Бывший. Все вернется

Глава 17. Саша

Меня ведет и кроет от ее близости. Вот же она, напротив. Красивая, желанная и недосягаемая. Между нами расстояние вытянутой руки, казалось бы. Но нет. Целая пропасть взаимных обид и недопониманий.

Я сам себя ненавижу за слабость. Это был мой выбор, я сам его сделал в пользу Марьям, уехав с ней в тот злополучный день из клуба, когда она незапланированно забеременела. Это мой персональный ад, в котором я горю все эти годы. В первое время мной двигало чувство ответственности за беременность девушки. Ну не мог же я, двадцативосьмилетний мужик отправить ее на аборт. В какой-то момент решил, что, наверное, пора, раз так все сложилось. Марьям была сексуальной, очень красивой и веселой. Нам было хорошо вместе. Она была очень опытной и раскрепощенной в постели, мы попробовали с ней буквально все. Мне кажется, если бы я предложил ей секс втроем, она бы согласилась.

Все изменилось после выкидыша. Это случилось на четвертом месяце. Я был в командировке в Салехарде. Зимы там очень холодные и снежные. Случился обрыв линии электропередач и я остался без связи, дороги перемело и я не мог добраться до аэропорта и сообщить Марьям, что задерживаюсь. Самолет, на котором я должен был лететь, исчез с радаров, и моя жена меня десять раз похоронила, потом он благополучно сел в Екатеринбурге, не добравшись до Москвы. Разумеется, все это сопровождалось слезами и диким стрессом, от которого у нее открылось кровотечение. В тот же день ей произвели чистку и на следующие сутки выписали домой. Когда я вышел на связь, она долго рыдала в трубку и просила прощения, что не сберегла нашего малыша. Потом стала обвинять меня и мой сумасшедший темп работы. Мы впервые поругались.

Я вернулся только спустя два дня. Самолеты не так часто летают их полярного края, пришлось еще немного задержаться.

Еще примерно через год выяснилось, что мы совершенно разные люди и на сексе далеко не уедешь. Марьям совершенно не умела готовить. Буквально куриный суп умела варить и запечь мясо под сыром, на этом все. Домом она тоже не занималась, но я и не настаивал. Помогала помощница по хозяйству. Совместных интересов у нас с Марьям не было, на учебе она восстанавливаться не собиралась, идти куда-то учиться тоже.

Как-то я заикнулся насчет работы и выслушал поток обвинений в том, что я жадный. Больше эту тему я не поднимал. Я отлично зарабатывал и не отслеживал, куда моя жена тратит деньги. Постепенно она перестала заниматься собой, поправилась. Сейчас целыми днями смотрит сериалы по телевизору и болтает с мамой по телефону. Подруг у нее нет.

Она очень хорошо рисует. Иногда, находит себе по интернету клиентов, и подбирает им образы. До поступления в Гнесинку, Марьям хотела стать стилистом-модельером, но мама настояла на музыкальном будущем.

Я изменил ей впервые, спустя два года. Как раз после смерти Петра Сергеевича. Мы вернулись из отпуска, и я с горя отправился с друзьями в бар. Там подцепил молодую девочку, которую выебал в туалете. Сейчас, смутно вспоминаю ее и понимаю, что она была похожа на Свету. Почему я не пришел к ней тогда? Уже не знаю.

Затем были новые измены в поездках, в ночных клубах, даже в фитнес — центре. У меня не было постоянной любовницы, просто интрижки на стороне. Жена мной совершенно не интересовалась, а я покупал ей дорогие подарки, как будто бы пытаясь откупиться. Но на душе легче не становилось. Я погрузился в это болото. Несколько раз я заговаривал о разводе, но Марьям со слезами убеждала меня подождать, что все наладится, стращала тем, что выбросится из окна и жить без меня не может. В последнее время маниакально пыталась забеременеть. Возможно, появление ребенка наладило бы наши отношения. В конце концов, мне уже тридцать пять. Все мои друзья давно стали отцами.

При просмотре фильма, боковым зрением увидел мелькнувшую тень и решил, что нам нужно поговорить. Сейчас же. Сорвался с места, совершенно забыв о нелюбимой жене.

Открываю дверь и вижу ее. Стройную, в облегающем черном комбинезоне. От угловатой девчонки не осталось и следа. Гибкая, женственная и дерзкая.

— Тебе чего, Морозов? Заблудился?

— Света, нам надо поговорить!

— Мне не надо! — гордо вскидывает голову. — Дай пройти.

— Нет! Мы поговорим, и ты пойдешь! — втягиваю носом ее запах. Сквозь дорогой парфюм я явственно чувствую ее собственный. Он отложился на подкорке.

— Ты ничего не перепутал? С женой своей так разговаривай! — от злости переходит на шепот и сужает глаза. — Я тебе никто!

С достоинством меня обойти пытается, но я не сдаюсь. Хватаю ее за руку, к себе прижимаю.

— Я скучал по тебе!

Перевожу взгляд со сверкающих глаз на пухлые губы, накрашенные помадой. Как тогда, в день ее рождения. Охуительное красное платье и алая помада.

— Дай пройти!

— Нет!

— Я буду кричать! Скажу, что ты меня удерживаешь силой!

— Кричи!

Она замолкает и смотрит в упор. Дерзко и холодно, равнодушно. Но вздымающаяся грудь и закушенная нижняя губа выдают ее с потрохами.

Я теряю голову и впиваюсь в нее. Света отшатывается, но я крепко обхватываю ее за узкую талию и упираю в какие-то полки. От напора, с них валятся банки и разбиваются о кафельный пол.

Впитываю в себя ее вкус и проникаю вглубь языком, расталкивая зубы. Света мычит и не дается, оттолкнуть пытается, но я превосхожу ее силой. Опьяненный близостью, страстно целую ее, углубляя поцелуй и в этот момент она кусает меня зубами до крови.

— Отвали от меня! — кричит в бешенстве, от неожиданности я отпускаю ее на мгновение, чем она тут же решает воспользоваться. — Не подходи ко мне! Даже на метр!

С этими словами злобная фурия вылетает из помещения и громко хлопает дверью, оставив меня один на один с кровавой раной и диким стояком в штанах.