Цена измены. Я не вернусь

Глава 3

Мне так и не удалось нормально поспать. После того, как все закончилось и в итоге выяснилось, что это отец Миланы и бывший мужчина Светланы, в квартире долго еще стоял дух этого человека и звонкие отголоски щебетания девочки.

Но меня больше всего беспокоила Света. Ее поникший взгляд и тень, которая легла на лицо непроницаемой маской, казалось накинули ей сверху пару десятков лет. Она как будто за какие-то двадцать минут из жизнерадостной девушки превратилась в уставшую женщину.

Брр. передернула плечами, обняв себя, вглядываясь в кружащий хоровод снежинок за стеклом, сверкающих в тусклых фонарях в предрассветный час. Рядом с таким мужчиной, как начальник Германа, я бы тоже чувствовала себя не лучше Светланы.

Невольно почувствовала, как губы неожиданно расползлись в большой, угрюмой и совершенно безобидной улыбке. Стоило только впустить в мысли мужчину, напугавшего меня до одури, на душе заскребли кошки. Улыбка сошла с лица. А до вчерашнего дня, я бы себе подобного даже в мыслях не могла представить. Вадик не позволил бы. Он ведь был для меня всем: и солнцем, и землей, и воздухом. Дышала с ним вместе, жила и делала все ради него – ради нашего будущего.

Удерживая в одной руке горячую кружку с чаем, вторую положила на живот, стиснула челюсть. Я думала, что мы любим друг друга. И да, возможно, были в наших с ним отношениях какие-то проблемы, но я верила в то, что это все из-за моей загрузки на работе.

Попервой Вадик меня всячески поддерживал. Даже несколько раз сопровождал на разные фестивали, конкурсы, но потом охладел, – стал ссылаться на то, что ему скучно быть наблюдателем. Он лучше останется дома, займется ремонтом или текущими делами. А я ведь настолько верила в нас, нашу семью, что даже и мысли не могла допустить, чем он на самом деле занимался.

Хм, а ведь в том, что он поддался чарам Алисы, я сама виновата, – горькая усмешка искривила мои губы.

Вспомнился тот день, когда мы наконец-то набрали с Вадимом заветный первоначальный взнос на квартиру и принялись искать жилье. Сколько было у нас с ним жарких споров по этому поводу, сколько разногласий, но все они сошли на нет в буквальном смысле за один миг, от одного звонка.

Ребят! – радостно прокричала Алиска в трубку. – У меня в подъезде на пятом этаже квартира продается!

Если бы я тогда знала, чем закончится наше соседство с подругой никогда бы не подпустила ее к нашей, теперь уже же в скобках, семье.

В мыслях картинка за картинкой мелькали кадры из прошлого, которые я не хочу вспоминать, но они навязчиво врываются в голову без разрешения: вот мы стоим на пороге квартиры, не новой, но трехкомнатной. Мне тогда квартира не особо понравилась, но то как Алиска с придыханием и восторгами рассказывала, как нам будет здорово жить по соседству, как будем ходить чаще в гости к друг другу и не придется торчать в пробках лишний раз. Да и вообще, когда рядышком живут близкие люди – это всегда здорово и круто! И я прониклась. Только … кто бы знал, каким боком выльется мне мое малодушие спустя несколько лет, когда вернувшись из командировки, я застану в своей постели мужа и лучшую подругу.

В груди зашевелилось что-то темное и нехорошее. Дрянь. Обманщица. Предательница.

С силой поставила кружку на стол. Жидкость из нее тут же выплеснулась на поверхность.

В груди что-то треснуло и на сердце повеяло морозцем, остужая разгоряченную кровь.

Ладно, хорошо! Нужно, же как-то посмотреть на всю ситуацию и с другой стороны, с их, – рассуждаю про себя, о поступках некогда самых близких мне людей, пытаясь тем самым понять их мотивы.

