Дальняя буря

Глава 27

Сьюзан больше ни о чем не спросила. Она почувствовала озабоченность Дэниела и его желание скрыться от ненужных глаз.

Сьюзан думала, что ехать им придется долго, может даже ночью, и удивилась, когда Дэниел направил Шефа в узкий проход между гор. Он проехал по мелкому замерзшему ручью и поднялся на небольшую гору. В долине внизу стоял небольшой фермерский дом и конюшня. В лучах клонящегося к закату солнца строения отбрасывали длинные тени, маня приветливым видом и обещая тепло.

Сьюзан нерешительно спросила:

— Дэниел, куда мы приехали? Ответил он тихо, но с гордостью:

— Домой.

— Домой? Это твое место?

— Я купил этот участок земли с помощью друга около пяти лет назад. Я расплатился с ним сегодня.

— Пять лет? — слабо откликнулась Сьюзан. — Почему ты ничего не говорил? Почему ты не жил здесь?

Пальцы Дэниела, лаская, сжали колено Сьюзан.

— Потому что я хотел вернуться победителем, героем, — уныло начал Дэниел. — Но я стал зарабатывать на жизнь убийством — сначала в армии, потом в агентстве. Мне не хотелось возвращаться с запятнанными кровью руками. — Он посуровел. — Я хотел доказать, что я что-то из себя представляю, что я не бездомный мальчишка, которого бросили на улицах Бентонбурга в Пенсильвании.

— Мы никогда так не думали, Дэниел.

— Я так думал.

Наконец-то Сьюзан поняла, что жестокость Дэниела проистекает из того образа, который он сам себе создал еще в детстве. Он считал, что недостоин любви, и полагал, что и все так думают.

— Ты мог жить здесь все эти годы.

Он улыбнулся и повернулся, чтобы увидеть глаза Сьюзан. Взгляд Дэниела потеплел, таким его Сьюзан никогда не видела.

— Если бы не ты, — сказал он, — я никогда бы не собрался с мужеством поселиться здесь.

Он улыбнулся, и Сьюзан обняла его со всем пылом страсти, которая нарастала в ней. Повернувшись, Дэниел направил Шефа вперед, к дому и конюшне.

Он подъехал к конюшне и помог Сьюзан спуститься на землю. Открыл дверь, в лицо ударил затхлый запах. Хотя в последнее время Дэниел несколько раз наведывался сюда, чтобы подготовиться к приезду Сьюзан, ощущение давно не использовавшегося помещения исчезло не до конца.

Ничего, охапка свежей соломы и чистый воздух сделают свое дело, с удовлетворением думал Дэниел. Наступит теплая погода, он заменит поломанные перегородки, потом наведет порядок на сеновале. А когда здесь будут обитать животные, появится совсем другой вид и запах.

Погладив Шефа, Дэниел оглянулся и увидел, что Сьюзан ждет его у входа.

— Надо все-таки заняться твоей раной.

— Хорошо. — Он взял винтовку и протянул Сьюзан руку. — Добро пожаловать домой, миссис Крокер.

Они направились к дому. Увидев сооружение, которое должно было стать ее домом, Сьюзан почувствовала радостное волнение. Она поняла, что начнет строить здесь свою жизнь с Дэниелом и, возможно, с детьми. Сьюзан всегда мечтала о детях, но по-настоящему не верила, что они у нее будут, пока в ее жизнь не вернулся Дэниел.

— К сожалению, дом не очень большой. Некоторое время здесь никто не жил. Я приезжал сюда навести порядок, но до конца мне это не удалось. Может, скоро нам удастся его побелить… ну, и я неплохо управляюсь с молотком.

— Дэниел, здесь чудесно.

— В целом неплохо, м?

Испустив радостный клич, он подхватил Сьюзан на руки, с шумом втянул воздух от боли в плече и поставил жену на землю. Выругался и потрогал раненое место.

— Где ключ? — улыбнулась Сьюзан.

— В левом нагрудном кармане.

Сьюзан запустила онемевшие от холода пальцы под пальто, потом под куртку и нащупала застегнутый на пуговицу карман рабочей рубашки. Оттуда она извлекла цепочку от часов.

— Ключ с затертым узором, — пояснил Дэниел.

Сьюзан нашла ключ, который словно кто-то долго и упорно тер с бессознательным усердием, почти сгладив выгравированный узор.

Замок поддался со скрежетом, продемонстрировав недостаток оказываемого ему за последние годы внимания. Разбухшая дверь не желала открываться, и Дэниел несколько раз ударил в нее ногой, пока она не распахнулась, ударившись о внутреннюю стенку.

Сьюзан ступила на кухню, Дэниел шел следом. Положил револьвер и винтовку на сундук. В комнате стоял сумрак из-за ставен на окнах, но сквозь щели в них проникало достаточно света, чтобы увидеть небольшую комнату.

