Цвет ночи

10

На следующий день Мэндж надела свой лучший костюм и отправилась к управляющему банком. Он не сказал ей ничего утешительного, как она и ожидала, но любезно согласился дать знать, если кто-нибудь заинтересуется предложением войти в долю со строительной фирмой. На том их встреча и завершилась.

Мэндж ушла в подавленном состоянии. Выходя из банка, она увидела Дика на другой стороне улицы. Мэндж подумала, не поговорить ли с ним? Они не виделись со времени той их злополучной встречи, когда она все ему высказала, и теперь она надеялась, что Дик не держит зла на нее.

Но Дик не заметил Мэндж. Он смотрел в другую сторону и вдруг широко распростер руки. Мэндж повернулась и увидела Энни, летящую к нему на всех парусах. Она была весьма экзотически одета: сзади развевался какой-то разноцветный шлейф, кудряшки колыхались при каждом шаге, и яркие побрякушки на ней звякали на всю улицу. Она бросилась в объятия Дика, и они обменялись долгим, страстным поцелуем прямо посреди тротуара.

Мэндж даже улыбнулась, настолько нелепа была эта сцена. Она пошла своей дорогой. Ясное дело, Дик быстро утешился. Он и Энни, казалось, совсем не подходили друг другу, но если Дик настолько забылся, что стал целоваться на улице, Энни для него то, что надо. Говорят, противоположности притягивают друг друга. Как она и Джеймс. Они такие разные, но в любви это неважно.

Мысль о Джеймсе больно отозвалась в сердце. Усилием воли она заставила себя переключиться на деловые проблемы. Мэндж даже стала говорить сама с собой вслух, рассуждая, что же предпринять. Когда она вошла в контору, Рози быстро бросила телефонную трубку на рычаг. Но Мэндж была настолько занята своими мыслями, что не обратила внимания на виноватое выражение лица своей секретарши.

— Он не очень-то меня обнадежил, — сказала она Рози, когда та спросила о результатах визита к Самуэлю Гордону. — Пообещал оповестить деловых людей, что я ищу партнера. Но тут все стараются продержаться, так же как и мы. Не думаю, чтобы кто-нибудь проявил интерес.

— Как-нибудь все образуется! — ободрила ее Рози.

Мэндж сделала вид, что тоже так думает. Ей и в голову не пришло задуматься, с чего это ее секретарша так оптимистична. Ситуация складывалась абсолютно безрадостная.

Она ошибалась. Два дня спустя позвонил управляющий банком и попросил прийти, так как у него возникло одно предложение. Мэндж не очень-то надеялась на успех. Но, опять надев свой лучший костюм, она отправилась на встречу. К удивлению, управляющий встретил ее с улыбкой на лице и рассыпался в любезностях. Мэндж ничего не понимала: не в его характере проявлять подобное дружелюбие.

— Проходите, проходите, мисс Сэнд, — приговаривал он. — Могу сказать без опасений, что ваша проблема решена.

— Да? — Мэндж не верила своим ушам. — Вы сможете дать мне ссуду?

— Не совсем так. Кое-кто изъявил желание купить половину вашей компании.

Мэндж так и села.

— Кто?

— Боюсь, что не могу вам этого сказать. Запрос пришел от человека, который пожелал остаться неизвестным.

— Но ведь ему все равно рано или поздно придется появиться.

— Не обязательно. Все делается через нас, и мы договорились оформить сделку от лица анонимного клиента, который не собирается принимать активного участия в рутинных делах фирмы. Управление и развитие будут в ваших руках, а покупатель останется вашим номинальным компаньоном.

— Не понимаю, — сказала Мэндж. — Зачем покупать половину фирмы, если тебе неохота заниматься ею?

— Наш клиент считает это вложением капитала.

Мэндж покачала головой.

— Вы уверены, что это серьезное предложение? Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Управляющий обиженно надулся.

— Едва ли я стал бы тратить ваше и свое время на обсуждение несерьезных дел. Конечно, вам решать, принять это предложение или нет, но я предупреждаю, — тон его стал высокомерным, — вы вряд ли можете рассчитывать на что-либо лучшее.

