Чудесный миг

Глава 4

Герцог был прав: его экономка подыскала Ленсии и Алисе амазонки. В семь часов утра девушки быстро оделись — экономка даже снабдила их обувью подходящего размера.

Ленсия с удовольствием подумала, что во французских платьях они с сестрой должны выглядеть просто замечательно.

Уже выходя из комнаты, она вспомнила, что не накрасилась, и бросилась обратно.

— Ты очень хорошенькая, когда подкрасишься, — подметила Алиса. — И выглядишь старше.

— Надеюсь. Не забудь, что я на много лет старше тебя.

— Не забуду, — засмеялась Алиса. — Если меня спросят о тебе, я скажу, что ты строже любой гувернантки.

— Давай-ка поторопимся, не то можем опоздать, — заметила Ленсия.

Сестры сбежали в холл, где их уже ждали герцог и Пьер.

— Чудеса! — заметил герцог. — Две женщины пришли секунда в секунду.

— Вы, должно быть, сравниваете нас с француженками, — парировала Ленсия. — Англичане всегда пунктуальны в том, что касается лошадей.

— Что ж, не будем заставлять ждать наших скакунов, — подходя к двери, предложил герцог.

У подножия лестницы грумы держали четырех лошадей. К Ленсии подвели великолепного скакуна — несомненно, герцог выбрал самого тренированного из всех, чтобы девушке было легче управляться с ним.

Ленсия ничего не сказала.

Когда, проехав сквозь парк, кавалькада оказалась на поле. Ленсия поспала лошадь вперед, пытаясь обогнать остальных всадников, чьи лошади шли мерным галопом. Ома заметила, что герцог смотрит на нее.

Когда всадники остановились, он приблизился к Ленсии и сказал:

— Я так и думал, что, будучи англичанкой, будете великолепно ездить верхом. На лошади вы походите на Диану Пуатье еще больше обычного.

— О Диане вам лучше поговорить с моей сестрой, — заметила Ленсия. — Это ее любимая героиня.

— Как же вы позволили ей это? Ведь Диана была любовницей Генриха II! Ленсия улыбнулась.

— Истории дозволены мелкие вольности. Любовниц королей окружает аура, которая не встречается в обычной жизни.

Удивленно посмотрев на собеседницу, герцог спросил:

— А как быть с принцем Уэльским? На мгновение Ленсия пришла в замешательство. Она совсем позабыла, что вокруг принца Уэльского ходило множество сплетен — вначале о его дружбе с Пили Пэнгтри, а потом, после связей с различными красавицами, о романе с графиней Уорвик.

Ленсия понимала, что герцог догадывается, о чем она думает. Через мгновение он сказал:

— Вряд ли он может быть хорошим примером для невинной юной девушки вроде вашей сестры.

— Ленсии показалось, что этим герцог намекает на ее собственное вымышленное положение. Не желая допускать фамильярности, она парировала:

— Не следует верить всему, что говорят о королевской семье. Мы в Англии тоже не слишком доверяем тому, что рассказывают о веселой жизни в Париже и о состояниях, которые тратятся у вас на красивых женщин.

— Туше, — заметил герцог. — Вижу, леди Винтертон, у вас готов ответ на любой вопрос.

— Боюсь, что на самом деле это далеко от правды, но зато ответ всегда есть у вас.

— Возможно, я просто хотел узнать, что вы думаете об этой прелестной истории Дианы и Генриха II, — пояснил герцог. — Диана была очень женственна и обожала своего покровителя. С ее помощью Франция стала еще богаче, чем прежде.

— Расскажите это Алисе, — попросила Ленсия.

— Мне больше нравится говорить с вами. Думаю, что у нас с вами много общего, и мы сможем вдоволь наговориться.

— Пока что мне хочется сказать вам, что мне очень понравилась прогулка, — произнесла Ленсия. — По я заметила, месье, что вы выбрали для меня очень послушную лошадь. Завтра, если я снова поеду с вами, я хотела бы получить более темпераментного скакуна, с которым было бы интересно справиться.

