Ценный подарок

Глава 8

— Мистер Валентайн, вас хочет видеть миссис Тиммингз.

Ник поднял взгляд на свою личную помощницу, стоявшую на пороге его кабинета.

Элисон проявила несвойственное ей терпение. Он думал, что она явится к нему гораздо раньше. Его сестра всегда проявляла большой интерес к его жизни. Должно быть, она места себе не находит с того момента, как он сказал ей, что Кендейс мать Дженни. Ему следовало ей позвонить и сообщить результаты анализа ДНК.

Проигнорировав укол совести, он ответил:

— Я присоединюсь к ней через минуту.

За спиной Паулин показалась его сестра:

— Слишком поздно. Я уже здесь.

Ник мысленно приготовился к очередному спор с сестрой:

— Как дела, Элисон?

Она села на один из стульев, расставленных вокруг стола у окна до пола, из которого открывается вид на парк и пруд.

Выйдя из-за своего рабочего стола, он занял место рядом с ней.

— Плохо. Ричард получил уведомление от «Норт парк молл груп», в котором говорится, что мы должны убрать наши магазины из всех их торговых центров.

Этого еще не хватало. Но по крайней мере, она не спрашивает о Кендейс.

— Вы не смогли заплатить за аренду? — спросил Ник.

Элисон опустила глаза.

— Тебе следовало прийти ко мне, Элли. Я бы тебе помог.

Он должен был предложить ей помощь. Но он даже не подозревал, что у Элисон и Ричарда такие серьезные финансовые проблемы.

— Ты же знаешь, какой Ричард гордый. Он не принял бы от тебя помощь. Но дело вовсе не в нехватке средств. — Элисон печально посмотрела на него. — О Ник, это я во всем виновата. Мы поменяли банк, так как в прежнем были невыгодные проценты выплаты по займу. Я забыла распорядиться, чтобы новый банк удержал арендную плату для «Норт парк». Когда я проверила баланс банка в день, последовавший за тем, в который должна была быть произведена оплата, я обнаружила, что чек возвращен ввиду отсутствия средств па счету. — Она беспомощно пожала плечами. — Перед его возвращением мне не позвонили из банка и не предупредили меня. Из нашего прежнего банка сперва позвонили бы.

— Чтобы построить хорошие отношения с банком, нужно время, — сказал Ник и усмехнулся про себя. Его отношения с его банком были лучше, чем с покойной женой. — Ты разговаривала с представителем «Норт парк молл груп»? Заплатила за аренду?

Она кивнула:

— Конечно. Я это сделала и подумала, что все улажено. Затем нам пришло письмо от их юристов. Я позвонила в «Норт парк», и мне сообщили, что мы нарушили условия контракта, поэтому они воспользовались своим правом его досрочного расторжения.

— Кажется странным, что они так торопились вас выгнать, — заметил Ник. — Сейчас не так просто найти нового арендатора. Тем более для помещений, которые занимали ваши магазины. Может, ты что-то недоговариваешь?

— Нет. Мы были образцовыми арендаторами. Это касается помещений во всех торговых центрах, принадлежащих «Норт парк».

— Все это очень странно. — Ник терялся в догадках.

— Ричард начал искать помещения в других торговых центрах, но пока не нашел ничего подходящего. Боюсь, что нам придется закрыть несколько магазинов. О Ник, мне следовало быть более организованной!

Не зная, как утешить Элисон словами, Ник поднялся со стула, подошел к ней и крепко ее обнял. Обхватив его руками, она всхлипнула:

— Ты так внимателен ко мне, что мне хочется плакать.

— Я всегда к тебе внимателен.

— Не всегда. Обычно ты держишься отчужденно. Нет, не уходи, — поспешно сказала она, когда Ник начал выпрямляться. — Я просто хочу поблагодарить тебя за то, что ты не говоришь мне, что я сама во всем виновата.

— Каким образом это тебе помогает?

Она издала звук, похожий не то на смешок, не то на всхлип.

— О Ник. Вот это уже больше на тебя похоже. — Она подняла голову и слабо улыбнулась. — Я рада, что ты мой брат. Ты это знаешь?

