Чистокровный

Я усмехнулась.

— Похоже на правду.

Мы прошли мимо двух Полукровок, которые шли на занятия и внезапно остановились. Широко раскрыв глаза, они таращились на нас. Один мальчик толкнул локтем другого.

— Это он! И это должно быть она.

Челюсть другого мальчика отвисла.

—Значит, это правда! Это на самом деле два Аполлиона.

— Клянусь богами, — его товарищ провел рукой по груди. — Это так круто.

Сет наклонился к ним:

— Ну да, круто.

Закатив глаза, я толкнула его в сторону. Поведение Сета становилось раздражающим.

— Куда мы идем?

— С тех пор, как тут по утрам начало холодать, я понял, что наш первый урок будет в тренировочном зале. Затем переместимся наружу.

Мои плечи опустились.

— Я должна буду практиковать с тобой целый день?

Сет развернулся передо мной, улыбка появилась на его лице.

— Тебе придется проводить со мной весь день. Каждый день. До тех пор, пока мы тут.

Я уставилась на него.

Он хлопнул в ладоши, пронзительно визгнув, прежде чем схватить меня за руку.

— О, у нас будет столько удовольствия! Не так ли? Веселье, Алекс, у нас будет весело.

Мы не веселились.

Я развернулась, блокируя его первый удар. Пот струился с меня, и мои мышцы болели под нескончаемым натиском Сета.

Опять же, мне больше нравились эти утренние занятия, чем дневные. За последние три дня, я приходила в ужас от тренировок на улице. Погода не улучшалась, и земля по-прежнему была промерзлой, несмотря на волшебную траву.

Сет бросил мне бутылку воды.

— Пять минут.

Я отступила к краю матов и сделала большой глоток. Сет, который, казалось, никогда не пил, решил развлечь постоянно растущую толпу зевак. В перерывах между занятиями, половина студентов начинала собираться у дверей. Сет оставлял их открытыми, так как, такого рода вещи поднимали его эго. Все Полукровки были довольно классными, однако, они не относились ко мне, как люди из моего Ковенанта. Почему-то, я винила Сета в том, что они узнали, что я уже несколько раз убивала, и это невероятно повысило мою популярность. Студенты и инструкторы окружали нас, пытаясь оторвать голову друг другу.

Это, в некотором смысле, было то, что нам действительно нравилось.

Казалось, мы не дрались только когда спали. Больше не было повторения ночи, когда я использовала Сета в качестве подушки, и, думаю, что это его расстроило.

Я прогуливалась вокруг матов, услышав конец разговора Сета и маленькой полукровки с огненно-рыжими волосами и грудью, которая заставила меня почувствовать свой спортивный бюстгальтер.

— Может быть, после практики я покажу тебе свои шары.

Я бросила бутылку с водой в голову Сета. Он развернулся и поймал ее, прежде чем она достигла цели. Выдохнув, девушка сделала шаг назад и уставилась на меня. У меня было ощущение, что если бы я была кем-то другим, она бы вырвала мне волосы.

— Как красиво, — Сет бросил бутылку на пол.

— Пять минут истекли, — я отскочила назад на несколько шагов, усмехаясь.

Кросс, полукровка, который стал частым посетителем у двери, толкнул своего друга:

—Сто долларов, что в конечном итоге, к концу недели, кто-то из них точно умрет.

— Ну и кто, ты думаешь, выиграет? — Уилл, еще одно знакомое лицо, усмехнулся.

— Я бы сделал ставку на нее, — Кросс мотнул головой в мою сторону.

Я повернула голову назад, улыбаясь Сету.

— Я, — прошептала одними губами.

Сет посмотрел скучающим взглядом.

Сиськи перестали накручивать прядь своих волос.

— О, нет, я бы сказала, что он будет победителем.

Моя улыбка исчезла, и я решила проигнорировать ее. Я повернулась к Сету.

— Готов, дорогой?

Он подошел и встал передо мной, спиной к его или нашим поклонникам.

— Я всегда готов для тебя, кролик-обнимашка.

Моя рука скользнула мимо его блока, жестко попав в солнечное сплетение. Он, кряхтя, отшатнулся.

— Стало трудно двигаться, Аполлион?

Чтобы не разочаровывать фанатов у двери, он воспользовался силой. Придурок, подумала я. Первый порыв ветра прошел всего в дюйме от меня, но второй был так далеко, что я остановилась, чтобы посмеяться. Третий ударил меня прямо в грудь. Я жестко приземлилась на мат, но перевернулась на ноги, прежде чем он смог прижать меня. Мы продолжали это, пока не пришло время обедать. Сету понравилось есть со студентами. Благодаря этому, его популярность выросла еще больше.

Кросс и Уилл пригласили нас на вечеринку, которую устраивают в субботу вечером.

— Будет замечательно, если вы, ребята, придете, — сказал Кросс. — У чистокровных будут свои дела, так что никто не будет проверять вас.

У чистокровных каждый вечер были свои дела. Даже сквозь пять этажей я могла слышать их хриплый смех в предрассветные часы. Мысли об этом портили мне настроение. Может с остальными веселился и он..

Сету нравилась идея с вечеринкой. Так же, как и Сиськам. Я не была уверена, что снова хочу чувствовать эти несдержанные эмоции, поэтому должна постараться держаться от Сета на расстоянии. Я действительно не хочу снова испытать их в этой комнате. В конце дневной практики на открытом воздухе Сет поймал меня за руку, прежде чем я смогла уйти.

— Что? — Я отчаянно хотела в долгий, горячий душ.

Раздражающая холодная грязь покрывала каждый квадратный сантиметр моей одежды. Он потянул меня к себе.

— Ты должна пойти на вечеринку со мной.

Я приподняла бровь.

— А я и не говорила, что не собираюсь.

— Ты и не говорила, что собираешься. И весь день была недовольна.

— Это потому, что я застряла тут с тобой на день и ночь.

— Я не верю в это, — взгляд Сета прошелся по мне, и затем он прижался ближе. Я попыталась отодвинуться, уперев руку в его плечо, он улыбнулся мне той самой улыбкой, которую, как правило, использовал для таких девочек как Сиськи и Елена. Внезапное беспокойство прошло через меня, усиливаясь до десятой степени, когда он потянулся свободной рукой и обхватил меня за подбородок.

Мой пульс резко подскочил.

— Ты что?

Сет провел большим пальцем по моей нижней губе, вызвав во мне странную дрожь. Его взгляд застыл на мне, глаза вспыхнули желтым цветом.

— У тебя грязь на губе.

— О. — Я рукой вытерла рот, отворачиваясь от него. — Ну да..

Эйден стоял под статуей Аполлона, неподвижно и свирепо, как бог. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не повернуться и не влепить Сету пощечину.

— Эй, там, — Сет обошел меня. — Проверка наших тренировок, не так ли? Не волнуйся, я хорошо о ней забочусь.

Я решила прямо здесь и сейчас: первое, что я сделаю, после моего Пробуждения — надеру Сету зад.

— Уверен, что так оно и есть. — Голос Эйдена был холоден.

Сет прошел мимо Эйдена, хлопая его по плечу.

— Как заседания Совета? Собираются изменить мир?

Взгляд Эйдена опустился на руку Сета, а затем медленно поднялся к лицу. Что-то во взгляде Эйдена подсказало Сету, что ему лучше убрать свою руку как можно скорее. Посмеиваясь, как будто это забавляло его, Сет посмотрел на меня.

— Увидимся позже, кролик-обнимашка.

Когда я открыла рот, глаза Эйдена расширились, но это только заставило Сета рассмеяться еще больше, и он направился обратно в кампус.

— Эй, — сказала я, радуясь, что грязь покрывала половину моего пылающего лица.

Эйден засунул руки в белые штаны.

— Я вижу, обучение с ним происходит, как ожидалось.

— На самом деле я ненавижу его.

— «Ненависть» слишком сильное слово.

Мой подбородок дернулся.

— Ты бы понял, если бы провел с ним хоть пять секунд.

Его серые глаза остановились на моем лице, а затем на губах, именно там, где меня трогал Сет.

— Полагаю, что это так.

— Так почему ты здесь? — мой голос прозвучал резко, и причиной тому послужил холод в его глазах и не заживающая рана, которую нанес мне Эйден.

— Я не видел тебя в течение нескольких дней, так что решил узнать как ты.

Я почувствовала тепло, несмотря на холодный воздух и возненавидела себя за это.

— Почему?

Он пожал плечами.

—Мне нельзя?

Мое сердце подпрыгнуло от мысли, что Эйден искал меня. Мой мозг, с другой стороны, жестоко приказал мне уйти. Но я осталась.

— Полагаю, что так.

— Я провожу тебя обратно.

— Ты уверен, что все в порядке. Я имею в виду, никто не будет переживать, если чистокровный будет ходить с полукровкой? Я не видела, чтобы кто-то из них так делал, — я сделала паузу, нахмурившись. — На самом деле, я вообще не видела, чтобы чистокровка говорил с полукровкой.

— Министр Телли немного архаичен, потому что Совет и Ковенант здесь. Он хочет, чтобы все было так, как будто и века не прошло с момента разделения рас.

Мы вместе двинулись назад к главному зданию.

— Так вот почему я не видела тут ни одного смертного.

Эйден кивнул.

— Думаю, что Министр Телли полностью вернулся к старым правилам, в то время, когда наш вид был полностью посвящен в каждый аспект жизни богов. Он считает, что мы не должны иметь какие-либо контакты со смертными, даже через принуждение.

— Ну, а как он тогда собирается создавать свою армию полукровок, против демонов? — Он прямо взглянул на меня. Это будто ударило меня. — Он не думает, что полукровки вообще должны существовать, не так ли?

— Он думает, что чистокровные должны воздерживаться от плотских контактов, которые приводят к рождению маленьких полукровок, и что мы должны быть в состоянии защитить себя от демонов.

Я попробовала очистить прядь волос от грязи.

— Тогда что вы все будете делать без слуг? Заботиться о себе сами?

Он посмотрел на облачное небо.

— В мире достаточное количество полукровок, защищающих чистокровных в нескольких поколениях. Я не знаю, что Телли будет делать с этим.

— Таким образом, он хочет увидеть, как поработят всех полукровок? Мило. Я знала, что он не зря показался мне придурком. Значит, я не так уж и плохо разбираюсь в людях, как думала.

Эйден посмотрел на меня сверху вниз, его взгляд выражал любопытство.

— Почему ты так думала?

Я многозначительно посмотрела на него.

Он поджал губы и сухо кивнул:

—Понял.

Мы продолжали молча идти в течение нескольких минут.

— Так... так тебе здесь нравится?

Я облизала губы, думая о Гекторе.

— Скучаю по... дому.

Эйден продолжал смотреть вверх на пасмурное небо.

— Я тоже по нему скучаю.

Я приблизилась к нему, когда мы подошли к зданию Совета. Я сказала себе, что это было нормально. Эйден был моим другом, только другом.

— Мне тут некомфортно. Я просто хочу, чтобы мое слушание скорее началось. Глупо, что я должна быть здесь все это время, хотя мое слушание планируется только в конце заседаний. Во всяком случае, как вообще проходят слушания?

— Долго. Совет тратит на споры время больше чем, на что-либо другое.

Это меня не удивило.

— Они еще не говорили про обращенных полукровок?

Выражение его лица вдруг опустело.

— Этот вопрос вызывает наибольшее количество споров, но в любом случае, какие у тебя планы на вечер?

— Какие у меня планы? — я наклонила голову назад и вздохнула. — Душ.

Эйден рассмеялся, вызывая шквал теплых чувств в моем животе. Как будто прошли года с тех пор, как я слышала его смех.

— Ты сейчас такая грязная.

Я жалобно вздохнула:

— Знаю. Я думаю, что у меня грязь даже во рту.

— Ну, у меня, наверное, есть кое-что, что заставит почувствовать тебя лучше.

Он сунул руку в карман и вытащил тонкую черную трубку около четырех дюймов в длину.

— Что это?

Эйден улыбнулся.

— Они работают над новым оружием, которое позволяет обнаружить обращенных Полукровок.

—Черная трубка? Вау.

Его улыбка превратилась в усмешку.

— Просто смотри. — Его пальцы переместились на конец трубки, нажав на маленькую кнопку. Титановые ножи выстрелили с каждой стороны. Эйден пошевелил запястьем, и лезвие с правой стороны расширилось и изогнулось.

Мои глаза расширились.

— Ух ты. Мне нравится.

Он рассмеялся.

— Я знаю, как тебе нравятся лезвия. — Он протянул мне нож. — Но будь осторожна. Концы очень острые.

Я взяла оружие, держа его с благоговением. Было тяжелее, чем я ожидала, но оно было вполне управляемым. Мои пальцы сомкнулись на прохладном центре. Один конец был острым, а другой напоминал мне серп. Почему лезвия были сформированы таким образом?

Тогда я почувствовала себя глупой. Шокировано, я указала на серповидный конец:

— Это для отрубания головы, не так ли?

— Да, мы все не можем использовать Акашу, как Сет. И даже он не может убивать с ее помощью каждого демона-полукровку. Использование Акаши поглощает энергию, так что он может использовать ее только в крайнем случае.

— О, — я сделала плавное движение, ухмыляясь. Использование этой шуки принесет много грязи. — Интересно, что будет после моего Пробуждения. Сможет ли Сет больше использовать Акашу.

— Я не знаю, — Эйден осторожно взглянул на лезвие. — Наверное, об этом ты должна спросить Сета.

Я вспомнила, что сказал Люциан о Сете, если я однажды обращусь.

— Наверное, он осушит меня. — В тот момент когда, эти слова слетели с моих уст, я замерла. Мама говорила об этом. Это то, что произойдет?

Эйден заметил, что я замерла.

— Ты в порядке?

Я моргнула.

— Да, в порядке. — Я нажала на маленькую кнопку на конце металлической трубки. Серповидная сторона выпрямилась, прежде чем оба конца вернулись обратно в трубку. Я вернула его Эйдену, непринужденно улыбаясь. — Спасибо, что показал мне это.

— Нет проблем. — Мы шли некоторое время молча, прежде чем он снова заговорил. — Уверена, что с тобой все хорошо?

— Да, — сказала я, обещая себе, что мы с Сетом скоро поговорим.

Эйден шагнул передо мной, открывая дверь в дом. Мы прошли еще один пролет из этих чертовых картин с факелами, там было что-то написано на древнегреческом.

— Эй, ты читаешь на древнегреческом, верно?

Эйден остановился напротив меня и обернулся.

— Да.

Я указала на картину своим грязным пальцем.

— О чем тут речь?

Он шагнул ближе.

— Она гласит: «Орден Танатоса».

— Я знаю некоторые слова, — Я скрестила руки. — Что именно тут написано о Танатосе?

