Да, мой лорд, нет, мой Лорд

Название: Да, мой лорд, нет, мой Лорд

Автор: МамаЛена

Пэйринг: ЛМ/СС

Рейтинг: NC-17

Тип: слэш

Жанр: агнст, романс

Размер: макси

Статус: закончен

Аннотация: танец королевских кобр

Предупреждения: ООС, АУ, школьные годы чудесные и далее. Ошибки с возрастом некоторых персонажей, оченьмногабукаф. Гет на заднем фоне.

* * *

1 глава

Пользуясь своими привилегиями старосты, Люциус Малфой возвращался из Хогсмида немного позднее, чем полагалось студентам, однако, не сомневался в том, что вполне успеет до отбоя. Темнеть еще не начало, и юный лорд с удовольствием окидывал взглядом хорошо знакомые окрестности, наслаждаясь тишиной и отсутствием студентов. Малфой любил эти спокойные прогулки и получал большое удовольствие от столь редкого в его студенческой жизни, а потому желанного, одиночества. Однако, проходя вдоль живой изгороди, отделяющей земли школы от Хогсмида, Малфой услышал шуршание, всхлип и приглушенную ругань. Заинтересовавшись, Люциус подошел поближе и усмехнулся: из колючих зарослей терна торчала чья-то… ну, скажем, спина. Задранная в попытках выбраться мантия, открывала вид на тощие, обтянутые явно не новыми брюками ягодицы, сбитые ботинки упирались в землю, где-то на том конце проблема весьма живо комментировалась прерывающимся от всхлипываний детским голосом и весьма не детскими словечками, но колючки держали крепко. Подавив понятное в этом случае желание послать прямо в… спину какое-нибудь несложное заклятье, юный лорд присел на стоящую рядом скамейку и поинтересовался:

- И давно торчим?

В кустах стало тихо. Подождав немного, Малфой продолжил:

- Нет, я не испарился, и все еще здесь. А, поскольку я староста, рекомендую, все же ответить.

Пленник изгороди всхлипнул и мужественно произнес:

- Давно.

После этого, видимо, мужество ему отказало, и Малфой поморщился: даже при его слабом знании маггловских выражений было ясно, что лексикон малолетнего узника кустов весьма обширен.

- Прекрати выражаться, иначе я лишу твой Дом баллов. Кстати, а из какого ты Дома?

Голос и то, что было на виду, не вызывало у Малфоя никаких ассоциаций, форменный галстук торчал с другой стороны разросшейся изгороди, и понять, кто перед ним, было невозможно. Понятно, что малолетка, скорее всего первокурсник - он мог принадлежать к любому факультету: на «свою» малышню семикурсники не обращали внимания так же, как и на чужую.

- А вам зачем? - осторожно поинтересовались из кустов.

- Скажем так, мне, собственно, не за чем, но сюда идет компания гриффиндорцев, и, если ты львенок, я могу уйти, а ты попросишь своих о помощи.

Слишком поспешное «Нет» объяснило лорду все.

- Ясно.

Навстречу сидящему Люциусу, явно осматриваясь, двигалась компания из трех гриффиндорских первокурсников. Малфой поднялся со скамейки и встал так, чтобы его мантия скрыла его собеседника от ищущих и явно недобрых взглядов. Мимолетно подивившись злому возбуждению, исходящему от малолеток, Малфой позвал:

- Молодые люди, будьте любезны подойти ко мне. - и услышал за спиной сдавленный стон.

Компания приблизилась. Слегка кивнув знакомому мальчишке Блэку, лорд продолжил:

- Не соблаговолите ли вы объяснить мне, по какой причине направляетесь в сторону Хогсмита, вместо того, чтобы готовиться ко сну в своей башне?

Его отец всегда разговаривал в таком тоне с теми, кто имел несчастье вызвать его недовольство, и Люциус знал, что это обычно срабатывает: двое из «охотников» смешались, не зная, что ответить, и только Блэк, привычный к подобным нотациям, дерзко заявил:

- Отбоя еще не было!

- Не было, - согласился Люциус, - но вернуться вы не успеете. Поэтому я снимаю с вашего Дома пять баллов за нахождение после отбоя в неположенном месте. - Малфой посмотрел на готовящегося надерзить Блэка и добавил: - С каждого! И пять лично с вас, за пререкание со старостой. Отправляйтесь в замок.

Надменно глядя на то, как друзья утаскивают взвившегося от бешенства мальчишку, Малфой рассеянно думал, что в следующий визит к Нарциссе, нужно будет проверять свою чашку и внимательно глядеть под ноги. Этот…как его? Сириус, кажется, так же обидчив и предсказуем, как Белла. И что занесло его на Гриффиндор? Проводив глазами скрывшихся первокурсников, Малфой вернулся к скамье и, собственно, проблеме.

- Итак, что ты намерен предпринять?

В ответ видимая часть «айсберга» интенсивно и абсолютно бесполезно задергалась.

- Палочку ты, по-видимому, достать не можешь. - Продолжал размышлять Малфой. - Значит она у тебя в кармане брюк.

В кустах настороженно притихли.

- Запомни на будущее: гораздо удобнее носить ее на предплечье: быстрее доставать, неожиданнее для противника.

Говоря все это, Малфой удивлялся: что заставляет его сидеть тут и изображать из себя наставника молодежи. Любопытство? Пожалуй. А еще интерес. Мальчишка вел себя не типично для попавшего в ловушку малолетки: хотя Люциус явно слышал всхлипывания, но мольбы о помощи и обещаний чего-либо взамен так и не прозвучало. Похоже, сопляк готов был проторчать здесь всю ночь, лишь бы не унизится до просьб. С этим экземпляром, пожалуй стоило познакомится целиком. Люциус усмехнулся и прервал свою лекцию:

- Можно, конечно, снять одежду. К утру ты, пожалуй, справишься. Или помочь?

Сделав отчаянную но бесполезную попытку забраться вглубь куста, собеседник ответил сквозь зубы, но абсолютно вежливо:

- Благодарю, не стоит.

- Хорошо. Тогда я, пожалуй, пойду: скоро отбой. Если опоздаешь - баллы будут сняты. Прощай.

Люциус сделал несколько шагов вперед, ожидая, что его позовут, однако, упрямец пробормотав парочку ругательств, снова принялся безуспешно дергаться в терновом плену, запутываясь все больше. Люциус вздохнул, закатил глаза, словно вопрошая небеса :«И зачем мне это надо?», и, не дожидаясь ответа, достал палочку и произнес заклинание. Кусты расступились, выпуская добычу, и к ногам Малфоя свалился его собеседник, на этот раз, целиком. Действительно - слизеринец: разорванный галстук криво свисал с тощей длинной шеи; действительно - первокурсник: Люциус припомнил, что натыкался на него в гостиной Дома, и даже слышал, что ему, вроде бы, легко даются зелья. И, действительно - ревел: глаза были покрасневшими, щеки - мокрыми, а нос - распухшим. Однако, это не мешало ему глядеть упрямо и настороженно. «Волчонок». - подумал Люциус, разглядывая спасенного мальчишку. Тот, в свою очередь, не сводил прищуренных глаз со спасителя.

- Наконец-то я говорю с той частью тебя, которая способна мне ответить. - насмешливо начал Люциус, демонстративно осматривая «трофей». - Изволь представиться.

- Снейп. - хмуро ответил первокурсник.

- А имя?

- Северус.

- Очень тебе подходит. - усмехнулся лорд. - А я…

- Я знаю. - Снейп поднялся, разглядывая располосованную иглами мантию.

Видя отчаяние, промелькнувшее на его лице, Малфой парой заклинаний привел одежду в порядок.

- Ну, и как ты оказался в этих кустах? - впрочем, после встречи с гриффиндорцами, об этом можно было и не спрашивать, но Люциусу стало интересно, что ему ответят.

- Пуговицу потерял. - с вызовом отозвался «суровый» сопляк.

- Да? - Малфой шагнул вперед и провел рукой вдоль ряда крепко пришитых суровой ниткой пуговиц. - Похоже, пока я любовался тобой в обрамлении кустов, ты успел не только отыскать пропажу, но и пришить ее на место.

Мальчишка вздрогнул, собираясь шагнуть назад, но сдержался и остался на месте, задрав подбородок и вопросительно глядя на Люциуса.

- Ты хочешь о чем-то спросить?

- Да. - голос его слегка сел, но он продолжил: - Что я буду должен сделать?

- Сделать? - переспросил лорд, но тут же понял: мальчишка, видимо, имел в виду принцип Дома Слизерин: «Услуга за услугу». Что ж… - Сейчас мне достаточно простой благодарности. Остальное я обдумаю позднее.

- Благодарю, ваша светлость. - поклонился сопляк и его взлохмаченные волосы мотнулись, скрывая издевку в глазах.

Ах, ты, наглец! Ну ладно… Голос Малфоя стал ледяным и вкрадчивым.

- Нет, я передумал. Будь добр проделать тоже самое, но без одежды. Должен же я полюбоваться на то, что так усердно спасал.

Глаза мальчишки широко раскрылись, и Малфой поежился: ожидаемой паники он не увидел, но столько разочарования и тоски в глазах ребенка вообще-то быть не должно. Но удивление стало полным, когда этот ненормальный вдруг повернулся и встал на четвереньки, с явным намерением вернуться на место, из которого его только что спасли.

- Стой! Я пошутил. - Вырвалось у лорда.

Упрямец постоял еще пару секунд, и только потом поднялся.

- За мной! - приказал Малфой, отворачиваясь.

«Мерлин знает, что за дети пошли! Мы такими ненормальными не были. Что Блэк, что этот…» - всю дорогу до замка Малфой слышал за спиной срывающееся дыхание мальчишки. Он прибавлял шаг, но Снейп не отставал, задыхаясь, спотыкаясь, но упрямо поспевая за ним. У двери в гостиную лорд обернулся и наткнулся на настороженный упрямый взгляд. Мальчишка был мокрым, растрепанные волосы лезли в глаза, царапины на лице покрылись кровяной корочкой. Совершенно не эстетичное зрелище. Неожиданно для себя, Малфой протянул руку и поправил вновь перекосившийся галстук.

- Отправляйтесь спать, мистер Снейп. И советую вам не попадать больше в подобные истории. Это не делает чести факультету. Вы поняли?

- Да, мистер Малфой, я понял. - он дернул головой, убирая с лица волосы, и неожиданно улыбнулся. - Спасибо.

- Не за что. - отмахнулся Люциус, проходя к камину, где собрались старшие ученики.

- Лорд переключился на малолеток? - язвительно поинтересовалась рыжая красавица, неуловимо напоминающая Люциусу Белл. - Так выбери что-нибудь попривлекательней. На это же смотреть противно. Один нос чего стоит!

Лорд вздохнул про себя: как и Белл, Элоиза его крайне раздражала.

- Поверь, Стоунтон, меньше всего меня интересует его нос. - отмахнулся он.

- И что же привлекло нашего утонченного эстета в таком случае? - не унималась факультетская язва.

- Вообще-то об этом не принято беседовать с дамами, - доверительно сообщил Малфой, - но, раз ты настаиваешь: меня очень заинтересовала его задница.

Его заявление было встречено молчанием. Похоже, к их разговору прислушивалась вся гостиная. Малфой про себя пожелал Стоунтон встречи с мамой Мерлина и чуть улыбнулся. Первым заржал Гойл, следом и остальные оценили «шутку» его светлости. Облегченно откинувшись на подушки, Люциус поднял глаза и наткнулся на закушенные губы и презрительный взгляд предмета своего остроумия. Снейп резко развернулся и скрылся в спальне, а Люциус постарался забыть неприятное чувство, снова посетившее его. В самом деле: что ему за дело до сопливых первокурсников? Малфой придвинулся к огню и принялся внимательно изучать сидевшую напротив Нарциссу Блэк, пожалуй, единственную нормальную в этом сумасшедшем семействе.

Два месяца спустя, лорд Малфой снова прогуливался, на этот раз по коридорам замка перед сном, как и прочие старосты, ловя нарушителей и снимая баллы. Сегодня в замке было достаточно спокойно. Встретившаяся ему парочка слизеринцев была тихо отправлена в гостиную, больше никто не попадался, и лорд медленно шел в сторону гостиной, обдумывая, что следует подарить на Рождество Нарциссе, ее матери, и стоит ли дарить подарки сестрам. Войдя в гостиную, Люциус заглянул к себе в комнату, оставил мантию, взял полотенце и отправился в душевую. Он терпеть не мог принимать душ в обществе однокурсников, и обычно пользовался ванной для старост, однако, было уже поздно, все слизеринцы спали, а до ванной старост было слишком далеко идти. Войдя в раздевалку, Малфой понял, что ошибся, решив, что спят все: на скамье валялась мантия, судя по размеру, принадлежащая первокурснику, из-под которой выглядывало старенькое застиранное белье, а в другом углу, свисала на пол брошенная мантия бОльшего размера. Поколебавшись, Малфой решил подождать, пока эти двое помоются, и уже повернулся, чтобы выйти, как до его ушей донесся какой-то звук, не понятный, но явно не правильный. Малфой кинул полотенце на ближайшую скамью и приоткрыл дверь душевой. Вырвавшийся из дверей пар заставил его поморщиться, но в следующий момент новый звук вынудил Малфоя распахнуть дверь полностью: в пустом отделанном плиткой помещении, звук пощечины раздался особенно звонко.

- Я не собираюсь больше тебя уговаривать. - услышал Люциус угрожающий голос. - Не хочешь по-хорошему - сам виноват.

За плеском воды ответа лорд не услышал, однако, понял, каким тот был, услышав еще одну пощечину.

- Щенок!

Достав палочку, Малфой быстро двинулся вдоль открытых перегородок к дальней стене, где душ был включен и откуда слышалась возня.

- Еще раз укусишь - зубы выбью!

Малфой узнал голос Августа Руквуда с пятого курса. Удар о стену и слабый стон прозвучали почти одновременно с малфоевским «Что происходит?» Впрочем, в вопросе не было нужды: мокрый разъяренный Руквуд прижимал к стене тощего черноволосого мальчишку. Под струями льющейся из душа воды было видно, как вздрагивает длинная спина с выступающими острыми позвонками, как сжимаются прижатые к стене над головой, руки, тщетно стараясь вырваться, как подгибаются в коленях тонкие длинные ноги.

- Руквуд! - оглянувшийся пятикурсник зло оскалился.

- Чего тебе, Малфой?

- Кто это?

Руквуд нехотя отпустил добычу, позволив мальчишке развернуться.

- Снова ты?

Северус смотрел на него мутным взглядом, явно ничего не соображая. Крупные капли крови из разбитого носа медленно падали на пол кабинки и растекались, смешиваясь с водой.

- Малфой, не стоит поднимать шума. - Руквуд заискивающе улыбался. - Хочешь, уступлю? Ты ведь давно его высматриваешь. Могу даже подержать…

Он снова протянул руку к мальчишке, и тот отшатнулся в сторону, едва не упав на Малфоя и шарахнувшись уже от него.