— Понимаю, — сказала Мэндж. — Хотелось бы знать, кто это, просто для того, чтобы отблагодарить. Не могли бы вы хотя бы намекнуть?

— Боюсь, что нет. Это идет вразрез с инструкциями клиента. — Он посмотрел на Мэндж так, словно она не заслуживала подобной удачи. — Вам нужно время, чтобы обдумать это предложение?

— А разве утопающему требуется время, чтобы решить, нужен ли ему спасательный круг?

— Я так понимаю, что вы принимаете предложение на условиях нашего клиента?

— Да. Принимаю.

Все выглядело очень странно. Этот анонимный партнер не интересовался никакими деталями и не проявил интереса даже к финансовой стороне дела. Когда Мэндж готовилась к встрече с управляющим, она собиралась предупредить его о возможной потере контракта в Грэнтоне, но все произошло так быстро и неожиданно… Управляющий обещал подготовить бумаги к следующей неделе. Но если этот клиент решил пойти на риск, зачем ей вмешиваться?

Рози очень обрадовалась новостям, но совсем не удивилась.

— Я же сказала, что все образуется. А теперь, когда о Гарри не надо беспокоиться, вы сможете заняться чем-нибудь другим.

Мэндж не собиралась заниматься ничем другим. Когда не станет всех этих денежных проблем, она останется один на один с мыслями о Джеймсе. Будет лежать без сна по ночам и изнывать от тоски. И каждый раз, приезжая в особняк, станет вспоминать с болью в сердце о том, как он был здесь, улыбался, говорил.

Снова и снова она спрашивала себя, как могла оказаться настолько глупой, что влюбилась в Джеймса дважды? Она же знала, что он собой представляет. Разве мало боли причинил он ей в первый раз? А она снова попалась на ту же удочку. Мэндж винила себя в том, что слушала Флору, что позволила себе поверить Джеймсу. Она так себя убеждала в его коварстве, что, казалось, должна была возненавидеть его.

Но, напротив, Мэндж бежала со всех ног на каждый телефонный звонок, а подъезжая к дому, высматривала на крыльце Джеймса. Она даже не думала, зачем и почему она так поступает. А ведь Джеймс должен был вернуться из Японии неделю назад. Но, судя по всему, он не собирался ни звонить ей, а тем более приезжать в Грэнтон.

Мэндж придумала для себя оправдание: надо, чтобы Джеймс увидел, как она хорошо справляется без него. Она еще докажет, что ее фирму невозможно уничтожить, какие бы Джеймс ни принимал решения.

Мэндж даже стала подыскивать новые контракты. Надо же найти людям работу до того, когда Джеймс объявит о своем решении прекратить реконструкцию особняка. Но было совсем невозможно заниматься новыми контрактами, когда она не знала точных сроков окончания работ в «Грэнтоне». В конце концов она решила взять быка за рога и позвонила Кену Моргану.

Он разговаривал с ней очень любезно, но был весьма уклончив, когда она напрямую спросила о планах «Моторс компани» в отношении особняка в Грэнтоне. Кен отметил, что работа первого этапа еще не завершена, и дальнейшие планы будут обсуждаться не ранее, чем все будет сделано.

Мэндж разозлилась и бросила трубку. Первый этап почти подошел к концу. Новая крыша на месте, сделаны все технические работы, восстановлены деревянные панели и двери. Осталось только оштукатурить стены, но на это не уйдет много времени. Фирма вот-вот останется без работы. Что же, пусть ее безымянный компаньон приготовится к шоку.

Доля Гарри в фирме теперь принадлежит абсолютно чужому человеку. Контракт с банком подписан, и деньги переведены брату в Аргентину.

Мэндж была почти уверена, что этот компаньон даст о себе знать, как только получит все документы, но дни проходили, а никто не появлялся и не интересовался, как идут дела у фирмы. Ну что ж, надо быть только благодарной, что все решилось.

