Цивилизованный развод

Глава четвёртая

— А где мы будем ужинать? — спросила Ольга, чтобы хоть о чём-то спросить, а не сидеть, словно в рот воды набрав, как курсистка на первом свидании.

Она и вправду очень переживала. Ольга вдруг поняла, что впервые едет в автомобиле вдвоем с каким-то чужим мужчиной. До этого дня она ездила из мужчин только с Даней или с отцом. Неожиданно оказалось, что это очень волнующее и странное ощущение, — поездка вдвоём с малознакомым красивым мужчиной. А Матвей, будто специально, сидел рядом весь такой загадочный, в тёмном полупальто, и задумчиво смотрел на дорогу.

— Будем ужинать в ресторане. А что?

— Надеюсь, у них нет дресс-кода, — пробормотала Ольга себе под нос.

— Даже если и есть… Ты выглядишь просто потрясающе. Тебе идёт чёрный цвет: он оттеняет твою бледную кожу и светлые волосы.

— Кажется, я напросилась на комплимент, — улыбнулась Ольга. — Спасибо.

— Конечно. Если ты надеялась своим строгим нарядом усмирить моё воображение, то я тебя разочарую. Есть мужчины, которым нравится загадка, тайна. И я из их числа. Тут такой простор для полёта фантазии и игры воображения…

— Вы нарочно ставите меня в неловкое положение и заставляете краснеть, да?

— Дааа, — довольным голосом протянул Матвей и бросил на Ольгу быстрый взгляд. — Буду вести себя провокационно, пока ты не начнёшь говорить мне «ты».

— Можно подумать, потом вы резко станете сама скромность и больше не будете провоцировать меня.

— Наконец-то ты стала язвительной и начала шутить! Ты очень остра на язык, и мне это нравится. Жаль, что мало шутишь.

— Людям не всегда нравятся чужие шутки, Матвей.

— Согласен. Потому разрешаю тебе шутить как угодно только со мной. Даже пошлости можешь говорить, я не обижусь.

— Вот это заявление! Ты так говоришь, будто мы с тобой… — Ольга резко замолчала, не закончив фразу.

— Вопрос времени, Оля! Для меня уже «да». Кстати, ты сказала мне «ты», прости за тавтологию.

— Ты всегда такой быстрый и наглый, Матвей? Со всеми?

— Нет. Просто тебя надо хватать, пока не увели.

— Перестань! Прям очередь выстроилась, гляди-ка! Мне тридцать пять, Матвей! Меня бросил муж, потому что я не смогла забеременеть в течении двенадцати лет семейной жизни. Тебе оно надо? Вот сколько тебе лет?

— Мне тридцать три, и я давно знаю, чего хочу. И кого хочу — тоже знаю. Чтобы определиться, мне не нужно потратить тысячу лет. Предпочтения давно выявлены.

— Я думала, ты моложе. Думала, тебе нет тридцати.

— Тебе тоже не дашь тридцать пять, если не знаешь твоего возраста. Молодая, красивая, умная женщина, которая зачем-то сама загоняет себя под лавку.

— А ты заигрался в психотерапевта, Матвей!

— Нет, просто мечтаю разбудить тебя, спящая красавица!

— Похоже, ты невнимательно читал сказку, — сказала Ольга и тут же прикусила язык, но было поздно.

Матвей быстро припарковался (они как раз подъехали к ресторану), повернулся к Ольге, взял её лицо в свои ладони и склонился к её губам.

— Ну как? Теперь проснулась? — тихо спросил он, спустя минуту.

Его глаза странно блестели, а взгляд блуждал по лицу Ольги, то и дело возвращаясь к её губам.

— Ты же приказал шутить, вот я и пошутила. А в самом деле, ты разбудил меня ещё тогда, когда прикинулся психотерапевтом, — Ольга с трудом владела собственным голосом. Желание было почти неконтролируемым.

— Ты очень умная и правдивая женщина, Оля! Потому привыкай всегда быть откровенной со мной. Такой, как сейчас… Я же откровенен с тобой, не скрываю своих мыслей, чувств и намерений. И прежде, чем ты скажешь своё фирменное «Угу», сообщаю: первая встреча не в счёт.

— Хорошо, я поняла, — Ольга решила пока не спорить. — Мы приехали?

