Бурная ночь

Глава 14

Узкое кирпичное строение с белыми ставнями, безжалостно отполированными оконными стеклами и медным дверным молотком походило своим унылым видом на стареющую матрону, отчаянно пытающуюся противостоять возрасту и надвигающейся бедности.

Спешившись, Фредерик обмотал поводья лошади вокруг столба и оглядел дом с неожиданным для него самого приливом любопытства. Если бы его спросили, каким он видит себя, он бы ответил, что джентльменом будущего. Он был человеком, не только верящим в перемены, но и старающимся по мере сил их приблизить. Но в то же время не мог отрицать и своего интереса к прошлому Даннингтона.

Неужели его учитель и воспитатель всегда был таким спокойным и трезвым человеком, или все-таки когда-то он был молодым шалопаем, полным радости жизни, которую пытался позже вдохнуть в своих питомцев? Мечтал ли он когда-нибудь встретить жену и завести детей, или его вполне удовлетворяла жизнь холостяка? Был ли он счастлив?

– Это пансион, – пробормотал Фредерик, когда Йен тоже спешился.

– Даннингтон жил здесь? – спросил друг.

– По крайней мере, некоторое время.

– Господи!

Йен скорчил гримасу, оглядывая просевшую кровлю и крошащуюся печную трубу.

– Надеюсь, в то время дом был в лучшем состоянии.

– Весьма вероятно, что не был. Основываясь на том, что мне удалось разузнать, Даннингтон был единственным младшим преподавателем местного колледжа с весьма небольшим доходом, – возразил Фредерик. – Сомневаюсь, что он мог прилично платить за комнату и стол.

Йен бросил на него скучающий взгляд:

– И как же местожительство Даннингтона сочетается с возможностью узнать правду о твоем отце?

– Их дороги могли пересечься где-нибудь в Винчестере, – пожал плечами Фредерик. – Надеюсь, что, двигаясь по следам Даннингтона, я наткнусь на сведения об отце.

– А! Блестящий план.

Фредерик ответил печальной улыбкой на очевидные недоверие и иронию друга..

– Я отлично сознаю, что цепляюсь за соломинку, Йен, но сейчас у меня самые неясные представления о том, как можно узнать о прошлом отца.

Йен похлопал его по спине:

– В таком случае будем цепляться за соломинку вместе, Фредди, мой мальчик.

Фредерик двинулся вперед, прошел в ворота и проследовал дальше по мощенной плитами дорожке и заметил, что кружевная занавеска на одном из окон дрогнула, а значит, за ними кто-то наблюдает. Сильно ударив в дверь медным молотком, друзья в тишине ждали, пока дверь не открылась и на пороге не появилась женщина средних лет с грубыми оплывшими чертами лица и седеющими темными волосами, собранными на затылке в жалкий пучок.

– Да. Чем могу быть вам полезной? Фредерик ответил любезной улыбкой:

– Это пансион Гривс?

Женщина сдвинула брови, что невыгодно подчеркнуло ее сходство с гончей, и беспардонно оглядела сначала Фредерика, потом Йена, особое внимание обратив на очевидную дороговизну их одежды.

– Да. Но у нас свободна всего одна комната, да и та на чердаке. Сомневаюсь, что она подойдет кому-нибудь из вас, – предупредила женщина.

– Владелица вы? Миссис Гривс? – спросил Фредерик, отважно вступая в разговор.

– Я мисс Гривс. Домом все еще владеет моя матушка, но она слишком стара, чтобы заниматься повседневной работой. А чего вы, собственно, хотите?

– Прошу меня простить, мисс Гривс, за прямоту, переходящую в грубость. – Фредерик попытался смягчить суровую даму улыбкой. – Сначала позвольте вам представить моего спутника – мистера Брекфорда, а меня зовут мистер Смит. Мы оба из Лондона.

Поняв, что Фредерик ничего не достиг, а только усугубил сомнения хозяйки, Йен решил взять дело в свои руки. Буквально.

С улыбкой, повергшей к его стопам легионы женщин, Йен взял пухлую руку мисс Гривс и поднес к губам ее короткие толстые пальцы.

