Бумеранги

Глава 3

Элен

Выше нос! Что бы ни случилось, всегда существует план «Б». Если нет плана «Б», то нужно успокоиться, сесть и придумать его.

Я не верю в бесплатный сыр, честных мужчин и безвыходные ситуации. Поэтому, когда кажется, что окружающий мир катится в чертов, заставленный раскаленными сковородками ад, просто держу пару пакетов с замороженными овощами поближе к заднице, совершаю особенно хороший поступок и терпеливо жду новой возможности. Важно распознать ее и не упустить. А еще важно - верить в себя. Иногда только на этом все вокруг и держится. Но часто именно с самооценкой - самые большие проблемы.

Еще немного, и я докопаюсь до истины. Осталось чуть-чуть.

Таблетка от головной боли, наконец, подействовала, и я уже почти отошла от неприятной сцены в клинике. Вдох-выдох. Полной грудью. Несколько раз, как учила бабушка. Она одна из немногих, кто всегда понимал меня, ее точными советами я и живу до сих пор. Хорошо, что они накрепко десятками длинных коготков впились в память, перекроили меня изнутри, заставляя взрывного подростка действовать согласно логике благоразумного человека.

Смотрю на свое отражение в примерочной огромного универсального магазина, куда заскочила за колготками, которые порвала, повалявшись в ногах Мистера молчаливое высокомерие. Сердце все еще истошно колотится, витаминизированная минералка охладила изнутри, но, кажется, бутылки воды недостаточно, чтобы успокоиться окончательно. Мне нужно что-то еще. Какая-то помощь или поддержка. Твердое плечо?

Как вспомню его долгий, ничего не выражающий взгляд в упор, пока рассказывала историю, грудь начинает сдавливать то ли от страха, то ли свитер вдруг становится слишком мал, толст и жарок. И хочется забиться в угол, в котором, обхватив себя руками, умолять оставить в покое. Не покидает чувство, что я вторгаюсь на запретную территорию. Туда, куда мне точно не нужно.

Пора на работу. Языковая школа «Дружба», увы, находится слишком далеко от клиники, где я сегодня провела несколько непростых часов. А с учетом незапланированного похода в магазин - есть большой риск опоздать. Так что хватит себя жалеть, собралась, родимая, и вперед! Никто кроме тебя этого не сделает. Не решит твои проблемы. Бабушка всегда говорила, что у меня нет возможности взрослеть постепенно. И мир не будет ждать, пока я стану мудрой и опытной. У бабушки были плохие предчувствия, она боялась оставлять меня без поддержки

Закутавшись в платок, я бегу к остановке, махая рукой водителю автобуса.

Удача оказывается на моей стороне, и водитель автобуса соглашается подождать, даря шанс добраться до ближайшей станции метро в течение пятнадцати минут. Пусть все получится.

Свободных мест нет, поэтому стою, держась за поручень, слушаю громкую музыку, рассматривая незнакомые вывески на домах. Третий раз в этом районе, чужом, незнакомом. И люди здесь будто другие. Смотрят на меня, как на лишнюю. Глупости все это. Просто после того, как Мистер молчаливое высокомерие обозвал самозванкой, стало неуютно смотреть в глаза даже незнакомцам.

Может и зря я пробилась в эту клинику. Есть большая вероятность того, что мне не поверят и не захотят помогать. Проходили много раз. Непонятно, на что я надеюсь, осуществляя вторжение.

Ветер едва не сбивает с ног, и я, втянув кулаки в рукава, быстрым шагом двигаюсь к трехэтажному старинному зданию, на первом этаже которого располагается нужная мне языковая школа. Студентам здесь платят мало: мы ж отличная рабочая сила, готовая за строчку в трудовой вкалывать на износ сутками, грех не воспользоваться. Но я отлично понимаю, что закончив ВУЗ, найти работу непросто. А так у меня за плечами будет неплохой стаж. Таким, как я, нельзя разбрасываться любыми возможностями.

- Ты едва не опоздала! - встречает меня громким возгласом Ира. Она старше меня на десять лет, но выглядят едва ли не моложе. Тоже блондинка, тоже высокая и худая. Нас с ней частенько путают ученики, на этой почве мы и сдружились пару лет назад: вместе обедаем, иногда пьем кофе в конце дня. - Скорее, дорогая! Твоя группа уже в сборе, ждут не дождутся.

Ира помогает мне стащить с плеч пальто, и, намотав на себя мой длинный шарф, буквально запихивает в кабинет, шепнув напоследок:

- Вадик твой здесь, кстати, - и беззвучно добавляет: - Отлично выглядишь.

И все. На этом дверь за спиной захлопывается, а передо мной пятнадцать человек. Что Ира только что сказала? Вадим тут?

Это она так предупредила меня за минуту до встречи с бывшим парнем? В этом заключалась помощь близкой подруге? О Боже.