— Я ожидал от вас именно этого, — заметил герцог. — Разумеется, ваши манеры безупречны, но под ними скрывается шаловливая богиня, которая то и дело выглядывает из ваших глаз.

Ленсия подумала, что герцог излишне проницателен, а это может только повредить делу. Поэтому она несколько холодно заметила:

— Я всего лишь стараюсь быть собой и не притворяться другой.

— Такой вы мне нравитесь больше всего. Вы интригуете меня. И все же я чувствую, что остались еще преграды, которые мне придется убрать с пути.

Ленсия решила, что герцог более проницателен, чем ей казалось раньше.

Она послала лошадь в галоп, чтобы не дать собеседнику сказать еще что-нибудь. Ей казалось, что он флиртует с ней, хотя и довольно странным образом. Он словно пытался узнать про Ленсию все больше и больше.

Еще час всадники скакали по красивейшим полям. Герцог рассказывал, что еще со времен Франциска I здесь живет множество диких животных.

— Олени, кабаны и лани постоянно появляются здесь.

Алиса с жадностью слушала его рассказы об увеселениях и охоте, однако все же не могла отвести глаз от Шомона, когда тот оказывался в пределах видимости.

Герцог и Пьер прекрасно понимали, что она считает минуты, оставшиеся до того, как она окажется в этом замке.

Вернувшись в замок, всадники, не переодеваясь, отправились в столовую, где их ожидал завтрак.

После завтрака Алиса нерешительно спросила:

— Когда мы поедем?

— Похоже, что вы пытаетесь снова заставить меня съездить в Шомон. Что ж, идите и переоденьтесь, а я пока что отыщу свои ключи.

Алиса подарила ему очаровательную улыбку.

— Я знала, что вы поймете. Я просто не могу думать ни о чем другом.

— Ну еще бы, — согласился герцог. — Мам с Пьером придется постараться и сделать так, чтобы вы устали, и завтра мы все смогли бы отдохнуть.

— Ну вот, теперь вы чересчур жестоки! — пожаловалась Алиса.

Она выбежала из столовой и помчалась вверх по лестнице. Ленсия последовала за ней более медленным шагом, сознавая, что должна вести себя как старшая.

Герцог проводил ее до холла.

— А теперь идите и переоденьтесь. Вы станете еще красивее, чем теперь, — сказал он. — Я хочу, чтобы Шомон посмотрел на вас.

Ленсия рассмеялась.

— А мне казалось, что это мы едем посмотреть на Шомон.

— Этот замок видел множество красавиц, но я могу поспорить на любые деньги, что красавица, которая приедет туда сегодня, затмит их всех.

— Будьте осторожны, вы можете проиграть, — поддела его Ленсия.

— Если вы будете поддразнивать меня, я — удвою ставку, — пообещал герцог.

Смеясь, Ленсия пошла вверх по лестнице. Тут ей пришло в голову, как приятны словесные дуэли, похожие на ту, что она вела сейчас с герцогом. Никогда прежде ей не приходилось так разговаривать с мужчиной — разве что в мечтах. Несмотря на то что она любила отца, с ним ома никогда не могла поговорить на интересующую ее тему, потому что граф превращал любой разговор в лекцию. А герцог, как казалось Ленсии, любил словесные перепалки, желая посмотреть на реакцию собеседника.

«Ну, я ему покажу!»— решила про себя Ленсия.

Служанка помогла Ленсии одеться в одно из красивых матушкиных платьев. Оно было бледно-голубым, и девушке показалось, что оно выдает ее истинный возраст. Пришлось повыше взбить волосы и вдеть в уши небольшие жемчужные сережки, завещанные ей бабушкой.

Матушка не позволяла дочерям носить сережки.

— Серьги не для девушек, — говорила она.

