Дебют черных фигур

— Мне нужно связаться с господином Кассом и сообщить о случившемся, — устало сказал чародей, направившись к дверям. — Разговор, скорее всего, будет долгим. Проводи Майю до общежития, — попросил он декана.

— Отец! — встала девушка. — Если ты собрался ловить Эльдара, позволь мне помочь! Это моя ошибка, — сжала она кулаки так, что ссадины отозвались жгучей болью. — И я хочу ее исправить!

Мысль, что Эльдар и отец сцепятся, все еще сжимала живот ледяным страхом. Она эту кашу заварила, ей и расхлебывать. Профессор Семироз удивленно посмотрел на нее.

— Исключено, — отрезал он.

— Но почему?

— Яхонт Красный опасен. После того, как он помог остановить Лесану, я расслабился. Решил, что он не так уж безнадежен. Но правда в том, что его невозможно контролировать.

— Отец…

— Это мое окончательное решение. Я запрещаю тебе в это ввязываться, Майя, — голос отца стал подобен стали. — Ослушаешься меня, и клянусь, я лично отвезу тебя к тете Эмме. То, что случилось, не твоя вина. Но мы на пороге войны, и я не хочу, чтобы ты пострадала.

Чародей развернулся и вышел. Майя не успела даже слова сказать. Она растерянно уставилась на хлопнувшую за отцом дверь, села на койку и раздраженно выдохнула. Пожалуй, сейчас не лучшее время спорить с отцом. Возможно, она подойдет к нему позже и еще раз попробует уговорить.

Девушка повернулась к профессору Белозору, ставившему лечебную мазь на полку.

— Эльдар не мог применять на мне внушение, — сказала она. — Я подхожу, чтобы его поймать.

— Вот как? — усмехнулся декан. — Еще одна странность вашей магической души. Но я и так знаю, что внушение к вам не применялось.

— Тогда зачем прикрыли меня? — понизила она голос.

Она не знала, насторожиться или благодарить профессора. Он обставил все так, чтобы уменьшить ее вину, но она не собиралась избегать наказания и даже не хотела его смягчать.

— Не вам отвечать за ошибки Эльдара, — подошел к ней учитель. — Как и за мои. Я понимал, что происходит между вами, но… Честно говоря, ничего не делал, потому что мне нравилось, как вы влияете на него.

— Значит, он обвел вас вокруг пальца, как и меня, — фыркнула Майя, и в груди закололо от горечи.

— Возможно, — согласился декан. — Я знаю Эльдара с малых лет, но даже мне порой его трудно понять. Он слишком погряз во тьме. И, похоже, не хочет из нее выбираться. — Он подал Майе руку, и девушка встала. — Предложил бы вам эликсир от разбитого сердца, но таких, увы, нет, — вздохнул учитель. — Разве что — время.

— Мне не нужны эликсиры или время, — мрачно ответила Майя. — Убедите отца, что я могу поймать Эльдара.

— Леди Майя, вы, конечно, сразили Лесану, но с Эльдаром у вас так не получится.

— Это почему? — возмутилась девушка.

— Потому что вы его любите.

Майя вздрогнула. Слова прозвучали, как пощечина. Она отвела взгляд. До нее вдруг дошло, как нелепо выглядят ее попытки что-то доказать. Профессор Белозор видел ее насквозь, и с самого начала понимал больше, чем она.

— Отец опять начнет охоту на него? — спросила, уже не скрывая страха в голосе.

— Последний Яхонт Красный с рубином Основателя для стражи будет ценным объектом, но вряд ли на его поиски отправят вашего отца. Профессор Семироз сейчас нужен для решения более глобальной проблемы.

Девушка непонимающе на него посмотрела и вспомнила:

— Коронация Темного Князя!

Сказав это, тут же сникла. Одна проблема не лучше другой. Отца скоро отправят на охоту за Темным Князем — и если насчет Эльдара все понятно, то о втором вообще ничего не ясно. Но вряд ли он будет приятнее Лесаны.

— Уже известно, кого коронует Маскарон?

— Учитывая, как сползлись темные в город, выбор у него большой, — криво усмехнулся профессор Белозор. — Но не волнуйтесь, леди Майя, ваш отец лишит головы любого, кого бы ни короновал Маскарон.

Майя напряженно улыбнулась. Хотелось верить, что так и будет.

До общежития они шли в молчании. Город в полночь жил и сверкал даже ярче, чем днем. Группки туристов гуляли по бульвару, что блистал вывесками, фонарями и магическими иллюзиями в витринах. Откуда-то из пабов и кафе в переулках доносилась музыка и смех. Женщины в вызывающих нарядах и с яркими макияжами — знаменитые ночные мотыльки Города Химер — заискивающе улыбались прохожим.

Майя никогда не ходила по бульвару в такой поздний час. Город словно сменил кожу, в нем властвовала другая степень свободы. Запретная и оттого еще более заманчивая. Однако все эти краски казались приглушенными и нелепыми. И существующими очень далеко от нее.

Девушка и профессор вошли в сквер, и голоса бульвара начали стихать. Пустота сквера вдруг оказалась еще отвратительнее суеты и распутства ночных улиц. За тишиной всегда следуют мысли, а мысли сейчас несли Майе только боль и тревогу.

Декан провел ее мимо мадам Игас, не сказавшую в упрек девушке ни слова, но посмотревшую на ее помятое платье и профессора так красноречиво, что и сапожник лучше ругательства не подберет.

Когда Майя оказалась в своей комнате, она не стала снимать верхнюю одежду. Рухнула на кровать и укрылась с головой, желая спрятаться от всего мира.

«Может, ты только начала меня узнавать».

Майя сжалась еще сильнее. Перед внутренним взором застыл равнодушный взгляд синих глаз. Их хозяин не сомневался, когда уходил.

Есть правда, которую лучше не искать. Как есть и маски, которые лучше не срывать.

***

Несмотря на успехи своей матери в карьере актрисы, Майя никогда не находила в себе особых театральных способностей. Самое ее большое достижение на этой стезе — умение делать вид, что все хорошо. Она научилась этому еще в десять лет, когда приехала к тете Эмме. Поначалу плакала каждый вечер, тоскуя по отцу и дому. Тетя говорила, что это пройдет, что человек ко всему привыкает.

Но прошло семь лет, а Майя не привыкла. Зато научилась притворяться, что привыкла, что не замечает, как одноклассники открыто сторонятся ее и перешептываются за спиной «ведьма… колдунья…». Научилась держаться бесстрастно, когда тетя, найдя в ее комнате запретную литературу о волшебстве, до покраснения била линейкой по рукам и выбрасывала любимые книги на помойку. И научилась плакать под одеялом так тихо, чтобы никто не узнал, какое отчаяние ее охватывает, когда в особняке гаснет свет, и ночь обостряет до предела ее одиночество. Семь долгих лет она учила эту роль. И семь последних дней снова привычно играла ее.

— Ну довольно! — воскликнул отец и раздраженно отвел меч от ее горла в сторону.

Их окружала иллюзия тренировочного зала: бескрайнее холмистое поле с дикой травой и полевыми цветами из васильков, колокольчиков и ромашек. Прыгали кузнечики, летали бабочки. Где-то недалеко в траве лежал выроненный Майей меч.

— Разве тренировка подошла к концу? — сконфуженно спросила девушка.

— К концу подходит мое терпение, — хмуро заметил отец. Майя встала и озадаченно глянула на него. — Ты не сосредоточенна, Майя, — раздраженно сказал отец. — Я десятый раз выбиваю у тебя из рук меч.

— Прости.

— И десятый раз извиняешься. Хватит!

— Как скажешь.

Профессор Семироз еще больше нахмурился.

— Майя, я скоро точно отправлю тебя к тете Эмме.

— Но что я сделала? — растерянно спросила девушка. Она ведь всю неделю была ниже травы, тише воды. Ходила на все уроки, выполняла домашние задания и поручения. Возвращалась в общежитие задолго до наступления темноты. И вообще вела себя, как самая прилежная ученица Академии. — Я все делаю, как ты говоришь.

— Это меня и пугает… — Майя удивленно глянула на чародея, который тревожно смотрел на нее. Пусть ей удалось убедить сокурсников и учителей, что в ее жизни ничего не изменилось, но с отцом этот трюк не сработал. Видно, не так хорошо она умела играть, как думала. — Ты все эти дни ходишь, как бездушная кукла, — фыркнул профессор. — Так никуда не годится! Ты что, больше не желаешь стать чародейкой?

— Конечно, желаю! — тут же спохватилась Майя, но быстро сникла. — Я не хотела тебя расстроить.

— Я не расстроен, я обеспокоен.

Майя промолчала. Она нашла глазами в траве меч, подняла его и посмотрела на свое отражение на исцарапанном затупленном клинке. Синяки под глазами выдавали ее бессонницу.

Проснувшись утром неделю назад, первые секунды она не хотела признавать случившееся. Ей так хотелось верить, что это просто паршивый сон. Кошмар, который исчезнет вслед за ночью. Но, как и зеленая ленточка на ее запястье, ноющая боль в поцарапанных ладонях безжалостно напомнила, что не все кошмары исчезают с рассветом.

— Яхонт Красный обманул тебя, — вырвал из воспоминаний голос отца. — Он наполовину нелюдь, а они склонны дурить и использовать людей. Да ты сама знаешь, я ведь учил тебя этому с детства.

— Учил, — вяло кивнула Майя.

— Это будет тебе достойным уроком. Прими его и больше не повторяй таких ошибок.

Майя подняла взгляд на отца. Всегда собранный и сосредоточенный, что бы ни случилось. Казалось, ничто не может пошатнуть его уверенность в себе. Отец прав, она не должна забывать, что ее главная цель — стать хорошей чародейкой. И не просто хорошей, а той, что превзойдет выдающегося родителя, иначе никогда не выйдет из-под тени его славы.

Майя перехватила поудобней меч. Эльдар остался верен своему делу, а она останется своему. Если на то пошло, она даже самым глубоким чувствам не позволит мешать ей идти к заветной мечте! В груди вспыхнул обжигающий гнев, стоило ей вспомнить взгляд Эльдара. Как он смотрел на нее сверху вниз, а она беспомощно сидела на земле. Она вдруг поняла, как зла. Зла на него, на себя, зла на все, что помнит о нем и так желает забыть. Но, увы, вряд ли сможет.

Глубоко внутри закипела сила. Она поднялась на зов хозяйки и, словно тоже пропитанная ее негодованием, по жилам направилась к магическому кругу на клинке меча. Майя удивлялась, как эта сила всегда тянется к заклинаниям, словно знает, что от нее нужно. И сейчас она опять знала, что нужно Майе. А ей нужно превзойти противника.

Девушка сорвалась с места, отец выставил клинок вперед, его лицо вытянулось от удивления.

— Майя, что ты… — выдохнул он, но договорить не успел.

Девушка махнула мечом, выпустив заклинание оружия. Но вместо ветрового клинка в сторону отца полетел черный туман, обратившийся в ворон. Они густой тучей стали окружать чародея в воронку. Их неистовое карканье резало по ушам. Скверна от них пропитала воздух, сделав его колючим и обжигающим. Отца словно поглотила темная пучина океана. Майя ахнула и выпустила меч. Поток ворон прекратился. Девушка хотела кинуться в гущу стаи за отцом, но тут из тучи вырвался снежный вихрь. Такой сильный, что сбил Майю с ног. Вьюга закружила по всей поляне, замораживая птиц. Они падали и разбивались, как фарфор.

Майя все это время лежала, прикрыв голову, и даже не могла встать — такой поднялся ветер. Когда все прекратилось, осторожно открыла глаза. Тело пробила дрожь от мороза. Теперь вместо зеленеющих просторов перед ней лежали белые холмы. Отец шел к ней, и на его лице читалось то ли растерянность, то ли гнев. Он подобрал ее меч и осмотрел его, а затем повернулся к дочери.

— Когда ты этому научилась? — строго спросил профессор Семироз.

— Что?

— Когда ты научилась проклятию «Воронья западня», — хмуро спросил отец.

Майя растерянно посмотрела на отца, потом через Занавес на свой меч. Магический круг на клинке у рукояти был тот же, что и раньше, и должен был вызвать воздушное заклятие.

— Как так, ведь это «Ветровой клинок»? — не поняла Майя.

— Разве? — строго спросил отец.

Девушка подошла ближе и удивленно выдохнула. Поверх одной из трех рун магического круга оказалась сплетена новая. Майя видела ее, когда отец не раз направлял на нее стаю ворон. Она склонилась к мечу. Неужели это она ее сплела? Да еще на другом готовом магическом круге?

— Не понимаю, что это? — буркнула она.

— Ты перекрыла одну руну другой и получила иное заклинание, — хмуро сказал отец. — Этот магический круг настроен на сильную мощность. Опасно менять заклинание, не учитывая всех его рун. Так можно не только других, но и себя покалечить. — Майя растерянно на него глянула. Поняв, что замечание ей не совсем понятно, профессор спросил: — Из чего состоит завершенный магический круг?

— Руна функции, руна формы и руна прочности, — тут же выдала Майя, как заученную скороговорку.

— Верно, и что будет, если поменять руну функции заклинания?

— Изменится его предназначение, — тут же сказала девушка.

Профессор кивнул и глянул на оружие, мол, то, что как раз сделала ты. Майя посмотрела на магический круг на своем мече. Всего лишь одна руна, и если бы на месте отца был обычный чародей, то скверна серьезно ранила бы его. Или даже хуже…

— Больше не используй эту руну, — хмуро приказал чародей. — Я ознакомлю тебя с подобными темными заклятиями, но позже, когда научишься им хорошо сопротивляться. Это опасная магия даже для ее владельца. — Майя кивнула. Отец поднес ладонь к мечу и нитями своей маны снял руну проклятия, вернув заклинанию прежний вид. — К рунам функции всегда нужно относиться внимательно, — протянул меч дочери ректор. — Измени ее, и получится совершенно другое заклинание. Как ты это сделала, если не знала?

Девушка задумалась.

