Будь моей

Глава 16

Остаток дня Кэти провела у себя в комнате. Она и слышать не желала о том, чтобы Себастьян остался с ней в поместье. Пусть он вернется на праздник в честь дня рождения Инессы.

Праздник должен был продолжаться до самого вечера и завершиться званым обедом для самых дорогих и близких друзей семьи Пенише. Инесса, без сомнения, считала Себастьяна своим самым близким другом… Он значил для нее гораздо больше, чем друг!.. И без него ее вечер будет испорчен. Кэти во всем этом не сомневалась. Она упрямо отвернулась к стене — Себастьян уложил ее на небольшой диван — и настойчиво твердила, что хочет остаться одна.

Себастьян сидел в ногах Кэти и смотрел на нее непонятным мрачным взглядом.

— Но я не могу тебя оставить, Кэти, — возразил он. — Я не хочу тебя оставлять!

Она лежала, пристально глядя на стену с панелями спокойного зеленого оттенка и на изящные фигурки в китайском стиле.

— Это нелепо, — сказала она. — Ты очень старый друг семьи Пенише, и они, естественно, хотят, чтобы ты пришел. — Она зажмурилась, вспомнив, как Инесса говорила, вне себя от разочарования; «Себастьян, нам надо поговорить!.. Это наша единственная возможность! Я никак не могу остаться с тобой наедине, а когда приезжаю в твой дом, там всегда Кэти!» От волнения она широко раскрыла глаза, но не стала смотреть на мужа. — Конечно, ты должен поехать, и я хочу, чтобы ты поехал. Надеюсь, ты скажешь, чтобы меня не беспокоили до вечера. Я совершенно не желаю разговаривать с кем бы то ни было… если только с Брайд, когда она вернется.

Себастьян молча сидел и смотрел на Кэти. К ней постепенно возвращался румянец. Он наклонился и коснулся ее волос:

— Пожалуйста, Кэти, я буду молчать, только позволь мне посидеть здесь с тобой. Я ничем не стану тебя беспокоить.

Услышав это, Кэти медленно повернулась на диване и посмотрела на него с нехарактерной для нее неприязнью во взгляде.

— Неужели я непонятно выразилась? — тихо спросила она. — Я не хочу, чтобы ты находился здесь!

Он резко встал. Ей показалось, что его лицо за секунду превратилось в маску, застывшую, холодную, оскорбленную маску.

— Очень хорошо, я поеду! И попрошу Брайд прийти тебя повидать, как только она вернется.

Но Брайд появилась у нее в комнате почти сразу же после его отъезда. Она закрыла дверь и направилась к Кэти.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — спросила Брайд. Вид у нее был одновременно встревоженный и озадаченный. — Роберт и я ужасно за тебя беспокоились. Мы решили попрощаться и вернуться сюда как можно скорее. Я только что столкнулась в коридоре с Себастьяном. Он выглядел так, будто его поразил гром. Что случилось?

— Ничего, — ответила Кэти. Она слишком устала, чтобы скрывать все эти накопившиеся обиды и разочарования. — Я ему сказала, что он не должен портить Инессе день рождения, так что он вновь отправился туда. Инесса не станет возражать, если снова его увидит.

Брайд села в ногах Кэти. Судя по ее виду, она очень многое поняла.

— Послушай, дорогая, — мягко сказала Брайд. — Роберт и я, мы поняли, что очень нравимся друг другу. Если у тебя все пойдет на лад, мы когда-нибудь поженимся. Но Роберт настаивает на том, что у тебя все должно пойти на лад, прежде чем мы хотя бы решимся сообщить другим людям о своих намерениях. Не считая тебя, конечно! По-моему, он не очень надеется на успех… насчет тебя с Себастьяном! Видишь ли, существует Инесса…

— Инесса существовала всегда, — мрачно сказала Кэти. — Задолго до Хильдегард.

— А Хильдегард была первой женой Себастьяна?

— Да. Та, в которую он был влюблен.

— Так ты знала, что он не был в тебя влюблен, когда попросил выйти за него замуж?