Теперь Мэндж не надо продавать свой дом и можно успокоиться. А нужно ли ей это спокойствие, если душа изнывает от горя и тоски… Она живет, двигается, работает, общается с людьми, но действует, словно автомат. Постоянное ощущение невыносимой тяжести сковывает сердце. А по ночам вдруг боль отпускает. Мэндж закрывает глаза и уносится в мир воспоминаний о недавнем счастье.

Перед ней улыбающийся Джеймс, такой близкий и реальный, что кажется — протяни руку и почувствуешь тепло сильного тела. Можно приласкать его, прижаться к нему и не думать ни о чем…

А потом снова возврат к жестокой реальности и ноющее чувство утраты. Она теперь одна, сколько еще можно жить с таким камнем на душе и как справиться с этим? Тогда, десять лет назад, ей тоже было нелегко, но она нашла в себе силы заглушить боль. И что же? Она все равно помнила его все эти годы и любила, боясь сознаться самой себе. А теперь сколько предстоит впереди… И что впереди? Больше встреч не будет.

Все эти бессонные ночи и душевные муки не прошли незаметно. Мэндж еще больше похудела и осунулась, она не очень заботилась о своей внешности, не пользовалась косметикой и носила волосы, завязывая их хвостиком на затылке. Так она стала выглядеть даже старше своих лет.

Работа в особняке заканчивалась. Мэндж придумывала всякие мелочи, чтобы занять людей и потянуть время. Но и этому пришел конец. В последний день Мэндж заперла дверь особняка и поехала в свою контору. На душе у нее было тяжело, как никогда. К ее удивлению, у Рози было приподнятое настроение, причину которого Мэндж не поняла. Она только спросила, были ли какие-нибудь звонки.

— Один звонок, — объявила Рози.

— От кого?

— От вашего анонимного партнера. Собирается повидать вас сегодня. Я назначила ему время встречи на четыре часа. — Рози прямо лопалась от радости.

Мэндж наконец сообразила, в чем дело.

— Четыре? Но сейчас уже без десяти четыре. Я не успею приготовиться к встрече с ним… С ним? Это он?

— Голос был определенно мужской.

— Хорошо. — Мэндж вздохнула. — Мне надо собраться с мыслями, а в голове полный хаос. Представляете, человек в первый раз приходит, а я не очень-то готова к такой важной встрече.

— Возьмите вот это, — сказала Рози, вручая ей кипу бухгалтерских книг. — Притворитесь, что заняты работой, а он отвлек вас, и это объяснит ваше первое замешательство.

Мэндж взяла книги и разложила их на своем столе. Взглянула на себя в зеркало и ужаснулась: такая она бледная. Пришлось накрасить губы и напудриться, чтобы скрыть немного темные круги под глазами. Потом распустила волосы и причесала их попышнее. Привела в порядок блузку и почистила юбку. Уселась за стол и решила, что выглядит очень деловито.

Она бездумно листала страницы, пытаясь представить, каков этот ее компаньон. Почему он решил наведаться именно сейчас? Не захочет ли что-либо изменить? А что он скажет, если узнает, что Джеймс разрывает с ними контракт? И почему все опять уперлось в Джеймса?

Уверенная, что Рози даст ей знать о приходе компаньона, она настолько погрузилась в эти мысли, что даже не заметила, как открылась дверь. Только услышав шаги, повернулась и увидела Джеймса.

Сердце ее замерло. Она уставилась на него, не в состоянии двинуться с места, ничего не понимая. Только учащенный пульс стучал в висках. Это он! Это действительно он! Первая инстинктивная реакция — невероятная радость: вот он, Джеймс, высокий, статный, красивый — стоит и смотрит на нее. И это его взгляд, мучивший ее в снах, а теперь до невозможности реальный.

Эта радость, видно, отразилась на ее лице, потому что Джеймс порывисто шагнул к ней. Но тут она вспомнила все, что случилось, быстро встала и отпрянула назад.

