Чуткое сердце

ГЛАВА ПЯТАЯ

Мак решил поехать домой объездными путями. Так можно было не только полюбоваться пейзажем, но и попытаться, благодаря приятной обстановке, выяснить, что же все-таки скрывает Джесси.

— Меня до сих пор трясет от той холодности, которую твои родители обрушили на меня во время десерта.

Она звонко засмеялась, и звуки ее прелестного голоса растворились в теплом ночном воздухе.

— Я ведь предупреждала тебя: есть вещи, о которых с ними лучше не спорить.

— Предупреждала. Но я никогда не пытался казаться тем, кем на самом деле не являюсь. Когда-нибудь они примут меня таким, какой я есть.

— Сомневаюсь, что это произойдет до свадьбы. Но после того, как ты женишься на Дженне, у вас будет куча времени, чтобы помириться.

— Скажи, почему ты решила стать учительницей?

— На это меня вдохновила учительница, к которой я попала в пятом классе.

— Но почему ты выбрала именно третий класс? Ты небось до сих пор всюду водишь их за руки.

Джесси повернулась к нему лицом. Мак взглянул ей в глаза и увидел, что в них загорелся огонек, который, как правило, означал лишь одно: человек безумно увлечен своим делом.

— Эти дети открытые, энергичные и смелые. В каждом из них есть творческое начало. Я всегда считала, что общение с ними может многому научить и меня саму. Думаю, что эта игра стоит свеч. Конечно, всегда есть сорванец, с которым почти невозможно справиться. Но кто сказал, что должно быть легко? Если бы все вели себя чинно и спокойно, мне не было бы настолько интересно общаться с ними.

Мак засмеялся вместе с ней. Его поразила та страсть, с которой она произносила эти слова, и ее прекрасное чувство юмора.

— Веришь ты мне или нет, — продолжила она, внезапно нахмурившись, — но я с большим удовольствием буду изо всех сил пытаться наладить контакт с трудным ребенком в классе. По крайней мере это намного легче и приятнее, чем безуспешно бороться с бюрократическими препонами и бессмысленной образовательной политикой в директорском кабинете. К тому же, для того чтобы стать директором и получить возможность улучшать школьную политику, мне придется пожертвовать своей личной жизнью. А для меня это слишком высокая цена.

«Она может критиковать мой выбор сколько угодно, — подумал он. — Но кто-то ведь должен контролировать действия распоясавшихся больниц и страховых компаний». Мак знал, что в его области ему не было равных, и очень гордился этим.

— Я признаю, что за перемены в жизни всегда нужно платить, но нисколько не сожалею об этом.

— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — раздраженно сказала Джесси. — Сегодня был очень длинный день, и я сильно устала.

Мак протер воспаленные после бессонной ночи глаза. Он столько раз тщетно пытался дозвониться до Дженны, что сбился со счета. В конце концов он отказался от этой бессмысленной затеи и поехал на работу. Там выяснилось, что она оставила ему сообщение, в котором обещала, что свадьба обязательно состоится и она сама вернется в город не позднее чем в четверг.

Дверь его кабинета открылась, и в дверной проем просунула голову Тарин.

— Эй, мистер Мак, я сварила свежий кофе. Хотите?

Эта девушка, недавно окончившая школу, предложила ему подменить на время свою мать, которая, сильно вывихнув лодыжку, не могла даже ходить. Все десять лет, пока Тарин училась, она исправно приходила в офис, поэтому прекрасно разбиралась в заведенном здесь порядке.

— Думаю, мне уже хватит. Но все равно большое спасибо.

— Вам звонят. Вы будете разговаривать?

Он с легкостью узнал голос Джесси и, к своему неудовольствию, заметил, что напряженно вслушивается в каждое ее слово.

— Что случилось, Джесси?

— Я проверила записи на автоответчике Дженны. Там было сообщение от очень молодой, судя по голосу, девушки по имени Тарин. Она просила Дженну заехать к полудню на работу. Но ведь Дженна со всеми договорилась о недельном отпуске. Отчего такая спешка?

Он застонал.

— Что-то здесь не так. Мне тоже сказали, что я должен освободить перерыв на ланч. Думаю, они, несмотря на все мои протесты, собираются устроить нам с Дженной предсвадебную вечеринку.

— Может, тебе стоит в разговоре с кем-нибудь из персонала случайно упомянуть о том, что Дженны нет в городе?