— Да. — Глаза Кэти грустно улыбнулись. — Он повел себя честно… если, по-моему, не считать Инессы. Ему была нужна жена, чтобы защититься от других женщин, — ты знаешь, таких, как Айлин, — и он выбрал меня, как наилучший вариант такой жены, потому что я не стала бы от него что-то требовать. За это он пообещал помочь нашему папе. — Лицо Кэти сморщилось. — Но папе так и не понадобилась его помощь.

— Бедная Кэти, — очень ласково сказала Брайд и сочувственно накрыла руку сестры ладонью. — Ты знаешь, я все время пыталась понять, в чем дело. Было совершенно ясно, что он в тебя не влюблен. И все произошло так неожиданно, так быстро. — Она помолчала. — Когда ты в него влюбилась? До или после свадьбы?

Кэти ответила медленно и правдиво:

— До. Теперь я понимаю — и поняла это несколько недель назад, — что не вышла бы за него даже ради папы, если бы не была в него влюблена. Должно быть, такое происходит с людьми, когда они даже не подозревают об этом… Достаточно всего лишь одного взгляда! — Кэти снова опустила веки, и перед ее глазами появился Себастьян в оранжерее в Маунт-Осборне. Она поняла, что одного взгляда, оказалось более чем достаточно. Намного более чем достаточно. Ее тяжелые веки устало затрепетали. В глазах, окаймленных густыми ресницами с блестящими золотистыми кончиками, появилось выражение насмешки над самой собой. — Так что, как видишь, я получила по заслугам. Себастьяну не нужна была жена, которая ему помешает своей любовью. У него уже была Инесса!

— По-моему, ты строишь довольно… рискованные предположения, — заметила Брайд. Она поднялась, подошла к окну и посмотрела через пластинки жалюзи на залитый солнцем сад под окнами. — И я не вполне согласна с Робертом. Ваша ситуация отнюдь не безнадежна…

— Она не безнадежна для Инессы, — тихо сказала Кэти, как будто много над этим размышляла. — То есть все может пойти на лад для Инессы! Она давно любит Себастьяна. Ему никогда не следовало оставлять ее и жениться на Хильдегард.

Брайд обернулась:

— Но он был влюблен в Хильдегард!

— Может быть, он думал, что влюблен. Это могло быть всего лишь увлечением.

— Значит, по-твоему, Инесса?..

— По-моему, он всегда любил Инессу. Все в округе уверены в этом не меньше меня. Как только они узнали, что он женился на мне, они начали ждать неприятностей. Роберт тоже ждал неприятностей, и он попытался меня предупредить в день нашего знакомства.

— Я знаю.

Кэти вдруг искренне и тепло улыбнулась сестре:

— Я так рада за тебя и Роберта, Брайд. Надеюсь, вы будете счастливы здесь, в Португалии. Это чудесная страна, и в ней нужно жить счастливо… — Потом Кэти затаила дыхание, и на нее нахлынуло отчаяние, потому что она знала, что сама никогда не будет счастлива в Португалии. — А теперь — надеюсь, ты не подумаешь, что я тебя выгоняю, — я очень хочу немного побыть одна. Было так жарко… Я просто изнемогла.

Брайд подошла к ней на цыпочках и снова встревожилась — у ее сестры было слишком бледное лицо.

— Попытайся хорошенько выспаться, — посоветовала она. — А часа в четыре я сама заварю тебе чай.

На следующий день Кэти, казалось, пришла более-менее в нормальное состояние. Если не считать того, что она была молчалива и как-то по-особому спокойна. Казалось, ее вмиг покинули девичья робость и неуверенность в себе. Казалось, она больше не нуждается ни в сочувствии сестры, ни в заботе Роберта Болтона.

Себастьян продолжал носить странную, холодную маску. Было абсолютно непонятно, что она означает и что же действительно творится у него в душе.

Инесса не появлялась до вечера, а вечером приехала — в вихре золотистой одежды, с безумной охапкой роз всевозможных оттенков — спросить о здоровье Кэти. Ее сопровождал двоюродный брат, Жиль Пенише. Судя по всему, они ехали к кому-то на обед. Жиль сидел за рулем нового автомобиля, который подарили Инессе на день рождения.