Он откинул волосы со лба.

— Я действительно не знаю в чем смысл всего этого, но Орден был тайной группой, которая исчезла много веков назад. Это написано в книге мифов и легенд, которую я дал тебе.

— Ну, сейчас я использую ее как подставку в своей комнате.

Эйден усмехнулся на это, и я поняла, что мы не спорим и не говорим гадости друг другу.

— Группа вымерла много веков назад. Я мало что помню, но у них были довольно экстремальные традиции и старые правила.

Я подумала о татуировках инструктора Ромви и Телли.

— Как ты думаешь, что значит, если у кого-то есть татуировка с символом Танатоса?

— Ничего, наверное. У многих есть разные татуировки с различными символами.

— У тебя нет. — Как только эти слова слетели с моих уст, я пожалела об этом.

Его серые глаза потемнели. Я думаю, что он подумал о том, как именно я узнала, что у него нет тату.

— Я сожалею, — прошептала я.

— Все хорошо, — Эйден шагнул назад, снова опуская глаза к моим губам, затем снова поднимая их вверх.

То, что вспыхивало между нами в те напряженные моменты, могло бы сжечь все это чертово здание. Глубокая тоска проснулась во мне. Мои пальцы вцепились в собственную кожу, но он не сделал ничего, чтобы ослабить желание быть рядом с ним, быть в его объятиях. Думаю, что я увидела то же выражение на его лице.

Я крепко зажмурилась, позволяя безумному желанию посеять хаос в моем сердце. Эйден ушел, когда я снова открыла глаза. Сжимая губы, я направилась вверх по лестнице, которую использовали слуги, так как была уверена, что Эйден наверху, и я не встречусь с ним на лестничной клетке..Что ж, ни одна из моих жарких фантазий не воплотится в жизнь. Я обогнула пятый пролет, почти налетев на слугу, который был возле моей двери.

— Извините!

Полукровка был с первого моего дня, глаза слуги казались знакомыми. Прошла секунда, прежде чем он опустил подбородок вниз и поспешил мимо меня. Я резко развернулась, вцепившись в поручень.

— Эй!

Он остановился.

Я шагнула вниз.

— Я вас где-то видела?

Нет ответа.

— Я знаю, вы можете говорить. Только вы. — Я медленно сделала еще один шаг. — Вы не похожи на остальных. — Он так быстро резко повернулся, что я отклонилась назад. Заглянув мне в лицо, он по-прежнему ничего не говорил. Я сделала глубокий вдох. — Ваши глаза не стеклянные, как... как у большинства слуг здесь.

Склонив голову, он начал уходить.

Я подняла свои руки, мое сердце колотилось,

— Я не собираюсь ничего говорить. Я полностью за команду полукровок. Существуют ли еще такие, как вы?

Вероятно, не лучший выбор слов, но он кивнул.

Я размышляла над этим, изучая его черты. Он, должно быть, был красив до жизни слуги, это было видно, но я постоянно возвращалась к его глазам. Они были такие тепло-коричневые. — Почему бы вам не поговорить со мной? — Я скорчила мину. — Почему бы хоть кому-нибудь из вас не поговорить со мной?

Его рука вцепилась в перила, так, что побелели костяшки.

— Ладно. Все равно. — Я нервно сглотнула. Может слуги здесь были неуравновешенными? — Кажется, я тебя знаю.

Вероятно, мне не следовало этого говорить, потому что он отступил.

— Подожди-подожди секунду. — В очередной раз, он остановился и посмотрел на меня, поджав губы. — Как тебя зовут?

Дверь отворилась, и раздался голос Маркуса:

— Алекс, это ты там на лестнице?

Глаза слуги сузились, затем он исчез вниз по лестнице. Застонав от досады, я взяла себя в руки, преодолевая оставшиеся ступени.

— Да, это я.

— С кем это ты разговариваешь?

Я покачала головой, проходя мимо него.

— Ни с кем.

Глава 17

Красное мясо и политика не сочетаются.

— Маркус, вещи меняются, но не всегда, — Люциан крутил бокал вина своими элегантными пальцами. — Позиция Министра Телли по поводу разделения против интеграции набирает силу.

— Лишь из-за того, что он верит, что боги среди нас, — Маркус подался вперед, понижая голос. — Телли — фанатик, и всегда им был.

Люциан потягивал вино.

— Согласен, но, к сожалению, большинство нет.

— Я хочу верить в то, что большинство видят, какие у него проблемы с головой, — Лаадан села напротив меня, ее волосы были искусно уложены. На ней было шелковое нежно-голубое платье, за которое можно умереть.

— Мы стоим на пороге перемен. И Указ также должен меняться.

Я возилась со своим стейком, наблюдая, как соки вытекают из него. Это дерьмово сидеть здесь и ничего не говорить. Я могла представить, что сказал бы Сет, если бы был здесь, но он пропал без вести.

Я вроде как скучаю по нему.

Передо мной поставили тарелку с тирамису. Политика была забыта, я взглянула в серые глаза, обладатель которых сидел рядом со мной. Тот, кто придумал схему рассадки, должен быть убит.

— Спасибо,— пробормотала я.

Эйден покачал головой и снова вернулся к разговору. Я запустила свою ложку в тарелку и пыталась не думать о том, что означал его жест.

— Надя и я сделаем все, чтобы убедиться в том, что Указ тоже меняется, — сказал Люциан, — но, боюсь, что многие будут против этого и попытаются оставить все как есть.

Я подавилась десертом, и все посмотрели на меня.

— Извините, — выдохнула я, обмахиваясь рукой.

— Ты в порядке, дорогая? — поинтересовался Люциан.

— Вы… вы хотите увидеть, как Указ меняется?

— Конечно. Пришло время, чтобы полукровки стали представителями Совета. Всего несколько часов назад я говорил Сету, что с вами двумя мы стали ближе к изменению, чем когда-либо. И все эти поразительные изменения произойдут благодаря тебе и Сету.

Мои брови поползли вверх.

Люциан взял мою руку.

— Чистокровные, подобные Телли, верят, что боги предпочли бы вернуться к прежнему укладу.

Я уставилась на бледные руки Люциана, не в силах унять свое врожденное недоверие к нему. Он еще раз погладил мои руки и улыбнулся.

— Дорогая, ты уже решила, в чем пойдешь на бал на следующей неделе?

— Что? — я не могла понять, о чем он говорит.

— Ежегодный осенний бал. Вы приглашены, что большая честь для тебя и Сета. Вы двое будете первыми приглашенными полукровками. Ты должна надеть что-то приличное, — он посмотрел напротив, — Лаадан, ты поможешь ей?

Она кивнула.

— Конечно.

Бал, что еще за бал? Я оглядела весь стол, сбитая с толку. Эйдена веселила идея, что я буду присутствовать на балу. Я бросила на него сердитый взгляд.

— На этом закончили,— Люциан повернулся назад к Маркусу, уже забыв обо мне.

— Вы получали какие-то известия от Декана с Южной Дакоты?

Маркус покачал головой.

— Был студент, которого обратили. Полукровка. Чистокровного не убили.

Как они перешли от политики к балу, и сейчас говорят о нападениях демонов? И тут я подумала о том, что они уделяли мне внимания как муравью.

Эйден продолжил.

— Выходит, каждый Ковенант был атакован, но Совет не верит, что все эти события связаны?

Я схватила свою ложку, притворяясь, что не слышу.

Люциан откинулся на стул, изучая Эйдена.

— Мы не настолько глупы, чтобы поверить в то, что демоны ничего не имеют в запасе, но что? Неужели они, правда, верят в то, что смогут захватить Ковенант?

Пальцы Эйдена сжались вокруг стакана.

— Разве они не пробовали, Министр? Единственную вещь, какую обсуждал Совет — это какие напитки подать на балу, должен ли Ковенант быть открытым на Среднем Западе и другие незначительные вещи.

Люциан посмотрел на него через свой стакан.

— Для того, кто не особо интересуется делами Совета, ты очень упрям.

Эйден начал краснеть. Я почувствовала желание защитить его.

— Вообще-то, он прав.

Четыре пары глаз повернулись ко мне. Дерьмо.

— Посмотрите, что происходит дома. Они забирают наших Охранников и… и убивают людей. Они что-то планируют, что-то важное. Не должен ли Совет беспокоиться об этом, а не о глупых танцах?

Маркус уставился на меня.

— Если ты закончила со своим ужином, то можешь быть свободна.

Я положила свою ложку.

— Если вас не интересует мое мнение, может вам не стоит говорить об этом при мне?

— Намек понят, — Маркус встретил мой яростный взгляд. — До свидания, Александрия.

Смущенная, я поднялась на ноги. Никто из чистокровных, кто был в столовой, не посмотрел на меня, так же как и слуги. Я оглядела зал, но единственный слуга, которого я хотела найти, был занят.

Мне нечего было делать, кроме как вернуться в свою комнату, но я бы предпочла засунуть голову в духовку, чем туда идти. Я бесцельно бродила по коридорам, никто не обращал на меня внимания.

Я скучала по Северной Каролине — и еще больше по Калебу. Боги, как я хотела поговорить с ним. Я сморгнула горячие слезы и вошла в большой затхлый зал — библиотеку.

Странно, что я нашла утешение здесь, так как чтение не было моей страстью. Несколько пустых кресел стояли рядом с антикварными лампами, покрытыми пылью. Я провела рукой по книгам, надеясь, что мои пальцы что-то выберут. Может, я найду какой-нибудь неприличный исторический роман, такой как раньше читала моя мама.

Сомневаюсь.

В этой комнате все выглядело так, будто бы здесь ничего не касались годами. Я не могла прочитать половину названий. Но я продолжала искать, чтобы отвлечься от боли в сердце, которую всегда вызывали мысли о Калебе. Я пыталась произносить названия в голос, но после пяти раз перестала. Вздохнув, я убрала свои волосы и присела.

— Не произносимо. Не произносимо. Не произносимо, — я наклонила голову набок, — по-настоящему не произносимо. Здесь и слова прочитать нельзя. О, ну же. — Мои пальцы застыли возле черной книги с золотистыми буквами.

Я не представляла, что там написано, но узнала символ на корешке.

— Перевернутый факел, — я начала крутить книгу.

Легкая дрожь прошла по телу. Я подняла голову и я начала рассматривать помещение. Я чувствовала, что кто-то наблюдает за мной.

— Александрия, ты тут?

Я положила книгу и сосредоточилась.

— Лаадан?

Она появилась в конце полок. В тусклом свете и бледном платье она выглядела неземной. Она нерешительно улыбнулась.

— Я не помешала?

— Нет. Я просто искала, что почитать, но все на древнегреческом.

Её серые глаза прошлись по книгам.

— Я не знаю, почему Телли собирает книги, которые большинство из нас не может прочитать.

Я подошла ближе, но все равно придерживалась дистанции между нами.

— Я думала, что все чистокровные могут читать на старых языках.

Лаадан нежно улыбнулась.

— Все мы учили это когда-то в школе, но лично я уже забыла. Большинство из нас не может.

Кроме Эйдена, подумала я. Воспоминания о нем, напомнило мне то время, когда я впервые увидела Лаадан, стоящую рядом с Леон и умоляющей Маркуса меня оставить.

— У меня не было возможности поблагодарить вас.

— За что?

— Вы уговорили Маркуса дать мне еще один шанс. Если бы вас там не было, я не думаю, что он разрешил бы мне вернуться в Ковенант, — я прикусила нижнюю губу и подошла к другой стопке книг. — Почему вы просили за меня? Вы знали… что я?

Она разгладила руками подол платья и взглянула на двери.

— Знала ли я, что ты станешь Аполлионом? Нет, но я знала тебя.

Больше, чем просто заинтересованная, я вышла из-за полок.

— Когда я была в твоем возрасте, я посещала Ковенант в Северной Каролине. Твоя мать и я были близки. Я бы хотела, чтобы так и было до этих дней, чтобы я осталась в Северной Каролине. Может, все было бы по-другому.

У меня не было слов. Лаадан снова улыбнулась. Теперь я поняла, почему она иногда смотрела на меня с ностальгией.

Она потрясла головой.

— Ты так похожа на Рейчел, когда ей было столько же лет. Ты немного вспыльчивая, но я думаю, что это от отца.

Моя грудная клетка сжалась.

— Вы… вы знали моего отца?

— Да, — она подошла ближе и понизила свой голос. — Намного лучший выбор для Рейчел, чем Люциан, но, по сути, твоя мама не имела никакого выбора. Много людей будут говорить тебе, что она встретила твоего отца после замужества с Люцианом, но это не правда. Она встретила его первым — она полюбила твоего отца задолго до того, как появился Люциан.

— Но… я не понимаю. Она вышла замуж за Люциана, когда была молодой, за пять лет до моего рождения.

Она долго смотрела мне в глаза перед тем, как рассказать о моем неведомом прошлом.

— Ну, ты можешь представить, какой скандал был, когда ты родилась, но не позволяй, чтобы это очернило то, что было между твоими родителями. Их любовь была подобно той, что описывали в книгах, которые любила читать твоя мать. Она и Александр были друзьями, вообще-то, все мы трое были, но со временем их дружба стала чем-то большим.

Услышав имя моего отца, я почувствовала себя странно и приятно удивленной — так как он был персоной, которая когда-то существовала.

— Рейчел пыталась поступать правильно. После свадьбы с Люцианом, она держалась от твоего отца на расстоянии так долго, как могла. Она твердо следовала правилам общества, но такую любовь невозможно долго избегать, и неважно, насколько это неправильно, — она остановилась. — Александрия, ты в порядке?

— Да, — я покачала головой, — извините. Просто мама никогда не говорила о нем. Как и остальные. Я не представляла, насколько трагичной была эта любовь.

Она сжала свои губы и развернулась. Подойдя к одной золотисто-зеленой лампе, она повернула голову.

— Я думаю, ей было слишком тяжело говорить об этом после всего.

Я последовала за ней.

— Каким он был?

— Александр? — Лаадан посмотрела с грустной улыбкой, — хорошим человеком, всепрощающим, очень красивым, и Рейчел была всем его миром.

Она повернулась, складывая тонкие руки на талии.

— Ты так похожа на нее, но у тебя его характер. Когда Маркус зачитывал твой файл в тот день в кабинете, все, о чем я могла думать, был Александр. Невероятно волевой, немного безрассудный и дикий.

То, как она говорила о нём, будто бы он все еще был здесь, заставило меня задуматься, были ли у нее чувства к нему.

— Было бы интересно, чтобы он подумал обо мне, — я улыбнулась самой себе, — это звучит глупо.

— Вовсе нет. Он бы гордился тобой, Александрия. Я надеюсь, ты знаешь это.

— Ну, я Аполлион.

Она взяла мою руку.

— Не только из-за того, кем ты станешь, но и из-за того, кем ты уже являешься.