— Интуитивно, — озвучила она единственный логичный ответ. Из-за нахлынувшего гнева она и не заметила, как сплела смертельно опасную руну.

***

Два часа спустя профессор Семироз развеял иллюзию, забрал у вымотанной девушки оружие и направился в инвентарную. Благо никаких больше случайных проклятий Майя в отца не посылала. Она подождала, пока ректор закроет зал, и они пошли по коридору, где уже зажглись бледно-зеленые огни канделябров. Майя глянула на свои ладони. Что ж, это не первое что она делает, ведомая своей магией. Но что же получается… интуитивно она может не только спасать, но и калечить? Если так, то нужно придумать, как это контролировать. Иначе что за чародейкой она будет? Которая разбрасывает проклятия так же внезапно, как чихает?

Майя решила не идти в раздевалку, а переодеться в своей комнате. Их занятие затянулось дольше обычного, не хотелось опоздать на ужин. Профессор Семироз не стал снимать магические перчатки, и Майя поняла — он не собирался сейчас домой. Она обратила внимание, отец все чаще уходил из Академии. Неужели его охота скоро начнется?

— Иди домой и хорошенько выспись, — сказал мужчина. — А завтра пойди с друзьями погуляй.

— Домашних заданий много, — безразлично отозвалась та.

Отец недоверчиво изогнул бровь.

— Что? Ребята в основном гуляют по Цветочу, — смутилась Майя. — Ты говорил мне не уходить далеко в город. Я не хочу создавать тебе проблем.

— Уж лучше видеть, как ты создаешь проблемы, чем хандришь с утра до ночи.

Майя устало пожала плечами. Спорить с отцом не хотелось.

Они вышли из Академии. Профессор Семироз напряженно глянул на небо. Девушка подняла взгляд вслед за ним и остановила его на неестественно раздутой луне с насыщенно медным оттенком.

— Ого! — выдохнула Майя. — Она почти красная!

— У лесного народа сегодняшнее полнолуние зовется Голодная Луна. Самые кровавые и беспредельные шабаши и пиры устраиваются именно в такие ночи.

Майя невольно глянула на остроконечную башню, прилегавшую к саду на крыше. В самом верхнем окне мелькнул силуэт. Девушка прищурилась, пытаясь понять, не привиделось ли ей. Но там снова кто-то прошел. Майя быстро повернулась к отцу.

— Я… забыла забежать в дамскую комнату, — не придумала она ничего умнее. — До общежития, боюсь, не дотерплю.

Ректор удивленно глянул на нее, но, опережая какой-либо его вопрос, девушка спешно попрощалась и побежала обратно в замок. Она неслась по лестнице, перескакивая через две ступени. Пробежав сад, заскочила в оранжерею, миновала огромный цветок и остановилась у двери в башню. Дыхание сбилось, пульс стучал в висках похлеще барабанной дроби. Осторожно взявшись за дверную ручку, толкнула ее. Дверь оказалась открытой. Майя замерла.

Что если он действительно там? Зачем она снова бежит к нему, а не говорит отцу? И что теперь делать? Попытаться его схватить? Но есть ли у нее шанс победить? А может, снова попробовать поговорить? Попросить не уходить…

Майя мотнула головой. Ну уж нет! Просить она его ничего не будет! Она сразится с ним, не зря отец ее учил все эти месяцы. И будь, что будет!

Она толкнула дверь.

Ее встретил безмолвный полумрак. Майя тихо вошла в круглую комнату. По помещению словно прошел тайфун: везде лежали разбросанные одежда, книги, свитки, украшения. Сундуки перерыты и оставлены открытыми. Некоторая посуда разбита.

Девушка осторожно пошла к лестнице, сверху донесся короткий вскрик и топот. Сплетя в руке магический круг, Майя побежала по лестнице и замерла у дверей — по комнате носилась девушка с двумя высокими хвостиками.

— Савва? — удивленно смотрела на нее Майя.

Старшекурсница резко повернула лицо в веснушках, перекошенное от боли.

— Помоги! — всхлипнула, показав ладонь, в которую вцепилась небольшая деревянная шкатулка. — На нее не действует магия…

Майя глянула на руку девушки и быстро осмотрела комнату. Схватив со стола ножницы, подскочила к адептке.

— Зачем тебе ножницы? — побледнела еще больше Савва и попятилась.

— Спокойно, не для пальцев, — быстро заверила Майя. — Ставь руку на стол.

Всхлипнув, Савва послушалась, Майя просунула ножницы в щель под крышкой и начала их открывать. Благо заговоренные никогда не затупляться ножницы оказались заговорены и на прочность, они разомкнули хватку деревянной шкатулки. Савва быстро вынула руку и начала дуть на ладонь.

— Что это за зараза?! — воскликнула она, зло смотря на вещицу, продолжавшую недовольно клацать крышкой на столе.

— Их называют Пальцедавами, — рассматривая шкатулку, сообщила Майя, — ты, похоже, не особо слушала на уроках профессора Чуба, раз не узнала охранные знаки на крышке. Тебе повезло, что он такой маленький. Будь побольше, и твои пальцы так бы в нем и остались.

Савва поморщилась.

— Зачем хранить такую жуть?

— Например, чтобы проучить слишком любопытных девиц, когда те лезут в личные вещи других, — выразительно глянула на нее Майя. Савва поджала губу и села на кровать, тоже полностью перерытую. — Что ты тут делаешь? — строго спросила Майя.

Старшекурсница надуто глянула на нее и потерла руку.

— Иду по следу сенсации, конечно.

Майя еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Наверное, это был вопрос времени, когда журналистка и главная проныра Академии найдет комнату адепта, о котором ползает больше слухов, чем мышей в кухне.

— Как ты прошла мимо охранника?

— Ты про то плотоядное в горшке? Усыпила, — ухмыльнулась девушка и важно поправила фибулу на накидке с эмблемой факультета лекарей. — Как-никак, а в снадобьях я знаю толк.

— Как славно. Жаль, с магическими вещами не так же, — Майя глянула на беспорядок вокруг. — Что ты тут устроила?

— Это не я. К моему приходу все так и было.

Майя смерила девушку пристальным взглядом. Не то чтобы Савва славилась честностью, но, похоже, она не врала. Да и трудно представить, чтобы один человек такое устроил и не запыхался. Значит, комнату Эльдара перерыл кто-то раньше. Возможно, кто-то из деканов или группа стражей. И Майя даже знала, что они искали Царя Самоцветов. Вот только вряд ли нашли. Эльдар не стал бы прятать рубин предка в таком очевидном месте, как своя комната. Наверняка отец успел пожалеть, что не забрал у него камень сразу.

Савва потерла пальцы и снова на них подула.

— Небритый леший! — процедила она. — Теперь будут синяки.

Майя глянула на распухшие пальцы и направилась к шкафчику, где Эльдар хранил разные настойки и снадобья. Взяв мазь от отеков и бинт, она глянула на коробку с маленькими флакончиками — теми самыми ядами, оставленными профессором Белозором. Теперь на их крышечках висели на нитках бумажки с названиями. Значит, Эльдар все отравы распознал. Майя осторожно вынула синий флакончик с названием «Настойка белладонны». Тетя Эмма пользовалась ею, добавляя три капли в стакан для сна без сновидений.

Миг подумав, Майя спрятала флакон в карман. Она присела рядом с Саввой и осторожно нанесла охлаждающую мазь на покрасневшую кожу пальцев и стала бинтовать. Старшекурсница сначала морщилась от боли, но когда мазь подействовала, хитро ухмыльнулась.

— А ты тут хорошо ориентируешься, — ехидно заметила Савва.

— На твою удачу, — не стала отрицать Майя.

— Что-то Эльдара в последние дни не видать. Да и тут такой беспорядок, словно дрался пьяный орк и вурдалак. Неужели наш уважаемый ректор прознал о прогулках дочурки в саду и приходил по красную головку?

— Не скажу, что у нашего уважаемого ректора нет таких планов, — сдержанно кинула Майя.

— Ну что ж, тебя нельзя винить. Яхонты Красные славятся как пылкие любовники. Рубин — камень страсти, и его магия у них в крови. А еще говорят, этот камень делает хорошего человека еще добрее, а из злого — злодея. Кто, по-твоему, Эльдар?

Майя подняла на нее глаза. Уловив в ее взгляде хитрые искорки, насторожилась.

— Я знаю, стража его разыскивает, — лукаво улыбнулась Савва, — хотя не афиширует это. Что он сделал?

— Вопрос в том, что собирается сделать, — сдержанно ответила Майя, завязывая узелок на последнем пальце. — Ну как? — Савва посмотрела на свои растопыренные пальцы и кивнула. — Так зачем ты рылась здесь? — хмуро спросила.

— Я рассчитывала найти хоть что-то, что подсказало бы причину трагедии в Рубиновом Замке. Тебе много известно об этом? — опять любопытно прищурила Савва глазки.

Майя помрачнела. Несмотря на то, что она просмотрела всю папку с делом Эльдара, о времени, когда он жил в родовом замке, там не было ни слова. Тот ответ, ради которого она тогда развязала злосчастный узелок, она так и не получила.

— Не больше, чем всем, — криво улыбнулась Майя. — А тебе это зачем?

— Трагедии великих всегда интересны публике. Представь, как я прославлюсь, когда раскрою, что погубило один из самых легендарных родов в Чарогорье, — мечтательно закатила глаза Савва. — Подумай сама, Яхонты Красные — чародеи огненного элемента. И тут почти все погибают в пожаре. Не придумаешь большей иронии. Будто кто-то хотел не просто убить их, а унизить. Оставить в истории неудачниками… — Майя напряженно посмотрела на Савву. — Жестокое чувство юмора, — криво улыбаясь, заметила журналистка. — Ответ понятен — только Маскарон мог придумать и обеспечить им такую участь. Месть за то, что их предок разбил его Армию и разрушил план по захвату Чарогорья.

Майя повернулась к доске, с которой, возвышаясь над фотографиями города, на них смотрела нарисованная маска. Что ж, это объясняет одержимость Эльдара охотой. Его ведет месть тому, кто забрал у него семью и дом. Майя догадывалась об этом, но прямо никогда не спрашивала.

Вернув взгляд к собеседнице, Майя вспоминала, что перед ней лучший информатор из всех, кого она знает в Академии.

— Это все, что тебе известно о пожаре в Рубиновом Замке? — спросила Майя.

Савва уловила перемену в ее голосе и тут же довольно прищурилась:

— Возможно и больше.

— Насколько больше?

Девушка слегка склонила голову, как заинтересованная игрой кошка:

— А сколько ты готова предложить?

— Назови сумму.

— Деньги меня не интересуют. Ты знаешь, какой «купюрой» мне платить.

Майя еле сдержалась, чтобы не скривиться. Подумав, неохотно кивнула:

— Хорошо… Я расскажу тебе подробности сражения с Лесаной. Но это секретная информация, напишешь об этом — у тебя будут проблемы. Не исключено, что отчислят.

— Не все свои знания я стремлюсь вывести на бумагу. Просто знать ответ — уже удовольствие.

«Вот только не всегда ответы приносят именно удовольствие», — мелькнуло в голове Майи. Но она кивнула. Тайной она заплатит за тайну. Это равноценный обмен…

Когда Майя закончила рассказ об Источнике и ритуале, выжидающе посмотрела на Савву. Та улыбалась с таким сытым видом, словно опустошившая курятник лиса. И не смутило ее то, что ей только что рассказали о кровавой расправе над более чем десятком человек.

— Да, написать о таком руки так и чешутся, — призналась адептка.

— Поберегла бы ты сейчас свои руки, — многозначительно глянула на ее перебинтованные пальцы Майя. — Твой черед говорить.

Савва кивнула и притихшим голосом заговорила:

— Во всей этой истории с гибелью Яхонтов Красных вот что интересно: Рубиновый Замок защищало кровное заклинание. Человек с плохими намереньями не мог переступить его порог, так как кровь Основателя, запечатанная в камне замка, испепелила бы его. Так как Маскарон обошел барьер, который пять веков защищал семью Заклинателя Рубинов?

— И как же?

— Пока не выяснила. Даже те, кто занимался расследованием их гибели, не знают ответа. Следов чужой магии вне замка нет. Огонь словно пришел изнутри.

— Телепортация?

— Замок и от нее был защищен, так что исключено. Но я узнала, что огонь, в котором сгорели Яхонты Красные, был изумрудно-зеленым.

— Магический?

— Ага, проклятый огонь. Его пламя жгло все, в чем жила магия Яхонтов Красных, даже каменные стены, — Савва склонилась к девушке. В полумраке ее глаза казались черными и бездонными. — В том пламени обратились в пепел не только тела хозяев замка, но и их души…

Майя напряженно посмотрела на старшекурсницу. Она помнила отголоски той неистовой боли, сравнимой с вырыванием сердца, пока оно еще бьется в груди. Это она сполна испытала, когда Лесана старалась вытянуть ее магическую душу. Выходит, магические души Яхонтов Красных сгорели в их же телах.

— …Их постигла смерть в страшной агонии, когда не только обугливается кожа, а и кипит в жилах магия, — тихо, словно боясь, что их подслушивают, прошептала Савва и спохватилась. — О, как сказанула! Надо записать, пока не забыла, — достала она левой рукой блокнот из кармана.

И тут же уставилась на перебинтованную правую руку и почти с ужасом в глазах осознала, что в ближайшее время ничего записать не сможет.

— Нам нужно отсюда уходить, — поднялась Майя. Ей больше не хотелось продолжать этот разговор. — У обоих будут проблемы, если кто-то нас заметит здесь.

— Но я ведь только пришла сюда! — возмутилась Савва.

Майя тихо выдохнула. Ее собеседница даже не стыдилась, что ее застали чуть ли не рывшейся в чужом белье. Завидная преданность делу.

— Тогда дерзай, в конце концов, у тебя в запасе еще целых пять пальцев на левой руке, — красноречиво глянула она на перемотанную ладонь собеседницы.

