Будь покорной, малышка

39

Илья несколько раз за вечер набирал номер Киры, но, видимо, вредная девчонка снова где-то оставила свой телефон. Или обиделась и не хочет брать трубку. Или с ней что-то случилось.

«Вернусь домой и взгрею, — мрачно думал Илья, затягиваясь очередной сигаретой. — Как пить дать, взгрею. Как только получу результат полного обследования и узнаю, что беременность протекает нормально».

Нехорошее предчувствие не покидало его с того самого момента, как он согласился на срочный заказ. Киру штормило, ее не следовало оставлять одну. Но попросил человек, которому он не мог отказать, да и сумма гонорара вполне позволяла устроить Кире великолепные каникулы в каком-нибудь тропическом раю.

Он надеялся на то, что разум Киры сильнее гормональных всплесков. Все же они уже столько лет вместе, и она всегда справлялась с трудностями. Конечно, в самом начале их знакомства дури хватало, но они уже давно пережили те нелегкие времена. Эта нелепая ревность и жажда публичного внимания — тоже последствия беременности? Скорее всего. Илья ругал себя, что пошел на поводу. Ведь крутились же мысли…

Он никогда не имел дела с беременными, но слышал от друзей, что с ними нелегко: капризы, нелепые желания, слезы по любому поводу и даже без повода. Илье казалось, что беременная — это хрупкий хрустальный сосуд, с которым нужно обращаться бережно и аккуратно. И, конечно же, беременную сабу нужно оградить от всего, что связано с Темой.

Кира не желала этого понимать. Илья метался в поисках благоразумного решения, но его попросту не было. Удовлетворить потребности своей сабы — и подвергнуть риску ее здоровье и здоровье малыша. Игнорировать ее желания — и, опять же, рисковать ее здоровьем, потому что она изводила себя слезами и глупыми сомнениями.

Илья разговаривал с Домами-отцами, ища помощи и поддержки. Совет был один: «Убедись, что с беременностью все в порядке, и нет угрозы выкидыша, или у матери не проявились какие-нибудь патологии. После этого можно использовать мягкие практики. Или весь срок держи ее за руку, в буквальном смысле слова».

Он не хотел уезжать, оставлять Киру одну, и все же уехал, понадеявшись на ее разумность, на то, что она успокоится, пока они будут в разлуке. Добавляло уверенности еще и то, что Кира старалась не поддаваться унынию. Он-то все замечал, но она не жаловалась и не капризничала открыто. И, вернувшись, был рад застать ее в хорошем расположении духа. Она ждала его, скучала, готовилась к встрече. Он предвкушал прекрасный вечер наедине с любимой женщиной и готовил ей сюрприз.

Все планы смешал один-единственный звонок, который он не смог проигнорировать.

В дымину пьяный Пашка выдавил лишь одно слово:

— Помоги.

Илья еле-еле уговорил его сказать, куда приехать. Пашка то рыдал, то истерически хохотал, то бил посуду. Учитывая, что друг ушел в запой на фоне развода и дележа имущества и, что гораздо хуже, опеки над детьми, выбора у Ильи не было. На подмогу он позвал Сержа, а Киру… Киру снова оставил дома одну. Молясь всем богам, чтобы она выдержала еще сутки.

Он специально не стал говорить ей о Пашкином запое. С нее станется настоять на своем и поехать с ним, оказывать медицинскую помощь. Он не смог бы отказать. Но к чему ей лишние волнения и отрицательные эмоции?

На разговоры, к сожалению, времени тоже не осталось. Он гнал машину, спеша к Пашке на дачу, но все мысли были о Кире. Он заклинал: «Милая, только не наделай глупостей. Дождись меня, и у нас все будет хорошо».

Не наделает. Дождется. Она же его девочка, его милый котенок. Его будущая жена. Мать его ребенка.

Они с Сержем с трудом проникли на дачу. Пришлось лезть через забор, а потом на второй этаж, потому что только там обнаружилось приоткрытое окно.