— Что… что тебе надо? — воскликнула она, заикаясь, еще не придя в себя от неожиданности.

Джеймс был очень спокоен, в отличие от Мэндж.

— Я хотел увидеться с тобой, — сказал он.

Будто это так естественно! Ничего особенного! Неужели он не помнил, что наговорил ей тогда по телефону?

Мэндж поняла, что ей не надо было вставать. Ноги дрожали, и она боялась упасть. Она схватилась обеими руками за край стола.

— Рози не должна была впускать тебя! — заявила она высокомерно.

— Я убедил ее, что ты меня хочешь повидать.

— Нет, не хочу. — Мэндж постепенно обретала уверенность. — С минуты на минуту ко мне должен прийти очень важный посетитель. Тебе придется уйти.

Джеймс улыбнулся. Эта его улыбка всегда сводила ее с ума.

— Я просто поражен, что ты считаешь меня таким важным, Мэндж.

— О чем это ты? — Она даже заморгала.

— Дорогая Мэндж! А как ты думаешь, почему я здесь?

— Не знаю… — Но тут до нее начало потихоньку доходить. — Неужели ты мой анонимный компаньон?

Джеймс усмехнулся.

— Думал, ты еще раньше догадаешься.

Мэндж была так обескуражена, что едва могла говорить.

— Значит, это ты? — спросила она наконец.

— Кто же еще?

— Но… но… — Она уже думала, не сон ли это. — Почему? Ты же хотел прикончить мою фирму; так зачем тебе в нее вкладывать деньги?

Джеймс обошел стол и приблизился к Мэндж.

— Что значит «прикончить»? — спросил он. — Зачем мне делать это, черт возьми.

— В общем-то, незачем. Но ты это делаешь. И прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Или ты посмеешь отрицать, что твой центр теперь будет в Оксфордшире?

Джеймс удивленно поднял брови.

— А… так тебе известно…

— Понимаю, что не должна была знать это, — отрезала Мэндж. — Оказалось, мне одной из всех не полагалось знать правду.

— На то была причина… — Начал было Джеймс, но она перебила его снова.

— Знаю я эту причину. Никто из других, нанятых тобой для внутренней отделки в «Грэнтоне», не мог приступить к работе до того, как закончится первый этап, и чтобы их умаслить и сохранить, ты нашел новое здание. Никто из них не живет здесь, поэтому им легко перебраться в другое место. Но для меня все по-другому.

— Для тебя все всегда по-другому, — согласился Джеймс, но явно имел в виду совсем не то, что она.

Он не собирался оправдываться и сочувственно смотрел на Мэндж. А она не могла понять, как это он умудряется абсолютно не заботиться о ее чувствах и в то же время проявлять заботу. Но остановиться уже не могла и продолжала:

— Ты не собирался меня ставить в известность, чтобы я не забрала рабочих, а они смогли довести ремонт до конца. А потом бы ты продал особняк дороже. Так намного выгодней.

Мэндж говорила обидные вещи, но на Джеймса это не производило никакого впечатления.

— Удивительно, насколько ты обо всем осведомлена, малышка, — только и сказал он.

— Я встретила Энни. Она совершала прощальный обход по особняку и сгорала от нетерпения поведать мне, как она увлечена твоим новым планом.

— Эта куколка способная, — задумчиво сказал Джеймс. — Она уже побывала в Хилрос-Хаузе и прислала первые эскизы. Конечно, она может тебе не нравиться, но нельзя отрицать, Энни — талантливый дизайнер.

— Начхать мне на нее, — разозлилась Мэндж. — Я думаю, что именно благодаря ее несравненным талантам ты и доверял ей все свои планы.

Джеймс ухмыльнулся.

— Не было никакого смысла оставлять ее без дела в Грэнтоне, — спокойно объяснил он.

— А меня оставить без дела можно? — с обидой и болью спросила Мэндж. — Я для тебя просто подрядчик, с которым можно утрясти все проблемы по возвращении.

— Никогда так не считал.

— Да неужели? Во всяком случае так ты все представил для Флоры.

