Бывших учителей не бывает, или Перевоспитаю всех! [дилогия]

Глава 8-1

Карета остановилась, и наступила тишина. Не зловещая, нет, а обычная, сопровождаемая фырчанием уставших лошадей и осторожным ветром, который едва заметно раскачивал пышные листья деревьев, да низенькую траву. Охранники не торопились спешиваться, да и мне, вместе с остальными пассажирами было велено оставаться в транспорте. Но любопытство было сильнее меня. Я попросила Лили приоткрыть дверь, и мы стали наблюдать за тем, как Саймон ловко спрыгнул на землю и направился к двери двухэтажного дома. Хотя, даже в темноте можно было рассмотреть его огромные размеры, словно архитектор решил развернуться на славу, забыв о практичности. Красота красотой, а убираться в этом доме как?

Саймон замер у двери, нерешительно потоптался, а потом всё же тихо постучал. Ответом ему была тишина. Он подождал пару минут и постучал вновь, уже куда настойчивее. Снова тишина.

Я начала нервничать. Что, если в этом поместье вообще никто не живёт? Хоть и выглядит оно на первый взгляд вполне добротно, моих опасений это не умаляет. Охранник постучал в третий раз и, о чудо, в окошке забрезжил тусклый огонёк, который с каждым мгновением становился всё ярче и ярче. Дверь открылась, и на пороге появилась сухонькая женщина почтенного возраста, с громоздкой лампой в руках. На её голове красовался объёмный кружевной чепец, из-под которого торчали непослушные волосы. Она обводила заспанными глазами всех собравшихся и никак не могла сформулировать вопрос. Наконец, когда она собралась с мыслями, то скрипучим голосом произнесла:

– Чего вам нать… люди добрые? – про добрых людей она добавила после небольшой заминки, словно словами этими она хотела внушить Саймону, что он именно добрый человек, который не задумал ничего худого. Или это она себя пыталась в этом убедить? Поди, разбери.

Мужчина не растерялся, посторонился и, указав на приоткрытую дверцу кареты, торжественно заявил:

– Так хозяйку вам привёз, госпожа.

Старушка подслеповато прищурилась, потом улыбнулась и с кокетливой усмешкой отмахнулась:

– Да какая же я госпожа, сынок? – и только потом до неё дошёл смысл первых слов. – Какую такую хозяйку?

Вот, чего я и опасалась – именно их Хэмлин предупредить обо мне и забыл. Ничего, главное, что особняк вообще жилой, с остальным, думаю, мы справимся.

– Как, какую? – Саймон совершенно не растерялся. – Молодую супругу герцога Уилбурга, конечно же!

С торжественностью он всё же немного переборщил, потому что женщина покачнулась, так что охраннику пришлось её ловить, и пролепетала:

– Да как же так? Нас же никто не известил… Малыш Хэми женился?

Малыш Хэми – звучало поистине великолепно. Сначала за моей спиной подозрительно хрюкнула Лили, а после и я не выдержала. Нет, только подумать. Малыш Хэми! Смеялись мы тихо, пытаясь вовсе подавить свой смех. Один только Алекс совершенно не понимал причину нашего веселья, поэтому чуть-чуть отодвинул меня и первым вышел из кареты.

Его появление произвело на женщину ещё большее впечатление:

– Это что же, он её ещё и с довеском взял?!

Тут я не выдержала, засмеялась уже в голос, хватаясь за живот и при этом пытаясь сберечь свою многострадальную ногу. Лили тоже всхлипывала, но старалась делать это тихо, чтобы никто, кроме меня, её не услышал.

Саймон же не знал, куда ему деться. И старушку не бросишь, и меня бы из кареты вынести нужно. Он вымученно вздохнул и признался:

– Да нет же, это служка.

Поразительно, как всего пара фраз изменила настроение женщины, она отлипла от охранника и бодро поковыляла к карете. Остановилась у дверцы и поклонилась до земли, от чего чепец ещё больше съехал набок:

– Простите, госпожа, меня же не предупредили, а то б я и встретила, и… – она подслеповато щурилась, поднимая выше лампу, что была у неё в руках. Осмотр, который она произвела, оставил женщину довольной. Она улыбнулась куда смелее и, пожевав беззубым ртом, отдала приказ: – Чего застыли? Надобно госпожу в дом проводить. Вот, сюда, за мной. Идёмте!