– Наша встреча – для меня истинное удовольствие, моя дорогая, – пробормотал он. – Огромное удовольствие.

– О! – Мисс Гривс затрепетала (довольно устрашающее зрелище) под воздействием обаяния Йена. – Благодарю вас.

Фредерик с трудом поборол желание вытаращить глаза и воспользовался моментом, чтобы взять быка за рога.

– Мы ищем в Винчестере семью нашего старого друга, некоего мистера Даннингтона, который жил в этом пансионе лет двадцать – тридцать тому назад.

Мисс Гривс неохотно переключила внимание на него:

– Мистер Даннингтон?

– Он служил в местном колледже.

– Да… кажется, у нас жил кто-то с таким именем. Моя мать, конечно, помнит его лучше.

Фредерик постарался сохранить спокойное выражение лица. Едва ли мисс Гривс было более десяти лет, когда Даннингтон жил в этом доме. Не вполне подходящий возраст, чтобы помнить временного жильца.

– Если для вас не составит большого труда, не могли бы мы с ней побеседовать?

– Если честно, я не думаю, что стоит ее беспокоить. – Мисс Гривс оглянулась через плечо и скромно понизила голос: – Видите ли, у нее довольно хрупкое здоровье и, откровенно говоря, память не та, что прежде. Допекать ее такими вопросами – только расстраивать.

Фредерик попытался изобразить сочувствие:

– Уверяю вас, что я проявлю крайнюю осторожность и сделаю все, чтобы не расстроить ее.

– Ну право, не знаю…

И снова Йен находчиво вступил в разговор, чтобы рассеять природную осторожность мисс Гривс.

– Может быть, мисс Гривс, пока мой друг будет беседовать с вашей матушкой, вы покажете мне свой сад?

Ослепив даму привычной улыбкой, Йен взял ее за руку.

– Я пробуду в Винчестере несколько дней, мне понадобятся советы женщины, подобной вам, в вопросе подыскания комнат, не кишащих блохами, а также паба, где лучше всего готовят.

Мисс Гривс заморгала, и на лице ее появилось выражение нечаянной радости. Такое выражение обычно принимало лицо любой женщины, когда Йен оказывался поблизости.

– Вы решили остановиться в Винчестере?

– Как можно не оценить столь прелестный пейзаж? – откликнулся Йен.

– О!

Фредерик деликатно откашлялся, привлекая к себе внимание.

– Ваша матушка, мисс Гривс?

– Да… я…

Не отрывая взгляда от Йена, старая дева сделала знак горничной, маячившей у подножия лестницы:

– Дженет, пожалуйста, проводи мистера…

– Смита.

– Пожалуйста, проводи мистера Смита в гостиную моей матери.

– Да, мэм.

Девица с прыщавым лицом сделала шаг вперед, и ее голубые глаза чуть не выпрыгнули из орбит при виде скучной и раздражительной хозяйки, флиртующей с незнакомцем, как обычная потаскушка.

– Сюда, сэр.

Вознаградив Йена улыбкой, Фредерик позволил провести себя по узкой лестнице и оказался в захламленной гостиной, заставленной разнокалиберными стульями, диванами и столами, почти скрытыми под ужасающего вида коллекцией фарфоровых фигурок.

– Какой-то мистер Смит хочет вас видеть, мэм, – прокаркала девица.

Старуха с пышными седыми волосами и узким лицом, изборожденным отметинами возраста, подняла глаза на Фредерика и смерила его на удивление проницательным взглядом.

В отличие от своей неудачливой дочери миссис Гривс в свое время отличалась недюжинной красотой. К тому же она была гораздо приветливее и встретила Фредерика хорошо.

– Принеси нам чаю, Дженет, – пробормотала она, откладывая шитье.

– Да. – Сделав книксен, Дженет попятилась к двери, наткнулась по дороге на стол и, опрокинув его вместе с цветком в горшке, наконец прошмыгнула за дверь.

Миссис Гривс испустила тяжелый и покорный вздох:

– Право, в наши дни так трудно найти толковых слуг.

– Надеюсь, я не слишком досаждаю вам? – мягко спросил Фредерик.

