Царица эльфов

5

Теплое апрельское солнце приятно согревало спину Мэри, когда, перегнувшись через помятый подкрылок отцовского пикапа, она разглядывала замасленные внутренности мотора. С противоположной стороны с ободряющей улыбкой склонился Билл.

– Он выглядит хуже, чем есть на самом деле, – оптимистически заметил он, быстро подкручивая гаечным ключом какую-то гайку. – Эти старые машины делались крепко. Если только удастся раздобыть все запчасти, через неделю он у вас забегает.

– Надеюсь, что так и будет, – с сомнением произнесла Мэри.

К этому дню положение дел на ранчо по-прежнему оставалось безрадостным. В ответ на объявление, данное в газете, позвонили несколько человек, но до сих пор никто и не объявился с лошадью, которую желал бы поставить в платную конюшню. После долгого телефонного разговора со своим пасынком Мэри пришла к заключению, что ей не удастся сейчас получить свои деньги, вложенные в винопроизводство. Оставалась надежда на местные банки, но опыт бухгалтера подсказывал ей, что на ссуду рассчитывать не приходится, если только она не найдет способ обеспечить надежную гарантию.

– Извините, конечно, но вид у вас очень неважный, – вывел ее из задумчивости голос Билла. – Наверное, слишком много работаете? – Все это время он наблюдал за ней с другой стороны пикапа. – Ханна говорит, что беспокоится о вас.

Мэри удивленно подняла брови.

– Ханна? Когда же она вам это сказала?

Он смутился, точно по неосторожности совершил непростительную оплошность, быстро склонился над мотором и пробормотал:

– Тут, на днях, делал для нее кое-какую работу.

– Можете передать ей, что со здоровьем у меня все в порядке, – ответила она.

Билл почти полностью скрылся под капотом.

– Э... да, если я увижу ее в ближайшее время.

Мэри не успела забыть об этом эпизоде, когда около полудня за Биллом заехала его сестра Клэрис, чтобы подбросить его на другую работу. Клэрис казалась несколькими годами моложе брата и, хотя она тоже обладала фамильными чертами – неестественно светлыми глазами и словно выцветшими волосами, круглое личико девушки было открытым и дружелюбным.

Ее автомобиль был еще большей развалюхой, чем тот, над которым бился сейчас ее брат, но сама девушка выглядела аккуратно и даже кокетливо в форменной одежде официантки.

Билл еще не вернулся из города, куда уехал за запчастями на машине Тони, и Мэри одна вышла встречать его сестру под сень многолетних дубов. После обычного обмена приветствиями Клэрис слегка склонила голову набок и произнесла с обезоруживающей откровенностью:

– А я вас себе совсем другой представляла.

Мэри мгновенно насторожилась.

– Да? И как же именно?

Клэрис пожала плечами.

– Не знаю... Наверное, более яркой, шикарной, сексуальной... А вы совсем наоборот – задумчивая, серьезная...

Снова сплетни, решила Мэри, вспыхнув от возмущения. Она ответила ядовито:

– Совсем не похожа на тех разбитных сестер Мартинес, о которых вы наслышались? Наверное, вся долина гудит, снова пересказывая на новый лад старые сплетни, теперь, когда я вернулась домой?

Ничуть не смутившись, Клэрис отмахнулась от этого предположения:

– Ерунда. Во-первых, старых тетушек осталось тут не так уж и много. Большинство из тех, кто живет нынче здесь, о вас ничего не слыхали. А я знаю эту историю только потому, что слышала однажды, как мама разговаривала с бабушкой... Мама тогда беспокоилась за Билла, он сильно переживал смерть двоюродного брата.

В глубине души Мэри шевельнулось беспокойное чувство.

– Вот как? Я и не думала, что они были такими друзьями. Но ведь... – Она споткнулась на имени, которое ей не хотелось произносить. – Но ваш двоюродный брат был намного старше?

– На девять лет. Билл преклонялся перед ним, боготворил, как героя.

Хорош герой, подумала Мэри, содрогнувшись.