- Спасибо, я предпочитаю более удобную обстановку, и, обычно, справляюсь сам.

Люциус посторонился и приказал:

- Вон!

В темных глазах мелькнуло узнавание, Снейп быстро выскользнул из кабинки и, пошатываясь, побежал к выходу, оставляя на полу мокрые следы.

- Видишь ли, Руквуд, - задумчиво проговорил Малфой, поднимая палочку, - я, если ты помнишь, староста…

Задержавшись на пару минут, которые понадобились, чтобы разъяснить пятикурснику смысл понятий «несовершеннолетний», «изнасилование» и «Азкабан», Малфой запер душевую, и отправился спать, решив на сегодня обойтись очищающими. По дороге в спальню он убрал несколько луж на полу, и мотнул головой, отгоняя видение тяжелых черных волос, по которым медленно скатывались на тонкие плечи капли воды.

Руквуда нашли утром, сняли Ступефай и отправили в больничное крыло, но об этом Малфой узнал только за обедом, так как позволил себе пропустить завтрак: в выходной он всегда старался поспать подольше. Его сосед, зная это, Люциуса не тревожил, и, проснувшись ближе к полудню, Малфой выбрался в гостиную, послушал новости, добрался - таки до ванной старост, и вернулся как раз к обеду. Окинув глазами первокурсников, Люциус понял, что искомого среди них нет. Не желая признаваться себе, что обеспокоен, лорд с удовольствием, но слегка торопливо поел, и двинулся к выходу из Большого Зала, рассеянно отвечая на вопросы друзей и прикидывая, не стоит ли заглянуть в Больничное крыло за зельем от фамильной мигрени, но тут в дверях в него врезался предмет его легкого беспокойства. Выглядел он встрепанным, запыхавшимся, но вполне живым, и даже почти жизнерадостным.

- Смотрите под ноги, молодой человек! - возмутился лорд, подхватывая ребенка за худые плечи, и не давая упасть.

- Простите, мистер Малфой.

Вот и что ты стоишь? Вопросительный взгляд сокурсника привел Малфоя в себя.

- Идите, куда шли! - Люциус отпустил плечи мальчишки, слегка отталкивая того от себя и брезгливо скривившись. - Совсем дети обнаглели.

Снейп послушно проскользнул в дверь, задев Малфоя мантией.

- Спасибо, ваша светлость.

- Да, абсолютно обнаглели!

Его спутники были полностью согласны с лордом. Впрочем, как всегда.

Вернувшись в свою комнату, Малфой сразу увидел на тумбочке сверток, которого не должно было там быть. Осторожно проверив находку на проклятия и ничего не обнаружив, Люциус все же развернул бумагу и беззвучно ахнул: в прозрачном маленьком фиальчике, завернутом в обычный мятый пергамент, поблескивало золотом Зелье Удачи. Пару раз Малфой покупал себе Феликс Фелицис подпольно, за бешеные галеоны, поскольку несовершеннолетним его не продавали. Зельеваров, способных сварить это чудо, было не много, и, кажется, одним из них был нынешний преподаватель зелий. Но как зелье попало к нему в комнату, кто его принес и зачем? Мелькнувшая мысль о провокации не выдерживала критики: если кто-то украл зелье у преподавателя и подсунул ему, умнее было бы «найти» пропажу, пока Малфой был на обеде. Если же кто-то попытается ворваться сейчас, что ему стоит выпить содержимое ампулы? Флакончик доказательством не является… Значит - подарок или взятка? От кого? Зачем? Появившееся подозрение Малфой был готов со смехом отбросить, если бы не одно «но»: малолетка прекрасно разбирался в зельях, это Люциус успел выяснить и запомнить… Значит - плата? Или попытка откупиться? Решив выяснить все немедленно, Малфой спрятал флакончик в карман и вышел в гостиную. Мальчишки там не было, и, поймав пробегавшего мимо первокурсника, Люциус приказал позвать его, поморщившись, когда малолетний идиот заорал на лестнице:«Снейп, тебя староста требует!» В результате, на спускавшегося по лестнице Снейпа глазели все, присутствующие в комнате, в том числе и вернувшийся из больничного крыла Руквуд. К счастью, тощий первокурсник появился на лестнице с таким несчастным лицом, и так нелепо сутулился и спотыкался, что все потеряли к нему интерес еще до того, как Малфой, брезгливо скривившись, приказал ему: «Следуйте за мной». Мальчишка послушно поплелся за Малфоем в пустой класс и даже не подумал вытащить палочку, чем очень разозлил Люциуса. Сам удивившись своей злости, лорд резко развернулся и, наступая на Снейпа раздраженно спросил:

- И как это понимать? Объяснитесь.

Нахал снова задрал подбородок и, пряча испуг, заявил:

- Я вас не понимаю.

- Не понимаешь? - Малфой протянул руку прямо к действительно внушительному носу, и раскрыл ладонь. - А сейчас?

Глаза мальчишки блеснули, и Малфой понял, что угадал.

- Что это?

- Зелье. - равнодушно ответил Снейп.

- Какое зелье? - продолжил Малфой.

- По - видимому - Феликс Фелицис.

- Откуда оно у тебя? - тем же тоном спросил Люциус. - Украл?

Он даже вздрогнул, когда мальчишка понял вопрос: худые плечи расправились, спина выпрямилась, делая заморыша выше и внушительнее, глаза блеснули такой обидой, словно Люциус ударил его. Дернув головой, он откинул назад волосы и прямо взглянул в глаза Малфою.

- Я его сварил. Сам.

- Сварил? - изображать изумление нужды не было: Люциус действительно был изумлен, но почему-то сразу поверил.

- И что твое зелье делает у меня? И как ты попал ко мне в комнату?

- Снял заклинания. - пожал плечами Снейп. - Было не слишком трудно.

Он очень комично выглядел сейчас: безумно гордый собой и старающийся казаться скромным и взрослым. Мальчишка. Заклинания Люциуса могли снять не все семикурсники. Первый курс. «Как удачно. - пронеслась в голове Люциуса очень малфоевская мысль. - Юный гений, и обязан мне…» - но сияющие гордостью темные глаза помешали додумать правильно и сбили на умиленное :«Какой еще ребенок».

- Возьми. - Малфой снова протянул флакончик на ладони. - Не нужно от меня откупаться, я ни на что не претендую. Можешь не бояться, я не Руквуд.

- Это подарок. - Мальчишка положил свою руку поверх руки Малфоя, сжимая его пальцы на флакончике с удачей. - Возьмите, пожалуйста.

Малфой потянул руку к себе, а не отпустивший ее Северус потянулся следом…

- Малфой, как неосторожно: в незапертом классе, среди бела дня… - голос Элоизы звенел от предвкушения. - И что же нам теперь делать?

За спиной рыжей маячили ее постоянные пажи, и еще пара знакомых лиц. Ни Руквуда ни Нарциссы не было.

- Выйти и закрыть дверь, Стоунтон. Не приходило в голову?

- Ты ведь староста, какой пример ты подаешь остальным? Если все начнут уединяться с первокурсниками, репутация школы может пострадать.

- Не вижу, как может пострадать репутация школы от того, что я заказал пару зелий? Я, к твоему сведению, расплачиваюсь деньгами.

Полюбовавшись позеленевшей от злости Элоизой, Малфой демонстративно сунул флакончик с зельем в карман мантии и кивнул Снейпу:

- Благодарю, мистер Снейп. Остальное будет в срок?

- Я постараюсь, мистер Малфой. - совершенно серьезно ответил Северус.

- Если понадобятся еще ингредиенты - сообщите мне.

- Конечно.

Они прошли сквозь строй расступившихся слизеринцев и разошлись в разные стороны, а уже после ужина Малфой наблюдал, как к Снейпу подходят старшекурсники и шепчутся, протягивая пергаменты или книги по зельеварению. Снейп кивал, записывал что-то на листе перед собой, иногда кидая задумчивые взгляды в сторону камина. Люциус сидел сегодня рядом с Нарциссой и держал ее за руку: между ними все решено, и на Рождество он будет просить ее руки. Со свадьбой, конечно, придется подождать, пока Нарцисса не закончит школу, но уже сейчас можно было позволить себе невинный поцелуй и вот такие рукопожатия на виду у всех. Люциус улыбнулся почти невесте и поцеловал ее руку. Громко хлопнувшая книга заставила всех вздрогнуть. Засидевшийся Снейп поспешно собрал свои листы и перья и промчался по лестнице. Элоиза усмехалась, Нарцисса улыбалась нежно и чуть отстраненно. Висок заломило: похоже, начиналась проклятая мигрень. Пора спать.

2 глава

На Рождество Малфой выпил Феликс Фелицис и получил руку Нарциссы. Свадьбу отложили на год, до окончания счастливой невестой Хогвардса, а Люциусу удалось миновать душащие шторы и сонное заклятье, подстроенные утомительным кузеном Сириусом. Праздничное настроение жениха не испортила даже начинающаяся мигрень, которую он терпел, мужественно улыбаясь, и беседуя с будущим свекром о политике, а с будущей свекровью - о чистоте крови и драгоценностях. Белл сегодня была не в духе и все больше молчала, а ее рассудительная и уменьшенная копия - Мейди - с новым интересом подробно его разглядывала. Надеясь никогда не узнать, о чем думает любознательная девочка, Малфой, наконец, распрощался. Аппарировав домой, Люциус кратко доложил отцу о результатах визита, удостоился вердикта: «Неплохо», и удалился в свою комнату. Голова болела уже немилосердно, и, приняв зелье, Малфой уткнулся больным виском в подушку, надеясь хоть немного облегчить боль. К сожалению, зелье почти не действовало: несколько лет приема неизбежно вызвали привыкание, и Люциус с ужасом думал о том, что скоро его ждут многочасовые, а потом и многодневные приступы, подобные тем, которые испытывал его отец. Боль чуть притупилась, но Люциус знал, что это не надолго, и надо постараться заснуть. Однако, стоило ему начать погружаться в дремоту, как в окно застучали. Незнакомая сова била клювом в стекло, и Малфой со стоном поднялся и распахнул раму. Морозный воздух ударил в лицо, стекла зазвенели, голове стало чуть легче, и Люциус не стал закрывать створки. Сова отдала посылку, получила печенье и бесшумно выпорхнула наружу. Рассеянно разглядывая посылку, Люциус присел к столу и потянулся за палочкой. Никаких чар, ничего лишнего. Разорвав бумагу, Люциус повертел в руках маленькую прямоугольную коробочку, думая, открывать сейчас или оставить на завтра. Голова снова разболелась, из открытого окна тянуло холодом, Люциуса зазнобило. Решительно сняв крышку, Малфой обнаружил небольшой пузырек темного стекла, видимо с зельем внутри. Под пузырьком лежал сложенный листок. Лорд развернул его, ожидая найти имя дарителя, но на пергаменте угловатым острым почерком было написано: «От мигрени. По глотку. Не отравлено.» Усмехнувшись последнему, Люциус вынул пробку и принюхался: пахло привычным зельем от мигрени, с еле слышной ноткой какого-то цветочного запаха. Странный подарок: кто же станет пить незнакомое зелье?.. Виски сдавило так, что из глаз брызнули слезы. Сжав зубы, чтобы не застонать, Люциус снова поднял листок. «Не отравлено». Да, даже, если отравлено! Отбросив привычную осторожность, Малфой поднес зелье к губам и сделал глоток. Закрыв глаза, Люциус ощутил, как его что-то мягко толкнуло в затылок, словно развязывая узел, голове стало горячо, кровь быстрее потекла по разжавшимся сосудам, перестали слезиться глаза и ныть виски. Открыв глаза, Малфой снова посмотрел на флакон в своей руке, взял в руки листок, и на обороте заметил две маленькие, похожие на змейки, буковки S. Значит, SS? Малфой усмехнулся. Не волчонок, а змееныш? Такой полезный маленький друг. Боль совсем прошла, оставив юного лорда полным сил и воодушевления. Такое усердие не должно остаться без внимания, и в Хогвардс полетела сова с никому в Малфой-Менор не нужным, а поэтому абсолютно новым, набором инструментов для зельеварения. Лорд Малфой-младший всегда старался соответствовать своей фамилии, поэтому вместо «Спасибо, Северус», на открытке написано: «Счастливого Рождества, мистер Снейп». Свое «Спасибо, мальчик», Люциус говорит, утыкаясь в подушку, и, закрыв глаза, видит перед собой растрепанные волосы и гордо задранный подбородок. «SS… Как же удачно я погулял…»

Вернувшись в школу, первое, что увидел Малфой в гостиной Дома, была его теперь уже невеста, окруженная стайкой девушек, и сияющая глазами гораздо ярче, чем брильянтом на безымянном пальце. Чуть поклонившись и мгновением дольше полюбовавшись ответной улыбкой, Малфой не стал портить нареченной момент триумфа и, отведя глаза, окинул взглядом зал. Его простое кольцо тоже привлекло внимание: из укромного угла гостиной за ним следили прищуренные притворяющиеся равнодушными, глаза. Змееныш едва не зашипел, когда кто-то толкнул его, прося подвинуться, и отвел взгляд как раз вовремя, чтобы не увидеть насмешливую улыбку прекрасного лорда: похоже, теперь и Люциус обзавелся юным пажом.

Так в кругу слизеринцев называли малолеток, восхищенных или по-детски влюбленных в старшекурсников. Чаще всего, конечно, пажами обзаводились девушки: у Элоизы их было трое, да и вокруг Нарциссы постоянно вертелись какие-то мелкие воздыхатели. Их можно было послать за забытой в классе сумкой, или в совятню - отправить письмо, и использовать для подобных же мелких поручений. Взамен им позволялось находиться поблизости от предмета своего обожания, если конечно предмет был не против, и восхищаться. Иногда им перепадали мелкие знаки внимания: потрепать по волосам, подарить ненужное перо, назвать по имени… Как правило, к третьему курсу дети взрослели, умнели и очень редко переходили от восхищения к серьезным ухаживаниям. Это была почти игра, и, тем не менее, иметь пажа было приятно для самолюбия и полезно для статуса. Правда, Малфоя дети всегда немного раздражали, и он достаточно резко дал понять, что никакой малышни рядом не потерпит, и теперь, как правило, второкурсники объясняли восхищенным ослепительным лордом новичкам, что любоваться его красотой лучше на расстоянии. Однако, для Северуса Малфой готов был сделать исключение: мальчишка был интересен ему и безусловно полезен, а разбрасываться полезными вещами было не в обычаях Малфоев.

Люциус сменил насмешливую улыбку на поощрительную, поздоровался со всеми, и отправился в свою комнату.