Оглядываю аудиторию - лица знакомые, в этой группе я веду занятия с начала сентября, и за два месяца удалось подружиться практически со всеми. Передо мной мужчины и женщины разных возрастов, у каждого своя история, свои требования и ожидания от посещения курсов. Приходится крутиться. Я преподаю им разговорный английский и грамматику трижды в неделю. Какая у нас сегодня тема? Непросто вдруг вспомнить, к чему я готовилась весь вчерашний вечер.

Собрание в клинике сильно повлияло на мое состояние, расшатало нервы, хотя, по идее, должно было, напротив, успокоить. Боже, как вспомню глаза этого жуткого парня, его насмешливое, едва ли не брезгливое выражение лица, точные, резкие жесты. Необычная мимика, никогда не видела ничего подобного. И эта его записка, прожигающая совесть, заставляющая залиться густой краской. Как он догадался, что я лгу? И почему тогда не сдал меня куратору немедленно? Стоит ли идти еще раз в «Без имени»? Я заплатила за несколько занятий вперед, а это кругленькая сумма.

Ирония судьбы в том, что он как раз тот - кто мне нужен. От этой мысли неприятные холодок пробегает вдоль позвоночника.

Вздыхаю тяжело, полной грудью, выравнивая дыхание, между тем листаю тетрадь с планами. Вот и тема. Что ж, продолжим. Поднимаю глаза и натыкаюсь на Вадика. Сидит за первой партой, напротив моего стола, улыбается, как ни в чем не бывало.

С этим молодым мужчиной мы встречались год, пока месяц назад он не сказал, что я немного не то, что ему нужно для жизни. Немного не то. Вроде бы подхожу, но не полностью. Ключ втискивается в замочную скважину, но не поворачивается. Пазл дополняет основной рисунок, но пару краев хорошо бы обрезать или, наоборот, нарастить. Для этого нужно время, а у нас его нет. Куда только делось, интересно?

Улыбаюсь, открываю рот и начинаю говорить.

***

После занятия, уточнив домашнее задание, я прощаюсь с учениками, неспешно покидающими аудиторию. Со всеми, кроме Вадима, который так и сидит, сложив на столе руки. И рта не раскрыл за прошедшие полтора часа. Зачем только пришел? Почему не подождал меня в коридоре?

Глупо утверждать, что мне никогда не хотелось с ним помириться. И не только потому, что он симпатичный, перспективный студент экономического факультета престижного московского вуза, всегда казавшийся идеальным кандидатом. Нет, конечно. Просто… одно время мне казалось, что мы понимаем друг друга. По крайней мере, на данный момент он единственный, кому я решилась рассказать о Кристине практически всю правду, а для меня это значит очень много. Кристина - ось, вокруг которой годами крутится моя жизнь. Незыблемая и одновременно шаткая. Мой собственный камень преткновения.

Но Вадим в прошлом. Вторых шансов я не даю, так учила бабушка.

Тем не менее внутренние установки не мешают послушать его извинения и признания. После сегодняшнего падения на колени перед «Попаданцем новой эпохи», заверения в любви, пусть даже от бывшего парня, начинают казаться жизненно необходимыми.

Я соглашаюсь выпить с ним кофе. Почему бы и нет? Поговорим по душам, посмеемся, вспомним что-нибудь из прошлого. Может быть… Нет, никаких вторых шансов. Но он смотрит так, будто соскучился, и серьезным тоном просит уделить ему две минуты. Дело важное.

- Мне было непросто прийти к тебе сегодня. Две недели я настраивался, готовился, подбирал слова. Пожалуйста, не усложняй все еще больше.

- Хорошо, но ровно две минуты, - улыбаюсь в ответ я.

Небольшое уютное кафе, расположенное в том же здании, что и языковая школа, встречает нас ароматными запахами свежеиспеченных венских вафель, ванили и терпкого кофе. Он здесь крепкий, даже если попросить лайт версию. Выпьешь после шести вечера - уснешь не раньше рассвета. Некстати вспоминаю, что ничего не ела с самого утра.

Вадик держит меня за руку, кивает на дальний столик, который обычно всегда принадлежал нам во время перекусов между его парами и моей работой.

- Тебе как обычно? - спрашивает и подмигивает, отчего сердце сжимается. Держись, Элен, собери себя в кучу! Я просто устала, вымоталась, много плакала и нервничала. Нельзя идти на поводу у эмоций. Никаких вторых попыток. Я его выслушаю и откажу. Боже, но как же хочется сейчас услышать, что я хороший, нужный человек. Хоть от кого-то. Пожалуйста.

- Да, как обычно, Вадим.

Он знает, какой я люблю кофе. И что к вафлям предпочитаю шарик ванильного мороженого или сгущенку. Пока жду за дальним столиком, не свожу с него глаз. Он совсем не изменился за эти месяцы, такой же широкоплечий, слегка полноватый, но ему это идет. Он большой, уютный. И любит вафли не меньше, чем я. Себе заказывает, как и обычно, двойную порцию.

Некоторое время мы молча едим, как будто и не было разлуки, слез в подушку и его невозмутимого лица, когда я забирала последние вещи из его квартиры, перевозя в общежитие. Мы не жили вместе, но я часто бывала у него в гостях.

- Как у тебя дела? - спрашивает он.

