Будь моей

Глава 11

В тот же день у них появился еще один гость, на этот раз мужчина, с очень английским именем — Роберт Болтон. Его внешность располагала к себе: темно-каштановые волосы, спокойные серые глаза, твердый подбородок, привлекательная линия губ. Увидев его, Кэти почему-то обрела спокойствие.

Он следом за слугой вышел на лужайку, где они пили чай. Себастьян усадил его в тени огромного дерева, раскинувшего ветви у них над головами. Оказалось, он художник. Хотя ничто не выдавало в нем человека творческой профессии — ни его безукоризненный костюм, ни та уверенность, с которой он держался. Казалось, он слишком безупречен и слишком спокоен. И даже когда он протянул им красивую акварель с изображением части побережья и сказал, что это свадебный подарок, у него был такой вид, что он не сомневается в признании своего творчества и успехе картины.

— Я узнал, что ты вернулся, Себастьян, — начал он, — и мне захотелось одним из первых встретить тебя… тебя и твою молодую жену! — Он обаятельно улыбнулся Кэти. — Добро пожаловать в Португалию, маркиза! Если вы здесь впервые, надеюсь, то, что вы видите вокруг, доставит вам такое же неподдельное удовольствие, как доставляет всем нам!

— Спасибо, — ответила Кэти и непроизвольно улыбнулась ему в ответ. Она не улыбалась так уже несколько недель. — Я приехала сюда впервые, но уже влюблена в Португалию. — Она внимательно посмотрела на очаровательную акварель. — Это побережье изумительно, на него можно смотреть не отрываясь… даже, несмотря на то, что совсем рядом оригинал! И мне знакомо ваше имя. Должно быть, вы тот самый Роберт Болтон, который пишет портреты?

Он признал, что портретная живопись — его «занятие», если ей нравится такая формулировка. Но из-за тяжелой болезни ему пришлось на время оставить серьезную работу. Он снял один из коттеджей маркиза на побережье и время от времени занимается живописью, чтобы не потерять форму.

— Вы должны когда-нибудь заглянуть ко мне в гости, — сказал он, — вы с Себастьяном. Я очень уютно «окопался». Хозяйство ведет одна из местных женщин. Передо мной проходят столько поразительных закатов и рассветов, и, главное, я могу писать их, когда захочу. Тебе придется нелегко, Себастьян, когда ты захочешь меня выселить, если со временем коттедж тебе понадобится для чего-нибудь еще.

Гостеприимный Себастьян, который явно был рад новому гостю, махнул рукой, как будто об этом не стоило говорить:

— Я вовсе не собираюсь отбирать у тебя коттедж, Роберт. Можешь там жить сколько захочешь.

— Что ж, меня это устраивает, — признался Болтон. — Он такой просторный и удобный — и в нем отлично помещаются все мои гости. Насколько я знаю, раньше ты так и жил. — Он повернулся к Кэти: — Ваш муж иногда принимает у себя много гостей. Я был свидетелем того, как здешние места однажды превратились в настоящий туристический лагерь! Но конечно, это происходило, когда…

— До моей первой женитьбы, — тихо сказал Себастьян, затушив сигарету каблуком.

— С тех пор я редко с тобой виделся, — заметил Роберт Болтон. Он выглядел скорее недовольным, чем смущенным. — Ты очень много путешествовал. Надеюсь, что теперь, когда ты женился во второй раз, ты остепенишься, и мы будем видеть тебя чаще.

— Все зависит от Кэти, — довольно резко сказал маркиз.

Болтон приподнял брови и взглянул на Кэти:

— Неужели вам тоже свойственна страсть к путешествиям, маркиза?

— Пожалуйста, зовите меня Кэти, — быстро вставила она и покраснела, словно школьница.

Он улыбнулся ей:

— Очень мило с твоей стороны. И если Себастьян не возражает…

— Нисколько не возражаю, — заверил его Себастьян, но в его голосе все еще звучали нотки недовольства, как будто его рассердило или расстроило неосторожное напоминание Роберта о его первом браке. — И Кэти никогда не путешествовала, так что она не знает, что такое страсть к путешествиям.

Болтон откинулся на спинку удобного плетеного кресла и посмотрел на нее с интересом.

— Вот как? — мягко спросил он. — Но это меня нисколько не удивляет! Ты похожа на человека, которого ждет весь мир! Очень волнующее переживание в твоем возрасте!

Кэти не понравилось ни мрачное выражение глаз мужа, ни его холодный высокомерный вид. Видно было, что Себастьян вдруг решил держаться с Робертом на дистанции.