– Я думаю, что вам уже незачем волноваться из-за той истории, – продолжала Клэрис. Ведь когда это было! В любом случае, глядя на вас, трудно поверить во все россказни о вас и вашей сестре.

– Что же, спасибо за поддержку.

Но Клэрис уже, очевидно, наскучил этот предмет. Она огляделась вокруг и заметила:

– Я слыхала, что вы наводите здесь порядок? Собираетесь разводить ахалкетинских скакунов, как раньше?

Мэри невольно рассмеялась.

– Сначала нужно перевоспитать одного из них. Сейчас я ищу людей, желающих поставить лошадь в платную конюшню. У нас уже стоит пара лошадей, но здесь места гораздо больше.

– В долине уже есть две платные конюшни, но с этим новым строительством у вас может вполне получиться неплохой бизнес, – заметила Клэрис. – Я стану держать ушки на макушке на работе – много здешних у нас закусывают. Если услышу, что кто-то ищет, куда поставить лошадь, сразу направлю его к вам.

Тронутая этим предложением, Мэри улыбнулась.

– Вы очень добры.

– Говоря о здешних... – Клэрис с видом заговорщицы приблизила свое лицо к Мэри. – Вы уже видели его?

И она кивнула в сторону собственности Голардо.

И, увы, не один раз, подумала Мэри, но вслух она этого признавать не собиралась.

– Кого? – спросила она, делая вид, что не поняла вопрос.

Клэрис слегка повела глазами.

– Ну как же – Тони Голардо, нашего покорителя сердец.

– Боже, неужели у него до сих пор такая слава?

На губах девушки заиграла лукавая усмешка.

– Известная часть здешнего женского населения имеет все основания утверждать это. Я подозреваю, что большинство наших одиноких дам так или иначе пользовались его вниманием. Да и замужние тоже. С тех пор как он приехал из Италии, на нем лежит европейский лоск и женщины просто роятся вокруг него. Я разговаривала с одной, которую он однажды поцеловал. Она говорит, что это нечто неземное!

При воспоминании о поцелуе Тони Мэри вдруг обдало жаром, словно ей в лицо повеял горячий ветер пустыни. Но мысль о том, что он целовал какую-то женщину, вызвало в ней отвращение.

– Он должен обладать силой Геркулеса, чтобы ублажить всех своих подруг, – краснея, пробормотала она.

– О, он вовсе к этому не стремится, – скорчила гримаску Клэрис. – Потому он и заслужил свою славу. Большинство дам обожает его на расстоянии. А те, кто удостоился стать его близким другом, часто сожалеют об этом, потому что он никогда не бывает так увлечен, как они.

– Просто включает их в свою коллекцию? – спросила Мэри, чувствуя внезапную тошноту. Полуденный жар показался ей невыносимым, даже в тени.

– Не совсем. Мне кажется, он с самого начала им ничего не обещает. И всегда придерживается правила никогда не ухаживать за двумя одновременно.

Мэри чувствовала, что не должна больше ничего спрашивать, но жгучее желание знать заставило ее задать еще один вопрос:

– И кто же в данный момент очередная счастливица?

Клэрис задумчиво прищурилась:

– Сказать по правде, я не уверена, кто его нынешняя подруга. Он в последнее время как-то сошел со сцены и редко появляется в обществе.

Услышав шум автомобиля, она виновато обернулась.

– Держу пари, это Билл. Пожалуйста, не говорите ему, что я вам тут рассказала про Тони. Мой брат считает, что я слишком много болтаю.

Мэри кивнула и повернулась, чтобы помахать рукой подъезжавшему Биллу.

К вечеру резко похолодало. Свежий ветер с океана прорвался сквозь промежуток в горной цепи, закрывавший долину с запада. Голова Мэри все еще была занята словами Клэрис, и в ней кипели возмущенные мысли, пока она загоняла Боя в конюшню.

– Этот красавчик по-прежнему доставляет тебе много хлопот? – неожиданно раздался голос Тони из тени амбара. Мэри от испуга вздрогнула.