Сьюзан огляделась. Она не заметила ни паутины, которую оставил по углам Дэниел, ни подержанной мебели, ни спертого воздуха. Она видела, как это будет выглядеть после тщательной уборки и когда на окнах появятся занавески.

— Вид не очень, — сказал Дэниел.

— Просто прекрасный.

— У меня было маловато времени, чтобы подготовиться к твоему переселению. Я постарался вымести пыль и отчистить мебель… и кое-что купил. — Дэниел мялся как маленький, хотя явно желал порадовать Сьюзан. — Здесь кладовка, — он подошел и открыл дверь в маленькую, два метра на два, каморку, — а там — спальня.

Сьюзан заглянула во вторую дверь и увидела небольшую комнату без мебели. Дэниел вернулся на середину кухни.

— Мы сделаем погреб в доме, а не на улице! — Он стукнул каблуком в пол, потом схватил Сьюзан за руку и потянул в коридор. — Здесь будет гостиная, — сказал он, указывая на небольшое помещение в передней части дома.

Комната обещала быть светлой, когда с окон снимут ставни и вымоют стекла.

— А тут… — Дэниел помедлил и открыл последнюю дверь, — еще одна спальня.

Заглянув туда через плечо мужа, Сьюзан поняла, что это единственная, кроме кухни, меблированная комната в доме. У стены стоял комод, на нем красовался фарфоровый кувшин и тазик. Остальное пространство было заполнено железной кроватью. Дэниел, очевидно, купил ее совсем недавно. Она стояла застеленная новым бельем и накрытая шерстяным покрывалом.

— Конечно, работы предстоит много. Я думал успеть к твоему приезду.

— Я рада, что ты не закончил. Мне будет приятно помочь тебе.

Дэниел улыбнулся и обнял Сьюзан. Она лишь на минуту позволила себе забыться, потом оттолкнула его.

— Твое плечо.

Сьюзан провела Дэниела на кухню и посадила на шаткий зеленый стул. Помимо него в кухне были стол и сундук.

— Сейчас мы перевяжем рану, — твердо сказала Сьюзан.

— Без скипидара.

— Без скипидара.

Сьюзан помогла мужу снять пыльник, куртку и рубаху. На плече Дэниела запеклись струйки крови. Приподняв юбки, Сьюзан отстегнула нижнюю, уронив ее на пол. Дэниел следил за ее манипуляциями с веселым интересом.

Сьюзан покраснела.

— Где можно взять воды? Дэниел указал на кладовку.

— Воду провели в дом, но не на кухню. Я наладил насос несколько дней назад.

На насосе висело ведро. Сьюзан накачала туда воды и вернулась на кухню. С помощью куска нижней юбки промыла рану, с облегчением убедившись, что, хоть Дэниел и потерял немного крови, рана оказалась пустяковой. Сьюзан оторвала оборку и принялась бинтовать плечо.

— Оставим до возвращения в приют, там сделаем настоящую перевязку.

Дэниел поднял руку, согнул ее в локте, напрягая мышцы. Он сморщился от боли, но одобрительно улыбнулся Сьюзан, давая понять, что повязка держится хорошо. И побыстрее оделся, потому что в кухне было прохладно.

Сьюзан отвела Дэниела в спальню и усадила на край кровати.

— Посиди здесь. Я накачаю воды, чтобы мы могли помыться. Отдохни пока.

Сьюзан вернулась на кухню, взяла ведро и, выйдя на улицу, вылила грязную воду в снег, потом набрала чистой воды. Напевая какую-то мелодию, она поставила ведро на сундук и вышла на веранду за дровами, которые были сложены у внешней стены дома. Вернувшись в относительно теплую кухню, Сьюзан пошла теперь в гостиную, где видела камин.

— Дэниел?

Она не могла найти спичек и зашла в спальню, чтобы спросить у Дэниела, где он их спрятал.

Он крепко спал. События дня и рана одолели его.

Поеживаясь, Сьюзан снова пошла на кухню и, порывшись в сундуке, нашла жестянку со спичками. Обрадовавшись, она поспешила с ведром в гостиную и разожгла там огонь.

Вскоре вода согрелась настолько, что можно было вымыться. Но когда Сьюзан стала одеваться, ее постигло разочарование: костюм был грязный, а крашеная отделка полиняла, намокнув в снегу.

Вымотанная физически и морально, Сьюзан завернулась в пальто Дэниела и босиком прошлепала в спальню и легла рядом с мужем, обняв его, словно хотела набраться от него тепла и спокойствия.

Дэниел проснулся, как от толчка. Повернув голову, он увидел Сьюзан, смотревшую на него с таким обожанием, что у него защемило сердце.

Она вытащила у него из кармана часы и подняла крышку.