Ленсия нашла эту пару, когда упаковывала вещи. Тогда они навели ее на мысль, что ей понадобится обручальное кольцо. Это означало, что ей придется еще раз побывать в комнате матушки.

В поисках шкатулки с украшениями. Ленсия заглянула в матушкин туалетный столик. Конечно, самые дорогие украшения хранились в сейфе вместе с фамильными реликвиями, а сейф по ночам охранялся специальным лакеем. Но украшения менее дорогие, те, что матушка надевала чаще других, она хранила в туалетном столике.

Ленсия отыскала матушкино обручальное кольцо. К счастью, оно подошло на ее левую руку так, словно было сделано специально для Ленсии. Кроме того, девушка взяла кольцо с жемчугом и ожерелье, чтобы надевать эти украшения с вечерним платьем. Она заколебалась, увидев небольшое, но очень красивое бриллиантовое колье. Если бы они с Алисой остановились в отеле, украшения им вообще не понадобились бы — и все-таки Ленсия положила колье к остальным драгоценностям.

Теперь она решила, что в сережках будет больше походить на вдову. Они очень хорошо сочетались со шляпкой, украшенной бархатными цветами и двумя перьями.

Когда Аписа зашла за сестрой, ома воскликнула:

— Какая ты хорошенькая! Я уверена, что герцог тоже это заметит.

— Он и так все время льстит, но я ему не верю, — заметила Ленсия. — И запомни, если Пьер станет делать тебе комплименты, по французским меркам это будет всего лишь данью вежливости. Через минуту он позабудет о сказанном.

— А мне нравится, когда мне делают комплименты, — возразила Алиса. — У нас в Англии так не умеют — наши мужчины говорят только о рыбалке и об охоте.

Ленсия засмеялась.

— Что ж, наслаждайся, пока можешь, — согласилась она. — Вскоре нам придется возвращаться, а уж дома мы наслушаемся рассказов об успехе, который наша мачеха имела в Швеции.

Алиса состроила гримаску.

— Да уж, этого нам не избежать. Спасти нас сможет только появление какого-нибудь гостя, потому что при нем нас отошлют в классную комнату и велят сидеть там.

Ленсия подумала, что этот прогноз скорее всего окажется правдой, и вновь осознала, что они с Алисой не зря отправились во Францию без разрешения.

— Ну, давай быстрее! — торопила ее сестра. — Мы тут болтаем о том, что придется делать дома, — но ведь сейчас мы во Франции и нас ждет Шомон!

С этими словами девушка вышла из комнаты. Ленсия бросила последний взгляд в зеркало и пошла за сестрой.

Карета уже ждала внизу. Теперь герцог и Ленсия разместились на заднем сиденье, а Пьер с Алисой заняли противоположное, сев против хода кареты. Они говорили без умолку, но Ленсия понимала, что для ее сестры имеет значение лишь одно — то, что они едут в Шомон.

На этот раз герцог провел их через другую дверь. Гости попали в главную часть замка, в которой крестообразно были размещены четыре больших зала для стражи. Из этих залов поднималась лестница с окнами по всей длине, выходившая на террасу. Оттуда девушки увидели сплетение труб, путаницу мансардных окошек, витых лестниц, шпилей и башенок. Герцог пояснил, что когда-то отсюда придворные дамы наблюдали за охотой, турнирами и парадами.

— Иногда здесь давали балы, — добавил Пьер.

Алиса вскрикнула.

— Прошу вас, дайте бал! — попросила она герцога. — Подумайте, как было бы великолепно, если бы вы со своими гостями могли смотреть на бал отсюда и представлять себя королем Франциском, который вновь оживил замок!

— Я предпочитаю устраивать балы в собственном замке, — ответил герцог. — Пьер, кстати, нам следует подумать о том, чтобы этим летом дать хотя бы один.