— У нас с Кэти до сих пор медовый месяц, — заметил он холодно. — Мы не ждали гостей так скоро.

— Конечно, нет, — спокойно согласился Болтон. (Его было явно нелегко рассердить.) — Но сеньорита Пенише сказала мне, что заехала вас повидать, и я не хотел, чтобы вас приветствовала по возвращении только она.

Повисла долгая пауза. Внезапно Себастьян решил снова повести себя дружелюбно. Он наклонился и раскрыл перед Болтоном портсигар. Бриллианты, украшавшие герб на его крышке, блеснули в солнечных лучах, пробившихся сквозь листву.

— Инесса очень хорошо выглядела, — заметил он.

— О, очень хорошо, — снова согласился с ним Болтон. — Она только что вернулась из Франции, и мы все скучали по ней так же, как по тебе. Кажется, она увлеклась каким-то французским юристом. Папа Пенише недоволен.

— Я говорил ей, что от этого романа не стоит ждать чего-то серьезного, — твердо сказал Себастьян. — В этом можно не сомневаться.

— О, не знаю, — растягивая слова, проговорил Болтон. — Когда человек молод и влюблен, ему не нравится, когда ему все время мешают. Инесса скоро будет уже не так молода, ей уже пора замуж. Я ничего не знаю об этом французе, но если они любят друг друга, то препятствий быть не должно. Если даже он беден, деньги есть у нее.

— Помимо денег, существуют и другие соображения, — холодно отрезал Себастьян. — В Португалии мы руководствуемся другими соображениями.

— Интересно, когда ты был в Ирландии, ты руководствовался теми же соображениями, что и местные жители? — внезапно спросил Роберт. — Ты наполовину ирландец, а теперь еще взял в жены ирландку!

Кэти обрадовалась, когда они пошли на террасу, залитую золотистыми лучами солнца. Она с некоторым облегчением наблюдала за тем, как подают напитки. Разговор перешел на другую тему. Но перед уходом Болтона, они снова заговорили об Инессе.

— Приходи к нам на днях на обед, — сказал маркиз, к которому снова вернулось хорошее настроение. — Или, может быть, завтра, на второй завтрак? Кстати, мы пригласили Инессу. Составишь нам компанию?

— Если придет очаровательная Инесса, я наверняка приду, — ответил художник, при этом улыбаясь Кэти. Он протянул руку, и она пожала ее тонкими пальцами, ощутив крепкое рукопожатие его теплой руки. — И я буду очень счастлив так скоро встретиться с тобой снова, Кэти. Очень счастлив!

Ее сердце затрепетало от удовольствия.

— По-моему, Себастьяну очень повезло!

— По-моему, он очень милый, — мягко сказала Кэти мужу, когда Болтон спустился по ступеням террасы.

Себастьян взглянул на нее, и его глаза сверкнули.

— Сколько знакомых мужчин, Кэти, ты могла бы назвать «очень милыми»? — поинтересовался он.

Она немного подумала.

— Ты имеешь в виду просто «очень милыми»? — наконец спросила она. — Или «милыми» в каком-то особенном смысле?

— «Милыми» в особенном смысле, — ответил он. — Не «милыми, как отец», или «милыми, как кузен», или даже «милыми», как близкий друг… конечно, противоположного пола! Но милыми, которые нравятся, привлекают тебя как мужчины, красивы и кого ты захочешь увидеть снова. Сколько твоих знакомых мужчин относятся к этой категории?

Кэти задумчиво посмотрела на него. Внезапно она покраснела и немного смутилась:

— По-моему, у меня не было таких знакомых, если не считать…

— Да? — мягко спросил он.

— Ну, если не считать тебя. И… и мистера Болтона!

— Значит, тебе очень хочется снова увидеть Роберта Болтона! — Его темно-синие глаза вмиг превратились в темно-синие щелочки.

Кэти принялась разглядывать изящные кончики собственных ногтей.

— Я не стала бы переживать, если бы никогда снова не увидела Роберта Болтона, — сказала она, как будто это было нечто само собой разумеющимся. — И с какой стати? Когда я просто считаю его «милым»?

— Но я твой муж, а меня ты тоже считаешь «милым»!

— О! — Она отвернулась, внезапно почувствовав раздражение. Несправедливо так ее изводить, когда он сам хотел быть для нее только «милым»! Если бы она вдруг сказала ему, что любит его и давно уже считает не только «милым», что бы он сделал?! Как бы отреагировал?

Наверное, принял бы холодный, высокомерный вид и напомнил ей об условиях, на которых они поженились. Напомнил бы о «сделке», которую они заключили!