— Дженна всем говорила, что ей нужна свободная неделя для того, чтобы подготовиться к свадьбе. Если я скажу им, что ее нет в городе, они начнут что-то подозревать.

— Тогда скажи им, что она заболела. При встрече с нашими родителями это ведь сработало.

— В таком случае они пошлют кого-нибудь к ней домой, чтобы выразить свою обеспокоенность и принести чего-нибудь вкусненького. Представляешь, что случится с делегатом, когда он увидит абсолютно пустую квартиру?

— Даже если ты свяжешься с Дженной сейчас, она вряд ли успеет вернуться.

— Нет. Но ты же сумеешь приехать?

— Я? О нет. Одного раза мне вполне достаточно. Меня до сих пор тошнит.

— Эта идея нравится мне не больше, чем тебе, Джесси. Мои сотрудники уважают Дженну и беспокоятся за нее. Ведь ты не хочешь, чтобы их мнение о ней изменилось в худшую сторону, а?

— Ладно, ладно. Я сделаю это, хотя и понимаю, что ничего хорошего не выйдет.

— Ты не пожалеешь, — пообещал он.

Джесси нужно было только появиться в офисе. Все остальное он решил взять на себя. Мак изо всех сил будет стараться изображать счастливого жениха, но он подумал, что, раз уж эта женщина настолько странно влияет на него, ему не следует прикасаться к ней.

За несколько минут до полудня Джесси остановилась перед дверью офиса Мака и проглотила еще несколько успокоительных таблеток.

Она поправила воротник белого льняного пиджака, надеясь на то, что выбранный ею брючный костюм, который показался ей потрясающе модным, хотя бы отдаленно похож на ту одежду, которую ее сестра надела бы на работу в свой выходной. По крайней мере она была абсолютно уверена в том, что ее косметика и прическа выдержат самую пристальную проверку, потому что ей пришлось снова обратиться за помощью к Карле и Дане.

За первым столом сидела молодая рыжеволосая женщина. Она поднялась на ноги и улыбнулась.

— Привет, мисс Дженна. Извините, что пришлось вызвать вас на работу в ваш выходной.

— Ты говорила, что это очень важно, Тарин. В чем дело? — Эти слова казались ей слишком холодными и чужими, но она понимала, что для того, чтобы хорошо сыграть свою роль, ей нужно следовать советам Мака.

Он объяснил ей, что, хотя Дженна поддерживала со всеми работниками хорошие отношения, она старалась держаться в стороне от них. Именно поэтому Джесси и должна была казаться немного отстраненной.

— Спросите Адама. Он ждет вас и мистера Мака в зале для совещаний.

Неожиданно появился Мак. Он был одет в прекрасно сидевший на нем угольно-серый костюм.

— Тарин, в чем дело? Что случилось с нашими клиентами? — строго, хотя и без нетерпения, спросил он.

— Вам стоит отправиться в зал для совещаний. Там вас ждет Адам.

Мак кивнул и осторожно приобнял Джесси за спину, но затем отдернул руку как ошпаренный. Джесси ощутила приятную теплоту там, где только что находились его пальцы. Но, как только он убрал руку, она облегченно вздохнула.

— Ты прекрасно справляешься, — шепнул Мак ей на ухо, заставляя ее вздрогнуть. — Я буду должен тебе.

— Я делаю это ради Дженны.

— В любом случае я очень благодарен тебе. Я не хочу, чтобы мой персонал беспокоился из-за свадьбы. — Он остановился перед дверью зала для совещаний. — Они очень старались, — заметил он. — Попытайся казаться удивленной.

Сказав это, он повернул ручку двери. Джесси задержала дыхание.

— Поздравляем!

— Сюрприз!

Джесси и Мака оглушил хор работников фирмы, желавших им всего наилучшего.

Мак постоянно был рядом с ней, но рук из карманов брюк не вытаскивал. Джесси была ему очень благодарна за это. Сейчас ей, как никогда, была нужна холодная голова.

К Джесси, опираясь на костыли, подошла пожилая женщина с рыжими волосами. Она заявила, что ни за что не пропустила бы эту вечеринку и пришла бы, даже если бы для этого ей пришлось восстать из гроба. Судя по всему, это была мать Тарин. Она стала расспрашивать о медовом месяце, требуя подробностей. При этом ее глаза радостно блестели.