— Так точно, — Матвей отстегнул ремень безопасности, вышел и открыл дверцу машины перед Ольгой.

— Не только у меня есть моё фирменное «Угу». И ты, и твой дядя говорите «Так точно».

— Да, ты верно заметила. Фирменная семейная фраза.

Они устроились за столиком, и официант принёс меню.

— У нас врачебная династия, причём, почти все специализируются на акушерстве и гинекологии. Клинику когда-то основал мой отец, но семь лет назад он передал бразды правления мне, а сам работает врачом ультразвуковой диагностики.

— А твоя мама работает акушером-гинекологом, да? Кажется, я была у неё на приёме в первый день

— Совершенно верно. Мама и дядя Генрих — родные брат и сестра. Жена дяди тоже работает гинекологом. Конечно, в клинике есть и работники, не имеющие отношения к семьям Якушевых-Ковалевских, но… Всё равно нас много. Семейное дело.

— Вижу, что клиника — предмет твоей гордости, Матвей, — улыбнулась Ольга.

— Да я и не скрываю. Работа — почти всё для меня. Особенно, с тех пор, как я развёлся два года назад.

— Ты был женат?

— Был. Причём, достаточно долго, восемь лет.

— А почему семья распалась?

— Я как раз тот человек, который пережил измену. К счастью, детей не было, но не из-за проблем. Мы с бывшей женой посвящали всё время карьере. А она ещё и второму «мужу». Так что, играя с тобой в психотерапевта, я во многом опирался на собственный опыт. Не ты одна изливала душу, Оля! Я очень старался. Мне нужно было быстро тебя завоевать.

— Зачем тебе меня завоёвывать?

— Причин много, и я бы не взялся выделить одну, основную. Просто когда ты вошла в кабинет, я увидел твоё испуганное лицо и понял, что в мою жизнь наконец-то пришли перемены к лучшему. А ещё понял, что ты никогда не предашь.

Матвей поцеловал руку Ольги, а потом так и не выпустил её изящную ладонь из своих рук. Момент становился очень романтичным и напряжённым, но тут у Ольги зазвонил телефон.

Взглянув на дисплей, Ольга не спешила принимать вызов.

— Оля? — Матвей заглянул в её глаза. — Что случилось? Ты сильно побледнела. Тебе плохо?

— Даня звонит, — растерянно пожала плечами. Ольга. — Он до сих пор не звонил мне ни разу. С тех пор, как мы развелись.

— Не бойся, возьми трубку. Я же рядом.

Ольга посмотрела в глаза Матвея, и страх вдруг как рукой сняло, а следом ушла неуверенность. Она ответила Даниилу, выслушала его, потом сказала:

— Хорошо, я сейчас сверюсь с расписанием, решу, когда смогу встретиться, и перезвоню.

— Встретиться? — беззвучно, одними губами произнёс Матвей, и брови его поползли вверх.

— Да, встретиться, — Ольга отложила телефон и задумчиво посмотрела вокруг. — Даниил в Москве. Приехал на выставку оборудования. Но дело даже не в этом, а в том, что мама передала с ним для меня посылку. Соленья, варенье, овощи… Ну, мама! Сказала, что отправит со знакомыми, но не уточнила, с какими именно знакомыми. Интересно, как они спелись?

— Ясно, — усмехнулся Матвей. — А он и рад, похоже. Как спелись? Я тебе объясню. Твоя мама заботится о тебе. Она мечтала отправить тебе гостинцы, ведь наши мамы всегда боятся, что мы исхудаем. Но почтой банки и картошку со свеклой не отправишь, да и транспортная компания неизвестно, как довезёт, в целости ли. А твой бывший именно в этот момент появился и спросил, не надо ли что передать, ведь он собирался в Москву. А знаешь, зачем он пришёл к твоей маме?

— Чтобы узаконить встречу со мной.

— Вот именно. Он прекрасно понимает, что если бы не посылка от родителей, ты бы даже по телефону не стала с ним говорить, а не то, что встречаться. Видимо, новая жена — это хорошо, но душа-то чего-то родного и привычного просит.

— Что теперь делать? — Ольга вдруг поняла, что ждёт поддержки и решения от Матвея.

— Перезвони ему. Пусть назначает встречу. Я сам отвезу тебя и буду присутствовать при разговоре. Этот парень утратил право говорить с тобой наедине.

