Бывшие. Хочу только тебя

41. Кто она такая?

Ида

Утром следующего дня, я просыпаюсь в своей постели, свернувшись калачиком. Сзади ко мне прижимается спящий Демид. Я аккуратно убираю его руку со своей талии и сажусь. Перед глазами всё кружится и сильно тошнит.

На мне футболка и трусики. Видимо, мужчина переодел меня, прежде, чем уложить в кровать.

С трудом я принимаю душ, чищу зубы и, завернувшись в большой, белый, махровый халат, снова ныряю в постель.

О том, что произошло вчера, я даже думать не хочу. Дождусь объяснений Демида и буду решать, что делать дальше.

Демид открывает глаза, протягивает руку, убирает за ухо влажную прядь моих волос, гладит по щеке.

— Как ты, малышка? — сонно шепчет он.

Я заползаю в его объятия, зарываюсь в него лицом и тихо простанываю:

— Мне очень плохо.

Мужчина целует, поглаживает мои мокрые волосы и нежно шепчет:

— Я знаю, маленькая, знаю, — и весело добавляет — Но!.. Тебе безумно повезло, ты находишься в руках настоящего профессионала, и мы быстро поставим тебя на ноги. Душ — это хорошо, следующий этап — завтрак.

— Но я не хочу есть. Меня тошнит, — похныкиваю я.

Демид мягко освобождается из моих объятий, встаёт с кровати. Направляясь к холодильнику, он уверенно произносит:

— Доверься мне, милая! — и начинает готовить фруктовый салат.

После лёгкого завтрака, чая с лимоном и таблетки аспирина мне, действительно, становиться лучше.

Мы с Демидом, лежим на кровати, в обнимку, и я, краснея, бормочу:

— Я плохо помню вчерашний вечер… Но извиняться не собираюсь. Ты сам во всём виноват! — тихо добавляю я.

Демид заливается бархатным смехом. Ласково поглаживая моё оголённое плечо, говорит:

— Я всегда у тебя во всём виноват… Что бы ни случилось. Тебя не интересуют никакие оправдания, факты и доводы. Виноват Савицкий! И знаешь что?! Я согласен! Если это сделает тебя счастливой, пусть будет так.

Я ложусь к нему лицом, подбородком на его грудь и тихо говорю:

— Мне жаль, что я ударила тебя вчера.

Он начинает гладить меня по волосам, лукаво улыбается и с нежностью произносит:

— Я люблю тебя, малышка. И теперь, точно знаю, что и ты меня любишь. Знаешь поговорку «Бьёт — значит, любит»?

— Да ты просто выбесил меня! — перебиваю я.

Демид ласково целует мой лоб и нежно шепчет:

— Вот и я о том же… Если бы ты меня не любила, разве стала бы так эмоционировать?

Я отстраняюсь, укладываюсь на спину, скрещиваю руки на груди и недовольно дую губы. Чёрт! Вот подставилась!

— А ещё ты сказала, что я красавчик! — смеясь, сообщает мой самоуверенный босс.

Че-е-ерт! Ида! Твою ж мать!

Со стоном я накрываю покрасневшее лицо одеялом, а Демид смеясь, обнимает меня и прижимает к себе.

Когда под одеялом начинает заканчиваться воздух, я выныриваю из-под него и натыкаюсь на серьёзный взгляд Демида.

— Малыш, всё это хорошо, но нам надо обсудить то, что произошло вчера вечером. Думаю, правильным будет, если ты будешь задавать вопросы, а я на них отвечать.

Я с серьёзным видом сажусь по-турецки и начинаю допрос:

— Кто она такая? И какие у тебя на неё планы?

Удивлённо вскинув брови, Демид несколько раз моргает, потом внимательно смотрит мне в глаза, закидывает руку за голову и принимается за свой рассказ:

— Как ты поняла, мы вместе учились… И да, я с ней спал. Но ты это и так уже знаешь… Беверли часто рассказывала про своего отца и его бизнес. Его зовут Фрэнк Найт. Он крупный, строительный магнат. И у него в планах масштабный проект в России. Узнав об этом, я сразу же прикинул: если наша компания получит контракт с «Найт Групп» и их финансовую поддержку, мы выйдем на мировой уровень.

Босс начинает легонько поглаживать мою оголённую коленку и продолжает:

— После окончания колледжа мы с Беверли не виделись, но созванивались и переписывались. Я поддерживал с ней исключительно дружеские отношения. Тем более, она на предприятии отца занимает не последнюю должность. Это называется — налаживать связи, милая.

— Я знаю, что значит налаживать связи, Демид. И трахаться для этого необязательно! А кстати… Со многими ли своими бывшими любовницами ты поддерживаешь такую связь? Будут ли ещё эффектные иностранки бросаться на твои губы, как герой на амбразуру? — спрашиваю я.

Демид улыбается, рукой проводит по моему бедру, проникая под махровый халат, и хрипловато произносит:

— Нет. Не будут. И отвечая на твой странный вопрос, скажу, что на Беверли у меня нет никаких планов, а вот на «Найт групп» у меня огромные планы. И если всё пойдёт, как я задумал, то наша компания станет известной по всему миру. Мы освоим новые регионы, а доходы и чистая прибыль вырастут в десятки раз.

Рука Демида касается моих трусиков, я мягко отстраняю её и отодвигаюсь дальше от него.

— Мы недоговорили, Савицкий. Держи свои руки при себе, — недовольно ворчу и скрещиваю свои руки на груди.

Демид вздыхает и заканчивает свой рассказ:

— Теперь, когда мы готовы к сотрудничеству такого масштаба, я предложил Беверли и её отцу провести несколько дней в Петербурге, обсудить детали сделки и, возможно, подписать первый контракт.

— Хм… Найты… Точно. Так это с ними у нас в понедельник встреча?! — испуганно шепчу я.

— Да, Малыш. Вчера вечером они прилетели, и, как выяснилось, папа пригласил их на вечеринку в честь моего дня рождения. Завтра мы с тобой покажем им город, а в понедельник встретимся с ними в офисе, — говорит Демид, торопливо берёт мою руку и осторожно прикасается губами к чувствительной коже запястья.

Я мягко освобождаю руку, ложусь и поворачиваюсь к Демиду спиной. Он тут же обнимает меня.

— А почему она так нагло себя вела? Это фото, поцелуй при встрече и то что она говорила… Почему? — с горечью спрашиваю я.

— Ну-у-у она очень эксцентрична. Любит эпатировать и привлекать внимание. Такие вещи веселят её…

— Я… я не хочу, чтобы она тебя целовала, — еле слышно шепчу, прикусываю нижнюю губу и начинаю теребить пояс халата.

— Это больше не повторится! Я поговорю с ней. Хочешь? — бормочет мне в шею Демид.

— Делай, что считаешь нужным, — нахмурившись, отвечаю я.

— Ну вот! Опять ты превратилась в ёжика. Где мой малыш?.. Отвечай! — говорит мужчина и начинает целовать чувствительное место на моей шее.

Мне становится щекотно, и я начинаю смеяться. Но всё ещё ощущаю некое беспокойство. Очень хочется ему верить, но чувствую — что-то не так во всей этой истории и она ещё не окончена…