Грязь, блевотина, битое стекло, батарея пустых бутылок, невменяемый Пашка с безумным взглядом. Поначалу он их даже не узнал, полез в драку. Кое-как удалось справиться, даже слегка привести в чувство и узнать причину запоя.

Пашкина жена, обычная ванильная девочка, все же проведала о его пристрастиях. Не это стало причиной развода. Еще раньше Пашка поймал жену на измене, после чего все и закрутилось. Он не собирался отнимать детей у матери, хотел лишь равноправной опеки, однако та, по всей видимости, наняла детектива.

В итоге Пашка сломался после ультиматума: «Или ты передаешь опеку мне добровольно, или она все равно будет моей, но дети узнают, что ты — грязный извращенец». Мите — десять лет, Алене — семь. Выбора у Пашки не было.

Илья очень хорошо понимал друга. Не все находили свою вторую половинку в Теме, но все же Пашкина жена казалась ему адекватной женщиной. Может, со временем она одумается и не будет лишать детей отца, но сейчас… Сейчас они с Сержем могли только подставить другу крепкое плечо, поддержать и привести его в чувство.

Пашка умолял обойтись без больниц и клиник, даже частных и анонимных. И они вызвали наркологическую помощь на дом: капельницы, уколы и медсестра в придачу. Илья хорошо знал друга, тот всегда был силен духом и характером. Удерживать его от нового срыва не придется, но сейчас лучше побыть рядом.

И только мысли о Кире терзали его, а молчащий телефон заставлял нервничать все сильнее и сильнее.

Поздно вечером, когда Пашка уже спал сном младенца, Илья не выдержал.

— Серж, мне нужно уехать. Сердце не на месте, Кира не отвечает.

— Да без проблем, — ответил друг.

Он попробовал еще раз набрать ее номер — тишина. И, буквально через минуту, звонок. Леонтий? Тот самый Пашкин друг, что был у них в гостях с Мариной.

— Да?

— Привет. Илья, ты только не волнуйся, с Кирой все в порядке…

Лучший способ заставить волноваться — начать фразу со слов «ты только не волнуйся». Особенно когда потом добавляют:

— Почти.

«Один. Два. Три».

Вдох, раздирающий грудную клетку. И, на выдохе:

— Где Кира? Что с ней?

— В клинике. Я ничего в этом не понимаю, врачи говорят, внематочная беременность, разрыв трубы. Ее уже оперируют. Я привез ее сюда, потому что началось кровотечение…

Дальше Илья не слышал. Пальцы разжались сами собой, он рухнул на стул, который ему подставил перепуганный Серж. Он же поднял телефон и разговаривал с Лео, пока Илья боролся с дурнотой.

«Кира, Кирочка, Кирюша… Моя бедная маленькая девочка…»

Предчувствия не обманули. Он не должен был оставлять ее одну.

Почему она не позвонила ему?

Сердце ощутимо болело, перед глазами все плыло.

«Соберись. Ты нужен Кире».

Нужен ли, если в трудную минуту она позвонила Лео, а не ему?

Как, черт побери, он вообще оказался рядом с Кирой?!

Серж заставил его выпить какие-то отвратительные капли.

— Илья, не накручивай себя. С Кирой все в порядке, Лео расскажет тебе подробности. Главное — она жива, и все обошлось. Помощь оказали вовремя. Вот адрес…

— Я поехал. — Он выхватил у Сержа бумажку.

— Нет. Только на такси, я не пущу тебя за руль.

— Время… — прорычал Илья.

— Толку-то? Сейчас почти ночь. Кто тебя вообще туда пустит…

— Пустят. Она моя… — он осекся.

Жена, но не по паспорту. Он ей никто. Но он все равно будет рядом, даже перед закрытыми воротами.

— Хотелось бы мне разорваться, да не могу… — вздохнул Серж. — Я останусь с Павлом. Но там Лео, он дождется тебя. Постарайся не бить ему морду. Он не узнал ее, и если бы не он…

— Ты о чем?

— Пусть он тебе сам расскажет. Илья, соберись. Самое худшее уже позади.

Наверное, лучше всего было бы поговорить с Лео с глазу на глаз, не по телефону. Однако мучиться от неизвестности невыносимо, и Илья набрал его номер, как только сел в такси.