— Сейчас почти шесть. Ты спал меньше часа. Постарайся еще отдохнуть..

Дэниел провел рукой по лицу, пытаясь утихомирить возбуждение, не покидавшее его после того, что случилось в этот день. Он говорил себе, что все закончилось, но разум и тело отказывались верить. Не так-то легко после десяти лет работы в агентстве Пинкертонов изменить весь строй жизни.

— Как плечо?

Дэниел подвигал рукой. Рана отозвалась тупой болью, мышцы были напряжены, но он жив и пережил худшее. Переживет и это.

— Немного побаливает. Скоро совсем пройдет.

Несколько минут они лежали в тишине. Потом у Сьюзан заурчало в животе, и она хихикнула.

— Еды ты, наверное, не припас?

— Ну, вообще-то…

Дэниел нашел банку консервированных бобов и другую — с персиками. Они расстелили на полу в гостиной одеяло и поели прямо из банок. Пользовались ножом Дэниела, потому что он не вспомнил о тарелках и столовых приборах.

К концу трапезы пальцы у Сьюзан слиплись, но чувство голода не исчезло.

— И чем ты теперь будешь заниматься? — спросила она.

— Думаю разводить скот и держать лошадей. Годы в кавалерии и работа в агентстве сделали меня знатоком лошадей. Надеюсь прокормиться этим, прокормить нас обоих.

Сьюзан понравились его слова. Нас обоих. Дэниел придвинулся ближе.

— Мне хочется, чтобы ты была здесь счастлива, Сьюзан. Конечно, тут немного одиноко. Иногда зимой ущелье бывает отрезано от Эштона.

— Что ж, значит, нам не придется искать уединения.

Взгляд Сьюзан скользнул по губам Дэниела. Она ждала, когда он поцелует ее.

Дэниел продолжал говорить, избегая этого ее взгляда.

— А весной тут непролазная грязь, дорога становится непроходимой.

— Значит, у нас не будет непрошеных гостей.

Дэниел замолчал. Он не мог больше говорить. Волосы Сьюзан рассыпались по плечам. Глаза сияли. Она была так прекрасна, что у него уже не было сил ждать, когда она будет принадлежать ему во всех смыслах этого слова.

Дэниел молчал, и Сьюзан добавила:

— Ты забыл про лето, Дэниел. Летом нас станут укрывать горы, и в доме будет прохладно и всегда свежий воздух. А осенью опавшие листья защитят нас от первых холодов.

Дэниел коснулся ее пальца, потом другого. Нежная, гладкая кожа.

— Я предлагаю тебе нелегкую жизнь, Сьюзан. Поначалу у нас будет мало денег.

— Мне не нужны деньги.

— Какое-то время я не смогу нанимать работника.

— Я помогу.

— Дом маленький и тесный. Возможно, новый мы построим не скоро.

— Мне не нужно много комнат, Дэниел. Он оставил ее руку и поднял глаза. То, что он увидел в ее взгляде, заставило его замолчать. Потребность в нем. Желание.

— У меня есть все, что мне нужно. Здесь, — сказала Сьюзан. — Вот увидишь. Я буду счастлива. Очень счастлива.

По выражению лица Дэниела Сьюзан поняла, что он не совсем ей верит Всю жизнь он жил один и теперь, когда кто-то будет рядом, ему казалось, что он предлагает ей недостаточно.

Сьюзан наклонилась вперед.

— Этот дом и земля — больше того, о чем я мечтала, Дэниел. Но я откажусь от них, если лишусь из-за них тебя.

Голос у нее прервался, когда она вспомнила, как над ними стоял Грант Дули и целился Дэниелу в голову.

— Мне все время не везло. До сегодняшнего дня, — прошептал Дэниел. — Я не заслуживаю тебя.

Она покачала головой, недоумевая, почему он никак не поймет, что ей нет дела до его прошлого. Ведь у них впереди будущее. Вместе.

— Почему, Дэниел?

Он не ответил, лишь поцеловал ее ладонь. Сьюзан сжала ее, будто хотела удержать тепло его губ.

Быстрым движением Дэниел притянул Сьюзан к груди Она сидела спиной к нему, он обнимал ее за талию. Так они сидели и смотрели, как сквозь щели ставней по полу пробираются лучики света, как сгущаются сумерки и комната погружается во тьму.

— Мне так хочется увидеть, каким станет дом, когда снимем ставни, вымоем окна, — прошептала Сьюзан. Дэниел крепче обнял ее в ответ. — Мы будем здесь счастливы. У нас будет безопасный дом, полный любви.

Любви. Это слово встряхнуло Дэниела. После всего происшедшего он уже не был уверен, что сможет уберечь Сьюзан.

