Дай тебя забыть (СИ)

Глава 15

К счастью, даже самый нудный, странный и, не иначе, чем стремный ужин в моей жизни подошел к концу. А еще лучше то, что вместе с Григорьевыми свалил и “братец” со своей курицей.

Потому что лицезреть еще две недовольные рожи было бы совсем грустно.

— Ты что устроила, паршивка?! — столило захлопнутся за гостями двери, как на меня тут же налетела отцовская пассия, словно стервятник на падаль — жадно.

— Папа, папа! — вместо оправданий, закричала так, словно меня убивали.

Родитель почти тут же оказался рядом, и смотрел так, словно сам был готов растерзать меня на кусочки. Поэтому, пришлось идти ва-банк.

Сорвавшись с места, буквально кинулась в объятия мужчины.

— Спаси меня, папочка, — зарыдала, думая о давно погибших родных. — Она меня бьет.

— Что?! — взревел отец. — Марго к себе, я позже зайду.

Шах и мат, стерва! Не теряя времени и не испытывая благосклонность судьбы, я спешно удрала в свою комнату.

С наслаждением сбросила платье и ненавистные туфли, которые вполне можно было бы использовать в качестве орудия пыток. Я бы еще и под душ влезла, только вода на втором этаже по-прежнему отсутствовала, а спускаться вниз и иметь шанс нарваться на концерт, отголоски которого долетали до моего слуха, не хотелось.

Поэтому я засела за учебу. Одна мысль о том, что ближайшие два дня я не буду лицезреть ненавистные физиономии Максимова и его рыжей стервы, прибавляла мне одновременно и негативных, и позитивных энергий.

Да, мне было больно, и это еще мягко сказано. Вместе с тем, я испытывала невероятное облегчение от того, что за время отсутствия одного типа не возникнет никаких ситуаций.

— Можно? — негромко постучал в дверь отец.

— Заходи, — бросила через плечо, не отрываясь от книг.

— Привет, — тихо вошел в комнату мужчина. — Как ты?

— Нормально, — пробубнила, еще сильнее погружаясь в учебу.

Возможно, стоило изобразить радость от встречи после длительной разлуки, только я сегодня уже пресытилась фальшью, и на большее была не способна.

— Ребенок, — подошел ко мне со спины родитель и опустил руки на плечи. — Прости меня за все это. Но я вижу лишь один единственный путь. Ты поймешь, уверен.

Не выдержав, громко расхохоталась, запрокинув голову. Интересно, за что именно я должна была простить? За старую стерву, которая мнила себя королевой Англии, не меньше? За недоделанного родственничка, кто ненавидел меня всем сердцем и не упускал возможности раздавить меня? За то, что моя жизнь перевернулась с ног на голову?

Или мне следовало понять, почему меня бросили на шесть долгих лет? С какой целью устроили сегодняшние, иначе чем смотрины — и не скажешь? Или, возможно, почему мне отец за все время своей командировки ни разу даже сообщение на почту не написал?

— Где мамины вещи? — спросила, чуть отдышавшись. — И Костика. И фотографии. Я хочу все это оставить себе.

Ждала ответа, который так и не последовал. Было очевидно без слов — нет ничего.

— Уходи, — процедила сквозь зубы. — Убирайся!

Тяжело вздохнув, мужчина направился к выходу.

— Ты все поймешь, — тихо произнес он, прежде, чем выйти.

Я же поспешила рухнуть на кровать, как наткнулась на небольшую синюю коробочку на подушке.

Надо же, подарочек от папеньки. Первым порывом было выбросить в окно, не открывая.

Однако, рука не поднялась. Вот только стоило пальцам коснуться бархата, поднять небольшую крышечку вверх, как у меня внутри все буквально оборвалось.

Янтарь. От солнечного до коньячного, который так любила мама. Совершенно необыкновенные сережки лежали внутри коробочки. Большие, диаметром примерно два сантиметра, цветочки, очень похожие на ромашки, только с короткими лепестками, были прикреплены к небольшим шестилистникам. Дополняла сие чудо золотая фурнитура.

Боже, как же это красиво!

И, возможно, я бы отпустила ситуацию с будущей мачехой, да и вообще, если бы этот подарок в нынешних условиях не напоминал мне детскую сказку Сергея Тимофеевича Аксакова “Аленький цветочек”.

Уж больно похоже было на то, что предстояло мне сгинуть в логове чудовища, только в моем случае, счастливый конец предусмотрен не был. Вернее, был, только явно не для меня.

“Спишь?” — прилетело сообщение на телефон.

Спешно захлопнула коробочку и, наверное, машинально, бросила ее в сумку.

“Неа”, — отписалась другу. — “У нас только шабаш завершился”.