Как ни странно, мальчишка к нему не подошел ни на следующий день, ни позже. Он торчал допоздна в своем любимом углу в гостиной, глядел изподлобья, быстро отводя взгляд, если попадался, и ничем не напоминал о себе. Между тем, подготовка к экзаменам шла полным ходом, невеста тоже требовала внимания, обязанности старосты нервировали, и мигрень возвращалась все чаще. Присланное зелье безусловно помогало, но быстро подходило к концу, а искать малолетнего гения, чтобы попросить еще порцию, было унизительно. Люциус решил подождать еще немного…

- Малфой, ты не идешь в Хогсмит?

- Нет, Терренс, голова болит. - Люциус изящным жестом дотронулся до виска и чуть поморщился.

- Может быть, мне остаться с тобой? - взгляд Нарциссы как всегда безмятежен, словно весеннее небо.

- Спасибо, милая, не стоит лишать себя прогулки и сидеть в душных комнатах.

- Почему ты не примешь зелье?

- Его осталось слишком мало, лучше поберечь: вдруг понадобится на экзаменах.

- Я принесу тебе конфет.

Малфой поцеловал невесте руку и улыбался, пока она не скрылась за дверью гостиной, а потом, усевшись в кресло, достал почти опустевший флакончик. Короткий взгляд из-под ресниц помог убедиться, что зритель, ради которого разыгрывался спектакль, на месте: из темного угла, как из норы, за ним следили внимательные темные глаза. Для верности посмотрев флакон на свет, Малфой сделал глоток и откинулся на спинку дивана. Мигрень, действительно измучила, а зелье действительно приходилось экономить. К тому же, неясен был вопрос с привыканием, и Люциус предпочитал пережидать легкие приступы без зелья.

- Удивительно! Как при таком слабом здоровье Малфои ухитряются выживать? - ехидный звонкий голос словно ввинчивался в мозг, но зелье уже действовало, и Люциус нашел в себе силы на привычное высокомерие:

- Просто мы умеем терпеть, Стоунтон. Терпеть и ждать.

- И чем это помогает? - не унималась Элоиза.

- Чем? - Люциус выпрямился и холодно улыбнулся, зная, как это бесит его собеседницу. - Боль когда - нибудь кончается, Стоунтон, а враги рано или поздно допускают ошибку… И совсем не обязательно вешаться кому-то на шею, гораздо умнее подождать, когда тебя заметят. А уж если тебе вежливо отказали, умнее сделать вид, что слова не были сказаны, а не исходить ядом так явно, что понять причину не составит труда даже ребенку… Ты оставишь меня в покое или мне выразиться яснее?

Малфой говорил вполголоса, зная, что в пустой гостиной кроме них и Северуса никого нет: все кто не ушел в Хогсмит, отправились на улицу. Видит Мерлин, он терпел достаточно, но сказать такое при всех воспитание и совесть никогда бы не позволили. Малфой надеялся, что у Снейпа хватит ума не показываться: ему Элоиза навредить не в силах, но испортить жизнь мальчишке вполне способна.

- Не нужно считать себя совершенством, Малфой! - прошипела она. - Уверена, коснись тебя что-нибудь посерьезней мигрени, и ты готов будешь не только кинуться на шею, но и упасть на спину! И от всей души желаю тебе побыстрей лишиться иллюзий: ты ничем не отличаешься от прочих ничтожеств!

- Ты ошибаешься, Стоунтон. - снова улыбнулся Малфой. - Отличаюсь.

- И чем же?

- Я красивее. - серьезно ответил Малфой.

Рыжая фурия несколько секунд озадаченно смотрела на него, потом развернулась и молча выскочила из гостиной. Малфой со вздохом расслабился на диване, массируя виски, и, чуть не вздрогнул, услышав шорох: мальчишка, о котором все забыли, присел рядом и молча глядел на него.

-Что? - раздраженно спросил Малфой, досадуя на себя за испуг. - Проверяешь, не соврал ли я?

Люциус довольно рано узнал, что он красив: все родственницы женского пола повторяли это родителям и ему самому, сколько он себя помнил. Отец очень доходчиво объяснил ему, что приятной внешностью гордиться не стоит.

- Красота сама по себе, как столовые приборы: - говорил отец, и Люциус верил: Абраксас Малфой был очень красивым мужчиной, - бесполезны, если не умеешь ими пользоваться, но очень удобны в умелых и уверенных руках. При случае ты можешь произвести впечатление, при нужде, ножом или вилкой можно даже убить. Но никто не будет говорить : " У меня прекрасные столовые приборы, полюбуйтесь на них!»

Отец учил Малфоя пользоваться дарованными природой преимуществами легко и обдуманно, и Люциус при необходимости мог достоверно изобразить самовлюбленного павлина или робкого милого юношу, но на самом деле в глубине души иногда даже досадовал на то, что глядя на себя в зеркало, не испытывает восторга от увиденного.

Северус смотрел на него так внимательно, что Малфою стало вдруг интересно, что тот ответит: что еще в нем могло заинтересовать мальчишку, и насколько болезненно может воспринимать его вид настолько… непривлекательное существо? Впрочем, большие темные глаза с длинными ресницами и тяжелые пряди волос Северуса были хороши…

Чуть усмехнувшись, Снейп отвел глаза и спросил:

- Сбегать за зеркалом?

Люциусу стало смешно:

- Не стоит, я не в настроении сейчас любоваться своей неземной красотой. Почему ты не на улице?

- Уроки. - Снейп пожал плечами и потер испачканную чернилами кисть правой руки, разминая ее. - Не помогает?

Малфой не заметил, что трогает висок. Нужно было сразу принять положенное количество зелья, а не три капли, но в пузырьке оставался только один глоток. Да, ему удалось выманить змею из норки, но теперь головная боль не давала сосредоточиться. Вздохнув, Малфой допил оставшееся зелье. Он устал, да и, глядя в глаза сидящему рядом ребенку, хитрить, почему-то не хотелось.

- Помогает, просто пытался сэкономить. У тебя получилось отличное зелье… Могу я попросить сварить мне еще?

Вместо ответа, Северус полез в карман мантии и, вытащив еще один пузырек, протянул его Люциусу.

- Не экономьте, оно просто варится, я сделаю, сколько будет нужно.

Малфой почувствовал злость и улыбнулся ласково:

- Так ты хотел, чтобы я попросил? Молодец, мальчик.

- Нет, я не хотел подходить при всех: они и так болтают всякую ерунду. - Снейп покраснел и отвернулся, глядя в сторону. - У вас будут неприятности…

- Глупости. - Люциуса почему-то обрадовал такой ответ. - Идиотов никто не принимает всерьез, а моя невеста слишком умна, чтобы верить слухам.

- Вам повезло. - скрытая горечь сказала Люциусу многое:

- А тебе - нет? Девушка, которая тебе нравится, слушает сплетни? Впрочем, это не мое дело, прошу прощения.

Судя по ставшему вдруг колючим, взгляду, Малфой понял, что угадал. Надо же, у детей уже романы. Люциуса в этом возрасте интересовали уроки и конфеты.

- Сколько я должен?

Змееныш нахмурился и отрицательно помотал головой:

- Нисколько.

- Ты считаешь меня неплатежеспособным? - Люциус угрожающе прищурился.

- Что?

- Тебе кажется, что у меня недостаточно денег, чтобы купить твое зелье? - Чуть-чуть холода в доброжелательный голос… Спасибо, отец.

Кажется, мальчишка испугался.

- Конечно нет!

- В таком случае назови цену.

Как Люциус и ожидал, цена оказалась вдвое меньше настоящей.

- Молодой человек, если вы хотите, чтобы я и дальше вел с вами дела, извольте называть настоящую цену. И учтите, в следующем сезоне чешуя броненосца подорожает на три процента. Будьте добры учитывать это в ваших расчетах.

Люциусу было на удивление приятно видеть восхищение в глазах Снейпа. Время, проведенное за статьей о продаже зелий не пропало даром. Услышав, наконец, настоящую цену, Люциус кивнул и отсчитал деньги.

- Я был бы вам благодарен, если бы вы приготовили еще зелья: мне бы хотелось послать его отцу.

- Конечно, ваша светлость.

- Почему ты зовешь меня «Ваша светлость»? - удивился Люциус.

Он удивился еще больше, заметив, что мальчишка покраснел:

- Мне нравится.

- А мне - нет. Будь добр называть меня как-то иначе.

- Тогда - мой лорд?

Люциус изумленно уставился на собеседника, но тут заметил, что в темных глазах плещется смех.

- Пожалуй, это будет неосторожно: нас снова могут неправильно понять. - слегка отомстил Люциус, но видя, что змееныш опять погрустнел, великодушно добавил: - Можешь звать меня по имени. Но лучше не при всех.

Северус поднял на него неверящий взгляд и разулыбался.

- Я понимаю. Когда вам нужно зелье?

- Не торопись. Когда закончишь с уроками.

За дверью послышались голоса, Снейп кивнул и, скользнув в свой угол, снова уткнулся в учебники.

- Нюниус, опять носом в книжку? - похоже с однокашниками у Снейпа не складывалось. - И днем и ночью - он видно, хочет стать профессором уже на втором курсе.

- Нет! - хихикнул второй. - Ночью он не учится, я знаю.

- А что делает?

- Где ты пропадаешь по ночам, Снейп? Похвастайся.

Видя, что их игнорируют, малолетки наглели все больше:

- Говорят, у старшекурсников одна комната на двоих? Недаром ты засыпаешь на уроках…

Малфой поднялся с дивана, и медленно развернулся в сторону веселящихся первокурсников. Молча он наблюдал, как побледневшие весельчаки быстро проходят мимо него и, стараясь не шуметь, на цыпочках поднимаются по лестнице. Дождавшись, когда они уйдут, Люциус посмотрел на низко склонившегося над книгой Северуса, и отправился в свою комнату. Настроение было отвратительным.

Экзамены неотвратимо приближались. А гостиной теперь царила почти абсолютная тишина: все занимались. Шумных первокурсников выставляли готовить уроки в библиотеку, а тех, кто нарушал порядок, быстро приводили в себя старосты. Погода, как назло манила на улицу, солнце, словно издеваясь над страдальцами, грело изо всех сил, и неудержимо тянуло забыть про экзамены и выйти на свежий воздух. Малфой, к счастью, прекрасно знал свои сильные и слабые стороны, и примерно представлял, как будет выглядеть его табель после экзаменов, поэтому иногда позволял себе развеяться и порадовать невесту прогулкой к озеру или походом в Хогсмит.

Назавтра был экзамен по чарам, в которых Люциус чувствовал себя уверенно, поэтому, вместо того, чтобы смотреть на измученных и паникующих однокашников, Малфой пригласил свою леди прогуляться. Гостиная проводила их завистливыми и тоскливыми взорами и вернулась к учебе. Медленно двигаясь по дорожкам, они почти не говорили, коротко обсуждая погоду или предстоящие экзамены, пока не дошли до памятной Малфою скамейки. Чтобы развлечь даму, Люциус рассказал ей историю своего знакомства с Северусом, вполне уверенный, что Нарцисса не с кем не станет это обсуждать. Малфой очень ценил в будущей жене чувство такта и то особое внутреннее благородство, позволявшее полностью довериться ей, и не пожалеть об этом. Отсмеявшись, Нарцисса посмотрела вдаль и отстраненно заметила:

- Люциус, ты ведь знаешь о ходящих слухах?

- Слухах? - небрежно переспросил Малфой, стараясь скрыть волнение за улыбкой: если Нарцисса решит разорвать помолвку, это будет просто катастрофой. - Успокойте меня: неужели моя леди верит подобным глупостям?

Нарцисса повернулась к нему:

- Я - нет, но остальные…

- До остальных мне нет никакого дела! - поспешно ответил Малфой и был вознагражден улыбкой.

- Тебе - нет, Люциус… - согласилась Нарцисса, снова отворачиваясь.

Люциус понимал, что его невеста не стала бы заводить подобный разговор, если бы хотела просто поболтать. Что-то случилось?

- Твои родители? - предположил он и угадал.

- Мама интересовалась, все ли у нас в порядке, а Мейди написала, что подслушала разговор…

Малфой помолчал, выбирая слова, чтобы не задеть ни слишком заботливых родителей, ни невесту, и заодно справиться с возникшей обидой: конечно, он не был монахом, да и кто им будет в восемнадцать лет, но обвинять его в пристрастии к детям было слишком. Да и к кому? На Северуса жалко было смотреть, не то, что… Сморгнув, Люциус отогнал возникшее виденье и вернулся к разговору:

- Твоим родителям вполне по средствам купить сыворотку правды. Напиши Белл, пусть предложит им эту идею. Я приеду, как только они потребуют.

- Люциус, не нужно… - Нарцисса мягко коснулась его руки. - Но спасибо тебе.

Ее глаза сияли, и Люциус почувствовал благодарность и желание, но позволил себе только нежный поцелуй: почему-то, вполне опытный с девушками, с невестой он становился робким и почтительным, как влюбленный первокурсник, и за это ценил ее еще больше.

- Значит, мальчик благодарен тебе за помощь? - Нарциссе, как всегда, было немного неловко, и она спешила заговорить о чем-нибудь.

- А я благодарен ему за зелья. Как видишь, не смотря на разницу в возрасте, у нас вполне взаимовыгодные деловые отношения.

- Боюсь не совсем.

- О чем ты? - не понял Малфой.

- Тебе никто ничего не скажет в лицо, а ему говорят. Видишь ли, мальчик спит на ходу, выглядит измученным, часто не ночует в комнате, и у него появились деньги…

Люциус припомнил, что уже слышал нечто подобное.

- То есть… - впрочем, продолжать обсуждать подобные темы с невестой Малфой не собирался. - Кажется, нам пора возвращаться, иначе мы опаздаем к ужину.

Нарцисса поднялась, оперлась о предложенную руку и всю обратную дорогу рассуждала о фасонах мантий, давая Малфою время подумать.

Действительно, на него косились, но он вполне привык к этому: у красоты есть и плюсы и минусы, и он учитывал их все. Но теперь Люциус припоминал прекращающиеся при его приближении разговоры, злорадные и возмущенные взгляды, шепотки за спиной. Похоже, Северус оказался проницательней его, или с ним, действительно, не церемонились. Хорошо еще, что они почти не встречались наедине, а только в обычно полной гостиной. А ночью… Тут Люциус остановился. Его сосед уже пару недель не ночевал в комнате, намекнув, что нашел более приятный способ проводить ночи. Малфой, не вникая, кивнул и забыл о разговоре, радуясь нечаянному везенью. Но теперь… Если ему понадобиться подтвердить, что он ночует один? А, судя по всему, это может случится в любой момент, достаточно кому-нибудь намекнуть директору… Конечно, Нарцисса согласится прикрыть его, но втягивать в грязный скандал невесту Люциус точно не собирался.

- Прости, любимая, - прервал он рассказ о новых способах застегивания мантий, и Нарцисса с готовностью замолчала, - ты сказала: «не ночует в комнате». А не знаешь ли ты, где он может ночевать?