Савва недовольно надула губу. Но перспектива наткнуться на новую агрессивную вещь заставила дрогнуть даже ее бесстрашную журналистскую натуру. Неохотно, но она потопала к дверям.

До общежития Майя выслушивала от Саввы самые горячие новости в Академии. Так какой-то адепт из старших курсов факультета воинов все хвастался, как завел интрижку с госпожой Роксан. Савва сразу же проверила факты и выяснила, что это все клевета. А вот то, что, прознав о таком слухе, сама госпожа Роксан чуть не вздернула болтуна на флагшток, это была чистая правда.

— Он удирал от ее кнута, как напуганная свинка, — хохотала Савва. — Ух, она ему порку устроила! Неделю потом сидеть не мог…

Майя подумала, что тот сам виноват. С кем с кем, а с госпожой Роксан так шутить может разве что бессмертный. У ворот общежития Майя кинула Савве короткое прощание и поспешила по аллее к корпусу, где проживали первогодки.

— …Хороших снов, Майя Семироз, — крикнула ей вслед Савва. — Надеюсь, от моего рассказа у тебя не будет кошмаров.

«Снов вообще не будет», — подумала Майя, сжав в кармане накидки флакон с белладонной. Она нормально не спала уже больше недели. Пора бы это исправить.

Зайдя в комнату, Майя подошла к окну закрыть шторы. Луна уже поднялась высоко в небо и напоминала кровавый глаз, хищно наблюдавший за городом.

Сняв брюки и рубашку, Майя направилась в душ. Хотелось побыстрее смыть грязь и пот после тренировки.

Натянув на вымытое тело ночную рубашку до колен, девушка набрала в стакан воды и пошла к накидке, оставленной на спинке стула, где лежал флакон белладонны. Но взгляд приковала ленточка на запястье. Первый узелок торчал, словно вот-вот готов распутаться. Помедлив, Майя осторожно потянула его край, но он не поддался.

— Он развяжется, когда ночь закончится, маленькая ведьма.

Майя вздрогнула и выпустила стакан. Тот разлетелся у ее ног вдребезги.

Резко развернувшись, она застыла, как соляной столб. В кресле у распахнутого настежь окна сидел человек в черном камзоле. И его маску она узнала сразу…

Глава 7. Самый темный час перед рассветом

Некоторое время Майя стояла и даже не дышала. Она смотрела в две впадины, где виднелась лишь бездонная тьма. Но чувствовала, как за ней внимательно наблюдают.

Когда оцепенение прошло, Майя кинула взгляд на дверь, от которой ее разделяло полкомнаты.

— Ни шагу, — произнес маг в маске.

Майя поморщилась, когда сердце словно сжала ледяная ладонь. И девушка с ужасом поняла, что не может двинуться с места.

— Разве твой отец не учил, что от магического договора нелепо увиливать? — поинтересовался маг.

От знакомого голоса, подобного шуршанию мертвой листвы, внутри все заиндевело.

— Еще он учил не заводить магических договоров с сомнительными типами, — сдержано ответила Майя. — Не особо помогло, — добавила, подумав, что на эти грабли она наступила как минимум дважды. — Что вам от меня нужно? — спросила, не желая слышать ответ, но понимая, что томиться в ожидании еще хуже.

— Не больше, чем ты можешь мне дать, — ответил гость. — Но и не меньше…

Майя хмыкнула. Ну вот, как же она забыла, что из ответов этого человека можно составлять головоломки для газет. Маскарон поднялся с кресла, да так легко и тихо, словно скользящая по земле тень.

— …Не будем терять время. Ночь началась, маленькая ведьма. Накидывай плащ.

Майя удивленно повела бровью, а затем вспомнила, в каком неподобающем виде застал ее враг, и спешно отвернулась надеть накидку. Когда она застегнула фибулу и развернулась, едва не отпрыгнула — Маскарон стоял прямо перед ней. Ее ловко подхватили на руки.

— Что вы делаете?! — воскликнула Майя.

— Берегу твои ноги, — произнес маг, понеся ее через комнату. — У тебя сегодня будет важная работа.

Под его ботинками хрустнуло стекло, и Майя вспомнила о разбитом стакане. Она растерянно посмотрела на маску, но вместо глаз по-прежнему видела лишь тьму. Не знала, как реагировать на такую заботу, если это вообще была она, но тут же осознала, что ее несут к распахнутому окну. И то, что увидела за ним, на миг лишило дара речи: медная луна очерчивала контуры черной лодки с ростром в виде лебединой шеи и головы, глаза птицы горели мертвенно-зеленым огоньком. Маскарон легко вскочил на подоконник. Когда Майю окатил прохладный ночной ветер, она вспомнила, что ее выносят в свет почти что в нижнем белье.

— Погодите, мне нужно одеться!

— Это лишнее, — спокойно заметил мужчина, — платье тебе сегодня не пригодится.

Майя уставилась на мага. Маскарон шагнул в лодку и поставил ее.

— Вы… Вы говорили, что такая расплата вас не интересует, — не спешила садиться на скамью Майя. — Вы ж не инкуб и все такое…

— Верно, не инкуб, — посмотрел на нее маг. — Телом со мной не расплатиться, мои услуги стоят дороже, — подтвердил Маскарон то, что Майя и сама хорошо помнила. — Но разве я говорил, что это не может стать частью расплаты? — подчеркнул он последние слова. Майя несколько мгновений смотрела на маску, а затем невольно глянула за борт лодки. Если подумать — не такая уж и большая высота, всего лишь четвертый этаж… Услышав тихий смех, она напряженно развернулась к магу. — Как всегда, безрассудна, — произнес мужчина. — Давай я проясню тебе один момент, маленькая ведьма, — Маскарон шагнул к ней, и его маска оказалась к ней совсем близко. — В любую из трех ночей я могу заставить тебя сделать абсолютно все, что мне захочется, и ты не сможешь ослушаться, не сможешь даже возразить… — Майя напряженно сжала зубы, одна только эта мысль вызывала у нее отвращение. — Однако, — продолжал смотреть на нее мрак в маске, — на твою удачу, я никогда не беру женщин силой. Для меня это слишком просто и скучно. Я люблю играть с более высокими ставками…

Маг снял маску, и Майя увидела знакомое лицо. Такое же красивое, как она запомнила: с высокими скулами, заостренным подбородком и лучистыми глазами цвета молодой травы. Но теперь девушка видела не добродушного учителя истории, чьи лекции так увлекали ее на всех уроках. Перед ней стоял совершенно незнакомый мужчина. О нем она знала лишь из слухов, которые по большей части предупреждала ни при каких обстоятельствах не связываться с ним.

— …Я предпочитаю делать так, чтобы женщина сама пришла в мои объятья, — произнес он уже мягким, подобно шелку, голосом.

Сказав это, он щелкнул пальцами в белых перчатках. Голова черного лебедя развернулась, и Майя вздрогнула. Огоньки в глазах птицы зажглись еще ярче. Лодка плавно двинулась с места и начала набирать высоту.

— А правилами игры не поделитесь? — напряженно спросила девушка.

— Всему свое время, — заверил Маскарон. — И твое время придет в самый темный час, Майя. — Собственное имя с уст врага пустило по спине мурашки. — А теперь садись, — приказал маг и добавил чуть мягче: — и наслаждайся поездкой.

И Майя поняла, что не может противиться его словам. Словно кто-то дернул за ниточки, и ее ноги подогнулись. Она осела, схватившись за борт. Маскарон встал у носа лодки, положив руку на лебединую голову. Некоторое время Майя смотрела ему в спину.

Они плыли по небу над Рубиновым Бульваром вглубь города. Внизу своим чередом шла ночная жизнь Цветоча. Девушка повернула голову и чуть не вскрикнула: прямо перед ней в бледном свете луны оскалом ухмылялась каменная горгулья. Все те чудища, на которых она смотрела снизу, теперь наблюдали за ней почти вплотную. И их перекошенные от злобы морды не обещали ничего хорошего предстоящей ночью.

Вскоре лодка плыла над центральной площадью. Здесь трамвайные пути очерчивали круг и разбегались на три стороны. Лодка свернула на Сапфировый Бульвар. В отличие от Рубинового, где брусчатка образовывала мозаику из красного камня, здесь дорога была вымощена камнями синих оттенков.

При Сапфировом Замке и его хозяевах — потомках великого воина Яхонта Синего — бульвар славился лучшими кузнями, в которых ковались самые крепкие мечи и доспехи. А нынче в большей части мастерских чеканились игровые фишки для местных казино и лотерей. Бульвар рябил яркими вывесками, заманивавшими испытать удачу и изменить жизнь к лучшему. Вот только у слонявшихся в переулках бродяг и пьянчуг едва ли у них настали лучшие времена.

На холме в конце бульвара на месте замка теперь стояла Стеклянная Арена — самое большое казино Цветоча. Такой себе местный Кракен, что намертво оплетал щупальцами горожан и утягивал их на самое дно жизни. Майя вдруг подумала, что ставки и игры Маскарон упомянул совсем неслучайно.

Арена состояла из четырех колец-этажей и чем-то напоминала огромный праздничный торт с множеством высоких мраморных арок по периметру. Лодка скользнула к центру остроконечной верхушке здания казино, подплыла к арочному окну и причалила к нему. Маскарон ступил на подоконник, легко спрыгнул. Майя шагнула за ним, маг подал ей руку и помог спуститься на пол. В комнате было три зеркальные двери и небольшие сферы на уровне дверной ручки. Когда маг поднес к одной руку, внутри нее загорелись цифры.

— Это лифт? — догадалась Майя, видя, как меняется порядок чисел.

— Он самый. Это магический лифт, его питает Источник под холмом, — объяснил Маскарон.

Майя заинтригованно глянула на двери. Ранее она никогда не ездила на лифтах, но слышала, что в будущем они вполне заменят лестницы. Приехала кабина, и двери распахнулись. Майя хотела уже войти, как вдруг отскочила, увидев пропасть под ногами. Маскарон спокойно зашел. Пол в кабине оказался стеклянный.

Поймав насмешливую улыбку мага, Майя решительно прошла в широкую кабину. Стекло морозило босые ноги. Двери закрылись, и девушка ощутила, как их плавно повезло вниз.

— Так это башня? — поняла она.

Шахта лифта проходила по краю высокого мраморного строения. Через стекло открывался полукруглый атриум, идущий через все этажи. Три верхних отведены под жилые комнаты. В одну такую и вошел мужчина с двумя красотками в костюмах, что служили явно не для прикрытия наготы их тел.

На одном из этажей с номерами лифт остановился, двери распахнулись, и в кабину вошла красивая женщина в обтягивающем платье цвета дымчатой сливы с меховым леопардовым воротником. Ее кожа отдавала белизной и блеском фарфора. Майя отвела взгляд от ее глубокого, посыпанного блестками декольте. В руках женщина сжимала позвякивающий монетами мешочек.

— Надо же, господин Лан! — просияла она.

— Здравствуй, Венера, — улыбнулся мужчина. — Смотрю, удачная охота.

Женщина глянула на мешочек.

— Туристы нынче очень щедры, — довольно кивнула она. — А вот вас в последнее время не видать.

— Много работы.

Она подошла к магу и положила ладонь в перчатке на его грудь. Коготки с россыпью блестящих камушков впились в черную ткань камзола.

— Мы с девочками по вам очень скучаем, — шепнула она, томно глянув на мужчину из-под полуприкрытых ресниц.

— Ты хотела сказать, по моей крови? — слегка дернул уголками губ маг.

Венера улыбнулась, оскалив ряд острых зубов. Майя невольно отшатнулась. Только тогда женщина ее заметила.

— Это форма Академии Тайлогос? О, господин Лан, вы еще хуже, чем я думала. Затащить в такое место ученицу… — выдохнула она. — Я знала, вас нельзя пускать работать к детям, — она с нарочитой жалостью глянула на Майю. — Но нас, девочек, так и тянет к мужчинам, что рано или поздно погубят.

На нижнем этаже лифт остановился, и Венера вышла, напоследок кокетливо подмигнув магу. Здесь был огромный зал, полный игровых столов и магических автоматов. Майя видела, как люди с уставшими лицами и горящими жадностью глазами выкрикивают новые ставки и все дергают за рычаги.

— Она… — вопросительно посмотрела Майя на красотку, которая грациозно удалялась под взглядами встречных мужчин.

— Вампир.

— Вампир так легко разгуливает в городе? — поразилась девушка.

— Я тебе больше скажу — здесь их охотно принимают на работу, как и суккубов, и перелесников. — Майя ошарашено глянула на мага. — Думаешь, городские власти не знают, что нелюди здесь делают? — забавлялся Маскарон. — У местного владельца казино договор с детьми ночи. А вампиры одни из самых легендарных любовников всех веков.

— Но они же пьют кровь, когда… Кто за такое будет платить? — Майя покосилась на Маскарона, мол, ну кроме такого жуткого типа, как вы.

Мужчина ухмыльнулся.

— Я как раз никогда за это не платил, — заметил он. — Их сладкий яд на меня слабо работает. Но это не мешает нам…общаться время от времени, — глянул он вслед Венере.

Майя тоже посмотрела на красотку. Она слышала, что укус вампира приносит наслаждение, но вызывает привыкание. Именно это делало этих тварей еще опасней. Разве барьер вокруг города не должен защищать жителей от темных нелюдей? А тут они спокойно разгуливают и развлекают посетителей.

Майя уже хотела выйти из лифта, но Маскарон придержал ее за плечо. Он поднес руку к магической сфере с цифрами и вывел какой-то символ. Пол под кабиной лифта раздвинулся, но что под ним, Майя так и не увидела: стеклянные стены потемнели, скрыв ее пассажиров от глаз окружающих.

— Куда мы едем? — тревожно спросила девушка.

— На этаж для самых почетных гостей, — улыбнулся маг и надел появившуюся в руке маску.