Она вздрогнула, вспомнив, как исказилось лицо Себастьяна, когда Роберт Болтон напомнил ему о его первом браке.

Званый второй завтрак, который состоялся на следующий день, прошел вполне успешно. Хотя Кэти впервые в жизни выступала в роли хозяйки дома.

Конечно, ей не пришлось заниматься собственно его приготовлением, и каждое блюдо, которое подавали, было для нее таким же сюрпризом, как и для гостей. Она не занималась ничем — ни блюдами, ни вином, ни сервировкой стола, ни обслуживанием. Она даже не рассаживала гостей, хотя в этом не было ничего трудного. Справа от Кэти сидел Роберт Болтон, а справа от Себастьяна — Инесса.

Инесса была свежа, словно орхидея, которую только что развернули и вынули из целлофана. На ней было сине-лиловое платье и такие же сине-лиловые туфли из замши. Столь тонких чулок Кэти еще никогда не приходилось видеть, поразило ее и то, что бриллиантовый браслет красовался не только на изящном левом запястье Инессы, — точно такой же украшал ее стройную правую лодыжку. И еще бриллиантовые серьги в форме цветов — они сверкали так же, как ее огромные темные глаза, красоту которых подчеркивал экзотический макияж.

Кэти показалось, что украшений и косметики, пожалуй, слишком много, тем не менее, она была уверена, что еще не видела более красивой девушки. По сравнению с ней юная маркиза де Барратейра казалась себе скучной и заурядной. Ее платье было зеленое, как мох, а уши украшали простые жемчужные сережки. Кэти не надела других украшений, если не считать обручального кольца, которое сверкало синим огнем, оттеняя белизну руки.

За завтраком Роберт Болтон смотрел на Кэти с нескрываемым восхищением. А потом вдруг сказал ей, что когда-нибудь попросит у ее мужа разрешения написать ее портрет. Такой цвет лица надо было обязательно запечатлеть на полотне, и он хотел создать изображение Кэти, которое войдет в коллекцию женских портретов, принадлежащих маркизу. Все изображенные на портретах женщины были членами семьи Барратейра, и Кэти стала одной из них. Естественно, там следовало повесить и ее портрет.

— В Длинной галерее Квинта-де-Барратейра, — сказал Болтон. — Это очень известная галерея. Ты уже видела дом в Лиссабоне?

— Нет, но, наверное, скоро увижу. Себастьян хочет кое-что переделать в одном из крыльев дома, и мы решим, что именно, после… медового месяца!

— Мне очень жаль, что я помешал молодоженам, — мягко сказал художник.

Кэти улыбнулась, пытаясь скрыть собственное смущение.

— Вообще-то мой отец неожиданно умер накануне нашей свадьбы, и это сильно… все расстроило, — призналась она. — То есть я очень расстроилась.

— Разумеется, — пробормотал Болтон. Но его глаза странно вспыхнули. — Однако горе переносить легче, если тебе сочувствуют, и я уверен, что Себастьян помог тебе прийти в себя. Вероятно, это сблизило вас еще больше.

Кэти вспомнила ту ночь, когда Себастьян не только отнес ее на руках к ней в комнату, но и сидел возле ее кровати, думая, что Кэти заснула. Он держал ее за руку, и она чувствовала, что он смотрит на нее… очень нежно и понимающе, она в этом не сомневалась, хотя лежала с закрытыми глазами.

Неужели они так сблизились в ту ночь, чтобы на следующий день отдалиться друг от друга?

Она невольно вздохнула, а потом взяла себя в руки. Ведь не сводящий с нее глаз Болтон ждал, что она что-нибудь ответит. Она неуверенно сказала, почти с неуместной поспешностью:

— Д-да, конечно! Конечно!

Себастьян бросил вопросительный взгляд через стол на Кэти и Роберта.

— Я говорил твоей жене, что собираюсь убедить тебя позволить мне написать ее портрет, — вежливо объяснил Роберт Болтон. — Ее портрет пополнит твою коллекцию в Квинта-де-Барратейра. По-моему, ее надо написать в свадебном платье, ведь она совсем недавно вышла замуж. Белое платье, традиционный флердоранж и так далее прекрасно подойдут к коже и глазам маркизы… и, конечно, к ее волосам! Я никогда в жизни не видел таких прекрасных волос.

— Именно это я сказал ей, когда мы познакомились, — немного мечтательно произнес Себастьян, пристально глядя на Кэти. Потом он улыбнулся с несколько непонятным видом. — Но Кэти выходила замуж не в традиционном свадебном платье. По-моему, она была в белом, а на голову надела очаровательную «шапочку Джульетты», но нас поженил регистратор, и…

— По-твоему, она была в белом? — тихо спросил англичанин. В его голосе прозвучало немалое изумление.