Морщинка прорезала лоб Сьюзан, когда Дэниел отодвинулся от нее и встал. Он прошел по комнате и встал у одного из окон. Сьюзан поднялась и, подойдя к мужу, положила на его руку ладонь.

— Что случилось?

— Я чуть не погубил тебя сегодня.

— Я не понимаю.

— Я не уберег тебя.

— Ты не мог помешать тому, что случилось.

— Но я должен был! Разве ты не понимаешь? Я должен был позаботиться о тебе!

Сьюзан почувствовала, что за этим кроется нечто большее, чем вся эта история с братьями Дули.

— В чем дело? Тебя беспокоит что-то другое. Что?

— Ничего, — коротко выдохнул он. Сьюзан заставила Дэниела взглянуть на нее. В его потемневших глазах стояла мука.

— Расскажи мне, — тихо попросила она. — Я не могу видеть тебя таким. Я раскрыла тебе свои тайны. Я все тебе рассказала.

В комнате повисло молчание, нарушаемое только негромким потрескиванием огня в камине. Дэниел откинул голову и глубоко вздохнул.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, — сказал он.

— Ничего не случится. Я лю…

Он прижал палец к ее губам.

— Не говори этого! Пожалуйста, не люби меня, Сьюзан.

— Я не понимаю.

— Все, кто меня любил, умерли, Сьюзан. Я не хочу, чтобы ты умерла.

Сьюзан улыбнулась бы такому нелепому высказыванию, если бы Дэниел не был столь мрачен.

— Ты же этому не веришь?

— Ты ведь не знаешь, как я очутился в приюте? По всем земным и небесным законам я никогда не был сиротой. — Он горько рассмеялся. — Я был девятым ребенком в семье, а всего нас было десять. Мой отец был пьяницей и ублюдком и не давал моей матери отдыха, делая ей одного ребенка за другим.

Сьюзан поморщилась от грубых слов Дэниела, но не перебила его.

— Все дети были мальчики. Когда я родился, мама подумала, что это ее последний ребенок. Но потом появилась Энни. — Голос его потеплел. — Проклятье, она была такая красивая. С самого начала. Но мама так этого и не узнала.

Дэниел прерывисто вздохнул.

— Когда у нее началось кровотечение, дома был только я один. Я пытался помочь ей, но ничего не мог сделать. — Он сглотнул комок в горле. — Я пообещал позаботиться об Энни, — быстро закончил Дэниел.

— После маминой смерти отец становился все хуже и хуже. Когда началась война, большинство моих братьев сбежали на фронт. Однажды я пришел домой и увидел, что отец трясет Энни, чтобы она не плакала. Я накричал на него и ударил. После этого я никогда не оставлял ее с ним одну. Я повсюду брал ее с собой. Прошел месяц. Как-то отец отвез нас в город и велел ждать его. Он так и не пришел за нами.

Дэниел склонил голову.

— Мы пошли в Бентонбург. Какое-то время жили в публичном доме. Дочь одной из женщин прятала нас там, но, когда все открылось, мы вынуждены были уйти. Однажды ночью я пошел искать какой-нибудь еды. Я спрятал Энни в корзине в кустах за городом. Она спала. Я знал, что вернусь и…

Сьюзан замерла от боли, пронизывающей голос Дэниела. Но он должен договорить. Должен выплеснуть наружу то, что накопилось за столько лет.

— Какая-то пара нашла ее там. Они взяли Энни к себе, думая, что ее бросили. Когда я узнал, куда ее взяли, я решил, что так… будет… лучше. Она была еще совсем маленькой… маленькой. — Он стиснул кулаки, так что побелели костяшки пальцев. — Через два дня я нашел ее изувеченное тело на улице. Они избили ее и бросили умирать.

Сьюзан вскрикнула от ужаса. Как же Дэниел жил со всем этим? Какая боль и чувство вины сокрушали юную душу? Он сам был еще ребенком.

Сьюзан обняла Дэниела, прижавшись щекой к его груди. Он тоже обнял ее, но напряжение не оставило его. Она и представить не могла, какой груз он нес… и продолжает нести.

— Я был нужен Энни. Энни любила меня. А я не спас ее, так же, как и маму.

— Ты был не виноват, — прошептала Сьюзан. Она подняла голову. — Слышишь меня, Дэниел Крокер? Ты не виноват в том, что твоя сестра умерла, как не было моей вины в том, что умерла моя мама. Ты сам помог мне разобраться в этом. Ты не проклят. Твоих маму и сестру убила не твоя любовь — Он попытался отстраниться, но она не отпустила его. — И я не пострадаю от твоей преданности.

Дэниел отвернулся, но Сьюзан заставила его посмотреть ей в глаза.

— Я люблю тебя, Дэниел Крокер, — медленно произнесла она. — И всю жизнь буду любить тебя. Долгую и счастливую жизнь.