Прозвучал короткий звон, зеркальные двери открылись. Маскарон вальяжным жестом пригласил Майю выйти. Девушка попала в холл с высоким потолком. Колонны из черного мрамора с богатыми капителями, множество позолоченных канделябров и люстр. Посередине фонтан с золотым цветком, окруженным листьями папоротника, где струилась пенистая золотистая жидкость, похожая на шампанское. Дальше находилась лестница и огромный зал. По нему кружило множество фигур. Их лица скрывали самые разные маски зверей и жутких гримас, а приглушенный свет не давал толком никого рассмотреть. Но Майя и без этого поняла, что все те люди и нелюди внизу — темные маги. Их аура отяжеляла воздух и покалывала кожу, как едкий дым.

В центре зала на возвышении играл оркестр. По струнам и клавишам перебирали парящие в воздухе белые перчатки. Эти же перчатки носили между танцующих подносы с яствами и напитками. Майя узнала магию некромантии — здесь служили призраки.

Из толпы вышла женщина в костюме служанки и быстро поднялась к холлу с лифтами. Ее лицо скрывала белая улыбающаяся маска.

— Темной ночи, хозяин, — поприветствовала она Маскарона звонким голосочком, склонившись в низком реверансе.

— Здравствуй, Смех. Приготовь мою спутницу к нашему небольшому мероприятию.

— Все сделаем, хозяин, — пообещала служанка, ее голова резко развернулась на сто восемьдесят градусов, и на Майю посмотрела белая маска с опущенными уголками рта.

— Это она? — произнес другой, более низкий и печальный голос.

Майя попятилась.

— Верно, Грех, это она, — подтвердил Маскарон и повернулся к Майе. — Смех и Грех — моя кукла и верная помощница. Она позаботится о тебе до моего возвращения.

Сказав это, он растаял прямо на месте — Майя только глазами хлопнула, а мага и след простыл.

— Леди Майя, прошу следовать за мной, — опять повернулась к ней Смех и пошла к темной двери сбоку, которую девушка не сразу заметила.

Неохотно она последовала за куклой. Идя по запутанным коридорам, Майя видела скорбную гримасу Греха, наблюдавшую за ней из темных прорезей маски. И этот взгляд пробирал до мурашек.

Они пришли к двери с ручкой в виде черного пера, и Смех открыла ее перед Майей. В центре просторной комнаты стояла широкая кровать с полупрозрачным балдахином. У стен — диваны, обшитые черным бархатом, камин из темного мрамора, шкафы до самого потолка с книгами — некоторые казались столь старыми, что казалось, вот-вот рассыплются. Майя поняла, что попала в покои Маскарона. И они оказались куда проще, чем она думала. Ни тебе приспособлений для пыток, ни черепушек на полках или жуткого оружия с шипами и цепями. И в отличие от зала, темной магией тут и не пахло. Только мрачные тона навевали легкое уныние. Единственное, что вызывало подозрение: три напольных зеркала в самой глубине комнаты. И, как догадывалась Майя, в них Маскарон любовался не своим распрекрасным личиком.

— За чем же ваш хозяин поглядывает? — поинтересовалась она.

— За городом, — тут же ответила Смех.

— Заткнись, Смех! — резко развернулась к Майе Грех. — Рабыне не нужно знать больше, чем ей положено!

Майя поморщилась. С унылой гримасой явно беседы не получится. Заметив что-то на кровати, девушка отодвинула балдахин и увидела шелковое платье и маску на пол-лица, сделанную в форме черных крыльев.

— Господин приказал помочь тебе переодеться, — подошла к ней Смех.

Майя осторожно взяла наряд. Так вот что значило, что ее платье ей не понадобится.

Через час Смех заканчивала закреплять булавками ее волосы в высокой прическе.

— Готово! — весело заметила кукла. — Прошу к зеркалу.

Майя поднялась с пуфика, прошла к трельяжу и замерла. В отражении стояла девушка в элегантном черном платье с оголенными плечами. Высокая прическа подчеркивала длинную шею. По бокам корсета — вшитые полосы черного гипюра, которые доходили до низа. Темно-бардовые вертикальные ленточки ложились по груди, талии и бедрам, заостряя на них внимание. Майе казалось, тот, кто шил платье, точно знал ее пропорции, так хорошо оно сидело на ней. Сообразив, что декольте слишком открытое, она попыталась подтянуть корсет вверх.

— Нравится? — подошла к ней Смех.

— Не знаю, — честно призналась Майя.

Бросив безуспешные попытки поправить декольте, она посмотрела на лицо. Подведенные черным глаза и темной вишневой помадой губы сделали ее старше и даже придали коварности. Еще никогда Майя так четко не видела в отражении обворожительную Злую Королеву из сказок. Правда, эта Королева сейчас смотрела на нее так растерянно, будто тот, кто внутри, случайно надел чужую шкуру.

— Я не привыкла к такому, — поделилась Майя.

— Кукла не должна думать, привычно ей или нет, — ехидно заметила маска Греха, повернувшись к ней. — Хозяин решает, как кукле выглядеть, чтобы его порадовать.

— Я не кукла, — отрезала Майя и добавила: — Не равняй меня с собой!

Грех рассмеялась.

— Ты, Майя Семироз, не меньшая кукла, чем я и Смех. Ибо ты была никем, пока хозяин не изменил этого. И теперь ты такая же его вещица, как все в этой комнате. Только еще бесполезней, потому что отрицаешь это.

— Довольно ссориться, девочки! — развернулась к Майе Смех. — Не слушай Грех, она всегда и ко всем ревнует хозяина, — Смех сделала шаг и положила ладонь на щеку девушки. Майя ощутила гладкое лакированное дерево. — А я рада тебя видеть. Давай обязательно поиграем, как раньше.

Майя непонимающе смотрела на лучистый огонек в глазах улыбающейся маски.

— Раньше? — спросила она.

Смех отступила.

— Свою задачу я сделала. Дождись хозяина, не выходи без него никуда. Здесь самое безопасное для тебя место.

Кукла развернулась и быстро пошла к дверям.

— Погоди, — кинулась за ней Майя.

Но дверь захлопнулась, а когда девушка снова ее открыла, то увидела лишь пустой коридор. Вернувшись в комнату, Майя осмотрелась. Слова Смеха сбили ее с толку, и это тогда, когда она немного успокоилась. Хотя, может, на это и рассчитано. Учитывая, как Маскарон хорошо ей морочит голову, не иначе, как и его слуги хороши в этом.

И тут Майя оглянулась. А ведь она действительно сейчас в покоях Маскарона. И что бы на ее месте сделал отец? Скорее всего, постарался узнать об этом месте и его хозяине как можно больше. Конечно, вряд ли секрет Армии Тварей лежит под подушкой, но чем леший не шутит.

Майя принялась исследовать каждый уголок комнаты, ожидая обнаружить секреты главного темного мага города. Но почти все здесь оказалось именно тем, чем выглядело: обычные книги, обычные лампы, обычные картины.

Заглянув под кровать, Майя увидела сундук, осмотрела его через Занавес. На Пальцедава не похоже, нигде никаких охранных рун. И вообще никакой магии. Но стоило Майе к нему прикоснуться, как из сердца пришел удар.

Майя сразу узнала его — чувство, которое возникает, когда сердце пытается ей что-то сообщить. Вот только что оно хотело сейчас: подсказать или предостеречь?

Девушка осторожно вынула сундук. Некоторое время внимательно осматривала, ища ловушки или проклятия. Ничего, самый обычный сундук. И даже без простого замка.

Майя осторожно приподняла крышку и застыла. В сундуке лежали ржавые грязные кандалы. Некоторое время Майя рассматривала их. На металлических кольцах под слоем ржавчины и запекшейся крови виднелся магический круг из трех рун. Он, видно, служил, чтобы подавлять магию пленника.

«Склонив колено, он замкнет на тебе оковы», — отозвалось эхом в голове.

Майя поднялась и попятилась. Тело пробила дрожь от ужаса и паники. Предсказание… Как же она забыла о нем! Девушка напряженно оглянулась. Схватив накидку, спешно надела ее наизнанку темной подкладкой наружу, чтобы скрыть цвет Академии. Натянув капюшон, вышла в коридор. Ей нужно выбираться отсюда! Найти отца и показать ему логово Маскарона. Правда, это только в том случае, если она что-то сумеет сказать… Но оставаться здесь и ждать пророчества идея еще более скверная! Майя тихо шла мимо одинаковых дверей. Она старалась вспомнить, какими путями привела ее Смех, но время шло, а коридорам не было конца и края. Когда впереди послышались шаги, Майя замерла. Не найдя, где спрятаться, открыла ближайшую комнату и зашла в темноту. Прильнула к двери, прислушиваясь к шаркающим шагам. Но тут те самые шаги остановилась прямо перед ней. Кто-то взялся за ручку.

***

Прикрыв рот, Майя старалась дышать как можно тише. На секунду она поразилась, с какой скоростью запрыгнула за диван. Но это не имело значения, ведь ее план побега висел на волоске. Она услышала, как дверь открыли.

— Затягивайте сюда, полудохлики, — скомандовал старческий голос, подобный скрипу ржавой калитки. — Вино ставьте сюда.

— Отпустите! Не смейте меня трогать! — отчаянно кричал девичий голос. — Вы хоть знаете, кто я?! Мой брат с вас шкуру сдерет!

— Твой брат проиграл мне круглую сумму, — проскрипел старик. — А когда у него закончились фишки, он поставил тело своей невинной сестренки. Так что не надрывайся угрозами, красна девица.

— Брат так не сделал бы!

— Он это даже подписал.

Послышалось шуршание бумаги.

— Нет… Это неправда, — выдохнула девушка. — Он не мог меня поставить…

Послышался всхлип.

— Привязывайте крепче, полудохлики! — скомандовал старик. — Овечка явно брыкаться гожа.

Майя, глубоко вдохнула и осторожно выглянула из-за дивана. На кровати вырывалась девушка в канареечном платье. Лицо ее скрывала желтая маска лисы. Ее руки привязывали к изголовью парящие в воздухе перчатки.

— Отпустите! — кричала девушка. — Вы не имеете права!

Над испуганной стоял и довольно скалился сутулый старик в темно-серой мантии. Он поглаживал козлиную бородку и неприкрыто упивался страхом и отчаянием девушки.

— Все, пошли вон, полудохлики. И не беспокоить нас до начала коронации, — приказал старик.

Перчатки тут же вылетели за дверь, тихо закрыв ее за собой.

— Пожалуйста, не надо… — взмолилась девушка.

— Возрадуйся чести возлечь на ложе с самим Крюком Буревоем! — проскрипел старик.

— Нет, брат не имел права расплачиваться мной! — вырывалась девушка. — Прошу, отпустите! — всхлипнула она. — Я заплачу долг… Но не так… Только не так… — ее слова утонули за частыми всхлипами.

Майя отвернулась и зажмурила глаза. В голове стучало от пульса, заглушая мысли. Она не хотела быть здесь. Не хотела ни видеть, ни слышать этого. Нужно что-то делать… Только что? Бежать к дверям и звать на помощь? Но кто им тут поможет, она в гнезде темных магов. Если высунется, быстрее ее рядом привяжут…

Выходит, надо сражаться. Застать врасплох и вырубить заклинанием. Но что, если у старика мантия с защитой от магии? Майе хватило урока с Хрипом-Костеломом. Еще раз она на те же грабли не попрет.

— Кричи громче, дева! — тем временем смеялся старик, расшнуровывая завязки на платье привязанной девушки. — Кричи, нет слаще слез невинной девы, как нет и большей услады, чем от ее стонов.

Майя зажмурилась сильнее, прокручивая все новые варианты. Но ничего не подходило, все казалось провальным.

— Прошу! Умоляю! Не надо… — глотала слезы девушка.

Закусив губу, Майя резко открыла глаза и сунула руку в карман накидки. Убедившись, что искомое на месте, она выдохнула. Дальше тянуть нельзя… Она резко встала и развернулась к кровати.

— Темной ночи, господа! — выкрикнула, растянув губы в широкой улыбке.

Старик, корпевший над завязками платья, испуганно дернулся и свалился с кровати. Он растерянно подскочил и вылупился на выпрыгнувшую из-за дивана девицу.

— Ты что за леший?! — проскрипел он.

— Я не леший… Я часть уникальной акции! — подняла руку вверх Майя, словно отвечала на уроке.

Старик уставился на нее.

— Что еще за акции?

Майя глянула на привязанную девушку. Та от удивления даже плакать перестала.

— Акция: выиграй девицу, вторую получи в подарок, — выпалила Майя первое, что пришло в голову, и тут же пожалела. Но ничего не оставалось, как играть дальше. И пока старик не успел опомниться, Майя скинула накидку. Платье возымело ожидаемый эффект. Старый маг уставился на нее, пока Майя покрутилась на месте, стараясь подражать тем красивым девушкам, что она не раз видела на подиумах, когда тетя Эмма водила ее в столичные магазины. — К вашим услугам, — склонилась Майя в реверансе, надеясь, что платье скроет дрожь в коленях.

Старик смотрел на нее и молчал. Майя ждала, затаив дыхание. И когда тишина стала невыносимой, она сжала губы, поняв, что это провал.

— А-а, так это акция в честь коронации, — вдруг крякнул старик. — Смотрю, Вергилий явно подготовился. Хотя оно неудивительно, раз коронуют его.

Майя приподняла на старика глаза. Он сказал «коронация»?!

— Все верно, — улыбнулась она и, найдя взглядом открытую бутылку вина с бокалами, принесенную призраками, подошла к столику у дивана. — Господину Вергилию очень важно, чтобы его уважаемые гости запомнили эту ночь надолго. Она стала наливать в бокал красное вино. Набирала осторожно, чтобы не проронить ни капли. Развернувшись, она подошла к старому магу, с интересом следившему за ней маленькими блестящими глазками, и протянула бокал. — За вашу удачу, господин Крюк! Чтобы наши желания соответствовали возможностям!

— Хороший тост, — ухмыльнулся старик и стал пить.

Он отставил почти опустевший стакан, и взгляд его уперся в декольте Майи.

— А теперь развернем подарок, — потянулся он к корсету девушки, но тут же заморгал и немного пошатнулся. Майя наблюдала за ним, всматриваясь в его морщинистое лицо.