— А я никогда не была на балу, — пожаловалась Алиса. — Если уж я не доросла до того, чтобы участвовать в вашем бале, могу я хотя бы посмотреть на него отсюда?

— Если вы будете во Франции во время бала, вы будете приглашены как почетные гостьи, — пообещал герцог.

Алиса подпрыгнула от радости. Однако, встретив взгляд Ленсии, она вспомнила, что не сможет пойти на бал, даже будучи приглашенной. Они ведь никогда не смогут рассказать отцу, как они познакомились со своим хозяином.

Радость исчезла из глаз Алисы. Девушка отвернулась и молча пошла вниз по лестнице. Компания последовала за ней. Ленсия промолчала, но при этом отметила, что от герцога не укрылась создавшаяся щекотливая ситуация. Девушка подумала, что вряд ли он забудет о случившемся.

Когда гости были на первом этаже, герцог отпер дверь, и компания оказалась в той части замка, которая была открыта для посещений.

Они увидели группу людей, следовавших за гидом, а позади них Ленсия, к своему ужасу, заметила графа. Он, в свою очередь, увидел шедшую немного впереди всех Алису и в мгновение ока оказался подле нее.

— — Где вы были? — спросил он. — Я искал вас вчера, чувствуя, что найду вас здесь.

Нe дав Аписе ответить, герцог, который вошел в дверь последним, высокомерно произнес:

— Мисс Остин была со мной, месье Понлевуа. Я показываю ей замок.

Граф бросил на него враждебный взгляд.

— Я обещал показать мисс Остин замок, — зло сказал он.

— Что вам явно не по силам, — парировал герцог. — Я показал ей запертые комнаты, которые недоступны для обычных посетителей.

Последние слова прозвучали как прямое оскорбление.

— Я мог догадаться, что вы так или иначе вмешаетесь, — огрызнулся граф.

— Вмешательство тут ни при чем, — ответил герцог. — Леди Винтертон и ее сестра — мои гостьи. Могу заверить вас, что я сумею позаботиться о них без посторонней помощи.

— Этого следовало ожидать от вас, «Господин тысячи листьев»! — уже не сдерживаясь, гневно бросил граф.

— Что ж, значит, я не разочаровал вас, — холодно заметил герцог.

С этими словами он взял Ленсию под руку и подвел к следующей двери, отперев ее собственным ключом. За ними в дверь вошли Алиса с Пьером. Герцог резко захлопнул дверь и закрыл ее изнутри.

— Я рада, что вы избавились от него, — заговорила Ленсия.

— А если он просто пытался быть вежливым? — возразила Алиса. — Он говорил о Шомоне так, будто восхищается замком.

— Я думаю, он не был бы столь внимателен, если бы вы не оказались молодой симпатичной девушкой. Забудьте этого графа. У меня в доме вы его не встретите, обещаю вам.

Алиса не ответила.

Через минуту, когда Алиса побежала вверх по лестнице, увлекая за собой Пьера, Ленсия сказала герцогу:

— Я очень благодарна вам за то, что вы избавили нас от этого человека. Он был противен мне с тех самых пор, как впервые заговорил с нами на корабле.

— Забудьте о нем, — коротко сказал герцог. — Он ненавидит меня за то, что я не общаюсь с ним, хотя мы и соседи. Кроме того, ом распространяет обо мне всевозможные грязные сплетни — к счастью, им верят очень немногие.

— Он назвал вас «Господин тысячи листьев», — заметила Ленсия. — Почему?

— По-моему, это очевидно, — улыбнулся герцог. — Возможно, он должен был сказать «тысячи цветов».

Задумавшись на мгновение. Ленсия догадалась:

— Вы имеете в виду тысячу женщин. Вас так называют?

Герцог сделал неопределенный жест.

— Давайте считать это небольшим преувеличением.

Наступило молчание, которое нарушила Ленсия:

— Это делает вас счастливым?