Напускной объективности хватило ненадолго. А точнее на первых пару здравых предположений, когда я стараюсь мысленно встать на место моего уже теперь бывшего мужа. Ну, с ним все довольно понятно и просто: мужик, он и в Африке – козлина гулящая, на что позарился – тоже понятно – Алиска красавица, да еще и богачка. Бумер шестой ей достался от мужа, и в гараже она держит свою крошку-малышку Аудио-кабриолет. Я в них сильно не разбираюсь, но Лиска сказала, что стоит она столько, что вслух страшно произнести. Этого достаточно для того, чтобы понять ценность этой машины. Отрываю кусок бумажного полотенца, накрываю им сверху мокрое пятно. Допускаю, что надоело моему благоверному прозябать со мной в постоянной денежной яме и он решил поискать жизни послаще. А зачем кого-то искать на стороне, когда вот она – Алиса готовая. А чтоб ее привязать к себе наверняка, он заделал ей ребенка. Гад.

В груди закручивает снежные вихри ураган. Меня пробирает озноб, в то время, как мозг начинает плавиться от безумных мыслей-образов.

Нет! Не могу думать о них. И уж точно не могу даже мысленно представить для них оправдания. Предатели! Им нет прощения.

Спохватившись, я выливаю чай в раковину и стремительно шагаю в гостиную. Собираю необходимые вещи. Прибираю беспорядок. Собираюсь с мыслями и с волей, – мне нужно вернуться домой. Света разрешила некоторое время, пока не разберусь с мужем, пожить в ее квартире, потому что жить и знать, что мой муж и лучшая подруга

– спят вместе двумя этажами выше – это ад.

Такси не заставило себя долго ждать. Уже через двадцать минут затормозило возле моего подъезда.

– Спасибо, – бросив сухо, вышла я на улицу.

Поземка, прокатившись по дороге, припорошила ноги, мелкие снежинки забрались под брюки, ущипнув кожу холодом.

Втянув шею в плечи, набравшись смелости, подняла глаза на окна нашей квартиры. Темнота.

Хотя, чего я ожидала увидеть в шесть часов утра? Светодискотеку?

Да и Алиса вряд ли теперь позволит Вадику остаться в квартире. Будет, наверно, опасаться моих истерик и поползновений в его сторону. Думает я настолько жалкая, что закрою глаза и кинусь к ногам предателя? Да не угадала она. Я не настолько зависима от мужа, чтобы унижаться перед ним.

Распрямив плечи, вздернув подбородок, твердым шагом направилась к двери.

Зашла в подъезд. Вызвала лифт. Он остановился на нужном мне этаже. Я шагнула и увидела на лестничной площадке дверь нашей квартиры.

К горлу подкатил щемящий комок. Я замерла посередине, на полушаге до двери. На душе заскребли кошки, в голову закрались сомнения в том, что я приехала слишком рано.

Чувство обиды, как пощечина, отрезвило меня.

Встрепенувшись, оглянулась по сторонам и стремительно сократила оставшееся расстояние. Медлить нельзя. Если сейчас дам слабину, то вряд ли хватит сил для того, чтобы в ближайшее время вернуться.

Учащенное сердцебиение болью отдавало в висках. Открываю дверь и меня тут же утягивает вглубь запах родного дома. Непрошенные слезы наворачиваются на глаза. Как же выстоять, и не поддаться поднимающимся на поверхность эмоциям?

На дрожащих, подгибающихся в коленях ногах, прохожу по коридору. В квартире непривычно тихо. Обычно в это время Вадик уже просыпался, готовил завтрак, прежде чем разбудить меня. Но сегодня в квартире пахло не свежеподжаренными тостами и свежесваренным кофе, а пустотой и предательством.

Кровь в венах замедляет бег. События, произошедшие накануне, пульсируют в голове, не давая дышать полной грудью. Страх от того, что эта картина может повториться держит нервы натянутыми до такой степени, что все тело звенит.

Делаю шаг. Секунды бешено мчаться, еще одна и мне кажется, что они перетекают в минуты и начинают замедляться. Замираю у двери гостиной, зажмуриваю глаза и …

– Ася?!

Меня аж током пробило от неожиданности, волосы на затылке встали дыбом, зашевелились от испуга.

Резко поворачиваюсь на голос мужа, выперев на него бешеные глаза.

Вадик даже отшатнулся, как мне показалось, а может от страха в глазах зарябило.

