Далекая звезда

Глава 15

Ли Каи

Мы с Астрой вышли из библиотеки и не сговариваясь направились к выходу. Этот вечер окончательно переполнил чашу моего терпения.

Я устал от безумных нападок и попыток защититься. Мы ведь, и правда, хотели лишь того, чтобы нас оставили в покое.

Но идея уехать отсюда навсегда мне нравилась все больше.

Сбежать. Забыть все плохое. И начать жизнь сначала.

— Мне все равно, где мы будем жить потом. — сказала Звёздочка, когда мы вышли из особняка семьи Акио на парковку. Она словно мысли мои читала. — Но тебе будет сложно, на самом деле, попрощаться с городом, в котором ты провел всю свою жизнь. Людям свойственно недооценивать силу привычки. Я всю свою сознательную жизнь мечтала о то, чтобы уехать из клиники. Ненавидела белые стены и оглушающую тишину. Билет на лайнер купила в тот же день, когда Рой подтвердил, что это мне не навредит. А теперь скучаю. Даже по тишине. Что уж говорить о Рое и Лейле? Не спеши полностью рвать связь с местом по которому будешь скучать.

Я молча открыл дверь своего кара и помог девушке сесть. Она, непривычная к украшениям, тотчас же сняла массивный браслет со вставками из перламутра и жемчужную подвеску на цепочке. А кольцо оставила. Серебряное с крошечной капелькой аквамарина. Подарок-память. Когда-то оно принадлежало Лейле Форджер. Она его носила редко, но отчего-то очень любила. Родители женщины, разбирая ее вещи, решили, что будет правильно отдать все ее украшения девочке, к которой их погибшая дочь относилась с искренней привязанностью.

Астрид полдня плакала, получив эту посылку. Но кольцо с тех пор носила не снимая. Ей так было легче. И я радовался, что она находит утешение хоть в чем-то.

Правда, это открывало некоторую дилемму лично для меня. Носить кольцо Лейлы Астра предпочитала на безымянном пальце левой руки. Там оно ей не мешало. Помолвочному кольцу полагалось то же самое место. Поэтому я просто не мог подарить ей мое кольцо.

«Есть время для скорби. Есть — для радости. Не стоит их смешивать, стремясь вытеснить боль весельем. Иногда нужно просто жить, не торопя события». Кажется, это цитата из какого-то романа. Я не знаю точно. Но это как-то сказал наш преподаватель литературы, а мне это высказывание запомнилось.

— Может быть стоит уехать немного раньше, чем мы планировали? — спросила Астрид, откидываясь на спинку сиденья. — Будет время поискать более или менее приличные апартаменты.

— Триада находится на "Леде". Это станция и все апартаменты там типовые. Да и лететь туда сейчас, когда пляжный сезон в самом разгаре… Там же будут лишь бассейны при спортзалах. Да и въехать в одни аппараты мы с тобой не сможем. Мой день рождения только через три недели. А до тех пор я не считаюсь совершеннолетним.

— Забыла. Прости. Я просто привыкла, что ты старше. У тебя есть права на вождение и все такое. Никак не пойму, почему водить кар в девятнадцать можно, а жить с кем-то — нет. Но это же нелогично. Водитель кара несет ответственность за свою жизнь, жизнь пассажира и других участников дорожного движения. Проживание с кем бы то ни было — сущая ерунда.

— Такие правила.

— Глупые правила.

— Возможно, — я провожу кончиками пальцев по щеке Астры, и она улыбается. — А ещё, мне бы не хотелось торопить тебя. Ведь взрослая ты только по документам.

— Я взрослая не только по документам. Это целая комиссия подтвердила. Мне, кстати, продлили визу.

— А что, могли не продлить? — всерьез забеспокоился я. Потому, что раньше как-то не задумывался об этом.