- Знаю. - улыбнулась она. - В лаборатории. Слизнорт разрешил ему пользоваться лабораторией по ночам, в обмен на какое-то зелье, там он и спит.

- Откуда ты знаешь?

- Я заходила к Слизнорту за успокаивающим, и он отправил меня в лабораторию, там как раз спал твой придворный зельевар.

- Спал? Но там же негде?

- Прямо на стуле. Я не стала его будить и нашла зелье сама. Бедный ребенок.

Что ж, это все меняло: Слизнорт подтвердит, что Северус проводит ночи в лаборатории, и обвинить Малфоя будет просто не в чем… Бедный ребенок. Люциус не понимал, как ему удалось испортить змеенышу репутацию, перекинувшись всего парой десятков слов за весь год. Остается надеяться, что в следующем году слухи утихнут сами собой, если только… - Малфой почувствовал холодок в груди - если не найдется желающих повторить опыт Руквуда и узнать, что же его светлость отыскала в невзрачном и замкнутом полукровке. И что с этим делать, Люциус пока не знал, но чувствовал, что делать что-то придется.

- Так какие застежки тебе понравились больше? - обратился он к невесте, и та снова защебетала, не обращаясь к Малфою и не требуя его участия в разговоре.

Люциус благодарно сжал ее руку и они вернулись в замок.

3 глава

Экзамен Малфой сдал первым. Он вообще не любил сидеть, выжидая непонятно чего, нервничая и теряя понапрасну время, и старался сесть за стол экзаменующего сразу, как только начинался опрос. Профессора принимали его решительность за уверенность в своих знаниях, и часто даже добавляли баллы, как выразился Флитвик «за храбрость». На самом деле, Малфоя очень быстро начинала угнетать нервозная тишина и предвкушающие взгляды педагогов, и он предпочитал избавиться от проблемы, ответив раньше всех. Выйдя из аудитории, Люциус задумался, куда ему отправиться. В школе было пусто: экзамены шли одновременно у всех курсов, и только счастливые первокурсники, уже закончившие свои смешные испытания, проводили прекрасный летний день на улице. Рассудив, что у озера сейчас полно орущих детей, Малфой решил прогуляться по своей любимой дорожке в сторону Хогсмита. Медленно идя вдоль колючего кустарника, Малфой незаметно вернулся мыслями к проблеме, которую он все время откладывал.

С одной стороны, ситуация с Северусом лично ему ничем не угрожала. Он покинет школу через несколько недель, а зелья можно получать и почтой. Рассчетливая часть его натуры настаивала оставить все, как есть: в конце концов, он не виноват в сложившейся ситуации, практически лишен возможности на нее повлиять, да и змеенышу полезно научиться разбираться с проблемами самому: без этого в Слизерине просто не выжить. Однако то, что его отец презрительно называл «сантиментами», а все остальные - совестью, не давало принять это вполне взвешенное и правильное решение. Люциус не мог не видеть, что Северус не ожидает от него поддержки, не ищет покровительства и не требует никакой компенсации за испорченную репутацию. Напротив, ребенок всячески пытался оградить Люциуса от малейших подозрений, не позволяя себе лишнего взгляда в его сторону. Пожалуй, он был еще более слизеринцем, чем сам Малфой, и решал свои проблемы, не жалуясь и не надеясь на помощь. Не зная, как он может помочь, Люциус чувствовал, что если хочет сохранить свое душевное спокойствие, помочь все же придется. Осталось придумать, как.

Малфой чувствовал, что в сложившейся ситуации кто-то виноват: дурацкая шутка, сказанная в сентябре, должна была забыться уже на следующий день. То, что слухи продолжали множиться и обрастать подробностями, при фактически отсутствующем их подтверждении, указывало на то, что их кто-то целенаправленно распускает. Мальчишка настолько насолить никому не мог, значит, дело в самом Малфое. Кто может быть настолько зол на него, чтобы попытаться свести счеты подобным образом? Кандидатур было несколько, но обдумать их Люциус не успел: за поворотом, который делала дорожка, слышались весьма характерные звуки драки.

Доставая палочку, Малфой миновал поворот и увидел нескольких первокурсников, судя по галстукам, гриффиндорцев, столпившихся и с увлечением пинающих ногами какую-то темную кучу, в которой мгновением позже Люциус опознал лежащего человека. От неожиданности не соразмерив силу, Малфой взмахнул палочкой и поганцы разлетелись в стороны, раскиданные заклинанием. Не обращая на них внимания, Люциус бросился вперед, опасаясь худшего: лежащий не двигался, не пытался встать, и никак не отреагировал на исчезновение своих мучителей. За спиной раздался топот, но Малфой не стал оборачиваться. Он понял, кто нападавшие, узнав их жертву: Северус лежал, скорчившись, прижав колени к груди и защищая руками лицо. Видимо, опыт у него уже был, и Малфой не знал, радоваться этому или ужасаться. Похоже, Северус был на грани обморока, он попытался оттолкнуть от себя руки Малфоя, но глаза были мутными, залитое кровью лицо не выразило узнавания, и, словно отдав остаток сил на последнюю попытку сопротивления, Северус все же потерял сознание.

Малфой выругался, разглядев подробности: нос Снейпа, похоже, был сломан, руки разбиты в кровь, лицо стремительно опухало. Трудно было поверить, что подобное могли сделать дети. Пожалев, что не знает ни одного диагностического заклинания, Люциус осторожно ощупал голову, руки, ребра. Кажется, правое запястье было сломано, ребра тоже пострадали, ноги и голова были целы. Оглянувшись, Малфой осторожно поднял ребенка на руки и быстро понес в сторону замка.

Как назло, приближалось время обеда, и появившийся у ворот Малфой с бездыханным телом на руках порадовал зрелищем всех, кого только можно. Перед ним расступались, смыкаясь у него за спиной в плотную недоумевающую толпу. Никто не подумал помочь ему. Малфой устал. Голова Северуса все время соскальзывала с руки и откидывалась назад, обнажая тонкое беззащитное горло. Несколько раз Малфой останавливался, пытаясь устроить ребенка поудобнее, укладывал его голову себе на грудь, прижимая крепко, но осторожно, но, стоило ему начать двигаться, как голова снова сползала, и Малфой был вынужден всю дорогу видеть перед собой белую нежную кожу, и, вглядываясь в голубоватые, чуть пульсирующие жилки, он каждую секунду боялся, что они замрут, что сочащаяся из разбитого рта кровь остановится, и он не успеет.

Кто-то все-таки сообразил сообщить мадам Помфри, и у дверей лазарета Люциуса встречали. Уложив Северуса на кровать, Малфой устало опустился на стул, с трудом переводя дух. Мадам Помфри суетилась рядом, применяя диагностические заклинания, ахая и незаметно косясь в сторону Люциуса. Она как раз избавила пациента от одежды и убирала заклинанием кровь, когда из камина вышел директор Дамблдор. Люциус отвел глаза от вытянувшегося на кровати худого тела и заметил задумчивый взгляд Дамблдора.

- Директор.

- Мистер Малфой. Что произошло?

- Нападение. Трое гриффиндорцев избили первокурсника - слизеринца.

- Причины?

- Я их не знаю.

- Поппи, как он? - директор подошел к кровати как раз тогда, когда мадам Помфри надела на больного пижаму и укрывала его.

- Плохо, Альбус, но он поправится. Раны я обработала, когда придет в себя, дам зелья. Через несколько дней все будет хорошо.

Малфой машинально поправил сползающее одеяло, задев упавшую руку Северуса.

- Люциус… - услышал он. - Не нужно…

Директор мгновенно оказался рядом, и, нагнувшись, позвал:

- Мистер Снейп?

Малфой склонился рядом с ним.

- Он бредит, Альбус. - пояснила мадам Помфри, и тут Снейп открыл глаза.

Темный взгляд бессмысленно скользнул по склонившимся над ним лицам, и чуть прояснился, остановившись на Люциусе:

- Мой…лорд… - Северус попытался улыбнуться разбитыми губами, но глаза его снова закрылись.

Дамблдор отодвинулся и внимательно посмотрел на Люциуса.

- Мистер Малфой, будьте добры, подождите меня в моем кабинете, мне бы хотелось с вами переговорить. Пароль - «сахарная вата».

Малфой встал, и, кивнув директору, вышел из лазарета. Надо же было Северусу так вовремя очнуться!

В кабинете было тихо и полутемно. Люциусу очень хотелось осмотреться, прочесть названия книг на полках, потрогать непонятные приспособления на столе Дамблдора, но он заставил себя сосредоточиться: отец рассказывал ему о способности директора применять легиллименцию, и Малфой не сомневался, что директор не постесняется похозяйничать в его мозгах. Он закрыл глаза и постарался очистить сознание, и вздрогнул, услышав тихое:

- Мистер Малфой.

- Директор. - Люциус поднялся, чуть склонив голову, изображая почтительное внимание. - Вы хотели поговорить со мной?

- Да, мистер Малфой. Присаживайтесь… Чаю?

- Благодарю.

- Скажите, мистер Малфой, вы давно знакомы с мистером Снейпом?

- Он учится на первом курсе нашего факультета.

- Конечно. Но я хотел спросить, давно ли вы знакомы лично?

- Примерно с декабря. - Малфой старался отвечать максимально коротко и осторожно, и не думать лишнего, но перед глазами вопреки его воле вставала застрявшая в кустах… даже в мыслях Малфой счел не лишним называть это спиной.

- Могу я спросить, при каких обстоятельствах?

Директор ласково улыбался, и Люциус почувствовал холодок между лопаток.

- Я заказал мистеру Снейпу зелье от мигрени. Он согласился помочь мне, и после Рождества варил его для меня регулярно.

- То есть, близко вы знакомы не были?

Люциус умело изобразил удивление:

- Близко?

- Сейчас, в больничном крыле мне показалось, или мальчик назвал вас по имени?

- Вы тоже слышали? - нахмурился Малфой. - Это очень неприятно, когда кто-то позволяет себе фамильярности не имея на это никаких оснований.

- Абсолютно никаких? - уточнил директор. - Что же заставило его звать вас даже в бреду?

- Может быть, он видит меня во сне? - весело спросил Малфой, поражаясь собственной наглости.

- То есть? - Дамблдор нахмурился.

- Моя невеста говорила мне, сэр, что девочки по ночам иногда зовут меня по имени в своих спальнях. - с легкой улыбкой продолжал Люциус, отмечая, что его, похоже, несет. - Это ведь не означает, что я близко знаком с каждой? Мы не можем отвечать за всех, кому являемся в мечтах, не так ли?

- Вы совершенно правы, мистер Малфой.

Люциус, прежде старавшийся не встречаться с Дамблдором взглядом, поднял глаза и с удивлением заметил, как директор отвернулся. Вот это да! Люциус от души порадовался, что скоро покинет Хогвардс. Не хватало еще настроить против себя директора неизбежным отказом. Впрочем, заминка была секундной, и приготовиться Малфой не успел: Дамблдор поднял на него пронзительный взгляд, и Люциус почувствовал, как сдавило виски. Не думать…

- Почему «мой лорд»?

Вопрос вызвал ряд образов, голова закружилась, и Люциус с трудом заставил себя разжать пальцы. Горячий чай из опрокинувшейся чашки обжег и привел в себя. Люциус вскрикнул, чуть привстал, и директор отвел взгляд, разрывая контакт.

- Что с вами, мистер Малфой? - директор чуть встревоженно улыбался, наблюдая, как Люциус накладывает очищающее.

- Простите, сэр, я устал и несколько перенервничал. Скажите, этих троих исключат?

- Я думаю, решение выносить несколько преждевременно. Я должен поговорить с мистером Снейпом, расспросить виновников. Может быть, это была дуэль?

- Это было избиение! - возмутился Малфой. - Они били его ногами, не давая подняться!

- Обещаю вам, мистер Малфой, что я во всем разберусь, и все виновные будут наказаны. - тон директора давал понять, что вопрос закрыт. - Однако, боюсь, что это еще не все…

- Слушаю, сэр.

- Дело в том, что по школе ходят странные слухи… Говорят, что некий старшекурсник проявляет недолжный интерес к ученику первого курса, а тот, из страха, или взамен на покровительство и, может быть даже - мне не хочется в это верить - деньги, позволяет старшему товарищу… - директор замялся, словно подыскивая слово, но его взгляд внимательно следил за реакцией Малфоя.

- Пользоваться собой. - закончил Малфой, принимая вызов. - Скажите, директор, а за этим старшекурсником ранее замечали подобные недолжные интересы? Насколько мне известно, такие склонности не возникают внезапно, или вы думаете, что он воспылал порочной страстью и сменил ориентацию, увидев неземную красоту Северуса?

Теперь маски были отброшены, не сдерживаясь и не выбирая слова говорить стало легче.

- Неужели вы думаете, сэр, что мне, при моей внешности и, да, деньгах, пришлось бы кого-нибудь принуждать? Или я настолько отчаялся, что польстился на этого невзрачного ребенка? Простите мне эти слова, но, стоит мне захотеть, и многие студенты, да и преподаватели, с радостью откликнутся на мое предложение. - Люциус не смотрел на директора, говоря о преподавателях, чтобы сказанное не прозвучало личным вызовом: он не собирался провоцировать директора, но возмущение прорывалось даже в обдуманных словах: - И даже, если бы меня внезапно потянуло на первокурсников, я смог бы выбрать что-то более эстетичное, чем вечно неумытый мистер Снейп.

- Мистер Малфой! - однако, праведное негодование возмущенного юнца было как нельзя к месту, и Люциус и не подумал останавливаться.

- Не стоит забывать так же, что у меня есть невеста, сэр, и я бы не хотел, чтобы подобные слухи достигли ее ушей! Или вы считаете, что это правда? - Люциус возмущенно посмотрел на директора. - Тогда вызовите авроров, и отправьте меня в Азкабан!

Малфой подумал, не вскочить ли, но ограничился тем, что выпрямился и сжал подлокотники кресла.

- У вас есть свидетели? Кто-то видел, как я насилую студентов? Ребенок кому-то жаловался?

Его «истерика» себя оправдала: Дамблдор успокаивающе вытянул руки и произнес:

- Не стоит так волноваться, мистер Малфой! Вас пока ни в чем не обвиняют… Правда, мисс Стоунтон недавно жаловалась мне, что вы пытались принудить ее пойти с вами на свидание…

Малфой рассмеялся от облегчения: теперь все было ясно, и можно не ломать голову, разыскивая виновника случившегося… Элоиза, милая, как же ты злопамятна. Однако, следовало объяснить причины внезапного веселья директору.

- И именно мисс Стоунтон рассказала вам, что я принуждаю к тому же несчастного первокурсника? Директор, мне, право, неловко, отец учил меня не рассказывать подобные вещи посторонним, но раз уж все так серьезно… Видите ли, с мисс Стоунтон все было наоборот.

- Поясните?