Она предложила розы Кэти, будто пытаясь ее задобрить, и заявила, что пикник в день ее рождения оказался сильно испорчен, потому что Кэти пропустила его почти целиком. Напряженно улыбаясь, Инесса добавила с очаровательным португальским акцентом:

— Очень жаль. Мы все были в отчаянии, когда тебе пришлось уехать. Я уверена, что бедный Себастьян не получил почти никого удовольствия, потому что весь пикник беспокоился о тебе.

Инесса явно намекала на то, что Кэти испортила Себастьяну весь праздник.

А Себастьян не произнес ни слова. Инесса одарила его ослепительной, полной дружеского участия улыбкой и спросила:

— Когда ты отвезешь Кэти в Лиссабон и покажешь ей, что переделали в доме? Мне так хочется узнать ее мнение о цветах, которые я выбрала, и так далее. Конечно, ты дал мне карт-бланш, чтобы я могла поступать так, как мне нравится. Но без одобрения Кэти мне покажется, что я потерпела неудачу.

Казалось, Себастьян оцепенел. Он вмиг выпрямился и резко спросил:

— Я дал тебе карт-бланш?

— Да, милый. — Она подошла к нему и ласково коснулась его руки. — Разве ты не помнишь, как мы все это обсуждали и ты подумал, что лучше всего предоставить все мне? К тому же это, конечно, избавит Кэти от хлопот! Я хорошо разбираюсь в интерьерах, и ты полностью доверяешь моему вкусу. Мы с тобой согласились, что я должна выбрать мебель. Я нашла прекрасную мебель в стиле эпохи Французской империи — лучшую мебель в этом стиле! — для гостиной Кэти и для твоей комнаты, я…

Спина Себастьяна стала еще прямее, и Инесса замолчала.

— Ты за этим в последний раз ездила в Лиссабон?

— Да, милый, — повторила Инесса. Она подошла к нему еще ближе. — Возможно, произошла какая-то ошибка, но мне так не кажется. У тебя не настолько короткая память, чтобы ты забыл то, что сказал о Кэти. Ты сказал, что так мало ее знаешь, что не имеешь понятия о ее вкусах. Подчеркнул, что она очень неопытна, что до свадьбы жила в совершенно других условиях. Ты попросил меня сделать все, что в моих силах, чтобы помочь ей привыкнуть к новому положению… И конечно, я согласилась, потому что поняла, с какими огромными трудностями ты столкнулся! Ты женился, поддавшись порыву… — Она поднесла руку ко рту и сделала вид, будто испугалась вылетевших из ее уст слов. — Похоже, мне не следовало этого говорить!

— Ты уже наговорила столько всего, что еще несколько слов не принесут особого вреда, — заметил Себастьян. Он сжал челюсти. — По-моему, тебе лучше уйти, Инесса. И по-моему, твои образцы мебели в стиле эпохи Французской империи лучше вернуть туда, где ты их купила.

Но она покачала головой.

— О нет, Себастьян, — сказала она ласково, но твердо. — Они прекрасно выглядят там, где сейчас находятся. Было бы жаль увезти их от моих восхитительных цветов. И я только что вспомнила еще одно твое высказывание о Кэти… Что-то насчет того, что ситуация решится сама собой, и такое положение дел только временно! Конечно, мы оба это знали… Ты и я это знали!..

Она обернулась и посмотрела на Кэти с нескрываемой, острой неприязнью. Загорелое лицо ее двоюродного брата Жиля, который сопровождал ее в поместье, густо покраснело. Брайд и Роберт Болтон казались совершенно выбитыми из колеи. Если бы Кэти сейчас могла развеселиться, ей было бы достаточно на них посмотреть. Но Себастьян выглядел на редкость мрачным. Таким Кэти его еще никогда не видела.

— Прошу тебя, уйди, Инесса, — повторил он.