— Это было крайне маловероятно. Нарушений порядка за мной не числилось. Документы в порядке. Плюс, участие в социальной жизни Иштара. Ещё один плюс работы с "Сайери". Но, да, могли не продлить. У меня виза была дипломатическая, как члена семьи сотрудника консульства. Я от нее отказалась. Не хотелось бы собирать чемоданы, если отца переведут на Терру.

— А на какой срок продлили?

— Два года. А потом придется что-то думать. Возможно, проходить аттестацию и получать рабочую визу.

— Или ты станешь моей женой. Тогда вопрос с визой будет решен без таких жертв с твоей стороны.

— Это предложение?

— Можно и так сказать. Я люблю тебя и хочу провести с тобой всю мою жизнь. Понимаю, что говорить с тобой о свадьбе сейчас не слишком правильно с моей стороны.

— Почему? Мы ведь все равно собираемся жить вместе. — Астра смотрит на меня с искренним недоумением. — А разве по сути своей это не то же самое, что и брак?

— Люди любят навешивать ярлыки, — уже в который раз я объясняю ей прописные истины. — Ранний брак создаёт не лучший образ для девушки. Ее часто начинают считать… легкомысленной и не слишком умной.

— Во-первых, мне плевать, что там обо мне думает это твое общество. А, во-вторых, Нана — твоя ровесница, но выходит замуж в этом году. И ничего. Окружающие это пережили. А под определение "не слишком умная" она подходит и без всякого брака. Меня же в низком уровне интеллекта заподозрить крайне сложно.

— Не хочу, чтобы о тебе ходили сплетни.

Астрид иронично улыбается. И я без слов понимаю, все, что окажется недосказанным. Она слишком неординарная, чтобы вписаться в социум. И высокий интеллект не делает общение с ней проще. Скорее наоборот. Она быстро убеждается в том, что собеседник проигрывает ей, и почти сразу теряет к нему интерес. А такое пренебрежение не каждый готов простить.

— Сплетни ходят обо всех и всегда, — девушка устало массирует виски. — И чем меньше у людей иных развлечений, тем изощрённые и злее слухи. Степень твоей вовлечённости в общественную жизнь значение особо не имеет. Другие пациенты клиники, где мы все лечились, такое обо мне друг другу рассказывали, что и словами не описать. При том, что я с ними почти не общалась. Мне приписывали даже бурный роман с одной девочкой, которую я видела раза два в жизни. Мы как-то столкнулись в коридоре. Шесть или семь человек пришло мне объявить о том, что они все знают не собираются хранить это в тайне. И ладно бы одновременно явились. Так нет. По очереди. Дня три меня развлекали своими визитами вежливости. И почему-то очень расстроились, что их обвинения меня оставили абсолютно равнодушной. Хотя я до сих пор не понимаю, что именно должно было меня оскорбить?

— На Терре очень сильны гомофобные настроения, — стараюсь помягче объяснить почему это было не сплетней, а прямым оскорблением или даже угрозой.

— А я тут при чем? Это их настроения. Мне, вообще, безразлично, кто с кем спит или крутит романы. Если это происходит добровольно и по достижения возраста согласия. А если у кого-то нет более интересного занятия, кроме того, как придумывать и пересказывать небылицы про других людей, мне их жаль. И, вообще, болезненный интерес к чужой сексуальной жизни является следствием отсутствия собственной при сниженном интеллекте. Сплетни и сплетников следует игнорировать. И уж последнее дело им что-то доказывать или объяснять. Не поймут, переврут твои слова и выставят тебя в ещё более неприглядном виде, чем до этого.

— Кто научил тебя относиться к этим вещам так?

— Преимущественно, жизнь. Ну, и Лейла, немного. Она классная… она… была классной.

— Не грусти, — неуклюже постарался утешить ее я. Просто всегда, когда она вспоминает о наставнике и его супруге, у нее в глазах такая тоска читается, что у меня сердце готово разорваться.

— Смерть — это часть жизни. Давно бы следовало к этому привыкнуть, но как-то не, получается. Я почему-то не боюсь умереть, но мне до безумия страшно потерять еще и тебя.

