Цивилизованный развод

Глава вторая

Когда Ольга вышла из подъезда, заметила, что в окнах квартиры темно. Значит, Даня наблюдает за ней в окно, беспокоится. Интересно, как в нём сочетаются привычная забота о ней и то, что он сделал с ней, с их семьёй? Ведь была же семья. Они жили душа в душу, понимали друг друга, как сказал Даня, «с полуслова и с полувзгляда». Они заботились друг о друге, и им никогда не было скучно вдвоём. Путешествовали, гуляли, читали, смотрели кино, обсуждали прочитанное или просмотренное, иногда спорили, но по-доброму, без оскорблений и грубых слов.

И всё-таки когда-то они стали чужими. Причём, Ольга даже не была уверена, что дело в отсутствии детей. Они чужие друг другу, потому что между родными, между своими подобное сегодняшнему не происходит.

Ольга выехала с огороженной придомовой территории и минуты через три припарковалась на маленькой тихой улочке возле кофейни. Заглушив мотор, откинулась на сиденье и закрыла глаза.

Ну всё, роль отыграна. Она справилась, не ударила в грязь лицом. Не затаила ни одной обиды, всё высказала Дане в глаза, не спасовала. Говорила и говорила. Она сегодня почти как её любимая героиня Джулия Лэмберт: достойно сыграла свою роль от и до.

Однако нет ни удовлетворения, ни удовольствия. Она опустошена, раздавлена. И дело не в попранном доверии и не в растоптанном самолюбии. Дело в том, что из-под ног выбита почва, и непонятно, зачем, ради чего дальше жить.

Понимая, что эту мысль развивать нельзя, опасно, Ольга завела мотор и поехала к родителям. Она так наговорилась с Даней, что когда приехала, сказала только: «Мы с Даней разводимся. Можно, сейчас я лягу спать, а расскажу обо всём завтра?».

Засыпая в комнате, которая когда-то была её детской, Ольга слышала, как папа говорил по телефону с Даней. Видимо, бывший муж позвонил, чтобы узнать, приехала ли Ольга к родителям, как обещала. Опять переживает. Зачем переживать о человеке, которого ты по собственной воле выкинул из своей жизни? Грех с души снять?

Просыпаясь утром, Ольга мысленно молилась, чтобы вчерашний вечер оказался сном, но увы, — её надежды не оправдались. К счастью, была суббота, и Ольга провалялась в кровати до обеда, слушая мерный шум дождя. Видимо, погода была ветреной, потому что стук капель по подоконнику периодически усиливался.

К обеду мама с папой всё же «вытащили» Ольгу к столу, и она съела две ложки борща. Испытующе посмотрев на дочь, отец махнул рукой и ушёл в гараж, где делал ревизию перед наступлением холодов.

Ольга весь день просидела на диване перед телевизором. Включив канал, на котором крутили старые фильмы, делала вид, что внимательно смотрит, а сама думала о чём-то своём. Правда, если бы её спросили, о чём, она бы не смогла ответить, не вспомнила бы ни одной мысли.

В этот день родители так и не дождались от дочери подробностей, но спрашивать и волновать её не решились. А утром Ольгу разбудил дверной звонок. Кто-то из родителей открыл, и в квартиру ворвались шум, гам и суета.

Не ожидавшая такого поворота Ольга даже не сразу поняла, что прилетела Гульнара. Она с минуту удивлённо таращилась на подругу, прежде, чем броситься ей на шею.

Ольга, наконец, заплакала, и её мать, Евгения Павловна, быстро перекрестилась. Плачет, значит, чувствует. А то как деревянная кукла: сидит, молчит, глазами хлопает. Не поймёшь, что на уме держит.

— Как ты здесь оказалась? — сквозь всхлипывания спросила Ольга, так и не выпуская рук Гули.

— Так мама моя позвонила, рассказала обо всём. Я и рванула сюда, пока ты не набедокурила.

— А тётя Луиза откуда знает? — с подозрением спросила Ольга. — Хотя и так понятно, откуда!

— Да, это я ей рассказала, — ответила Евгения Павловна. — Хотела, чтобы Гуля сама тебе позвонила, поговорила с тобой. Ты-то ведь спряталась от всех, закрылась наглухо. А Гуля, умница наша, прилетела.

… - А может, поживёт Даня один, пока разводится, да и поймёт, что от добра добра не ищут? Всё-таки столько лет вместе! Разве можно перечеркнуть одним махом? — осторожно спросила Евгения Павловна.

Ольга, Гуля и Евгения Павловна сидели в тесной кухне и пили коньяк, который купила по пути Гуля. Отец Ольги, Вячеслав Михайлович, — человек простой, чуждый тонких женских переживаний, — опять ретировался в гараж, сказав, что три бабы в доме — это уже перебор.