Ник пожал плечами.

— Как у тебя дела?

Он отвернулся:

— Прекрасно.

— Ты не хочешь поговорить со мной о Кендейс и о ее странном заявлении?

— Ты не оставишь меня в покое, пока я этого не сделаю?

— Возможно. Я целую неделю тебя не трогала — не хотела совать нос в чужие дела. — Немного помедлив, она спросила: — Ник, у тебя был с ней роман?

Это возмутило его.

— Нет! Полагаю, мне придется привыкать к подобной реакции. Если ты, моя сестра, это подумала, чего ждать от остальных?

— Если у тебя не было с ней романа, она не может быть матерью Дженни.

— Снова ошибаешься. — Он криво усмехнулся. — Выяснилось, что Джилли наняла суррогатную мать, и сама притворялась беременной.

— Суррогатную мать? — Глаза Элисон округлились. — Кендейс?

Ник кивнул.

— Значит, Кендейс сказала правду? Она действительно мать Дженни?

— Да. Анализ ДНК это доказал.

Его сестра положила локти на стол:

— Должно быть, она это спланировала, чтобы пробраться твой дом.

Нику хотелось согласиться с Элисон, но он прекрасно понимал, что Кендейс не смогла бы такое провернуть.

Она не такая, как его покойная жена.

— Не думаю, что это было возможно. Согласись, она не могла сделать так, чтобы Дженни заболела.

— Но она узнала ее имя в тот вечер, когда мы приехали в больницу, и не преминула этим воспользоваться.

— Вероятно, она просто проявила любопытство.

— Полагаю, ты прав. Какая женщина не повела бы себя так же в подобной ситуации. Любая мать хочет знать, что с ее ребенком все в порядке. Я все для нее упростила. Мои мальчики в тот день были просто невыносимы. — Она вздохнула. — С ней было так легко разговаривать. Она проявляла такой интерес к мальчикам и Дженни… Я рассказала ей о том, что Маргарет уволилась в самое неподходящее время. Тогда она сказала, что не против занять ее место, поскольку работает в больнице не на полную ставку. Мне так жаль, Ник.

Он не ответил, и она закрыла лицо руками:

— В последнее время я все порчу, не так ли?

— Не беспокойся об этом. — Потрепав Элисон по плечу, он уставился в окно и спросил: — Ты упоминала, что я был в отъезде?

— Кажется, да.

Безусловно, это укрепило уверенность Кендейс и том, что Дженни в ней нуждается, но говорить об этом Элисон не стоит. Ей и так сейчас нелегко.

— Что ты будешь делать? — спросила его сестра.

— Пока не знаю.

Ему несвойственно колебаться. Это противоречит его решительному характеру. Но сейчас он прежде всего должен думать о том, что нужно Дженни.

— Могло быть гораздо хуже, — сказала Элисон.

— Хуже? — Что она имеет в виду?

— Джилли могла бы взять на место няни какую-нибудь тупицу вроде тех, которых выбирала себе в подруги. Мои сыновья говорят, что Кендейс крутая. — Поднявшись, Элисон взяла свою сумочку. — По дороге домой я, может быть, загляну к вам и поболтаю с ней. Спасибо, что выслушал меня, Ник. Теперь мне гораздо лучше.

Если он правильно понял, его сестра собирается построить доверительные отношения с женщиной, которую считает нужной для Дженни. Ему тоже следует это сделать, но он пока не готов смотреть на Кендейс как на мать его дочери. Пока он видит в ней красивую, сексуальную женщину, которую недавно обнимал и целовал.

Которую ему хочется поскорее увидеть. Работа подождёт!

— Знаешь что? — Он улыбнулся. — Наверное, я уже не смогу сегодня сконцентрироваться на работе. Я поеду с тобой. Мне необходимо развеяться.

Ник проигнорировал удивленный взгляд сестры. Сначала Паулин, теперь Элисон. Неужели он перестает быть трудоголиком?