— Я считаю женщин очень привлекательными существами, особенно если они красивы. Можно ли обвинять мужчину в том, что он не пренебрегает дарами богов?

— И все-таки, — вспомнила Ленсия, — вы согласились со словами короля Франциска I: «женщина лжива».

— Я думаю, что женщины настолько же лживы, насколько мужчины, — ответил герцог. — Но им не так легко перелетать с цветка на цветок, как мужчинам.

Они достигли комнаты, обставленной великолепной мебелью. Едва ли сознавая, что она делает. Ленсия присела на диван.

— Почему вы не женились? — спросила она.

— Я был женат, — ответил герцог. Непонятно почему. Ленсия удивилась. Герцог вовсе не казался ей похожим на женатого человека.

— Я был женат — разумеется, это был брак по расчету, — продолжал тем временем ее собеседник. — Как вы знаете, во Франции такие браки обычно заключаются между знатными семьями. Мне был всего двадцать один год; мне говорили, что моя будущая жена очень красива. Увидев ее, я понял, что она действительно очень хороша собой, но в ней было еще что-то, чему я не знал названия.

Ленсия внимательно слушала. По тону, которым говорил герцог, она поняла, что ему тяжело рассказывать свою историю.

— Как я уже сказал, наши отцы устроили наш брак. Я редко видел свою невесту и ни разу не оставался с ней наедине до свадьбы.

— Что же дальше? — спросила Ленсия.

— Во время медового месяца жена, которую мне так старательно выбирали, вела себя не совсем нормально. Она закатывала истерики, которые обычно заканчивались тем, что она теряла сознание.

Ленсия издала приглушенный крик ужаса, но не стала прерывать рассказа. Герцог продолжал:

— Вначале это случалось с ней раз в месяц, но потом истерики стали чаще. Я показал жену докторам. Они сказали, что она не в своем уме. Кроме того, я узнал, что ее родители знали об этом задолго до нашей свадьбы.

Ленсия вскрикнула.

— Какой ужас! Как они могли?

— Они хотели, чтобы их дочь была герцогиней Монришар. Все остальное не имело для них значения.

— Должно быть, вам несладко пришлось, — произнесла Ленсия. — Что же вы предприняли?

— Я стыдился того, что меня обманули, и держал все в секрете, однако жене становилось хуже и хуже. В конце концов ее поместили в больницу, где она умерла год спустя. Как вы понимаете, это было для нее благом. Однако я так и не простил обманувших меня.

Он говорил с горечью, и Ленсия сочувственно заметила:

— Я могу вас понять. Это было просто ужасно, а вы были слишком юны, чтобы справиться с трагедией.

— Да, верно, я был очень молод, — согласился герцог. — После смерти жены я отправился в Париж, где обнаружил, что молодой человек может вести приятную жизнь, не будучи привязанным к одной-единственной женщине. После этого я решил, что никогда больше не женюсь.

— Я понимаю, — произнесла Ленсия. — Мне очень жаль вас.

— Не стоит, — отозвался герцог. — Получив прозвище «Господин тысячи листьев», последние шесть лет я непрерывно наслаждался жизнью. Я свободный человек и останусь свободным.

— Возможно, — согласилась Ленсия. — Однако в один прекрасный день вы полюбите.

Горькая усмешка искривила рот герцога. Он произнес:

— Неужели вы думаете, что я никогда не влюблялся?

— Я уверена, что нет, — твердо сказала Ленсия. — Иначе вы не говорили бы того, что сказали сейчас. Когда вы полюбите, вы поймете, что одна-единственная женщина для вас нужнее всего Парижа с его развлечениями и лживыми женщинами, которым вы пытались довериться.

— Уж не пророчица ли вы? — спросил герцог.

— Я всего лишь говорю вам правду. Когда вы полюбите, вы поймете это.