– Что ты тут делаешь?

Тони насмешливо посмотрел на нее.

– Случайно оказался поблизости. Как вы тут поживаете?

Мэри поджала губы.

– Великолепно. Живем душа в душу. Он ест у меня с ладони, – ответила она. Вид Тони, сияющего и элегантного, уверенного в своей неотразимости, заставил ее вспомнить все сказанное о нем Клэрис.

– Даже с ладони, вот как? – откликнулся Тони с сомнением в голосе. – Насколько я вижу, все твои пальцы целы, так кто же из нас виноват в твоем плохом настроении?

– Я просто не люблю неожиданных гостей, – сказала Мэри, перебираясь через ограду лужайки. Но не успела она спуститься на землю, как сильные руки легли сзади на ее бедра, поддерживая, и по ее телу словно пробежал ток. – Я сама, – сердито буркнула она и, спеша избавиться от его рук, оступилась и совсем потеряла равновесие. Он поймал ее за талию и осторожно опустил на землю.

Покраснев, Мэри вырвалась из его рук и круто повернулась к нему лицом.

– Я не упала бы, если бы ты не схватил меня своими руками. Будь добр, оставь меня в покое!

– Легче сказать, чем сделать, милая. Особенно если помнить, как ты умеешь целовать.

Она вспыхнула.

– Не начинай об этом снова. И не зови меня милой. Я не принадлежу к твоему гарему.

– Э-э, опять начинаешь! – Его лицо омрачилось. – Кто же на сей раз напичкал тебя сплетнями?

– Все только и обсуждают новости твоей спальни. Я слышала, что, если объявят состязания по твоему любимому виду спорта, золотая медаль тебе обеспечена.

Она понимала, что провоцирует его, но злость – единственное оружие, бывшее в ее распоряжении. Если ей удастся достаточно разозлить его, он уйдет.

Его сердитый возглас дал ей понять, что первую часть замысла она выполнила, но его реакция не оправдала ее надежд. Он схватил ее за руки и повернул к себе лицом. Его синие глаза горели гневом.

– Ты выставляешь меня каким-то жеребцом. Но у меня есть более свежие новости для тебя милая. Я давно уже стал разборчивее в выборе знакомых. А в последнее время с моим графиком работы мне некогда даже пригласить даму на чашку кофе. Да, в моей жизни были женщины, но вовсе не столько, как ты себе воображаешь.

– Какое утешение! Так почему же ты не идешь к одной из них?

Она сделала шаг к дому, но он удержал ее за плечи.

– Потому, что ни одной из них не удавалось вскружить мне голову единственным поцелуем. Я схожу с ума, когда думаю о тебе.

– Я уже сказала, это меня не интересует, – проговорила она, но не так уверенно, как ей хотелось.

– Неправда. Ты просто боишься. И я все еще хочу знать почему. Ты сказала, что твой покойный муж тут не виноват. Значит, кто-то другой обидел тебя? Какой-то негодяй применил силу?

Мэри в смятении отвела взгляд. Она ни за что не хотела говорить об этом, и именно с Тони меньше всего.

– Я отгадал? – Его голос смягчился. – Где это случилось? – Он осторожно сжал ее плечи. – Мэри, скажи мне. Ты его знала?

Пальцы Тони на ее плечах настойчиво сжались.

– Я не отстану, пока ты мне не скажешь!

И тут внутри у нее словно что-то сломалось. Вихрь чувств, которые она давно уже считала умершими, вырвались наружу.

– Да, вы – Голардо, все такие... наседаете, давите... не отстанете, пока не получите своего. Генри был просто ужасен, он без конца изводил меня насмешками, говорил, что я похожа на пацана и что в меня никто никогда не влюбится, сколько я ни старайся.

Она гневно сбросила его руки со своих плеч, и ошеломленный Тони машинально отпустил ее.

– Генри? Но при чем здесь Генри?

И вдруг в его глазах промелькнул болезненный ужас.

– Черт! Неужели это он?..

