Четверо лучших

27. СС. Переговоры

Я поставил пузырьки на стол и только тогда обернулся к дивану.

— Почему? Ты ему веришь? — говоря, я отметил, что за время моего отсутствия Люциус странно преобразился: исчезли тени под глазами, взгляд стал внимательнее, а поза — увереннее.

— Не в этом дело. С Поттером что-то происходит, — ответил тот, задумчиво глядя на лохматое недоразумение, которое навострило уши, но пока не перебивало. — Ты бы поверил, если бы тебе сказали, что он может наложить несколько беспалочковых подряд и даже не поморщиться?

— Нет, — не раздумывая ответил я. — Он на такое не способен.

— Я видел это собственными глазами, — сообщил Люциус. Драко озадаченно крутил головой, пытаясь смотреть сразу и на нас, и на Поттера.

— Затем, — продолжал старший Малфой обманчиво спокойным тоном, — он участвовал в ритуале восстановления души, в воде, и поддержал меня своей магией.

Я не удержался и тоже посмотрел на Поттера, который уже начинал чувствовать себя неуютно. Правильно говорят: чем ниже интеллект, тем хуже с самосохранением. Орать и пытаться убежать мальчишка должен был ещё когда я, услышав шум в прихожей, вышел из комнаты, а не через полчаса после того, как осознал, где находится.

— Люц, но это невозможно! Поддерживать подобный ритуал может только очень сильный волшебник уровня Дамблдора или Лорда...

Люциус бросил в мою сторону снисходительный взгляд.

— Или Поттера. Потому что кто сказал, что он слабее двух вышеназванных? В конце-концов, если бы не он, я бы не сидел здесь. Ты же знаешь, какая у большинства ритуалов отдача. Меня бы неделю откачивали, а о магии можно было бы забыть года на два.

Драко ахнул, а глаза его в ужасе округлились.

— И это ты... ради меня?! — неверяще воскликнул он.

— А что мне оставалось делать? — с досадой спросил Люциус. — Бросить тебя умирать?

Драко замер, побледнев, потом осторожно прижался к его плечу. Пришлось отвести глаза — не переношу вида подобных нежностей, тут же возникает боль. Взгляд опять наткнулся на Поттера, который всё так же стоял у двери, вцепившись в косяк.

— Что вы там приклеились, идите садитесь уже, — недовольно сказал я. Поттер пересёк комнату и с нахальным видом уселся на коврик у камина. Мало того, он ещё и решил заговорить:

— Если бы вы, профессор, меня выслушали, решение было бы принято гораздо раньше, — сказал он с таким видом, как будто это я встретил его словами «Ага, вот вы где отсиживаетесь!».

— Мне, знаете, ли, всё равно, что там со мной происходит, — продолжал мальчишка. Только тут я попытался отбросить раздражение и уловил, наконец, его мысль:

— Главная моя цель вам известна. Если наши намерения совпадают, я предлагаю вам присоединиться ко мне, — он оценивающе оглядел нас и искривил губы в усмешке, которую у прежнего Поттера я не видел никогда: — Или вам его жалко?

— Что взамен? — спросил Люциус деловым тоном.

— Информация, которая может помочь, — быстро ответил мальчишка. — А после победы — полное восстановление доброго имени.

— А что, ваши приятели вам помогать отказались? — не удержался я, и поразился тому, как блеснули его глаза.

— Мне, они, знаете ли, не приятели, а друзья, и рисковать ими я не собираюсь! — Поттер говорил придушенно и, не скрывая неприязни, косился на меня из-под чёлки. — Кроме того, Рон мне больше не друг, после того, что он сделал. Я уже под Фиделиусом, так что решение за вами. Откажетесь — пойду один, память мне можете стереть, про это место я и не вспомню.

Он замолк и ждал. Я повернулся к Люциусу:

— Ну, что скажешь, устраивает нас предложение мистера Поттера?

— Что за информация? — поинтересовался тот у мальчишки. Поттер усмехнулся.

— Сначала Непреложный Обет, потом всё остальное.

— Растёте, — промолвил я и лишь потом сообразил, что это была похвала. Но мальчишка уже расцвёл.

— Да, профессор. Было время подумать.

Я облокотился о стол и не сводил глаз с Поттера. Тот заёрзал.

— Ну и куда же вы пойдёте, если мы откажем? — вкрадчиво спросил я. Поттер размышлял недолго, бесшабашно тряхнул патлами:

— Да неважно, аппарировать умею. До сентября помотаюсь где-нибудь.

— Мистер Поттер, вы соберётесь, как вы выразились, помотаться, а к сентябрю разгромите полстраны и принесёте голову Волдеморта на блюдечке. Так что сидите вы лучше здесь, всем спокойнее будет, — сказал я, уже зная, каков будет итог.

Он поднял на меня глаза, и я увидел в них неподдельную щенячью радость.

— Правда? Можно?

— Нужно, — отрезал я и перемигнулся с Малфоями. Люциус медленно кивнул.

— Есть ещё кое-что, — сказал он. — С Драко тоже что-то происходит. Если в случае Поттера я готов был предположить, что это чьё-то наследие, то здесь я бессилен. Нужно использовать все возможности, чтобы победить, а для этого — разобраться в... гм... ваших феноменах.

Поттер фыркнул.

— Господа, если вы собрались мне помогать, то сообщаю, что придётся много побегать.

— В каком смысле? — не вытерпел наконец Драко.

— В прямом, — отрезал Поттер, поднялся, подошёл ко мне, протянул руку, и я несильно сжал её, чувствуя, что от волнения у мальчишки взмокли ладони. Однако держался он на удивление хорошо, как раньше, так и сейчас. Лишь немного помолчал, прежде чем произнести формулу клятвы:

— Итак, я, Гарольд Джеймс Поттер клянусь Северусу Тобиасу Снейпу, что...

Я впитывал это чувство власти над ним, в глубине души понимая, что поступаю не совсем хорошо. И всё-таки слова звучали музыкой триумфа: Поттер клянётся Снейпу...