— Ты поедешь на встречу со мной? — Ольга так обрадовалась, что не могла этого скрыть.

— Конечно. Или я два года честно ждал тебя, чтобы сейчас разбрасываться налево-направо?

— Ты настоящий мужчина, Матвей, — вырвалось у Ольги. Она была восхищена и очень благодарна Матвею.

— Вот и не отталкивай меня.

— Да я уже и не отталкиваю, — призналась Ольга. — Только что со мной будет потом, если ты меня оттолкнёшь?

— Молодец, Оля, ты сейчас именно такая, какая есть: не скрываешь своих чувств и задаёшь откровенные, честные вопросы. Потому получаешь от меня честные ответы. Ничего не будет, потому что я не оттолкну тебя. Или я похож на дурака? Всё, звони бывшему.

Даниил приехал на четыре дня, потому Ольга договорилась о встрече на свой следующий выходной. К счастью, ничего скоропортящегося мама не отправила.

— Договорились на послезавтра, на семь часов вечера. Адрес свой не дала, предложила ему выбрать место для встречи. Сейчас он скинет адрес сообщением. Будет ждать меня в каком-то кафе.

— Вот и прекрасно, я как раз успею после работы. За тобой приеду сам, не волнуйся.

— А если пробки, Матвей? Нет, лучше я сама приеду в клинику часам к пяти, посижу в коридоре, подожду. Почитаю полезную информацию на стендах.

— Я тебе «посижу в коридоре»! Придёшь ко мне в кабинет, сразу. Не беспокойся, Полина будет предупреждена, потому в рукопашную идти не придётся.

— А Полина…

— Моя двоюродная сестра. Дочь дяди Генриха. Обещай мне, Оля!

— Обещаю, приду в кабинет.

— Это даже не обсуждается. Обещай, что если бывший позвонит снова и попытается перенести встречу, ускорить, например, ты мне сразу сообщишь. И без меня не поедешь на встречу с ним.

— Конечно, обещаю, Матвей! Даже не сомневайся.

…Матвей отвёз Ольгу домой, как обещал. Правда, они заехали в цветочный магазин неподалёку от дома Ольги, потому что Матвей сказал: протокол должен быть соблюдён.

— Значит, ты даришь цветы не от души? Зачем тогда? Только для соблюдения протокола?

— Оля, я дарю цветы от души. А языком мелю, чтобы проверить твою реакцию. И мне она нравится всё больше. Ты не обиделась, но тебе стало любопытно. Это классно, Оля! Ты просто супер! Мне придётся постоянно быть в тонусе, чтобы соответствовать тебе, и я очень рад.

— Не переживай, Матвей, твоя самоуверенность, в случае чего, заменит всё остальное.

Матвей захохотал, притянул Ольгу к себе и быстро поцеловал в щёку.

— Беги. А то я не сдержу обещание по поводу «чая». Рано, хоть мы и взрослые люди. Не сейчас. Сначала встретимся с твоим бывшим, это испытание тоже послано нам не зря.

— Нам? А как я тебя представлю ему?

— Не переживай, я сам отрекомендуюсь.

* * * * * * * * * *

… В пятницу, когда Ольга приехала в клинику, её ждали несколько открытий. Во-первых, она вдруг поняла, что совсем не волнуется перед встречей с Даниилом. Во-вторых, она соскучилась по Матвею и была очень рада видеть его, очень!

А вот Матвей переживал, и это стало третьим открытием. Он не говорил об этом, но Ольга всё поняла по его растерянному взгляду и напряжённому лицу.

Едва Ольга вошла в его кабинет, он запер двери и притянул гостью к себе. Осмотрел её, провёл ладонями по плечам и спине, словно убедился, всё ли с ней в порядке, цела ли она, и лишь потом начал целовать.

… Даниил совсем не изменился: оставался всё таким же спокойным, стильным, симпатичным, стройным и немного бледным. Правда, радость при виде Ольги в его тёмно-серых глазах всё-таки мелькнула. И любопытство, когда он посмотрел на спутника бывшей жены.

— Матвей, муж Ольги, — непринуждённо представился Матвей и первый протянул руку для пожатия.

Муж! Матвей был в своей стихии. Кажется, в нём умер великий актёр. Хоть бы предупредил… Ольге титаническими усилиями удалось сохранить спокойное и невозмутимое выражение лица, а вот Даниил был по-настоящему удивлён.