Не помня себя, Мэри набросилась на него, забыв о зароке молчания.

– Нет! Но мог быть и он. Он уговорил меня познакомиться с Эдди Рэнделлом, а потом оставил нас вдвоем, пока они с моей сестрой пошли «погулять при луне». А когда они вернулись и он увидел, что произошло, то расхохотался.

Она до сих пор ясно помнила ухмылку Генри и бешенство Оливии.

– Эдди Рэнделл, – мрачно повторил Тони. – Он тоже погиб в ту ночь в аварии?

– Да. В ту ночь, когда твой сводный брат погубил мою сестру.

Несмотря на все прошедшие годы, боль этой утраты не уменьшилась и осталась навсегда в сердце. Оливия, милая прелестная Оливия. Умереть так рано, погибнуть, едва вступив в жизнь, и все потому, что она имела несчастье полюбить не того парня... Мучительная боль пронзила Мэри, ей захотелось только одного – как можно скорее остаться одной. Она бросилась к дому, чувствуя, как подступившие слезы сжимают ей горло. Она взбежала на крыльцо и захлопнула за собой дверь. Но не успела закрыть ее на щеколду, как Тони рывком распахнул ее.

– Мэри, я хочу помочь тебе, – мягко произнес он.

Слезы заструились по ее щекам, и она быстро смахнула их дрожащей рукой. Она прижалась лбом к стене, желая только, чтобы никто не видел ее горя. Она слышала его приближающиеся шаги и секунду спустя ощутила тепло его руки на своей талии.

– Мэри, – сказал он с нежностью, от которой ее сердце сжалось. – Позволь мне обнять тебя. Я вижу, как тебе плохо. Меня тоже касается то, что случилось тогда... и ты мне не безразлична.

От этих слов в ее груди что-то дрогнуло, но чтобы не поддаваться, она произнесла с сарказмом:

– Интересные слова. Особенно в устах человека, который пытается отобрать землю у моего отца.

Он нежно сжал ее плечо.

– Это не имеет отношения к тому, что происходит между нами. Дело в том, что ты боишься любви, а близость вызывает у тебя отвращение.

Она возмущенно повернулась к нему.

– Это смешно. Я два года была замужем и была счастлива.

Тони пристально смотрел на нее.

– И ты хочешь сказать, что в ваших с мужем отношениях царила полная гармония?

– Абсолютная, – не задумываясь, ответила Мэри. Но она сказала неправду. Она только терпела ласки Эдварда, с ее стороны это было лишь привычкой.

Тони на секунду растерялся, но тут же возобновил свои расспросы:

– И ты никогда не испытывала неприятного чувства, когда он обнимал тебя? Никогда не отталкивала его?

– Я не отвечаю на подобные вопросы!

– Я только пытаюсь узнать, имела ли место в твоем счастливом замужестве настоящая страсть. У тебя ее просто избыток, дорогая. В тот раз, когда я поцеловал тебя, ты заявила, что тебе неприятно, когда «тяжело дышат». А твоему мужу ты говорила это?

– Иди к черту, – прошептала она в сердцах и, ища спасения, скрылась в полумраке гостиной. Она забилась в уголок старого дивана в ситцевом чехле. Но скоро подушки дивана прогнулись под его тяжестью. Он не прикоснулся к ней, но она ощутила его присутствие почти физически.

– Мэри, выслушай меня, – произнес он спокойно и настойчиво. – Я спрашиваю все это не для того, чтобы тебя расстраивать. Я меньше всего этого желаю.

Мэри спрятала лицо в потрепанной подушке.

– Чего же ты тогда желаешь?

Она почувствовала, что ее самообладание снова начинает ей изменять, как часто случалось в его присутствии.

– Я хочу узнать о той ночи, после которой ты стала такой. Я до сих пор слышал только, что говорят другие, теперь я хочу услышать правду, чтобы помочь тебе справиться с твоими страхами.

– Не думаю, чтобы кто-нибудь мог мне в этом помочь, – отозвалась она. Но искренность, звучавшая в его голосе, почти заставила ее желать, чтобы ему это удалось.