— Но представьте себе, что этого никогда не произойдет, — сказал герцог. Не дожидаясь ответа, он продолжил;

— Я очень часто говорил себе: «Это — нечто особенное, такого с тобой еще не было», — и всякий раз это заканчивалось одинаково. Честно говоря, мне было просто скучно.

— Это потому, что вы никогда не любили по-настоящему, — повторила Ленсия. Она подумала о том, как ее отец влюбился в матушку и как счастливо они прожили те годы, что были им дарованы.

— Я думаю, — медленно произнесла она, — человек влюбляется тогда, когда встречается с тем, кого древние греки называли «второй половинкой». В мире обязательно найдется человек, которого вы ищете.

— А вы свою половинку нашли? — спросил герцог.

Думая только о собеседнике. Ленсия нечаянно сказала правду:

— Мет. Но я молюсь и надеюсь на то, что встречу этого человека. Когда-нибудь это случится!

Только тут она поняла, что сказала, и встала с дивана.

— Впрочем, мы говорили о вас, — напомнила она. — Пообещайте мне, что будете искать свою половинку так, как Ясон искал золотое руно. Все мужчины в душе хотят следовать за звездой.

Она не знала, почему сказала это, но слова сами пришли ей на язык.

Ленсия пересекла комнату и вышла на бал — «кон, чтобы полюбоваться окрестностями. Через несколько секунд к ней подошел герцог.

— Теперь мне еще труднее понять вас, чем прежде, — произнес он.

— Это не важно, — ответила Ленсия. — Я как корабль, который проходит в ночи. Вам скорее следует подумать о себе и о вашем будущем.

— Я долго думал об этом, — ответил герцог, — однако всякий раз к моим ногам падал новый лист, и я понимал, что был излишне оптимистичен.

— Не прекращайте надеяться, — сказала Ленсия. — Обещаю вам, что в один прекрасный день ваши мечты осуществятся.

Герцог собрался было ответить ей, но тут вернулись Алиса с Пьером.

— Мы поднимались на крышу, — сообщила Алиса, — и, по-моему, я видела среди деревьев дикого кабана!

— Не подходите к нему слишком близко, — предупредил герцог. — Кабаны могут быть очень опасны, особенно если их несколько.

— Я побоюсь идти в лес ночью, — сказала Алиса. — Даже дома после захода солнца лес кажется мне очень страшным. Там все время шныряют кролики, а то и олени, причем как раз тогда, когда меньше всего этого ожидаешь.

— Гораздо приятнее оставаться дома и искать привидений, — поддел ее Пьер.

— У нас нет привидений в нашем… — тут Алиса осеклась. Она едва не сказала» замке «, но вовремя заметила взгляд сестры и через секунду, запнувшись, закончила фразу:

— ..доме.

— А в замке у дяди Валери их множество, — сказал Пьер. — Так что будьте осторожны и не наткнитесь на призрака в самый неподходящий момент. Больше всего наши привидения любят смотреть на людей, когда те уже лежат в постели.

— Ну вот, теперь вы меня пугаете, — обиделась Аписа.

— Не обращайте на него внимания, — посоветовал герцог. — Я не стал бы держать у себя в доме такую чепуху, как привидения, потому что некоторые женщины действительно боятся их.

— Наверное, они думают о привидениях всякий раз, когда слышат, как кто-нибудь проходит по коридору, — заметил Пьер, хитро поглядев на дядюшку.

— Если ты и дальше будешь говорить глупости, я завтра же отошлю тебя… или не позволю ездить на моих лошадях, — пригрозил он.

— Только не это! — воскликнул Пьер. — Я на коленях молю о прощении!

Его голос был так патетичен, что окружающие не могли не рассмеяться.

— Да, это было бы самой страшной карой, — заметила Ленсия. — Вы могли бы за переть всех лошадей и отправиться кататься в одиночку.

— Когда я был ребенком, меня наказывали именно так, — ответил герцог. — И если Пьер будет чересчур развязан, то я поступлю так и с ним.