“Может, тебя выкрасть?” — с кучей разных смайликов сбросил мне Рома.

Как бы я хотела, чтобы подобное было возможным.

“Не выйдет”, — вместе с грустным эмодзи отправила рыжику. — “Но ты мог бы завтра сгладить мои учебные страдания”

“Да легко! А дракона убить не надо? Потому что меня распирает, как хочется подвиг совершить ради прекрасной девы, заточенной в башне злым колдуном”, — пришел спешный ответ.

На сей раз я смеялась от души. Потому что лучшее описание моей нынешней ситуации я бы не придумала.

“Дракон улетел с ослом”, — ответила парню. — “Слушай, а мы могли бы завтра учебу прогулять, а?”

Вместо сообщения раздался входящий звонок, который я тут же приняла.

— Привет, — негромко произнесла, словно меня могли подслушивать. По правде говоря, я бы не удивилась.

— Привет, — бодро отозвался Рома. — Видимо, я на тебя плохо влияю, да? Раз в твоей светлой головушке зародились подобные мысли.

— Это да или нет?

— Обещать не могу, чтобы для тебя потом ситуация не обернулась домашним обучением, — слишком ровно проговорил рыжик, но я знала, что парень не так уж и прост. — Давай так:, мы завтра в гимназии встретимся и обсудим.

— Хорошо, — весело отозвалась. Настроение улучшалось с каждой секундой.

Почему-то я была внутренне уверена, что завтра меня ждет что-то потрясающее.

— А платье очень красивое, — вдруг произнес Авдеев. — Твое.

— Не мое, — грустно ответила. — Мачеха купила мне шлюшачье.

— Твое, — настойчиво отозвался парень.

Не. Может. Быть!

Проболтав не один час с Авдеевым по телефону, я заснула легко и быстро. Снилось мне безмятежное лето, в котором мы с Ромой катались на велосипедах по улочкам его детства.

“Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!” — доносил откуда-то ветер чей-то отчаянный голос.

— Ничего не бойся, — шептал мне рыжий друг. — Я тебя защищу.

“Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу!” — снова послышалось, и погода вдруг стала портиться, грозя превратиться в настоящий ураган.

Мне вдруг показалось, что еще немного — и ветер сорвет парня с места, словно опавший листок, и унесет в неведомом мне направлении.

— Дай мне руку! — закричала, пытаясь дотянуться до Ромы.

— Ненавижу! — ответил мне парень, который вдруг обернулся Пашей. — Как же я тебя ненавижу!

Резко распахнула глаза и села на кровати. Весь сон как рукой сняло. Почему-то вдруг возникло ощущение, что в моей комнате кто-то есть. Спешно включила ночник. Уф. Никого. Но… Гость явно был. Потому что дверь оказалась приоткрытой, хотя я совершенно точно помню, что закрывала ее.

Подскочила, включила верхний свет и осмотрелась. На всякий случай, зашла в душ, проверила шкаф и, конечно же, закрыла, нет, забаррикадировала, дверь.

Спать больше не хотелось. Впрочем, часы уже показывали шесть. Вполне можно было вставать.

Мои сборы, даже с мытьем в гостевом душе, заняли всего около часа. С семи часов я сидела в гостиной, в состоянии полной готовности и ждала отца.

— Ты чего здесь? — появился заспанный мужчина минут десять спустя. — Еще же рано.

— А я боюсь уроки пропустить, — фыркнула, отмахиваясь. — Кроме учебы у меня ж другой жизни нет.

— Маргаритка, я…

— Ты идешь завтракать, умываться, одеваться, и везешь меня на учебу, — спешно перебила отца, пока он не начал нести какую-нибудь слезливую ересь, пробивая меня на жалость. — Раз больше некому.

Я четко обозначила, что разговаривать с ним не хотела, а родитель напирать и не стал. Вот и славно.

В гимназию мы приехали почти на час раньше. Правда, рыжик уже был здесь. Стоило машине отца скрыться из виду, как откуда-то, словно черт из табакерки, возник Авдеев.

— Пойдем, нас уже ждут, — потянул меня за собой Рома в какой-то неопознанный кабинет.

Как оказалось, то было рабочее место, ну или кусочек царства, Авдеева — старшего.

— Доброго денечка, Маргарита Андреевна, — официально обратился ко мне куратор. — Слышал я краем уха, вы мечтаете сегодня занятия, гхм, прогулять. Врут? — и посмотрел так красноречиво, что даже если это была бы наглая ложь, я бы все равно призналась.

Отпираться было бесполезно, как и стыдиться такого естественного желания. К счастью, разговор долго не продлился и… ситуация была разрешена в мою пользу!

— Классный он у тебя, — улыбнулась рыжику, когда мы садились на мотоцикл, покинув гимназию. Речь шла, конечно же, о Константине.

