Бывший гад

Глава 17

Данил

Она сидит у тебя, блядь, в твоей квартире, так какого хрена у тебя язык присох к небу? Ты добился, чего добивался, она готова выслушать.

— Я приехал сюда за тобой, Нат, — выдал короткое и чуть со стыда не сгорел. Ты серьезно надеешься, что она бросится в объятия, тупо потому что ты переехал? Скажет скорее, что я идиот.

И ожидаемо меня встретила ее саркастичная моська, даже жевать не перестала. Чтобы продлить наше нахождение на кухне, я достал с полки шоколадку и чокопайки. Дольше ест — больше времени.

— Я правда натворил херни тогда, я не знаю, сколько буду извиняться. Может вечность. Но я не знал, что за этим стоит моя мать.

В глазах Натки появилась заинтересованность, у меня теперь зеленый свет. Даже приободрился чутка.

Она — лучшее, что было в моей жизни. Два года разлуки и бессмысленных поисков того же луча света, как в ее душе, прошли впустую. Она пытается казаться другой, но я вижу ее прошлую. Ната просто не дает этой версии выход. И я должен приложить все силы, чтобы снова увидеть в ней ту старую нежность и теплоту в глазах.

— Мать-то тут при чем?

Я, походу, завтыкал, поэтому Наташка напомнила о себе. Как же я все-таки скучал по ее голосу. Запаху, присутствию. Она, правда, раньше скованнее была, смущенная милая пигалица. Но сейчас мне даже больше нравится. Такая уверенная в себе стала.

— Она не хотела, чтобы я с тобой встречался. К тому времени мама нашла мне какую-то якобы невесту. Думала, что у нас с ней все срастется. Только ты мешала этому плану.

— Да, я в курсе, — пожала плечами. Так мило жует, я не могу.

— Откуда? — на секунду нахмурился, — впрочем, она действовала подло. Я не зря прошелся тогда по твоему дружку, как его там...

Пощелкал пальцами.

— Не делай вид, что забыл его имя, — закатила Наташка глаза.

— Пф, ну и ладно. В общем, я после тех фоток вообще... Я не хотел устраивать такой цирк. Но увидел, что ты льнешь к этому клоуну и, ну, короче, крышу сорвало знатно. Ну и в общем...

Ната резко спустила ноги со стула, где сидела в позе лотоса или комка, я не знаю, она вся в этом коконе из покрывала. Пустую тарелку из-под бутеров решительно отодвинула.

— Стоп, какие фотки?

— Ты их не видела? — озадачился, когда она отрицательно помотала головой. А затем отвел взгляд, не зная, как помягче рассказать, что на них было. — Ну темно было. Какая-то типа постель и ты с ним в обнимку спишь. Его рука у тебя на груди, прямо на лифчике, еще чуть-чуть и под него заберется. Сложно что-то еще подумать. Плюс слухи ходить начали, что у вас отношения за моей спиной, я тогда не знал, что Игорек их сам и распускал и...

— Врешь, — прервала меня Ната. Ее губы были сведены в тонкую полоску, а от маски сильной независимой ничего не осталось. Глаза такие, будто вот-вот заплачет. Блин, я не хочу, чтобы она плакала. Я в прошлый раз чуть не сдох на месте, однако... за действия свои не отвечал, и язык мел как помело. — Игорь. Не мог. Может, на той фотке была не я. Может, ты ошибся и не разглядел.

— Моя мать подкупила его, пупс, — голос стал вкрадчивым, я будто сдираю корочку с наболевшей раны. — Он провернул это, чтобы я поверил, что ты мне рога ставишь. У него получилось, как видишь.

— Не верю.

— Что? — я растерялся на секунду. Вроде такие аргументы приводил неплохие, все как есть рассказал. Да, фоток тех не осталось, но я бы и не хотел снова на это пялиться. Лучше глаза с мылом помыть, чем видеть любимую девушку в объятиях другого.

— Не верю! — зло произнесла, — Игорь не мог так поступить, мы за одной партой сидели. С младших классов дружили.

Я пожал плечами.

— Люди продаются. Твоему дружку собственное будущее оказалось важнее вашей дружбы. Он, между прочим, вложился в собственное приложение, но прогорел да долгов нахватался. Так, по слухам узнал. А вот после своего провала он работает в местном макдаке, я пару раз натыкался на него, когда ходил за бургером.

На этом моменте она резко встала. Задергалась, будто не зная, что делать, а потом ушлепала в комнату. Ничего мне не сказала притом, кроме:

— Не заходи, я буду одеваться.

В непонятках я потащился за девушкой, но встрял у моих же закрытых дверей в спальню.

— И ты серьезно?! — крикнул через дверь.

— Что?

— Серьезно вот так уйдешь? Я, между прочим, очень важные вещи рассказывал.