— Евгения Павловна и Вячеслав Михайлович ничего не говорили о твоём замужестве, Оля! И Костя ничего не сказал.

— А мы с Матвеем просто расписались, — импровизировала Ольга. — Свадьбу для родных и друзей решили устроить летом. Это повторный брак для нас обоих, потому лишняя шумиха ни к чему.

Матвей взял Ольгу за руку, с неподдельным восхищением глядя в её глаза. Ольга и Матвей едва не забыли о Данииле, и тому пришлось кашлянуть. Тем более, официант как раз принёс заказ. Все трое сосредоточились на еде.

— Даня, расскажи, как живёшь? Как Арина? — доброжелательно спросила Ольга и отправила в рот кусочек красной рыбы, делая вид, что целиком и полностью сосредоточена на поглощении салата.

— Всё хорошо, Оль. Работаю, как всегда. С Ариной ждём ребёнка, она на третьем месяце. Токсикоз был сильный, но сейчас стало легче. Пол ребёнка пока не знаем, первый скрининг через две недели.

— Поздравляю, Даня! Искренне рада за вас. Надеюсь, ты счастлив?

— Наверно, счастлив. Ведь почти все планы осуществились.

Ольга смотрела на бывшего мужа и думала о том, что не испытывает ни сожаления, ни обиды, ни ненависти. Абсолютно чужой человек, на которого не хочется расходовать эмоции. Как они стали чужими? Когда? И были ли вообще родными? Одним целым?

И Ольга вдруг поняла: они никогда не были одним целым! Вот в чём дело. Они жили бок о бок в течение долгих лет, но их пути располагались параллельно. Может, потому и детей не было? Ведь они были лишь попутчиками, а не семьёй. Им было удобно вместе, их всё устраивало до поры до времени.

— Как здоровье Алексея Степановича? Что врачи говорят?

— Удалось добиться стабилизации состояния. Новость о том, что он скоро станет дедом, стала для папы дополнительным и сильным мотивирующим моментом.

— Вот и замечательно. Рада за всех вас, но привет передавать никому не буду.

— Оля, мне кажется, ты устала. Тебе пора отдыхать. В твоём положении переутомление — не есть хорошо, — Матвей внимательно и озабоченно смотрел в её лицо.

Даниил, который до этого усиленно «не замечал» Матвея, удивлённо посмотрел на него.

— А вы что же… — он перевёл взгляд на Ольгу: — Оля, ты?..

— А что вас удивляет? — усмехнулся Матвей. — Когда люди создают семью, такое часто случается, это нормально. Как врач вам говорю.

Ольга едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, такая растерянная физиономия была у Дани. И хотя артист-Матвей лишь играл роль, Ольга была в восторге. Ради этого выражения лица у бывшего стоило чуть-чуть приврать, выдать желаемое за действительное.

— Нам и вправду пора, Матвей, — улыбнулась Ольга и сделала знак официанту.

— Пойду и я, — кивнул Даниил. — Посылка у меня в багажнике, я сюда не потащил, там огромная сумка, заберёте сейчас. Думал, подвезу тебя до дома, Оля, и помогу донести, но ты теперь не одна.

— Это точно, Даня. Я теперь не одна.

* * * * * * * *

… - Спасибо тебе, Матвей.

Они сидели в машине Матвея около дома Ольги.

— Не за что. Оля, я не переборщил? Просто не мог сдержаться. Не ожидал, что этот анемичный, скучный тип вызовет во мне такие эмоции. Ревность, чтоб его!

— Ты был великолепен. У тебя яркие актёрские способности.

— Как думаешь, я заслужил чашку чая? В виде компенсации за перенесённый стресс?

* * * * * * *

— Проходи, — Ольга включила везде свет, едва они вошли в квартиру. — У меня здесь скромно. По-провинциальному.

— Думаешь, у меня или у моих родных как-то «по-столичному»? У всех обыкновенные квартиры в спальных районах. Ковалевские, правда, коренные москвичи, а Якушевы — нет. Приезжие. Сумку в прихожей оставить или сразу в кухню нести? — Матвей умудрился снять обувь, не выпуская из рук огромную сумку.