— Клянусь вам, что буду говорить с вами в самой что ни на есть почтительной манере! — воскликнул Пьер. — Вы же сами не захотите, чтобы я бегал вокруг замка с криками:» Коня, коня, полцарства за коня!«

— Я уверена, что он не будет столь жесток, — успокоила Пьера Алиса. — Ведь до сих пор его светлость был очень добр — он позволил мне увидеть замок. А теперь могу я продолжать осматривать Шомон?

Герцог посмотрел на часы.

— Думаю, нам следует вернуться домой и пообедать, — решил он. — Я выведу вас другим путем, чтобы нам не повстречались всевозможные неприятные личности, которые, по-моему, куда хуже привидений.

Все присутствующие поняли, что герцог имеет в виду графа Понлевуа.

Ленсия подумала, что встреча с ним была бы непростительной ошибкой, ибо это дало бы ему возможность продолжить свои маневры вокруг Алисы.

Они вышли из замка через дверь, ключ к которой был только у герцога, и без приключений добрались до кареты.

Путешественники вернулись в замок, где их ожидал вкусный обед.

Когда они наконец покинули стоповую, было довольно поздно.

— А сейчас мне очень хотелось бы сыграть в теннис. Не желаете ли, дядя Валери?

— А что думают наши гостьи? — спросил герцог.

— Мы обе играем в теннис, — сказала Ленсия. — Надеюсь, что мы не ударим в грязь лицом.

— Переобуйтесь, — предложил герцог, — и мы посмотрим, насколько хорошо вы играете. Взбегая по ступенькам, Алиса сказала:

— Ты прекрасно играешь. Ленсия.

— А ты многому научилась за прошлый год, — заметила Ленсия. — В любом случае тренировка нам не повредит, а если мы обыграем хозяев, то это будет их вина.

— Они такие симпатичные люди, — признала Алиса. — Сегодня я была так рада, что мы не стали продолжать знакомство с этим графом. Он ведь попытался нагрубить нашему хозяину. Что он имел в виду, когда назвал его» Господин тысячи листьев «?

— Думаю, это какая-то французская грубость, — ответила ей Ленсия.

Выяснилось, что хозяева превосходно играют в теннис, однако сестры держались до последнего. Ленсия играла не по-женски хорошо, потому что в свое время брала уроки.

Утомившись, игроки прилегли в тени деревьев, куда им принесли фруктов, чтобы освежиться после игры.

— Уезжая из Англии, мы совсем не ожидали такого приема, — заметила Алиса. — Интересно, а что мы будем делать дальше?

— Я могу сказать вам, чем мы займемся после ужина, — сказал Пьер. — Мы заведем новый дядюшкин фонограф и потанцуем — если, конечно, вы не слишком косолапы.

— Ну вот, вы меня обижаете! — сказана Аписа. — А мне так хочется посмотреть на фонограф! Никогда не видела такой машины.

— Если бы вы жили с моим дядюшкой, вы бы знали, что он вечно покупает какие-нибудь технические новинки, — заметил Пьер.

— Правда? — спросила Ленсия.

— Я стараюсь, — ответил герцог. — Мне скучно читать об этих изобретениях в газетах, поэтому я покупаю новинки и пользуюсь ими.

— Я читала про фонограф, — заметила Ленсия.

— На самом деле Пьер и не подозревает, что я купил берлинский граммофон.

— О, это еще интереснее! — воскликнула Ленсия.

— Думаю, это изобретение еще не раз будет доработано в ближайшие годы. А завтра я думаю показать вам еще одно мое приобретение, над которым я некоторое время работал.

— Что же? — полюбопытствовала Ленсия.

— Моторную лодку, которую я сконструировал, чтобы плавать по Луаре. Вы, вероятно, знаете, что эта река неглубока.

— Это будет очень интересно! — с энтузиазмом произнесла Ленсия.

Понизив голос, она добавила:

— Вы так добры к нам. У моей сестры будут незабываемые каникулы.