Слезы покатились по моим щекам, что выглядело очень слабо. Я отошла, чтобы присесть в кресло возле лампы.

— Не знаю. Надо было что-то сделать, когда мама покинула Ковенант. И я не должна была уходить после её возвращения, и, в конце концов, когда обнаружила Калеба, я должна была вернуться в Ковенант, но я не сделала этого. Я имею в виду, о чем я вообще думала?

— Ты делала то, что казалось тебе правильным, — она подошла ко мне и села. — Рейчел, возможно, убила бы тебя за такие опасные дела, но ты только хотела позаботиться о том, чтобы она обрела мир.

— Вы так думаете?

— Да.

На душе стало немного легче, но дышать было все еще трудно.

— Я напортачила, много раз, — я схватилась за кресло, — не думаю, что он гордился бы мной.

Лаадан накрыла мою руку.

— Он бы гордился. Ты следовала своему сердцу, когда оно привело к Рейчел, и, да, иногда решения, которые ты принимала, не были правильными, но ты знаешь это. Ты учишься на них. И, поведав Телли о своей роли в том, что случилось с твоим другом? Это было смело и зрело.

Я посмотрела на нее — чистокровка. Это все было очень странным для меня. Мне потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после того, что она рассказала мне о родителях.

— Как она его встретила — моего отца? В Ковенанте немного смертных. Он работал здесь?

Лаадан улыбнулась немного нервно. Она обняла себя руками.

— Она встретила его в южной Каролине, — меня затопило любопытство. То есть, мама любила смертного на протяжении многих месяцев. Они не были первыми или последними.

— Что он там делал? Как он умер?

Громкий удар заставил нас подпрыгнуть. Я начала осматриваться, ожидая увидеть тону книжек на полу.

Лаадан улыбнулась.

— Я забыла, что здесь много вещей, которые передвигаются незаметно.

Я посмотрела на нее удивленно.

— Что вы имеете ввиду? Духи?

Она снова засмеялась.

— Да, духи. Я немного суеверна. Еще эта жуткая библиотека. Я думаю, одна из полок просто рухнула. — Лаадан подошла ко мне, чтобы просканировать помещение — и я почувствовала беспокойство.

— Это происходит время от времени. В любом случае, если ты похожа на Рейчел, то ты любишь мороженое и пирог.

Я развернулась к ней.

— Ванильное.

— И тыквенный пирог, — закончила она, улыбаясь. — Я знаю, где мы можем достать такое. Интересует?

У меня потекли слюни.

— Я всегда заинтересована в том, что связано с едой.

— Хорошо, — она продела свою руку через мою. — Давай пойдем избавляться от еды.

Возле двери, я задрожала и повернула голову. Чувство, что кто-то наблюдает, не исчезло, но там никого не было — никого, кого я могла бы увидеть.

Несмотря на все те глупости, что я натворила и наверняка еще натворю, отец все равно гордился бы мной? В это было сложно поверить, но Лаадан знала его, и у нее не было причин врать мне.

— Алекс, ты вообще слышишь меня?

— А? — я подняла голову. Мы были в лесной части вне лабиринта, уже несколько часов после занятий. — Да, я слышу тебя. Додж. Бег. Какая-то фигня.

Сет скрестил руки.

— Что? — я встала и отряхнулась.

— По-моему, ты заснула. Это могло бы ранить мои чувства, если бы они у меня были.

— Извини. Ты нагоняешь на меня скуку.

— Ладно. Возвращаемся к работе, — Сет выставил руку так, будто собрался кинуть бейсбольный мяч. Шар синего пламени зажегся на его открытой ладони. Он метнул его, целясь мне в голову.

Я легко увернулась.

— Скучно.

Сет выпустил еще один шар, но на этот раз в мои ноги. Я вскочила на скалу и громко зевнула. С дьявольской усмешкой он подошел ко мне. Как только он оказался в зоне досягаемости, я ударила его ногой в плечо. Он нанес ответный удар, кинув два шара пламени — один в голову, а один прямо в ноги. Пришлось попотеть, чтобы уклониться от них, но я справилась и осталась на вершине скалы.

Я показала ему язык.

— Уверена, ты можешь лучше.

Он вскинул руки, и порыв ветра ударил меня в грудь. Это я никак не могла заблокировать.

— Не забывай группироваться, — выкрикнул Сет со смехом в голосе.

Если бы я не рассекала воздух в данный момент, я бы треснула его. Впрочем, я помнила о том, что нужно группироваться. Я ударилась плечом о холодную траву, но не позволила телу среагировать на боль и перекатилась на ноги, подозревая, что Сет снова атакует. Я была права.

Я метнулась в сторону и огненный шар лишь задел мою голову. Я уклонялась от его шаров до тех пор, пока он не использовал стихию воздуха, сбив меня с ног и удерживая на земле.

— Поднимайся, — приказал он, возвышаясь надо мной.

— Я не могу встать. И ты знаешь это.

Сет склонил голову и вздохнул.

— Это уже устарело, Алекс. Ты преуспеваешь в каждом аспекте боя — не так хорошо, как я, хотя кого я обманываю? Я лучше всех.

Я закатила глаза.

— Ты любишь слушать самого себя, не так ли?

— Ну, да. Да, я люблю.

— Вот почему у тебя нет друзей.

— Да? А по моим последним подсчетам я твой единственный друг.

Я сжала челюсть. Один ноль в пользу Сета.

— Но разговор не об этом. Мы говорили о том, что ты не можешь бороться со стихией воздуха, а этот элемент чистокровные и демоны используют чаще всего. Это проблема.

— Фигово, ты так не думаешь?

Он увеличил давление настолько, что казалось, будто кто-то сидит на моей груди. Я дернулась, но без толку.

— Что я тебе говорил про элементы, Алекс?

— Что-то про… магию… все в голове, — выдохнула я.

— Нет. Элементы вполне реальны. Ты должна порваться сквозь них. Протолкнуть.

Я до сих пор не могла понять, что он имел в виду под этим «протолкнуть», но он продолжал говорить это каждый раз.

— Алекс, если ты не сможешь сделать этого, то ты снова станешь обедом демона. Они учуют эфир и сойдут с ума. Ты уверена, что все еще хочешь быть Стражем?

Сейчас он просто доставал меня.

— Заткнись, Сет.

Он переступил через меня, поставив ноги по обе стороны моего тела. Нагнувшись, он приблизил свое лицо к моему.

— Запомни, ты не фаст-фуд для них, ты лучший кусок мяса на всем континенте.

— Ты говоришь это так… словно это хорошо.

Сет улыбнулся, как будто бы вспомнил шутку.

— Сосредоточься. Тебе нужно сосредоточиться на движении. Представь себя сидящей, Алекс.

Я вылупилась на него.

Он вздохнул и повторил.

— Закрой глаза и представь себя сидящей.

Проклиная его, я сделала, что он просил. Я закрыла глаза и представила, что сижу.

— Окей.

— Сфокусируйся на этой картинке. Держи ее у себя в голове. Сфокусируйся.

Я сделала, что он просил, но все, чего мне удалось достичь — это одна согнутая нога. Я вымоталась.

— Это смешно. Демон уже успел бы убить меня.

— Демон успел бы уже укусить тебя, — его глаза сосредоточились на мне, — но ты знаешь это, правда?

Громкий вздох сорвался с моих губ. Моя кожа почти запылала от воспоминаний, и Сет знал это.

— Сколько раз ты была укушена, Алекс? — Сет присел и убрал волосы с моей шеи, — я могу насчитать три только с одной стороны шеи.

— Остановись, — прошипела я.

Его пальцы двинулись к другой стороне.

— Здесь больше трех, Алекс.

Дальше его пальцы двинулись под воротник моей футболки, открывая еще больше шрамов.

— Сколько здесь? Два или три… или больше? Хочешь добавить еще больше? Нет? Тогда сядь.

Я пыталась сесть, потому что мне сильно хотелось настучать ему по башке. Каждая мышца в моем теле напряглась, но я по-прежнему не могла пошевелиться.

— Прекрати это.

Разочарование скользнуло в его взгляде.

— Сколько у тебя на руках?

— Прекрати это! — что-то переключилось во мне, какое-то чувство глубокого осознания. Вдруг все показалось ярким и четким. Пасмурное небо стало более темным, карканье ворон звучало все ближе, и золотистый оттенок кожи Сета приобрел перламутровый цвет.

— Так садись! Разорви это удержание, Алекс!

Дальше произошло несколько вещей.

Я почувствовала глубокую ярость внутри себя — сорвался плотный шар энергии. Он был таким сильным, таким ярким, что напомнил мне тот шнур, которым был обернут Сет, когда мы впервые коснулись друг друга.

На этот раз Сет наклонился и взял мою руку. Слишком близко, он был слишком близко. Стало шумно, мое сердце замерло, и что-то взорвалось об гору. Шум настолько испугал Сета, что он перестал давить на меня воздухом. Каждый мускул в моем теле был напряжен. Поэтому, когда он меня отпустил, я тут же налетела на него. Его руки обвили мое тело. Я не была уверена, что это было связано с практикой.

Мы были в такой позе несколько секунд, восстанавливая дыхание. Я не могла понять, что сейчас случилось.

— Алекс…?

Я оттолкнулась от его груди и уставилась на него. Знаки Аполлиона начали двигаться по его коже очень быстро. Я раньше никогда не видела такого.

— Эм…

Глаза Сета стали дикими, почти пылающими.

— Я не делал этого.

— Как и я.

— Чушь, — его взгляд был полон изумления.

Я вздохнула.

— Хорошо. Может и я.

— Что ты чувствовала, когда это произошло?

— Не знаю, как будто холодок в животе.

Его губы начали медленно двигаться.

— Это невозможно, но это случилось. Ты начинаешь Пробуждаться. Я не верю в это, но это объясняет, почему ты чувствуешь мои эмоции.

— Что? — я начала садиться, но он уронил руки на мои бедра, — что ты имеешь в виду под «Пробуждаюсь»? Досрочно что ли?

Сет пытался улыбнуться, но это вышло больше похожим на вздох.

— Нет. Я не знаю. Я имею в виду, кто знает? Правильно? Двое других Аполлионов не были рядом, прежде чем Солярис пробудилась. Он почувствовал ее, только после того как она пробудилась. Может… может вот что случилось. Случалось, такое раньше?

— Да, я взрываю горы в свободное время. Господи. Нет, — я снова начала вставать, — Сет, можешь отпустить уже.

Улыбка смягчила черты его лица.

— Я не думаю, что готов. И убери этот шокированный взгляд со своего лица. Это неплохо, Алекс. Нет. Это хорошо. Мы можем начинать работать с твоими силами и…

Я не слушала его. Это выражение лица не было связано с взрывом горы. Я уже давно смирилась с тем, что я стану чем-то вроде оружия массового поражения. Этот шокированный взгляд появился из-за того, что наши тела соприкоснулись во всех приятных местах.

— Алекс, ты слушаешь меня?

— Да, — я уставилась на его руны, скользящие вниз по шее. Его пульс учащенно бился. Я сдвинула свой вес. Я испытала необходимость прикоснуться к ним, мне нужно было это. Я была уверена, что что-то произойдет, если я сделаю это.

— Ты не обращаешь на меня внимания, — вздохнул Сет. Движение заставило нас прижаться еще ближе, — Ты знаешь, — сказал Сет, — это откроет сколько возможностей. Мы…

Я освободила правую руку и прикоснулась кончиком пальца к руне на его шее, где бился пульс. Вспыхнул синий свет, соединяющий руну и мой палец. Болезненное покалывание распространилась по моей руке.

Сет изогнулся, впиваясь в меня пальцами. Его грудь быстро вздымалась и опускалась под моей левой рукой. Его глаза распахнулись, взгляд невидяще уставился в небо. Символы на его лице начали менять форму и цвет, приобретая синеватый оттенок предсумеречного неба. Воздух затрещал и завибрировал, когда голубой свет залил землю. Следом за голубым возник другой — более яркий и насыщенный. Янтарная нить, излучаемая рунами на его шее, быстро обвила мой палец, закручиваясь вокруг ладони до запястья, пытаясь соединить нас снова.

Глава 18

Я отдернула руку, и янтарная нить последовала за мной, заполняя пространство между нами.

— Я…— я хотела встать и убежать так далеко, как только возможно, потому что, это было чертовски странно

Нить исчезла. Точно так же, как и голубой свет. Сет, вздохнув, упал на землю.

— Сет? Ты в порядке? — я прижала пульсирующую руку к своей груди. Сет не двигался и не говорил. В моей груди зародился страх. Что если я убила его? Знаю, я говорила, что хочу убить его — и не раз — но я не имела этого в виду. Не по-настоящему.

— Сет, пожалуйста, скажи что-нибудь.

Прошла вечность пока он открыл глаза.

— Это… было замечательно.

Внезапно я почувствовала головокружение. Сет откинул голову набок и лениво улыбнулся.

— Я уверен, что смог бы остановить грузовик рукой прямо сейчас.

— Окей, — я сделала глубокий вдох, — это мне ни о чем не говорит. И я на самом деле хочу знать, что произошло, когда я коснулась твоих меток...

Одним ловким движением Сет встал и перекатил меня на спину. Он опирался на руку, нависая надо мной. Соприкасались только наши ноги, но было такое ощущение, что мы касались друг друга каждой частью тела.

— Ангел, прямо сейчас была прелюдия Аполлионов.

— Правда?

— Правда, — он протянул руку и убрал прядь волос с моего лица. Я сглотнула.

— Я не знала этого. Это как-то странно. Обычно это занимает больше времени с другими парнями, — понятия не имею, зачем я это сказала.

Сет повел пальцами по моей щеке, спускаясь к подбородку.

— Разве, Ангел? И сколько же это занимает?

Возможно, я не должна говорить об этом с Сетом, особенно когда он почти лежит на мне.

— Я думаю, ты-то уж должен это знать.

Его рука скользила по моей шее.

— Я должен раскрыть тебе тайну. Это не прелюдия, я просто издеваюсь над тобой. Понятия не имею, что это было.

— Боги, ненавижу тебя, — вспыхнув от смущения, я откинула его руку. Сет поймал меня за руки и помог сесть рядом с ним.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально. Просто слегка кружится голова.

Он покачал головой.

— Я могу лишь сказать, что моя кожа все еще горит. Блин, это какая-то адская лихорадка. Я никогда не чувствовал подобного, — он повернул мою руку ладонью вверх.

— Мы должны попробовать это… что за черт?

Его пальцы скользили по ладони, изучая мою руку. Затем его глаза расширились.

— О. Вау.

— Что?

Он поднял мою руку между нами.

— Посмотри.

Я склонилась над своей рукой.

