Бывшие. В поисках рая (СИ)

22

Ева дважды моргнула, избавляясь от морока, но незнакомая люстра с водопадом из хрустальных капель никуда не делась.

Тонкое одеяло, двуспальная кровать, уютная комната с обоями цвета капучино и светлой мебелью. Все удобное, красивое, но чужое.

– Какого черта? – блондинка зажмурилась, отказываясь признавать суровую реальность.

Что там в присказке? Не ждите чуда, чудите сами! Вот это она учудила! Один синий глаз приоткрылся и глянул под одеяло. На шелковую пижамку не похоже, а на мужскую футболку изрядного размера – очень даже.

Мужскую.

За-ши-бись!

Хотелось спросить, кто ее переодел, но услышать вопрос было страшно.

Из-за двери доносились странные звуки. Кто-то пыхтел и сопел совсем рядом, дергал за ручку, топтался с ноги на ногу, но боялся постучать и войти. Собака, что ли? Или хозяин квартиры, который тоже с трудом пришел в себя после веселого вечерочка?

– Мамочки, позор-то какой! – проскулила Ева.

Она пыталась собраться с мыслями и вспомнить события недавнего прошлого, но память не выдавала ни внятного образа, ни отчетливой фразы.

– Кажется, меня сожрали «Джунгли». Мой мозг, совесть, память и чувство собственного достоинства. Докатилась, Ева! Поздравляю! Ниже падать просто некуда!

– А я тебе говорю, что она не спит, – тихий голос был слышен отчетливо. Дверь приоткрылась, в щелку кто–то заглянул, а затем яркий вихрь с радостным визгом ворвался в комнату. – Доктор Ева, доброе утро!

– Наташа?!

Блондинка приоткрыла рот от удивления, когда знакомая девчонка с разбега плюхнулась на ее кровать и подползла поближе, сверкая зелеными глазищами.

– Доброе утро, – донесся от двери мужской голос. – Как спалось?

Стыд? Позор? А если сложить все вместе и умножить на миллион, что получится?

– Доброе утро. Хорошо спалось, – Ева облизала пересохшие от волнения губы и подтянула одеяло к подбородку. Глупый жест, ага. Особенно учитывая, кто ее переодевал.

– Если ты выспалась, то вставай завтракать. У меня все готово.

Илья, одетый в домашние брюки, с полотенцем на плече и деревянной лопаткой в руке, смотрелся… странно. Блондинка видела Зверя в камуфляже в игре и на пляже в «штатском», но в роли домохозяина он был круче и в тысячу раз эффектнее. Или это ее мозги еще не встали на место?

– Доктор Ева, папа блины пожарил и кашу сварил. Мы вас ждем, – юлой крутилась на постели Наташка, ластясь, как котенок. – Вы такая смешная…

– Почему смешная?

– На панду похожа, – залилась звонким смехом девчонка, показывая пальчиками на глаза.

Бляшка от сандалика! Макияж! Зверь ее переодел, но, разумеется, не умыл! Панда, ага… Блондинка тихо застонала, чувствуя, как щеки вспыхнули от стыда.

– Все в порядке, Ев. Не расстраивайся, – с трудом скрывая улыбку, заявил Илья. – Мы уходим, а ты приведи себя в порядок и выходи. Завтрак скоро остынет.

– Х-хорошо, я быстро, – прохрипела Ева, пытаясь отыскать хоть капельку мужества, чтобы оторваться от спасительного одеяла. – Мне нужно пять минут.

– Твое платье я постирал и высушил, – Илья махнул лопаткой в сторону изголовья.

– Спасибо.

Мужчина сгреб в охапку девчонку-хохотушку и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Ева откинула одеяло, схватила со стула платье, молнией метнулась в ванную комнату. Сердце грохотало, руки подрагивали от волнения и переживания. Ну надо было так вляпаться! А сколько впереди откровений – подумать страшно!

– Мамочка, роди меня обратно!

Из зеркала на нее смотрела встрепанная панда с огромными синими глазами, в которых плескался ужас, вина и стыд. Гремучий коктейль, да.

Блондинка включила воду, тщательно умылась и причесалась. Задумчиво прикоснулась пальцами к припухшим губам.

– С чего бы это?

Перед глазами вспышками мелькали фрагменты прошлого вечера. Танцы в «Джунглях», Лиса… потом все. Размытые лица, голоса, доносившиеся откуда-то издалека… Полный провал.

– Божечки! Надо будет поговорить с Ильей, но так стыдно… Работа… – она дернулась, но спохватилась. – Ой, у меня сегодня выходной! Слава Богу!