- В сентябре мисс Стоунтон стала оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. Я, конечно, был польщен, но уже тогда я твердо решил просить руки мисс Блэк, о чем и сказал мисс Стоунтон. Боюсь, ее сильно огорчил тот факт, что ее огненную красоту посмела затмить «бесцветная тихоня».

- То есть, вы считаете, что она вам мстит? - как-то очень серьезно спросил Дамблдор.

- Не могу утверждать этого, но версия, в которой фигурировали наши с мистером Снейпом неестественные отношения, была высказана ею на следующий же день в присутствии всего курса.

Дамблдор помолчал, обдумывая информацию, и Люциус позволил себе перевести дух. Но расслабляться не следовало.

- Вы сказали «Северус».

- Что?

- Вы сказали: «неземную красоту Северуса». - устало повторил Дамблдор.

- Я потрудился узнать имя человека, снабжающего мою семью зельями. Отец хочет поближе познакомиться с ним в будущем. Вы же не заподозрите всю нашу семью в «непозволительном»?.. Я могу идти, директор?

Дамблдор кивнул, и Люциус поднялся и пошел к двери, но был остановлен тихим :

- Мистер Малфой…

- Да? - обернулся Люциус обреченно.

- Посмотрите мне в глаза и скажите, что это не вы избили Северуса за то, что он отказался вам подчиниться. - приказал Дамблдор, вставая.

- Вы оскорбляете меня, директор. - ответил Малфой, поднимая глаза и снимая все барьеры.

Виски сдавило так, что он вынужден был опереться о шкаф, другой рукой схватившись за голову:

- Осторожней!

Перед глазами менялись воспоминания, Дамблдор уже не скрываясь, искал все, что относилось к Снейпу. Изгородь… Зелья… «Мой лорд»…

Наконец, все закончилось. Голова болела, руки пришлось сжать, чтобы не дрожали так явно.

- Простите меня, мистер Малфой, но я должен был разобраться… Так же приношу вам свои извинения за необоснованные подозрения, оскорбительные для вас…

Дамблдор выжидательно посмотрел на Люциуса, но тот продолжал молчать, тяжело глядя на него.

- И за использование легиллименции без предупреждения и согласия.

Малфой кивнул, выпрямляясь:

- В следующий раз я заявлю в суд. - проинформировал он.

- Конечно, мистер Малфой.

- Я полагаю, все обвинения сняты?

- Безусловно… И, мистер Малфой, если вы решите навестить вашего «придворного зельевара», сделайте это завтра, сегодня он не очнется.

- Благодарю, господин директор. Прощайте.

- Прощайте, Люциус.

Малфой едва сдержался и тихо закрыл дверь.

- Ненавижу! - вырвалось у него.

Проклятый старик не только лазил в его мозгах, он еще не стеснялся демонстрировать, что именно там видел! Ненавижу! Обычно Малфой не тратил душевных сил на подобные чувства: любить и ненавидеть можно спокойно. Презрение к врагам, нежность к друзьям и любимым - достаточно для аристократа. Страсти и слезы напоказ - удел плебеев. Но сейчас, как и тогда, когда он нес на руках избитого ребенка, Люциус чувствовал, что не может справиться с собой, и с трудом сдерживался, чтобы не кричать. Прислонившись лбом к холодной стене, Люциус закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он не мог позволить себе истерику. Не сейчас. У него есть еще одно дело, и он будет спокоен и холоден. Он Малфой. Он лорд. Он сможет.

«Мой лорд»… никто еще не называл его так. Выздоравливай, змееныш, а твой лорд позаботится о тебе.

4 глава

В гостиной были ученики всех курсов. Они старательно делали вид, что общаются, читают и занимаются своими делами, но, стоило Малфою войти, как все разговоры стихли, и, хотя никто не обернулся, все явно прислушивались, ожидая, кто первым начнет задавать вопросы. Малфой взмолился Мерлину, и он помог: первой не выдержала Стоунтон:

- Что, Малфой, сдал несчастную жертву в лазарет?

- Да. - коротко ответил Люциус, обводя глазами сидящих у камина старшеклассников и коротко вздохнул, заметив Нарциссу.

При невесте говорить то, что он намеревался, не хотелось. Конечно, Нарцисса могла уйти, поняв, о чем идет речь, но для всех это будет равносильно отказу от него. Что ж, вариантов было не много. Посмотрим. Поймав спокойный взгляд голубых глаз, Люциус улыбнулся.

- И что? Сопляк выживет? Что вообще произошло? Он так расстроил тебя, что ты не сдержался?

Люциус опустился в свободное кресло, стоящее напротив всех остальных, отметив, что, очевидно именно для него оно и приготовлено, и ответил:

- Выживет. Подрался с гриффиндорцами. Тремя.

Среди первокурсников послышался шепот, похоже, число противников их впечатлило.

- А ты, как светлый рыцарь, явился, и спас своего фаворита от злобных врагов?

- Что тебя так удивляет, Стоунтон? - пожал плечами Малфой. - Я староста, в мои обязанности входит прекращать драки и оказывать помощь ученикам в случае нужды.

- Конечно, Малфой! - голос Элоизы стал вкрадчивым. - Но я не слышала, чтобы в обязанности старосты входили настолько тесные отношения с первокурсниками. Захотелось острых ощущений, Люциус? Прелестная невеста держит тебя на голодном пайке?

Малфой понял, что сейчас нагрубит даме, и не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести, но не успел: спокойный голос поинтересовался:

- Почему ты не спросишь меня, Элоиза? Раз уж тебе так интересно…

- Потому, что тебе так хочется стать леди Малфой, что ты закрываешь глаза на то, что понятно каждому.

- И что же понятно каждому? Просвети меня, будь добра.

- Твой будущий муженек не интересуется девушками, дорогая.

Гостиная ахнула. Все глаза устремились к спорящим, то разглядывая их, то возвращаясь к Люциусу. Он тоже смотрел на девушек: рыжеволосая фурия явно бесилась от того, что ее соперница оставалась спокойной и невозмутимой. Нарцисса даже не повысила голоса, только чуть наклонилась вперед, словно предлагая всем полюбоваться своей красотой в свете камина. И Люциус любовался, не зная, как прервать спор и вмешаться самому. Он открыл было рот, но предостерегающий взгляд Нарциссы остановил его.

- Ты сделала такой вывод потому, что он не поспешил раскрыть тебе объятия, когда ты предложила ему себя? Может быть, ты просто не в его вкусе?

- А может быть, он просто ни на что не способен с девушками? Иначе, почему бы ему отказываться от выгодного предложения?

Спор зашел слишком далеко. Люциусу хотелось оказаться подальше отсюда, и не слушать, как его обсуждают. Он был уверен, что Нарцисса не знает об истории со Стоунтон, и для него оказалось новостью, что ей это известно. И вообще, это становилось уже смешно, а быть смешным он не любил. «И ведь никто не догадался выгнать отсюда детей!» - мелькнула мысль. Но, так или иначе, Нарциссе удалось добиться того, чего он хотел: о Северусе, похоже, все забыли.

- Прости, Элоиза, но происхождение, все же дает о себе знать. - вздохнула Нарцисса и ее противница покраснела от гнева: ее отцом был разбогатевший на спекуляциях торговец и Элоиза тщетно пыталась это скрывать. - Не все в жизни руководствуются выгодой. Просто смирись, что тебе отказали, и не делай из этого далеко идущих выводов.

- Между прочим, мои выводы показались очень интересными директору! - Элоиза, победно усмехаясь, выложила свой главный козырь. - Когда Малфоя исключат из Хогвардса и заведут дело в Аврорате, ты уже не так сильно будешь хотеть выйти за него замуж?

- Я разговаривал с директором. - наконец смог вмешаться Люциус. - И рад сообщить тебе, что он счел твои домыслы пустыми слухами, а твои попытки опорочить меня - банальной местью. Ему даже пришлось извиниться передо мной. Как ты считаешь, он будет тебе за это благодарен?

Краска отхлынула от лица Элоизы.

- Как тебе удалось одурачить директора? - прошипела она зло.

- Одурачить директора? Не думаю, что это возможно. Ребенка осмотрела мадам Помфри, и у директора не осталось ко мне никаких претензий…

- То есть? - растерянно переспросила она.

- Стоунтон, тут дети, давай не будем углубляться в подробности. Если хочешь, я поясню потом.

- Но как же?..

- Стоунтон, - Малфой искренне удивился, - так ты действительно верила в то, что говорила? Мне жаль… Может, тоже покажешься мадам Помфри?

С этими словами Малфой подошел к невесте и предложил ей руку:

- Дорогая, не хочешь прогуляться?

- Конечно, милый.

Нарцисса поднялась, взяла жениха под руку и они вышли из гостиной, снова провожаемые завистливыми взглядами.

Молча пройдя замок, пара двинулась к озеру. Подойдя к воде, они остановились. Малфой не знал, что сказать, и Нарцисса снова успела первой:

- Прости…

- За что? - удивился Люциус.

Он готовился извиняться, оправдываться, уверять в своей верности, и вдруг…

- Я повела себя не красиво, прервала тебя, вмешалась в разговор… Прости.

- Что ты, любимая, я так благодарен тебе. Ты очень умно перевела беседу.

- Ты не выглядел довольным. - чуть улыбнулась Нарцисса. - В оправдание себе могу сказать лишь, что мне было проще обвинить Элоизу в клевете из мести. Боюсь, тебе бы сказать подобное не позволило воспитание. Да и спорить с дамой не достойно Малфоя.

- Я… - Малфой впервые за долгое время не знал, что сказать. - Спасибо, Нарси. И клянусь, что все, что она говорила…

Нарцисса вскинула руку, дотронувшись до его губ:

- Не стоит. Я знаю. - и осторожно высвободив ладонь, которую Люциус уже покрывал поцелуями, спросила:

- Как там мальчик?

С сожалением отпустив руку, Люциус ответил:

- Все хорошо. - и поспешил предупредить: - Я завтра навещу его.

- Хорошо… Скажи, Люциус… - Нарцисса повернулась к жениху спиной и затеребила рукав мантии. - Я действительно… - она запнулась, и быстро, словно боясь передумать, проговорила: - держу тебя на голодном пайке?

Люциус снова потерял дар речи, но молчать было нельзя.

- Нет. Даже не думай об этом. Я сделаю все, что ты скажешь и ни на чем не настаиваю. Не слушай глупых речей вздорной девицы и ни о чем не беспокойся.

Похоже он подобрал нужные слова: Нарцисса перестала нервно дергать мантию и снова протянула ему руку.

- Спасибо, Люциус… Я правда, не могу…

Люциус знал только один способ заставить женщину замолчать, при этом не обидев. Он притянул невесту к себе и нежно и почтительно поцеловал.

После обеда Малфой аппарировал в Хогсмит и, войдя в «Сладкое королевство», задумчиво обвел глазами полки. Сам он предпочитал лавку мадам Тофти, где ассортимент был более изыскан, а цены впечатляли, но сомневался, что Северус оценит «Горький шоколад с ноткой миндаля», а вот шоколадные лягушки нравились всем детям одинаково.

Вернувшись в Хогвардс, Малфой прошел в Больничное крыло. Мадам Помфри, торопящаяся к какой-то без остановки чихающей девушке, указала Малфою на последнюю койку у дальней стены, огороженную ширмой. Малфой подошел и, не зная, как заявить о себе, кашлянул и тихо позвал:

- Северус!

Не услышав ответа, Люциус решил заглянуть за ширму. Снейп спал, свернувшись клубочком, спрятав лицо в сгиб локтя и высунув из-под одеяла худую ступню.

Малфой тихо поставил пакет на тумбочку и потянул одеяло, укрывая выглядящую сиротливо ногу, но та дернулась, подбираясь, и на Люциуса взглянули настороженные злые глаза. Мальчишка подскочил на кровати, прижимая к груди одеяло и зашарил глазами по сторонам, явно отыскивая палочку. Наткнувшись на пакет с конфетами, он замер, медленно повернулся и, наконец, понял, кто к нему пришел. Глаза мальчишки полыхнули такой радостью, что Люциус сморгнул, но тут же его взгляд снова стал колючим и недоверчивым.

- С пробуждением. - улыбнулся Люциус, не зная, с чего начать.

- Здравствуйте. А что вы… - Северус подтянул одеяло повыше и вцепился в него обеими руками.

- Что я здесь делаю? Навещаю больного. Вот, принес шоколадных лягушек.

- Спасибо.

Разговор не шел. Малфой наблюдал, как Северус перебирает одеяло, кидая на него опасливые взгляды и всерьез обеспокоился: помнит ли мальчишка, что с ним произошло, и если нет, что ему рассказали?

- Как ты себя чувствуешь? - осторожно спросил он.

- Нормально.

- Почему тогда не ешь шоколад?

Северус дотянулся до пакета и достал шоколадную лягушку. Немного посмотрев на нее, он протянул конфету Люциусу.

- Угощайтесь.

Люциус отказался:

- Спасибо, я не люблю конфеты.

- Любите… - глядя в сторону, возразил мальчишка.

- Что?

- Блэк постоянно приносит вам из Хогсмита шоколад.

- Ну, скажем так: я не люблю, когда конфеты пытаются удрать от меня.

Малфой с облегчением заметил слабую улыбку, и, дождавшись, когда Северус откусит шоколада, осторожно спросил:

- Ты помнишь, что с тобой случилось?

Мальчишка кивнул, продолжая жевать.

- Директор говорил с тобой? - Еще кивок. - Я могу спросить?

Снейп прожевал конфету и насторожился.

- Почему ты не смотришь на меня? Я обидел тебя?

- Нет, сэр.

- Северус… - Люциус с досадой заметил, что мальчишка съежился. - Помнишь, я говорил, что ты можешь звать меня по имени?

Снейп снова мотнул головой, и упавшие волосы скрыли лицо.

- Что я сделал не так?

- Ничего. - голос из-за завесы волос звучал уныло.

- Почему тогда?…

- Это я все сделал не так! - мальчишку словно прорвало: он мотнул головой, отбрасывая волосы и отчаянным взглядом уставился на Малфоя. - Они забрали палочку, а без нее я не смог… Не справился… - его голос упал до шепота. - Я испугался…

Люциус выругался про себя: о чем думали директор и мадам Помфри? Мальчишка в полном отчаянии, и никто с ним даже не поговорил.

- Я бы тоже испугался. - жестко сказал Малфой. - Что ты мог сделать против троих?

- Я должен был защищаться. - возразил Снейп дрожащим голосом.

- Ты и защищался. Насколько мог.

- Вы издеваетесь? Я валялся и прятал голову! - из глаз против воли брызнули слезы, и Северус отвернулся, незаметно вытирая лицо одеялом.

Больше всего Люциусу хотелось обнять мальчишку и погладить по лохматой голове, но это было бы ошибкой.