– Какого черта ты тут делаешь? – выпалив дребезжащим голосом, шарахнулась к стене, больно врезаясь лопатками в бетон.

– Ну, вообще-то я здесь живу.

Он закрывает входную дверь на замок, проходит внутрь, неумолимо приближается ко мне. Я пребываю в шоке и кручу головой, в которой пульсирует мысль: Куда бежать?! В какую сторону?

– Не подходи! – шиплю, когда нас с ним разделяет расстояние в вытянутую руку.

Вадик замирает, но лишь на мгновение, делает резкий шаг вперед и своим крепким телом прижимает меня к стене. Морщусь, выставляю руки вперед и пытаюсь избавиться от него. Мои легкие забиваются запахом чужих женских духов, Алисиных духов. Вот гадство.

Злоба и … ревность опаляют сердце.

– Ась, – низко, заискивающе, звучит голос Вадима.

– Мне плевать, слышишь, плевать на то, что ты сейчас скажешь. Я не хочу ничего слышать и ничего знать. Все, что надо было, я уже видела и слышала. Отойди от меня, – мямлю сквозь зубы, тем самым пытаясь скрыть нарастающую истерику.

– Ась, давай нормально поговорим. Я же к тебе с добром. Хочу, чтобы все было по-человечески.

– По-человечески?! – задыхаюсь я от … Господи… это обида, я так на него обижена, что словами просто не передать.

Эмоции хлещут через край. Я смотрю на него холодного, отстраненного больше не моего, чужого. Пальцы сжимаются в кулаки. Не могу поверить в то, что он совсем больше не испытывает ко мне никаких чувств. Совсем. Его пронизывающие арктическим холодом глаза не отрываются от моего лица.

Стая мурашек поползла по плечам, собираясь в холодную змейку вдоль позвоночника, рухнула вниз, сковывая поясницу. Я закусила губу. Если это не остановить, я сейчас расплачусь. Очень больно осознать в одночасье, что все эти годы ты жила в обмане.

– Да, Ась. Мы взрослые цивилизованные люди. А ты ведешь себя, как истеричка, – ровно, без всяких эмоций продолжает говорить Вадим так, как будто мы с ним обсуждаем что-то обыденное, повседневное, а вовсе не его измену. – Алисе очень плохо. Она сама не своя от того, что произошло. Хотела даже позвонить тебе вчера, но я отговорил. Ведь знаю, что на эмоциях ты могла наговорить ей только гадостей. Впрочем, что ты вчера и сделала. Я чего-то подобного, признаться честно, и ожидал от тебя, – раздался вздох разочарования.

– Ты в своем уме? – не сдерживаясь, повышаю тон, предпринимаю попытку оттолкнуть его.

Но Вадик перехватывает мои руки, сцепляет их, заводит за спину.

– Что ты творишь?!

– В пятый раз повторяю, что хочу просто поговорить и кое-что прояснить. Вот и все.

У меня все клокочет в груди. Я не могу стоять спокойно.

– Убери от меня руки, Вадим. И не смей, слышишь, не смей меня больше ими касаться, я не хочу, чтобы ты меня пачкал.

– Хм, слышать от тебя такое странно, Ася, – с сарказмом замечает Вадик, неожиданно отпуска+я отступает от меня на шаг. Перехватывает меня за локоть, тащит на кухню.

– Ты бы хоть не позорилась. Время выждала, прежде чем в койку к другому мужику прыгать. И можешь не отрицать. От тебя воняет ужасно. С забулдыгой что ли кувыркалась?

Воняет?! От меня?! Ах, он сукин сын!

Злость закипает в жилах в одно мгновение. Останавливаюсь. Вырываю руку из его хватки:

– Ты не вешай на меня ярлыков, Вадик, и не переводи стрелки. Если у самого рыло в пушку, то меня к этому не приплетай!

– А я и не пытаюсь, Ася! Я только констатирую факт. Да, согласен, что по отношению к тебе мы с Алисой поступили немного нечестно…

– Нечестно?! Господи! Вадим!? ТЫ СЛЫШИШЬ СЕБЯ? У тебя жар? Или в голову надуло? Что ты несешь? Ты поступил, как последний подонок и негодяй! Ты…

– А ты?! Как ты поступила со мной, Ась? Разве я заслужил того, чтобы ты обманывала меня?