— Раз уж держишь до сих пор, то в кухню. Там будет легче её разобрать.

Пока Матвей мыл руки и осматривался в квартире Ольги, сама хозяйка быстро составила в окно соленья, варенье, компоты, переложила овощи.

— Спасибо, что помог, Матвей!

— Не стоит благодарности. Обломать кайф твоему бывшему — милое дело. Сумку он хотел донести. Ишь ты! Размечтался.

— Матвей, не ворчи, тебе не идёт. Голодный, вот и злой. Сейчас картошку поджарю, а то ты в кафе почти не притронулся к еде.

— Ты заметила, да? — Матвей стоял в дверях кухни и закатывал рукава тёмно-синей рубахи. — Я помогу тебе с картошкой, так будет быстрее. В кафе аппетита не было. Так мечталось ушатать одного не в меру активного парня, любителя доставлять посылки издалека. Но увы, я не могу нарушить закон, слишком ценю свою свободу, особенно, теперь, когда мне счастье улыбнулось. Пришлось действовать другими методами, чтобы хоть немного отыграться за твои обиды.

— Зачем, Матвей? Ты мне и так помог. Я очень благодарна тебе. К тому же, ты, насколько я помню, был на стороне Дани, когда изображал Генриха Яковлевича.

Они стояли вдвоём возле раковины и чистили картошку.

— Я никогда не был на его стороне, — Матвей отложил нож и сел на табурет у стола, пока Ольга резала картошку соломкой. — Но я говорил чистую правду. Каким бы он не казался расчётливым и холодным, у него есть некоторые принципы. Он даже по-своему заботится о тебе до сих пор. Правда, этот факт ничуть не уменьшает моего желания вломить ему разок-другой. За то, что нарочно подстроил встречу с тобой, за то, что хотел сумку донести. И если бы его планы, которые он так любит строить и воплощать в жизнь, осуществились сегодня, то в этой кухне сейчас сидел бы он, а не я.

— Ну-ну, а кто это у нас тут размазня? А это Оля, да, Матвей? Или Олю бы даже не спросили?

— Не обижайся, — Матвей встал, подошёл к Ольге и обнял её со спины. — Я говорил о планах твоего бывшего, а не о том, что сделала бы ты.

— Осторожно, у меня в руках лопаточка. Не боишься?

— Ни капли. Ладно, отпущу тебя пока. Очень уж есть хочется.

— Вот то-то же, — нравоучительно сказала Ольга и достала обратно из окна банку с овощным ассорти.

… - Мммм, божественно, — Матвей даже глаза закрыл от удовольствия, поглощая картошку с хлебом и с маринованными овощами. — Спасибо тебе, накормила усталого путника. Почему сама ешь так мало?

— Наелась.

— А думаешь о чём?

— Пока всё о том же. Даня ведь теперь всем расскажет о моём «положении». Как я буду объясняться с родителями, друзьями?

— Неа, — Матвей отрицательно покачал головой. — Ничего он никому не расскажет, поверь. Молчать будет, аки рыба об лёд.

— Думаешь?

— Уверен. Сама подумай, он ведь мужчина, и он очень болезненно воспринимал тот факт, что у вас не было детей. Даже на развод решился. И ты думаешь, он станет лично рассказывать о том, что женщина, которая от него не могла забеременеть в течение долгих двенадцати лет, забеременела от другого через пару-тройку месяцев? А как же мужское самолюбие? Так что не переживай! От Даниила точно никто ничего не узнает.

— Да, пожалуй, ты прав! Я даже не подумала об этом.

— А зря. Для Дани настали тяжёлые времена. Потому, если ты хотела отомстить, можешь радоваться.

— Я не хочу мстить! Пусть у него всё будет хорошо, только подальше от меня и моей жизни. А почему тяжёлые времена?

— Повторюсь, он считает, что ты забеременела от меня через несколько месяцев, в то время, как от него не могла зачать годами. Его уверенность в собственной состоятельности пошатнулась, получив удар от реальных (в его понимании) фактов. Пока не родится отпрыск, и Даниил не сделает анализ, не установит отцовство, будет жить, как на иголках. А он первым делом побежит на анализ ДНК, помяни моё слово. Мне не то что бы жаль твоего бывшего, но я очень не завидую ему. Хотя он заслужил.

— Да и Бог с ними. Мне неинтересна их жизнь.