— Тётя Женя, при всём уважении… Вы неправы сейчас! — Гульнара взмахнула рукой в воздухе, как дирижёр невидимого оркестра. — Понимаете, он всё решил за всех. И он не чувствует за собой вины, потому что не изменял. Захотел обставить всё красиво. Молодец, конечно, но почему-то он выпустил из вида тот факт, что Ольга тоже живой человек. И каково ей было узнать, что любимый муж, которому она безоговорочно доверяла, находясь рядом, глядя в глаза, в течение нескольких месяцев строил новую жизнь? Жизнь, в которой Ольге нет места?

Спор то утихал, то вновь разгорался. Ольга, в основном, мочала; она ещё не восстановила равновесие, и желание говорить к ней так и не вернулось. Было далеко за полночь, и Вячеслав Иванович, вернувшись из гаража, отправился в объятия Морфея. Ольга клевала носом, но услышав резюме разговора, которое озвучила Гуля, резко проснулась.

— Значит, так. Меняем замки в твоей квартире, сдаём квартиру под охрану. Пишешь генеральную доверенность на тётю Женю, и хату будет продавать она.

— Продавать? А я? — удивилась Ольга.

— А ты… Завтра увольняешься и уезжаешь со мной в Москву.

— В какую ещё Москву?! Гуля, ты с ума сошла? Я никуда не поеду!

— То есть, ты хочешь остаться, чтобы воочию наблюдать, как сложится дальнейшая жизнь твоего благоверного? Точнее, благоверного детородной Арины?

— Девочки, не наводите напраслину на человека! Она ведь не уводила Даню из семьи, — Евгения Павловна покачала головой.

— Она не увела, потому что он не повёлся на её прелести, тёть Женя! Если даже Ольга, которая со счёту раз была у него на работе, заметила, как эта девица на него смотрит и ведёт себя с ним…

— Сердцу не прикажешь, девочки, она влюбилась, а скрыть не умеет.

— Или не хочет, — улыбнулась Гуля. — Тётя Женя, я до тридцати лет числилась незамужней. Поверьте, всегда можно скрыть свой интерес от женатого человека, не усложнять ни свою жизнь, ни его жизнь.

— Какая теперь разница? Выбор пал на Арину не по причине её данных или увлечённости Даней. Она просто победила в кастинге, — Ольга допила коньяк и передёрнула плечами. — Фу, гадость какая…

— Гадость не гадость, а щёки у тебя порозовели. А то была, как в песне, «зеленоватая слегка». Вернёмся к теме переезда. Не думай, что я отвлеклась и забыла.

— Гуля… — взмолилась Ольга. — Я не поеду. Я не буду вас стеснять, даже временно. Вы только-только перестали мыкаться по съёмным квартирам, приобрели студию. А позволить себе снимать жильё в столице не могу, иначе вылечу в трубу очень быстро.

Гуля несколько минут размышляла, постукивая изящными пальцами по столу.

— А как ты смотришь на Подмосковье? Сорок пять минут на электричке до Москвы?

— Надо расценки на аренду жилья смотреть, так с ходу я не могу ответить.

— Тебе не придётся ничего арендовать. Родная тётя моей сослуживицы и хорошей приятельницы работает комендантом в ведомственном общежитии. Там, в Истре. Она помогала мне с временной пропиской. Но это строго между нами. Сделаешь временную регистрацию, поживёшь в общаге, пока продаёшь тут квартиру. Работу найдешь. Квартира здесь у тебя большая и очень хорошая, но жить ты в ней не сможешь, я вижу по глазам. Не будет у тебя счастья, пока ты цепляешься за прошлое. Зато если удачно продашь эту квартиру, вполне сможешь позволить себе маленькую двушку в Подмосковье.

…Ольга сдалась, она была рада тому, что Гуля предложила ей свою поддержку. Разводом занимался Даниил, Ольга лишь поставила подпись в заявлении, а через месяц получила уведомление о том, что брак расторгнут. Гуля взяла под личный контроль увольнение Ольги, сборы и переезд. Она ходила за Ольгой по пятам. Ольга даже шутила о том, что подруга готова караулить её и у двери туалета, но не переставала говорить Гуле слова благодарности.

Так позади остался огромный отрезок жизни, и Ольга начинала всё с чистого листа.

* * * * * * * *

Сначала было очень тяжело, потому что опустошение и подавленность не проходили. Но хлопоты с продажей квартиры и с переездом отвлекали и действовали исцеляюще. К тому же, Ольге очень тяжело давалась жизнь в общежитии, хоть соседи были вполне приличные, ни разу не создали проблем для Ольги. Именно это неприятие общежития неожиданно сыграло положительную роль, злило и бодрило Ольгу, подстёгивало к активным действиям. Бытовые трудности помогали отвлечься от душевных мук.