– Думаю, моя дочь вас предупредила, что у меня хрупкое здоровье и мне, по крайней мере, не следует злоупотреблять развлечениями?

Фредерик издал возглас изумления и рассмеялся:

– Она нас предупредила, что вас не следует беспокоить.

– Бедняжка – такое скучное и в то же время властное создание. И всегда такой была. Вероятно, потому и не смогла выйти замуж. Джентльмен предпочитает держать поводья в своих руках и при случае натягивать их. Я права?

– Пожалуй, иногда так бывает, – согласился Фредерик, хотя он и не всегда испытывал отвращение к одной властной особе.

– Ну, можете сесть.

Хозяйка указала Фредерику на стул у окна.

– Благодарю вас.

Глядя, как Фредерик усаживается на краешек подушки, миссис Гривс покачала головой.

– Вы кажетесь мне знакомым. Мы встречались прежде?

– Боюсь, я не имел удовольствия быть вам представленным, хотя надеюсь, что вы знавали моего старого знакомого. Хоумера Даннингтона, Кажется, он снимал у вас комнату много лет назад.

Наступило молчание, миссис Гривс копалась в памяти, а ее узловатые пальцы барабанили по подлокотнику стула. Наконец ее выцветшие глаза оживились, и в них появилось удовлетворение.

– Ах да… конечно. Он был учителем.

Фредерик испытал прилив надежды. Значит, он на верном пути.

– Да.

– Он был одним из моих первых постояльцев, – пробормотала миссис Гривс, и глаза ее затуманились воспоминаниями о давно минувших днях. – Я начала принимать постояльцев после смерти мужа. Даннингтон был очень красивым молодым джентльменом. И всегда был очень вежлив. Я жалела, когда он решил покинуть Винчестер.

– Так он снимал здесь комнаты? – продолжал наседать Фредерик.

– О да. Он прожил здесь… о… два года, возможно, чуть больше. – Она разразилась звонким смехом, и рука ее невольно поднялась поправить серебристые локоны. – Я надеялась, что он привяжется к бедной вдове, но он всегда был слишком занят своим преподаванием. Полагаю, позже он женился?

Фредерик постарался изо всех сил скрыть изумление. Неужели Даннингтон намеренно избегал внимания молодой вдовы, или он и в самом деле был настолько погружен в свои педагогические занятия?

Конечно, в те времена, когда Фредерик познакомился с этим книжником, тот явно предпочитал женщинам фолианты.

– Нет, он остался холостяком, – сообщил он любопытной даме.

В ее голубых глазах появился блеск надежды.

– И сейчас еще? И сейчас еще… гмм… холостяк?

Поняв, какое направление приняли ее мысли, Фредерик смущенно кашлянул. О Боже!

– К сожалению, несколько месяцев назад он отошел в лучший мир.

– Ах! Какая жалость! – Голубые глаза затуманились. – Конечно, в моем возрасте люди должны привыкать к мысли о том, что их друзья и знакомые уходят. – Миссис Гривс слегка пожала плечами: – Так что вы хотели узнать?

Смущенный ее манерой перескакивать с одной темы на другую без всякого перехода, Фредерик покачал головой:

– Я разыскиваю родственников мистера Даннингтона, если они у него были.

– Родственников? Гм. Должна сказать, не помню, чтобы он когда-нибудь упоминал о родственниках. И уж конечно, если они и были, никто из них не жил в Винчестере. – Ее взгляд обратился к окну. – Теперь, когда я об этом задумалась, то припоминаю, что он говорил, что родом из Суррея или из Эссекса… Во всяком случае, не думаю, что это его родные места.

– Понятно.

Голубые глаза снова обратились к Фредерику и пронзили его любопытным взглядом.

– Есть какая-нибудь веская причина тому, что вы разыскиваете его близких?

– Я просто не знаю, с кем связаться после его смерти. – Фредерик беспомощно поднял руки. – Видите ли, конечно, после него остались кое-какие вещи, которые я хотел бы отдать его родным.

– И ради этого вы проделали весь этот путь? Должно быть, он много значил для вас.