Инесса вышла. Золотистая одежда шуршала при каждом ее шаге. Она шла с нескрываемым торжеством, высоко подняв подбородок. Когда они остались вчетвером, Брайд открыла рот, как будто собираясь выложить то, что переполняло ее, но Роберт остановил Брайд. Он увидел, что Кэти поднялась с кресла и с несколько рассеянным видом направилась к двери. Он открыл Кэти дверь и тепло ей улыбнулся, когда она вышла.

— Тебе надо немного отдохнуть перед обедом, Кэти, — сказал он, как будто она вышла из комнаты только ради этого. — Ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера, но тебе необходим покой еще несколько дней.

Кэти рассеянно улыбнулась. У нее за спиной раздался резкий голос Себастьяна:

— Кэти, вернись! Я хочу кое-что тебе сказать в присутствии твоей сестры!

Но Кэти продолжала подниматься по лестнице, как будто и не слышала его.

За обедом она присоединилась ко всем, но в церемонной атмосфере столовой Себастьяну не представилась возможность сказать то, что он собирался. А после обеда, когда она, Брайд и Роберт вышли на террасу посмотреть на вечернюю зарю, последние минуты заката, Кэти вдруг снова ускользнула к себе в комнату и на этот раз заперла дверь на ключ. Она решила, что не откроет никому… даже Брайд.

Брайд не сможет понять, как она себя сейчас чувствует. Никто не сможет понять!.. В течение всего обеда Кэти пыталась держаться, словно ничего особенного и не произошло. Внутри же нее происходила настоящая катастрофа — ее мир рухнул, и она не представляла, что ее ждет. Себастьян обсуждал ее с Инессой… Мало того, что он влюблен в Инессу, ему понадобилось говорить оскорбительные вещи о ней, своей жене! Ведь она была его женой!.. Она носила его имя… Он женился на ней и попросил выйти за него замуж, когда она нисколько его не поощряла. Он мог и не делать ей предложения. И если бы этого не произошло, Кэти не пришлось бы испытывать все эти унижения, которые сделали ее жизнь столь невыносимой.

«Ты попросил меня сделать все, что в моих силах, чтобы она привыкла к новому положению!..» Они ее обсуждали, но она же живой человек, и у нее есть чувства! «Ты женился, поддавшись порыву!..» Как часто он жалел об этом порыве, оставаясь наедине с Инессой. Хотел, чтобы она убедила его в том, что эту ошибку можно исправить. Брак, который не является настоящим браком, всегда можно аннулировать. Должно быть, Себастьян об этом думал, когда признал, что такое положение дел только временно. Но в глубине души он был джентльменом, по рождению и по воспитанию. Поэтому он не решался обидеть Кэти так скоро.

Без сомнения, он сказал Инессе, что им придется проявить терпение. Но Инессе было нелегко проявлять терпение!

Что ж… Кэти глубоко вздохнула, стоя у окна. Если бы Брайд стояла сейчас с ней, от этого вздоха Кэти ее бы бросило в дрожь. Внизу по террасе прогуливались Брайд и Роберт. Теперь она знала, что должна сделать, чтобы аннулировать это решение, принятое под воздействием порыва, этот неразумный поступок, полнейшую глупость, которую совершил Себастьян, взяв ее в жены. Ему наверняка будет легко вернуть свою свободу, а для нее мир велик… В нем должен найтись далекий уголок, где она постепенно сможет обо всем забыть и начать новую жизнь, не позволяя мучительному прошлому влиять на нее.

«И однажды, — сказала себе Кэти, вцепившись в тяжелую шелковую штору возле окна, — я даже смогу снова выйти замуж… Я смогу выбросить из головы Себастьяна!»

Сможет!

Она прижала руку ко рту, пытаясь унять внезапную дрожь в губах. И вдруг Кэти пронзило фатальное откровение: когда она забудет Себастьяна, его золотистые волосы и синие глаза, она перестанет быть той Кэти, которая сейчас стоит у окна! Она станет Кэти, которая не может думать и помнить, которая вне себя от обиды, разум которой устал. Она станет Кэти, переставшей существовать!