— Я ничего не вижу, — вздохнув, он перевернул руку, и моя челюсть упала на землю. В центре моей ладони была слабая голубая линия и еще меньшая линия пересекала ее. Это могло выглядеть как крест, если бы не одна линия не была немного косой.

— О. Мой. Бог, — отползая, я вырвала свою руку, — у меня на руке руна. Это руна Аполлиона, да?

Сет положил руки на колени.

— Я так думаю. У меня есть похожая.

— Но почему она все еще здесь? Почему? — я крутила свою ладонь снова и снова, трясла ее, но синяя руна все еще была там, — ты можешь видеть её, верно? Прямо сейчас, видишь?

— Да. Она не исчезает, — Сет пододвинулся, ловя мою руку, — перестань трясти ее. Линии от этого не исчезнут.

Я встретилась с его глазами.

— А от чего исчезнут? Твои исчезли. Они не постоянно на тебе. Я же не пробудилась, нет? Подожди, а что если пробудилась? Пожелай или захоти чего-нибудь и увидим, почувствую ли я это. Давай. Попробуй.

Его брови взлетели.

— Воу, Алекс. Успокойся. Сделай глубокий вдох. Слышишь? Сделай хороший, длинный, глубокий вдох.

Я вдохнула и медленно выдохнула.

— Не помогло.

Он смотрел на меня, как будто хотел рассмеяться.

— Алекс, прекрати сходить с ума. Ты не пробудилась. Я бы знал, почувствовал бы что-то…

— Что?

— Я бы почувствовал себя… более полноценным, наполненным, но ты не пробудилась.

Я хрипло выдохнула.

— Тогда что это было?

Лицо Сета смягчилось, и все следы самодовольства или холодности исчезли, сменяясь серьезностью, которую он прежде не показывал.

— Я думаю… это просто какой-то другой тип связи между нами. Минуту назад ты использовала земляную стихию — земляную, Алекс. Это один из сильнейших элементов. И я не знаю, как ты сделала это, но я думаю, что возможно ты подпитывалась мной. В этом есть смысл.

— Да?

Он покачал головой.

— Я так думаю. Я всегда считал, что что-то такое произойдет, если ты коснешься меня, кстати, почему ты коснулась меня?

Краснея, я посмотрела на свою руну.

— Я… я не знаю.

— Ты, правда, не знаешь почему?

Я бросила сердитый взгляд.

— Нет.

— Все ровно, — Сет не поверил мне, — все хорошо, не о чем волноваться, правильно?

— Правильно.

— Ничего не изменилось, правда, и все хорошо. Ты слышишь? Все хорошо. Мы вместе.

В этот момент он напомнил мне Эйдена, когда я узнала, что я Аполлион, и он помог мне пройти через это. Я поднялась на ноги. Мои ноги казались ватными.

— Мы закончили практиковаться?

Стоя на коленях, он поднял голову.

— Да.

Я кивнула и развернулась, но Сет окликнул меня.

— Алекс, я не думаю, что нам стоит кому-то рассказывать об этом, хорошо?

— Окей, — я могла согласиться с этим. Я пошла к главному зданию, с трудом соображая. Я посмотрела вниз на свою руку. У меня уже есть руна Аполлиона. И она, явно, не собирается исчезать.

Во время ужина, я ушла после первого блюда. Они приготовили четыре, и обычно я доходила до десерта, но сегодня все было иначе. Все мои мысли были сосредоточены на ладони.

Эйден странно посмотрел на меня, но ничего не сказал об отсутствии аппетита. Однако я чувствовала Сета, следящего за мной в столовой.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросил он.

Мой взгляд поднялся к его глазам. Они выглядели чересчур яркими сегодня, как два мини солнца.

— Да, я просто не голодна.

Он наградил меня понимающим взглядом и взял мою руку.

— Руна до сих пор здесь.

Я махнула.

— Я пыталась отмыть ее.

Сет наградил меня издевательским взглядом.

— О, Алекс, ты не можешь вымыть ее.

Мои щеки загорелись.

— Да, теперь я знаю это.

Он провел большим пальцем по руне, следуя прямым линиям, вызвав у меня резкий вздох. Я почувствовала движение бабочек внутри, даже в кончиках пальцев. Я выдернула руку и попятилась.

Он уставился на меня.

— Что ты почувствовала?

Я повернула руку, скрывая руну.

— Просто странное чувство.

Сет снова потянулся за рукой, но я остановила его. Он послал мне раздраженный взгляд.

— Что ты собираешься делать?

Я собиралась сказать ему, что это не его дело.

— Я чувствую себя немного взвинченной. Я пойду, поработаю над чем-нибудь.

Он улыбнулся.

— Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

— Нет, — я потрясла головой, — мне нужно побыть одной.

На удивление, Сет отпустил меня и пошел назад в столовую.

Я побежала наверх, схватила свою толстовку и затем влетела в тренировочный манеж. Я редко тренировалась с манекенами. Сет не любит работать с ними, предпочитая личный контакт. Мне не понять.

Я не знала, сколько времени прошло, пока я выбивала дерьмо из манекена, но, когда я остановилась, то была вся в поту и тяжело дышала. Я опустила руки на колени. Манекен качался передо мной. Борьба не помогла уйти от всеобщего разочарования и… и от всего.

Я выпрямилась и повернула правую руку. Голубая руна была тусклой, но все же была. Я пошла туда, где оставила кофту и взяла ее.

Дрожь пробежала по телу. Повернувшись, я просканировала все помещение. То же чувство я испытала в ночь, когда вышла из кабинета Маркуса. Словно сигнал, предупреждающий, что я не одна. Я не собиралась игнорировать это. Лампы начали мигать, а потом и вовсе погасли, погружая комнату в темноту. В этот момент я пожалела, что у меня нет супер-зрения. Я ничего не видела, даже двери. Мне нужно было убираться отсюда, все мои чувства кричали об этом. Что-то было не так, что-то…

Воздух всколыхнул волосы у основания моей шеи, щекоча кожу нежным прикосновением. Я развернулась, но ничего не увидела.

Мое дыхание стало тяжелым, голос звучал выше.

— Кто здесь?

Ничего… но потом я услышала.

— Александрия, слушай меня.

Слова, о, боги, слова окутали меня, как самый дорогой шелк. Мои руки упали по бокам, а глаза застыли. Какой-то частью мозга, я узнала принуждение, но эта мысль сразу же пропала.

Я снова почувствовала движение воздуха. Рука обняла меня за шею, и нежный голос зашептал мне на ухо. Мои мысли вспыхивали и гасли до того, как я понимала их значение. Мозг заполнился инструкциями, и пусть сознательная часть меня не понимала их значения, я знала, что буду им следовать.

— Хорошо, — произнесла я каким-то мечтательным голосом.

Я смутно понимала, что воздух стих и свет вернулся. Я вышла из тренировочной комнаты. Снаружи было холодно. Может, я просто воспарю в ночное небо. Думаю, мне это понравится.

Я оказалась стоящей возле входа в темный лабиринт. Я должна быть здесь. Мое тело знает это. Я наклонилась и сняла обувь. Я несколько раз пошевелила пальцами на ногах и сняла носки. Положила их на мерзлую землю. Затем сняла свою толстовку и положила ее сверху на обувь. Дальше я вошла в лабиринт, улыбаясь прохладному воздуху, который скользил по все еще потным рукам. Я бесцельно бродила, зная, что буду идти до тех пор, пока не устану. Это то, что я собиралась делать — ставить одну ногу впереди другой.

Пошел снег.

Красивые, большие снежинки падали с неба, ложась на мои руки. Каждый кусочек, казалось, должен быть здесь, как и я должна быть здесь. Трава хрустела под ногами, но я продолжала двигаться по лабиринту. Снег, застывший на моих волосах, начал прилипать к коже. Мое замедленное дыхание превратилось в пар.

Наверное, прошли уже часы, так как с каждым шагом мне было все труднее и труднее идти. Споткнувшись, я упала на четвереньки. Моя кожа выглядела странной, на фоне покрытой снегом почвы. Голубой? Вены просвечивали сквозь кожу, придавая ей фиолетовый оттенок.

Это было так красиво.

Я поднялась и попыталась удержать баланс. Я устала, но могу еще немного пройти. Я продолжила идти. На самом деле, почти плестись. Я не чувствовала своих пальцев, и кожа казалось, онемела. Снова споткнувшись, на этот раз о ледяную статую, я скользнула вниз по мрамору, чувствуя, как углы впиваются в кожу. Должно было быть больно, но как только я села, то поняла, что не чувствую ничего.

Кое-как, я перевернулась на спину, смотря на статую. Она смотрела прямо на меня с протянутой рукой и открытой ладонью. Я попыталась шевельнуть рукой, но не вышло. Мой взгляд сместился за пределы статуи. Я вдохнула, но воздух, казалось, больше не заполняет мои легкие. Небо было усыпано маленькими снежинками, что падали прямо на меня. Из-за снега на ресницах веки отяжелели. Мне показалось, что я услышала крик одиночества на каком-то красивом языке, перед тем как провалиться в пустоту.

Глава 19

— Что она там делала?

— Я не знаю. Мне трудно поверить, что она каким-то образом решила, что сейчас лето. Почему она еще не проснулась?

Голоса были очень знакомыми. Моя правая ладонь горела. Вообще-то, все тело горело, просто адски пылало.

Кто-то двигал по мне что-то теплое и тяжелое. От этого кожа болела.

— С ней все будет хорошо, — сказала женщина, — ей просто нужен отдых.

— Нужен отдых? — это вроде был Сет. Его музыкальный голос звучал как-то странно, — она была синей, когда Леон принес ее сюда.

Леон принес меня сюда? Откуда? Почему я была синей? «Синий» звучитне очень хорошо.

— Девочка — везунчик. Еще несколько минут и она могла бы потерять палец, а то и четыре, но с ней все хорошо, — повторила женщина раздражительным тоном, — мы сделали для нее все возможное.

Подождите. Что за черт? Потерянные пальцы?

Я услышала, как закрылась дверь, и рядом со мной прогнулась кровать. Кто-то убрал мне волосы с лица. Сет. Я пыталась открыть глаза, но они были очень тяжелыми.

— Она сказала, куда пойдет после ужина?

Мое сердце забилось чаще, узнавая голос Эйдена. Почему я не могу открыть глаза? И почему я так чертовски устала?

— Она сказала, что пойдет заниматься, — ответил Сет.

— И ты отпустил ее одну? — это говорил уже мой дядя. Только он мог так сочетать холодное недовольство и вежливость в своем тоне.

— Я не ее нянька, — раздраженно ответил Сет, — она не хотела, чтобы я шел с ней.

— Алекс не стоило бродить здесь одной, — со злостью сказал Эйден, — Черт возьми, она знала это.

Сет фыркнул.

— Хотя Алекс и склонна к идиотским поступкам, я сомневаюсь, что она ответственна за этот, — сказал Эйден.

Ну и дела, спасибо, подумала я сонно. Я желала, чтобы они все заткнулись, и я могла поспать. Моя кожа не пылает, когда я сплю.

— Она бы не пошла по лабиринту, одетая так, как будто сейчас лето, и я уверен, не хотела бы умереть от переохлаждения, — продолжал Эйден, — кто-то сделал это.

— Ты имеешь ввидупринуждение? — голос Сета стал тише, — ты же знаешь, чистокровным запрещено использовать убеждение на полукровках, если нет согласия. Кто посмел бы?

— Ну а ты что думаешь? — спросил Эйден.

— Думаю, я кого-то убью, — обыденно ответил Сет.

Маркус вздохнул.

— Я говорил с Министром Телли утром. Он заверил меня, что ничего страшного не случилось.

Они продолжали говорить на протяжении нескольких минут, пока я не начала проваливаться в сон и моя кожа перестала гореть. Я проснулась немного позже, дрожа. Когда я открыла глаза, в комнате было темно и тихо.

Я хотела встать и натянуть свою термалку, но мышцы не хотели работать. Хныча, я упала на жесткий матрас, и пожелала, чтобы из воздуха появилось одеяло. И почему у меня нет такой способности?

Вдруг кровать прогнулась и надо мной нависла темная тень. Если бы глаза не светились ярко-желтым, я бы закричала.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я з-замерзла, — выдохнула я.

— Они принесли дополнительные одеяла. Тебе до сих пор холодно?

— А-ага, — мои зубы стучали. Я услышала, как Сет вздохнул, и потом почувствовала, как его руки двигают меня на другую сторону кровати.

— Ч-что ты делаешь?

— Согреваю тебя, с тех пор как мы принесли сюда все возможные дополнительные одеяла, — он притянул меня к своей груди и обвил руками. — Вау, ты холодная. Как маленькая ледышка.

Я сжала свои глаза.

— Я не п-предлагала этого.

Он уткнулся подбородком в мою голову.

— У тебя есть идея лучше?

— Да, и-иди и принеси больше одеял?

— С ними не будет настолько весело, как со мной.

Я ничего не ответила на это, потому что, если честно, Сет правда был горяч. Горяч в платоническом смысле, горячее тело. Затем его ноги расположились между моими, и я распахнула глаза.

— С-Сет!

— Просто хочу быть уверенным, что ты согреваешься. Это работает? — Сет переместил свои руки под одеяло, и одной рукой накрыл мое бедро.

Я прикусила нижнюю губу. Да, я нагревалась.

— Алекс?

— Да? — я начала ерзать и остановилась, когда рука Сета сжалась на моем бедре.

— Что ты делала вечером в лабиринте, еще и без половины своей одежды?

— Что? — я взвизгнула.

— Ты… ты не помнишь? — Сет запустил свою руку под подол моей рубашки. — Твой живот еще холодный.

И его рука, правда, была теплой. Я говорила самой себе, что не убрала его руку именно по этой причине.

— Н-нет, я н-не знаю, о чем ты говоришь.

— Хорошо. Ты помнишь наш разговор за ужином?

Что за глупый вопрос.

— Да.

— Ты пошла в спортзал?

— Да.

— Что случилось потом, Алекс?

— Я немного поработала с манекеном и потом, — я замерла. Что потом? Я помню, как шла забрать толстовку.

— Свет погас.

— В спортзале?

Я кивнула, все еще концентрируясь. Мои воспоминания были размытыми, я не могла дотянуться до них. Так бывает, когда не можешь вспомнить слово, которое вертится на языке.

— Я не знаю.

— Больше ничего не помнишь?

В голове просто огромное белое пятно вместо воспоминаний.

— Ты можешь просветить меня, что случилось?

— Я надеялся, что ты можешь это сделать, Алекс. Мы не знаем, что случилось. Леон нашел твой свитер и обувь в начале лабиринта. Очевидно, его это встревожило. Он нашел тебя там, полузамерзшей.

— Что? Я не делала этого, — я нагнулась и остановила его руку. Она подозрительно двигалась на север. — Ну, я не помню, чтобы делала это. Звучит слишком глупо.