У меня от возмущения воздух из легких вышел со свистом!

– О чем ты? – округляю глаза. – Да, у меня кроме тебя никого не было.

– Да?! Тогда, как ты объяснишь это?

Вадик жестко дергает мой свитер на груди вверх и тычет тканью мне в нос.

Я рефлекторно, а может быть и потому, что нужно было сделать вдох, вдыхаю запах и отдаленно чувствую запах мужского одеколона. На мгновение впадаю в ступор. Откуда?! Но все становится на свои места, когда до меня наконец-то доходит откуда на мне мог оказаться чужой запах.

Я надела тот же свитер, что на мне был вчера, а тесно мне вчера пришлось пообщаться только с одним мужчиной – с Германом.

Перехватываю запястья мужа. Отбрасываю от себя.

– Ну, что молчишь? Сказать нечего? Да и не надо оправдываться, Ась. Я знаю, что это не единичный случай. Я и раньше догадывался. Просто верить не хотел.

– Вадим! Ты сейчас серьезно все это?

– Ну, я же тебе сказал, что хочу поговорить. По-твоему я конченый, да?! Думаешь вот у нас все с Алисой просто так, на пустом месте закрутилось?

Он идет на кухню первым, я же так и остаюсь стоять на месте, будто гвоздями прибитая к полу. От признаний Вадима я в шоке. Этого просто не может быть! Что он несет? Я никогда ему не изменяла. Никогда.

– Это невозможно, – шепчу одними губами, но он вряд ли что-то слышит, потому как на кухне зашумела вода. Вадим поставил чайник.

– Ты знаешь, я же очень тебя любил. – эти слова доносятся приглушенно и я на негнущихся ногах делаю несколько шагов, останавливаюсь в дверях.

Я все еще под впечатлением. Испытанный стресс лишил меня дара речи.

Я где-то на краю сознания догадывалась, о чем сейчас начнет говорить Вадим, но до конца не хотела верить в то, что к этому всему причастна Алиса.

– Да?! Именно поэтому, ты мне делаешь так больно? Потому что любил меня? – вскидываю бровь, спрашиваю с иронией.

– Ты, Ась, виновата в том, что я тебя больше не люблю, – сухо отвечает, – даже не не люблю, Ась. Я тебя презираю. Мне противно стоять с тобой рядом. Вот знаешь, как будто отвернуло.

Каждое его слово, как хлесткая пощечина, бьет меня. В душе становится гадко и паршиво, аж к горлу ком тошноты подкатывает от его взгляда, которым он смотрит на меня.

– То есть в том, что ты спишь с Алисой, виновата я? – прокашлявшись спрашиваю, сделав шаг в его сторону.

– Да, абсолютно точно. Ты и твои похождения налево, женушка, – с сарказмом произносит Вадим. – Ты думала, что я не узнаю? Думала, что и дальше меня за лоха будешь держать? А вот не угадала. Есть на этой земле справедливость, Ась. Справедливость и добрые люди.

– Тебе что-то Алиса сказала?

– Это уже не важно, Ась. Важно то, что теперь я все знаю. И больше у тебя не получится мне наставлять рога.

– Вадим, ты глупец, – произношу на выдохе. – Как ты мог повестись на ее слова. Это же ложь!

Моему возмущению не было предела. Негодование распирало меня изнутри, будто воздушный шар, перекачивали гелием.

– Мне плевать на твое мнение, Ась, честно. Но чем дальше ты продолжаешь врать, тем становишься омерзительней, – изгибает губы в презрительной ухмылке.

– Я не вру! Ты ходячий имбецил, Вадим, раз повелся на такую глупость… ! – выкрикиваю, но тут же жалею о сказанном.

Вадим в один миг оказывается возле меня, нависает. В его взгляде читается ненависть.

Он поднимает руку. Ударит?! Но я не дожидаюсь. Перехватываю ее!

– Только посмей!

