Чертополох и роза

Глава 9 НЕВЕРНЫЙ СУПРУГ

Маргариту более всего занимало одно: поскорее увидеть сына, и она, не теряя времени попусту, ясно выразила такое желание.

Лэрды Совета, ожидая именно этого, подготовились. Устроили так, что маленький Яков неизменно жил под хорошей охраной в Эдинбургском замке, и три лорда – Эрскин, Рутвен и Бортуик – по очереди занимали покои рядом, как опекуны малолетнего короля, причем каждый – по четыре месяца в году. Комендант замка сэр Патрик Кричтон приказал двенадцати стражам еженощно караулить у дверей королевской опочивальни, и на всех сколь-нибудь важных постах стояли стражи, а вдоль степ грозно вздымали жерла шесть пушек. Аббат Холируда обосновался в жилых покоях внешней части замка, но это была лишь дополнительная мера предосторожности. Тому или той, кто захотел бы войти в королевские покои, следовало предварительно получить разрешение коменданта замка.

И когда Маргарита прибыла в Эдинбург, сначала ей отказали дать такое разрешение. Это разъярило королеву, но она так жаждала повидать сына, что сдержала гнев и обратилась к опекунам, прося их уразуметь, каково матери долго не видеть сына.

– Немедленно проводите меня к коменданту, – потребовала Маргарита.

Ее отвели к сэру Патрику Кричтону, каковой чувствовал себя в высшей степени неловко.

– Ваше величество, – пробормотал комендант, – я только исполняю приказы. Мне очень жаль, что приходится применить их даже к вам, по, боюсь, я обязан повиноваться долгу.

– Я мать короля, – отрезала Маргарита, – и требую, чтобы мне дали увидеться с ним.

– Ваше величество, я не могу позволить вам войти в замок в сопровождении такой свиты. Пусть войдут только двенадцать человек, и лишь четверо из них получат дозволение сопровождать вас в покои короля.

Маргарита вспыхнула от гнева, но, желая повидать сына, все-таки вновь справилась с собой.

– Очень хорошо, – выдавила она, – будет так, как вы сказали. А теперь прошу вас немедленно отвести меня к сыну.

Она стояла на пороге и смотрела. Яков сидел рядом с Дэвидом Линдсеем, и тот учил мальчика играть на лютне.

Ребенок молча смотрел на нее несколько мгновений, а Дэвид Линдсей вскочил на ноги.

– Ваше величество… – начал он. Но Яков уже кинулся к Маргарите.

– Дэви! – закричал он. – Это моя мама! Наконец-то она пришла…

И он бросился к ней в объятия.

Маргарита так крепко прижала к себе сына, осыпая поцелуями, словно больше никогда не отпустит, а слезы капали и капали на темно-рыжие кудри.

Она увидела, что Дэвид Линдсей утирает глаза, и улыбнулась ему.

– О, Дэви! – воскликнула она. – Как хорошо быть здесь!

Маргарите позволили видеться с сыном, но не разрешили оставаться в замке на ночь. Это нелегкое время скрашивало только общество ее сына и маленькой дочки. Королева стала замечать перемену в Ангусе, полагая, что его по какой-то причине терзают угрызения совести, но приписывала это сговору с Олбани во время ее отсутствия. Естественно, от этого между ними возникла трещина, разве могло быть иначе?

Но дни, проводимые в замке, доставляли Маргарите неописуемое удовольствие. Таким сыном, как Яков, могла бы гордиться любая мать. Каждый день она узнавала в нем отца. В серо-голубых глазах светился ум; густые рыжеватые волосы обрамляли прелестное личико. Нос, решила Маргарита, с годами станет орлиным, и, похоже, мальчуган вырастет таким же красивым, как отец. Королева улыбалась, представляя, как будет ревновать его жена. Что ж, Маргарита посочувствует ей в свое время. Кто поймет это лучше той, что сама столько перестрадала? Наставники восторгались острым умом Якова, и, помимо Дэвида Линдсея, его обучением занимались Гэвин Данбар, Джон Белленден и Яков Инглис.

Но больше всех своих наставников юный король любил Дэвида. Возможно, потому, что Дэвид был для него скорее товарищем по играм, чем учителем. Дэвид умел затеять самую интересную игру, и, видя их вместе, казалось, будто эти двое – ровесники, малышки-однолетки.