Какое счастье, что Серж не пустил его за руль! Илья ушам своим не верил. Его Кира? Его маленькая милая девочка? Послушная саба, которая даже помыслить о таком не могла?

То ли он ее плохо знал, то ли гормоны основательно свернули ей мозги. И это его вина — он оставил ее одну. Он позволил ее сомнениям перерасти в нечто большее и опасное. Он не уберег ее.

В обычную клинику ни за что не пустили бы посреди ночи. Лео ждал его внизу, в холле.

— Обещали сказать, когда закончат… — сообщил он, с опаской протягивая руку.

— Спасибо. — Илья ответил на рукопожатие.

— Послушай, я правда не узнал…

— Верю. — Он слабо улыбнулся и похлопал его по плечу. — Кира отчаянно упряма и изобретательна, когда хочет чего-то добиться. Спасибо, что позаботился о ней. И прости за ее выходку. Это моя вина.

— Вот только давай без этих глупостей. — Лео увлек его на диван, заставляя присесть. — Извини, я немного в курсе ваших проблем. Звонил Марине, Кира делилась с ней…

— Да? И что она ей сказала?

— Кхм… Я, конечно, не хотел бы уподобляться кумушкам на скамейке, играя в испорченный телефон, но мне показалось, Кира очень многое прячет в себе. Потому что не хочет тебя огорчать. Поэтому я не буду молчать.

— Я понял, давай к делу. Извини.

Илья не хотел быть грубым, но нервы сдавали.

— Кира страдала без твоего внимания. Саба в таком состоянии способна на отчаянные поступки. Я же отказал ей поначалу, а она заплакала. Когда я еще не знал, что это она. Она ответила, что плачет, потому что никому не нужна.

— О гос-с-споди… — Илья застонал и обхватил руками голову. — Я всего лишь уехал на несколько дней. Заработать денег, чтобы отвести ее на отдых. И это моя вина…

— Да дослушай же! — фыркнул Лео. — Ты будешь себя винить, потому что ты — Дом, и не уберег свою подопечную. И она будет винить себя, потому что саба, и огорчила тебя. Кому из вас от этого станет легче? Ей или тебе?

— Кира не виновата. Разве что перед тобой. Это было жестоко с ее стороны.

— Никто ни в чем не виноват! Илья, послушай… Тебе дорога эта девочка?

— Я собираюсь на ней жениться.

— Прости ее, прости себя. Забудьте эту историю, как страшный сон. Не копайся в деталях, не ищи виноватого.

— Легко сказать…

— Ага, очень. Кстати, Марина и Егор тоже винят себя. И я, потому что не узнал твою сабу. Давайте возьмемся за руки и спрыгнем с моста!

— Лео, я тебя услышал, — вздохнул Илья. — Марина и Егор тут совершенно ни при чем, и ты тоже. Я у вас в долгу. Если бы не этот найф-плей, Кира могла бы умереть от кровотечения дома. Одна. Потому что…

— «…я ее бросил», — перебил его Лео, легко заканчивая фразу. — Все, что ни делается, все к лучшему. Поставь в церкви свечку, и не вини себя. Это самое правильное, что ты можешь сделать для Киры.

— Это вы ждете? — К ним подошла медсестра. — Ваша девочка в реанимации, все в порядке.

— Можно к ней? — подскочил Илья.

— Нет. Приезжайте завтра.

— На минуточку! — взмолился он.

— Если только в палату, а это еще через два часа…

— Я никуда не уйду.

— Мы тут подождем, — кивнул Лео. — Поверьте, этой девочке важно увидеть мужа хоть на мгновение.

— Вас зовут Илья? — спросила медсестра.

— Нет, его.

— Она все время плакала и просила у вас прощения, — ответила медсестра, обращаясь к Илье. — Да и как очнулась, первым делом спросила, где вы. Ждите, я вас позову.

Не винить себя. Лео прав, для Киры важны его чувства. Но как избавить ее саму от чувства вины? Особенно после такой выходки…

Главное, что Кира жива. Со всем остальным он разберется позже.