- Ты знаешь, хорошо. Занимаюсь переводами, преподаю. Подумываю взять машину в кредит, или съездить в Данию следующим летом перед пятым курсом. Сменить обстановку, развеяться. Бабушка всегда говорила…

- Что нет ничего важнее, чем расширять кругозор.

- Именно. Новые впечатления рождают амбиции и планы. Цели. Лучше быть голодным, чем так и не узнать, для чего был создан. Что принадлежит тебе.

- А ты, наконец, узнала, для чего создана? Или в этом отношении все по-прежнему?

Сердце мгновенно разгоняется. Непрерывный поиск себя - основная причина, по которой мы расстались. У меня всегда было слишком много вопросов. И Вадим обещал помочь найти ответы. А потом устал. Или передумал. А теперь снова здесь.

Пожимаю плечами:

- Может, Скандинавия мне поможет, - улыбаюсь. - Так о чем ты хотел поговорить?

- Как раз о деньгах, и я страшно рад, что у тебя все прекрасно, значит, моя просьба тебя не слишком обременит.

- Я тебя слушаю, - напрягаясь.

- Помнишь ты просила меня помочь пробиться в клинику «Без имени»?

- Я не просила.

- Формально нет, но учитывая, что ты только и делала, что занималась расследованиями, нервничала, совсем меня забросила - да, твое поведение от начала и до конца было одной большой просьбой. Мольбой. Криком о помощи. Ты ведь не забыла, что именно я нашел для тебя номер телефон человека, через которого туда и попадают?

- Разумеется. Ты все сделал, и сегодня я как раз попала на первой занятие. Но к чему этот разговор?

- В общем, заполучить тот номер было нелегко. Точнее, дорого. Я не хотел тебе говорить, но раз мы больше не вместе, то, получается, я просто выбросил кучу денег на ветер. А мне они сейчас очень бы пригодились. Короче говоря, верни мне их.

- Сколько? - спрашиваю обескураженно. Я знала, что это не бесплатно, не дурочка ведь. Но сумма, которую Вадим озвучивает, выбивает почву из-под ног. В действительности я на мели, проплатила занятия, от которых, судя по поведению «попаданца» и толку не будет, а тут еще столько денег!

У меня открывается рот от удивления.

- Это неуместно, Вадим. Где я возьму деньги? Сам знаешь, в языковой школе мне почти не платят, - отодвигаюсь от него подальше и начинаю паниковать.

- Да, но ты собралась покупать машину.

- Я сказала это, чтобы не показаться перед тобой жалкой! Какая машина?! Ты ведь знаешь, что мне никто не помогает!

- В общем так. Я даю тебе время до февраля. Бери деньги, где хочешь.

- Вадик…

- Вот только, пожалуйста, не прибедняйся. В общем, жду, номер карты ты знаешь. Иначе мне придется обратиться к коллекторам. Ну, ты понимаешь, они не церемонятся. Ладно, мне уже пора, - он смотрит на сотовый, куда мгновением раньше упало сообщение. - За кофе я заплатил, про это не волнуйся. Но сумму, пожалуйста, найди. Все, до встречи. Рад был видеть. И, кстати, ты хорошо выглядишь, не считая слегка опухшего лица. Надеюсь, ты не из-за меня все еще плачешь?

- Нет.

- Вот славненько, а то я чувствую себя последней скотиной. Но согласись же, что вина была на тебе. Мне жаль, что так вышло. И… если захочешь… ну, вспомнить былые времена, короче… просто позвони.

***

Словно оцепенев, медленно и неуклюже я выхожу из кафе, бреду на работу, впереди две пары, нужно умудриться их выстоять. От Вадима следовало ожидать чего-то подобного, честных мужчин ведь не существует, но… вернуть деньги? Он серьезно? О коллекторах я знаю только то, что работают они зачастую нелегально, и чаще всего там заправляют люди, которым закон не писан. Что же мне делать? Вляпалась так вляпалась. Эта сумма мне теперь ночами будет сниться.

***

В общежитии, отгородившись от мира наушниками, я пытаюсь сосредоточиться на контрольной. Здесь всегда шумно, и за последние месяцы я научилась думать, слушая громкую музыку. Всегда разную, под настроение. Иногда это одна и та же песня, играющая часами по кругу. После второго-третьего прогона перестаешь на нее реагировать, как на что-то отвлекающее.

На сотовый падает сообщение: «Уважаемая Элен, это Татьяна Петровна, «Без имени». Завтра в девять утра важное внеплановое собрание, явка желательна. Мы своих не бросаем, помните?»

Отвечаю: «Я знаю правила, спасибо. Буду обязательно».

Видимо, Мистер молчаливое высокомерие пока не поделился подозрениями с куратором. Может, у него не нашлось аргументов, и он собирает доказательства? Или начал сомневаться в своей правоте? Возможно, он ко всем новеньким относится с предубеждением, и я прохожу что-то вроде обряда посвящения?

В любом случае, сообщение от куратора пришло вовремя. Немного поддержки - это как раз то, что мне сейчас нужно.