Бывший. Ворвусь в твою жизнь

Глава 35. Такой женщины у меня нет

Я помню клокочущее желание вернуть Милу и злость на себя, что отпустил и позволил уйти.

Ночная дорога. Яркие огни фонарей, что на скорости размазываются в сияющие полосы, а затем поворот и дальше все обрывается.

А теперь я лежу на больничной койке и не чувствую нижнюю часть тела. Полная медсестра с жуткой рыжей химией на голове обрабатывает уродливый шов, что тянется от груди до лобка.

После она перевернет меня на бок, одарит мою задницу комплиментом и займется спиной, которая тоже изуродована скальпелем.

А, может, постесняется восхищаться моими “аппетитными” булками. Я сейчас в относительно трезвом сознании. А еще за ней следит один из хирургов, которые меня оперировали и которые, уроды такие, вытащили меня с того света. Представился Вячеславом.

Похож на безэмоционального робота. Из всего его холодного, тихого и спокойного потока слов я выхватываю основную суть. Мне жопа. Я парализован ниже пояса и с высокой вероятностью я никогда не встану на ноги.

— Как вы себя чувствуете, — спрашивает Вячеслав, выждав долгую минуту после жестокого приговора.

— А ты, мать твою, как думаешь? — хрипло отвечаю я.

— Я понимаю, новости не очень хорошие.

Ни черта он не понимает. Ему все равно. Он бы с таким отсутствующим лицом смотрел бы и на мой труп.

— Но никто не отменял физиотерапию, — Вячеслав прячет руки в карманы халата. — Я не буду лгать, прогнозы не самые радужные, однако при правильном уходе, рекомендуемых физических нагрузках, наблюдении специалистов может быть шанс на восстановление. У нас с коллегами, когда вы поступили, была задача спасти в первую очередь вашу жизнь. Мы ее достигли, теперь будем наблюдать и, вероятно, вновь оперировать после очередных снимков и анализов.

— Да лучше бы я сдох…

— Катюш, выйди.

Медсестра кивает, откладывает бинты, тампоны и торопливо покидает палату.

— Ваша жена такого же мнения, — Вячеслав смотрит на меня и не моргает. — Я, конечно, не тот человек, которому стоит раздавать советы семейным парам, но я думаю, что вам стоит развестись.

— Другого от своей жены я и не ожидал, — закрываю глаза.

— То есть вас не удивит тот факт, что она предлагала серьезную сумму за то, чтобы я организовал вам смерть на операционном столе?

— Даже так? — приоткрываю веки. — И во сколько она оценила мою жизнь?

Я испытываю лишь любопытство, какую сумму Диана была готова вывалить за то, чтобы стать “несчастной и уважаемой” вдовой. В ее картине мире предпочтительнее мужа похоронить, чем развестись.

И в который раз я убеждаюсь, что она не очень умная в своей ненависти и ревности. Глупая и наглая.

— Я к деньгам равнодушен, — отвечает Вячеслав. — Они меня совершенно не заводят. Триста тысяч в долларах — это достаточная сумма для хирурга, чтобы тот согласился совершить фатальную ошибку при операции?

— Вы могли потребовать больше, — недобро щурюсь.

— А насколько вы себя оцениваете?

— Вопрос с подвохом.

— Я же должен знать, какие нынче расценки на жизнь человека и на профессионализм хирурга.

— Я не знаю, — устало говорю я, — но я бы не отказался сейчас быть мертвым.

— Не будьте пессимистом.

Я издаю короткий смешок и сквозь боль смеюсь. Затем кашляю и сипло говорю:

— Хорошая шутка.

— Если вам так хочется, то вы можете себя жалеть, Адам, — Вячеслав клонит голову набок, — но с практической точки зрения это не принесет никакой пользы. И да, я считаю, что вы не должны были выжить с такими травмами и подобной кровопотерей, но вам удалось выкарабкаться.

— Очень вдохновляюще.

— И еще немного вдохновляющего, — Вячеслав отстраненно улыбается. — Вам будет больно. Часто — очень больно.

— Прекрасно, — едко отвечаю я. — Что еще скажешь?

— Возможна депрессия, поэтому рекомендую сеансы психотерапии, — Вячеслав задумывается на несколько секунд и продолжает, — как вариант, групповую терапию. Говорят, помогает.

Может, это сон? Может, я сейчас проснусь, а под боком сладко сопит Мила? Я ее обниму, поцелую, а она сквозь сон улыбнется? Может, никуда она не убегала?

— Кстати, — Вячеслав вздыхает, — когда я после третьей операции сказал вашей жене, что вас, вероятно, ждут серьезные проблемы с опорно-двигательными функциями из-за травмы позвоночника, то она заметно приободрилась.

Медленно моргаю. Да, она будет очень рада, когда меня выкатят из больницы на инвалидном кресле. Я же подлый и коварный изменщик, и меня настигла карма.

— Конечно, потом она опомнилась и расплакалась, — спокойно продолжает Вячеслав. — После отозвала в сторонку и заявила, что из-за паники и ужаса наговорила всяких глупостей. Под глупостями она имела взятку в триста тысяч долларов.

— А за молчание денег не предлагала?

— Намекала.

— Советую ее нагреть на бабки, — облизываю растрескавшиеся губы.

— Даже так?

— Воспользуйся случаем, — усмехаюсь. — Я все равно не стану с ней выяснять отношения.

— А, может, стоит?

Удивленно вскидываю бровь.

— Для восстановления важны и хорошие взаимоотношения в семье. И рядом должна быть женщина, которая будет готова к сложностям.

— Увы, такой женщины у меня нет, — смыкаю веки и отворачиваюсь. — Зовите обратно Катюшу. Пусть заканчивает.