– Ты, знаешь, я никогда. Никогда не трогал женщин! Но тебя мне хочется придушить. Сука! Ненавижу тебя! Ты тварь, которая не имеет права ходить по земле! Я все знаю! Поняла!

Шок, как удар в солнечное сплетение, выбивает из легких кислород! Открываю рот, хватаю воздух, но он застревает в горле.

На глазах наворачиваются слезы. За что он так со мной? Почему?

– Что ты корчишь из себя сейчас невинную овцу?! Больше тебе не удастся меня провести. Я сам видел своими глазами те фото, на которых ты, улыбаясь, показывала положительный тест на беременность!

– Что? – хрипло слетает с моих губ.

– Ой! Все, хватит! Бесишь! Чего теперь скрывать. Ты думаешь одна такая умная. Нагуляла, сделала аборт. И так по кругу. Сколько у тебя их было, а?

Мне становится больно дышать и видеть его. Казалось, еще немного и у меня случится инфаркт. Что он несет?

– У тебя больная фантазия, – сипло, еле выговариваю эти слова.

– О, так лучше иметь больную фантазию, чем гулящую жену, – выплевывает мне в лицо обвинение Вадим.

– Это бред, Вадик! Ты себя слышишь?

– Не только слышу, но и все вижу. И только посмей на меня еще открыть рот, шлюха. Пожалеешь!

Хлестко, яростно, с дикой жаждой заткнуть ему рот обжигает кожу ладони пощечина, которую я залепила ему.

– Ах, ты дрянь!

Вадик толкает меня. Замахивается, но ударить не успевает. Мы слышим, как в коридоре хлопнула дверь. Мне хватает секунды, чтобы в голове созрел план как отомстить Алисе и этому козлу. Интуитивно чувствую, что в дом зашла она.

Схватив Вадика за грудки, резко его тяну к себе, прижимаюсь. Сердце колотиться. Вот-вот выпрыгнет из груди. Я на пределе. Муж, не удержав равновесие спотыкается и инстинктивно, чтобы не упасть, кладет руки мне на плечо. И вот он, тот самый момент, когда Алиса оказывается в дверях кухни, и видит как мы как будто мы обнимаемся.

– Вот значит как?

Голос Алисы перерастает в шипучий. Жаль не удается увидеть в этот момент ее лицо.

– Алиса, ты все не так поняла, – Вадим пытается от меня отцепиться, и я, конечно, ему это позволяю.

Мне даже одна секунда в его руках показалась целой нескончаемой вечностью.

Нацепив на лицо маску обескураженности, поворачиваюсь к Алисе, актерски округляю глаза:

– Ты? – возмущенно. – Как ты вошла?

– Я?! – секундное замешательство и она делает шаг в мою сторону, в глазах вспыхивает нездоровый блеск, когда она обводит нас с Вадиком взглядом.

– Я ей дал ключи, – раздраженно отвечает муж и только делает шаг навстречу беременной любовнице, когда Алиса с диким взглядом бросается на меня с явным намерением выцарапать глаза.

Нас разнимает Вадим. Но пострадать я все же успеваю. Немного поцарапанная щека и вырванный клок волос с макушки остается у Алисы в кулаке, как трофей.

Подруга, даже в руках у Вадика, извиваясь, бьется в истерике.

Из ее рта льется грязный мат, от которого даже у меня, взрослой девочки и далеко не скромницы сворачиваются уши в трубочку. Она сыплет на меня проклятия, как из рога изобилия.

– Алис, ты же беременная, а так сквернословишь! – крикнула я им вдогонку с издевкой, сжимая в кулаке содранную с нее цепочку.

Громко хлопнув дверью, парочка удалилась, а я тут же, где и стояла, села на пол. Швырнув цепочку в стену, затихла, вымотанная, раздавленная, без сил. Даже плакать не могу. Сижу молча. Не дыша.

В висках дикой пульсацией отдается стук сердца. Хочется сдохнуть. Еще один такой раз и мои нервы сдадут. Поеду лечиться в психушку. Только вот кому я сделаю проще, им?