— У меня и мама еще ничего, — фыркнул парень. — Только, знаешь, они хороши врозь. Потому что уж больно высокая концентрация хороших выходит.

Вроде бы и штука, только сквозила она легкой горечью.

— А на обед к моему отцу нам все равно придется съездить, — спешно добавил Рома. — Учти.

Мы не стали терять и без того драгоценное время на дальнейшие разговоры, и отправились наслаждаться моей свободой. В парк. Надо было ловить отголоски хорошей погоды, пока не накрыла унылая дождливая осень, перетекающая в суровую зиму.

Вопреки всему, я ненавидела зиму, по крайней мере, последние шесть лет. Слишком много праздников, включая мой День Рождения, которые не сулили ровным счетом ничего, кроме пустоты внутри и глупых, неоправданных надежд.

Авдеев предложил попробовать что-то новенькое. Мы катались за руки на роликовых коньках, взятых в прокат. Удивительно, но у меня даже получалось почти не спотыкатся. Хорошо, что рыжик страховал меня. Вот так, когда его пальцы крепко сжимали мою ладонь, я не боялась. Почти ничего. Разве что — лишиться опоры…

— У тебя больше не будет учебных суббот, — радостно улыбнулся Рома. — И твоим родителям знать об этом не обязательно.

Маленький глоток свободы, отвоеванный у злого колдуна.

— Это потрясающе! — бросилась на шею рыжику, из-за чего мы… рухнули на пожухлую траву, хорошо, хоть не на тротуар. — Прости, — потупив взгляд, пробормотала, глупо краснея. Уж слишком интимным мне показался этот момент. — Ты в порядке?

— В полном, — не своим голосом отозвался Авдеев.

— Эх, молодежь, средь бела дня чагось вытворяють, — проворчал где-то старушечий голос, ещё сильнее вгоняя меня в краску.

Я, в принципе, обратила внимание на то, что вокруг нас воспринимали как влюбленную парочку. Только рыжик не хотел переходить через черту дружбы. А хотела ли я? Ответа не было.

— Как тебе это удалось? — сползая в сторону и плюхаясь на пятую точку, спросила у Ромы, чтобы хоть как-то сгладить этот момент. — Отец?

— Нет, — загадочно произнес рыжик, вставая на ноги. — Но этот секрет пока останется при мне.

Парень протянул мне руку и я с радостью оторвала свой зад от уже весьма холодной земли. Оставалось надеяться, что я не испачкала одежду, потому что иначе могли бы возникнуть проблемы, с некоторыми.

— Ну, ладно. Тогда… — ничуть не обиделась я, однако в внутри меня словно что-то щелкнуло, и возможно, не до конца осознавая, я все же тихо произнесла: — можно меня поцеловать.

Я прикрыла глаза, в ожидании, когда же чужие губы коснуться моих, но… этого так и не произошло. Рома щелкнул меня по носу и обнял чуть крепче.

С облегчением ли или все же сожалением, я тяжело вздохнула. Тем не менее, вероятно, решение парня было правильным.

— Нам пора возвращаться, — с легкой грустинкой произнес рыжик. — До окончания твоей условной учебы остался всего час. И учти, домашку все равно делать придется, просто сдавать будешь двойную нагрузку на общих парах.

Ну и что?! Зато теперь я знала, ради чего это — чтобы дышать! Ведь там, с мнимыми родственниками я задыхалась от выхлопов и ядовитых газов. А Рома… Он — мой кислород.

Недели стремительно полетели одна за другой. Мои учебные будни стали все напряженнее, потому что благодаря “настойчивой рекомендации” Константина, я приняла участие в школьном этапе олимпиады по трем предметам: математика, химия и биология, впрочем, как и Рома.

В принципе, я не удивилась, когда мы оба прошли по всем предметам во второй этап. К счастью, согласно расписанию, эти дисциплины попали в разные группы предметов, а соответственно, дн проведения — не совпадали.

А вот, что стало неприятным сюрпризом, — так это Максимов с Уваровой на математике, которые тоже прошли во второй этап. С глубочайшему моему сожалению (ага, десять раз), Наташенька в региональный этап по баллам не вошла.

Я же осознанно слилась с математики, хотя Авдеевы (оба, между прочим) показательно пожурили меня за это. Да, я повела себя глупо, но пересекаться с будущим родственником не хотелось: наши родители наконец определились с датой свадьбы, назначив ее на первое декабря. Счастье-то какое! Тьфу! Еще и перед самым моим Днем Рождения!

— Ты чего такая невеселая? — весело щебетала Лиза во время перерыва. — С Ромой повздорили? А то он пропадать стал на переменах.