Инесса широко раскрыла глаза — весь завтрак она не сводила с маркиза мягкого взгляда, — а потом приняла очень задумчивый вид. Она пристально посмотрела на Кэти через стол, после чего снова обратилась к хозяину дома.

— По-твоему, она была в белом? — повторила она вслед за Робертом Болтоном. — Но ведь ты, конечно, помнишь, как она была одета, не так ли, Себастьян? — добавила она с ласковым упреком. — Любой мужчина обратил бы внимание на свадебное платье своей невесты!

Себастьян довольно резко отказался от блюда, которое ему принесли, а потом отодвинул вазу с цветами, как будто она ему мешала и загораживала вид.

— Конечно, я знаю, как была одета Кэти, — раздраженно заявил он. — Но я не уверен, что точно помню все подробности. Да и какой мужчина стал бы обращать внимание на подробности… в день своей свадьбы?

— А ты помнишь, как была одета Хильдегард? — мягко спросила сидевшая рядом с ним Инесса. — Я помню, что ты писал мне об этом после свадьбы. На ней было великолепное белое кружевное платье, которое принадлежало ее бабушке. Ты хотел, чтобы на портрете ее изобразили именно в этом платье. Собирался, как можно скорее заказать портрет одному из лучших художников! Насколько я помню, бедный Роберт в то время был болен, поэтому Себастьян и не заказал портрет тебе.

Роберт как-то странно взглянул на Инессу.

— «Бедный Роберт» в то время не принимал заказов, — несколько холодно ответил он. — И в любом случае Себастьян с молодой женой были тогда на другом конце мира. — Потом он повернулся к Кэти. — Но боюсь, это не очень-то вежливо — обсуждать, как именно ты была одета и что именно надел кто-то еще. — Роберту явно было не по душе смятение Кэти, и он посмотрел на нее добрым взглядом. — Может быть, мы переменим тему? Как, по-твоему, ты скоро привыкнешь к Португалии? Я имею в виду, когда все, что вокруг, перестанет казаться новым и необычным!

— Конечно, скоро, — сказал Себастьян.

Казалось, он пытался заставить Кэти поднять глаза и встретиться с ним взглядом. Но ее всю колотило от обиды. Подумать только, он заявил при всех, и в присутствии двух старых друзей, что, «по его мнению, она на свадьбе была в белом»… А Инесса напомнила ему, и тоже при всех, что свадебное платье первой жены произвело на него такое впечатление, что ему захотелось, чтобы на портрете ее изобразили именно в этом платье! Все это было понятно, Кэти и без того не питала иллюзий относительно своего замужества, но, как он мог повести себя так небрежно?.. Зачем он дал возможность Инессе вежливо посочувствовать Кэти?

Они встали из-за стола и пошли пить кофе на террасу. Инесса еще добавила масла в огонь, прошептав Кэти:

— Тебе не стоит расстраиваться, моя дорогая! Знаешь, мужчины не похожи на нас. Чтобы им что-то запомнилось, их надо необыкновенно поразить. — Она встретилась взглядом с Кэти. В ее великолепных темных глазах Кэти заметила легкую насмешку. — Необыкновенно поразить! Я, конечно, имею в виду: сделать так, чтобы они забыли обо всем остальном!

Кэти разлила кофе. Инесса откинулась на спинку шезлонга. Она выглядела сонной и довольной, как кошка, которая наконец-то вернулась домой. Маркиз внезапно как-то весь закрылся. Он то и дело задумчиво поглядывал на Кэти, которая довольно изящно протягивала Болтону хрупкие фарфоровые чашки. Болтон передавал их остальным. Но Инесса умоляюще коснулась его руки. Он обернулся и посмотрел на нее. Инесса улыбнулась ему с таким видом, будто он ранил ее чувства, на время забыв о ней. Постепенно она вовлекла Себастьяна в разговор о его планах относительно Квинта-де-Барратейра и о том, что он хочет переделать в крыле, где располагаются его с Кэти апартаменты. Болтон попросил у Кэти разрешения показать ей местечко, откуда открывался изумительно прекрасный вид, и она спустилась с ним по ступенькам террасы. К тому времени Себастьян и Инесса стали горячо обсуждать, какую лучше выбрать новую мебель. Инесса предпочитала мебель в стиле Французской империи и пыталась убедить в этом Себастьяна.