– Да. Много значил. – Фредерику стало трудно дышать, и он попытался успокоиться и умерить привычную боль, сжавшую грудь. Утрата Даннингтона, наверное, будет вызывать у него это чувство до конца жизни. – Он был наставником и другом для меня и нескольких других молодых людей, не имевших родных.

– Похоже на того мистера Даннингтона, которого знала я. – Ее губы тронула задумчивая улыбка. – Он всегда пекся о беспризорных мальчишках, заполнявших улицы, и утверждал, что образование – это единственное, что разделяет простых людей и аристократов. Отличался радикальными взглядами.

– Это верно.

– Припоминаю, что он вечно спорил с другим джентльменом, тоже снимавшим здесь комнаты. Как же его звали? – Она замолчала, и глаза ее распахнулись. – Господи! Вот оно!

– Что?

Она подалась вперед и указала пальцем на Фредерика:

– Теперь я понимаю, почему ваше лицо показалось мне знакомым. Вы точная копия джентльмена, который жил здесь.

Фредерик изо всех сил старался сохранить спокойное выражение лица, не желая пугать бедную старуху изъявлениями радости. Он не вскочил со стула с криками облегчения.

– Я? Неужели? И кто…

– А вот и мы, мэм… – В комнату ввалилась горничная, своротив по дороге к софе серебряный канделябр и две статуэтки.

– Господи, девочка, поставь поднос и уходи, пока не уничтожила все остальное, – заворчала старуха, подождав, пока Дженет повернется и уйдет, после чего снова обратила внимание на горящего нетерпением Фредерика. – А теперь, мистер Смит, не выпить ли нам чаю?

Он прикусил губу и ухитрился смущенно улыбнуться:

– Благодарю вас. Две ложки сахару.

– Да вы, как я вижу, сластена?

– Да, боюсь, что так. – Он подался вперед, чтобы принять изящную фарфоровую чашку. – Вы сказали, я напоминаю вам вашего постояльца?

– Ммм. Право, это несколько странно, – рассеянно пробормотала миссис Гривс, накладывая на тарелку тонкие ломтики кекса с анисом. – Сандвич с ветчиной или с огурцами?

– С ветчиной, – пробормотал Фредерик, про себя проклиная весь поднос с чаем и едой и желая ему провалиться в тартарары. – Вы помните его имя?

– Его имя?

– Ну, имя другого вашего жильца! – проскрежетал Фредерик сквозь зубы.

Миссис Гривс передала Фредерику тарелку, которую он тотчас же отставил в сторону. В эту минуту ветчина и кекс были последним, чего он хотел.

– О да… Так о чем это я?

Удобнее угнездившись в кресле, старуха недоуменно сдвинула брови.

– О, моя дырявая память! Она уже далеко не такая, какой была! Мистер… Клейтон… Коулман… Колстоун. Да, да, это был мистер Колстоун.

– Фредерик Колстоун? – спросил Фредерик.

– Да, такой красивый молодой человек, – защебетала женщина. – Как вы.

Фредерик улыбнулся, мысленно поздравляя себя с такой удачей. Набрести на место, где квартировал его отец во время пребывания в Винчестере… Это было просто невероятно.

– Благодарю вас.

– Не стоит смущаться, мой мальчик. – Миссис Гривс погрозила Фредерику пальцем, ошибочно приняв его румянец за признак смущения. – Возможно, я стара, но не слепа. Я еще в силах различить прекрасное. А мистер Колстоун был как раз таким, настоящим джентльменом высокой пробы. Он был родственником джентльмена, жившего неподалеку.

– Лорда Грейстона.

– Они родня?

– Да.

– А! – Она откусила кусочек сандвича. – Он никогда не говорил о своей семье. И я всегда подозревала, что в их отношениях образовалась трещина.

– Да, думаю, это так.

Фредерик попытался рассортировать но значению сотни вопросов, возникших в голове, теснившихся и опережавших друг друга.

– Он жил здесь один?

– Господи! Нет! С ним была молодая жена. Фредерик вздрогнул от ее бездумно произнесенных слов, будто от удара. Должно быть, миссис Гривс говорила о его матери, потому что отец не вступил в брак со своей нынешней женой, пока не унаследовал титула и не вернулся в Оук-Мэнор.