Дэвид хотел, чтобы король вырос истинным мужчиной, и, даже когда тот был совсем младенцем, изображал мрачное привидение, чтобы научить ребенка никогда ничего не бояться, а исследовать любое странное явление, дабы узнать истину, скрытую под причудливой оболочкой.

И Дэвид замечательно преуспел.

Но Маргарите, хоть ей и позволили видеться с сыном довольно часто, страстно хотелось участвовать в его воспитании. Дэвид горевал вместе с ней.

– Лэрды всегда будут подозревать ваше величество в желании увезти короля из Шотландии, ко двору вашего брата, – говорил он ей. – Однажды вы попробовали сделать это, и они уверены, что попытаетесь снова.

Маргарита соглашалась и про себя думала: «Да, попытаюсь, при первом удобном случае».

Однажды, когда Маргарита подъезжала к замку, ее встретил у ворот аббат Холируда.

– Ваше величество, – сказал он, – вам не следует входить в замок.

– Почему? – потребовала ответа королева.

– Ребенок одного из слуг заболел ветрянкой.

– Ветрянкой?! – ужаснулась Маргарита, тотчас представив прекрасную кожу сына покрытой неприглядными пятнами и припухлостями. – Не… Яков?

– Нет, ваше величество, как только обнаружилось, что в замке болен ребенок, короля перевезли в замок Крэйгмиллар, где он сейчас пребывает под опекой лорда Эрскина.

Маргарита обернулась к спутникам.

– Мы едем в Крэйгмиллар, – объявила она.

Лорд Эрскин не пытался препятствовать королеве, пожелавшей навещать Якова и в Крэйгмилларе, каковой стоял всего в трех милях от Эдинбурга. Замок был неплохо укреплен, но ни в коей мере не мог сравниться с крепостью вроде Эдинбурга. Подъезжая к Крэйгмиллару верхом и разглядывая этот большой квадрат, королева невольно думала, насколько легче было бы увезти Якова отсюда, чем из Эдинбургской твердыни.

Якова переезд очень обрадовал – надоело жить в башне Дэвида Эдинбургского замка; а лорд Эрскин всегда бывал очень снисходительным опекуном.

«Если бы только, – думала Маргарита, – Ангус не вел себя так странно. И будь у него те же цели, что и у меня!»

Королева ни с кем не могла поделиться мыслями и желаниями, кроме Дэвида Линдсея, но, стоило Маргарите намекнуть, что она хотела бы забрать сына к себе, тот пришел в ужас, мигом представив, к чему привела бы новая попытка похищения.

– Ваше величество, если вы отнимете ребенка у опекунов и увезете в Англию, многие лэрды заявят, что настало время лишить Якова трона и короновать Олбани, – без обиняков объяснил воспитатель.

Маргарита поразмыслила над этим. Да, вполне возможный ход событий… И пусть сама королева охотно отказалась бы от власти и правления страной, лишь бы рядом была ее семья, она не могла ставить под угрозу будущее Якова.

Королеву подозревали в том, что она строит заговор, пытаясь увезти ребенка, и самые непримиримые члены Совета, узнав, насколько часто ей позволяют бывать в замке Крэйгмиллар, заявили, что пора вновь доставить Якова в более надежный Эдинбург.

Но не раньше, чем лекари полностью избавили город от ветрянки. А тогда короля поспешно перевезли обратно – в прекрасно охраняемую твердыню.

«Так не годится», – рассуждала Маргарита. Всякий раз, когда королева приходила к Якову, за ней неотступно следили, и любой жест вызывал подозрения. Один раз Маргарита пыталась похитить и увезти сына в Англию, И лэрды ожидали, что она снова сделает такую попытку.

Тогда Маргарита решила уехать из Эдинбурга в свой замок Ньюарк в Эттрик-Форресте, чтобы там спокойно поразмыслить о дальнейшем.

Королева считала, что, согласись Ангус помочь, она могла бы вернуть себе регентство и право опеки над собственным ребенком.

Маргарита хотела довериться Ангусу, но какое-то предчувствие помешало ей это сделать. С тех пор как она вернулась в Шотландию, их совместная жизнь протекала очень нелегко. Ангус то и дело находил поводы надолго уезжать из дому. У него были поместья, требовавшие хозяйского ока, а кроме того, он был постоянно занят делами Совета.

Маргарита видела, что за год ее отсутствия Ангус повзрослел. Он обрел свое место в жизни Шотландии, и его, бесспорно, признавали значительной фигурой. Как ничто иное, это подтверждала ненависть к нему Аррана.

