Чтобы встретиться вновь…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Стоило Джилл Джексон услышать, что Софи остается, как она тут же позвонила Марку и сказала:

— Послушай, я понимаю, что, возможно, мы немного торопим события, но тебе лучше предупредить Софи о нашем вторжении.

— Надеюсь, это будет дружеское вторжение?

— Конечно, — засмеялась Джилл. — Сью Маттьюз, Кэрри Роупер и я хотим устроить девичник. Мы приедем на ленч и привезем еду с собой, так что Софи не придется готовить. Мы считаем, что ей пора познакомиться с соседями.

Марк передал слова Джилл Софи.

— Вот это да! Какие они милые, — с восторгом ответила она.

Марк прикрыл трубку ладонью и тихо спросил:

— А ты не устанешь? Можно перенести встречу.

Сегодня утром Софи выглядела очень бледной, под глазами — темные круги, и он забеспокоился.

— Я хорошо себя чувствую.

Марк сказал Джилл, что Софи не возражает против визита.

— Замечательно, — последовал ответ. — Марк, а не мог бы ты исчезнуть на это время? Ну, займись чем-нибудь пока мы, девочки, поболтаем.

— Женские секреты?

— Угадал.

— Вот уж не думала, что они приедут посплетничать, — удивилась Софи, когда Марк положил трубку. — Ведь им придется проделать долгий путь.

— Здесь дружба в большой цене. — Марк взял в ладонь ее подбородок и заглянул в глаза. Он вдруг ощутил страх, словно взмахнувшая крылом черная птица бросила на них зловещую тень. — Надеюсь, девичник тебя не слишком утомит.

— Если еду привезут, мне остается лишь накрыть на стол. — Софи поставила на плиту чайник и улыбнулась. — Теперь ты понимаешь, почему необходима новая столовая.

— Понимаю. А ты скажешь Джилл и остальным о ребенке?

— Я бы хотела, если ты не возражаешь.

— Не возражаю. Женщины обожают поговорить о детях, а если они узнают, что ты беременна, то тема для общения обеспечена.

— Надеюсь, они расскажут мне все, что нужно знать о здешних врачах и больницах.

Марк ощущал непонятную тревогу, когда прощался с Софи. Она выглядела усталой, и ему не хотелось покидать ее. Он уговаривал себя, что уезжает недалеко, и, взяв приготовленный пакет с ленчем, сказал, что будет отсутствовать до середины дня, а затем вернется.

Было два часа, и Марк почти закончил чинить протечку в артезианской скважине, когда услыхал гул приближающегося самолета. Посмотрев наверх, он увидел, что самолет снижается. Марка охватил страх. Это санитарный самолет, и летит он так низко неспроста. Случилось несчастье!

Софи!

У него свело живот.

Он бросил инструменты и понесся к легковому фургону. Почему, черт возьми, он оставил мобильник там, в машине, до которой нужно бежать метров двести? Перед глазами одна за другой вставали картины приключившегося несчастья. Софи порезала руку кухонным ножом. Ее укусила змея. Или ядовитый красный паук. Или она отравилась едой, привезенная гостями?

Только бы ничего не случилось с ребенком.

Трясущимися руками он схватил телефон и набрал номер «Кулаба Уотерс». Ответила Джилл.

— Что случилось? — заорал Марк. — Что-то с Софи?

— Марк, ее забрал самолет воздушной медицинской службы в Маунт-Айзу. У нее начались схватки. Мы не могли до тебя дозвониться, и поэтому мне самой пришлось вызывать бригаду медиков.

Джилл говорила тихо и спокойно, но Марка было не обмануть. Джилл — медсестра, и у нее профессиональная выдержка.

— Схватки? Что это значит? Выкидыш?

— Необязательно, но у Софи к тому же появилось кровотечение.

Марк в ужасе вскрикнул, сел в машину и понесся на дикой скорости по пустыне, проклиная все на свете: ворота, которые приходилось то и дело открывать и закрывать; мобильник, оставленный в фургоне; и то, что уехал от Софи. Он же чувствовал — сегодня утром должно произойти что-то плохое. Он даже прикрикнул на Монти, который сидел рядом на сиденье. Бедный пес пригнул голову и заскулил.

Казалось, что он никогда не доберется до дома. С бешеной скоростью Марк преодолел последнюю сотню метров и подъехал к заднему крыльцу, где его ждала Джилл Джексон. По выражению ее лица Марк понял — дела плохи. Он выскочил из фургона, и она поспешила ему навстречу.

— Марк, не паникуй.

Как, черт возьми, он может не паниковать? У него темнело в глазах, к горлу подступила тошнота.