- Ты не плакал, не умолял, не пытался торговаться. - четко перечислил Люциус и подумал про себя, что сам бы стал умолять - ровно до тех пор, пока не добрался бы до палочки. - В этом поединке победил ты, а не те подонки, которые не посмели встретится с тобой поодиночке.

Недоверчивый взгляд из-под волос Малфой выдержал с блеском.

- Трудно противостоять грубой силе, и до этого лучше не доводить. Пожалуй, словом можно ударить гораздо больнее, чем кулаком.

Изображать мудрого старшего товарища было утомительно, но дело того стоило: змееныш перестал всхлипывать и с интересом слушал.

- Думаю, ты легко научишься, ты достаточно умен.

Кажется, его сейчас снова назовут «моим лордом»: в глазах мальчишки появилось характерное обожание. Надо признать, что это было приятно. Малфой знал за собой этот недостаток: восхищение в любом виде вдохновляло и радовало его, даже, если восхищение сопровождалось шмыгающим носом и мокрыми щеками.

- Надеюсь, ты не намерен слишком долго валяться? Мне бы хотелось получить мое зелье до того, как весь Дом поизощряется на счет моей тонкой аристократичной натуры.

Кажется, мальчишка готов был отправиться в лабораторию сей же час.

- Кстати, как твои экзамены?

- Нормально.

- Не сомневался… Мне пора идти. Надеюсь увидеть тебя завтра в гостиной. И не беги сразу в лабораторию, я пошутил.

Люциус встал, ласково улыбнулся на прощанье и, уже выходя из-за ширмы, услышал:

- Спасибо… Люциус.

- Не за что. Выздоравливай, змееныш!

Только наткнувшись на возмущенный взгляд мадам Помфри, он понял, что назвал Северуса змеенышем вслух. Интересно, что он по этому поводу подумал? Почему-то Люциусу очень не хотелось обижать мальчишку. И совсем немножко хотелось услышать еще раз робкое: «Мой лорд».

«Да, мой лорд, вы безнадежный павлин. - укорил он себя, - Это уже походит на манию»

И в целях излечения от мнимой избранности, юный лорд решил приобщиться к народу и отправился к озеру, где проводили время его сокурсники, рисуясь и переругиваясь с гриффиндорцами.

5 глава

Следующим утром Снейп уже сидел за столом, торопясь проглотить завтрак. Первокурсники сдали свои экзамены, и, чтобы не оставлять их без дела, профессора разобрали себе тех, кто мог быть им полезен. Спраут и Трюк взяли большинство: окапывать растения и полировать метлы способны были почти все, нескольких забрал Флитвик, стайка девиц упорхнула вслед Трелони. Как стало известно Малфою, Слизнорт выбрал троих - двух студентов - семикурсников, уже сдавших свои экзамены, и Снейпа. Кажется, они будут варить зелья для Больничного крыла. Малфоя же ожидал последний экзамен - трансфигурация. В ней он был не так силен, как ему хотелось бы, поэтому поспешил закончить завтрак и вернуться к себе, чтобы повторить некоторые формулы.

Наконец, экзамены закончились. Накануне выпускного вечера вся школа ходила ходуном: девушки перешептывались, пытаясь угадать, кто в каком платье будет на балу, счастливицы младших курсов, приглашенные семикурсниками, ходили с гордым видом и снисходительно обещали своим невезучим подругам подробно все рассказать, юноши делали вид, что их совершенно не касается поднятая по случаю бала суета, педагоги готовились к встрече гостей, и нигде невозможно было скрыться от надвигающегося праздника.

Малфой сидел в своей комнате: благо, его сосед практически переехал, появляясь только, чтобы переодеться, и Малфой не интересовался, куда: его более чем устраивала собственная комната. Он пытался читать, лежа на кровати, когда в дверь постучали. Ожидая, что это будет сосед, Люциус открыл и был удивлен: в дверях стоял Снейп с явно тяжелой сумкой через плечо.

- В чем дело? - прозвучало достаточно резко, и Люциус одернул себя: обижать мальчишку было неразумно, и все же…

В коридоре было полно народа, а сплетни об их отношениях были еще достаточно свежи, и Люциус, досадуя, нахмурился: что его принесло? Неужели не мог поговорить в гостиной? На них уже обратили внимание, и Малфой не знал, стоит ли пригласить Снейпа в комнату или лучше самому выйти в коридор.

- Чем могу быть полезен? - холодно спросил он, надеясь, что Северус поймет, что сейчас не время и не место вести беседы, но тот, казалось, растерял всю наблюдательность. Угрюмо посмотрев, он ответил:

- Нужно поговорить. - и добавил. - По поводу зелий.

Ну, конечно! Стоящие в коридоре уже прислушивались, и Малфой, вздохнув, отодвинулся, пропуская ребенка в комнату. Не закрывая дверь, он развернулся к стоящему у кровати Северусу и вопросительно поднял брови. Мальчишка еще больше нахмурился и перевел взгляд куда-то за спину Люциуса. Глаза его полыхнули такой ненавистью, что Люциус на мгновенье опешил и услышал за спиной:

- Свидетели нужны, Малфой?

Привалившись к косяку, в дверях стоял Руквуд и насмешливо разглядывал обоих. Этого только не хватало!

- Свидетели чего, Руквуд? - холодно спросил Малфой, прикидывая, успеет ли дотянуться до палочки.

Руквуд с усмешкой отвернулся, подставляя под удар спину, закрыл дверь и, обернувшись, продемонстрировал пустые руки:

- Того, что ваше свидание сугубо деловое. Или я не понял, и ты не закрывал дверь, потому что тебе душно?

- Представляю твое свидетельство.

Малфой был уверен, что Руквуд решил отомстить им обоим за случай в душе, но не понимал, как. Или он заявит, что Малфой принуждал и его тоже? Люциус обдумывал варианты, следя за тем, чтобы его лицо не выражало ничего, кроме скуки.

- Ну почему ты сразу думаешь о плохом, Малфой? - насмешливо протянул Руквуд. - Может быть у меня самые благородные намерения?

- Ну, так озвучь их, будь добр. Мы оба в нетерпении.

- Я хочу отдать долг. - жестко сказал Руквуд, перестав улыбаться, и Малфой незаметно потянулся к рукаву.

- Насколько я помню, ты ничего мне на должен… Северус? - Снейп отрицательно покачал головой, и Малфой увидел, что он повторяет его жест: правая рука медленно двигалась к запястью левой. - О чем ты?

- Ты замечал, Малфой, что иногда оказываешься в нужном месте в нужное время?.. Этот сопляк ничего бы не смог сделать, и, если бы не твое триумфальное появление, я бы уже обживал камеру в Азкабане. Поэтому я тихо посижу тут, на стуле, а вы можете ворковать, сколько вам вздумается. Полагаю, речь в самом деле пойдет о зельях. Впрочем, если что, так я могу и отвернуться.

Руквуд снова усмехался. Он оседлал стул, повернув его к стене и, не оборачиваясь, бросил:

- Заглушающее напомнить?

- А потом ты скажешь, что тебя связали, оглушили и использовали вдвоем? - теперь усмехался Малфой. - Нет уж, благодарю. Ребенку рано в Азкабан.

- А тебе, Малфой?

- Ты уже взрослый, откуплюсь.

- А если не удастся?

- Соблазню Визенгамот.

- Весь? - хохотнул Руквуд, не оборачиваясь.

Малфою тоже стало весело.

- Ты сомневаешься во мне?

- О, нет. Я бы сдался первым.

За спиной раздался звон стекла. Люциус обернулся и увидел Снейпа, скинувшего сумку прямо на кровать и глядящего на них прищуренными глазами. Он выглядел очень разозленным, казалось, еще немного, и зашипит. Такое впечатление, что он… ревнует? Брови Малфоя поползли вверх, но он справился с удивлением и спокойно спросил:

- Так чего ты хотел?

Северус молча раскрыл сумку и начал доставать из нее флакончики с зельями, выкладывая их на покрывало. Малфой насчитал десять штук, и только тогда спохватился:

- Почему так много?

- На три месяца. Должно хватить. - достав еще два флакончика, Снейп убрал сумку с кровати.

- Не проще было бы варить постепенно и пересылать совиной почтой?

- У меня нет возможности варить зелья летом. - угрюмо ответил Снейп. - И посылать тоже.

Было понятно, что расспрашивать не стоит, и Малфой перевел разговор.

- Боюсь, у меня нет сейчас такой суммы. Потерпишь до завтра?

- Лучше потом. Мне некуда девать такие деньги.

- Домой ты их взять не можешь? - Мальчишка мотнул головой. - Ну, хорошо, я подумаю об этом. Спасибо, что позаботился обо мне.

Слова Малфой сопроводил ласковой улыбкой, и мальчишка, конечно, растаял: взгляд снова стал восхищенным, а ответная улыбка - доверчивой.

- Удачного бала.

- Спасибо, Северус. До завтра.

- До завтра.

Когда дверь за Снейпом закрылась, молчащий все это время Руквуд развернулся вместе со стулом и укоризненно произнес:

- Что ты наделал, Малфой? Он же от тебя без ума… Того и гляди начнет стихи посвящать.

Малфой представил себе угрюмого Северуса, читающего ему стихи, и рассмеялся.

- Это вряд ли.

- Да, пожалуй, скорее - яды… Ты не боишься, что он отравит Блэк?

- Ну, не настолько я ему нравлюсь.

- Настолько. - заверил его Руквуд. - И какие у тебя на него планы? - он подмигнул, и Люциус почувствовал, что злится.

- Знаешь, не всем же быть такими извращенцами… - Малфой замолчал, досадуя, что сорвался.

- Как я? - закончил Руквуд. - Ты действительно думаешь, что я регулярно отлавливаю первокурсников в душе?

- Это не так?

- Нет. В тот день я был пьян и расстался со… своим парнем. - Руквуд вызывающе посмотрел на Малфоя, но тот промолчал. - Сопляку просто не повезло. И очень повезло мне: я ждал, что ты вызовешь авроров… Я все еще в долгу перед тобой, Малфой.

- Я буду иметь тебя ввиду, Руквуд.

- Август. - мягко сказал Руквуд, поднимаясь. - И можешь иметь меня не только ввиду.

- Спасибо, Август. - снова улыбнулся Малфой: " Не отказывать, но и не соглашаться. Любое предложение ценно» - произнес в голове голос отца. - Мне льстит твое внимание, но, к сожалению, я почти женат.

- Мое предложение не ограничено во времени, Малфой. Когда захочешь… Где захочешь… Как захочешь…

Руквуд приблизился вплотную, обводя Малфоя жадным взглядом. Люциус выдержал его, продолжая улыбаться:

- Я подумаю, Август. А сейчас тебе пора. Или все подумают, что мы выставили ребенка, чтобы он не мешал нам.

Равнодушное спокойствие, как и рассчитывал Люциус, подействовало: кинув последний взгляд на его губы, Руквуд быстро вышел из комнаты. Люциус запер дверь заклинанием и опустился на кровать. Звякнули склянки. Интересно, когда Северус успел приготовить столько зелья?… Нарциссу он, конечно, не отравит, а вот допустить, чтобы он обиделся и перестал снабжать их зельем, нельзя. Отец помолодел на пару лет, когда из его глаз исчезло вечное ожидание боли. За это Люциус был готов угождать мальчишке так, как тому потребуется, благо, многого он не просил. И то, что он чувствует симпатию, вполне объяснимо: змееныш был полезен, ненавязчив и абсолютно нетребователен… И так забавно восхищался им… Жаль, что они больше не увидятся, было бы любопытно понаблюдать, что за змейка из него вырастет. Впрочем, пока он не опубликовал свой рецепт, он будет нужен Малфоям, а значит, можно будет иногда переписываться, и, даже, может быть, встречаться… Решив поразмышлять об этом попозже, Люциус убрал зелья и вернулся к книге.

Утром выпускного бала Малфою было нечем заняться: вещи уже были упакованы, парадная мантия приготовлена, а торжества должны были начаться только после обеда. Почти все девушки аппарировали домой еще с вечера, чтобы появиться перед самим праздником, в полном блеске своей красоты. Отец заранее сообщил, что из-за плохого самочувствия приехать не сможет, и извинился. Подумав, Малфой аппарировал в Косую аллею.

Вернулся он почти за час до начала праздника, переоделся и, войдя в гостиную, отыскал взглядом Северуса.

- Мистер Снейп, на два слова.

Мальчишка отложил книгу и молча пошел за Люциусом к выходу из гостиной. В коридоре снова было людно, и им пришлось пройти чуть дальше и остановиться у окна. Малфой нахмурился, чувствуя себя, словно в витрине: они были видны отовсюду. Рядом неожиданно оказался Руквуд, посмотрел вопросительно, но, наткнувшись на два неприязненных взгляда, поднял руки, словно сдаваясь, и, кивнув, исчез. Люциус достал из кармана мантии ключ и протянул Снейпу.

- Что это?

- Это ключ от твоего сейфа в Гриннготсе.

- Но у меня нет…

- Теперь есть. - перебил его Люциус. - Я открыл тебе счет и положил на него все деньги за последнюю партию зелий. Вот: - Малфой достал книжечку из плотной бумаги, - это чековая книжка. Когда тебе нужны будут деньги, напишешь здесь сумму, оторвешь и пошлешь с совой, деньги тебе перешлют так же. Понятно?

- Спасибо! - Северус крутил в руках чеки и ключ, рассматривая их, и тут чья-то рука протянулась из-за спины Люциуса и выхватила книжку.

- Расплачиваешься по счетам, Люци? - только один человек называл его «Люци». - Вот это сумма! Право же, проститутки бы обошлись тебе дешевле! Интересно, что же такого умеет этот парень, чего бы ты не мог получить бесплатно?

- Здравствуй, Теодор. - спокойно ответил Люциус, оборачиваясь. - Тебя это действительно интересует, или ты просто не знал, как начать разговор?

Брат Элоизы Стоунтон был таким же рыжим, как она, и отличался той же беспардонной наглостью.

- Грустно видеть, что блистательный Малфой вынужден платить за услуги, которые обычным людям достаются бесплатно. - Рыжий нагло ухмылялся в лицо Люциусу, не глядя сунув книжку обратно Снейпу.

- Что ж, я согласен. - серьезно заявил Малфой. - Идем.

- Куда? - от холодного взгляда Люциуса, усмешка Теодора пропала.

- Ко мне в комнату. Можешь прямо сейчас обслужить меня бесплатно. Разве ты не это предлагал?

Кажется, Снейп за спиной издал какой-то сдавленный звук, но Малфой был слишком взбешен, чтобы отвлекаться. Сначала сестрица мотает ему нервы целый год, теперь это рыжее ничтожество…

- Ну, так что? Идем?

- Ты не так меня понял, Малфой!

- Уже Малфой? - Люциус положил руку на локоть рыжего, не отпуская. - А мне так нравилось «Люци». Нет? А что же ты на самом деле имел ввиду?

- Это была просто шутка, Малфой!