— Правильно, согласен! — улыбнулся Матвей, но вдруг нахмурился, о чём-то вспомнив. — А кто такой этот Костя, который оповещает о твоей жизни бывшего?

— Это муж моей подруги Гули. И это друг Даниила. Друг детства.

— Мне не нравится то, что он докладывает о тебе.

— Я постараюсь осторожно поговорить с Гулей, чтобы не обидеть ненароком, — Ольга налила в кружки ароматный чай. — Гуля мне очень помогла в период развода, благодаря ей я здесь, и у меня все хорошо. А Костя был терпелив к этой ситуации. Далеко не всякий муж стерпит, если его жена будет сутками носиться с проблемами подруги и с самой подругой.

— Тогда ничего не говори. Друг есть друг, пусть докладывает дальше. Не надо обижать хороших, достойных людей.

— Ты прав, Матвей. А можно вопрос?

— Конечно! Буду рад ответить, — допив чай, Матвей отставил кружку в сторону.

— Помнишь, когда ты изображал Генриха Яковлевича, я говорила, что после поступка Дани не могу любить его больше.

— Помню, конечно.

— И ты ответил, что любят даже после гораздо более некрасивых поступков.

— Да, ответил, — кивнул Матвей.

— Скажи… а ты… — Ольга не могла говорить спокойно, очень переживала.

Поняв и вопрос, и настроение Ольги, Матвей встал, подошёл к ней, и через секунду уже прижимал её к себе.

— Вот почему на нас лица нет, а, Оля? И молчим, нет бы спросить прямо! Я говорил не о себе, ясно? А в общечеловеческом смысле. Бывшая жена прекрасно знает, что если она попробует хоть как-то напомнить о себе, я миндальничать не буду. Один раз указал на двери. Второго раза не будет. Если сделает попытку приблизиться, предстанет перед судом за вмешательство в частную жизнь.

— Какой ты суровый, оказывается! — Ольга положила ладони на плечи Матвея.

— А с циничными предателями по-другому нельзя. Всё, Оля, забудь о ней. А я постараюсь забыть о твоём бывшем. Эти люди уже отравили однажды нашу жизнь, второго шанса они не получат. Какие нежные у тебя руки.

— Вот так, без перехода?

— Я и без того слишком долго сдерживался. Обними меня.

Ольгу не нужно было долго уговаривать. Она обхватила Матвея за пояс, прижалась к нему и легко коснулась языком ямочки возле его ключиц.

— Боже, Оля… Так нельзя, пощади! — обезумевший Матвей начал быстро стаскивать с Ольги тонкий свитер.

— Не будет тебе пощады, — улыбнулась Ольга, чувствуя свою полную власть над Матвеем.

— Ты ещё дразнишься? Ну всё, сама напросилась! Теперь не жалуйся!

Схватив смеющуюся Ольгу в охапку, Матвей быстро пошёл в спальню.

* * * * * * * * * *

Спустя два года.

— Оля, а ты где? — в трубке раздался удивлённый и немного встревоженный голос мужа.

Ольга улыбнулась и быстро посмотрела в зеркало. Щёки пылают, глаза блестят. За два года она привыкла видеть в зеркале счастливую женщину. Даже в последние месяцы беременности и немного позже, когда Ангелина была совсем маленькой, Ольга не выглядела измождённой и слишком усталой. Возможно, потому что появления на свет Ангелины очень ждали не только родители, Ольга и Матвей, но также бабушки, дедушки, многочисленные тётушки, дядюшки, и даже Гуля.

Помощников было много, и не пресловутых «семи нянек», а настоящих помощников. С Гулей вообще вышло интересно: едва взяв на руки маленькую черноглазую Ангелину, она воскликнула: «Я тоже хочу такую девочку!». Через десять месяцев осуществилась многолетняя мечта Кости: он стал отцом. Правда, у Гули и Кости родился сын, а не дочь, но конкретно Костю этот факт делал только счастливее.

— Я еду домой, Матвей!

— Это я понял, но куда ты удрала без меня? Прости, я, наверно, кажусь тебе жутким самодуром, но так привык, что приезжаю с работы, а ты меня встречаешь… Сегодня приехал, а дома Лина с бабой Лизой. А тебя нет.