Когда Кендейс и Дженни прибыли в реабилитационную клинику, Кэтрин Моррисон отдыхала в своей комнате. Она выглядела бледной и усталой.

— Как ты себя чувствуешь, мама?

— Я видела и лучшие деньки. — Губы пожилой женщины изогнулись в улыбке, и Кендейс захотелось поаплодировать ее смелости.

— Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться. Мама, это Дженни, — сказала она, доставая малышку из коляски.

Кэтрин вытащила руки из-под мягкого пледа, который Кендейс ей подарила, когда перевезла ее сюда из больницы пять месяцев назад. Обстановка в комнате по-домашнему уютная. У окна стоит мягкое кресло, в котором Кэтрин любит сидеть в солнечные дни. Его тоже купила Кендейс. Туалетный столик Кендейс привезла из дома матери. На нем стоят флакончики с любимыми духами Кэтрин, а на книжной полке в углу — фотографии в рамках и всевозможные безделушки.

— Привет, Дженни, — сказала пожилая женщина, взяв маленькие ручки девочки в свои.

Сможет ли она когда-нибудь сказать матери, что это ее внучка? В горле у Кендейс образовался комок.

— Я забочусь о ней.

— А как же больница, дорогая? Я думала, что после того, как ты устроила меня сюда, ты вернулась к работе на полную ставку.

— Я вернусь, как только буду готова.

В последние четыре месяца своей беременности Кендейс не виделась с матерью. Она объяснила ей это тем, что решила отправиться в путешествие. Джилли предложила ей деньги, чтобы она смогла превратить эту выдумку в реальность, но Кендейс отказалась от столь щедрого подарка. Вместо этого она сняла коттедж в небольшом прибрежном городке в часе езды от Окленда и тихо там жила, тогда как ее родственники и друзья думали, что она находится на другом конце земного шара. Джилли тем временем обманывала свою семью, делая вид, что беременна.

Возможно, именно поэтому она так часто навещала Кендейс. Иногда она даже ночевала в спальне для гостей, которая была чуть больше кладовки. Только во время этих визитов она могла отдохнуть от своей лжи, поскольку Кендейс единственная знала, что она не беременна. Теперь Кендейс понимала, что ее частые отлучки укрепили подозрения Ника в том, что она ему изменяла.

После рождения Дженни Кендейс почувствовала себя опустошенной. Расставание с ребенком, которого она девять месяцев носила под сердцем, оказалось болезненным. Она тосковала по малышке.

Ее мать сразу поняла, что с ней что-то не так. Она предположила, что Кендейс влюбилась в кого-то за океаном и страдает из-за разлуки. Разумеется, Кендейс не могла сказать ей правду. Единственным способом не сойти с ума было перестать думать о Дженни. Она вернулась в больницу, но скоро поняла, что больше не может работать в отделении педиатрии. Не может находиться среди детей. Всякий раз глядя на маленького ребенка, она гадала, как поживает Дженни, что она делает, любят ли ее Валентины.

Решение перевестись в отделение неотложной помощи было неизбежным.

Затем с ее матерью произошло несчастье. Убирая на антресоль зимние вещи, Кэтрин упала со стремянки и получила тяжелую черепно-мозговую травму. Она целую неделю провела в реанимации без сознания. Доктора боялись, что некоторые функции мозга никогда не восстановятся.

Глядя на Кэтрин сейчас, Кендейс радовалась удивительным переменам, которые произошли с ней за время ее пребывания в этой дорогой клинике, больше похожей на санаторий.

Ее мать еще страдала от головных болей и провалов в памяти, но с каждым месяцем становилась все сильнее. Угроза инсульта, о которой поначалу говорили врачи, миновала.

— Я хочу посидеть в саду, — неожиданно сказала Кэтрин. — Уверена, Дженни будет лучше на улице, чем в комнате больной старухи.

— Ты не старая, — машинально ответила Кендейс, хотя после несчастного случая ее мать заметно постарела. Прогулка на свежем воздухе должна поднять ей настроение. — Ты уверена, что хочешь прогуляться?

— Да. Сегодня такой солнечный день.