– Ты только попробуй, – настаивал он. Его рука снова осторожно легла на ее плечи. Он начал нежно поглаживать их, постепенно облегчая и снимая напряжение.

– Не знаю, с чего начать.

– С чего хочешь. Ты сказала, что Генри и Оливия ушли и оставили тебя с Эдди. Где это было?

– Мы ездили в кино, – начала она неуверенно. – Потом Генри повез нас в горы и предложил зайти там в бар выпить пива. Я не хотела, но они с Эдди стали смеяться и называть меня младенцем. Оливия пообещала мне, что это совсем ненадолго...

Пальцы Тони легкими движениями касались напряженных мышц ее шеи, и скоро по всему телу начало разливаться тепло.

– И не было никого вокруг, кто мог бы тебе помочь?

– Нет. Я кричала несколько раз, пока он не зажал мне рот ладонью... но все было бесполезно. Он просто навалился на меня всей своей тяжестью. Мне некуда было увернуться в машине.

С губ Тони сорвался гневный возглас:

– Представляю, что тебе пришлось испытать. Жаль, что его уже не заставишь за это ответить. И Генри тоже.

Негодование, прозвучавшее в его голосе, подстегнуло ее рассказывать дальше:

– Но это не все. Он сказал мне... ужасные вещи. – Тони молчал, но Мэри чувствовала, что он ждет продолжения. – Он сказал мне, что я виновата в том, что случилось. Что это я завлекла его. И что он знает, что я такая же опытная, как и он сам. Он начал говорить о разных мерзких вещах, которые собирался сделать со мной. И продолжал даже после того, как... ему уже не хотелось. Я все пыталась выбраться из машины, но он не пускал меня. Когда Генри и Оливия вернулись, я была в истерике и едва могла говорить.

– Это не удивительно. Мэри, ты тут совсем не при чем, что бы этот гад ни говорил тебе. Насилие – акт агрессии. Он ничего не имеет общего со страстью. Ты сказала, что Генри смеялся, узнав, что произошло. А что же Оливия?

Мэри закусила губу и нахмурилась:

– Оливия пришла в бешенство. Она набросилась на Эдди с кулаками, но Генри втолкнул ее ко мне на заднее сиденье. Она стала кричать, чтобы Генри немедленно отвез нас домой. Оба негодяя много пили в тот вечер, и когда Генри начал спуск с горы, в него словно вселился бес. Он принялся рисоваться перед нами, творить безумные вещи.

Мэри прижала руку ко лбу. В этом месте воспоминания всегда тускнели, растворялись в черном тумане.

– Я плохо помню дальнейшее... В полицейском протоколе было сказано, что Генри не справился на повороте с управлением, и машина падала с откоса футов двести, пока не ударилась о дерево. Мне говорили, что я успела вытащить сестру из-под обломков до того, как бензобак взорвался, хотя я почти ничего не помню. Но это уже не имело значения. Она была мертва.

Мэри тряхнула головой, отгоняя тяжелую картину, и невольно коснулась широкого плеча Тони.

– Да, адская ночь, – пробормотал он. – Не удивляюсь, что ты после этого долго не могла говорить.

Прерывисто вздохнув, Мэри продолжала:

– Потом стало известно, что Оливия ждала ребенка. Тут уж люди принялись судачить на все лады, а заодно и меня объявили виноватой, хотя я никогда...

– Ты была девушкой, – окончил он, когда она замолчала. – Я понял это. – Он глубоко вздохнул. – Какое ужасное знакомство с интимной стороной жизни. Не удивительно, что тяжелое дыхание вызывает у тебя отвращение.

Он осторожно провел пальцами по ее шее.

– Можешь не отвечать, если не хочешь, но... как к этому относился твой муж?

В другой ситуации Мэри уклонилась бы от ответа на подобный вопрос, но после всего, что она рассказала Тони, ей уже нечего было скрывать.

– Он не позволял себе расспрашивать о подробностях, но все же знал достаточно и никогда не требовал от меня более того, что я могла ему дать.