Пальцы Сета сжали мои ребра.

— Ты помнишь, чтобы говорила с кем-то из чистокровных?

— Нет. Я ничего не помню после того, как свет погас, — я остановилась, понимая, на что намекает Сет, — Ты… ты думаешь, кто-то из чистокровных внушил мне это?

Он ответил не сразу.

— Да.

— Но в этом нет никакого смысла. Зачем чистокровному заставлять меня идти в лабиринт? Среди всех вещей, которые они могли меня заставить сделать, они… — я закрыла свой рот. Я не имела ни малейшего понятия, что они внушили сделать. Прогулка по лабиринту, возможно, была частью чего-то. Что угодно могло случиться. Я не знала, что именно, и меня начало тошнить. Влияние было жестоким, чистым и простым. Оно лишало человека воли и возможности сказать «нет». Это было в каком-то роде насилием над разумом.

Но почему я не могу вспомнить, что случилось? Я только раз была под принуждением, когда Эйден заставлял меня спать в ночь, когда они нашли меня на складе. Но я все помню.

— Алекс? — Сет убрал свою руку из-под одеяла и положил мне на лицо. Мой живот немного заскучал по его руке. — Ты помнишь что-нибудь?

— Ты думаешь, меня заставили забыть принуждение? Это возможно?

— Возможно. Принуждение безгранично.

Я сглотнула.

— Я была в одежде, да? Не было только обуви и свитера?

— Да, — его голос был напряженным. — Я думаю, будет лучше, если ты не будешь ходить одна, Алекс. Я знаю, ты ненавидишь эту идею…

— Они отправили меня на холодную смерть, — сказала я, ошеломленная осознанием этого. — Я бы умерла, если бы Леон не нашел меня.

— Как я сказал, будет лучше, если ты не будешь ходить одна.

Я хотела ударить кого-то. Еще я хотела плакать. Не люблю это чувство безнадежности, эту неизвестность. Я вдохнула и медленно выдохнула.

— Я хочу знать, кто сделал это.

— Мы выясним это. Доверься мне. Но сейчас тебе нужен отдых.

Мне так не казалось, но Сет вернул меня в свои объятия. Я была слишком погружена в свои мысли, чтобы протестовать его поведению. Моя голова покоилась у него на груди, пока я всматривалась во тьму.

Хоть и было тихо, но я знала, что Сет также не спал.

Днем позже, после нескольких часов занятий, пришли Охранники Совета и сказали, что Министр Телли хочет меня видеть. Приглашали только меня, но Сет отказался оставлять меня одну.

Заседание Совета было приостановлено на обед, поэтому нас повели в какой-то офис внутри здания Совета. Я еще никогда в жизни не видела столько золотых вещей.

Здесь было то, что осталось от моей семьи: Маркус и Люциан. Они сидели в кожаных, роскошных креслах, но я решила стоять, что означало, что Сет стоял прямо возле меня.

Телли уставился в круглое окно, в руках он держал бокал темного вина. Он повернулся и скользнул бледным взглядом мимо меня, смотря на Сета.

— Мисс Андрос, прошу извинить меня за то, что прервал ваши занятия, я хотел лично убедиться, что с вами все хорошо после такого несчастного случая.

Это не звучало искренне.

— Кто-то использовал принуждение на мне, — сказала я, — я не считаю несчастным случаем.

— Я должен согласиться, — сказал Люциан. — Моей падчерице не даны полеты фантазий.

Телли оттолкнулся от окна, его взгляд остановился на моем приёмном отце.

— Я надеюсь, что нет, но могу заверить вас, что здесь нет того, кто использовал бы принуждение на моих гостях.

— Тогда, что вы предлагаете, Министр? — спросил Маркус. Сегодня он был одет в голубой костюм. Я бы убила, чтобы увидеть этого мужчину в джинсах.

— Я также заинтересован, как и вы, чтобы выяснить, как Мисс Андрос оказалась в такой затруднительной ситуации, — сказал Телли. — Мои лучшие Охранники расследуют это дело. Возможно, они узнают, что произошло на самом деле.

— Вы это так говорите, как будто бы я виновата в том, что случилось, — сказала я и заработала равнодушный взгляд от Телли.

— Я знаю, что мы немного раскошелились на счет выпивки здесь, — Телли немного отпил своего вина. — Ты пила что-то на ужин?

Мой рот открылся.

— Я не была пьяна!

— Александрия, — голова Маркуса дернулась в мою сторону. Повернувшись в сторону Министра, он вежливо улыбнулся. — Я могу подтвердить, что Александрия не пила во время ужина.

— Хм? А после? — спросил Телли.

— После я с ней говорил, и она пошла в зал, тренироваться, — от Сета исходила раздражительность.

Брови Телли взлетели вверх.

— Ты защищаешь ее, не так ли? Ваши судьбы неразрывно связаны и из-за этого она твоя?

— Я не…

— Вы называете меня лжецом? — Сет перебил меня, его раздражение превратилось в ярость.

Люциан встал, разглаживая свою мантию.

— Министр Телли, я верю, что вы серьезно займетесь этим. Если нет, то я не могу обещать, что Александрия останется здесь.

— Она должна заявить о себе в Совете.

— Она также должна быть в безопасности, и это в приоритете, — повторил Люциан. — Не ее заявление.

Телли снова отпил и взглянул на нас с Сетом.

— Конечно, я серьезно отношусь к ее безопасности. Она редкость, и мы бы не хотели, чтобы что-то случилось с драгоценным Аполлионом Совета.

— Драгоценный Аполлион Совета, — выплюнула я, размахиваясь жестче и сильнее, чем должна. Это слова не принадлежали Сету, но он был моей единственной целью. Он едва увернулся.

— Этот «драгоценный Аполлион» собирается засунуть свою ногу глубоко вего…

Сет поймал мой кулак.

— Алекс, если ты не сбавишь обороты, нам придется остановиться. Не знаю, зачем я согласился поработать с тобой в паре, видя, в каком ты настроении.

Сделав шаг назад, я провела рукой по лбу.

— Я ненавижу то, как он говорит, как он смотрит на нас, будто бы ему хочется уничтожить нас.

— И ты не должна заниматься так усердно, — продолжал Сет, как будто и не слышал, что я сказала. — Ты только недавно чуть не замерзла. Тебе не нужно так напрягаться.

— Хватит сюсюкаться со мной. Я чувствую себя отлично, — это была не ложь, даже, несмотря на то, что прохладный воздух, гуляющий по поляне, ощущался немного противно.

Сет вздохнул. Он был хорош в этих делах. Этот вздох говорил о том, что он не знает, что со мной делать.

— И он ненавидит полукровок. Ты знал это? — продолжала я, яростно атакуя яростным ударом в спину. Сет увернулся. — Эйден сказал мне это. Ты знал, также, что он хочет видеть всех полукровок в подчинении? Лишь Люциан думает, что его идеи слишком стары. Придурок, твою мать…

Сет схватил меня за плечи, дав немного передохнуть.

— Хорошо. Я понял. Ты ненавидишь Телли. Угадай что? Все его ненавидят, но он контролирует весь Совет, Алекс.

Я тяжело дышала, втягивая холодный воздух.

Он улыбнулся.

— С его контролем в Совете, ничего не изменится. Указ не изменится. Но все же, если что-то случится, то жизнь полукровок станет хуже.

— О, да, мне стало намного лучше. Спасибо.

— Но, послушай меня, Алекс, — напряженный взгляд появился у него на лице. — Когда ты Пробудишься, мы сможем изменить Совет. Алекс, у нас есть сторонники. Люди, которые могут тебя удивить, — он убрал прядь волос с моей щеки.

Я оттолкнула его руку.

— Не трогай меня. Мне больше не нужны эти неисчезающие-магические-руны.

Он опустил свою руку, усмехаясь.

— Еще не исчезли?

Я подняла руку к его лицу.

— До сих пор там?

— Ага.

— Тебе не обязательно так этому радоваться, — я обогнула его, останавливаясь. У нас была компания.

Крос, Уилл и Сиськи стояли на краю поля. Уилл держал какой-то напиток.

— Мы подумали, что вам, ребята, нужно выпить, так как вы пропустили вечеринку.

Сет начал немного стебаться над ними, пока я возилась со шнурками на моих штанах. «Напитки» были из дешевых винных холодильников, Калеб посмеялся бы, но я так хотела пить, что мне было все равно. Стоило Сету замолкнуть, как Уилл начал расспрашивать меня о стычках с демонами. Кросс слушал все это с обожанием на лице. Никто из них не знал, что здесь целая история, в которую входит мое восхождение к славе и мое падение. И я хотела, чтобы так и осталось. Я расслабилась на горе, попивая свой напиток, когда отвечала на вопрос.

— Так сколько раз ты была помечена? — спросил Кросс, держа два напитка в руке.

Уилл медленно повернулся к своему другу.

— Чувак, это не то, о чем ты можешь спрашивать других. Ты придурок.

Я застыла. Я неумышленно обнажила шею, когда откинула волосы. Вспыхнув, я тряхнула головой, чтобы волосы упали вперед. Сет, который говорил с Сиськами, скорее всего о самом себе, повернулся к нам.

Кросс скривился.

— Извини. Я не хотел… обидеть тебя. Я имел в виду, это круто, что ты сражалась с демонами и осталась жива. Не то, что ты помечена, конечно. Это не круто. Все немного запутано.

Уилл округлил свои глаза, улыбаясь.

— Просто заткнись, Кросс.

— Нет. Все хорошо, — я прочистила горло, решив, что если не буду придавать этому значения, то и другие не будут. — Я не знаю, сколько раз помечена. Пару, я так думаю.

Кросс почувствовал облегчение, но потом Сет встал, и Кросс отступил назад. Я наблюдала за ним, пока между нами не остался шаг. Он закрывал Кросса и Уилла. Я не могла представить, что будет, но когда он открыл свой рот, это было явно не то, чего я ожидала.

— Потанцуй со мной.

Я уставилась на него.

— Что?

Сет изящно поклонился, предлагая мне одну руку.

— Потанцуй со мной, пожалуйста?

— Сет, почему ты хочешь потанцевать посреди поля?

— Почему нет? — он пошевелил пальцами, — потанцуй со мной, красотка, пожалуйста.

— С сахаром сверху, — добавил Уилл, хихикая.

Ухмылка Сета выросла до невероятных размеров.

— Потанцуй со мной, Александрия.

Через его плечо, я заметила Сиськи, которая разглядывала все это, недовольно надув губы. Я не знаю, то ли это заставило меня взять руку Сета, или то, что он чувствовал себя до чертиков неловко. Сет дернул меня вверх и поставил на ноги, держа одну мою руку, а вторую разместил на моей спине. Затем он начал вальсировать — без музыки.

Это было настолько странно, что я начала улыбаться. Мы обогнули валун, спотыкаясь на неровной земле. Сет знал, как танцевать — на самом деле танцевать — как некоторые танцуют в бальном зале. Одной рукой он начал крутить меня от себя.

Я захихикала.

— Ты взял это из «танцев со звездами»?

— Ты дразнишь меня, — также он начал меня крутить назад, к своей груди, — Ранишь мои чувства, когда я пытаюсь помочь тебе.

— Помочь с чем?

Сет крутанул меня на месте.

— Ты должна уметь танцевать без шеста, если собираешься пойти на бал.

Я шлепнула его по груди.

— Я не танцую, как стриптизерша и не пойду на этот дурацкий бал.

Он не ответил. Ухмыляясь, он просунул руку мне за спину и опустил на свою. Я засмеялась и откинула голову назад. Я могла видеть Сиськи на горе. Очень медленно, когда была уверена, что все внимание Сета сосредоточено на ней, пока он держал меня, она облизнула губы.

Сет уронил меня.

Намного позже, когда солнце село, и мы были перепачканы грязью, Сет и я решили пойти в столовую. Пытаясь не обращать на себя внимания, мы двигались настолько тихо, насколько могли.

Я потерла свою спину и уловила взгляд Сета на себе.

— Твоя вина, — прошептала я.

— Ты никогда не забудешь этого, да?

— Ты толкнул меня на задницу.

Он закинул голову назад, мягко смеясь.

— Я виню вино.

— А я виню Сиськи.

Дико усмехаясь, Сет схватил мою руку и потянул в коридор. Мы прошли несколько комнат, и затем услышали Маркуса, громкий и четкий.

— Я понятия не имею, планирует ли что-то Люциан.

Мы остановились и посмотрели друг на друга.

— Разве ты не близок с ним? — услышала я вопрос Телли.

— У Люциана много секретов, так же, как и у тебя, — злобно ответил Маркус.

Сет потянул меня под ступеньки рядом с комнатой, где были Маркус и Телли, прижимая к стене. Он не должен был прижиматься так близко.

— Ну же, Сет. Отойди…

— Шшш, — он наклонил голову в мою сторону, пряди его волос касались моих щек, — Это не настолько греховно.

Я стрельнула в него убийственным взглядом.

— Я знаю, он задумал что-то! — сказал Телли. — Думает, что может контролировать его, но он глуп, если верит в это.

Сет выпрямился на дюйм, слегка нахмурившись и прикусив губу.

— Только Люциан не глуп, — отозвался Маркус.

Телли издал противный звук.

— Я Министр, защищать их — моя работа! Если ты что-то знаешь…

— Я ничего не знаю! — Маркус что-то бросил на пол, — ты стал параноиком.

— Ты называешь это паранойей, а я называю планами на будущее. Существуют определенные меры предосторожности, и мы могли бы воспользоваться ими — на всякий случай. Чтобы была гарантия, что ничего не угрожает.

Я была удивлена их разговором. У Сета также был озадаченный вид, что почти заставило меня захихикать. Наверное, вино все еще было в моем организме. Он, должно быть, почувствовал мое внутреннее веселье, потому что посмотрел на меня и улыбнулся.

— Что ты предлагаешь, Министр? Есть способы устранения угрозы — способы, которые никому не навредят. Некоторые члены Совета согласны со мной.

Когда Маркус заговорил, его голос был холоден и прям.

— Совет уже прибегал к этим способам?

Телли усмехнулся.

— На что ты намекаешь, Маркус?

Наступило долгое молчание.

— И как ты хочешь устранить угрозу, прошу, скажи?

Напряжение, которое последовало после вопроса Маркуса, было настолько сильным, что даже я почувствовала это.

— У нас уже один здесь, — ответил Телли, — Почему бы не держать их обоих здесь?

Снова длинная пауза.

— Об этом не может быть и речи. Извини, но я не согласен с этим.

— Возможно, тебе нужно время и мотивация. Ты очень хочешь место в Совете. Я могу помочь с этим.

Сет нагнул свою голову, его дыхание обдувало теплом мою шею. Я пыталась отодвинуться, но сзади не было места.

