Человек из пустыни

Глава 6. Коронация

Утром 8-го амбине объявили результаты выборов. Лорд Дитмар оказался прав в своём прогнозе: с отрывом в 38,456 % от остальных кандидатов победил действующий премьер-министр, и.о. короля Раданайт Райвенн. Он набрал 65,272 % голосов избирателей. После того как официальные результаты были обнародованы, по всем каналам прошло обращение избранного короля: он благодарил народ Альтерии за оказанное доверие и обещал оправдать все его надежды. Коронация была назначена на первую половину илине.

Через два дня после объявления результатов выборов сверкающий чёрный флаер-«лимузин» с эскортом сел на площадку перед домом лорда Райвенна. Охрана выстроилась в две шеренги, и по образованному ею коридору к крыльцу прошёл Раданайт в своём неизменном строгом костюме в стиле «милитари» и в сверкающих сапогах, а рядом с ним, отставая на полшага, шёл Эсгин, также одетый просто и скромно: он подражал стилю одежды брата. На полпути к крыльцу Раданайт обернулся, улыбнулся ему и взял за руку, и на крыльцо они поднялись вместе. На крыльце их уже встречали лорд Райвенн с Альмагиром.

— Сын мой, я так тобой горжусь! — проговорил лорд Райвенн, раскрывая Раданайту объятия. — Поздравляю тебя.

— Спасибо, отец.

Они крепко обнялись, а Альмагир взял за руки Эсгина и ласково заглянул ему в глаза. Эсгин улыбнулся и опустил взгляд.

— Почему ты стал так редко приезжать домой, милый? — спросил Альмагир с нежным упрёком. — Ведь мы с милордом скучаем по тебе.

Эсгин замешкался с ответом, и за него ответил Раданайт:

— Братишка всего себя отдаёт учёбе, у него почти нет свободного времени. Уж поверьте, я вижу это собственными глазами. Он молодец.

Раданайт остался только на чашку чая и сразу же уехал, а Эсгин провёл дома два дня. На третий за ним прибыл служебный флаер-«лимузин» брата и отвёз его обратно в Кабердрайк. Лорд Райвенн сказал Альмагиру:

— Мне отрадно видеть, что Раданайт проявляет об Эсгине такую заботу — я бы сказал, почти отеческую. Учитывая то, что он не был в восторге от нашего с тобой брака и к младшему брату поначалу относился холодно, это удивительно. Но это и очень радует.

Альмагир ничего не сказал. Ему по-прежнему что-то во всём этом не нравилось, но он сам не мог понять, что.

Коронация прошла 12-го илине. На церемонию были приглашены и лорд Райвенн с Альмагиром, и лорд Дитмар с Джимом и детьми, Арделлидис с Ианном и Джеммо, а также многие другие лорды и высокопоставленные лица, а весь альтерианский народ мог увидеть церемонию на своих экранах — как, впрочем, и вся остальная Галактика. Было также немало гостей с Эа. Ради коронации Раданайт сменил свой вечный «конский хвост» на более изысканную причёску, но не изменил своему пристрастию к строгим костюмам: одет он был, как всегда, скромно, из торжественных аксессуаров позволив себе лишь белые перчатки. Короновал его старый лорд Ординг, № 1 в Книге Лордов. Двое взрослых правнуков взвели старика под руки на коронационный пьедестал, где уже ждал коленопреклонённый избранный король, опирающийся на церемониальный меч. Подслеповато нащупав на красной подушке корону, лорд Ординг взял её и поднял над головой короля, и она подрагивала в его старческих руках. Последовало принесение королём присяги, слова которой король повторял за коронующим его лордом. Слова старому лорду подсказывали в слуховой аппарат, но старик всё равно произносил их со многими оговорками, а некоторые даже пропускал. Разумеется, король заблаговременно выучил текст присяги наизусть, поэтому произносил его правильно, не обращая внимания на неточности, допускаемые старым лордом. Поцеловав тяжёлый церемониальный меч, король тем самым поклялся защищать народ Альтерии и, если случится такая надобность, отдать жизнь за него. Корона опустилась на его голову, и он был провозглашён королём Раданайтом. На плечи короля опустилась тяжёлая церемониальная королевская мантия и королевская цепь, и в них он спустился с пьедестала, сверкая короной и держа в руке меч острием кверху. Сойдя, он произнёс последние коронационные слова:

— Народ Альтерии! Я, король Раданайт, есть не твой властелин, но твой преданный слуга.

И в знак этого король Раданайт преклонил колено, опершись о меч и наклонив увенчанную короной голову. Как отметили все телекомментаторы, он был одним из самых молодых королей, когда-либо в истории возглавлявших Альтерию: на момент коронации ему было сорок шесть полных лет.

Затем король Раданайт произнёс коронационную речь, в которой несколько более развёрнуто, чем в присяге, пообещал служить народу Альтерии и работать не покладая рук на благо государства. Он ещё раз выразил благодарность всем, кто способствовал его избранию, а в конце речи добавил:

— Я не могу обойти вниманием ещё одного человека, которому я обязан своим избранием, — пожалуй, самого главного человека. Я не знаю, за кого он голосовал, но именно благодаря ему я стою сейчас здесь — просто потому что без него меня не было бы на свете. Это мой отец, милорд Зелхо Медалус Алмино Райвенн. Отец, — обратился король к лорду Райвенну, — прошу тебя, подойди сюда.