— Что-то не так?

— Вино оказалось крепче, чем я думал. Ну и ладно, иди сюда, прелестная дева. Опьяни меня еще больше, — потянулся он к девушке.

Но та легко увернулась, обошла старика. Ноги мага подкосило, он рухнул на ворсистый ковер у кровати.

— Что за темная сила… — хотел он возмутиться, но едва мог сфокусировать взгляд на девушке. А затем он посмотрел на пустой бокал вина. — Что ты мне подсыпала, ведьма?!

— Немного белладонны, — смотрела Майя на бесплодные попытки старика подняться.

— Ты отравила меня!

— Вы всего лишь заснете. Другой вопрос — проснетесь ли? — ухмыльнулась девушка, слегка склонив голову набок. — Не уверена, что правильно рассчитала дозу.

Чернокнижник зло скривился и потянулся к ней крючковатыми пальцами. Он начал шептать заклинание, но руки его обмякли, и он распластался на полу.

Некоторое время Майя наблюдала за ним, а затем присела и проверила пульс.

— Он мертв? — тихо спросила девушка на кровати.

— Нет, спит, — поднялась Майя. — Я соврала ему, дозу я рассчитала. Хотела, чтобы он испугался, — призналась, не скрывая в голосе презрения.

Майя подошла к кровати и развязала девушке руки. Та села, потирая запястья.

— Ты знаешь, как отсюда выбраться? — спросила Майя.

Девушка подняла на нее взгляд. Заплаканные красные глаза на миг показались Майе знакомыми. Девушка хотела ответить, но вдруг посмотрела за спину Майи, и ее лицо испуганно вытянулось.

— Заводишь знакомства?

Майя резко повернулась. В дверях стоял мужчина в белой маске.

— Господин Маскарон, — тут же вскочила девушка в маске лисицы и низко склонилась.

Чародей глянул на распластавшееся тело старика.

— Сразу видно, папина дочка. Оставил на пять минут, а ты уже косишь всех темных магов по дороге.

Майя не ответила, стиснув кулаки. Она не успела… Весь ее план побега полетел в тартарары!

— Отпустите девушку, — сказала она, прокручивая в голове новые варианты спасения.

— Я ее и не держу, — спокойно ответил маг.

Девица в маске лисицы кинула взгляд на Майю, быстро обошла тело старика и выскользнула в коридор. Маскарон слегка повел рукой, и дверь захлопнулась. Он снял маску, и стало видно недобрый огонек в его глазах. Он знал. Знал, что она обыскала его комнату.

— Тебе в детстве не рассказывали сказку о Синей Бороде? — холодно спросил.

— Это там, где излишне любопытную жену убил собственный муж? — на всякий случай уточнила Майя и тут же добавила: — Нет, не рассказывали. — Маг прищурился. Поняв, что юлить нет смысла, Майя вскинула руку и сплела магический круг. Огненное острие тут же вспыхнуло в ее ладони. Маскарон на ее открытую угрозу даже бровью не повел. — Я знаю, что вы задумали! — выпалила Майя.

— Правда? — спросил чародей и переступил через сопящего старика так же беспечно, словно тот обычное бревно на пути. — Ну-ка удиви меня.

— Вы не оденете на меня оковы! Я не позволю меня заключить здесь!

Маскарон повел бровями от удивления. А затем его губы изогнулись в лукавой ухмылке.

— Ты меня поражаешь, Майя. То ты воображаешь расплату телом, то тебе цепи подавай. Не хочу тебя разочаровывать, но я не собираюсь делать с тобой все то, что ты там себе нафантазировала, — уведомил он и добавил более мягким голосом: — Пока сама не попросишь.

Майя прищурилась.

— Вы привели меня к себе, а под кроватью кандалы. Что это еще может значить?

— Например, это. — Мужчина подтянул руку. Майя приготовилась отбиваться, но маг оттянул рукав камзола, оголив запястье. На светлой коже кольцом шел шрам. Майя потрясенно смотрела на след от оков, пока Маскарон не опустил руку. Повисла тишина. — Я не собираюсь заключать тебя в цепи, Майя, — первым прервал молчание маг. — Клянусь, с первыми лучами рассвета ты вольна идти, куда пожелаешь. — Майя молчала. То, что она увидела, на миг выбило землю из-под ног. Но она не собиралась сразу же верить словам этого человека. Не могла верить. Однако опустила руку и развеяла заклинание. — Рад, что мы решили это недоразумение, — сказал Маскарон и прошелся по ее фигуре взглядом. — Как я и думал, черный тебе к лицу. И с размерами я угадал…

Майя вперила в него взгляд, но поймав обаятельную ухмылку мага, отвела глаза, надеясь, что он не заметил, как ее удивили и смутили его слова. Маскарон снова переступил через старика, подошел к двери и открыл ее, жестом приглашая девушку подойти.

— …Поспешим, Майя Семироз. Ночь уже в самом разгаре, а твой долг еще не уплачен.

***

Магия всегда оставляет след, а темная и подавно. И хоть лица танцующих в большом зале скрывали маски, Майя видела, как черны от скверны ногти на их руках, как проступают черные жилки на шеях, как заполняет зал смрад гниющего изнутри тела. И как обволакивает каждый уголок помещения колючая аура темной магии.

Майя наблюдала за танцующими с высоты. Все они были потенциальной мишенью для ее отца. И все они наверняка не прочь прислать ему посылку с ее головой, если узнают, чья она дочь. Да, вечеринка темных магов — последнее место, куда ей следовало приходить. Но, увы, сейчас она ничего не решала. Ее жизнь до рассвета принадлежала человеку в белой маске.

— Ты знаешь, зачем они сегодня собрались? — поинтересовался Маскарон.

Майя повернулась к нему. Ее лицо скрывала маска в виде двух черных крыльев.

— Коронация Темного Князя, — сказала она и подумала, что ей следовало догадаться раньше.

Командир городской стражи сказал, что это случится в следующее полнолуние. Не потому ли сегодня отец так напряженно смотрел на луну? Не потому ли ушел в город?

Майя прошлась взглядом по танцующим магам. Мог ли сейчас среди них где-то прятаться ее отец? Мог ли выжидать, чтобы проткнуть сердце Маскарона или коронованного Темного Князя?

Маг подошел к ширме и отодвинул ее, пропуская Майю. Когда они вошли, тот час стихли и музыка, и смех. В небольшом алькове стоял каменный стенд. На бархатной черной подушке с серебряной бахромой по краям играл отблесками мягкого света свечей серебряный венец. Словно три рога, блестели острые зазубрины, а в центре, как огромный глаз, переливался гранями черный самоцвет.

У стенда стоял смуглый мужчина с золотисто-каштановыми волосами. Нос с горбинкой, квадратное лицо с ямочкой на подбородке. И дорогой, расшитый бисером, жилет с полупрозрачной рубашкой. Он попивал из серебряного кубка и рассматривал венец.

— Разве он не прекрасен? — спросил мужчина, чуть повернувшись к вошедшему магу. — Карбонадо — черный алмаз. Говорят, он старше всех бесцветных сородичей на четыре миллиона лет. Как и тверже их. Уверен, он будет хорошо на мне сидеть.

— Возможно, — встал рядом Маскарон. — Меня волнуют лишь магические способности этого камня защищать от телепатии.

— Как всегда, бесстрастно прагматичен, — ухмыльнулся мужчина, отпил и взглянул на Майю. — У тебя новая игрушка?

— Она моя помощница на сегодняшний вечер. Познакомься, — повернулся он к девушке, — это Вергилий Стригой, владелец Зеркальной Арены.

Майя удивленно глянула на мужчину. Фамилия показалась ей знакомой.

— Вергилий мой второй кандидат, — заявил Маскарон, от чего Майя помрачнела и в этот момент порадовалась, что маска скрывала ее лицо.

Она вспомнила, откуда знала имя мага — оно вечно всплывало в газетах. Вергилий Стригой устраивает самые шумные и развратные вечеринки в городе. На них напиваются допьяна и развлекаются до бесчувствия ядовитыми и веселящими порошками. Даже удивительно, как такой публичный человек, будучи темным магом, до сих пор не попался. Отец говорил, такие самые опасные те, что умеют прятаться на виду.

— Да уж, второй, — фыркнул Вергилий. — Никак не пойму, что ты нашел в Лесане? Помойная крыса, родившаяся в канаве. В канаве она и сдохла. Стерта без следа.

— Она довольно хорошо спланировала ритуал, — заметил Маскарон.

— А толку, если проиграла какой-то малолетке? Если бы не повелась на поводу у чувств, может, и выжила бы. Но бабы вечно думают не головой. Да и чародейка из нее была до жалости слабая.

— Зато эту слабость она прекрасно компенсировала умом и хитростью, — вырвалось у Майи.

Вергилий смерил девушку взглядом.

— Ты ее знала? — спросил он.

Майя стиснула зубы, думая, что на это сказать. Хотя Маскарон мог в любой момент раскрыть своему кандидату, кто она. А что самое скверное — как минимум две ночи ее можно использовать против ее же отца. Эта неожиданная мысль сжала в животе Майи тошнотворный ком.

— Вергилий, пора начинать, — вмешался Маскарон. — Нам нужно успеть до рассвета.

Вергилий ухмыльнулся, кинул взгляд на венец и вышел. Заметив, что Маскарон за ней наблюдает, Майя буркнула:

— Что?

— Не знал, что ты восхищаешься Лесаной.

— Вовсе не восхищаюсь.

— Значит, просто уважаешь.

Майя пожала плечами.

— Она была мстительной колдуньей, которая вытягивала магические души из невинных. И то же самое хотела сделать со мной. Симпатией к ней я не прониклась, но она точно не была глупой. А вот он, — Майя глянула вслед Вергилию, — он судит по ней только по происхождению. Не признак большого ума.

Маскарон хмыкнул.

— Аристократы… они такие. Вергилий владелец самого прибыльного казино и имеет значительное влияние в городе.

«И так же, как и вы, любит ломать жизни других», — подумала Майя. Сколько людей засосало в трясину азартных игр и сколько семей из-за этого теперь страдают?

— Он неплохой вариант. Не такой удачный, как Лесана, но нынче так трудно найти хорошего темного мага, — вздохнул Маскарон. — Другое дело раньше, когда они сидели в своих темных башнях да наводили чуму и раздор на соседние земли. Сейчас толковые чернокнижники или слишком старые, или слишком осторожные, или стиратели. Где уж тут найти славного Темного Князя.

— Я сейчас расплачусь, — проворчала Майя.

Она развернулась к венцу. Значит, вот с кем отцу придется сразиться… Если бы она могла ему сказать, если бы хоть как-то нашла способ предупредить, кто его враг…

— Сегодня у тебя будет особая задача, — повернулся к ней Маскарон. — Ты поднесешь венец мне на трибуну.

— Что? — опешила Майя. — Погодите, почему я?

— Ты подходишь для этой роли.

— Но…

— Это не предложение, а приказ. Твоя плата мне этой ночью.

Майя удивленно посмотрела на мага, а затем на венец. И поняла, что не может оспорить приказ. Ее словно пронизало множеством ниточек. Они заставили взять подушку с головным убором и повернуться к Маскарону.

— Славно, — улыбнулся маг. — Очень славно.

— Это вас забавляет? — раздраженно спросила Майя.

От злости и стыда ее распирало изнутри. Она, дочь великого охотника на темных магов и ректора чародейской Академии, поднесет венец врагу отца и всего королевства, как предательница…

Маг вышел из-за ширмы, Майя чуть помедлила. Краем глаза она заметила движение в темном углу. Повернувшись, увидела крупную золотисто-зеленую змею. Она внимательно рассматривала ее, затем шустро вползла в щель в стене, и Майе показалось, что на хвосте у нее блеснуло золотое кольцо.

Девушка вышла к Маскарону, когда все уже началось. Вергилий стоял на трибуне перед гудящей толпой и громогласно заявлял о том, как подчинит все Чарогорье, как сделает простолюдинов рабами и как под его началом темные маги заживут в полной свободе и вседозволенности. Ни запретов на человеческие жертвоприношения, ни преследования за обращения к темным силам…

Майю коробило от громких речей чернокнижника, она думала, что он подходящий Темный Князь по всем канонам. Девушка хотела спросить у Маскарона, когда ее выход, но тот растворился и появился уже рядом с Вергилием. Тут же весь зал притих и посмотрел на трибуну. Забавно, как все словно по команде затаились, стоило появиться магу в белой маске. Казалось, Вергилий толпу не очень-то интересовал. На самом деле все ждали именно Маскарона. Зачем вообще такому могущественному магу кого-то короновать? Зачем кому-то служить, имея такую власть?

Когда Вергилий закончил, Маскарон повернулся к Майе и слегка повел пальцами. Тут же девушка ощутила, как дернулись невидимые ниточки. Она спустилась в зал, пошла сквозь расступавшуюся толпу. Над ней зажигались зеленные огни. От чувства на себе сотни глаз, наблюдавших из-под уродливых звериных масок, и ее пробила легкая дрожь. Поднявшись на трибуну, она встала перед Маскароном и Вергилием.

— Присядь, — тихо произнес маг.

Майя повиновалась. Не могла не повиноваться. Вергилий насмешливо изогнул губы, смотря на нее с потехой. Маскарон взял венец, и Вергилий склонился перед ним. Шелестящий голос легко разлетелся по залу:

— Лорды и леди мира теней,

Лорды и леди мрачных огней,

Властью мне данной тьмы первозданной,

Я дарую избраннику свою клятву и служение,

Во имя великой войны и разрушения!

Майя ощутила на голове холодный металл. Она недоуменно подняла глаза и встретила потрясенный взгляд Вергилия. Девушка поднесла ладонь ко лбу, и пальцы сжали три острия. Но не успела Майя осознать, что случилось, как Маскарон произнес:

— Поднимись.

Майя не смогла отказаться. Она встала и широко открытыми глазами посмотрела на мага. Мужчина снял маску, явив ей триумфальную улыбку. Он склонил колено и взял ее руку. В следующий миг Майя ощутила его прохладные мягкие губы на коже.