– Жена?

– О да! – Старуха энергично кивнула. – Такая славная, красивая молодая леди. Когда они приехали и поселились здесь, она ждала ребенка. Умерла родами, бедняжка.

Фредерик не мог сдержать горькой улыбки.

– Мистер Колстоун утверждал, что они состояли в браке?

Как ни странно, миссис Гривс посмотрела на него укоризненно и хмуро.

– Право, сэр, не стоит ворошить прошлое и копаться в грязном белье. Верно, когда они сюда приехали, то жили без церковного благословения, но очень скоро обменялись обетами перед алтарем. Все было честь по чести, как и следовало, младенец был рожден достойным образом. – Она издала придушенный звук удивления, когда Фредерик вскочил, едва не опрокинув стул. – Боже милостивый!

Фредерик поставил стул на место. Его движения стали неуклюжими и тяжелыми.

И едва ли это было удивительно. Он испытал величайшее потрясение в жизни.

– Прошу меня простить, – пробормотал Фредерик.

– В чем дело?

– Я… – Ему пришлось замолчать и подождать, пока не исчезнет комок в горле. – Вы уверены, что эти двое обвенчались?

Старуха обиженно замерла. Как он посмел усомниться в ее словах?

– Я могу утверждать это с определенностью, потому что сама присутствовала на церемонии, вместе с мистером Даннингтоном, – строго заметила она. – Ведь им нужны были свидетели, чтобы церемония имела законную силу.

Впервые в жизни Фредерик был близок к тому, чтобы позорно потерять сознание.

Как иначе объяснить легкость в голове, некоторые признаки головокружения и ощущение, будто он оказался в глубоком туннеле?

Только гордость помогла ему выиграть битву с наползающей темнотой. Рука потянулась к оконной раме, чтобы удержаться в вертикальном положении.

– Где? Где состоялось венчание? – спросил он скрипучим голосом.

– В маленькой церквушке за углом, в церкви Святой Марии, – ответствовала миссис Гривс, ее взгляд вновь обратился к бледному лицу Фредерика.

– Право, мистер Смит, думаю, вам лучше присесть. Вы неважно выглядите.

– Я в порядке.

Понимая, что не способен вести разумную беседу, Фредерик взял руку старухи и отвесил ей неуклюжий поклон. Он решил, что позже непременно вернется и расспросит миссис Гривс подробнее, но теперь ему требовалось время для того, чтобы привыкнуть к открытию и оправиться от потрясения.

– Я должен поблагодарить вас, миссис Гривс.

– За что?

– За то, что согласились встретиться со мной и так терпеливо отвечали на мои вопросы. – Его рука нырнула во внутренний карман сюртука и вынырнула с горстью монет, которые он вложил в руку миссис Гривс. – Вы мне очень помогли.

– Не знаю, что я такого сделала, но с радостью приму знак вашей благодарности. – Ее голубые глаза сверкнули, и она поспешно спрятала деньги в карман. – О, если вас не затруднит, не говорите ни о чем дочери. Моя дочь – хорошая женщина, но у нее, к прискорбию, полностью отсутствует воображение. Она будет настаивать, чтобы эти деньги были истрачены на что-нибудь убогое и скучное.

– На моих устах печать, – пообещал Фредерик и направился к двери.

– Благослови тебя Господь, мальчик.

Оставив миссис Гривс, тайно намеревавшуюся купить на полученные от него деньги какое-нибудь лакомство, Фредерик сумей заставить себя спуститься по лестнице в парадный коридор, не упасть и не сломать себе шею. Ему даже удалось нащупать и открыть дверь и направиться прямо по дорожке в сад, где он встретил Йена, устремившегося к нему и больно сжавшего руку.

– Слава Богу, как раз вовремя, – прошипел Йен на ухо другу. – Я уж думал, ты решил оставить меня с этой сумасшедшей старой девой… – Он прервал свою речь и любезно улыбнулся мисс Гривс, мрачно шествовавшей за ним: – Моя дорогая, не могу выразить, какое удовольствие я получил от нашей краткой прогулки. А теперь, боюсь, нам пора откланяться.