Кендейс помогла матери пересесть в кресло на колесиках и, посадив ей на колени Дженни, повезла их на улицу.

— Может, пойдем в розарий? — предложила Кэтрин.

Когда они оказались в любимом месте ее матери, Кендейс предложила:

— Давай я возьму у тебя Дженни. Должно быть, тебя руки устали.

— Нет, все в порядке. — Кэтрин слабо улыбнулась. — Я уже давно не держала ребенка. От нее пахнет так же, как от тебя в младенчестве. Чистым бельем, мылом, присыпкой и… — наклонив голову, она глубоко вдохнула, — лавандой?

— Да. Лаванда обладает хорошими дезинфицирующими свойствами.

— И помогает быстро уснуть.

— Не всегда. — Кендейс протянула руку и нежно погладила малышку по голове. — После вечернего кормления мне обычно приходится долго качать ее на руках, прежде чем уложить в кроватку.

— Почему это делаешь ты, а не ее мать? — Лоб Кэтрин прорезала складка.

Кендейс глубоко вдохнула:

— Ее мать умерла.

— Бедное дитя. А отец?

— Он много работает. Ему принадлежит сеть садовых центров.

Кэтрин задумалась на мгновение, затем ее лицо просияло.

— Я раньше часто ходила в «Валентайнз гарден сентер». Мне нравилось покупать там растения, особенно розы.

Внутри у Кендейс все упало, но она быстро успокоилась. Ее мать не может знать, что они с Ником родители Дженни.

— Я работаю на Ника Валентайна, — сказала она Кэтрин. — Недавно мы с Дженни были в одном из его садовых центров. Ей понравились утки.

— Там еще, кажется, были лебеди.

— Да, мама. Черные лебеди, — радостно ответила Кендейс, понимая, что каждая деталь прошлого, восстановленная в памяти, для ее матери настоящее сокровище. — Еще там были гуси. Один из них даже ущипнул Дженни за палец.

Она предпочла бы забыть об этом инциденте и помнить только приятные мгновения. Такие, как эта прогулка.

Когда Кендейс подъехала к особняку, он был окутан золотистым светом, смягчающим его резкие линии и углы. Они с Дженни устали, но Кендейс чувствовала глубокое удовлетворение. Выбравшись из машины, она взяла малышку из детского кресла и направилась в дом.

Неожиданно дверь открылась, и из нее вышел Ник.

— Значит, ты решила вернуться, — отрезал он, спускаясь по лестнице.

Сердце молодой женщины оборвалось, когда она посмотрела в его сверкающие от ярости темно-синие глаза.

— Где ты была?

Она не смогла бы произнести ни слова, даже если бы попыталась.

— Я уже несколько часов не могу до тебя дозвониться, — бросил он.

«О нет!»

Дрожащими пальцами Кендейс открыла боковой карман своей большой сумки и достала из него мобильный телефон. Включив его, она начала получать одно за другим уведомления о том, что ей звонили.

— Мой телефон был отключен, — виновато произнесла она, вспомнив, что отключила его перед тем, как войти в клинику. — Прости меня, Ник. Я этого не заметила.

Она не может обижаться на него за его грубость. Он имеет полное право на нее кричать. Ведь она увезла из дома его дочь, не предупредив его. Она не стала, ему звонить, подумав, что он все равно не заметит отсутствия Дженни. Джилли говорила ей, что ее муж никогда не возвращался из офиса рано. За короткое время их с Ником знакомства Кендейс сама в этом убедилась.

Однако сегодняшний день стал исключением.

— Ты мне звонил по какому-то срочному делу? У тебя все в порядке? — затараторила она.

В ответ на это Ник отрывисто кивнул. Кендейс заметила, что его темные волосы растрепаны, словно он, нервничая, запускал в них пальцы.

— Если все в порядке, тогда почему ты дома?

Как только эти слова сорвались с ее губ, до нее дошло, что она разговаривает с ним не как служащая, а как жена.

— Прости, это меня не касается, — пробормотала она, краснея.