— Надеюсь, вам тоже понравится поездка, — заметил герцог.

— О, я потрясена всем увиденным и так счастлива, что не могу выразить это словами.

— Я хотел услышать это от вас, — сказал герцог. — Мне, в свою очередь, очень приятно принимать вас как своих гостей. Выделаете замок, который я всегда считал красивым, еще прекраснее.

Он снова сделал Ленсии комплимент, но девушка сумела улыбнуться и не покраснеть.

— Как давно вы вышли из траура? — спросил герцог.

Думая о матушке и совсем позабыв, что имеется в виду какой-то мифический муж. Ленсия ответила:

— Год закончился месяц назад, так что нам больше не нужно одеваться в черное.

— Глядя на вашу кожу и волосы, я думаю, что в черном вы выглядели несколько театрально, хотя, конечно, не менее красиво, — задумчиво сказал герцог.

— Я предпочитаю светлые тона, — ответила Ленсия. — А для балов я сошью себе платья бледно-голубых тонов и, вероятно, несколько розовых.

— В них вы будете выглядеть как розовый бутон, — сказал герцог. — Или следует сказать» как распустившаяся роза «?

— Так будет вернее, — быстро заметила Ленсия.

— А вот я в этом не уверен. Почему-то вы кажетесь мне очень юной. Мне трудно дать вам больше двадцати лет.

Ленсия выдавила из себя смешок.

— Вы мне льстите. Думаю, ни одной женщине не хочется выглядеть на свой возраст.

— Это зависит от ее возраста, — заметил герцог. — Но вы действительно выглядите очень молодо, едва ли намного старше Аписы.

Ленсия снова засмеялась.

— Наверное, всем нам очень хочется перевести стрелки часов назад. Но подумайте, как скучно вам было бы со мной, будь я дебютанткой.

— Почему вы так решили?

— Потому что мне с детства твердят, что молодым джентльменам вроде вас все дебютантки кажутся скучными. К тому же они боятся, что мамаша дебютантки затащит их под венец.

Наверное, ей не стоило говорить этого после той беседы, которая была у них утром, однако герцог спокойно ответил:

— Вероятно, вы правы. Таков английский взгляд на вещи. Французов же это не слишком волнует.

— Потому что у вас браки свершаются по расчету? — спросила Ленсия.

— Вы быстро догадались, — одобрительно заметил герцог. — Человеку не приходится выбирать себе первую жену. Это делают за него родители.

— Ужасно — сказала Ленсия. — Посмотрите, к чему это привело вас.

— Нечто подобное случается один раз из миллиона. Однако мне представляется правильным то, что голубая кровь должна смешиваться только с голубой кровью. Как вы знаете, французы очень гордятся своими родословными и оберегают свою кровь от любых ненужных примесей.

— В королевских семьях все точно так же, — заметила Ленсия. — Это извиняет стремление королей вроде Чарльза Второго, а также принца Уэльского искать развлечений за стенами дворца.

— Зачастую это приводило к ужасающим последствиям. Ваши рассуждения о том, что нужно только найти человека, которого ты сразу же искренне и верно полюбишь, более здравы, но, к сожалению, такое редко случается.

— Когда-нибудь это произойдет и с вами. Как я уже сказала вам утром, не следует думать, что жизнь далеко не такова, как вам хотелось бы. Вы все еще молоды, и я уверена, что ваш ангел-хранитель еще поможет вам встретиться с человеком, которого вы ждете.

Искренность, с которой говорила Ленсия, тронула герцога. Он накрыл своей ладонью руку Ленсии и заговорил:

— Я впервые слышу такие слова. Я очень благодарен вам за них.

Ленсия улыбнулась ему. Потом она поняла, что от прикосновения его руки по ее спине пробежал холодок. Она не могла объяснить этого и понимала только, что ничего подобного с ней еще никогда не происходило.