— Ты знаешь, о чем они говорят? — прошептал он.

Лишь секунду, я не могла понять, о чем он говорит. Было чувство, что я не здесь.

— Ни малейшего понятия.

— Мое мнение не изменится, — наконец-то выдал Маркус. — Уже поздно, Министр. И это конец разговора.

Сет провел губами по моей шее возле правого уха. Я дернулась от неожиданного прикосновения, а потом пнула его в живот. Он мягко засмеялся.

Телли невесело засмеялся.

— Мое предложение в силе до конца заседания.

— Доброго вечера, Министр Телли.

Мы заскочили в соседнюю комнату, закрыв дверь как раз вовремя. Телли вышел секундой позже, следуя за Маркусом. Сет и я уставились друг на друга. Что-то было в его в глазах, злость, безусловно, но что-то еще.

Он направился ко мне, улыбаясь.

Я выставила свою руку и уперлась ею ему в грудь. Мой пульс участился.

— Время для игр закончено, Сет.

Он поместил свою руку на мою.

— Это звучало, как предложение взятки.

— Это не удивляет меня, — я бегло оглядела комнату. Мы были в другой комнате для отдыха. Сколько их еще здесь? — Я немного удивлена, что Маркус не любит Телли.

Пожав плечами, Сет подошел к двери и выглянул.

— Чисто, — он сделал паузу, ухмыляясь через плечо, — Если ты, конечно, не хочешь остаться здесь на некоторое время. Этот диван выглядит удобным.

Я прошла мимо него.

— Ты не можешь думать о чем-то другом, не так ли?

Он последовал за мной.

— Нет. Не могу.

— Вау. Сет, ты такой разносторонний.

Смеясь, он незаметно стал сбоку и положил руку мне на плечо.

— А ты такая ворчунья.

Глава 20

Следующие пару дней, все мое время занимал Сет. Я очень редко видела Эйдена и Маркуса. Один раз, когда Сет не был приклеен ко мне, я успела встретиться с Лаадан, пока она делала маникюр и педикюр к балу. Я отказалась от процедур.

Меня раздражают люди, которые трогают мои ноги.

Сет и я прокрались в одну из тренировочных комнат между занятиями, и спаринговались с ними. Думаю, мы причинили больше хаоса, чем все остальные, но мне нравилось драться с кем-то еще, помимо Сета. Это помогало снять часть стресса и раздражения от пребывания в этом месте и всевозрастающего беспокойства из-за предстоящего заседания Совета. Но не все времяпрепровождение с Сетом состояло из веселья и игр. Мы проводили большую часть тренировок, работая над уклонением от элементов в бою.

Бросание пламенных шаров было неподходящим видом спорта для помещения, поэтому нас выгнали на улицу.

Еще мы спорили. Много.

Сет взбесился и обвинил меня в том, что я глазела на Эйдена, когда в один день он пришел во время наших занятий и практиковался рядом с нами. Также он обвинил меня в том, что я пускала слюни.

Не правда.

Краснея от злости и смущения, я разбушевалась и оставила его посреди поля, где мы тренировались. Часом позже, Сет приперся с гамбургерами и моей любимой картошкой фри, и я вроде простила его. У него были гамбургеры, что еще я могла поделать?

У меня до сих пор не было предположений о том, как я оказалась в лабиринте. Не знаю, как это случилось и почему чистокровные так поступили. И это грызло меня. Также как и подслушанный разговор Маркуса и Телли. Я не могла унять чувство, что все это было связано.

Но это могла быть всего лишь моя паранойя.

Сегодняшнее занятие было коротким, так как Сету нужно было что-то обсудить с Люцианом. Но когда я спросила его, что это, Сет ответил, чтобы «маленькая колючка» не беспокоилась, и отправил меня к Лаадан.

Ненавижу парней.

И я нигде не могла найти Лаадан.

Не смотря на раздражение от того, что меня не оставляли одну, я не хотела снова стать игрушкой чистокровного. Думая об этом, я так злилась, что могла проломить стену кулаком. После проверки сотен комнат, я прекратила ее искать. Меня ждал долгий и скучный вечер в своей комнате.

Еле сдерживая раздражение, я повернула за угол и замерла. Впереди, стоя на коленях, дрожала женщина из обслуживания. Он опрокинула всю посуду на пол. Человек, который возвышался над ней, носил безошибочный и устрашающий наряд Мастера. Я лишь однажды видела одного из них, когда мне было семь, и мама привела меня на Совет.

Никогда не забуду красную как кровь тунику, бритую голову и, абсолютно лишенное растительности лицо.

Мастер пнул одну из тарелок и разбил ее.

— Ты беззаботная, глупая полукровка. Забота о тарелках слишком тяжелая для тебя?

Она сжалась, опуская голову и сжимая колени. Она не говорила, но я слышала ее тихий плач.

— Вставай, — в голосе Мастера было отвращение. Девушка двигалась не так быстро, как ему хотелось. Он наклонился, схватил ее за волосы и поднял на ноги. Ее вздох удивления и боли вызвал жестокую улыбку на лице Мастера. Он поднял свободную руку, чтобы ударить ее.

Я даже не раздумывала.

Ярость взяла свое. Я рванула вперед и поймала руку Мастера как раз перед ударом. Мастер обернулся. Отсутствие бровей и испуганное лицо придавали ему комический вид. Он быстро оправился и попытался освободить руку.

Я не дала.

— Разве мама тебя не учила, что нельзя бить девушек.

Злость и презрение заполнило его глаза.

— Ты посмела коснуться меня и влезла в ситуацию, которая тебя не касается? Ты хочешь отведать эликсира, полукровка?

Я улыбнулась, усиливая хватку, до тех пор, пока не почувствовала, что кости в его руке трутся друг об друга. Его губы сжались от боли, доставляя мне удовольствие.

— О, я не просто полукровка.

— Я знаю, что ты такое, — он вырвал свою руку, скривив губы. — Думаешь, это спасет тебя? Во всяком случае, это гарантирует то, что в один из прекрасных дней ты окажешься под контролем Мастеров… или хуже.

Его слова должны были напугать меня, но они лишь вывели из себя.

— Иди к черту, безбровый урод.

Мастер засмеялся и повернулся к притихшей девушке, но затем он развернулся так быстро, что я не успела защититься. Кулак, предназначенный для девушки, попал мне прямо в челюсть.

Дикая боль вспыхнула на лице, и я упала на стену. Глаза немедленно наполнились слезами, пульсирующая боль и головокружение накрыли меня. Я схватилась за челюсть, почти уверенная, что он сломал ее. А затем передо мной, полыхая от ярости, появился Сет. Я не знала, как он смог так быстро появиться.

— Это будет последнее, что ты сделал, — выплюнул Сет. Он отвел руку назад. Не для того, чтобы ударить чистокровного, а чтобы убить.

Много раз во время тренировок, я видела, как Акаша появлялась у него на руке, но лишь в виде маленького сгустка энергии. Когда он хотел использовать ее против Каина, Эйден остановил его. Но сейчас я увидела это. Голубая энергия начала светиться под его кожей, где-то под рубашкой, переходя на руки, треща и щелкая синим пламенем.

Я сразу забыла про боль, оттолкнулась от стены и схватила Сета за руку.

— Нет!

— Отойди назад, Алекс, сейчас же.

Я встала перед ним, закрывая Мастера. Знаки Аполлиона начали светиться на его бледном лице.

— Ты не можешь сделать этого, Сет! Тебе нужно успокоиться.

— Сделай это, — выкрикнул Мастер, — разрушь свою судьбу, Аполлион. Так как судьба твоей сучки уже обречена.

Глаза Сета загорелись, его губы стянулись в линию. Акаша начала распространяться, превращаясь в пламя.

— Игнорируй его! — я схватилась руками за его рубашку. — Пожалуйста! Ты не можешь сделать этого!

Это не работало. Он не слушал мен. Готовясь выпустить самый сильный элемент, он отвел руку назад. Я обернулась.

— Убирайтесь отсюда! Сейчас же!

Служанка убежала, но Мастер остался, улыбаясь Сету, как будто у него начисто отсутствовал инстинкт самосохранения. Потом я поняла — он хотел, чтобы Сет сделал это. Для полукровки, убийство чистокровного, означало смерть. Возможно, даже для Аполлиона.

С дрожащими руками я повернулась обратно к Сету. Я прижалась к его груди так сильно, чтобы он смог понять, что если отомстит, то ему не избежать смертной казни. Я могла чувствовать свой страх, паника затмила физическую боль.

Сет вздрогнул, а затем его руки обвились вокруг меня. Я чуть не зарыдала от облегчения. Безжалостный смех жестокого Мастера все еще был слышен, даже после того как он ушел.

Он посмотрел вниз на меня.

— Я хочу убить его.

— Знаю, — прошептала я, заталкивая слезы обратно.

— Нет, не знаешь. Я до сих пор хочу.

— Но ты не можешь. Это была моя вина. Он хотел ударить слугу, и я остановила его. Он…

— Твоя вина? — сказал он, открыв глаза шире, все еще не веря в это. Он протянул руку и взял меня за подбородок, поворачивая голову в сторону.

— Нет. Это была не твоя вина.

Я сглотнула, прикрывая глаза. Кризис миновал… на данный момент.

— Будет синяк?

— Скорее всего.

— Думаю… я попала. — Я отошла на шаг назад и уставилась в пол. Этот Сет — жестокий и смертоносный — пугал меня. — Ты тоже попал.

— Да, — Сет сказал это так, как будто его не волновало такое дерьмо.

Я прикоснулась к левой стороне своего лица и вздрогнула.

— О, дерьмо.

Сет убрал мою руку.

— Я думаю, что если до ужина никто ничего не скажет, то все будет в порядке.

— Ты так думаешь?

Сет улыбнулся, но казалось, что что-то сломалось в нем.

— Да.

Мы не дотянули до ужина.

Примерно двадцать минут спустя, Маркус и вся команда ворвалась в гостиную, где мы с Сетом скрывались. Эйден был с ними, его глаза сразу же нашли меня. Он исследовал мое лицо, останавливаясь на том, что как я думала, уже превратилось в приличный синяк, затем остановился и резко выдохнул.

Злость исходила от него волнами, столь же подавляющая, как и та, которую источал Сет.

— О чем ты думала, Александрия? — потребовал Маркус.

Я оторвала свой взгляд от Эйдена, но не посмотрела на Маркуса. Вместо этого я смотрела на Сета. Его лицо, по-прежнему, оставалось жестким и холодным.

— Я знаю, что не должна была останавливать Мастера, но он собирался ударить девушку за разбитые тарелки. Я должна была…

Дверь открылась, и вошел Министр Телли вместе с Охраной Совета.

Я сжалась, но Сет встал.

— В чем дело? — спросил он, сжимая кулаки.

— В чем дело? — повторил Министр Телли, пересекая комнату, высокий и изящный в своей зеленой мантии. Он остановился перед Маркусом и Люцианом.

— Что я слышу, днем Александрия напала на Мастера?

— Напала? — вспылила я, — я ни на кого не нападала. Я остановила…

— Она помешала Мастеру, но уж точно не нападала на него, — отрезал Маркус, посылая мне предостерегающий взгляд, — Однако, он ударил Александрию.

Телли одарил меня коротким взглядом.

— Полукровки знают, что нельзя чинить препятствия Мастеру в его делах с подчиненными. Это нарушение Указа!

Мой рот открылся. Я ожидала беды? Да. Но не обвинения в нарушении Указа.

— Вы серьезно? — Сет выступил вперед, сужая глаза.

— Возьми своего Аполлиона под контроль, Люциан, — выкрикнул Телли, — или моя Охрана сделает это.

Люциан встал перед Сетом, но я знала, что он ничего не сможет сказать или сделать. Я схватила Сета за руку и сильно потянула.

— Сядь, — прошептала я.

Он посмотрел на меня через плечо, его брови поднялись вверх.

— Я лучше постою.

Боги, он не помогал. Не то, чтобы это могло его остановить, но я продолжала держать его за руку.

— Министр Телли, я понимаю, что Александрия не должна была вмешиваться, но обвинять ее в нарушении закона? — Маркус дернул головой, — Я думаю, это крайность.

— Эта полукровка — крайность, — выдал Телли. — Никто из вас не контролирует ее. Она угрожает Мастерам сейчас? Что она тогда сделает как Аполлион? Перережет их во сне?

Я засмеялась. Все посмотрели на меня.

— Извините, но это нелепо. Все что я сделала, это остановила его от избиения девушки. Это все! Я не била его, но он ударил меня, — я указала на свою челюсть, — и я бы не стала резать людей, пока они спят.

Телли полностью повернулся ко мне.

— Маленькая девочка, с того момента, как ты начала дышать, ты не выказывала никакого уважения к закону и правилам. И да, я видел твои файлы.

Все вокруг видели мои файлы? Я почувствовала себя беззащитной.

— Ты постоянная и неконтролируемая проблема для Совета, — продолжал Телли, повернувшись к Люциану, — Она останется здесь, где Совет сможет ее контролировать, поскольку ни один из вас не смог вселить этой девушке чувство уважения.

Страх сковал меня.

— Что?

— Этого не будет, — Сет сказал это так тихо, что я не была уверена, что кто-то еще услышал. Но все в комнате замерли.

— Ты угрожаешь мне, Аполлион? Угрожаешь Совету? — спросил Телли. Клянусь, в его голосе послышалась радость, что было глупо, потому что Сет убил бы его.

Сет сровнял бы его с землей.

Я отвлеклась от Министра и увидела, как знаки Аполлиона скользнули по лицу Сета. И затем я заметила, что Эйден стал по другую сторону от меня. Я благодарила богов, что все сфокусировались на Сете, опасаясь, что он вот-вот сорвется. Взгляд на лице Эйдена говорил о том, что он готов разорвать любого в этой комнате.

Мое сердце упало. Я находилась между двух парней и это не закончится хорошо. Я встала, мои колени дрожали.

— Я прошу прощения.

— Не извиняйся. Ты не сделала ничего плохого, — прошипел Сет.

— Но я сделала. Я не должна была вмешиваться, — я нашла глаза Телли и проглотила свою гордость. — Я забыла… забыла свое место.

Сет резко взглянул на меня. Я встретила его взгляд, молясь, чтобы он просто сел и заткнулся.

— Министр, как видите, Александрия осознает свои ошибки, — Люциан стал перед Сетом, его руки были сложены вместе. — Она сильная, дикая, даже упрямая, но она не нарушала закона сегодня. Вы же знаете, если бы она напала на него, он вряд ли смог бы хоть что-то рассказать нам.

— Иногда, она не думает о своих действиях, — присоединился Маркус, — она безрассудна, но у нее никогда не было недобрых намерений. На счет контроля, я могу обещать, что она не скажет и слова во время своего пребывания здесь.