Рядом с платьем лежал телефон с отключенным звуком. Ева схватила гаджет, разблокировала. Сообщение от Василисы.

«Хан написал, что с тобой все в порядке. Не хочу тебя беспокоить, но как проснешься – дай знать».

«Проснулась, но пока занята. У меня все ок. Позже наберу». Ева тщательно подбирала слова, догадываясь, что подругу разрывало от любопытства. О чем сейчас говорить? Она ничего толком не помнила, а на кухне ее ждала девчушка–зеленоглазка. Тут уж не до вопросов, тем более таких… хм, щекотливых.

Запах еды приятно ласкал обоняние, кофе-машина гудела, перемалывая зерна.

– Папа, доктор Ева такая красивая! – Наташка аккуратно разложила на своей тарелке два блина и, высунув кончик языка от усердия, старательно размазывала по ним варенье. Судя по аромату – клубничное.

– Красивая, да.

Илья поставил на стол две чашки. В одной – крепкий эспрессо, в другой – капучино с плотной белоснежной шапкой.

– Ты что будешь? Кашу или блины?

– Кашу.

Ева чувствовала себя не в своей тарелке. Утро в чужой семье – это не то, к чему можно легко и быстро приспособиться. Овсяная каша с ягодами была вкусной.

– Папа хорошо готовит, правда? – В голосе девочки звучала самая настоящая гордость.

– Правда, – кивнула Ева, пробуя овсянку.

– А еще он у меня самый красивый мужчина, – это был не вопрос, а утверждение ребенка, абсолютно уверенного в собственной правоте.

– Наташа, кушай, не отвлекайся!

– А я и не отвлекаюсь, пап, – ни капли не смутилась девочка. – Я кушаю, – она в упор посмотрела на гостью и улыбнулась. – Ну ведь он и правда красивый, так ведь?

– Да.

– Ну и хорошо.

Наташка с невозмутимым видом взялась за блин, щедро намазанный вареньем. Илья бросил взгляд на Еву и смущенно пожал плечами. Типа «ну вот как-то так». Внезапно тяжесть и неловкость куда-то испарились. Ева с удовольствием доела кашу и потянулась к чашке с капучино.

– Есть еще печенье и конфеты, если хотите.

Зверь не успел среагировать, как девочка сорвалась с места и достала из шкафа вазочку со сладостями. На стекле остались липкие следы от испачканных ладошек. Папа с дочкой обменялись многозначительными взглядами.

– Ты сам говорил, что за гостем ухаживать нужно. Я потом все вытру, не волнуйся.

Ева с трудом сдерживала смех, глядя на «взрослую» Наташку, слушая ее рассуждения. Вопросы крутились на языке, зудели под кожей, но сейчас она могла узнать лишь общую информацию.

– Илья, а почему «Хан»?

Ответ прилетел откуда не ждали.

– Потому что его фамилия – Ханин. И моя тоже. Я – Наталья Ильинична Ханина, – выпалила девчушка и замерла, притихла под грозным взглядом. – Извини, пап. Я больше не буду вам мешать…

Ну ладно, с одним моментом Ева разобралась. «Хан» ей не померещился, не приснился и не был плодом воспаленного воображения.

– Ты тоже их этих? – Ева посмотрела в глаза мужчины и проговорила без звука, одними губами. – Из «хищников».

Зверь кивнул.

Что это? Провидение? Судьба? Почему в ее новой жизни так много людей, так или иначе причастных к «Джунглям»? Балу, Хан, он же – Зверь, и даже Лиса! А что будет дальше?

– Ты кушай, не отвлекайся, – Илья сделал глоток и посмотрел на дочку. – После завтрака Наташа пойдет читать любимую сказку, и мы сможем поговорить.

– А как же я? – встрепенулась девочка. – Я тоже хочу поговорить с доктором Евой!

– Поговоришь непременно. Если Ева согласится, мы можем прогуляться по набережной или сходить в парк на аттракционы.

– А она согласится? – зеленые глаза, точь-в-точь такие же, как у Ильи, умоляюще смотрели на Еву. – Доктор Ева, вы пойдете с нами в парк?

Воронка событий все сильнее затягивала блондинку в жизнь семьи Ханиных, и она не собиралась сопротивляться.

– Да, только мне нужно переодеться....

– Ура! – взвизгнула Наташа. – Пап, я позавтракала. Спасибо, все было вкусно. Пойду почитаю и потом – в парк!

Маленький ураган пролетел по кухне, громыхнул посудой, убирая тарелку, чашку и ложку в посудомойку и потопал в сторону комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Ну спрашивай, доктор Ева, – улыбнулся Хан. – Что ты хотела узнать?