— Как раз тебя это и касается. Я вернулся домой рано из-за тебя. Я отменил встречу с новым поставщиком, потому что моя сестра захотела с тобой поговорить.

Кендейс нахмурилась:

— О чем?

— Элисон о тебе беспокоится.

— О. — После их стычки на глазах у его сестры Кендейс не виделась с Элисон. — Прости, что увезла Дженни из дома, не предупредив тебя. — Крепко прижав к себе малышку, она начала подниматься по лестнице.

Ник остановил ее, схватив за плечо и развернув лицом к себе. Она стояла на две ступеньки выше его, и их глаза находились на одном уровне.

— Где вы были?

— Твоя сестра еще здесь? — спросила Кендейс, понимая, что не может сказать ему правду.

— Нет. Она уехала несколько часов назад. Я уже собирался звонить в полицию.

Подняв Дженни выше, она неловко улыбнулась:

— Ты шутишь?

Какое-то время Ник молча вглядывался в ее лицо, затем произнес:

— Я подумал, что ты могла похитить Дженни.

— Похитить? — Ее глаза расширились от удивления. — Я бы никогда не совершила подобную глупость.

Его черты немного расслабились.

— Хорошо.

— Сделай я что-то в этом роде, я бы проиграла дело об опеке над Дженни до начала суда.

— Я возьму ребенка? — послышался из дверей голос миссис Басби.

Повернувшись, Кендейс неохотно отдала Дженни ей.

— Пойдем в гостиную, — сказал Ник Кендейс, пропуская ее вперед.

Оказавшись в комнате с белой мебелью, зеркальным столиком и огромным плоским телевизором, Кендейс поняла, что ненавидит ее. Остановившись посреди помещения, напрочь лишенного домашнего уюта, она в звенящей тишине стала ждать ответа Ника.

— Я советую тебе хорошенько подумать, прежде чем обращаться в суд, — наконец произнес он. — Ты все потеряешь.

Ее охватила паника.

— Что ты имеешь в виду?

Он подошел ближе, и страх уступил место чему-то более опасному.

— Мое терпение небезгранично. Не вынуждай меня идти на крайние меры.

— Что ты сделаешь? — вызывающе бросила она.

— Если ты будешь продолжать меня злить, я могу захотеть подать на тебя в суд и добиться, чтобы тебе запретили подходить к Дженни ближе чем на сотню футов.

Потрясенная его жестокими словами, Кендейс уставилась на него. Если он воплотит свою угрозу в жизнь, ее даже не подпустят к дому Дженни. Тогда ей придется выдвигать встречный иск и оспаривать решение суда. Для этого ей понадобится много денег. Денег, которых у нее нет.

На миг она представила себе свое безрадостное будущее. Без Дженни жизнь потеряет для нее смысл.

— Ты не можешь так поступить, — пробормотала она.

— Это вызов?

— Нет… пожалуйста, не надо. — Ее глаза увлажнились. — Если ты запретишь мне видеться с Дженни, я этого не вынесу. Прошу тебя, не отнимай ее у меня.

— Боже мой, Кендейс, перестань плакать.

Неожиданно он заключил ее в объятия и накрыл ее губы своими. Вместо того чтобы его оттолкнуть, она закрыла глаза и прильнула к нему. Исходящее от него тепло заполняло пустоту внутри нее, пока он ее целовал.

Слегка отстранившись, он, поглаживая ее по волосам, прошептал:

— Посмотри на меня, Кендейс.

Она не подчинилась. Ник не должен видеть ее боль и беспомощность.

Его ладони легли ей на щеки.

— Посмотри на меня.

Кендейс медленно открыла глаза. Когда она увидела выражение лица Ника, у нее сдавило горло.

— Мне не следовало тебе говорить этих ужасных вещей.

— Ты мерзавец. — Она обнаружила, что по ее щекам катятся слезы. — Как ты мог это сделать?

— Кендейс…

— Не прикасайся ко мне!

Вырвавшись из его объятий, она выбежала из комнаты, пока он снова ее не поцеловал и не завладел полностью ее сердцем.