Я открыла свой рот, но сразу же закрыла.

Телли сделал вздох и повернулся к Люциану.

— Такое неоднократное поведение вызывает беспокойство не только у меня, но и у Совета. Но, вы уже в курсе, Люциан, — он сделал паузу, осматривая комнату. Его взгляд, полный осуждения, остановился на мне, — я не забуду этого.

С этим он повернулся и вышел с комнаты. Охранники последовали за ним, напряженные и молчаливые.

Без сил я упала на диван. Я едва избежала петли. Я почувствовала, как сел Сет, но не повернулась к нему.

— Александрия, о чем я тебе говорил каждый раз снова и снова? — спросил Маркус.

— Хватит, — сказал Люциан. — Это в прошлом. Хватит.

— Это случилось только что, — парировал Маркус, — а этот пригрозил Мастеру Акашей, с ума сойти! Ему повезло, что Мастер не доложил на него.

— А чего ты ожидал? — утомленно возразил Люциан, — Сет защищал то, что принадлежит ему.

Я послала своему отчиму убийственный взгляд.

— Я не его. Не мог бы ты прекратить сравнивать меня с вещью?

Люциан улыбнулся.

— Все равно, Сет не мог быть обвинён в ее защите. Или ты бы позволил Мастеру продолжать избивать Александрию?

— Это абсурд, Люциан! — Маркус сжал кулаки.

Они пикировались еще какое-то время. В итоге, моя голова разболелась так же, как и челюсть. С другой стороны, Сет расслабился и не выглядел так, как будто хотел вырезать целую деревню чистокровных.

Как только я убедилась, что проблем нет, то проскользнула за дверь подышать свежим воздухом. Я не решилась идти слишком далеко, поэтому остановилась в двух шагах от комнаты. Я думала о том, что сказал Мастер. Моя судьба уже обречена. Он что-то знает или просто издевался над Сетом?

— Алекс?

Я повернулась на голос Эйдена. Его глаза блестели серебром.

— Эй, — пробормотала я, — знаю, я снова облажалась и…

— Алекс, я здесь не для того, что кричать на тебя. Я просто хотел убедиться, что с тобой все хорошо.

— Ох. Извини. Я привыкла, что все кричат на меня.

Он наклонил голову набок, глаза потемнели.

— Я понял, почему ты сделала это. Если честно, то я не ожидал от тебя чего-нибудь другого.

— Правда? — я скептически посмотрела вокруг, — Ты что, под наркотой?

Эйден улыбнулся, но затем его глаза остановились на моей челюсти. Улыбка исчезла.

— Болит?

— Нет, — соврала я.

Его взгляд говорил, что он не верит мне. Прежде чем я поняла, что он собирается сделать, Эйден протянул руку и коснулся кожи вокруг синяка.

— Он опухает. Ты прикладывала лед?

Вообще-то да, но мне надоело держать пакет со льдом, который захватил Сет. Я уставилась на Эйдена, полностью забыв, о чем он меня спросил. Его пальцы все еще были на моей щеке, и это единственная вещь, которая имела значение.

— Ты до сих пор проявляешь свою силу, — маленькая улыбка появилась на его губах. Затем он убрал руку, обрывая пьянящую связь. — Никто из полукровок не сделал бы того, что сделала ты.

— Не понимаю, зачем ты продолжаешь говорить это, — я оперлась о стену, чтобы хоть что-то вернуло меня в реальность.

— Это правда, Алекс. И я говорю не только о том, что ты сделала для той полукровки, а о том, что ты сделала здесь. Черт, я знаю, чего тебе стоило извиниться и произнести те слова. Это проявление силы.

— Это была не сила. На самом деле, я просто была напугана. Или..ну, знаешь, слегка безрассудна.

Эйден посмотрел вдаль, на лабиринт. Все, что я могла видеть отсюда, это верхушки статуй.

— Я ошибался.

Я перестала дышать.

— На счет чего?

Он повернулся ко мне, глаза блестели.

— На счет многих вещей, но я всегда думал, что безрассудная часть твоей натуры — это недостаток. Но это не так. Это то, что делает тебя сильной.

Я уставилась на него, мое сердце делало невероятные сумасшедшие вещи в груди.

— Спасибо… спасибо тебе.

— Не благодари…

— Знаю, — я улыбнулась сквозь боль, — ну я уже сделала это.

Эйден покачал головой.

— Мне лучше вернуться. Не заходи слишком далеко, окей?

Я махнула и посмотрела, как он уходит. Он дошел до французских дверей и остановился. Когда он повернулся, его лицо было непроницаемо, но слова прозвучали четко.

— Часть меня хотела бы, чтобы Сет убил Мастера за то, что тот прикоснулся к тебе.

Прошло два дня, но я так и не смогла забыть то, что сказал Эйден. Это было серьезное заявление, но что это значило? Было ли это важно? Нет. Так я говорила себе. Даже если он любил меня также как сильно, как я пирог, это было не важно. У нас не было никакого будущего, только смерть и разочарование.

Слабый стук в дверь оторвал меня от размышлений. Так как Сет никогда не стучит, я знала, что это не он. Я сползла с кровати и пошла к двери.

В коридоре стояла Лаадан, одетая в красивое изумрудное платье, обтягивающее сверху и легко струящееся вниз от бедер. Волосы были закручены в какой-то замысловатый пучок и украшены несколькими свежими розами.

Я посмотрела вниз на свои штаны и свитер. Боги, я еще никогда не чувствовала себя такой унылой и уродливой.

Лаадан улыбнулась мне.

— Если ты не занята, а я вижу, что нет, то я бы хотела тебе кое-что показать.

Я посмотрела назад на свою кровать и пожала плечами. Не было похоже, что я занята. Мы прошли мимо нескольких слуг, пока шли наверх в ее комнату, и она всем им улыбалась.

Как только мы вошли к ней в комнату, она обняла меня за плечи и усадила на кресло перед шкафом. Я села и притянула колени к своей груди.

— Ты… хочешь показать мне свою дверь от гардероба?

Смех Лаадан был гортанным и заразительным. Я поймала себя на мысли, что тоже начала улыбаться.

— Ты прямо как твоя мать, — она потрясла головой, — ты иногда говоришь, как Рейчел.

Моя улыбка немного погасла, и я обняла себя за колени.

— Моя мама никогда не сказала бы и половины тех глупых вещей, что вылетают из моего рта.

— Ты была бы удивлена, — она сделала паузу, погружаясь в воспоминания, — знаешь, что твоей маме нравилось больше всего в заседании Совета?

— Нет.

Лаадан открыла шкаф, затем отступила назад и махнула руками в приглашающем жесте.

— Танцы и красивые наряды.

С любопытством, я наклонилась вперед, чтобы заглянуть внутрь шкафа и чуть не упала со стула.

— Вау. Там много вещей.

Она наградила меня игривой улыбкой.

— У девушки никогда не может быть много вещей. Давай. Взгляни.

Я подорвалась со стула. Глаза начали разбегаться. Я как будто была под принуждением, которое в две секунды превратило меня в маленькую девочку. Я шагнула вперед и запустила руку в мягкий материал.

— Тебе нравится? — она потянула за фиолетовое платье.

Мои пальцы застыли на красном шелковом материале. Я не видела покроя, но цвет божественен.

— Вот за какие платья, я отдала бы своего первенца.

Она засмеялась, бросая фиолетовое платье, и взяла красное. Она держала его между нами.

— Почему ты так смертельно не хочешь идти на бал?

Я пожала плечами, разглядывая одежду. Здесь были платья с волнистыми кромками и по всему лифу, завышенные талии и юбки, которые цеплялись за ноги.

— Просто не пойму, почему я приглашена, когда остальные полукровки нет.

— Потому что ты другая, — она схватила платье и начала рассматривать его. — Алекс, быть Аполлионом означает отличаться от своего вида. Когда ты пробудишься, я уже говорила тебе и Сету, у вас будет возможность вступить в Совет.

Я не знала этого, но серьезно сомневалась, что восемнадцатилетней девушке нужно столько силы. Зрелость не придет в одночасье. Мои глаза и разум были сосредоточены на платьях.

— Там не будет никого, кого я знаю. И без обид, но мое представление о веселье, не включает времяпровождение с чистокровными.

— Да какие обиды, — Лаадан вытянула юбку. На красный оттенок упал свет, бросая поверх платья слабый огонек.

— Сет будет там. И Эйден тоже.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Почему меня должно заботить то, что Эйден там будет? Он чистокровный. Где еще он будет в этот вечер?

Лаадан улыбнулась.

— Может, попробуешь это?

— Нет, спасибо.

— Не смеши меня, почему? Твоя мама носила похожее. И у меня мало времени, прежде чем мне нужно будет спускаться вниз.

Желание помереть платье было неимоверным, но я покачала головой. Лаадан не отставала до тех пор, пока я не обнаружила себя стоящей перед зеркалом в красном шелковом платье. Она стояла позади, положив руки мне на плечи.

— Ты такая красивая.

Платье было ошеломляющим. Казалось, оно сделано специально для меня. Шелк обтягивал грудь и бедра, скользя и развиваясь к низу. Я повернулась боком, ухмыляясь. Сзади выглядело так же хорошо, как и спереди. Красный определенно был моим цветом. На минутку, я позволила себе помечтать о том, как Эйден увидит меня в чем-то таком элегантном и сексуальном. И что если бы Сет увидел? Даже мое грязное воображение не могло представить его реакцию.

— Наверное, мне следует снять его, пока не испачкала.

Лаадан отвела меня от зеркала и усадила перед маленьким столиком для макияжа и каких-то других вещей. Я начала вставать, но она снова положила руки мне на плечи.

— Алекс, нет никаких причин, чтобы сегодня вечером ты сидела в своей комнате, когда каждый будет наслаждаться балом. Так что успокойся и дай мне кое-что сделать с твоими волосами.

— Я не хочу идти, — я повернулась к ней лицом.

Она повернула меня обратно к зеркалу и взяла расческу.

— Почему? Это из-за того, что у тебя завтра заседание? Не значит ли это, что тебе нужно расслабиться и насладиться вечером?

Я дернулась и попыталась игнорировать успокаивающий эффект скользящей по волосам расчески.

— Это не из-за заседания. Я просто… не хочу идти.

Игнорируя меня, она взяла плойку, и начала закручивать длинные пряди. Я позволила ей привести себя в порядок, все еще не намереваясь идти на бал. Это приятно, когда кто-то пытается сделать тебя красивой, даже если вся красота сомнется о подушку.

Рассказывая про мою маму, Лаадан начала делать мне макияж, и когда она закончила, я еле узнала девушку со смоки айсом, которая смотрела прямо на меня. Лаадан превзошла саму себя.

Она взяла мои кудри и опустила несколько плотных прядей вниз, чтобы закрыть шею и дразнящий лиф.

— Ну, что ты думаешь? — спросила она, держа кисточку с пудрой в руках.

Я не знала, что сказать. Румянец делал акцент на моих скулах, заставляя их казаться выше, чем они есть. Синяк на моем лице был скрыт за макияжем. Тушь и искусно подобранные тени превратили глаза в самый теплый шоколад вместо земляного цвета. Красный цвет помады, так и молил о поцелуе.

— Вау. Мой нос выглядит маленьким.

Лаадан засмеялась, опуская кисточку вниз.

— Подожди. Единственная вещь, которой не хватает это…

Она достала из комода большую бархатную коробочку и вытащила оттуда серебряную цепочку с черными рубинами вокруг.

Ожерелье, вероятно, стоило больше моей жизни, но она надела его мне на шею и застегнула.

— Вот. Теперь ты будешь красавицей на балу.

Я уставилась на себя, желая запечатлеть момент. Даже подумать не могла, что когда-нибудь буду выглядеть как… как сейчас. Если бы Калеб увидел меня, то думаю, он сделал бы мне комплимент.

Лаадан посмотрела на часы.

— И мы закончили вовремя. Бал только начался, поэтому ты не сильно опоздаешь.

Я снова посмотрела на себя в зеркало.

— Я не могу пойти.

— Ты ведешь себя глупо. Алекс, ты выглядишь намного лучше, чем кто-либо из чистокровных. Ты должна пойти.

Я стояла, тряся головой.

— Вы не понимаете, Лаадан. Мне приятно все это, но я… я не могу.

Она замерла.

— Тогда я не понимаю. Может, объяснишь?

Медленно я повернулась к зеркалу. Девушка в нем выглядела красиво, если никто не будет приглядываться слишком близко. Если кто-то все же попробует, вся эта красота исчезнет.

— Алекс?

— Посмотрите на меня, — сказала я тихо, — вы не видите… их? Я не могу пойти вниз, чтобы каждый пялился на меня.

Обеспокоенное лицо Лаадан возникло в зеркале.

— Дорогая, все будут смотреть на тебя, потому что ты красивая.

— Все будут таращиться на мои шрамы.

Она моргнула и сделала шаг назад.

— Нет. Никто не…

— Я знаю, они будут, — я повернулась, трогая пальцами свою шею. — Потому что это то, что даже я заметила бы в ком-то. И посмотрите на мои руки, они довольно грубые.

Так и было. Цвет кожи никогда не станет прежним. Она бледная, как и все метки демонов, но крошечные следы зубов оставляли неровные красные отметки, покрывая мои предплечья, запястья, и заканчивались на внутренней стороне локтя. Кожа была неровной и пятнистой, как и шея, но, по крайне мере, шрамы на горле были на оттенок или два светлее, чем мой обычный цвет лица. Платье скрывало эти шрамы, а руки были полностью выставлены.

Вдруг, Лаадан улыбнулась, что наткнуло меня на мысль о том, что даже она увидела, как нелепо я выгляжу. Она подошла к шкафу и вытащила большую коробку с верхней полки. Взяв ее с собой на кровать, она улыбнулась еще шире.

— У меня есть замечательная вещь.

Сомневаясь, я последовала за ней к кровати.

Она подняла крышку и достала длинные до локтя, черные шелковые перчатки.

— Проблема решена?

Я осторожно взяла перчатки.

— Я буду выглядеть как Роуг из «Люди Х».

Ее нос сморщился.

— Кто? Не важно. Попробуй. Перчатки сработают. Было бы сложнее, если бы сейчас было лето.

Я натянула одну, и она скрыла шрамы. На самом деле? Кто одевает такое, старые бабушки?

— Не уверена на счет этого.

Лаадан вздохнула, покачав головой.

— Это формальный бал, Алекс. Ты бывала на таких?

— Эм, нет.

— Поверь мне, ты будешь не единственной, кто будет в перчатках. Давай. У нас нет времени стоять здесь, и жалеть самих себя. Ты выглядишь красиво, Алекс. Намного красивее, чем твоя мать.