Работу экономиста Ольга пока не нашла, устроилась администратором в салон красоты. Работа была совсем не похожа на прежнюю профессиональную деятельность Ольги, но очень нравилась ей. К тому же, давала возможность постепенно заниматься собой.

К весне жизнь Ольги начала налаживаться. Продав квартиру в родном городе, она купила небольшую двушку на окраине Истры и покинула, наконец, общежитие, как следует отблагодарив знакомую Гули. Ольга теперь уделяла намного больше внимания своей внешности и очень преобразилась, помолодела лет на пять, стала ещё стройнее.

Но самое главное… Основным достижением Ольга считала то, что ей удалось полностью избавиться от влияния прошлого. Она прекратила задумываться, анализировать, сравнивать. Прекратила искать причину распада семьи в себе, больше не чувствовала своей вины. Конечно, она не была до безумия рада расставанию с Даней, но вполне спокойно восприняла новость о том, что в январе он женился на Арине.

Теперь, когда бытовые трудности были преодолены, а боль почти утихла, Ольга решила, что необходимо вплотную заняться осуществлением своей главной мечты. Она сказала себе, что станет матерью, чего бы это ни стоило. Ей исполнилось тридцать пять лет, времени оставалось не так уж много, потому пришла пора бросить все силы на достижение цели.

Ольга уже посетила гинеколога и начала принимать необходимые витамины. Пока она просто укрепляла организм, измученный последствиями развода, стрессом и долгой зимой. Доктор посоветовала Ольге несколько клиник, специализирующихся на репродукции, и в один из выходных дней Ольга отправилась в столицу.

Она не сказала ничего Гуле. Во-первых, подруга и так слишком много времени уделяла ей, поддерживала, опекала, а у Гули, между прочим, семья. Во-вторых, Ольга считала, что ей уже пора начать действовать полностью самостоятельно. Она здоровая, адекватная женщина, а не безвольное, зависимое и виснущее на других существо.

Пока она выделила из списка две клиники и записалась на приём заранее. Переговорила с врачами, узнала расценки. Вторая клиника, в которую она приехала уже ближе к вечеру, понравилась ей больше. Ольга не могла бы с ходу ответить, почему. Расценки были такие же, как в первой клинике, а доктор на приёме столь же внимательная и доброжелательная. Однако сама атмосфера во второй клинике вызывала большее доверие.

Ольга уже шла к выходу из коридора, когда заметила двери с зелёной вывеской, надпись на которой гласила: «Ковалевский Генрих Яковлевич, кандидат медицинских наук, врач — психотерапевт высшей категории». Рука сама потянулась к двери, и Ольга, повинуясь непонятному властному импульсу, постучала.

Она не успела толком подумать о том, зачем ей нужен психотерапевт, специализирующийся в вопросах репродукции, когда приятный баритон из-за двери ответил: «Да-да, войдите!».

Ольга толкнула двери, вошла в какой-то нежно-зелёный кабинет и застыла, глядя на хозяина кабинета. Мужчина стоял на стремянке спиной к двери и что-то искал на верхней полке огромного шкафа. Короткие тёмные волосы, лежащие именно в том беспорядке, который считается достаточно стильным, рубашка приглушённого синего цвета, идеально сидящие джинсы, средний рост, спортивная, подтянутая, гибкая фигура…

Спина у Ольги мгновенно вспотела, а дыхание сбилось. Она уже приготовилась выскочить за двери и бежать без оглядки, когда хозяин кабинета обернулся.

— Здравствуйте! Почему вы смотрите на меня так, будто увидели привидение? — удивлённо заговорил хозяин кабинета и ловко слез со стремянки.

Ольга впервые видела, чтобы кто-то так красиво и легко спустился со стремянки.

— Эээ… здравствуйте… — кажется, её одолело косноязычие, а это совсем не её манера.

Видимо, реакция на испуг и неожиданность. Она ведь всерьёз поверила в какой-то момент, что на стремянке стоит Даня. К счастью, доктор напоминал бывшего мужа только со спины. Запутал Ольгу и схожий стиль одежды.

— Здравствуйте, здравствуйте, — насмешливо сказал доктор, протягивая Ольге невесть откуда взявшийся стакан воды. — Пейте, не бойтесь, вы же видели, что я взял чистый стакан и налил воду из кулера.

Господи, она даже этого не заметила, так увлечена была своими мыслями. Взяв стакан из рук доктора, Ольга залпом выпила холодную приятную воду. Стакан так и остался в её руке, и она растерянно смотрела на него.

Вздохнув, доктор забрал стакан из её руки, выбросил в урну, а потом вернулся к Ольге и мягко взял её за запястье.

— Давайте присядем. Вы очень бледны и напуганы. Может, это беременность так себя проявляет?

— Я не беременна… пока, — сообщила Ольга, послушно усаживаясь в кресло около низкого круглого столика.