— Мне надо это переварить, — открыла дверь и ушла вглубь комнаты.

Остановить. Задержать. Если она вот так просто уйдет...

Я прошел внутрь, мозг лихорадочно работал. Наташа уже сидела на кровати и натягивала носки, ворча о том, как я их умудрился снять. О, я бы с нее все снял, да обстановка не располагала. Впрочем, еще увижу ее полностью обнаженной на своей кровати.

Она снова будет моей.

— Ты мне не веришь? — скрестил руки на груди. Это было скорее как вердикт, потому что по глазам было видно. Ну, по крайней мере, там было смятение. Но оставлять все госпоже «она все сама додумает», я не собирался. Мне нужно ее дожать. Хватит от меня бегать.

— Прости, Дань, но я не могу так. Я Игоря знаю очень долго. Знала...

— Окей, — я вспылил. — Поехали.

— Куда?

— Ну а что, я не хочу сидеть и ждать непонятно сколько. Ты можешь медлить вечность, но ты мне нужна прямо сейчас. Ради этого я готов на все. Буквально все. Поэтому мы вернемся в наш родной город, и я докажу тебе.

Ната хмыкнула и покачала головой:

— Еще чего. Я туда ни ногой. Не заставишь, не пытайся. Мерзкое место.

И прошла мимо меня, собираясь. Лишь волосы колыхнулись возле лица, обдав приятным ароматом. Где-то в голове запульсировало. Я взбешенно перешел ей дорогу, не давая начать обуваться. Просто потому, что... бесит блин. Бесит своим упрямством.

— А я все-таки попытаюсь, — расставил руки в стороны. — Полгода назад мать в порыве гнева призналась в том, что разрушила наши отношения. И я все бросил. Бросил ради тебя. Лишился привилегий родителей, договорился с отцом и нашел тебя. Мать со мной даже разговаривать не хочет после того, как я свалил сюда. Поступил, хотя мне нахрен не сдалась учеба, у меня свой бизнес. Бросил всех знакомых и друзей, я готов променять их всех на одну ТЕБЯ. Так поедем вытрясем из моей матери правду снова, или же я притащу тебя к твоему так называемому другу и спросишь сама!

И резко замолк.

Грудная клетка часто вздымалась, а сердце стучало как бешеное. Я, кажется, даже голос слегка повысил от отчаяния. Не знаю, вдруг на мгновение показалось, что если Наташа выйдет отсюда, то больше не даст мне подойти к ней. Поблагодарит, может, за мое красноречие, скажет, что все это в прошлом. И равнодушно отпустит меня.

Не хочу.

Не хочу лишаться ее опять.

Мне так понравилось ощущать ее тепло в своих руках. Этот взгляд, хоть и дерзкий, но все равно от него хочется вечно улыбаться. Запах ее шампуня. А этот цвет волос ей, между прочим, очень идет.

Мы серьезно смотрели друг на друга, наверное, минут пять. От тишины в квартире звенело, но я молчал. Она тоже. Только сверкали, как две звезды, глаза.

Я опустил руки. Если обойдет меня и уйдет, я все пойму и уеду, буду пытаться забыться. Но пока она здесь, я хочу пробовать.

Начала кусать нижнюю губу, хотя взгляд еще сердитый, но Ната явно думает. Вижу на ее лице растерянность и успокаиваюсь, понимая, что ей не все равно на меня. Хреновое прошлое никуда не деть, но я хочу работать над этим, перебороть его и пойти вперед. Но я не хочу идти в будущее один.

Ты мне нужна...

Ну же...

Пожалуйста.

— Он в четырехстах километров отсюда. Туда ехать почти пять часов, — не отвела взгляд. — Приедем ночью, кому мы нужны, придется с ночевкой. А завтра, между прочим, учеба.

Я выдохнул, пожав одним плечом, точнее, дернув им будто его закоротило. Нервы. Но она сдалась, и, блядь, как я рад.

— Переночуешь у моих родителей. А один день можно и пропустить ради такого, не думаешь?

— Под одной крышей с твоей матерью? Упаси господь! Отвезешь меня к моим, — Наташа закатила глаза и слегка улыбнулась, наверное, сама не понимая, зачем согласилась. Может, потому, что я очень хорошо попросил? Может, еще любит меня?

— Так ты согласна? — повеселел.

Покачала указательным пальцем, разворачиваясь обратно на кухню, где она не доела шоколадку.

— Туда-обратно. Я просто жду, пока ты струсишь и сольешься, потому что это фарс, — хохотнула, — но уж очень хочется поймать тебя на лжи и злорадствовать всю оставшуюся жизнь. Если что у тебя еще есть шанс во всем признаться, тогда я спокойно поеду домой.

— Нет. Едем.