— Да будет ваше правление темнее самой беззвездной ночи, — поднял он на нее пылающий взгляд зеленых глаз, — моя Княгиня.

Глава 8. И смех и грех

Обняв подушку, Майя повернула голову. Под одеялом было так тепло, совсем не хотелось подниматься. Так приятно лежать среди мягких полотен…

Резко открыв глаза, Майя быстро села и протерла глаза. Вокруг знакомая комната в темных тонах. Она в покоях Маскарона. Спит как ни в чем не бывало на кровати врага. Но все это стало неважным, когда вспомнила, как на голову лег холодный металл, как губы мага изогнула довольная ухмылка, и как он склонил перед ней колено и сказал…

— Пресвятые ежики! — вырвалось у Майи, и она соскочила с кровати.

Ей пришлось стоять и глубоко дышать, чтобы успокоиться. Ее короновали. Короновали в Темные Княгини!

Через плотные шторы пробивался теплый свет. Девушка подошла к окну и глянула на центральную городскую площадь. Там как раз разворачивался трамвай. Майя снова окинула взглядом комнату. Точь-в-точь как она помнила вчера, только вот те покои находились в подземелье казино, а тут она смотрит в окно со второго этажа на центр города.

Девушка хотела открыть окно, но оно не поддалось.

— Доброе утро, Ваше Темнейшество.

Майя резко повернулась на Смех. Кукла прошла в комнату с серебряным подносом. На нем стояла фарфоровая милая чашечка с кофе, рядом молочник со сливками, на блюдце поджаренные до корки ломти хлеба и пиала с красным джемом с серебряной ложечкой.

— Завтрак подан! — бодро объявила Смех. — Точнее, ужин, если смотреть на время, — хихикнула она.

Майя непонимающе посмотрела на куклу, а затем на улицу, и вдруг поняла: длинные тени указывали не на утро, а на вечер.

— Где я? — повернулась к кукле. — Это не Арена.

— Нет, но это все те же покои хозяина. Комнаты в доме хозяина не привязаны к одному месту. Сейчас мы на центральной площади.

— Телепортация? — удивилась Майя.

— Карман в пространстве, — заметила Смех. — Только с возможностью менять расположение, как в мозаике.

— Рот бы твой спрятать в карман, Смех! — резко повернулась к Майе Грех. — Ешь и одевайся, кукла. Хозяин уже давно ждет, пока ты тут наспишься вдоволь. Не смей заставлять его ждать еще дольше.

— Да будет тебе! — тут же развернулась обратно Смех. — Майя теперь одна из нас!

Майя нахмурилась — слова служанки неприятно укололи. После того, как венец сжал ее голову, все воспоминания плыли, как тумане.

Темные маги в масках кричали «Слава Темной Княгине! Слава Маскарону! Слава возрождению Армии!». Да так громко, что у нее заложило уши. Затем начался полный кавардак. Ведьмы и колдуны танцевали, взлетали над землей, карабкались по стенам. Разбрасывали огни и дурманящие порошки, обнимались и в порывах страсти целовались. На стенах плясали тени отдельно от фигур в зале… Все много пили, ели и снова пили. А Майя сидела над всем этим темным торжеством до самого рассвета, выслушивая все новые восхваления и прославления, потому что так сказал маг в белой маске. И все это время он сидел рядом.

А когда веки от усталости совсем отяжелели, все поплыло. На миг она почувствовала, как ее подхватили на руки, и шум утих где-то вдалеке. Она потеряла ощущение пространства и просто позволила сну унести себя, радуясь, что больше не видит ни жутких масок, ни полуобнаженных тел, ни пугающих теней на стенах.

— Присаживайся, — сказала Смех, вырвав Майю из воспоминаний. Кукла намазывала на хлеб джем. — Или ты желаешь сначала одеться? — кивнула служанка на диван.

Майя увидела жемчужно-серое платье с высоким воротом. На полу пара туфелек в тон. Девушка заметила, что стоит в ночной рубашке.

— Кто меня переодел? — с опаской спросила она. — И почему я спала здесь? — глянула она на кровать.

— Тебя переодела я! — тут же отозвалась Смех. — А спала ты здесь, потому что у нас не бывает посетителей, и гостевых комнат нет. Ты первая с момента основания города. Но хозяин не мог допустить, чтобы его княгиня спала на диване, вот и отдал на ночь свое ложе.

Майя выдохнула: ничего важного из вчерашней ночи она не забыла — уже легче. К платью она не прикоснулась, надела только накидку Академии, сложенную рядом. Хватит с нее подарков от мага в маске! Спросив у куклы, где уборная, Майя умылась, прохладная вода отогнала остатки сна.

— Где ваш хозяин? — спросила она Смех.

— Во внутреннем дворе. Я могу провести.

— Я найду сама, — направилась Майя в коридор.

Двери во внутренний двор она нашла быстро: они оказались со стеклянными вставками. Через них Майя увидела небольшой сад с гротом в крупном камне. Там стоял то ли ангел, то ли фея: длинноволосая красивая женщина с пушистыми крыльями. У ее ног росли белые лилии.

Но все внимание Майи сфокусировалось на мужчине, сидевшем на скамье недалеко от стенки с виноградными лозами. В одной руке он держал надкушенное красное яблоко, во второй сложенную вдвое газету и что-то внимательно там читал. Вместо черного камзола белая рубашка с темно-зеленым жилетом. Черные волосы небрежно спадали на плечи.

Майя глянула на ленточку на своем запястье. Один узелок отсутствовал. Значит, от чар ночного договора она свободна. Девушка открыла дверь, вскинула руку:

— Орбис гласис, — быстро прошептала и прицелилась.

В следующий миг с ее руки сорвался ледяной клинок. Он пробил яблоко и влетел в керамическую вазу позади, та разломилась пополам.

Маскарон удивленно глянул на сквозную дырку в плоде и повернулся к Майе.

— Метко.

— Я промазала, — холодно отозвалась девушка и пошла к магу.

— Смотрю, хорошо выспалась и уже полна сил, — отложил на кованый столик яблоко с газетой Маскарон и расслаблено откинулся на спинку. — Присаживайся, я ждал тебя.

— Вы вчера головой ошиблись, — мрачно заметила Майя, оставшись стоять.

— Нет, я не ошибся головой.

Девушка сделала несколько шагов вперед.

— Зачем вы надели венец на меня?! — возмутилась она, в ее руке появился новый ледяной клинок. Она нацелила его в грудь магу. — И не вздумайте опять отвечать загадками! Ночь закончилась, я больше не в вашей власти и легко прибью вас к скамейке, если хоть двинетесь!

— Уверена, что легко? — промелькнул предупреждающий огонек во взгляде Маскарона. — Княгине не к лицу вести себя так несдержанно.

— Никакая я не княгиня! Отмените коронацию!

— Я не могу, клятва дана. А свое слово я держу.

— Тогда, может, мне освободить вас от всех клятв? — прицелилась в его сердце Майя.

— Как пожелаете, моя Княгиня, — спокойно ответил мужчина. — Ты, в конце концов, поведешь Армию разрушать целые города, что тебе стоит оборвать одну жизнь?

Майя стиснула зубы. Маскарон продолжал расслаблено сидеть. Они смотрели друг другу в глаза.

Натянутую тишину прервало глухое урчание. Маг удивленно вскинул брови. На лице Майи не дрогнул ни один мускул, но вот щеки предательски вспыхнули.

— Знаешь, как говорят, — улыбнулся Маскарон, — казнить на голодный желудок вредно для здоровья.

— Издеваетесь? — нахмурилась Майя.

Маскарон продолжал обезоруживающе улыбаться. Майя выдохнула и опустила руку. Его спокойствие одновременно ее и злило, и останавливало.

— У вас осталось всего две мои ночи. И дальше в ваших играх я не участвую. И нет мне дела до ваших клятв и коронаций.

Маскарон ничего не ответил. Он сделал жест рукой кому-то за спиной Майи. Во двор вышла Смех с тем же подносом, что принесла в покои. И только когда корка свежего хлеба захрустела на зубах, Майя поняла, как дико проголодалась. За пару минут она умяла все, что лежало на блюдце, и подчистую расправилась с джемом в пиале, запив это все поразительно вкусным кофе.

— Спасибо большое, — смущенно вытерла она губы, когда Смех забрала пустую посуду. Кукла довольно кивнула.

— Теперь, когда Темная Княгиня сыта и довольна, мы можем поговорить без угроз и битья моих садовых декораций? — поинтересовался Маскарон.

Майя сидела на другом конце скамейки. Она покосилась на мага, но не собиралась ничего ни отрицать, ни подтверждать.

— Зачем вы…

— «Ты», — перебил Маскарон, — обращайся ко мне на «ты». Ведь после этой ночи мы больше не чужие, — мягко улыбнулся он. Майя удивленно моргнула, и уже хотела возразить, но Маскарон добавил: — Только в этом случае я отвечу на твои вопросы.

Майя шумно вдохнула, готовясь обрушить новый поток всего, что она об этом думает, но голос разума заметил, что вместо споров лучше потратить время на ответы.

— Зачем ты меня короновал? — буркнула она.

— Я нашел тебя самым подходящим кандидатом.

— Ты говорил, твой кандидат номер два — Вергилий Стригой.

— Номером два он и остался, — кивнул Маскарон. — Ты победила Лесану — моего кандидата номер один, и заняла ее место.

Майя смерила мужчину оценивающим взглядом.

— Вам… Тебе же пятьсот лет, если не больше, — задумчиво сказала она. — Вроде как мудрым магом должен был стать за это время…

— Я не сглупил, Майя. Я наблюдал за тобой с самых первых дней в Академии. Ты обладаешь такими важными качествами, как… — Маскарон начал загибать пальцы, — …усердие, гибкий ум, тяга к знаниям, выносливость к темной магии и, что немаловажно, — глянул он на разбитую вазу позади, — определенная склонность к разрушению. — Он показал девушке все пальцы ладони. — Мой стартовый набор Темного Князя.

Майя тоже покосилась на вазу. И ведь хотела возразить, но крыть нечем — под все подошла…

— Ты не учел одно «но», — повернулась она к магу. — Я ни за что не соглашусь стать темной колдуньей! Да и подумай трезво, кого ты короновал! Я с магией знакома меньше года. Ни влияния, ни знаний, ни грозного вида на худой конец. Да какой темный маг в своем уме увидит во мне княгиню?

И глянула на Маскарона, намекая: последний вопрос конкретно к нему.

— Что, по-твоему, я тут делаю? — деловито спросил мужчина.

— Похищаешь по ночам девиц, тягаешь их по сомнительным заведениям да подбиваешь их на завоевание мира, — не выдержав, начала загибать пальцы Майя.

Маскарон хмыкнул, но промолчал. Похоже, теперь уже ему нечем было крыть.

— Думаю, тебе пора домой, — произнес маг. — А то не сделаешь уроки, и у тебя возникнут проблемы в Академии. А мы ведь этого не хотим, — улыбнулся он.

Майя глянула на собеседника. Странно услышать это от человека, являвшегося ее главной проблемой. Но задерживаться в доме врага не хотелось. Она проспала весь день, и отец мог уже ее обыскаться.

Хотя что она ему скажет при встрече? Что послушала его совета повеселиться в городе, да так гульнула, что подцепила корону Темной Княгини?

— И смех, и грех, — буркнула Майя и глянула на стоявшую в дверях двуликую служанку. Она вдруг подумала — не все ли, что создает и делает Маскарон, так же двулико?

***

Майя вновь наблюдала за Рубиновым Бульваром с высоты. Люди внизу казались такими маленькими, игрушечными. Девушка подумала, как часто Маскарон смотрит вот так на них сверху. И как часто именно так думает о них.

— Ищешь внизу отца? — Майя напряженно посмотрела на мужчину в лодке напротив. Он наблюдал за ней с настораживающей хитринкой в глазах. — Не очень разумная идея говорить ему о случившемся.

— Отец меня не тронет, — уверено заявила Майя. — А вот ты его мишень номер один. Ты для этого решил меня использовать?

— Я не глупец выходить на открытый бой против одного из лучших палачей темных магов. И нет, у меня нет намерения использовать тебя против него. Он преграда мне, но не враг. Однако подумай сама, он — уважаемый ректор чародейской Академии — теперь отец Темной Княгини. Сколько бы у него ни было власти, вряд ли ее хватит, чтобы защитить тебя от тех, кто дал ему эту власть.

— Хочешь, чтобы я молчала?

— Это твое дело, втягивать ли в наши с тобой дела отца. Но я предупреждаю, что от твоих необдуманных решений вы оба можете оказаться под ударом.

— Интересно, кого за это благодарить? — выразительно глянула на собеседника девушка.

— Я твой друг, Майя, — посмотрел ей в глаза маг. — И надеюсь, скоро ты это поймешь.

Майя промолчала. Некоторое время она размышляла, смотря на город, а затем повернулась к мужчине.

— Можно вопрос? — Он кивнул. — Кто ты? — Поймав вопросительный взгляд мага, она уточнила: — Ты ведь не человек. И не эльф, — вспомнила Майя, как раньше не раз засматривалась на обворожительную внешность учителя истории, пока он рассказывал о великих битвах и не менее великих героях.

— Таких, как я, называли по-разному: духами, божествами, демонами. А сейчас по определению в ваших учебниках я — гений места.

Майя задумалась, вспоминая, что об этом слышала. На уроках о волшебных существах они проходили этот термин, хотя и не сильно углублялись. «Гений» — дух-хранитель, преданный месту, предмету или другим созданиям. По сути, покровитель. Гении места отличаются тем, что точно знают, ради чего существуют, и крайне редко меняют свое предназначение.

— И какого же места ты гений? — спросила Майя и ухмыльнулась, подумав, какой напрашивается ответ.

— Считай, всего Чарогорья, — сказал Маскарон.

— Недурно, — хмыкнула девушка. — И много вас таких в Чарогорье?

