Будь покорной, малышка

43

Первые дни после больницы были самыми тяжелыми.

Навещая Киру в палате, Илья заставал ее если не веселой, то хотя бы спокойной и умиротворенной. Она улыбалась ему, охотно болтала, с удовольствием сидела у него на коленях, прижимаясь теплым боком. Когда он привез Киру домой, стало понятно — она собирала все свои силы, чтобы радоваться его визитам. В ее чувствах не было фальши, просто она с трудом отпускала прошлое.

Кира старалась. Илья не слышал ни единой жалобы, на вопросы о самочувствии она неизменно отвечала, что все в порядке. Однако в замкнутом пространстве квартиры ей стало тяжелее скрывать свои переживания.

Они никуда не делись. Илья не мог упрекнуть Киру в самоедстве или глупой инфантильности, он и сам не смог просто забыть о том, что произошло. Не напоминать друг другу, не разговаривать об этом, не злиться — получалось легко. А чувство вины никуда не уходило. Видимо, у Киры тоже.

Илья заметил страх и смятение в ее глазах, когда они вернулись домой. Как будто она вдруг стала тут чужой. Робко топталась на пороге, потом тихой мышкой проскользнула в свою комнату. Там давно все было обустроено по ее вкусу, Илья поменял даже цвет обоев и занавесок, чтобы Кира чувствовала себя уютно в своем «логове».

Он зашел следом, принес сумку с вещами. Кира устроилась в любимом кресле, прижимая к животу обеими руками думку. Эту подушечку сделала своими руками бабушка, мать ее отчима, которую она любила, как родную.

— Котенок, хочешь принять душ? — мягко спросил Илья.

— А? — Она подняла на него взгляд, полный такой тоски, что у Ильи сжалось сердце.

Он повторил вопрос, и она закивала:

— Да, конечно. Сейчас.

— Я тебе помогу.

— Нет! — воскликнула она. И тут же добавила, испугавшись: — Мне… неловко.

— С каких это пор? — Илья изогнул бровь, нахмурившись.

Конечно, он знал об осторожности и послеоперационных ограничениях, и не планировал никакого секса. Просто хотел заботиться о своей сабе — так, как это можно было делать, учитывая все обстоятельства. Кира не перестала быть его сабой, что бы она там себе не думала.

— Некрасиво… — Она опустила голову. — Лучше я сама.

— Кира-а-а… Не городи ерунды. Пойдем ко мне, там больше места.

Конечно, она пошла. Послушно встала и протянула ему руку, и даже тепло улыбнулась. Но как же она боялась… Илья надеялся, что не его.

Швы на животе совсем маленькие. Глупая девочка, он не думал о красоте — лишь о ее здоровье и безопасности. А еще он безумно соскучился по ее телу, по запаху, по нежной коже и непослушным волосам. Он был осторожен и ласков, как никогда.

— Можно? — она замерла, прикусив губу, когда он смыл гель и выключил воду. — Пожалуйста…

Илья не смог отказать. И мужественно терпел пытку, крепко сжимая зубы. Кире важно было сделать этот шаг — он это понимал.

— Я могу…

— Нет, — перебил он, возражая против минета. — Это будет несправедливо, котенок.

Он бережно вытер Киру, высушил и расчесал ее волосы, смазал йодом швы, накормил обедом.

— Ты поедешь в студию? — спросила она, когда он мыл посуду.

— Нет, останусь с тобой.

Он повернулся к ней, вытирая руки, и порадовался, что отложил работу на ближайшие дни. Кира вспыхнула от радости, расплываясь в улыбке. Она нуждалась в нем, как в воздухе. Как и он в ней.

— Посмотрим фильм или поговорим? Или, может, ты устала?

— Я бы погуляла, но не сегодня, — призналась она. — Дышать при ходьбе еще тяжело. Поговорим? А о чем?

Она уютно устроилась на диване, положив голову Илье на колени.

— О свадьбе, например.

— О-о-о… — протянула она и посмотрела на кольцо. — Я много думала, пока лежала в больнице. Там вообще нечего делать, кроме как думать… Так вот, я хочу, чтобы ты знал. Мне не нужно свидетельство о браке. Это всего лишь формальность. Я согласна и на гражданский брак, если…

— Котенок, дело в том, что я не согласен на гражданский брак, — перебил ее Илья. — Я понимаю, что ты хочешь сказать. Ты не хочешь связывать меня обязательствами, верно?

— Да, — согласилась Кира.