Роберт и Кэти шли по резко очерченной лужайке к зарослям кустарников. Вдали виднелись крутой склон и сонное море, слышался приглушенный шум прибоя. До Кэти донесся приятный звонкий голос Инессы. Она настойчиво говорила:

— Но, Себастьян, ты должен меня выслушать! Я прекрасно разбираюсь в таких вещах, и в любом случае это важно…

«Важно для кого?» — спросила себя Кэти.

Роберт взял Кэти за локоть, когда они подошли к ступенькам, и осторожно повел ее вниз. У подножия лестницы они увидели удобную садовую скамейку на фоне множества цветущих растений. Оттуда открывался замечательный вид на море, а воздух был напоен ароматом цветов. Кэти оказалась там, где она могла видеть сверкающий водный простор. Над головой раскинулось невероятно синее небо, к которому она все никак не могла привыкнуть до конца.

— Если прийти сюда в полнолуние или во время рассвета, ощущения будут незабываемыми, — сказал Болтон.

Они сели на садовую скамейку. Болтон предложил Кэти сигарету, от которой та отказалась. Болтон закурил и, задумчиво глядя на горящую сигарету, спросил Кэти так, будто задавал самый обычный вопрос:

— Почему же ты все-таки вышла замуж, Кэти? И что самое важное, почему ты вышла за Себастьяна?

Кэти пришла в такое смущение, что несколько секунд не знала, что ответить. Потом ответила, но вопросом на вопрос:

— Почему же я не должна была выходить за Себастьяна?

— Потому что он, по-моему, совсем тебе не подходит. Потому что он еще не пришел в себя после своего первого брака, а кое в чем до сих пор остался подростком. Он плохо знает, чего хочет от жизни, но скоро поймет… а тогда, возможно, будет слишком поздно!

Кэти чуть не вздрогнула, услышав эти слова.

— Себастьяну тридцать семь лет, — сказала она. — Он достаточно опытен, чтобы понять, что он хочет от жизни.

— А сколько лет тебе? — Роберт ласково посмотрел на нее.

— Двадцать четыре года.

— Ты не выглядишь на свой возраст, — сказал ей Роберт. — Ты выглядишь гораздо моложе. Именно потому, что ты выглядишь моложе… и потому, что кое в чем ты, по-моему, действительно моложе… мне жаль, что ты вышла за Себастьяна. Я не сомневаюсь в том, что тебя привлекло не его богатство и даже не титул маркизы. Влюблена ты в него или нет — твое личное дело, но, по-моему, тебя все-таки нужно предупредить насчет Инессы. Знаешь, Инесса мечтает его заполучить!

Кэти повернулась и испуганно взглянула на него:

— Но она влюблена в какого-то француза по имени Этьен!

Болтон улыбнулся:

— Я не сомневаюсь, что она приятно проводит время с французом по имени Этьен. Но ей нужен Себастьян! Она всегда мечтала его заполучить, и когда-то я мог поклясться, что он отвечает ей взаимностью. Их ребяческая привязанность, казалось, с возрастом переросла в более сильное чувство. Все их знакомые были уверены в этом так же, как я… Но он уехал отдыхать в Австрию, не взяв с собой Инессу, встретил Хильдегард и женился на ней. Кто бы мог подумать!

Кэти до боли в пальцах сжала жесткое дерево скамейки. Ее сердце забилось быстро и тревожно.

— Но все это осталось в прошлом, — тихо проговорила она.

— Вот как? — Художник пристально посмотрел на нее и нахмурился. — Хотелось бы в этом не сомневаться… То есть хотелось бы не сомневаться насчет Инессы! Что она действительно влюблена в этого француза! Но я завтракал с ней сегодня и наблюдал за ней и Себастьяном. По-моему, она не изменилась. Знаешь, тебе придется вести себя с ней очень жестко. Эта португальская девушка — из хорошей семьи… даже из отличной семьи!.. Но она не получила строгого воспитания. Ее отец притворяется строгим, но это не так, а ее мать довольно пустая. Они разрешили ей учиться в Швейцарии, и она изъездила весь континент. У нее было множество романов — незначительных романов — и Себастьян очень расстраивался, потому что, по его мнению, ей предоставляли слишком много свободы. Теперь вся ее свобода скажется на нем самом, если он поведет себя недостаточно искусно… и, конечно, если недостаточно искусно поведешь себя ты!

Кэти твердо сказала, как будто не сомневаясь в своих словах:

— Себастьян — очень порядочный человек!

— Согласен, — пробормотал Болтон. — Аристократическая семья и все такое… всегда поступают так, как велит чувство долга! Но ты должна спросить себя: насколько спокойна… насколько счастлива ты будешь, видя, что он поступает так, как велит чувство долга!