Баба Лиза — это бабушка Матвея и прабабушка Ангелины, самая главная и самая надёжная помощница Ольги. Бабе Лизе исполнилось семьдесят девять, но бодрости её духа, ясности ума и энергичности могли бы позавидовать многие молодые люди.

— Любимый, я скоро приеду и всё объясню. Не волнуйся так, я никогда не считала тебя самодуром. Самоуверенным и в меру наглым, — да, но мне это даже нравится. Прости, что уехала без предупреждения.

— Ну не знаю… Тебе придётся сегодня очень постараться, Оля, чтобы получить моё прощение. Я очень соскучился, и у меня стресс.

— Обещаю, что буду стараться, как никогда. Тебе точно понравится мой сюрприз, — загадочно сказала Ольга.

— Ого! Даже так? Я уже весь нетерпение…

— Ладно, Матвей, тут пробка, наконец, начала рассасываться, я буду совсем скоро. Отключаюсь.

Ольга нажала отбой и покосилась на белый конверт, лежащий на пассажирском сиденье. Матвей даже не представляет, какой именно сюрприз его ждёт. Через семь с половиной месяцев они станут дважды родителями. В конце января Лине исполнился год, а второй ребёнок должен появиться на свет в середине декабря. Зимние детки… Любимые, долгожданные детки. Она и Матвей заслужили это счастье в полной мере. А главное, не понадобились никакие дополнительные процедуры: дети были целиком и полностью плодами любви.

Когда-то Ольга думала о том, что ей не нужны чудеса науки для зачатия. Как выяснилось, ей просто нужен был Матвей. И их взаимная любовь.

Где-то далеко у Дани и Арины тоже родилась дочь, мама сообщала. С "продолжателем рода Меньшиковых" пока не вышло. Но Ольга была уверена, что Даня не остановится на достигнутом, пока не подарит отцу внука, оправдав отцовские и собственные ожидания.

Какое счастье, что ни Матвей, ни его родственники не считают себя белой костью и супер-пупер благородной кровью. То, что родилась внучка, а не внук, не имело никакого значения: лишь бы здоровая, лишь бы в срок.

…Едва Ольга вошла в двери, Матвей появился в прихожей и обнял жену.

— Ты пахнешь весенней улицей, — тихо сказал он.

— Где Лина? Где бабушка? — Ольга быстро поцеловала мужа.

— Лина спит, а бабушка уехала, папа за ней приезжал.

Ольга прошла в ванную, взялась за мыло. Матвей стоял в дверях и смотрел на неё. Его задумчивый и вопросительный взгляд сделал своё дело: Ольга не выдержала.

— Матвей, я уехала без предупреждения, потому что у меня была запись в «Родник».

— В «Родник»?! В тот самый, о котором я думаю? К главным конкурентам? Но зачем?

— Чтобы сохранить интригу и тайну. В твоей клинике меня все знают, ничего не скроешь, — Ольга подошла к мужу вплотную, просунула ладони под его руки, прижалась. — У меня в сумке конверт с результатами анализов. В декабре ты станешь дважды папой, а я — дважды мамой. Ну как, заслужила я прощение?

Матвей молчал, только обнял Ольгу ещё крепче. Она уже начала переживать, но муж прошептал:

— Спасибо. Беременность буду вести я сам, как и в прошлый раз. Ты ведь понимаешь: свою жену и своего ребёнка я никому не доверю.

— Я надеялась, что ты скажешь эти слова, Матвей!

— Как я рад, что ты приехала тогда, два года назад, в нашу клинику и решила зайти к психотерапевту, а мне в это время приспичило найти какой-то древний журнал с нужной статьёй! Интересно, как такое происходит? Ведь кто-то же распорядился там, на небесах? Или мы сами почувствовали друг друга, пошли навстречу друг другу?

— А это важно? — улыбнулась Ольга.

— А как же? Я всегда всё анализирую. Но действую, чаще всего, экспромтом.

— Значит, экспромт, — это твой жанр, Матвей! Ты прекрасно в нём работаешь.

— Скажи, что любишь меня, Оля! Таким, какой я есть.

— Я люблю тебя, потому что ты единственный. Единственный для меня, а вообще, ты самый лучший.

— А я просто люблю тебя, Оля! С той минуты, как ты вошла в кабинет моего дяди, сразу.

— Вот и прекрасно, Матвей!