Кошусь в сторону двери. Зачем я только приехала? Ведь можно было предугадать, что этот гад будет ждать меня, чтобы вылить на меня ушат с грязью.

Но тут же мысли вернулись к его словам о том, что все началось с меня и якобы моих измен.

Значит мои догадки все же оказалась верными. Без участия Алисы здесь не обошлось.

Пытаюсь в памяти воскресить воспоминания, которые так старательно пыталась вычеркнуть из нее однажды. Сейчас же мне нужны детали и подробности. Хочу понять, откуда в голове у мужа подобные мысли.

Не знаю зачем?! Зачем хочу воскресить в душе всю ту боль, что мучила меня несколько месяцев подряд, но …

– Алиска, ты первая, – улыбка в тридцать два зуба сияет на весь экран телефона.

– Ась, ты чего так рано? – сонно тянет подруга, потирая глаза.

А у меня в груди радости столько, что кажется на весь мир хватит. Подношу к камере положительный тест на беременность.

– Смотри! – кричу в динамик, размахивая полоской.

В воздухе повисает молчание. У Алисы медленно вытягивается сначала лицо, потом становятся большими глаза. Она просыпается. Садиться в кровати.

– Не может быть?! – выдыхает.

– Да!

Я вприпрыжку кружусь по комнате. Меня переполняет запредельное счастье. На улице стоит жаркий июнь, за окнами бирюзовое море. Мечта! И пусть мне придется сегодня целый день провести в подвальных кулуарах, наводя шик и блеск нашей местной знаменитости – это нисколько не испортит моего настроения.

Да-да, мне посчастливилось быть визажистом одной восходящей звездочки и вместе с ней и ее командой попутешествовать к морю для съемок музыкального клипа.

И кто бы мог подумать, что именно здесь, в таком прекрасном месте, я вдруг узнаю о своей беременности. Настроение немного испортилось только лишь от того, что рядом нет мужа.

– Как Вадиму об этом скажешь?

С напряжением в голосе спросила подруга и это омрачило мое настроение.

– Думаешь он согласится? – напирает Алиса.

– У него не будет выбора, подруга. В этот раз все получится точно. Да и на первоначальный взнос мы почти накопили. Так что я не отступлюсь. Ему придется согласиться.

– Ну, не знаю, Ась. Вадим очень категоричный. На днях с ним столкнулась в подъезде. Он был хмурым. На мой вопрос о том, что случилось: сказал, что на работе не заладилось что-то.

– Вот так?! – улыбка и та сошла на нет.

А почему же он мне ничего не сказал? – я задумалась на миг.

И тут же меня отвлек стук в дверь:

– Ася, – мужской голос. – Ты готова? Мы выезжаем.

– Да-да. Я выхожу.

Быстро простившись с Алиской, я, подхватив сумку, выбежала вслед за продюсером. Его комната в гостинице оказалась по соседству с моей.

Но прежде чем выйти, сделала быстро фото теста. Обязательно Вадику отправлю в течении дня, но в суете нечаянно отправляю его Алисе.

По дороге приходится немного початиться с подругой.

Извини, не тебе

Угу, кто это был?– продюсер

Какой строгий =). Сфоткаешь?

Тебе зачем?

Интересно =)

– Валерий Васильевич, – подстраиваюсь к мужчине, шагаю с ним в унисон.

– А? – не сбавляя шага, кидает на меня короткий взгляд, оторвавшись от экрана телефона всего на миг.

– Можно с вами сфоткаться? – краснею.

– Зачем? – оттормаживается.

– Подруга просит, – еще больше краснею, вот Лиска, и надо было мне это?!

– Красивая?!

– Очень, – киваю.

– Ну, тогда фоткай, – улыбается в тридцать два зуба.

Я становлюсь ближе к Валерию Васильевичу для совместного фото. И перед тем, как щелкнула камера, он обнял меня за плечи и притянул к себе.

Я хлопнула глазами. Покосилась на него.

– Что-то не так? – вздернул бровь.

– Эй?! Вы что дружите? – кто-то окликнул нас и я, вздрогнув, ткнула пальцем в экран. Отправила фото.

– Черт! Черт!

Всполошилась.

Алис, это не то, что ты подумала!