— Когда это я ей говорил? — поразился Джеймс.

Мэндж избегала смотреть на него.

— Я видела твою записку на столе утром после… — Как это сказать, она не знала, но нашла выход: — После того как ты уехал. Я знаю, мне не следовало читать ее. Я случайно зашла в твой кабинет и в этот момент увидела в записке на твоем столе название «Грэнтон». И прочла… Выяснила все насчет твоих планов.

Мэндж старалась выглядеть правой.

— Так вот в чем дело, — вздохнул Джеймс. — Дорогая, почему ты не спросила меня об этом?

— Я собиралась, но потом встретила Энни, а она, оказывается, все знала. — Мэндж смотрела вниз на свои руки, не в силах взглянуть ему в лицо. — Ясно, что только от меня все держали в секрете.

Она старалась не волноваться, но в конце ее голос дрогнул.

— Поэтому, когда я позвонил, ты стала трепаться, что занималась со мной любовью за деньги.

— Да, — неожиданно вырвалось у Мэндж. — Я хотела сказать… Я не притворялась…

Но поздно было оправдываться. Джеймс взял ее за руки и притянул к себе. Так как он сидел на столе, их глаза оказались на одном уровне, и Мэндж некуда было деваться от его пытливого взгляда. Она попыталась высвободиться, но не могла вырваться из его крепких рук.

— Мэндж, — сказал он, — как ты думаешь, почему я купил твою фирму анонимно?

— Даже не могу представить! — пробормотала она, опуская глаза. Меньше всего ей хотелось сейчас ощущать тепло его тела, прикосновение сильных пальцев к своим запястьям. Или наоборот, ей от этого было хорошо? Ведь стоит наклониться чуть вперед и…

— Это было единственным способом пробиться к тебе.

Мэндж не смотрела на него, но чувствовала на себе пристальный взгляд и изо всех сил старалась не поддаться искушению.

— Зачем было все так усложнять? Продал бы особняк, и я бы уже совсем не имела к тебе отношения.

— Да при чем тут это? Ты не поняла, что ли? Я не продаю особняк! И не собирался этого делать.

От удивления Мэндж вскинула голову и уставилась на Джеймса.

— А что ты собираешься с ним делать?

Чем дольше она смотрела в его глаза, тем слабее становилось ее негодование. Джеймс улыбнулся ей.

— Это зависит от тебя.

— От меня?

— Я считал, что мы можем жить в нем, — просто поведал он. — Ты же сказала мне десять лет назад, что в таком доме хорошо жить семьей. И я тоже думаю, что лучшего не сыскать. Ну, что скажешь?

Мэндж была вообще не способна думать в этот момент. Она могла только смотреть на него и чувствовать, как ее душа начинает понемногу оттаивать.

— Конечно, если ты действительно не хочешь знать меня больше, то я продам этот дом, — продолжал Джеймс. Он вдруг перестал улыбаться и стал серьезным, даже крепче сжал ее руки. — Я не смогу без тебя, Мэндж.

— Что ты говоришь? — Она не поверила своим ушам.

Джеймс поднес ее руки к губам.

— Я говорю, что люблю тебя. Я не хочу потерять тебя снова, малышка. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, чтобы я мог протянуть руку и коснуться тебя. Хочу по утрам видеть твою улыбку, хочу по вечерам приходить домой к тебе. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

— Но… ты же всегда избегал женитьбы. Не хотел себя связывать семьей, — прошептала Мэндж.

— Я передумал, — сказал Джеймс и поцеловал ее руки. — Я о многом изменил мнение со дня приезда в Грэнтон. Понял, что прошлое всегда со мной, его нельзя перечеркнуть. Наступит момент, когда обязательно столкнешься с ним. Казалось, я порвал с прошлым, когда уехал из Грэнтона, но это не так. Я старался забыть все, и тебя в том числе, и это мне почти удалось. Почти, но не полностью. Потому что как только я знакомился с девушкой, то скоро замечал, что у нее не такие ясные глаза, как у тебя, и не такие роскошные волосы, как у тебя, и улыбается она не так, как ты. Я говорил о свободе, потому что это было легче, чем признать: пример моих родителей заставил меня бояться брака. Кроме того, я сам сумел отстоять любовь к единственной на свете девушке. — Джеймс нежно погладил Мэндж по голове.