— Сядь, — приказала Джилл. — Ты сейчас в обморок упадешь.

Марк хотел возразить, но Джилл потащила его к ступеням. Положив руки ему на плечи, она с силой усадила его.

— Со мной все в порядке. Я никогда не падал в обморок.

Не обращая внимания на его слова, Джилл низко нагнула ему голову.

— Знаю я вас, мужчин. Эндрю точно такой же. Когда вы имеете дело с рабочими или скотом, то вы — герои. Посмотрел бы ты на Эндрю, когда у меня начались схватки.

— Я должен ехать к ней. — Марк посмотрел наверх и увидел, как перед глазами кружится изгородь.

Твердой рукой Джилл снова с силой нагнула ему голову, и он уткнулся носом в колени.

— Пока что ты не можешь никуда ехать. Подожди немного — сейчас станет лучше. Тебе нужно выпить чаю и прийти в себя.

Но Марк, невзирая на головокружение, вскочил на ноги.

— Обойдусь без чайной церемонии! — закричал он.

Софи в опасности, а он будет пить чай! Обернувшись, Марк увидел, что из-за двери на него смотрят испуганные гостьи — Сью Маттьюз и Кэрри Роупер.

— Какой ужас, — тихо произнесла Кэрри. — Бедняжка Софи! Мы сидели и болтали о больницах о родах… И вдруг Софи со смехом сказала, что у нее, наверное, уже начинаются схватки. Мы и подумать не могли…

Джилл бросила на Кэрри выразительный взгляд, и та замолкла на полуслове.

— Спасибо, что позаботились о Софи, — холодно поблагодарил Марк. — А сейчас я должен уехать.

— Может, сначала примешь душ? — спросила Сью.

— И переоденешься? — вторила ей Кэрри.

Он отмахнулся от них и побежал к сараю, где стоял «рейнджровер». На автостраде внедорожник может развить большую скорость, и в нем Софи будет удобнее, когда он повезет ее обратно.

— Марк, будь осторожен, — крикнула Джилл. — Не гони на дороге. Софи ты нужен целым и невредимым.

До Маунт-Айзы было более двухсот километров. Марк преодолевал это расстояние на огромной скорости. Он старался не думать о том, что могло произойти с Софи, не мог даже представить себе, что она потеряет ребенка или — что еще страшнее — ее собственная жизнь в опасности.

Все обойдется!

Софи молодая, сильная, здоровая.

Марк не мог отделаться от чувства вины.

Я не должен был заниматься с ней любовью. Как я мог забыть о ее беременности?

Но она сама этого хотела. Мог ли он возражать? Марк ощущал свою полную беспомощность. Он в автомобиле как в клетке, его терзают страшные мысли, он злится на километры асфальта, отделяющие его от Софи. Напряженно вглядываясь в дорогу, он твердил: «Только бы выдержать». Он не имеет права терять голову. Но как сохранить хладнокровие в такой ситуации? Легче удержать лошадь одной рукой в стемпиде [10], чем увидеть Софи на больничной койке.

В больнице ему объяснили, как пройти в палату Софи.

Он вышел из лифта и оказался в длинном коридоре, где пахло антисептиком и чисто вымытым линолеумом. В стеклянной двери он увидел свое отражение. Ну и вид! Сью и Кэрри правы — нужно было принять душ и переодеться, прежде чем нестись сюда после грязной работы. Если бы не несчастье с Софи, он ни за что не позволил бы себе заявиться в город в таком виде.

Остановившись у сестринского поста, он снова спросил, как пройти к Софи Фелшем. Медсестра внимательно посмотрела на него. Впервые в жизни Марк почувствовал полную растерянность.

— Софи Фелшем, — повторила сестра и пробежала глазами список больных. Затем подняла голову и прищурилась. — Вы ее родственник?

— Я… отец ее ребенка.

Медсестра поджала губы и опять уставилась в список.

— Ее семья живет в Англии. — Марк повысил голос.

Почему нельзя просто сказать, в какой палате Софи?

Обычно Марка трудно было вывести из равновесия, но чем дольше медсестра размышляла о том, пускать его к Софи или нет, тем больше он распалялся.

— Скажите наконец, где мне ее найти! — сердито потребовал он и с силой треснул кулаком по краю стойки.

Медсестра и Марк испепеляли друг друга взглядом.

— Палата двадцать два, — сдалась она.

— Спасибо, — уже вежливо сказал Марк и повернулся, чтобы уйти, но задержался и спросил: — Как… она?

Сестра, видно, заметила страх в его глазах и смягчилась.

— Вам все расскажет сестра Харт.

— А где я могу ее найти?

— Сейчас она занята с другой больной.

Марк выругался себе под нос и пошел искать нужную палату.