— К математике дополнительно готовится, — улыбнулась неловко. — А так у нас всё хорошо. Я просто не выспалась.

Не рассказывать же всем и каждому о злосчастной свадьбе, которая уже… через неделю?!

Что касаемо рыжика… Я тоже заметила, что парень несколько отдалился и стал исчезать не только во время перерывов, но и на некоторые пары не приходил, или сильно опаздывал.

Конечно, мне это не нравилось. Я несколько раз спрашивала у Авдеева, что происходит, но парень отмахивался, что все в порядке и на моей репутации это никак не отразится. К тому же, субботы по-прежнему были нашими. Парки, кафе, кино, выставки, ролики, коньки — все, что было доступно во время моей мнимой учебы, мы были везде.

Возможно, я и жила только ради суббот. Потому что дома обстановка накалялась с каждым днем все сильнее.

Вопреки предстоящей свадьбе, отец становился все более смурным и раздраженным, они часто и много ругались с Соней. Иногда туда же вклинивался и Максимов. Нервировало и периодическое появление в доме Натали. Уварова, едва ли не хозяйкой, то и дело расхаживала по коридорам, бросая на меня снисходительные взгляды.

Мы с Лизой медленно брели из кафетерия в кабинет экономики. Марат вчера заболел, Рома, я была уверена, что пару прогуляет, поэтому мы брели чисто женской небольшой компанией и обсуждали предстоящий Новогодний бал в школе. Честно говоря, идти туда я не планировала. Настроение и без того было не к черту, а учитывая грядущие события…

Внезапно меня кто-то резко дернул за руку, буквально утягивая за угол. Только испугаться я не успела, потому что в нос ударил знакомый запах приторно-сладких духов Натали.

— У родителей скоро свадьба, подарок общий делаем? — не слишком дружелюбно произнес Максимов. — У меня есть пара идей.

Мои внутренности сковал спазм — настолько противно и… больно было находится рядом с Пашей. Я так и не смогла отпустить ситуацию наших с ним взаимоотношений, поэтому всячески старалась избегать парня.

— Мне очень любопытно, какие это у тебя идеи, касаемо моей девушки? — отнюдь не ласково прозвучал совсем рядом голос Авдеева.

— Дела семейные, — процедил сквозь зубы “братец”.

— Вот дома их и решайте, — буквально выдернул меня из цепкого захвата рыжик. — Ты в порядке? — притянул меня в свои объятия друг.

— Ты вовремя, — устало выдохнула, обнимая парня в ответ.

— Ты забываешься, Авдей, — утробно зарычал блондин. — Или ты думаешь, что я не знаю о вашей, гхм, учебе выходного дня? Как думаешь, у мамочки с папочкой будут большие неприятности?

— Это не твое дело, — недобро отозвался Рома. — Шел бы ты, Макс, к своей девушке, и дал бы мне побыть с моей.

— Она не твоя, — ухмыльнулся “братец”. Так ехидно, ядовито, что меня аж передернуло от плохого предчувствия. — И уже в следующую пятницу ты в этом убедишься. Я тебе приглашение добуду. На банкет.

— Какая неслыханная щедрость, — фыркнул рыжик. — Куплю тебе медаль. Шоколадную.

— Обойдусь, а вот эту субботу сестренка проведет со мной, — выпалил Максимов. — Должны же мы нашим папеньке и маменьке достойный подарок организовать.

— Еще чего?! — вспылил Авдеев.

— Свою маменьку пожалей, — едко выплюнул “братец”. — Подружка, кстати, в курсе, кто у нас маман?

Как на зло, договорить мы не успели, потому что прозвенел звонок. Одна надежда оставалась на пятиминутку между уроками пары.

Я с трудом дождалась заветного перерыва во время последней пары.

Рома махнул мне в сторону выхода и я юркнула из кабинета следом за ним.

— У меня для тебя три новости, — негромко произнес друг, отведя меня от двери на значительное расстояние.

— Плохая, очень плохая и еще хуже? — попыталась пошутить, но глядя на рыжика поняла, что все весьма серьезно.

— Во-первых, паскуда — Максимов не врал: у него много наших совместных фото с различных мест, с полным датированием, — угрюмо отозвался Авдеев. — Во-вторых, хоть мне категорически не нравится эта идея, предлагаю завтра сделать так, как он хочет. Но! — внезапно воодушевился Рома. — Следующую субботу — твой День рождения, обещаю, мы отметим с размахом!

Я грустно улыбнулась, но кивнула, соглашаясь.

— Ну и третье, Анжелина Аристарховна, директор сей обители, моя мать, — словно обухом по голове, обрушил на меня правду друг.

Теперь мне стало понятно, почему Макс угрожал рыжику нашими субботами. Если подобное всплывет — это же… конец.