У нее задрожали губы, но она постаралась сдержать свои эмоции. Так важно было сейчас выслушать Джеймса. Он продолжал:

— Я твердил себе — независимость важнее всего. Но в Грэнтоне все перевернулось. Я начал понимать, что есть на земле место, откуда я родом, и я могу назвать это место своим домом. И мой дом, Грэнтон, ассоциировался с тобой. Поэтому я и попросил Кена подыскать другое место для исследовательского центра. Я хотел, чтобы Грэнтон оставался домом для нас обоих. Но потом мы с тобой поссорились, и ты отказывалась говорить со мной. Я и задумался: а не трачу ли время зря в пустых мечтах? И вдруг ты приезжаешь в Лондон, и моя мечта становится реальностью.

Джеймс замолчал, заметив, как Мэндж смотрит на него. Он никогда не видел такого взгляда.

— Мэндж, скажи мне, это правда, что та ночь ничего не значит для тебя?

Мэндж почувствовала, как душа наполняется невиданной радостью, счастьем. Все ее горести и страдания улетучились как дым.

— Нет, — сказала она и положила ему руки на плечи. — Только ты всегда был нужен мне.

— И ты не хочешь иметь надежного, спокойного мужа?

— Нет. Только тебя, — улыбнулась Мэндж.

Джеймс просиял.

— Ты любишь меня?

Он явно хотел услышать это признание от нее сейчас. И как было приятно честно сказать ему:

— Безумно. Я люблю только тебя.

— И ты выйдешь за меня замуж?

— Да. — Мэндж рассмеялась. — Да, да, да. Выйду только за тебя.

Джеймс прижал ее к себе, и губы их слились в долгожданном поцелуе. Какое блаженство целовать Джеймса! Обнять, чувствовать его, ласкать шею и волосы и знать, что он любит ее! Освободившись от надуманных сомнений, Мэндж теперь могла таять в крепких объятиях целую вечность.

— Ты, правда, любишь меня? — без конца бормотала она и снова целовала Джеймса.

Она хотела услышать это еще сто раз.

— Да, любимая… Больше жизни… Люблю…

Они дразнили друг друга, едва переводя дыхание, и не могли остановиться.

— Верь мне, пожалуйста… Слышишь? — говорил Джеймс.

— Я верю. И буду верить всегда.

Джеймс еще крепче прижимал ее к себе, гладил лицо, волосы. Он так соскучился по ней, что с трудом верил: он снова держит ее в объятиях и осознает — это навсегда.

— Когда я увидел тебя в первый день приезда в усадьбе, ты стояла среди роскошных роз, но была прекраснее их всех вместе взятых. Как я тогда желал обнять тебя, целовать тебя, взять тебя… Для меня словно не было десяти лет разлуки. Как я мог пытаться забыть прошлое и притворяться, что проживу без тебя? И я был готов начать все сначала, но ты мне так усложнила задачу.

— Я боялась, — созналась Мэндж. — Я не хотела новой душевной раны. Никто никогда не будил во мне таких чувств, как ты. И я знала, как легко в тебя влюбиться и потерять голову. Вот я и старалась изо всех сил, чтобы это не повторилось. Но, как видишь, у меня ничего не вышло. Правда в том, что я никогда не переставала тебя любить. Это были десять лет борьбы с собой.

— Жаль, я не знал. — Джеймс притронулся губами к ее виску. — Когда я целовал тебя, мне казалось, что ты любишь меня. Но ты была такой колючей, что я начинал сомневаться. После той ссоры в лесу мне почудилось, что я тешу себя напрасными надеждами. Бегаю за тобой, как дурак, а ты твердишь, что тебе нужен Дик. Я сам себя ненавидел. Но тем не менее не сдавался, звонил и звонил тебе. Ты отказывалась говорить со мной, а я был на удивление настойчив. Потом приехал на тот уик-энд и понял — я возненавижу Грэнтон без тебя. Тогда решил продать особняк и забыть о тебе. Твой приезд в Лондон изменил все. Я поверил, что ты любишь меня.