Доктор устроился в кресле напротив, закинул ногу на ногу и скрестил руки на груди.

Ольга с облегчением думала о том, что Генрих Яковлевич совсем не похож на Даню. Доктор казался достаточно молодым, ему было максимум тридцать. Волосы короче, мягче и темнее, чем у Дани, кожа намного смуглее, а глаза не очень большие и почти чёрные. Черты лица резче, но более правильные, определённые. Скулы высокие, подбородок более массивный и почти квадратный. И кажется, доктор ростом чуть выше Дани, а голос у него немного ниже и звонче. Надо же было так обознаться… Теперь неудобно.

— Пока не беременны, но собираетесь быть, так сказать. Думаю, не ошибаюсь. Потому обратились в нашу клинику.

— Совершенно верно, доктор. Вы ведь доктор? Генрих Яковлевич?

— Так точно, — кивнул психотерапевт, похлопал себя по карману рубахи, огляделся по сторонам и виновато улыбнулся. — Бейдж куда-то запропастился. Ох уж эта рассеянность!

— Ничего страшного, — Ольга не смогла сдержать улыбку, потому что доктор выглядел весьма забавно, когда оправдывался.

— Расскажите, что привело вас именно в кабинет психотерапевта? И что так испугало, когда вы вошли?

Ольга сомневалась. С одной стороны, ей хотелось поделиться проблемами со специалистом, окончательно очиститься, прежде, чем приступать к вопросам зачатия. А с другой стороны, психотерапевт ей представлялся несколько иначе. Воображение рисовало высокого, плотного мужчину лет пятидесяти, в очках, и с сединой в волосах. А не такого вот привлекательного молодого человека, к тому же, сполна наделённого тем, что в романах называется «грацией хищника и животным магнетизмом».

Как прикажете рассказывать о проблемах, если постоянно отвлекаешься то на его чёрные глаза, то на тёмные красивые брови, то на смуглые руки, сложенные на в меру широкой груди, то на длинные, музыкальные пальцы без единого кольца, то на крепкую шею…

«Таааак… Ты, случайно, не забыла, зачем сюда пришла?!», — мысленно одёрнула себя Ольга.

Похоже, она слишком хорошо «излечилась» от постразводной депрессии. Настолько хорошо, что кажется, смотрит на этого мужественного красавчика так, как Арина смотрела на Даню.

— Ну что же вы молчите? Вы пришли не просто так, потому сними́те с себя груз проблем. Вам станет легче, а это ускорит все нужные процессы в организме. Тем более, врач — это своего рода исповедник. Не бойтесь, поделитесь тем, что у вас на душе. Поверьте, ваш рассказ не выйдет за стены этого кабинета.

— Да, я понимаю, но… — Ольга покосилась на диктофон, лежащий на столе.

Проследив за её взглядом, Генрих Яковлевич усмехнулся, встал, взял диктофон со стола и убрал в один из ящиков большого тёмного шкафа.

— Меня напугало то, что со спины вы были очень похожи на моего бывшего мужа, — решилась Ольга и пояснила: — Когда я вошла, вы стояли на стремянке спиной ко мне. К счастью, на деле оказалось, что вы совсем не похожи с Даниилом.

— Да, я искал один старый журнал, — доктор кивнул на большой чёрный стол, на котором, и вправду, лежал журнал. — Почему же моё сходство с вашим бывшим мужем так напугало вас? Тяжёлые воспоминания?

— Мы развелись в ноябре прошлого года, почти пять месяцев назад. Я до сих пор не полностью оправилась от постразводной депрессии, потому и решила обратиться к вам, доктор, прежде, чем вплотную подходить к зачатию. Но я ведь должна оплатить консультацию?

Ольга вдруг встревожилась, она ведь, действительно, не оплатила приём психотерапевта.

— Пусть вас это не тревожит, — Генрих Яковлевич мягко коснулся руки Ольги. — Первая, установочная консультация у меня, — бесплатная.

— Хорошо, — Ольгу успокоил твёрдый тон доктора и спокойное, мягкое прикосновение.

— Вы говорите о зачатии. То есть, вы вновь вышли замуж?

— Как раз таки наоборот, я не замужем. И не собираюсь замуж.

— То есть, вы собираетесь родить ребёнка в неполной семье? — серьёзно и хмуро спросил доктор.

— Вы как будто осуждаете меня, Генрих Яковлевич?

— Я не имею права осуждать пациентов. Но я твёрдо убеждён в том, что ребёнок должен рождаться и расти в полной семье. Это самые лучшие условия для нормального роста и развития ребёнка: присутствие в его жизни мамы и папы.

— А как же быть тем, у кого семья не сложилась? Навеки отказаться от счастья материнства?!

— Как у такой красивой женщины могло что-то не сложиться? Даже не верится.

— Очень просто, и я сейчас вам всё расскажу.