Нет, Маргарите надо быть разумной. Им следует работать вместе, потому что тогда появится неплохая возможность добиться успеха.

И тут одно событие навело королеву на мысль, что она могла бы предложить Ангусу выгодную должность. Это доставило бы ему удовольствие и показало, что он ничего не потеряет, если доверится жене и станет действовать ей на благо.

Должностью хранителя границы Олбани наградил своего доброго друга де ла Басти перед отъездом во Францию, решив сделать подарок тому, кто неоднократно оказывал ему важные услуги.

Олбани и де ла Басти очень мало знали диких приграничников; в противном случае первый дважды подумал бы, прежде чем вручить подобный дар, а последний – перед тем как принять его.

Лорд Хьюм и его брат Уильям смертельно оскорбили Олбани, и, хотя регент вновь и вновь прощал обоих, в конце концов, потеряв терпение, велел казнить обоих. Именно таким образом должность хранителя границы оказалась вакантной.

Хьюм был перебежчиком, своенравным и надменным типом, но это не мешало ему оставаться приграничником, и, сколько бы тамошние бароны ни грызлись между собой, эти люди пришли в ярость, когда тот, кого они почитали чужаком, вынес смертный приговор одному из них. Более того, клан Хьюма почитал долгом отомстить за главу дома. И когда де ла Басти прибыл на границу исполнять возложенные регентом обязанности, его подкараулили и убили.

Это означало, что вице-губернаторская должность, принадлежавшая французу, освободилась.

«Почему бы Ангусу не занять ее?» – спрашивала себя Маргарита. С Ангусом в роли вице-губернатора ей будет нетрудно восстановить прежнее влияние, ведь муж, разумеется, станет ее поддерживать…

Она высказала это предложение парламенту.

Его не пожелали хотя бы рассмотреть.

Безутешная и одинокая – Ангус в очередной раз уехал выполнять свои многочисленные обязанности – Маргарита тосковала в поместье, до размеров коего уменьшился ее мир. Она всегда бывала слишком порывиста, если затрагивали ее чувства. Королева знала об этом, но не могла совладать с собой. Да и легко ли одиноко сидеть в Ньюарке, с грустью раздумывая о том, что ей не позволяют заниматься воспитанием собственного сына, или о том, что она – королева! – предлагает кого-то па должность, а ее слова просто не слышат?

И, как всегда в подобные минуты, Маргарита находила удовольствие в придумывании безумных планов.

Средоточием этих планов был Яков.

Мальчик снова жил в Эдинбургском замке, и похитить его из крепости было бы очень трудно, но королева не из тех, кто считает трудное невыполнимым.

Она вспомнила, что один из братьев ее мужа, Джордж Дуглас, – главный надзиратель замка.

И дни ее обрели смысл. Джордж Дуглас был счастлив служить своей королеве и невестке.

Джордж ответил на письмо. Да, как главный надзиратель он пользовался в замке определенной властью. Разумеется, имел доступ к башне Дэвида и мог время от времени сообщать Маргарите новости о короле. Но Дуглас дал понять, что знает: королеве нужно нечто большее, чем сведения, и он готов был оказать любую другую помощь.

«Дорогой Джордж Дуглас!» – пробормотала Маргарита.

Она собиралась действовать очень осторожно и никому не доверяться. Поэтому даже хорошо, что Ангус уехал, – было бы трудно сохранить тайну от него.

Маргарита могла бы сделать то, что задумала сейчас, еще до отъезда в Англию. Это был вполне осуществимый план. Сумей только лорд Хьюм в тот раз отвлечь внимание стражи, он спас бы обоих принцев!

«Тогда, – гневно хмурилась королева, – сейчас у меня было бы двое сыновей, потому что я уверена: мой маленький Александр не умер бы под защитой родной матери».

Приятно было строить планы в Ньюарке, ожидая гонцов от Джорджа Дугласа и уверяя себя, что на этот раз ей не может не повезти.

Возможно, им удалось бы подменить Якова другим ребенком. Тогда все обнаружится, когда они будут далеко… почти на границе. Генрих с радостью примет дорогую сестру и ее маленького сына, так похожего на пего. Они могли бы сосватать Якова и принцессу Марию, тогда Маргарите нечего сомневаться, что Генрих пошлет в Шотландию войска, покорит ее врагов и благополучно посадит Якова на трон, чтобы, достигнув зрелости, он стал править вместе с Марией; а до тех пор его мать возьмет на себя регентство Шотландии и опеку сына.