— Ну, что со мной может случиться? — неловко стараюсь отшутиться я, но получаю до боли серьезный ответ на свой вопрос.

— Все, что угодно.

— Я тебе обещаю, что все будет хорошо.

— Это не правда, — Астрид смотрит на меня с укором. — Все не бывает хорошо. И ты не можешь обещать, что ничего не случится. Мы все не застрахованы от случайностей, на которые никак не можем повлиять.

Спорить с этим грустным фактом может только полный идиот. Поэтому я пытаюсь сменить тему:

— Ты веришь в хорошие приметы?

— Магическое мышление считается нормальным у детей до пяти-шести лет. Я, как ты знаешь, немного старше.

— Есть поверье: если семь разделить на двоих, у судьбы можно попросить немного удачи.

— Три целых пять десятых. И пусть удача всегда будет с нами.

Я поперхнулся, но поймав удивленный взгляд, пояснил:

— Это фраза из экшен-триллера. Там еще в конце всех персонажей убили.

— Странное везение.

— Да. Но ты меня сбила. Делить нужно не абстрактные цифры.

— А что?

— Мгновения счастья. Хочешь покажу?

Астра кивнула. И я повел свой кар в сторону ближайшего развлекательного центра. Задуманное было детской забавой. Но почему бы и нет?

— Фотокабина? Это наш сегодняшний спонсор удачи? — Звёздочка неожиданно развеселились. — И как это работает?

Я поманил ее внутрь.

— Семь фотографий система разделит на два носителя. Три одинаковые у меня и у тебя. И по две каждому из нас. Последними делиться нельзя. Они должны остаться только у того, кому достались. Флешки будет спрятаны в парных медальонах.

Когда мы открыли каталог этих самых медальонов, Астрид разобрал смех.

— Я это не надену даже если ты попросишь.

— Это надеть я не попрошу, — отвечаю, перелистывая страницы с сердечками, бантиками и звёздочками всех возможных оттенков.

Приемлемые варианты нашлись на последней странице. Простые бусины из полудрагоценных камней на черных шнурках.

Моя рука потянулась к янтарю, но Астра меня остановила, коснувшись кнопки "Выбрать" под медальоном из зелёного александрита. Он был последним в списке. Возможно, из-за не слишком хорошей репутации этого камня. Он сам по себе был плохой приметой для пары. Городские легенды гласили, что украшения хранят жизнь хозяина от любых опасностей. Не просто так, конечно. Ценой этого была любовь. Одна и на всю жизнь. Потеря которой сулила вечное одиночество. Детские сказки для меня остались в прошлом уже давно. Что само по себе исключает веру в сверхъестественное покровительство и полагающиеся за него последствия. Да и любовь моя вот — напротив стоит. Терять ее я не собираюсь совершенно. Но не стоит забывать, что цель всей этой затеи заключалась в том, чтобы отвлечь Астру.

Сейчас она улыбалась.

Да и фотографии вышли очень милыми. Правда, на них мы отчего-то казались несколько моложе, чем были на самом деле. Два уставших и растрёпанных подростка в слишком строгих для их возраста костюмах.

— У меня есть одно почти неприличное предложение, — сказал я, когда мы ехали на лифте к подземной парковке. — Какой относишься к тому, чтобы встретить рассвет в Северном парке у голубого озера?

— Неприличным ты считаешь то, что мы вместе проведем остаток ночи или саму ночёвку в парке?

— Все вышеперечисленное. Переоденемся. Возьмём пару пледов. Захватим горячий чай и что-нибудь сладкое.

— Давай. Рассветы я ещё не встречала. В крайнем случае, пойму, что это не мое.

Это была ночь, наполненная нежностью и ожиданием чуда.

Это была ночь, разбившая на тысячу осколков наши жизни.

Это была последняя ночь, нашего детства.

Это была ночь, когда приказ о начале войны был отдан, но об этом никто из нас не догадывался.