Растроганный до слёз лорд Райвенн подошёл к нему, и король Раданайт, поцеловав ему руку, сказал:

— Отец, я благодарю тебя прежде всего за то, что ты подарил мне жизнь — это самый главный и самый драгоценный твой дар. Кроме того, ты дал мне всё то, благодаря чему я стал тем, кто я есть сейчас, и за всё это я тоже хочу сказать тебе спасибо от всего сердца. Я очень люблю тебя.

И король поцеловал лорда Райвенна в обе щеки, мокрые от слёз. Тот так расчувствовался, что смог только пробормотать:

— Ваше величество… Позвольте вас… обнять…

— Тебе не нужно просить у меня на это разрешения, отец, — сказал король, раскрывая ему объятия.

Потом король принял поздравления, и за официальной частью коронации последовал торжественный банкет. Он не транслировался по телевидению, но был не менее тщательно разработанным, чем сама коронация. У него был сценарий, в котором было расписано всё до мельчайших деталей. На банкет были допущены некоторые представители прессы (кандидатуры их были тщательнейшим образом отобраны и одобрены королём), дабы оставшаяся за кадром часть коронации тоже была освещена. Разрешено было делать только фотосъёмку. Каждое слово, произнесённое королём или гостями, заносилось в протокол, который вели одобренные королём секретари-виртуозы, скорость печати у которых достигала тысячи знаков в минуту: аудиозапись также была под запретом.

Наименее жёстко фиксированной сценарием частью банкета были танцы. Гости, разумеется, могли сами выбирать себе партнёров, которыми зачастую становились их спутники (если гость пришёл со своей половиной). Что касалось короля, то он тоже был волен пригласить кого угодно, но «кто угодно» представляли собой заранее составленный список потенциальных партнёров. Поскольку молодой король был холост и не имел даже избранника, в этот список было включено много молодых симпатичных особ, из числа которых король, возможно, мог бы кого-нибудь выбрать. Большое значение также придавалось тому, с кем король будет танцевать свой первый за этот вечер танец; в списке на роль первого партнёра были отобраны и помечены десять наиболее достойных кандидатов (на взгляд составителей списка). Король же, не обращая внимания ни на какие списки, подошёл к Эсгину, скромно стоявшему в стороне и не танцевавшему. Согласно протоколу, который вёл королевский секретарь, король Раданайт сказал нижеследующие слова (приводим выдержку из протокола):

«Ну что, мой милый скромник, не согласишься ли ты разделить с королём его радость, подарив ему танец?»

На что младший брат короля ответил:

«Я с большим удовольствием, ваше величество. Это огромная честь для меня».

Представители прессы тут же жадно устремили объективы фотокамер на танцующего короля, чтобы запечатлеть для светской хроники его первого партнёра по танцу, но были разочарованы: это был всего лишь его младший брат. В течение всего вечера король танцевал не особенно много, удостоив своего внимания всего четверых кандидатов из предложенного ему списка, причём никого повторно не приглашал. Составители списка кусали губы. Много внимания король уделял своему брату: с ним он протанцевал три раза и на протяжении вечера часто с ним общался в дружеской манере, даже что-то прошептал ему на ухо. Он угощал его вином и маилем, прогуливался с ним под руку и не сводил с него ласкового взгляда. Из этого наблюдатели сделали вывод, что король Раданайт не только почтительный сын, но ещё и нежный и любящий брат, однако никаких выводов о том, обратил ли король сегодня на кого-либо особое внимание, сделать было пока нельзя.

Банкет завершился в половине десятого вечера. Король пригласил в свою кабердрайкскую резиденцию членов своей семьи и наиболее приближенных лиц из правительства на маленький вечерний приём в узком кругу. Он прошёл во дворце ИддЕрис уже без каких-либо сценариев, протоколов и представителей СМИ. Правительственные особы отбыли через час, а во дворце остались только самые близкие: лорд Райвенн с Альмагиром, Эсгин и Джим с лордом Дитмаром и детьми, а также Арделлидис с Ианном и Джеммо. Их король распорядился расположить на ночь во дворце, чтобы они могли отбыть домой утром. Лейлору, потрясённому красотой и размерами дворца, хотелось всё здесь посмотреть, и он стал упрашивать устроить экскурсию по дворцу.

— Вообще-то, кому-то пора спать, — заметил лорд Дитмар. — Уже поздно.

— Ну, пожалуйста! — просил Лейлор. И, смело подойдя к королю, устремил на него просительный взгляд своих больших и чистых, доверчивых глаз. — Ну, пожалуйста… Можно?