Он увидел Софи еще с порога. Она была единственной больной в палате.

Она лежала совершенно неподвижно с закрытыми глазами. На одной руке белел квадратик пластыря. Наверное, в том месте, куда прикрепляли капельницу.

У Марка заныло сердце.

Возьми себя в руки.

Она не пошевелилась, когда он на цыпочках прошел к кровати и придвинул стул. Марк просто сидел и ждал. Он не был готов к тому, что она спит, и не знал, что ему делать. Что это значит? Она тяжело больна?

Во рту пересохло, он с трудом дышал. Он смотрел, как еле заметно поднимается и опускается белая простыня у нее на груди, как резко выделяются под ярким верхним светом темные волосы, длинные ресницы, бросающие тень на бледные щеки, нежно очерченные губы. Она красивая, очень красивая.

И такая одинокая. И далекая.

Он опустил глаза и увидел, какие у него грязные джинсы и сапоги. На кисти — черное масляное пятно. Он потер руку о коленку.

Софи открыла глаза.

— Марк!

Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась.

— Привет.

— Ты давно здесь?

— Минут пять. — Он наклонился к ней. — Как ты?

Софи покачала головой. Зажав пальцами дрожащий рот, она хотела справиться со слезами, но ей это не удалось — слезы наполнили глаза и потекли по щекам.

— Любимая.

Марк не знал, что говорить, о чем спрашивать, как осмелиться прикоснуться к ней. Он легонько похлопал Софи по руке, погладил ее локоны, рассыпавшиеся по подушке.

— Ты знаешь, как испугать мужчину. — На сей раз ему удалось выдавить улыбку.

Но Софи это не помогло — она продолжала плакать, и из-под ладони, которой она закрывала рот, вырывались рыдания.

Марк был смертельно перепуган и не знал, что ему делать. И еще эта грязная одежда! Он, чего доброго, испачкает Софи. Но все же склонился пониже и хотел поцеловать ее в щеку.

Она обхватила руками его шею, прильнула к нему, а ее хрупкое тело сотрясалось от рыданий.

— Бедная моя девочка. Не переживай так.

— Я потеряла ребенка!

Марку показалось, что он падает в пропасть.

Ребенка нет.

Он беззвучно застонал, но тут же одернул себя. Он приехал, чтобы поддержать Софи, а не добавлять ей страданий.

Она продолжала плакать. А он целовал ее мокрое лицо и пытался найти нужные слова, чтобы утешить. Обняв Софи, он баюкал ее, как баюкают маленького ребенка.

Наконец рыдания стихли, и она шмыгнула носом.

— Марк, прости.

— Тихо, тихо. — Господи, она еще просит прощения! Он взял с тумбочки пачку бумажных салфеток и протянул ей.

Софи взяла несколько штук, вытерла покрасневшие от слез глаза и нос и высморкалась.

— Тебе сообщили, что произошло?

— Да ничего не сообщили. Я знаю только то, что Джилл вызвала бригаду медиков.

У Софи вырвался прерывистый вздох, и она без сил опустилась на подушку.

— Здесь мне сразу же сделали УЗИ. И выяснилось, что ребенок… плод… перестал развиваться. — Она снова едва не разрыдалась. — Я все время думала о моей маленькой фасолинке… нашем ребенке. — Софи замолчала, закрыла глаза, и у нее по телу пробежала дрожь. Когда она открыла глаза, то произнесла безжизненным, уставшим голосом: — А он не рос и не мог вырасти. Врачи говорят, выкидыш был неизбежен.

Неизбежен.

У них не было ни малейшего шанса родить этого ребенка.

— Доктор говорит, такое случается, — добавила Софи. — Якобы это необъяснимое явление, но очень распространенное.

Марк с трудом сглотнул.

— Понятно.

— Все кончено, Марк. — Софи лежала с закрытыми глазами, а Марк смотрел на ее дрожащие веки и искал слова поддержки, но в голову лезли одни лишь избитые банальности.

Софи, не двигаясь и не открывая глаз, прошептала:

— Теперь все возвращается на круги своя.

Марк понял, куда она клонит, и крикнул:

— Нет!

Софи открыла глаза и посмотрела прямо на него.

— Я доставила тебе столько хлопот. Мне вообще не следовало прилетать сюда и вторгаться в твою жизнь.

— Разве я жаловался?

— Нет. — Она дотронулась до его руки. — Ты хороший человек, Марк.

— Хороший?

Да такие слова говорят на похоронах! Когда прощаются навсегда.

В глазах Софи появился решительный блеск, и она твердо произнесла:

— Ты можешь вернуться в «Кулаба Уотерс» и жить спокойно.