- Да? Жаль… А я уже представил, как беру тебя… - он отпустил руку, и рыжий отшатнулся от него. - Ну, нет, так нет…

- Мне пора!

- Увидимся, Тео! - от обворожительной и многообещающей улыбки Люциуса, Теодора перекосило и он поспешил скрыться.

- Зачем вы?…

- Что?

Мальчишка смотрел разочарованно, и это было неожиданно неприятно.

- Как вы можете так… И с Руквудом, и с этим?.. Вам не противно?

- Ты о чем? - не понял Люциус.

- А если бы он согласился, вы бы… - Снейп осекся и замолчал, пряча глаза.

- Вот что тебя беспокоит… - Малфой усмехнулся. - Видишь ли, это все - игра. Разминка для ума. Достойный соперник попадается редко. Например - Руквуд: он ничего от меня не хотел. - Малфой покривил душой, но не стоит ребенку знать лишнее о взрослых играх, по крайней мере, пока. - Мы просто шутили, и это доставляло нам удовольствие. Другое дело - Теодор: я совершенно точно знал, что он откажется, и только поэтому позвал его. Здесь надо действовать наверняка, иначе есть опасность проиграть.

- А вы уже проигрывали? - тихо спросил Снейп, внимательно глядя в окно.

- Нет, пока нет. Я не делаю подобных предложений, если не уверен в ответе. - Люциусу послышался тихий вздох. - Ты что, волнуешься за меня? Не стоит. Я никогда не рискую без гарантий. Однако, мне пора. Думаю, Нарцисса уже ждет.

Северус повернулся, и вдруг обронил:

- Вы очень красивы… сегодня.

- Спасибо, мальчик. - удивленно ответил Люциус.

- Прощайте. - голос Снейпа звучал печально и Люциусу захотелось утешить мальчишку.

- До свидания.

Он протянул руку и коснулся головы змееныша, ероша волосы. Северус замер, прикрыв глаза и даже, кажется, перестав дышать, и Люциус поспешно отдернул руку с изумлением ощутив знакомое покалывание в пальцах. Малфой чуть не выругался, поняв, что именно почувствовал. Он же не мог всерьез захотеть этого ребенка? Да и вообще - ребенка? Конечно, нет! Просто принесло этих ненормальных. Сначала Руквуд, потом Стоунтон! Вот и лезут в голову всякие мысли. Резко развернувшись, Малфой ровным шагом двинулся в сторону гостиной, пытаясь убедить себя, что это совсем не похоже на побег.

6 глава

Праздник продолжался почти до утра. Люциус попрощался с родителями Нарцисы около полуночи, и все остальное время исправно танцевал с невестой, почти не отходя от нее: среди гостей было достаточно мужчин, и красота Нарциссы многих не оставила равнодушными. На рассвете, проводив усталую даму до комнаты, Люциус вернулся к себе, забрал сумку (остальные вещи заблаговременно были отправлены в Малфой-Менор), и медленно пошел к границе аппарации. В предрассветных сумерках все казалось размытым и сказочным. Обернувшись, Малфой посмотрел на огромный замок, темным пиком возвышающийся перед ним. Хогвардс не спал, провожая очередных выпускников. Сколько их еще будет? Когда-нибудь он приведет сюда своих детей. Будут ли они тут счастливы? Немного постояв на границе, Люциус аппарировал домой.

Взрослая жизнь напала и закрутила, словно аппарация. Отец чувствовал себя все хуже, зелья не помогали, целители только разводили руками. Поэтому Абраксас не давал передышки ни себе, ни сыну: изучение документов, управление имениями и капиталами, деловые партнеры и досье на них, прикормленные политики… Люциусу казалось иногда, что его голова не выдержит и взорвется, не в силах вместить в себя столько сведений разом. К счастью, отец всегда был аккуратен и педантичен в делах: на полках в его кабинете стояло множество подписанных папок, содержащих внутри все, что касалось того или иного дела. В хорошие дни отец устраивал приемы, на которых знакомил сына с нужными людьми и деловыми партнерами, шутил, улыбался, флиртовал с дамами, а, после ухода гостей, удалялся в свои комнаты, где без сил валился на кровать. Люциус старался облегчить ему жизнь и улыбался нужным людям, целовал ручки их женам, читал и зубрил по ночам досье. Только однажды он сорвался: жена влиятельного бизнесмена, пожилая и чрезмерно накрашенная, открытым текстом приказала навестить ее ночью. Люциус с улыбкой поклонился, и, конечно, никуда не пошел, послав даме огромный букет оранжевых лилий и устроив скандал отцу. Узнав, какие цветы выбрал сын, Абраксас расхохотался.

- Она не заслуживает ненависти, сын, только жалость. Я не собираюсь упрекать тебя: ты забыл, или невнимательно слушал: я учил тебя дразнить, а не продаваться. Ты должен быть мечтой, желанной, но недоступной, иначе станешь вещью, которая ничего не стоит. В следующий раз подари ей розы и скажи, что твой любовник слишком ревнив.

- И что обо мне станут говорить?

- Поверь, не столь важно, что станут говорить о тебе, зато тебе - все будут говорить только : «да».

- Но почему?

- Кто-то из этих господ обрадуется, что ты им не соперник, а кто-то станет надеяться на твою благосклонность. И в любом случае ты будешь в выигрыше. Улыбайся всем, не давайся никому и не давай волю своим желаниям, и у тебя просто не будет соперников.

Люциус слушал отца со сжимающимся от жалости сердцем: еще не старый, красивый мужчина, он знал, что скоро умрет, и все равно продолжал заботиться о сыне и наставлять его, стараясь не показывать, как ему тяжело и больно.

Радость приносили частые встречи с Нарциссой. Отец любил будущую невестку и с удовольствием беседовал с ней, а для Люциуса их встречи были глотком того счастливого детства, которое так недавно закончилось.

Этой осенью Люциус ощущал странную пустоту. Ему казалось, что он упустил что-то, или куда-то опоздал. Ему приходилось напоминать себе, что Хогвардс-Экспресс ушел, и что ему больше не нужно в школу. Провожая Нарциссу, Малфой встретил на платформе множество знакомых лиц, и впервые за эти месяцы вспомнил о Северусе. Зелье у него еще оставалось, но Люциусу вдруг стало любопытно: вырос ли змееныш, как он теперь выглядит, и что отразится в его глазах при взгляде на Малфоя? Будет ли там привычное восхищение, или мальчик повзрослел, и посмотрит на него с удивленным недоумением, не понимая, чем так восхищался всего несколько месяцев назад? А в глубине души Люциус понимал, что хочет увидеть Снейпа еще и для того, чтобы убедиться, что то внезапное желание, посетившее его, было случайным. Он просто устал тогда, у него давно никого не было, и эти разговоры… В конце концов, Люциус не вспоминал мальчишку все лето, а, значит, все это глупости. Но Снейп не показался ему: то ли не заметил, хотя Малфоя невозможно не заметить, то ли просто не пожелал общаться с ненужным ему теперь и чужим человеком. Проводив Нарциссу в купе, Люциус дождался, пока поезд тронется, и аппарировал. Дома его ждали дела.

В последнее время отец стал чувствовать себя лучше, и в Малфой-Меноре снова начались приемы. На одном из них Абраксаса познакомили с волшебником, недавно вернувшимся из-за границы. Томас Риддл был интересным человеком: его эрудиция, знания, манера держаться привлекали к нему внимание любого, кто имел возможность с ним пообщаться. Заинтересовал он и старшего Малфоя. Риддл стал часто бывать у них, и Люциус заметил, что отец словно оживает во время их разговоров: Абраксас спорил, соглашался, высказывал свое мнение с почти юношеским жаром, в глазах его горел интерес. Темы бесед Люциуса не интересовали, и он почти не вслушивался в длительные споры о ценности крови, древних родах и магглорожденных волшебниках. Вскоре отец стал спонсировать непонятную организацию, которую, как оказалось, Риддл возглавлял. Люциус не спорил: отец имел полное право вкладывать свои деньги, куда ему будет угодно. К тому же, у Люциуса появились другие заботы: что-то происходило в магическом мире. Внезапно исчезали люди, начали ходить слухи о странных происшествиях, появлялись оборотни. Свои люди в министерстве предпочитали отмалчиваться, сделки проваливались, и Малфою пришлось все свое внимание уделять ведению дел.

Дома он появлялся поздно, заходил поздороваться к отцу, и часто находил его сидящим перед камином в обществе нового знакомого. Спустя два месяца, отец завел разговор о том, что Люциус, как потомок славной фамилии, обязан присоединиться к организации, стремящейся вернуть древним родам их прежнее величие. Люциус не обратил особого внимания на этот разговор: у него только что сорвалась крупная сделка, и все мысли были заняты размышлениями о том, как вернуть хотя бы часть денег, но подобные беседы стали происходить регулярно. Сам Люциус был совершенно равнодушен к политике, его вполне устраивало нынешнее положение вещей, но он знал, что подобные идеи высказывают многие их знакомые. Отец Нарциссы, например, обожал поговорить о чистоте крови и «грязнокровках». Однако, Риддл в их разговорах был очень убедителен, объясняя, что чистокровные маги просто обязаны взять на себя бремя заботы о магглорожденных и самих магглах: ведь имея такие корни, такие древние знания, нельзя не чувствовать ответственности за простецов.

- Забота и помощь - вот что требовалось от лордов во все времена. - рассуждал Риддл. - Ответственность за тех, кто им доверился, отдал себя на их попечение. Кому, как не вам это понимать?

Люциус оглянулся: отец согласно кивал, вопросительно поглядывая на сына. Люциус улыбнулся ему и гостю. Хотелось спать. Проводив засидевшегося гостя, Люциус еще раз заглянул к отцу.

- Как ты себя чувствуешь?

- Все хорошо, сын. Скажи, почему ты так упорно отказываешься присоединиться к Тому? Он неприятен тебе?

- Вовсе нет. Просто мне это не интересно. Да, и зачем?

- Ты сможешь упрочить свое положение в обществе и, в будущем, подняться на немыслимую высоту: у Тома далеко идущие планы и потрясающая магическая сила. Скоро он заявит о себе, и было бы неплохо стать тем, на кого он сможет опереться.

- То есть, подставить ему спину?

- Скорее - придержать лестницу. У него хватает сторонников: твои будущие родственники, например. Беллатрикс отзывается о нем с восторгом.

- И это - еще одна причина держаться от него подальше. - пробормотал Люциус, сдаваясь.

Отец выглядел утомленным и огорченным поведением сына, и Люциус пообещал посетить ближайшее собрание непонятной организации, только, чтобы увидеть слабую улыбку на бледном лице.

Прибыв в особняк Лейстренжей, Люциус удивился, обнаружив множество знакомых лиц. Кроме хозяйки, ее мужа и свояка, здесь были, казалось, почти все представители древних магических родов. Увидев будущего тестя, Малфой подошел поздороваться.

- Люциус! Рад видеть тебя среди нас. Лорд уже спрашивал о тебе.

- Лорд?

Оказалось, что скромный мистер Риддл среди своих сторонников известен, как Лорд Волдеморт. Люциус с трудом сдержал усмешку. Как безвкусно. Впрочем, больше ничего вульгарного в Риддле не было. Даже странно, почему он выбрал столь нелепое имя.

- Господа, я рад видеть вас здесь. - раздался тихий приятный голос.

Все расступились: в двери входила гордо улыбавшаяся Беллатрикс под руку с Лордом Волдемортом. Риддл тоже улыбался, сдержанно и одобрительно, но когда его взгляд остановился на Люциусе, улыбка вдруг стала теплой и восхищенной.

- Господа! - чуть громче проговорил он. - Сегодня у меня большая радость: нас согласился посетить юный лорд Малфой!

Все глаза обратились к Люциусу, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поморщиться. Чуть поклонившись, он ответил на улыбку лорда:

- Благодарю вас… - «мой лорд» - прошелестело за спиной, и он послушно повторил: - мой лорд, вы слишком добры ко мне.

Риддл быстро подошел и остановился напротив:

- Юноша, вы - истинный пример всего, к чему я стремлюсь: вы умны, образованны, прекрасны. Думаю, любой из здесь присутствующих мечтал бы иметь такого… сына.

Пауза была почти незаметна, и Люциус не обратил бы на нее внимания, если бы не смотрел на говорившего: глаза Риддла, светившиеся искренним восхищением, на короткое мгновение вдруг потемнели. Люциус снова склонил голову:

- Вы мне льстите, мой лорд.

- Как и все, мой лорд. - усмехнулся Риддл. - Но я делаю это искренне. Вы позволите называть вас по имени?

Конечно, Люциус позволил: стоящие вокруг них гости внимательно следили за беседой, и Малфой видел, как меняются, становясь благосклонней, направленные на него взгляды. Похоже, отец был прав, у новоявленного лорда было много сторонников, и иметь хорошие отношения с ними было не лишним. Весь вечер Лорд не отпускал Люциуса от себя, расспрашивал об отце, невесте, делах и планах. За ужином Люциус сидел по правую руку от Риддла, слева же сидела хозяйка дома. Белл так явно гордилась им, что Малфою стало смешно: раньше от будущей сестры он удостаивался разве что насмешки. Теперь же она улыбалась ему вполне искренне и слушала с интересом. Малфой бросил взгляд на Руди, сидевшего рядом с женой, тот был мрачен, но старался выглядеть радушно. Похоже, Риддл еще предприимчивее, чем думал отец.

Вернувшись домой, Люциус обдумал свои впечатления: Риддл ему понравился. В своей новой ипостаси он выглядел достаточно внушительно, и, оказавшись близко, Малфой не мог не почувствовать действительно огромную магическую мощь, скрытую в Волдеморте. К тому же, он явно восхищался Люциусом, тонко шутил, мило общался. Они хорошо понимали друг друга, и, если бы не мелькающее иногда в глазах Тома странное выражение, Малфой бы признал, что очарован новым другом так же, как и отец. А Риддл, казалось, и не стремился скрыть свою симпатию, впрочем, вполне дружескую. На следующее собрание Люциус шел уже с охотой.

Риддл продолжал выделять Малфоя из толпы своих последователей, и вскоре Белл снова косо смотрела на него, но Люциуса это не трогало. Сейчас его занимали совсем другие мысли: их странные отношения были ему не понятны. Том явно интересовался Люциусом, выказывал ему свою благосклонность, смотрел с восхищением и желанием, но не предпринимал ничего, хоть сколько-нибудь похожего на попытки поухаживать. Это удивляло и задевало. Люциус не понимал, чего хочет от него Волдеморт, и перестал понимать, чего хочет он сам. Привыкший нравиться и отказывать, Люциус был внутренне готов к тому, что ему предстоит отклонить ухаживания Тома, но тот словно дразнил его: не скрывал своего желания, но не делал ни малейших попыток к сближению. Постоянные встречи, общение на грани, двусмысленные взгляды и речи - все это заставляло терять голову, а к этому Люциус не был готов. Наедине ему позволили называть вождя «мистером Риддлом», а в присутствии остальных он по-прежнему говорил «мой лорд». Волдеморт стал реже бывать у них в доме, предпочитая встречаться у Лейстренжей, но приходя, он ничем не показывал, что их отношения как-то изменились, был столь же любезен, как и раньше, подолгу беседовал с отцом, хвалил «юного лорда Малфоя», и Люциус почти краснел, наблюдая, какой радостью загорается взгляд измученного отца.