Пишу подруге и тут же удаляю фото, хотя прекрасно вижу, что она уже открыла его. Черт. Если это фото увидит Вадим, то он точно неправильно поймет.

Снова приходится отвлекаться на переписку:

Удали фото, пожалуйста!

А он ничего! Симпотный!

Фото удалила?

Угу! Не думаю, что Вадим бы обрадовался, если бы увидел ;)

АЛИСА!

Да, удалила! Чего ты распереживалась?

В тот день мне удалось переговорить с мужем только поздним вечером. Я так устала, что ног под собой не чувствовала. А о том, чтобы рассказывать о положительном тесте на беременность и вступить с ним в дискуссию у меня не было ни сил, ни желания. Попрощавшись с мужем, пообещала себе, что расскажу ему об этой радостной новости в ближайшие дни.

Через два дня у меня случился выкидыш.

Вадику я так и не сказала о беременности – Алиска отговорила. А ведь именно ей я сообщила об этом первой.

Резкий внезапный звук заставил меня вздрогнуть.

Незнакомая мелодия телефона разрывала тишину квартиры. Оглядываюсь по сторонам в попытке понять откуда доносится звук.

Поднимаюсь на ноги, иду на звук, который звучит из гостиной.

Но найти телефон я не успеваю, так как он перестает звонить.

Меня штормит, ломает от того, что приходиться находиться в комнате, где так и осталась разобранной постель, на которой я застукала мужа с подругой.

Сжимаю челюсть, пальцы в кулаки. Стремительно подлетаю к дивану и одним рывком сдергиваю постель, бросаю на пол, топчусь по ней с остервенением раздираю постельное белье на лоскуты.

Ситец поддается легко. Конечно, он же уже изрядно потрепан, потому что кто-то не разрешал мне купить белье, решив сэкономить на этом. Сволота паскудная.

Ненавижу! Злые слезы текут по щекам. Семь лет каторги и какова отдача? Измена со стороны мужа и предательство со стороны подруги!? Подлецы! Предатели!

Неконтролируемый гнев рвется наружу. Хочется все крушить. Устроить на этом месте пепелище! Пусть горит все синим пламенем. Плевать!

Собрала все в охапку. Только сделала шаг в сторону выхода, когда вновь раздался звонок телефона. Разжимаю кольцо рук, бросаю все на пол, кидаюсь искать трезвонящий гаджет.

Как оказалось, трубка завалилась за спинку дивана – именно оттуда раздавалась мелодия.

Не знаю откуда взялись только силы: я одним рывком отодвинула старый диван от стены и в последний момент приняла вызов.

– Ты оборзела? – в трубке послышался недовольный мужской голос.

Я в растерянности глянула на экран. Алекс.

Что за черт? И только сейчас сообразила, что это телефон не Вадика, а Алисы.

– Я?! – пискнула, стараясь не выдать того, что я вовсе не Алиса.

Зачем я это делаю? Не знаю. Просто какое-то предчувствие толкнуло меня на то, чтобы не признаться, что я не Алиса.

– Чего трубку не берешь сразу?!

Молчу.

– С хахалем своим что ли кувыркалась? – ехидно задают вопрос на том конце провода.

Молчу.

– Че молчишь? Злишься? Да, похер мне. Я ж сказал, что мне плевать на то, с кем ты телесами трешься. Главное спиногрыза на меня не повесь потом.

Молчу. А у самой в голове карусели крутятся.

– Эй, Лиса. Ты тут?

У меня пересохло в горле. Кто этот Алекс? Алиса про него никогда не рассказывала. И почему он должен злиться? Ведь Алиса уже как полгода беременна от Вадика? Или все же нет?

Вопросы один за другим возникают в моей голове. Я открываю рот, чтобы хоть что-то ответить, потому как молчание затягивается, когда я слышу следующее:

– Я стою возле подъезда, давай наряжай свою задницу потеплее, жду. Выходи.

Следом доносятся короткие гудки.

Я смотрю на потухший экран. Зажимаю боковую кнопку, чтобы разблокировать, но на вспыхнувшем цветном экране высвечивается графический ключ.