— Из моего рода я последний. Мы, если просто выражаться, были исконным народом Чарогорья и главенствующим в этих землях. Народ Акротер.

— Не помню, чтобы ты рассказывал нам об этом народе на уроках, — задумалась Майя.

— В ваших учебниках этого нет. Для большинства из вас мы — слепое пятно истории. — Мужчина посмотрел на горы, и Майя на миг заметила, как он сжал губы, словно от боли или злости. — Точнее те, кого сделали таковыми.

Девушка вопросительно посмотрела на него, но по его взгляду поняла, что тему он продолжать не хочет.

— И какой смысл гению места устраивать в своем краю войну? — осторожно спросила Майя.

— В этом и смысл — ради края устроить войну.

Девушка повела бровями. Наверное, у злодеев свои понимания преданности месту… Она вспомнила след от оков на запястье мужчины, но не решилась спросить об этом.

Лодка подлетела к ее окну. Маскарон помог Майе перейти на подоконник, но та не спешила прыгать на пол и повернулась к нему.

— Когда ждать вторую ночь?

— Что, уже не терпится снова меня увидеть? — довольно прищурился Маскарон.

— Не хотелось бы еще раз летать по городу в ночной рубашке, — нейтрально ответила Майя.

— И не придется, я не люблю повторяться, — заверил маг. Он вдруг подхватил прядь ее волос и поцеловал их кончики. Майя окаменела от неожиданности. — До встречи, моя Княгиня, — тихо произнес Маскарон.

Лодка отчалила и растаяла прямо на глазах. Девушка растерянно посмотрела на раскаленное закатом небо, где исчез чародей. Немного помедлив, она спрыгнула на пол и поспешила к шкафу, старясь не замечать, как пылают щеки. Маскарон оказался не таким, как она себе представляла. И как ни стыдно признать, пусть она видела в нем уже не доброго учителя, а опасного врага, он все еще очаровывал ее!

Майя понимала — это все какая-то ловушка. Не была бы она дочерью своего отца, если бы так просто доверяла темным магам. Вот только она все еще не понимала правил игры Маскарона. Да и есть ли они у него вообще?

«Склонив колено, он замкнет на тебе оковы».

Что ж, колено он уже склонил…

Глава 9. Неожиданный союзник

Смотря на дверь дирекции, Майя топталась на месте и все прокручивала в голове диалог с отцом. Как говорят, главное ведь не событие, а как его подать. Значит, ей просто нужно обрадовать отца новостью, что ему больше не нужно далеко бегать за Темным Князем…

— И снова добрый день, леди Майя. — Девушка вздрогнула и развернулась к декану лекарей. — Вы сегодня на моем уроке были какой-то рассеянной, — заметил учитель.

— Простите, профессор Белозор, — смутилась Майя.

За оставшийся выходной она так не смогла связаться с отцом. Да и домашние задания не сделала. Маскарон явно смеялся, говоря ей об уроках. Кто за них вообще в такой ситуации сядет?!

— У вас что-то случилось? — спросил учитель.

Почувствовав пристальный взгляд сквозь черные очки, Майя опустила глаза. Если она расскажет все профессору Белозору, поможет ли он ей поговорить с отцом? И хоть Майе порой трудно понять мотивы декана, он пока не предавал никаких ее тайн. А знал их явно больше, чем ему положено. Впрочем, еще неясно, способна ли она кому-то рассказать о ночи с Маскароном, ведь о договоре с ним она и пикнуть не может.

— Просто кое-что случилось, и я не знаю, как об этом сказать отцу, — выдохнула Майя. — Этого не должно было произойти. Не сейчас.

Несколько секунд учитель смотрел на нее, а затем воскликнул:

— Святые древа, он таки это сделал!

Девушка вздрогнула и подняла глаза на учителя.

— Вы поняли? — удивилась она и, увидев ярые кивки учителя, растерялась. — Но как? Это что, так очевидно?! — Она провела рукою по голове: утром венца точно не было, да и сейчас тоже.

— Конечно, я догадывался, что такое может случиться, — фыркнул лекарь. — Кто я, по-вашему? — Майя даже рот открыла, пораженная проницательностью профессора. — О, леди Майя, не переживайте! Я поддержу вас и помогу, чем смогу, — взял ее руку декан и накрыл ладонью.

— Правда? — выдохнула девушка. — Я так рада. Не знала, что после этого обо мне начнут думать… Все случилось так неожиданно…

— Не терзайте себя. Вы поймите, что это совсем неплохо. Наоборот, это же чудо! Дар Небес, пусть и сначала кажется концом света!

— Правда, что ли? — изогнула бровь Майя. — Никогда бы не подумала.

— О, да! Ведь дети — это цветы жизни.

Повисла пауза. Майя хлопала глазами на учителя, пока тот воодушевленно ей улыбался.

— Вы о чем? — настороженно спросила она.

— О пополнении в вашей семье, конечно! Эльдар, балбес, не вовремя сбежал, но теперь у вашего отца есть повод не сносить ему голову, — просиял декан, но тут же напрягся. — Ну или наоборот…

Майя снова хлопнула глазами, а затем вырвала ладонь из рук учителя.

— Да вы что?! Я вообще не об этом! — Она отошла, чувствуя, как все лицо горит. — Это совсем не касается Эльдара! Мы ведь не… — Майя запнулась и отвела взгляд. — Он тут не причем!

— Да? — удивился декан и несколько сник. — Эх, а я уже обрадовался.

— И что тут радостного? — возмутилась девушка.

— Не хочется, чтобы род Яхонтов Красных оборвался, — вздохнул учитель. — Как по мне, так Эльдару бы за девчонками так бегать, как за Маскароном. Раз ему столь важен долг перед семьей, то позаботился бы об его продолжении. Это куда полезнее и, в конце концов, намного приятнее, — хмыкнул декан. Майя смерила учителя сдержанным взглядом. И закрался вдруг червячок подозрения: не поэтому ли профессор Белозор с самого начала не вмешивался в то, что происходило между ней и Эльдаром? — Так чем могу помочь с профессором Семирозом? — спросил мужчина.

— Знаете, вы уже помогли, дальше я сама, — возразила девушка.

Декан, все еще явно расстроенный, пожелал ей хорошего дня и удалился. Майя открыла дверь дирекции. Беседа с отцом ее уже так не пугала — ей только что хорошо дали понять, что это не самый сложный разговор, который мог состояться.

Увидев ее, Рина поприветствовала девушку и тут же сообщила, что ректора на месте нет.

— И что, вообще никаких новостей? — напряженно спросила Майя, узнав, что с ночи коронации отец не выходил на связь с секретарем.

— Никаких, — помотала головой Рина. — Возможно, господин Касс знает об этом больше, но профессор Семироз связывался с ним всегда самостоятельно через коммуникативный кристалл в его кабинете.

Выйдя из дирекции, Майя быстро пошла к выходу. От отца нет вестей целых два дня. Что если он пробрался на коронацию? Что если увидел ее? Или, еще хуже, что если его поймали? Она видела то бесчинство, что творили приспешники мрака на ночном пиру. Они праздновали, как звери. Как звери они расправляются со своими врагами.

Невесть откуда на пути появилась Лаура. Увидев Майю, она прищурилась и спесиво сжала пухлые губки.

— Мне не до тебя, Кламорис, — предостерегла Майя.

Она почти обошла сокурсницу, как услышала тихий голос:

— Прошу, погоди немного. Пожалуйста.

Майя резко встала. Ей не послышалось, Кламорис ее попросила? Она повернула голову к красавице, которая пристально смотрела на нее. Богачка склонилась перед ней в низком реверансе. Майя попятилась, как от проклятия. Когда девушка подняла на нее глаза, она вдруг поняла, что совсем недавно видела эти же глаза в слезах под маской лисицы.

— Это не займет много времени, Ваше Темнейшество.

И не успела Майя подобрать челюсть, как богачка взяла ее за руку и повела в ближайший укромный угол.

— Так ты… — пробормотала Майя, когда они остановились в каком-то тихом тупике с дверями, ведущими в подсобки. — Ты…

— Моя семья — потомки прославленной Ревнивой Колдуньи*, — с гордостью заявила Лаура. — После ее смерти мы затаились и приняли решение жить осторожно и не показывать городу свою силу.

— То есть твоя пракакая-то бабушка была той, кто наперебой проклинала лучших красавиц Цветоча? — решила уточнить Майя, все ли правильно поняла, а увидев кивок, выдохнула: — Подумать только… Невероятно!

— Не менее невероятно чем то, что я сейчас говорю с Темной Княгиней, — слегка улыбнулась Лаура.

Майя дернула губами. Подловила.

— И что тебе нужно, потомственная темная колдунья? — насторожилась она.

— Хочу отблагодарить тебя за свое спасение. Мы, одна из богатейших семей в Цветоче, не привыкли оставаться в долгу, — важно заявила Лаура.

— Деньги мне не нужны, — отрезала Майя.

— Конечно, не нужны, ты же Княгиня, — хмыкнула богачка и прикусила губу, словно то, что она хотела сказать, вызвало у нее смешанные чувства. — Я хочу служить тебе!

Майя вылупилась на сокурсницу.

— Так, теперь я начинаю верить в конец света… — буркнула она и помотала головой. — Но нет, и слуги мне не нужны. И уж тем более слуги из числа темных магов.

— Я знаю, что раньше мы с тобой не ладили, — сделала к ней шаг Кламорис. — Но мой брат хотел расплатиться моим телом, как разменной монетой. Ты не знаешь, как это — жить в семье темных. Я не выбирала себе такой судьбы и уйти от нее не могла. Я ничего не решала. Никогда!

Майя удивленно посмотрела на Лауру.

— Ты думаешь, кто-то из них сильно переживал, когда я чуть не погибла в ритуале Лесаны Власки? — пылко спросила девушка. — Брат сказал, что это было бы честью — отдать мою жизнь во имя Темной Княгини! Ведь до этого я не приносила семье никакой пользы, — похоже, она кого-то процитировала. — Я младшая в семье и, если честно, в темной магии преуспеваю хуже всех своих братьев… Но я больше так не хочу! Не хочу, чтобы они распоряжались моей жизнью!

Глаза ее заблестели, а голос дрогнул. Она закусила губу, сдерживая нахлынувшие чувства. Майя смотрела на нее и не узнавала. Перед ней стояла совсем не та аристократка, смотрящая на окружающих свысока и призирающая всех, кто ниже по происхождению. Не было ли то все попыткой спрятать эту напуганную девушку, которую она видела перед собой сейчас?

— Я не уверена, что сама смогу защитить тебя, — честно сказала Майя. — Но мы можем сказать отцу…

— Нет! — отпряла Лаура, словно вампир от чеснока. — Меня сотрут! Да и… всю мою семью тоже. Старшего брата я ненавижу, но, пожалуйста, не убивай всю мою семью!

Майя напряженно задумалась. Ситуация получалась тупиковая: отец дал клятву служить королю и Верховному Ковену, не он решает, кого миловать, а кого казнить. Значит, и нет гарантий, что он сможет выпросить не то что одну жизнь, а целой семьи, да не простой, а потомков жестокой колдуньи. Лаура не хотела их убивать, лишь спастись от их влияния. И еще неизвестно, что скажет отец, когда узнает, что его собственная дочурка вписалась во всю эту веселую компанию.

— Обратись к Маскарону, — выдохнула богачка, вырвав Майю из мыслей. — Его очень боятся и не ослушаются. Брат не рискнет тронуть меня, если посчитает, что это разозлит сильнейшего темного мага в Цветоче.

Майя нахмурилась. Вот на кого она точно не собиралась полагаться, так на этого сомнительного типа в маске.

— Разберемся, — сказала она. — Что-нибудь придумаем.

Лаура просияла благодарной улыбкой. Да такой искренней, что у Майи мурашки пошли по коже.

— Ладно, сейчас мне все равно нужно найти отца, — сказала она. — От него уже долго нет вестей, ты случайно не знаешь что-то об этом? — вперила взгляд девушка в сокурсницу.

— Нет, ничего. Я вчера весь день пряталась от брата в общежитии. Не хочу думать, что он со мной сделает, когда узнает, что я не расплатилась с тем похотливым старпером, — скривилась Лаура.

— Ладно, тогда возвращайся в свою комнату и постарайся и дальше не связываться с родными. Сейчас я должна отыскать отца.

— И где будешь искать?

— Рина сказала, что командир городской стражи может что-то знать. Пойду к нему.

— В штаб-квартиру городской стражи? — поразилась Лаура. — Ты же Темная Княгиня! Они ж все там спят и видят твою голову на пике!

— Не мою, а загадочного Темного Князя. Благо Маскарон не додумался приклеить венец к моему лбу.

Она развернулась и вышла в коридор. Лаура поспешила рядом.

— Тебе не нужно идти со мной, — заметила Майя, видя, как девушка побледнела.

— Я пойду. Я сказала, что буду служить тебе, и помогу найти отца.

Майя озадачено покосилась на Лауру, и ей захотелось себя ущипнуть, чтобы точно убедиться — это не сон. Она думала, что бредовее того, что ее короновали в Темные Княгини, у нее ситуаций никогда не будет. Но как же судьба любит смеяться над этим самым «никогда».

—---------

Ревнивая Колдунья* — упоминалась Майей и Эльдаром в первой книге, как чародейка, чье тело не разрушалось от использования темной магии.

***

Майя смотрела на пестрые городские дома, проносившиеся за окном. Они ехали в повозке, которую безотказно решила полностью оплатить Лаура.

— И все-таки это плохая идея, — скривила богачка губки, как обычно делала, когда кто-то из простецких парней пытался к ней подбить клинья. — Может, день еще подождешь? С профессором Семирозом наверняка все хорошо, он же такой сильный.

— Но не всесильный, — тихо заметила Майя.

В голове настырно всплывала картина, которую она всем сердцем желала забыть: она смотрит на тускнеющие черные глаза. Видит, как пропитывается черная рубашка кровью, и как мертвенно бледно осунувшееся лицо. Она кричит, зовет его, но он не слышит…

Глянув на свою ладонь, Майя вспомнила те нити крови, что она, а точнее — ее интуитивная магия — влила в сердце отца. Не дай Небеса, но если придется, сможет ли она повторить это?

