не унимается. Придется лично заявить, что я не готова к разговору. Агрессивно встаю с постели.

Единственным источником света в комнате является светодиодная линия по периметру зеркала. Она позволяет ориентироваться в пространстве. Набрасываю шелковый халат на комбинацию от La Perla. Резко открываю дверь, подбирая слова.

— Привет. Ты в порядке?

Мне требуется пара секунд.

— В каком-то смысле. — смотрю снизу вверх на Ричарда.

Британец кажется чужим в девчачьем доме. Не уверена, есть ли в нем подруги… хотя кто-то должен был впустить Диккенса.

— Все прошло гладко, долгожданная свобода.

Он касается моей щеки, скользя по скуле.

Я начинаю часто мотать головой, губа дрожит.

— Прости. — говорю, когда падаю в теплые объятья.

Мы так и стоим в дверях моей спальни.

— Ты не должен…

— Перестань оправдывать, Квин. — шепчет, целуя в макушку — Если бы я не был готов держать тебя, не стоял бы здесь. Этой мой выбор.

То же говорила я о своих действиях сегодня.

— Иногда он неправильный.

Его грудь вздрагивает от короткого смеха, передавая импульс.

— На то он и выбор, Квин.

Парень произносит мое имя с британским акцентом, словно называет королевой. Зачем Адам делал так же сегодня?

— Побудешь со мной?

В восемь лет я просила об этом отца, когда при переезде мне досталась огромная спальня с кучей темных углов, в каждом из которых мог укрываться монстр. Тогда папа сказал, что я должна побороть страх самостоятельно, потому что так делают сильные люди. Он поцеловал меня на ночь и погасил свет, бросая в персональный ужастик. У меня было много способов бороться: оставлять включенной лампу, произносить вслух, как я никого не боюсь, и поскорее бы эти трусы-монстры напали и встретились с девочкой, практикующей бокс с двух лет (я в жизни не занималась боксом).

— Конечно. Меня впустят в святилище?

— Будем честны, у некоторых парней-студентов есть алтарь мне. — улыбаюсь, закрывая за нами дверь.

— Ты еще мой не видела.

Мне становится легче в его присутствии.

Ричард садится с ногами поверх покрывала. Он все еще в упрощенной версии формы Академии. Распахивает путь под одеяло справа от себя. Легко забираюсь, ложась на бок. Я вижу его четко. Пальцы Ричарда поглаживают одеяло в разном темпе. Он умеет играть на фортепьяно, и мне хотелось бы знать, какая мелодия сейчас в его голове.

— Скажи, что или кого мне исправить, Квин.

— Это непростые пару недель. Я вернусь во вторник, и все станет, как прежде. Правда.

Но до вторника почти сорок восемь часов. За это время может произойти все, что угодно.