Черт!

В груди возникло тревожное предчувствие. Я крутанулась на пятках, чтобы подойти к окну и посмотреть кто же там ждет Алису, но в шоке застываю на месте, упершись в прищуренный взгляд подруги.

– Телефон отдай, – цедит сквозь зубы, кивая на трубку в моей руке.

– Ты же беременна не от Вадика, да? – пройдясь по ее лицу грозным взглядом, остановилась на выпуклом животе.

– Ась, отдай по-хорошему, – Алиса делает шаг в мою сторону.

– Отец ребенка Алекс? – не отступая, бросаю ей в лицо первое что пришло в голову.

И по тому, как вспыхнули глаза гадины, как вытянулось ее лицо, а губы исказила злая усмешка, я поняла, что попала в точку. Меня затрясло и бросило в жар.

– Что ты сказала? – внезапно раздался из коридора голос мужа, а через секунду в дверном проеме появился он сам.

– Вадь, ну кого ты слушаешь? Она же теперь будет только и делать, что ссорить нас с тобой. Разве не видишь? – напускная обида появляется на лице Алисы, она жмется к Вадику, а у меня все горит в груди.

– Повтори, что ты сказала? – говорит сквозь зубы.

Вот зараза. Чувства обостряются, так как на первый план снова выползает обида. Почему он ей верит, ведь очевидно же, что она лжет?

Неадекватное поведение этой парочки пугает, заставляет нервничать. Не знаю, что от них еще можно ожидать. Отступаю.

– Ну, говори, – настаивает Вадим, сверля меня взглядом: – Алис, о каком Алексе идет речь?

– Да, расскажи ему, подруга, кто тебя ждет возле подъезда с утепленной задницей!? – с сарказмом цитирую слова звонившего мужчины.

– Ты больная совсем? – гундит низким басом Алиса.

Я не сходя со своего места кидаю ей телефон. Гадина, взвившись, кидается ко мне навстречу, вылавливая трубку из моих рук. А я не свожу в этот миг взгляд с мужа. Подмечаю, как он морщиться, когда замечает ворох порванных лоскутов на полу, а потом цепляется взглядом за меня, искривляет губы в презрительной усмешке.

– Ты ведешь себя низко, Ась, – бросает фразочку.

Я тут же отвожу взгляд. Мне противно смотреть на его нахальную рожу.

Алиса, поймав трубку, дрожащими пальцами пытается засунуть ее в карман.

– Он ждет звонка, Лис, – не отступаю. – И заодно тебя.

Подруга краснеет от ярости. По лицу идут красные пятна. Шипит:

– Да сколько можно?! Успокойся уже, – кидает мне: – Вадь, пошли, мне в женскую консультацию к определенному времени нужно, – подхватывает его под руку, толкает к выходу.

Вадик уступая Алисе, делает шаг в сторону коридора.

– Тюфяк, – бубню под нос, наблюдая за тем, как они уходят.

Тут же бросаюсь к двери, закрываю ее на ключ изнутри и оставляю его в замочной скважине, – теперь сюда никто не попадет без моего ведома.

Иду на кухню и останавливаюсь у окна.

Парочки влюбленных – от этого словосочетания щемит в груди, – еще не видно, зато я прекрасно видела того, кто звонил Алисе: Алекс как и сказал, стоял возле подъезда, ждал ее.

Невысокий коренастый мужчина. Взрослый. Одетый в кожаную куртку и тяжелые ботинки, был похож на прожженного головореза. Мужчина нервно курил сигарету, то и дело поглядывая на дверь подъезда. Ждал.

Я прижалась лбом к ледяному стеклу. Меня взяло дикое любопытство, я хотела бы увидеть лицо этой стервы в тот момент, когда она поймет, что я не врала. Но к сожалению, Вадика и Лиску, я так и не увидела, видимо они свернули на тротуар, пошли в другую сторону, но зато я увидела перекошенную яростью физиономию Алекса. Он так посмотрел на Алису, как будто голову ей свернуть хотел, что даже у меня от его взгляда мурашки по спине побежали. Кто он такой, черт бы его побрал? И что его связывает с Алиской?