— Почему ты ничего мне не сказал?

— Не хотел торопиться. Я уже столько раз ошибался, что на этот раз решил начать все сначала и понемногу привыкнуть к тебе. Я должен был уезжать рано утром, и мы все равно не смогли бы поговорить серьезно. Помнишь, я сказал: мы поужинаем и разойдемся. Я так и хотел сделать. Собирался впервые проявить благоразумие. Ничего не вышло.

Мэндж улыбнулась, вспоминая.

— Что же заставило тебя отказаться от собственных разумных намерений?

— Ты. Мы сидели в гостиной, и я смотрел на тебя при мягком свете торшера. Я понял — все будет хорошо, пока ты со мной. Жаль, что мне пришлось уехать, но я собирался сделать тебе предложение, как только вернусь. Позвонил тебе из Японии, и вдруг такая перемена. Это меня потрясло. Сначала моя мечта сбылась, а потом…

— Мне так жаль, — перебила Мэндж, приложив палец к его губам. — Извини меня. Но я была уверена, что ты хочешь разорвать контракт и почувствовала, что меня используют, ведь я боялась остаться со всеми своими работниками за бортом.

— Мне надо было посвятить тебя во все свои планы, а я позволил тебе остаться в неведении и выдумать все эти истории. — Джеймс вздохнул и погладил ее по щеке. — Тебе не кажется, что мы оба получили хороший урок?

Мэндж прижалась к нему.

— Мы потеряли столько времени!

— Наверстаем, — пообещал Джеймс и поцеловал ее.

— Слушай, а как же ты узнал, что мне нужен компаньон? — полюбопытствовала Мэндж.

— Мне сказала Рози.

Мэндж удивленно отпрянула.

— Рози? Как?

— Когда я немного успокоился после нашего разговора, то решил, что ты мне все наврала. Но по какой причине? Когда я вспоминал нашу ночь, понимал, что ты любишь меня. Ты бы никогда не стала спать со мной за деньги, но зачем ты сказала мне это? Что-то было не так, и я позвонил Рози, чтобы узнать, в чем дело. Она не знала ничего конкретного, но сказала, что ты выглядишь ужасно и, видимо, переживаешь. Я понял, что был прав, — тебе вовсе не наплевать на меня.

Потом Рози сама позвонила мне и рассказала про письмо Гарри и про твои проблемы. Я знал, как ответственно ты относишься к фирме и насколько она дорога тебе. Связался с банком и организовал эту покупку. Правда, я не смог действовать впрямую. Но отчаянно хотел найти хоть какие-то пути к тебе.

— He понимаю, почему же ты хотел оставаться анонимным?

— Боялся, что ты откажешься, узнай всю правду. Пойми, меня еще терзала ревность. Я ведь вообразил, что ты хочешь вернуться к Дику, и только когда Энни приехала в Лондон со своими эскизами для Хилрос-Хауза и рассказала мне, что они с Диком помолвлены, я разрешил себе надеяться на успех, решил дождаться окончания работ в особняке, а потом приехать и спросить тебя, что делать с ним потом. Если бы действительно оказалось, что я тебе не нужен, я бы продал дом. Но я все же тешил себя надеждой, что ты скажешь: «Давай достроим его вместе, и это будет дом для нас и наших детей».

Мэндж весело рассмеялась и хитро прищурилась.

— Значит, у моей фирмы остается контракт на реставрацию?

— Только в том случае, если ты возьмешь себе менеджера, — сказал Джеймс. — Нам с тобой надо столько наверстать. Я хочу, чтобы ты была со мной.

— А если я приму твои условия, сколько времени будет действовать контракт?

— Всегда, — пообещал Джеймс.