Приятные мечты! Но чтобы они стали явью, понадобятся все деньги, какие она только сумеет раздобыть.

Впрочем, только один лес Эттрик приносил четыреста марок в год, а это была немалая сумма. Маргарита задумалась, сколько из них получено, и послала за управляющим.

Когда тот предстал перед королевой и ее величество объяснила, что ее интересует, слуга явно удивился.

– Ваше величество, – сказал он, – рента собиралась в срок и передавалась милорду Ангусу в соответствии с его указаниями.

Маргарита стала просматривать принесенные управляющим бумаги, и ее гнев нарастал с каждой минутой. Как посмел Ангус присвоить эти деньги! К сегодняшнему дню там должна была собраться кругленькая сумма, а она так сильно нуждалась в каждой монете!

– Понимаю, – наконец кивнула Маргарита, отпуская управляющего.

Она принялась шагать по комнате взад-вперед. Где же Ангус? Он должен прийти немедленно! Королева хотела получить объяснения.

Она послала за человеком, прислуживавшим ее супругу.

– Возникло неотложное дело, – сказала она ему. – Мне необходимо, чтобы милорд Ангус срочно прибыл сюда. Вы знаете, где он?

Слуга замялся, и его испуганный вид встревожил Маргариту.

– Ну, – жестко бросила она. – Так где же он?

– Ваше величество… я не могу сказать. Я не знаю…

«Он знает и явно лжет», – решила королева.

Она уже хотела приказать слуге говорить под угрозой порки, но передумала.

«Нет, – решила Маргарита. – Подождем. Я обдумаю это хорошенько, а в свое время все узнаю».

В тот же день королева получила такие известия, что на время забыла о вероломном присвоении Ангусом ренты от Эттрика.

Из Эдинбурга прибыл гонец и попросил, чтобы его немедленно отвели к королеве.

– Ваше величество, главный надзиратель Эдинбургского замка арестован и брошен в тюрьму.

Маргарита неподвижно застыла, прикрыв глаза. Еще один план потерпел неудачу!

– Почему? – тихо спросила она.

– Сэр Патрик Кричтон заявил, что не может отвечать за безопасность короля, пока главного надзирателя не сменят. Он раскрыл заговор…

Она не спросила, какой именно, – и так ясно.

– Так что Джорджа Дугласа больше нет в замке, ваше величество, а его должность получил граф Арран.

Маргарита ничего не ответила. Она думала: «Есть ли па свете хоть одна женщина, которой бы так не везло, как мне?»

«Где Ангус? Его никогда нет рядом, когда он мне нужен», – злилась она.

Неудивительно, что Ангус казался виноватым. Как он посмел присвоить ренту, принадлежащую ей? Неужели этот юнец вообразил, что, если Маргарита вышла за него замуж, он сумеет управлять ей… королевой!

Она послала за слугой, с которым говорила прежде.

– Я уверена, вы знаете, где сейчас милорд Ангус, – отчеканила она. – Приказываю вам доложить все, что вам известно.

– Ваше величество, – залепетал слуга. – Я ничего, совсем ничего не знаю.

– Мне нужна правда!

Слуга побледнел, но продолжал упорно молчать.

Маргарита бросила на него усталый взгляд. Какой смысл срывать гнев на несчастном, который просто пытается сохранить верность своему господину?

Она отпустила слугу и на несколько дней впала в полное отчаяние. Ее заговор с Джорджем Дугласом раскрыт – бедняга поплатился за это, и, скорее всего, ей тоже не избегнуть неприятностей. Надзор станет еще тщательнее прежнего. Вероятно, пока и вовсе не разрешат видеться с сыном.

Маргарита была в отчаянии и чувствовала себя как никогда одиноко.

Потом вернулся Ангус.

Как только он пришел, королева бросилась в наступление:

– Вы очень долго отсутствовали, милорд.

– У меня были дела.

Муж подошел к ней и, положив руки на плечи, притянул к себе, но Маргарита нетерпеливо высвободилась:

– Я желаю обсудить с тобой кое-какие вопросы. Во-первых… рента Эттрика.

Он слегка покраснел:

– А в чем там дело?

– Думаю, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Я обнаружила, что деньги передавались тебе.

– А почему бы и нет?

– Потому что они тебе не принадлежат.

– Однажды ты сказала, что дашь мне все, чего бы я ни пожелал.