– Вы запомнили, что «Голова вепря» совершенно не подходит для джентльмена? – напутствовала его пыхтящая мисс Гривс, выбившаяся из сил в тщетной попытке не дать Йену ускользнуть без надлежащего прощания.

Йен незаметно подтолкнул Фредерика к воротам.

– Да, разумеется, но я надеюсь пообедать в «Королевских дубах».

– И, само собой, каждый день к пяти часам у меня все готово к чаю.

Ее широкое лицо заметно раскраснелось, а бледные глаза сияли нескрываемым восторгом.

– Вы и мистер Смит всегда будете желанными гостями.

– Ах… да, – пробормотал Йен. – Мы непременно будем иметь это в виду. Всего доброго.

В любое другое время Фредерик нашел бы эту сцену весьма забавной.

Очерствевшая старая дева, хлопающая ресницами, как юная девушка с ясными доверчивыми глазами. Казанова – Йен неуклюже отступал, отразив лобовую атаку, как легкомысленный молокосос.

Но Фредерик впал в ступор, он пассивно позволил Йену тащить себя к воротам и коновязи, где были привязаны их лошади. Даже когда Фредерик уже сидел верхом и они ехали по мощенной булыжником улице, у него все еще не рассеялось ощущение нереальности происходящего.

– Господи помилуй! Фредерик, у тебя такой вид, будто ты увидел привидение! Что, черт возьми, наболтала эта старуха? – Золотистые глаза внимательно изучали лицо Фредерика, покрывшееся испариной. – Если ты в чем-то нуждаешься, мой мальчик Фредди, то в выпивке.

Фредерик смог только кивнуть. Возможно, несколько пинт пива помогли бы рассеять туман, окутавший мозги.

– Эй, мальчик, сюда! Пригляди за нашими лошадьми! Бросив поводья мальчику, оказавшемуся поблизости, Йен помог Фредерику спешиться.

Мальчишка поймал поводья с легкостью, свидетельствовавшей о солидной практике.

– Да, сэр.

– И не вздумай чего натворить, не то тебе придется претерпеть хорошую порку. Ясно? – прорычал Йен, продолжая тащить Фредерика к ближайшему пабу.

Мальчик с трудом сглотнул.

– Да.

– Сюда, – скомандовал Йен своему молчаливому другу, ухитрившись направить Фредерика по потертым ступенькам в темную комнату с хорошо видными балками потолка и несколькими столиками, разбросанными по дощатому полу.

– Эй, ты, сюда! – крикнул Йен человеку за массивной стойкой в дальнем конце комнаты. – Две пинты самого лучшего пива.

Фредерик оказался сидящим за столиком в темном углу, бармен поспешил поставить перед ними две кружки эля.

– Пожалуйста, сэр, – сказал круглолицый владелец паба, ловко пряча в карман шиллинг, который Йен бросил ему.

Наступило молчание, Йен растерянно разглядывал Фредерика.

– Ты не собираешься сообщить мне об итогах своих переговоров?

Фредерик смущенно улыбнулся, понимая, как трудно Йену оставаться в неведении и бездействии. Он был из тех, кто любит разрешать конфликты кулаками, а не разглагольствовать о них за кружкой эля.

– Нет, не сию минуту.

– Хорошо. Но должен предупредить, что не стану разыгрывать сестру милосердия даже для брата, – пробормотал Йен.

– Ты всегда умеешь тронуть мое сердце, Йен.

Наблюдая за Фредериком, опорожнявшим свою кружку, Йен наконец хмуро подался вперед.

– Можешь мне сказать, что ты узнал, или предпочтешь хранить свои тайны?

Фредерик с трудом подавил желание истерически расхохотаться.

Господи! Он был так потрясен самой вероятностью того, что его родители были обвенчаны, что как-то не подумал о том, что это могло значить для других.

Довольно нелепая ситуация, потому что на карту было поставлено гораздо больше, чем то, что он не был незаконнорожденным.