Тони вопросительно взглянул на нее. Даже в полумраке яркая синева его глаз всколыхнула в ее груди беспокойное, тревожное чувство.

– Я не могла дать ему страсти, – проговорила она тихо.

– Я хотел бы помочь тебе справиться с пережитым. – Он медленно повернулся, так что ее голова легла на сгиб его руки, и посмотрел на нее долгим мечтательным взглядом.

– Тони, я не могу, – пробормотала она, чувствуя, как учащенно забилось сердце.

– Не можешь поцеловать меня? – Его лицо приблизилось. – Вспомни, в прошлый раз это вышло само собой. Большего я не хочу от тебя.

Легким движением он прикоснулся своими твердыми, но гладкими и теплыми губами к ее устам, щекоча их... он делал так несколько раз, пока они не запылали. Когда Мэри почувствовала, что не выдержит больше, то сама подставила ему свои губы, чтобы случилось то, что так соблазнительно притягивало. Сладкая волна пробежала по ее телу, и совсем не было той необузданной алчности, которой она опасалась. Он прильнул к ее губам с нежной деликатностью, лаской отзываясь на ее призыв.

– Тебе было страшно? – спросил он, переводя дыхание.

Не отводя от него глаз, она медленно покачала головой. Его улыбка отозвалась в ней теплом летнего утра.

– Тогда, может быть, попробуем еще?

Он все улыбался, когда их губы снова соединились, и этот поцелуй отозвался в каждом уголке ее души. И даже несмотря на то что он коснулся ее губ языком, поцелуй был так же спокоен и нежен. А когда Тони оторвался от нее, она осознала, что хочет повторить все снова.

Но, к ее разочарованию, он совсем отпустил ее и даже слегка отодвинулся.

– Думаю, мне лучше уйти, пока я не вызвал у тебя неприятного чувства. – Он неуверенно посмотрел на нее. – А может, ты не хочешь оставаться одна? Я знаю, как трудно тебе было вытаскивать на свет эту историю.

– Нет, сейчас уже все в порядке, – быстро проговорила она, подавляя желание просить его остаться и подарить ей еще один поцелуй. Она и в самом деле чувствовала себя гораздо лучше, хотя и старалась не думать о том, что помогло ей больше – то, что она выговорилась наконец, или его поцелуй. Она встала и, когда он последовал ее примеру, повела его назад через кухню во двор.

В вечернем небе низко висел сияющий бледно-желтый диск луны, воздух был напоен тонким стрекотанием цикад.

– Я хочу как можно скорее снова увидеть тебя, – сказал он, касаясь рукой ее щеки.

– Я очень занята, – уклонилась она от прямого ответа.

– Слишком занята, если хочешь знать мое мнение. Ты просто себя не щадишь с тех пор, как вернулась домой. И тебе не помешает немного развеяться.

Он призывно улыбнулся.

– Как насчет того, чтобы пообедать со мной завтра вечером? Один из здешних виноторговцев содержит большой ресторан, где обедают все гурманы.

Это предложение показалось весьма заманчивым. Она действительно в последнее время работала на пределе сил, и мысль о том, чтобы отдохнуть и хоть один раз не думать о приготовлении обеда, показалась соблазнительной.

– Хорошо. Если только не очень поздно.

– Не волнуйся. Не одной тебе надо рано вставать.

И он наконец ушел, пообещав заехать за ней завтра в шесть.

На другой день к шести часам Мэри твердо решила, что не примет приглашения Тони. Он просил ее не раздумывать, но со вчерашнего вечера она только и делала, что думала, думала. И каждый раз, вспоминая, как была с ним откровенна, она испытывала досаду и недовольство собой.

Прозвучал дверной звонок, и сердце сразу же гулко забилось. Она весь день пыталась дозвониться Тони, но телефон не отвечал, и она оставила послание на автоответчике, сообщив, что передумала насчет обеда. Еще не успев открыть дверь, она уже знала, кто стоит за ней. И едва она бросила взгляд на его фигуру – воплощение мужественности, – как ее пульс участился в два раза.