Она горько рассмеялась:

– Это было очень давно. А ты тогда клялся быть преданным мне всегда и везде.

Не будь Маргарита так разгневана, она бы заметила, что в его глазах засветилось понимание.

– И, – продолжала она, – я никогда не забуду, как ты бросил меня, решив, что я умираю, как со всех ног кинулся бежать, чтобы тебя гостеприимно приняли в лагере моих врагов. А теперь я обнаруживаю, что во время моего отсутствия ты еще и присвоил мои деньги!

– Я был уверен, что в первые дни после свадьбы ты подарила мне Эттрик, – пробормотал он.

– Я бы это запомнила, – возразила Маргарита. – Я слишком хорошо помню те первые дни. Теперь мне известно, что ты всегда готов обмануть и предать меня, твоя верность принадлежит другим.

Ангус не понял эти слова и решил, будто Маргарите известно больше, чем на самом деле.

– Я был обручен с ней еще до нашей женитьбы, – пробормотал он.

– Обручен, – прошептала она.

– И женился бы на ней, – угрюмо продолжал Ангус, – если бы меня не заставили стать твоим мужем.

Королеве показалось, что все это дурной сон. О чем он говорит? Обручен? Заставили стать ее мужем?

– Значит, – сказала она, – эти постоянные отлучки…

– Разумеется. А чего ты ожидала? Ты ведь сбежала, не так ли? И что я, по-твоему, должен был делать все это время?

– Некоторые мужья поехали бы вместе с женами, – резко ответила Маргарита, не думая о том, что говорит, – она пыталась вникнуть в смысл слов Ангуса.

– Большинство мужей, – огрызнулся он, – хозяева в собственном доме.

– Не все могут похвастать браком с королевой, – гордо ответила Маргарита.

– В данном случае они могут считать себя везунчиками.

Ангус уже не следил за своими словами, совершенно утратив контроль над собой. Теперь Маргарита узнает правду, все, что он до сих пор скрывал.

– Как давно она стала твоей любовницей? – осведомилась королева.

– С тех пор как ты уехала в Англию.

– Понимаю, – с горечью выдохнула она. – И могу поклясться, об этом знает весь двор.

– Сплетни всегда неизбежны.

– Кажется, па этот раз у них есть весьма прочное основание.

– А чего ты ожидала? – воскликнул он.

– Верности! – ответила Маргарита. – Уважения. Благодарности за все, что я сделала для твоей семьи. Привязанности к жене и дочери.

– Я считаю женой свою подругу и дал ее дочери родовое имя.

Маргарита не находила слов, чтобы выразить горе и ярость. У королевы возникло неприятное чувство, что когда-то она пережила точно такую сцену. Она будто вернулась в те дни первого замужества, когда выяснилось, что у Якова есть незаконные дети. Маргарита помнила боль открытия, что он предпочитает общество других женщин ее любви.

«Почему мне выпало дважды страдать от подобного разочарования? – спрашивала она себя. – Почему мой второй муж обходится со мной не лучше, чем первый?»

Маргарита посмотрела на него – красавца Ангуса, с которым мечтала прожить в любви до конца своих дней. Королева чувствовала себя обманутой еще подлее, чем даже в Морпете, когда он бросил ее умирающей.

Какое унижение! Стоило ли вообще родиться на свет?

– Оставьте меня! – крикнула Маргарита. – Я хочу побыть одна.

Теперь она узнала подробности. Ангус был обручен с леди Джейн Стюарт, дочерью лэрда Тракуайра. Он оставил невесту, чтобы жениться на королеве, но никогда не забывал о ней, и, как только жена уехала из Шотландии, Ангус поспешил воссоединиться с леди Джейн. Он увез ее из семьи и настоял, чтобы она повсюду сопровождала его в поездках, как жена. И семья не возражала. Это ведь не просто Арчибальд Дуглас сделал их Джейн своей любовницей, а граф Ангус, да еще и муж королевы.

Джейн родила ему дочь, которую назвали леди Джин Дуглас, и, судя по всему, мать и отец намеревались сделать положение девочки сравнимым с тем, что занимала дочь, рожденная в браке с королевой, леди Маргарита Дуглас.

Это было невозможно перенести.

И Маргарита решила, что ей делать.

Ангус был обручен с Джейн Стюарт до брака с королевой. Так не могло ли это стать основанием для развода?

Новости разнеслись мгновенно, как и хотела Маргарита.

Пусть все знают: королева больше не живет с Ангусом; она думает о разводе.