– Здравствуйте, – решила-таки вставить, пока меня вновь не перебили.

Идти я не могла, даже если бы и захотела. Действие настойки уже минут двадцать, как прошло, и вновь вернулась выматывающая боль, которую я усердно старалась не замечать.

Саймон вспомнил о моём бедственном положении, спешно подошёл к карете и подхватил меня на руки, поясняя для застывшей старушки:

– Госпожа повредила ногу, пока сама ходить не может.

Женщина всплеснула руками и принялась что-то бормотать себе под нос, при этом она шустро обогнала нас, распахнула дверь, помогая охраннику войти в дом, а после повела по тёмным помещениям в сторону лестницы. Отсутствие освещения мешало рассмотреть убранство комнат, но я особо и не старалась, здраво рассудив, что успею ещё всем налюбоваться.

Алекс и Лили шли следом, стараясь не отставать.

Единственное, что меня волновало, помимо боли, было то, что нас встретила одна старушка. То есть, в доме больше никого не было? Или они предпочли не выходить? Что-то тут нечисто.

Саймону это тоже не понравилось, он улучил момент, когда женщина отошла чуть дальше и прошептал:

– Госпожа Аннет, а ваш супруг ничего вам не рассказывал об этом поместье? Сколько здесь слуг?

Вместо ответа я одарила его скептическим взглядом. Мой супруг, чтоб ему икалось, умудрился только выдвинуть мне пару ультиматумов. Он явно не думал о том, чтобы как-то подготовить меня к переезду. Да и, правды ради, я подозреваю, что Хэмлин и сам был не в курсе, как и чем живёт дальнее поместье, ему принадлежащее.

– Об этом поместье я знаю столько же, сколько и вы, – решила всё же ответить.

Мужчина коротко кивнул. Старушка остановилась у одной из комнат, потом долго перебирала связку с ключами, которую выудила откуда-то из-под складок ночной сорочки, а найдя необходимый ключ, довольно вскрикнула:

– Так вот же он, шельма такая, – и открыв дверь, она пригласила нас внутрь: – Вот, проходите, располагайтесь.

Удивительно, но стоило нам войти, свечи, расставленные на столе и полках, зажглись сами, и в комнате стало светло. Обстановка здесь была добротной. Широкая кровать с балдахином, большой письменный стол, стул с резной спинкой и ножками возле него, трюмо с овальным зеркалом, пустая полка для книг, и две двери, замаскированные под цвет стен.

– Тута вот уборная, – распахнув одну, прокомментировала старушка. – А тута шкаф, – открыв вторую, показала нам пустые вешалки.

Она хотела сказать что-то ещё, но я её перебила, пытаясь удобнее сесть на кровати, куда меня сгрузил Саймон:

– Простите, а как вас зовут?

Старушка вытянула губы трубочкой, потом звонко хлопнула себя по лбу:

– Вот ведь, старость, – посетовала она. – Вистера я.

Я её понимала. Хоть и не успела дожить до провалов в памяти, а всё одно, с возрастом мысли путаются да мешают друг друга, пытаясь опередить события.

– Очень приятно, – улыбнулась. – А меня зовут Анн…ет, – вновь хотела представиться своим прежним именем, но вовремя вспомнила, что делать этого не стоит. – Скажите, Вистера, а вы здесь одна живёте?

Женщина подозрительно прищурилась, а потом выдала совсем уж не к месту:

– А ну-ка, бумаги, может, мне какие покажите, иначе, откуда я узнаю, что вы правду вещаете?

Вот тут-то я и поняла, что Вистера не совсем в своём уме. Действительно, кто же сначала пускает в дом толпу незнакомцев, а потом требует от них документы? Такими мерами предосторожности стоило бы озаботиться до того, как проводить нас в комнату.

– Тера! Что ты натворила? – откуда-то снизу раздался зычный мужской голос, и старушка вся сжалась, оглянулась затравленно, а потом вовсе забралась на кровать и спряталась за меня, вцепившись в плечи мёртвой хваткой.