Неужели ему удалось выяснить правду и тем самым изменить будущее всего клана Грейстонов? Впрочем, он мог позволить им лгать и дальше.

– Фредерик! – не отставал Йен. Лицо у него было обеспокоенное. – Какого черта все это значит?

Фредерик провел руками по лицу, прежде чем сделать над собой усилие и привести в порядок пошатнувшийся рассудок.

– Миссис Гривс подтвердила, что Даннингтон квартировал в ее пансионе, – наконец выдавил он из себя.

Йен отхлебнул глоток эля, стараясь скрыть замешательство.

– Но ведь это то, что ты и так знал. Разве нет?

– Да.

– И?

– И мой отец тоже жил там в то время.

– Черт меня возьми! – Йен с коротким смешком поставил кружку. – В конце концов, этот план оказался блестящим.

– Похоже на то.

– Каким бы ни был секрет твоего отца, должно быть, он появился, когда тот жил в этом пансионе. И это объясняет, почему Даннингтон знал его.

– О да, – пробормотал Фредерик. – Это и в самом деле произошло, когда Даннингтон жил в пансионе.

Йен прищурил золотистые глаза:

– Так ты узнал, что это была за тайна?

– Я… – Фредерик с трудом сделал глубокий вдох. – По меньшей мере, я узнал тайну, которую скрывали двадцать восемь лет.

– Черт и все дьяволы ада! – Йен потянулся через стол и хлопнул друга по плечу: – Ты добился этого!

– Да.

Чувствуя смятение Фредерика, Йен медленно откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Знаешь что, мой мальчик Фредди, не важно, в чем заключается эта чертова тайна, – твердо сказал он. – Всем нам достались в отцы никчемные расточители и моты, это тяжкое бремя, но мы сумели отлично справиться. – Он помолчал, и на губах его зазмеилась кривая улыбка. – Нет, Фредди, ты сумел справиться с этим бременем лучше всех. Как мне ни тяжело это признать, твои нелепые изобретения сделали тебя одним из самых влиятельных людей в Англии. И то, что сотворил твой осел-отец двадцать с чем-то лет назад, не может изменить того, чего ты достиг.

Фредерик улыбнулся, отмечая старания друга отвлечь его от удручающих мыслей.

– Откровенно говоря, Йен, то, что я узнал, может изменить все.

– Нет, если ты этому воспротивишься.

– Верно… – Фредерик содрогнулся при мысли о той шумихе, которая поднимется по его воле, и о той боли, которую он причинит другим, если правда выйдет наружу. – Думаю, мне решать, идти ли дальше или оставить все как есть.

– Да ладно. Давай утопим наши печали в бочке эля, – отрывисто скомандовал Йен, и его золотистые глаза потемнели. – Утро вечера мудренее.

– Такова жизненная философия Йена Брекфорда? – недоверчиво спросил Фредерик.

Йен пожал плечами:

– И она недурна. Даже тебе придется это признать.

– Неплоха. – Фредерик издал отрывистый горький смех и резко поднялся из-за стола. – О Господи. Йен, что мне делать?

– Да черт возьми, Фредерик!.. Скажи же мне, в чем дело?! – Йен тоже оказался на ногах. Он смущенно сжимал кулаки, беспомощно глядя на терзания друга и его растерянное лицо. – Скажи мне, в чем дело, чтобы я мог выколотить из твоего чертова отца все, что он скрывает.

– Они были обвенчаны.

Эти слова слетели с губ Фредерика, прежде чем он осознал, что собирается открыть другу правду. И не было ничего удивительного в том, что на лбу Йена обозначились морщины недоумения.

– Что?

– Мои мать и отец. Они обвенчались до моего рождения, – проскрежетал Фредерик, свирепо ероша волосы. – Я не бастард.

Йен казался таким же ошеломленным, как и Фредерик. Его золотистые глаза широко распахнулись, а рот приоткрылся и закрылся с полдюжины раз подряд, прежде чем он смог заговорить.

– Ад и дьяволы, Фредерик! Если ты не бастард, тогда…

– Тогда я законный, совершенно законный наследник семьи Грейстонов.

– Черт побери!