Король улыбнулся. Этот здоровый, хорошенький ребёнок, несомненно, был любимцем в семье — уже хотя бы потому что был самым младшим. Эти румяные щёчки так и хотелось поцеловать, и Раданайт не устоял перед соблазном. Подхватив Лейлора, он нежно чмокнул обе эти милые щёчки и пухленький подбородок, потом поставил его на ноги и проговорил полушутливо, полутомно:

— Столь прелестному созданию я не могу отказать.

Он сам провёл Лейлора по залам дворца, и к экскурсии присоединились и все остальные. На великолепных широких лестницах король подавал Лейлору руку, чтобы тот не упал: голова Лейлора всё время была задрана и вертелась по сторонам.

— Осторожно, мой милый, смотри под ноги, — предупреждал король.

Засмотревшись на расположенные в обитых чёрным бархатом нишах подсвеченные скульптуры из стекла, украшавшие площадки лестницы, Лейлор оступился и чуть не полетел кубарем. Джим ахнул, но король успел подхватить Лейлора на руки и засмеялся.

— Я же предупреждал: смотри под ноги, не то упадёшь.

Остаток экскурсии Лейлор провёл с шиком и комфортом: его нёс новый правитель Альтерии. Король показал гостям свой рабочий кабинет и Зал советов с огромным овальным столом и красивыми кожаными креслами, украшенными резьбой. Он разрешил Лейлору посидеть во главе стола.

— Вот здесь я буду проводить совещания, — рассказывал он. — Я буду сидеть, где сидишь сейчас ты, а все остальные — вокруг стола.

Также король показал библиотеку и залы для торжественных приёмов, а с балкона они осмотрели огромный Королевский сад с множеством фонтанов, клумб, декоративных мостиков и беседок.

— Йорн не смог бы ухаживать за таким садом один, — проговорил впечатлённый Лейлор.

— Здесь работает команда садовников, — сказал король. Взглянув на темнеющее небо, он спросил: — Ну, что? Уже и в самом деле поздно, дружок. Тебе пора в постель. Пойдём, посмотрим, какую тебе приготовили роскошную комнату.

Комната была и вправду великолепная: с широкой кроватью и балдахином над ней, с тёмно-фиолетовыми обоями и золотыми занавесками, а вместо люстры на потолке она была оснащена подсвеченной стеклянной скульптурной группой, расположенной в стенной нише. К комнате примыкала ванная с туалетом.

— Нравится? — с улыбкой спросил король.

— О да! — воскликнул Лейлор. — Спасибо, ваше величество!

— Ну, тогда спокойной тебе ночи, мой милый, — сказал король. — Уляжешься сам?

Лейлор кивнул. Король ласково погладил его по голове.

— Не забудь почистить зубы и умыться. Утром увидимся.

Комнаты для остальных гостей были расположены рядом, а королевская спальня — в конце коридора. Простившись с каждым и пожелав всем спокойной ночи, король предложил гостям располагаться на отдых, а сам куда-то ушёл. Обслуживал гостей дворцовый персонал, взявшийся откуда-то, как по мановению руки — десяток Эгмемонов с безупречными манерами.

— Вы были правы, милорд, — сказал Джим, когда они с лордом Дитмаром легли в постель. — Подумать только! Раданайт — король. Впрочем, он чётко придерживается своего плана, который он составил много лет назад. Он сказал, что до сорока лет станет премьер-министром, и это сбылось. А после этого он планировал стать королём, и этого он тоже добился.

— Помнится, он предлагал тебе руку и сердце, но ты ему отказал, — сказал лорд Дитмар. — Не жалеешь? Только подумай: сейчас ты мог бы быть супругом короля.

— Ах, милорд, о чём вы говорите! — вздохнул Джим, прижимаясь к нему. — Разумеется, я не жалел, не жалею и никогда не буду жалеть, что стал вашим спутником.

В другой спальне разговаривали лорд Райвенн с Альмагиром. Альмагир расчёсывал лорду его длинные серебряные волосы, а тот со вздохом проговорил:

— Это незабываемый день для меня… Какие он сказал слова! Моё сердце всё ещё сжимается, когда я их вспоминаю. А я-то думал, что он совсем позабыл своего старого отца! Нет, оказывается, он помнит! Ах, мой дорогой, сегодня я достиг того, ради чего я жил: я увидел моего сына на вершине. Я счастлив. Жизнь прожита мной не зря.

— Вы так говорите, милорд, будто считаете свою жизнь завершённой, — заметил Альмагир. — Да, ваш старший сын достиг таких высот, каких мало кто достигает, но не забывайте и о младшем. Эсгин только начал свой жизненный путь, и ему ещё нужна ваша поддержка.

— Я это понимаю, любовь моя, — проговорил лорд Райвенн. — И ты, безусловно, прав. Но я не вечен, увы. Я уже в преклонных летах, и кто знает, сколько мне ещё осталось, — быть может, уже не так много. Но даже если я уйду раньше, чем Эсгин устроится в жизни, я всё равно спокоен за него: я уверен, что старший брат его не оставит и заменит ему меня — тем более, теперь, когда он сам столь многого достиг.

Альмагир, затаив вздох, промолчал: он не хотел омрачать радость лорда смутными предчувствиями, сути которых он даже сам не мог точно сформулировать.