Люциус провожал Волдеморта к камину уже поздним вечером. Отец ушел к себе, а Том еще долго сидел в кресле, молча разглядывая сидевшего напротив юношу. Наконец он поднялся и вышел из кабинета, и Люциус поймал себя на том, что послушно следует за ним. У камина Риддл остановился и, неожиданно обернувшись, оказался почти прижат к подошедшему Люциусу. Понимающе и чуть насмешливо глядя ему в лицо, Том вдруг спросил:

- Чего ты хочешь, мой мальчик?

От неожиданности Люциус сказал правду:

- Я не знаю.

- А я, к сожалению, знаю… - задумчиво проговорил лорд и, подняв руку, коснулся лица Малфоя, провел кончиками пальцев вдоль щеки к подбородку, и, чуть приподняв, провел большим пальцем по раскрывшимся от удивления губам.

- И, если бы не это… - Люциус замер, широко раскрыв глаза и чувствуя на губах теплое дыхание. - Я бы рад был позволить себе…

Волдеморт исчез в камине, оставив ошеломленного Люциуса переживать так и не состоявшийся поцелуй.

Следующие несколько дней Люциус метался по дому, забросив все дела и ожидая, когда Волдеморт позовет его, но камин молчал, совы приносили только деловые письма, а у Люциуса не было сил их читать. В конце концов, он взял себя в руки и попытался обдумать случившееся. Он, определенно, не влюблен, но, не менее определенно желает своего «вождя и учителя». Малфой усмехнулся. Еще недавно он не допускал мысли о подобном. Он имел достаточный опыт, но только с женщинами, и никогда не желал мужчину… Почти никогда. «Мой лорд» - вспомнилось ему. Какая ирония! Змееныш смотрел на него влюбленными глазами, все время провожал его взглядом, замирал от его прикосновений, а теперь он - лорд Малфой - ведет себя точно так же. Но Волдеморт не хочет его? Глупости! Его хотят все. Тогда почему?.. И почему он сам настолько растаял? Не будь Малфой так осторожен, он бы заподозрил аммортенцию или чары, но подаренный отцом артефакт надежно защищал от любовной магии всех видов. Значит, просто физиология? Малфой считал себя довольно холодным в смысле любовного темперамента. Еще никто не увлекал его настолько, чтобы так потерять голову. Но Риддл - особенный волшебник… Совершенно особенный… Мой лорд… Поняв, что уже несколько минут улыбаясь, мечтательно смотрит на пламя, Малфой швырнул бокал с вином в камин.

На следующее собрание Люциус шел в полной растерянности. Поход в Лютный, конечно, под оборотным, принес мимолетное удовольствие, но не принес успокоения, лишь окончательно уверив, что воздержание тут ни при чем. Но, увидев радостный взгляд Риддла, Люциус забыл о своих сомнениях и, не вслушиваясь в слова, слушал волнующий голос, очнувшись только, когда Том назвал его по имени:

- Лорд Малфой, вы согласны со мной?

- Безусловно, мой лорд. - ответил Люциус, надеясь только, что его слабость не обойдется ему слишком дорого.

- Я не сомневался в вас, Люциус. - ласково улыбнулся ему Том, и Люциус заметил несколько завистливых и презрительных взглядов.

Выпрямившись, Люциус ответил не менее презрительно и внимательно вслушался.

- Самые близкие мне, доверенные люди получат награду за свою преданность. Знак, который для всех прочих будет означать вашу причастность к нашему делу, отличие, которое, при достижении нами цели, поставит вас на вершину нашего общества.

Голос Волдеморта звучал воодушевляюще, ближний круг, собравшийся здесь, жаждал получить свою награду. Люциус тоже ощущал подъем и предвкушение, но, заметив, как жадно смотрит на Риддла Белл, постарался взять себя в руки: выглядеть, как жаждущая кошка не хотелось.

- Надеюсь, вы простите мне мою маленькую слабость, - чуть улыбнулся Риддл, и мягко позвал: - Люциус, ты станешь первым. Идем.

Люциус поднялся, и, не в силах противится ласковому голосу, протянул руку, понимая, что ведет себя недостойно, и выглядит неприлично и жалко. Но когда Том взял его за руку, все сомнения забылись, и Малфой послушно прошел в кабинет хозяев. Волдеморт запер дверь заклинанием и попросил:

- Сними мантию, Люциус.

Вскинув на него глаза, Малфой принялся расстегивать мантию, стараясь не думать, что последует за этим.

- Дай мне руку.

Лорд подошел очень близко и начал закатывать рукав рубашки. Люциус старался не вздрагивать всякий раз, когда прохладные пальцы касались его кожи. Стоять настолько близко было почти невыносимо, и Люциус попытался отвернуться, но Лорд не позволил этого, снова дотронувшись до его лица.

- Скажи мне, Люциус, ты действительно хочешь этого?

Люциус кивнул, не вполне понимая, о чем его спрашивают.

- Скажи. - мягко настаивал Риддл, и Люциус ответил:

- Да, я хочу этого.

- Молодец, мальчик. - услышал он удовлетворенное и задохнулся : Лорд все-таки поцеловал его.

Поцелуй был, словно требование сдаться: настойчивый, уверенный и властный. Его подчиняли, его хотели и заявляли на него права. Это было так не похоже на ожидания и так унизительно, что Малфой дернулся, пытаясь освободиться, но Риддл не отпустил его. В левую руку уперлась палочка, потом была боль. Когда Малфой очнулся, Волдеморт держал его в объятиях.

- Как ты?

Люциус поднял голову от плеча Тома, посмотрел на свою руку и почти не удивился, увидев на ней уродливый черный рисунок. «Клеймо» - отстраненно подумал он. В душе было пусто, отвратительно и снова болела голова.

- Люциус? - в голосе Тома слышалось беспокойство.

- Все хорошо, мой Лорд. - равнодушно ответил он и растянул губы в улыбке.

Рука сама потянулась к виску.

- Голова? - Риддл дотронулся до виска, и через секунду боль прошла.

- Благодарю, мой Лорд.

Люциус не ощущал даже горечи - только разочарование и досаду на себя за свою глупость. Влюбленный щенок получил от хозяина палкой, чтобы знал свое место. Что ж, теперь он знает…

- Посмотри на меня, Люциус.

Малфой послушно выполнил приказ.

- Да, мой Лорд. - «Видел бы тебя сейчас Северус…» - промелькнуло в голове.

Он заметил, что все еще опирается на Тома, и попытался отодвинуться, но Волдеморт снова привлек его к себе и снова поцеловал. Люциус с трудом сдержался, чтобы не начать вырываться. Весь ужас происходящего наконец обрушился на него: он стал собственностью человека, который желал получить его полностью. И он сам на это согласился. Усилием воли Малфой расслабился, покорно позволяя себя целовать, не отвечая, но и не сопротивляясь. Риддл прервал поцелуй, внимательно посмотрел в равнодушные глаза юноши и вздохнул, отпуская:

- Как жаль, Люциус… Видимо, нужно было не так… Что ж, ступай. Я позову, когда понадобишься.

Риддл указал на вторую дверь, и Малфой поклонился.

- Прощайте, мой Лорд.

- Прощай, Люциус.

Малфой тихо закрыл за собой дверь и услышал, как Риддл позвал Беллатрикс. Ее он тоже станет целовать? Люциус с трудом добрался до камина.

Вернувшись домой, Малфой почувствовал, что он в бешенстве. От равнодушия, охватившего его в кабинете, не осталось и следа. Юный лорд метался по комнате, круша вещи, пытаясь разбить и сломать все, что попадалось на его пути. Заклеймен! Он, лорд Малфой! Какой позор! Отец не переживет… Отец! Если бы не он, Люциус не связался бы с этим выскочкой! Да, именно отец виновен во всем, что произошло! Люциус пытался убедить себя в этом, изо всех сил стараясь забыть свою позорную глупую влюбленность. Павлин! Думал, что умнее и неуязвимие всех? Оказывается, есть и более умные волшебники. Скоро он позовет тебя, и ты будешь исполнять все, что он прикажет. Похоже, Белл уже приелась, а, значит, очередь за тобой, мой юный блистательный лорд. Не ты ли недавно хвастался, что не играешь без гарантий? Ты попытался - и проиграл. За ошибки нужно платить. И, похоже, платить ты будешь долго.

Появившийся эльф доложил, что отец хочет видеть его, но Люциус не желал сейчас говорить с отцом, опасаясь не сдержаться.

- Передай, что я занят. Мы можем поговорить завтра.

Эльф поклонился и исчез, а утром Люциус узнал, что этой ночью лорд Абраксас Малфой скончался.

7 глава

Люциус долго стоял у постели отца, словно ожидая, что то очнется и улыбнется ему прежней, чуть усталой улыбкой, но время шло, а лицо Абраксаса Малфоя, непривычно спокойное и умиротворенное, все не менялось. Люциус честно пытался ощутить боль потери и скорбь по отцу, но чувствовал лишь стыд: вчера он винил отца во всех своих несчастьях, и теперь ему казалось, что он предал его и почти виновен в этой смерти. Мучила мысль: ведь отец звал его вчера, а он сам лишил себя возможности попрощаться. Эльфы сказали, что господин умер во сне, и это немного радовало измотанного Люциуса: отец не мучился, и никогда не узнает, что его единственный сын не принадлежит больше себе… Малфой отвернулся и вышел из комнаты. Не принадлежит себе? Снова выбираешь фразы? Скорее - принадлежит не себе. Раб. Как гадко! Отец толкнул его в руки Волдеморта и бросил, предоставляя решать свои проблемы самому… Отец… После смерти матери, отец стал для Люциуса всем - родителем, наставником, самым близким человеком, и сейчас Малфою казалось, что его предали, словно отец мог выбирать, когда ему уйти, и оставил его в самый тяжелый час его жизни. О Волдеморте думать не хотелось. Потом. Все проблемы можно решить, все потери минимизировать, любой ущерб свести к приемлемому, нужно только придумать - как. В конце концов, если тебе приходится продаваться, ты можешь назначить свою цену. Люциус только надеялся, что его потребуют не сейчас: ни душевных, ни физических сил не осталось. Прихватив бутылку огневиски, Люциус закрылся в кабинете и, запретив эльфам беспокоить себя, в первые в жизни напился действительно до беспамятства.

Он не помнил, отправлял ли сову, не помнил, что делал, и почему оказался в гостиной, и совсем не удивился, когда из камина вышла Нарцисса. Попытавшись встать навстречу невесте, Люциус понял, что ноги не держат его, а лицо Нарциссы расплывается. Голова кружилась, в глазах темнело, глядя на приблизившуюся невесту, Люциус ощутил мимолетный стыд, и потянулся за стаканом. Он не желал ничего чувствовать, и никого видеть, поэтому закрыл глаза, и тут же ощутил на своем лбу прохладную руку.

- Бедный мой. - прошептала Нарцисса. - Позови эльфов.

Люциус вызвал эльфа, и Нарцисса вышла, оставив его со стаканом и совестью. Вскоре она вернулась и помогла ему подняться.

- Тебе нужно лечь, идем.

Малфой попытался вырваться и засмеялся, поняв, что не в силах:

- Где ты научилась так ловко обращаться с пьяными, любимая? Или я чего-то о тебе не знаю?

- Конечно не знаешь. - спокойно ответила она. - Наш уважаемый отец напивается довольно регулярно. Эльфов он в таком состоянии к себе не подпускает, маму тоже, Белл брезгует, Мейди - слишком мала…

Говоря это, Нарцисса почти тащила его по лестнице, а Люциус мог только перебирать ногами, и, стараясь не упасть, почти не вслушивался в слова. Ему удалось захватить с собой бутылку, и, усевшись на кровать, он допил - таки огневиски, и дальше его воспоминания превратились в короткие яркие вспышки.

Открывая глаза, он видел лицо Нарциссы рядом, над собой, под собой, он помнил, как вытирал слезы, целовал губы, гладил растрепанные волосы, бормотал что-то нежное и упокаивающее, или наоборот - обвинял и жаловался? И, кажется, почти кричал что-то гневное и злое, прежде чем упасть на неподвижное тело рядом, прижимаясь к нему в поисках тепла. И, проваливаясь в спасительное забытье, еще успел почувствовать нежное прикосновение к волосам, но не поверил: это могло быть бредом, пьяным сном, как и все, что чудилось ему в темноте спальни… Проснувшись утром и глядя остановившимся взглядом на растерзанную постель, Люциус понял, что у него, кажется, больше нет невесты.

Он бы, пожалуй, попробовал отравиться, но не в силах был встать с кровати. Голова болела немилосердно. Люциус позвал эльфа и приказал принести антипохмельное. Выпив, он заставил себя встать и умыться: нужно было готовить похороны, написать родственникам, пытаться жить дальше. Переодевшись и рассмотрев себя в зеркале, Люциус усмехнулся.

- Лорд Люциус Малфой. Глава рода. Позор.

Отвернувшись от зеркала, Малфой выпрямил спину и отправился завтракать.

Войдя в столовую, он в растерянности остановился: Нарцисса сидела у стола, сложив руки на коленях и, увидев его, опустила взгляд.

- Доброе утро.

Несколько секунд Люциус молча глотал ртом воздух, не решаясь заговорить, и, наконец, придя в себя, кинулся через комнату к невесте и упал на пол у ее ног, пряча лицо в ее мантии, целуя колени, дрожащие руки, не смея поднять глаза, и ожидая горького приговора.

- Прости, прости, прости! - повторял он, захлебываясь стыдом и отвращением к себе, и не поверил ласковому прикосновению к своим волосам, и почти не поверил тихому :

- Люциус, ты должен поесть. Скоро начнут собираться приглашенные.

Приглашенные? Он поднял голову и, решившись, посмотрел в лицо Нарциссы. Она покраснела, но не отвела глаз, пытаясь улыбнуться дрожащими губами. Малфой почувствовал себя последней скотиной. Что же он натворил!

- Нарцисса…

- Не надо, Люциус. Я думаю, - она все же отвернулась, кусая губы, и руки ее снова задрожали, - что сегодня не стоит объявлять о том, что ты разрываешь помолвку. Если можно, сделай это позже… Я понимаю, что ты не можешь не объяснять причины моим родителям, но, боюсь, что для них это будет слишком… Прошу тебя, позволь мне прежде вернуться в Хогвардс.

- Разрываю помолвку? - Малфою показалось, что он чего-то не понимает. - О чем ты?