Я скрутила пальцы в перчатках, впервые чувствуя приятное покалывание. Полукровки не ходят на бал, и у них нет волшебной чистокровной крестной. Поэтому, я не думала, что когда-нибудь попаду на такое мероприятие, в таком убийственном платье.

Но я здесь.

Медленная улыбка появилась у меня на лице.

— Лаадан?

— Да, — она остановила перед дверью.

— Спасибо.

Ее рука поднялась к сердцу.

— Дорогая, не благодари меня. Мне приятно, что я могу сделать это для тебя.

— Вы планировали это еще с тех самых пор, как Люциан попросил за завтраком, не так ли? Вот почему это платье так подходит.

Лаадан хитро улыбнулась.

— Ну, я всегда думала, что красный — это твой цвет.

К тому времени, когда я и Лаадан спустились вниз, бал был в самом разгаре. Звуки оркестра наполнили коридоры, когда мы приблизились к бальному залу. Дорогу освещали ослепительные свечи.

Мое возбуждение быстро превратилось в нервозность. Я никогда не носила что-то на подобии этого, и никогда не была на таких мероприятиях. И оркестровая музыка — не мое.

Ожидала ли я, что буду танцевать вальс? Последний — и единственный раз — был с Сетом, и он уронил меня. Я не могу упасть на землю в этом платье, это было бы кощунство. Собираюсь ли я весь вечер простоять у стены?

Вот когда я начала потеть.

Лаадан взяла мою руку в свою и повела дальше.

— Ты боролась с демонами, но мысль о бале пугает тебя?

— Да, — прошептала я.

Она засмеялась.

— Ты красивая. Просто помни, что ты принадлежишь этому миру. Намного больше, чем кто-либо из них может осознать.

Я осторожно посмотрела на нее.

— Вы на самом деле любите полукровок, не так ли?

Ее щеки залились красным румянцем.

— Я… я просто считаю, что мы все равны и должны придерживаться этого.

Я сомневалась, что это главная причина, но промолчала. Она потянула меня из темного коридора, мимо фурий, прямо к бальному залу. Я думала, что меня хватит удар, пока я стояла там, переживая все это.

Комната была огромной, стены сделаны из золота. В углу каждого стола стояли кристальные вазы с розами, цветущие лианы свисали со сверкающих люстр. В конце комнаты сидел маленький оркестр — смертные музыканты. Смертных легко могли узнать, как чистокровные, так и полукровки. Это было больше чем просто физическое отличие. Их движения были нелепы и медленны, в тот момент, когда чистокровные грациозно двигались. Их лица были пустыми. Они, скорее всего, были под принуждением, чтобы сыграть здесь, поэтому для них ничего не было странным.

Чистокровные становились немного чудаковатыми после нескольких бокалов выпивки.

Позади оркестра, прямо над смертными возвышался Танатос и выглядел, как ангел смерти. Эта грустная экспозиция была сделана из мрамора, его крылья были около восьми футов. Кто-то положил венок из роз богу на голову.

Неплохо.

Перед нами появились двое слуг. Один держал поднос с шампанским, а другой канапе и что-то, что воняло сырой рыбой. У меня появилось дикое желание съесть картофельных шариков.

Лаадан грациозно взяла два бокала шампанского и один вручила мне. Она поймала мою руку до того, как я уронила бокал.

— Осторожно, — предупредила она мягко, — это не просто шампанское смертных. Это крепче.

Я посмотрела на пузырьки.

— Насколько крепче?

Она махнула головой в сторону стола, где с бокалом шампанского в руках сидела чистокровная девушка и истерически смеялась. Ее партнер был раздражен.

— Скорее всего, у нее это второй бокал. Просто потягивай шампанское.

— Я приму совет.

Люциан прошел сквозь чистокровных и взял мою свободную руку. Он смотрел на меня шокировано и восхищенно.

— Лаадан, ты превзошла саму себя. Она выглядит в точности как Рейчел, когда та присутствовала на балах.

Это прозвучало официально. Я почувствовала себя на новом уровне неловкости.

— И не видно ее шрамов, — продолжал Люциан со странным блеском в глазах. Похоже, он был пьян, — это правда, замечательная работа, Лаадан.

Отшатнувшись назад, я попыталась выдавить из себя вежливую улыбку.

— Эм… спасибо.

Лаадан чувствовала себя так же неудобно, как и я. Она плавно отвела от меня внимание Люциана. Я начала осматривать комнату на наличие знакомых лиц, при этом сжимая бокал.

Все — все чистокровные — выглядели прекрасно.

Большинство женщин были одеты в откровенные платья, которые я бы тоже любила, если бы они не открывали мою прекрасную кожу, и замечательную шею.

Я не принадлежу этому. Неважно, что говорит Лаадан, я не принадлежу. Сделав глубокий вздох, я продолжила оглядываться. Среди них я узнала Министра Диану Элдерс. Она надела белое прозрачное платье, что напоминало те, которые могли носить богини. Возле нее стоял мой дядя и с интересом слушал ее, независимо от того, что она говорила. Я с трепетом наблюдала, как он улыбается ей, и, когда они повернулись к нам, я заметила, что изумрудные глаза блестели как драгоценности.

Так и было, пока он не увидел меня.

Маркус отступил назад, моргая. Шок прошелся по его лицу, он отреагировал так, как будто увидел привидение. Медленно двигаясь, он и Министр Элдерс присоединились к нам. Он махнул Люциану и Лаадан.

— Александрия, после всего ты решила присоединиться к нам.

Чувствуя дискомфорт, я махнула головой и отпила шампанского.

Диана улыбнулась достаточно мягко, но она нервничала, когда обращалась ко мне.

— Мисс Андрос, приятно встретить вас.

— Взаимно, — промямлила я. Я не была хороша в обмене вежливостей. Но чистокровным, окружавшим меня, не требовалось мое участие, поэтому я просто отошла в сторону. Я продолжила исследовать толпу… ну, если быть честной, я искала Эйдена. Знаю, что он не заговорит со мной, но я хотела, чтобы он...увидел меня.

Неправильно, да, но я хотела этого.

Но все же, первым я увидела Сета.

Или он меня. Не уверена. Я была очень удивлена, когда увидела Эйдена и Сета, стоящими с двумя чистокровными мужчинами, которых не знала. Несколько красивых девушек окружали их, возможно из-за того, что Аполлион стоял там — или они просто стояли возле горячих парней. Доун Самос была одной из красоток. На ней было белое платье, которое заканчивалось у колен. Доун ближе всего стояла к Эйдену, и ее тонкая длинная рука касалась его каждый раз, когда она говорила. Я не видела ее с первого дня сессии, поэтому и забыла, но она была здесь.

Сет стоял лицом к входу и к Эйдену. Он надел смокинг, как и все чистокровные, за исключением того, что Сет умудрился достать белый, но и в нем он выглядел превосходно. Я усмехнулась. Его взгляд блуждал по залу и остановился на мне. Выражение на его лице было комическим. Брови взлетели, глаза в удивлении открылись. Видимо, большую часть времени, я выглядела как дура. Поэтому я и в платье, это, должно быть, то еще зрелище. Самодовольная улыбка Сета, быстро вернулась на место.

Он одобрительно махнул мне. Я наклонила свой стакан в его сторону.

Он, наверное, сказал что-то, так как мускулы Эйдена напряглись под черным костюмом. Затем, медленно, почти незаметно, Эйден глянул через плечо. В момент, когда наши глаза встретились, я почувствовала себя Золушкой.

Эйден разжал губы и его взгляд начал блуждать по мне, да так, что бокал задрожал у меня в пальцах. Когда его глаза вернулись к моим, весь воздух вышел из моих легких. Его серые глаза так красиво блестели, так сексуально блестели, что тепло разлилось по моей коже. Моя рука упала на бок, я забыла о шампанском, едва держа его пальцами. Он полностью развернулся, было видно, как его грудь вздымалась и опускалась. Он не улыбался. Он просто смотрел. Прямо как я, потому что он выглядел замечательно в этом черном костюме, дикие волны волос обрамляли его лицо, нежные губы застыли в удивлении, а глаза были наполнены голодом.

Как в тумане, Эйден пересек зал, его прожигающий взгляд оставался на мне. Я знала, что выгляжу хорошо, но не настолько. Не так, чтобы все остальные блекли и исчезли для Эйдена. Я подумала о том, что он тогда сказал в комнате, как много он ошибался.

Думаю, я знала кое-что еще, в чем он ошибся.

Зацикленная на Эйдене, я не заметила, как Сет начал двигаться, я почувствовала его до того, как он взял мою руку, его пальцы легли мне на голые плечи. Злость появилась на лице Эйдена. Он застыл, бросая серый взгляд на мое плечо. Я могла чувствовать это в воздухе — ревность, его инстинктивное желание убрать руку Сета.

Сет наклонился ближе, его теплое дыхание коснулось моей шеи.

— Люди начинают глазеть.

Да? Я не заботилась об этом, что было плохо, но Эйден продолжал глазеть — с такой страстью, таким желанием — это была единственная вещь, о которой я могла думать. И затем Эйден все понял. Остановившись на середине зала, он закрыл рот. Глаза до сих пор были такими же, блестели в мягком освещении. Он еще раз взглянул на меня. Дрожа под его взглядом, я представляла, что он хотел бы увести меня.

Рука Сета опустилась на мою руку, пальцы сплелись с моими.

— Ты знаешь, он не для тебя.

— Знаю, — прошептала я. Знала это, и, возможно, поэтому я чувствовала себя такой пустой внутри.

Эйден развернулся и пошел назад, улыбаясь тому, что сказала Доун. Но это была ненастоящая улыбка. Я знала его улыбки. Даже после всего, я жила ради них.

— Не хочешь потанцевать? — предложил Сет.

Поход на бал был плохой идеей. Пустота, которую я чувствовала, заполняла все. Я не принадлежала этому, а Эйден принадлежал. Он принадлежал к этому с чистокровкой Доун. Не со мной, не с полукровкой.

Я оторвала взгляд от Эйдена и взглянула на Сета.

— Я не хочу танцевать.

Янтарные глаза Сета смотрели на меня.

— Ты хочешь остаться здесь?

— Я не знаю.

Он улыбнулся и наклонился. Когда он говорил, его губы задели мое ухо.

— Мы не принадлежим этому, Алекс. Не с ними.

Я хотела спросить, чему мы принадлежим, но знала, каков будет его ответ. Он сказал бы, что мы принадлежим друг другу.

Не в том смысле, как я хотела бы с Эйденом, в другом. В том смысле, который я еще не поняла, но выясню.

— Пошли, — сказал он мягко.

Я могла остаться и утверждать, что принадлежу этому месту, или могла уйти с Сетом. И что потом? Мои пальцы начали дрожать, после того, как я поставила бокал на ближайший столик.

Я позволила Сету увести себя с бала. Меня начала одолевать внезапная тяжесть. Было такое чувство, что я сделала какой-то окончательный выбор.

Может, и сделала.

Глава 21

— Давай сделаем что-нибудь глупое.

Я повернулась к Сету, дико волнуясь.

— Ты хочешь сделать что-нибудь совсем глупое прямо сейчас?

— Ты можешь предложить что-то получше?

С этим я согласилась. Это было неплохой мыслью.

— Окей. Давай.

— Хорошо, — он начал идти, толкая меня прямо через лабиринт. Мы прошли кабинеты Совета и направились к главному корпусу. Сет завернул в темное и тихое здание, где я провела большую часть своего времени.

— Ты хочешь потренироваться?

Он покачал головой, стиснув челюсть.

— Нет.

Сет ускорил шаг. Я понятия не имела, что он собирается делать, но пошла за ним. Дверь на арену была открытой. Широкая улыбка появилась у него на лице, когда он увидел двойные двери в глубине темного коридора.

— Ты хочешь поплавать? — спросила я.

— Конечно.

— На улице градусов 40.

Сет открыл дверь. Запах хлорки был повсюду.

— И что? Здесь же не 40 градусов, правильно? Здесь больше 60.

Я отошла от него и прошлась к началу бассейна. Глянув через плечо, я увидела, как Сет снимает свою обувь. Он уловил мой взгляд и подмигнул.

— Ты странный, — сказала я, борясь с ухмылкой.

— Так же, как и ты, — он снял пиджак, и бросил его на пол. — Алекс, мы много в чем похожи.

Я начала отрицать, но затем остановилась и подумала, что без толку ему доказывать. В Сете было нечто, что пробуждало во мне что-то дикое и, да, глупое. Мы оба были беззаботные, немного дикие, агрессивные, а также мы не знали, когда нужно замолчать. Я считаю, что есть два типа людей: те, кто сидят вокруг костра, глядя на него, и те, кто разводит костер.

Сет и я разжигали пламя, а затем танцевали вокруг него.

— Это правда было так очевидно там? — спросила я тихо.

Сет уже снимал белую рубашку, но затем остановился и взглянул на меня. Он подбирал слова.

— Я не знаю, что творилось у тебя в голове, Алекс. Я не могу читать мысли. Просто основываюсь на твоих эмоциях.

— Полезно знать это.

— Поддерживаю, — он начал расстегать рубашку, — к тому же, мне никогда не надо было чувствовать твои эмоции, чтобы понять. Не думаю, что ты хочешь знать, на что это похоже.

— Нет. Хочу, — я оперлась на другую ногу. Эти каблуки просто убивали меня.

Качая головой, Сет вздохнул.

— Ты пялилась на него, как мерзкая девчонка, которая смотрит на симпатичного парня в баре, который только что заказал ее.

Я еле сдержала смех.

— О. Вау. Спасибо.

Он поднял руки в беспомощном жесте, что было странным для него.

— Я говорил тебе.

— Ага, — я убрала прядь волос с шеи, — так я выглядела как идиотка в глазах других?

— Нет, каждый видел красивую полукровку. Это все видели, — Сет взглянул вдаль, криво улыбаясь, — могу я тебе кое-что сказать?

Я снова повернулась к бассейну.

— Конечно.

— Мне нравится, когда ты без перчаток, — я почувствовала его дыхание у себя на шее. Как он мог так тихо двигаться?

— О, — сказала я, наблюдая, как Сет надвигается. Молча, он снял одну перчатку, затем другую, бросая их подальше от воды. Его пальцы накрыли шрамы до того, как он отпустил мою руку и отступил. Мои метки казалось, скучали по нему. Я посмотрела на него сквозь веки.

— Лучше?

— Намного.

Я взглянула на красивое платье. Лаадан расстроится, если я испорчу платье. Я повернулась и увидела свое отражение в окне. Это не была я. Я выглядела, как кукла, точная копия своей матери. Да настолько, что даже Люциан посмотрел так, что мне захотелось блевать. Может это то, чего Лаадан хотела? Восстановить из меня свою потерянную подругу?