— Ты не связываешь. Это мое желание. — Илья лукаво улыбнулся. — Но я хочу связать ими тебя, возражения не принимаются.

И снова правильные слова. Счастливая мордочка Киры — лучшая в мире награда.

— Расскажи, какую ты хочешь свадьбу, котенок.

— Давай просто распишемся и уедем куда-нибудь вдвоем. И чтобы вокруг ни души!

— На необитаемый остров? — засмеялся Илья.

— Да хотя бы на дачу. Только без гостей.

— Хороший план. Только, боюсь, не получится.

— Почему?

— Родные, друзья…

— Ой, я тебя умоляю… — скривила носик Кира. — Мама поздравит меня по телефону и скажет, что у нее доклад на конференции. Если не забудет, поручит Борису выслать энную сумму в качестве подарка. А с друзьями можно и потом… После медового месяца.

— Котенок, ни за что не поверю, что ты никогда не мечтала о белом платье принцессы, — усмехнулся Илья.

— Мечтала, — призналась она, вздохнув. — Но теперь все иначе. Тебе это…

— …не нужно? — догадался он. — Ты не права. Я хочу, чтобы ты была в белом. Хочу, чтобы у нас остались фото на память: невеста с букетом и жених в смокинге. Я хочу, чтобы наши дети…

— Илья… — выдохнула Кира, перебивая. — Какие… дети?

— Нечего кукситься, — твердо произнес он. — Ты сможешь забеременеть, сможешь родить. В крайнем случае, есть ЭКО. И не смей плакать!

— Не… не буду. А если…

— Я не требую ребенка. Как судьба решит, так и будет. Как мы решим, так и будет.

Кирины глаза как будто засияли изнутри.

«Девочка. Милая маленькая любимая девочка, — с нежностью подумал Илья. — Как же я рад, что ты вернулась».

— Значит… ЗАГС, банкет и белое платье? — уточнила Кира.

— Пожалуй. Котенок, а не хочешь две свадьбы вместо одной?

— Это как?

— Одна традиционная, а вторая…

— …тематическая? — догадалась она. — Ты хочешь в клубе? Это как…

— Да, в клубе. Нет, не как у Бонни и Мелисы. Сценарий мы напишем сами.

Кира зажмурилась, ее губы тронула легкая улыбка.

— Да, хочу. Это было бы чудесно.

— Значит, договорились. Назначим свадьбу на конец августа?

— Нет. Я не успею.

— Не успеешь?

— Не успею приготовить тебе подарок.

— Кира-а-а… Это…

— …обязательно. И не обсуждается.

— Кто-то наглеет, пользуясь тем, что ее нельзя отшлепать по попе? — прищурился Илья в шутку.

— Да, — хихикнула Кира. — Пользуюсь своим положением. И настаиваю.

— И твое предложение?

— Октябрь. Начало октября.

— Хорошо, уговорила.

Они еще долго обсуждали разные мелочи, ужинали, сидели во дворе на скамейке — захотелось подышать воздухом. Тихий милый семейный вечер. А перед сном Илья отвлекся на звонок, и Кира тихо улизнула в свою комнату.

Не дождавшись ее в спальне, он заглянул к ней и застыл на пороге.

— И что это значит? — сердито спросил он.

Кира постелила себе на диване и забралась под одеяло, укрывшись с головой. На вопрос она не ответила.

— Кира! — Он сдернул одеяло, нависая сверху.

Опять слезы в глазах, да что же это такое! Прав был тот Дом, держать за ручку и не отпускать от себя ни на шаг.

— Мое условие. Неужели ты забыла? — напомнил он.

— Нет… — наконец-то ответила Кира. — Но… так будет… проще? Пока…

— Кира, я похож на чудовище? — горько спросил Илья. — Твое место в моей постели, всегда. Я прекрасно помню о месяце, и готов терпеть даже два, лишь бы твоему здоровью ничего не угрожало.

— А если мне хочется побыть одной?

Она посмотрела на него с вызовом.

— Зачем? Чтобы страдать и плакать? Нет, я против. Вставай.

Она подчинилась, и Илье показалось, что она довольна его решением. По-хорошему, такое поведение нельзя оставлять безнаказанным…

Илья стянул с Киры длинную футболку — его футболку, между прочим, — и легонько шлепнул по попе.

— Это я выражаю свое недовольство, понятно? — сердито сказал он.

— Да, господин, — пискнула Кира, обрадовавшись, как будто он сделал ей подарок.

— Бессовестная, — с чувством произнес Илья, едва сдерживая улыбку.

И, подхватив Киру на руки, понес в спальню.