Темно-коричневые брюки и пиджак более светлого оттенка делали его больше похожим на европейца, так же как и накрахмаленная белая рубашка, расстегнутая у ворота. Свежий ветер, ворвавшийся снаружи, донес до нее дразнящий запах лосьона.

– Ты опять глядишь на меня, словно трепетная лань, – сказал он, и она вспомнила, что вот уже минуту смотрит на него, не произнося ни слова, словно дурочка.

Он с сомнением поднял брови, но не стал спорить. Вместо этого он окинул ее быстрым взглядом.

– Я знаю, что в наших краях любят одеваться просто, но джинсы и безрукавка все же слишком простоваты для ресторана, о котором я говорил.

Мэри нервно закусила губу. Отказаться от приглашения по телефону было бы намного легче.

– Разве ты не включал автоответчик? Я не еду с тобой.

Уголок его рта сердито дернулся.

– Я слышал автоответчик, и даже предвидел такой поворот. Это из-за того, что произошло вчера, да?

Она смущенно опустила глаза.

– Мне не следовало рассказывать тебе...

– Нет, я не согласен. Тебе было необходимо с кем-то выговориться, а мне было необходимо твое доверие. – Он приподнял ее подбородок. – От меня никто ни о чем не услышит. Ведь ты это знаешь?

Участие в его глазах и голосе окутывало ее подобно теплой волне и заставляло верить. Она медленно кивнула.

– Тогда не вижу причины, почему мы не можем пообедать вместе. Если только... – Его лоб вдруг прорезала тревожная морщина. – Если только ты считаешь, что я тоже виноват в поведении моего сводного брата?

Его слова расстроили ее.

– Ничего подобного, – быстро возразила она. – Я только чувствую...

Тревога в его глазах сменилась пониманием.

– Чувствуешь себя уязвимой? – вопросительно окончил он. – Не бойся, Мэри. Я никогда ничем тебя не обижу. – Он осторожно погладил ее по щеке. – Ты веришь мне?

Она не знала почему, но в тот миг она действительно ему верила. И когда она кивнула, его лицо осветила радостная улыбка.

– Тогда докажи это – переоденься и едем со мной. А я пока подожду в гостиной.

Все еще находясь под впечатлением его улыбки, она оглядела себя в зеркало. Белая льняная блузка, сшитая просто, но элегантно, подходила практически для любого случая. Неглубокий овальный вырез открывал шею ровно настолько, чтобы было видно ее любимое ожерелье – серебряное с бирюзой. С мочек ушей свисали маленькие бирюзовые серьги, смягчая жгучий оттенок волос, которые она, как обычно, закрутила в тугой узел. Она скорее напоминала женщину, собравшуюся в церковь на воскресную службу, чем даму, отправляющуюся обедать с самым привлекательным из всех мужчин.

Он поджидал ее у подножия лестницы и, когда она сошла вниз, из его губ вырвался восторженный мальчишеский свист, показавшийся ей несколько развязным.

– Поразительно! И все это раза в два быстрее, чем сумело бы большинство женщин.

Задетая столь откровенным восхищением, она решила ответить колкостью, чтобы несколько умерить его пыл:

– Ты, как видно, знаток подобной статистики.

Он состроил ей шутливую гримасу и потянул за собой.

– Не начинай все снова, особенно сегодня, когда у меня волчий аппетит. А то тебе может не очень понравиться, что из-за этого произойдет.

Он оставил свой автомобиль во дворе рядом с «шевроле» и, когда они подошли к машинам, спросил:

– Какую из карет предпочитает Золушка?

Мэри нервно рассмеялась.

– Мне все равно, но думаю, тебе стоит снова перечитать сказки. Я сейчас совсем не похожа на Золушку.

– Ты права, – согласился он, подводя ее к своему автомобилю. Но когда она уже хотела сесть на сиденье, он задержал ее и остановил на ней долгий пристальный взгляд. – Она и в половину не была такой очаровательной.