Адам постоянно шутил. Джесси с грустью подумала, что Мак и его сотрудники больше похожи на настоящую семью, а не на начальника и его подчиненных. От этого ей стало еще более грустно: ведь она была вынуждена обманывать их.

— Эй, Мак, — окликнул его Адам, — могу я отвлечь тебя на минутку?

— Конечно.

Мужчины вышли на середину комнаты, к столу, на котором стояли огромный торт и элегантная подарочная коробка, обернутая в золотую бумагу. Адам помахал Джесси рукой, и она подошла к ним.

— Пришло время для того, чтобы будущие жених и невеста покормили друг друга тортом. Нужно же отрепетировать это до церемонии.

Мак взял Джесси за трясущуюся руку, и они вместе отрезали от покрытого белоснежной глазурью и украшенного голубями торта два маленьких кусочка. Темно-синей глазурью на этом произведении кулинарного искусства были написаны имена Мака и Дженны.

Мак вытащил один кусочек, и Джесси страстно захотелось, чтобы у нее отсохла рука. «Но ведь у нас нет выбора», — напомнила она себе.

— Пожалуй, я пропущу вперед даму, — хрипло произнес он.

Пока она кормила его тортом, ее желудок выделывал такие кульбиты, что она с трудом выдержала это испытание. Потом Джесси инстинктивно протянула руку и стерла глазурь, которой был испачкан уголок его чувственных губ.

Мак ни разу не отвел от нее взгляд. Затем он стряхнул крошки с костюма и осторожно поцеловал ее в губы. Джесси ощутила вкус торта и шампанского и чуть не закричала, почувствовав, насколько нежным оказался этот поцелуй.

Джесси не слышала ни свиста, ни поздравлений — ничего, кроме биения своего собственного сердца. «Боже, да что я такое делаю? Ведь это всего лишь игра. Он всего лишь жених моей сестры», — подумала она.

Через полчаса Мак вывел Джесси из зала для совещаний. Они направились в сторону его кабинета. Войдя внутрь, Мак плотно закрыл за собой дверь.

— Пожалуй, это были самые длинные тридцать минут за всю мою жизнь. — Она упала на ближайший стул и начала копаться в своей сумочке в поисках успокоительного.

— Со мной поделишься? — поинтересовался Мак.

Джесси молча передала ему две таблетки.

— Спасибо, — поблагодарил Мак. Он задумчиво прожевал их и изобразил гримасу. — С апельсиновым вкусом. Занятно...

— Как ты думаешь, твои работники что-нибудь заподозрили?

Мак оперся на край своего стола.

— Нет. Но мы были, как никогда, близки к провалу. Адам решил, что мы поссорились.

— Почему?

— Тарин рассказала ему о том, как я отдернул руку от твоей спины, когда мы стояли в приемной. А в зале для совещаний я все время держал руки в карманах. — Мак резко поднялся на ноги и, подойдя к окну, встал к ней спиной. — Вот почему мне пришлось согласиться на то, чтобы мы покормили друг друга тортом. И поцеловать тебя.

Джесси подсознательно дотронулась пальцами до губ. Она все еще чувствовала вкус его поцелуя, а ее тело все еще помнило молнию, которая прошла сквозь него в этот момент.

— Они, наверное, следили за каждым моим движением?

— Вряд ли. Но даже я заметила: сегодня твое поведение было несколько... необычным. Во время той вечеринки, которую я устраивала в вашу честь, ты постоянно придерживал Дженну за плечо или запястье.

Мак удивленно поднял брови.

— Ты обратила на это внимание?

Джесси кивнула.

— Разве это плохо?

— Конечно, нет. Просто тогда я немного удивилась. Не все мужчины так внимательны к своим спутницам.

Он пожал плечами.

— Поступая так, я был абсолютно откровенен. Моя мать всегда была очень отзывчивой женщиной, а после того, что произошло с моим братом, объятия стали обычным атрибутом нашей семьи. Только так мы могли поддержать друг друга.

Только теперь Джесси окончательно поняла, почему Мак решил жениться на женщине, которую безгранично уважал, но не любил, и никогда не заводить детей. Мак испытал настоящую любовь, но потеря близкого ему человека заставила его избрать жизнь, лишенную каких-либо привязанностей. Он просто не смог бы пережить еще одну потерю.