— Лаура, — повернулась она к сокурснице, поняв, что начинает паниковать и пора отвлечься. — Ты как одна из… них, что знаешь о Маскароне? — прошептала.

— В каком плане? — так же тихо спросила богачка и покосилась на кучера.

— Ну… Какие у него слабые места, например?

— Не знаю, — задумалась Лаура. — Наверное, как у любого магического существа: сердце и голова.

— А может, у него есть страх перед чем-то? Или аллергия на что-то? На устриц или помидоры?

— Помидоры? — не поняла девушка.

— Да, вот у моей тети Эммы страшная аллергия на помидоры. Она если съест один, сама становится вылитым помидором, — серьезно кивнула Майя.

— Зачем тебе знать о слабых местах Маскарона? — напряглась Лаура. — Убить его решила?

— Ну… не прям убить — это не мне решать, что с ним делать. Но вот поймать его бы не помешало.

— Ты сейчас как змея, желающая съесть свой хвост, — нахмурилась Лаура. — Он тебя короновал, без него тебя никто не воспримет Темной Княгиней.

— Славно, ведь этого я и хочу, — заметила Майя.

Лаура помрачнела.

— Как по мне, ты себе только хуже сделаешь. Но, если так хочешь знать, то он желает уничтожить рубин из посоха Яхонта Красного. Значит, там какое-то заклинание, способное ему навредить или помешать его планам…

Майя еле удержалась, чтобы не фыркнуть. О камне она знала. А еще знала, что он у одного хитрющего и бессовестного даймона, которого она еще больше жаждет поймать и заставить за все ответить! Но того сейчас искать, что ветер в поле ловить.

— …Сам Маскарон редко сражается в открытом бою, — продолжала Лаура, — значит, он вполне смертен. Свою силу он обрел за счет ловушек и манипуляций людьми. Он как кукловод, направляющий других через сны, желания и чувства.

Майя хмыкнула. Об этом она тоже наслышана. И самое забавное, даже помнила, как Маскарон на своем же уроке предупреждал их никогда не связываться с собой. Наверняка про себя животик надорвал, пока смотрел на адептов, внимательно слушавших каждое его слово.

— А что насчет прошлого Маскарона? — спросила Майя, подумав о следе на запястье мага.

— Не особо много, он и для темных загадка. Известно ли тебе, что он Четвертый Основатель?

— Четвертый Основатель?! — воскликнула Майя. Лаура напряженно глянула на кучера, а потом возмущенно на соседку. Та кивнула, мол, буду тише, и прошептала: — Откуда такие выводы?

— Это не выводы, а правда. Среди темных это не секрет. Некоторые шутят, что город — его огромная кукла. Маскарон, как это ни странно, многое сделал для процветания Цветоча. — Лаура глянула на Майю, словно засомневалась, стоит ли говорить дальше. — Он даже к появлению Академии Тайлогос руку приложил.

— А отсюда поподробней, — склонилась к ней девушка. — Академия, насколько мне известно, заслуга отца. И он точно не стал бы водить дел с Маскароном.

— Да, профессор Семироз был главным инициатором идеи, но мы говорим о построении целого замка. Магического замка! Моя семья спонсировала этот проект, потому что именно его сказал поддержать Маскарон. Мой брат и еще несколько влиятельных семей выступили за чародейскую Академию.

— Несколько влиятельных семей? — изогнула бровь Майя. — Ты так говоришь, будто темные маги заправляют всем в городе.

— Не всем, но наше влияние в Цветоче куда больше, чем многие думают. А влияние Маскарона — и подавно. Да, люди даже сейчас сомневаются в его существовании, но это все потому, что он играет из-за кулис. В этом его самая большая власть.

— Да ты им восхищаешься! — прищурилась Майя.

— Восхищаюсь и боюсь, — кивнула Лаура и неоднозначно глянула на девушку. — И, честно, глубоко не понимаю его интерес к тебе.

— Спасибо за прямоту, — буркнула Майя. — Хотя я сама не понимаю, — призналась она.

— Это был бы не Маскарон, если бы его легко было предсказать, — мечтательно вздохнула Лаура.

«Да он там у них прямо царь-батюшка!» — смотрела на восторженное лицо соседки Майя. Она уставилась на дома, пытаясь переварить новость об участии главного злодея в благополучии города, и, что еще невероятнее, в помощи отцу с Академией.

Они выехали на центральную площадь и свернули в одну из затененных улиц. Штаб-квартира городской стражи — она же самая известная подземная темница в городе — называлась «Пожиратель Судеб» и, надо сказать, своим видом оправдывала голодное имя. Серое грозное здание окружал густой терновник, а высокие стены поросли лозами с шипами. Эти же шипы оплели массивные ворота, из-за чего входная квадратная арка напоминала скалившуюся пасть. Темные окна видневшегося за оградой строения следили за улицей, словно глаза притаившегося в чаще зверя. Один только взгляд на здание навевал щемящую тревогу и напряжение даже у обычного человека, а чародей еще издалека улавливал холодившую жилы магию, что впитывал камень здания вместе с отчаяньем и злобой тех, чьи судьбы были сожраны за стенами с шипами.

Кучер помог девушкам выйти из повозки. Майя окинула «Пожиратель Судеб» оценивающим взглядом. Пылу у нее значительно поубавилось, а бравая идея невозмутимо и уверенно явиться в обитель мучений и страданий чародеев вне закона вдруг стала не такой уж простой и безобидной.

— Надеюсь, я не задымлюсь, когда войду туда, — нервно пошутила Майя.

— Для темного мага проблема туда не войти, а выйти, — тихо отозвалась богачка.

Майя глянула на нее. Красавица стояла белее призрака.

— Поезжай домой, — посоветовала той Майя. — Ты меня сопроводила — этого на первый раз достаточно.

Лаура быстро кивнула, словно боялась, что сокурсница передумает. Майя глянула на ворота и снова на всякий случай провела ладонью по голове. Венец там по-прежнему не материализовался. Шумно вдохнув, пошла к воротам, подумав, что она, наверное, первый в истории Темный Князь, что добровольно идет туда, где у всех заточены мечи на его голову.

Стоило ей только подойти, как она услышала грубый, шершавый голос:

— Стой, кто идет?!

Шипы на лозах шевельнулись и повернулись к девушке. Среди лоз проступило лицо с пустыми глазницами.

«Опа, Люсин сородич!» — удивленно подумала Майя.

— Мое имя — Майя Семироз, я дочь Велизара Семироза.

— Пропуск есть?

— Нет.

— Прохода нет!

«Может, даже родственник», — узнала Майя норов.

— Тогда скажите, пожалуйста, здесь ли Велизар Семироз?

— Кто входит и выходит, посторонним не сообщается.

— Поймите, от него нет вестей уже два дня. Я волнуюсь, мне всего лишь нужно знать, в порядке ли он.

— Посторонним не сообщается, — повторило лицо.

— А могу я поговорить с господином Кассом? Скажите ему, что дочь Велизара Семироза…

— Кто входит и выходит, посторонним не сообщается! — лицо исчезло среди лоз с шипами.

Майя нахмурилась. Неужели у всех говорящих кустов такой сложный характер?

Над воротами замигали красные фонари. Позади послышались удивленные возгласы и аханья. Майя быстро развернулась. По улице ехала позолоченная карета, запряженная грифоном, она и собирала восторженные взгляды прохожих.

Наученная опытом прошлого, Майя тут же отбежала от входа: не хотелось, чтобы ее, как и в прошлый раз, отшвырнуло, но уже лозами с шипами. А затем вдруг поняла, что это ее шанс, и поспешила навстречу карете.

— Господин Морган! — кричала Майя. — Господин Морган!

Карета замедлила ход и остановилась. Дверь открылась, и на улицу вышел маг Ковена. На нем была белая шинель с золотыми пуговицами и высоким воротом. В руке мужчина, как и в прошлый раз, сжимал трость с рукоятью в виде черепа орла с золотым клювом.

— Леди Майя? — приветливо улыбнулся маг. — Вот так сюрприз! Что вы тут делаете? — Майя быстро подошла к нему и склонилась, как положено перед высокопоставленными лицами. — Вот как… — сказал мужчина, выслушав тревожный рассказ девушки. Он некоторое время стоял, обдумывая что-то, и улыбнулся ей. — Что ж, вам повезло, я как раз еду на встречу с вашим отцом и помогу вам увидеть его.

— Правда? — просияла Майя и тут же спохватилась. — А я его не отвлеку? В смысле, если он сейчас занят, то мне достаточно знать, что с ним все хорошо.

— Вы проделали путь через весь город, так что имеете право встретиться с ним, — заверил маг и жестом пригласил девушку зайти в карету.

Он помог Майе подняться в салон. Внутри все оказалось столь же роскошно, как и снаружи: диваны обшиты темно-красной кожей, небольшой бар у стенки, потолок с позолоченной лепниной и фресками, расшитые позолоченные занавески. А посредине на подставке круглая полусфера, в которой отражалась вся улица — грифоном управлял сам господин Морган.

Но внимание Майи почти сразу перешло на пассажиров. На креслах сидело трое: двое в плащах цвета стали с острыми железными наплечниками — формой магической городской стражи, и один в черной мантии, перевязанной широким поясом с бляхой из связанных костей. Ни одного лица Майя не увидела. У стражей их скрывали глубокие капюшоны и густая тень — стиратели часто прячут иллюзией свои лица во время службы. У третьего было все проще: на его голову надели обычный мешок.

— Добрый день! — выдавила Майя вежливую улыбку.

— Пусть наша скромная компания вас не смущает, — произнес господин Морган и показал на свободное место возле одного из стражей.

Когда девушка села, стиратель рядом слегка повернул к ней голову, но тень под капюшоном оказалась столь плотной, что Майя ничего через нее не увидела. Сам маг Ковена сел возле человека с мешком на голове, которого со второй стороны держал за плечо стражник. Девушка глянула на оковы на руках пленника, помеченные рунами, и вдруг узнала эти знаки: такие же руны были высечены на кандалах под кроватью Маскарона.

— М-м-м, — промычали из мешка, когда карета тронулась с места.

Девушка напряженно посмотрела на заключенного.

— Все верно, леди Майя, — сказал господин Морган. — Это темный маг. Мы везем его на допрос.

— А что он сделал, если не секрет? — не сдержала любопытства Майя.

— Думаю, вам сказать можно, — улыбнулся маг и поддел тростью мешок, дернув голову чернокнижника. — Важно не то, что он сделал, а то, что видел.

— А что он видел?

Господин Морган склонился к ней и заговорщицки произнес:

— Кого короновал Маскарон.

На миг Майя замерла под стать статуе. Взгляд ее скользнул к окну. Там ворота с лязгом закрылись и намертво переплелись лозами с шипами. Девушка повернулась на мага и встретила внимательный взгляд хищных золотисто-карих глаз.

— Вот удача! — хихикнула она, стараясь не выдать внутреннюю истерику.

Глава 10. Друг или враг

Каменные стены давили. Майя шла за господином Морганом, еле сдерживая дрожь от сырости и страха. Она все не могла лишиться ощущения, что так же обречена здесь остаться, как и несчастный, шедший позади нее. В коридорах почти не было окон, а если и были, то с решетками, усыпанными антимагическими и защитными рунами — и муха не пролетит.

Они начали подниматься по спиральной лестнице и вошли в небольшую приемную. За столом сидела пожилая женщина. При виде мага Ковена она встала и поклонилась.

— Господин Касс и господин Семироз уже ждут вас, — сообщила она.

Кабинет командира городской стражи оказался довольно просторным и чуть повеселее, чем угрюмые коридоры. На стенах висело множество наград за заслуги перед городом и королевством, стояли чучела животных и даже нелюдей вроде лешего, полностью покрытого пожухлой листвой. На стене позади письменного стола висела голова единорога. Майя так и уставилась на стеклянные пустые глаза. На уроке им рассказывали, что эти животные на грани вымирания. Их почти всех отстреляли из-за поверья, что волшебный рог приносит удачу. Даже если так, то явно не самим единорогам.

Господин Касс и ректор стояли у стола над развернутой картой города. Кое-какие места были обведены красным, кое-где нанесены пометки. Майя подумала, что все это возможные ворота для Армии Тварей. Господин Морган пожал мужчинам руки.

— Майя? — удивился отец, увидев дочь, и кинул настороженный взгляд на мага Ковена. — Что она опять натворила?

— «Опять»? — растерялась Майя.

Господин Морган рассмеялся и объяснил причину появления спутницы.

— Всего лишь волновалась? — расслабился ректор, но затем недовольно глянул на дочь. — Зачем же из-за этого сюда приходить?

— Потому что ты мог хоть весточку послать, что у тебя все хорошо, — буркнула Майя, не желая оправдываться, но услышав за спиной мычание пленника, опомнилась. — Нам нужно поговорить! Это важно!

— Важнее, чем допрос, где на кону стоит безопасность города? — вмешался командир стражи. — Милая леди, ваше волнение за отца похвально, но сейчас он занят. Семейные разговоры придется отложить.

— Но… — Майя запнулась, увидев упреждающий взгляд отца.

В то время спутники господина Моргана поставили пленника на колени посреди кабинета.

— Семейное воссоединение, это, конечно, трогательно, но давайте начинать, господа, — нетерпеливо сказал командир, смотря на темного мага. — Сейчас у нас, может, каждая секунда на счету.

— Майя, подожди за дверью, — приказал профессор Семироз.

— Почему же? — вмешался господин Морган. — Я считаю, что леди Майе стоит остаться. Как раз посмотрите, как работает ваш отец, — улыбнулся он девушке. — Уверяю, зрелище захватывающее.

Майя заметила, как на лицо отца упала тень, а господин Касс удивленно повел длинными усами.

— Это плохая идея, Северин, — холодно отозвался чародей. — И не для посторонних.

— Я ведь тебе уже говорил, здесь нечего стыдиться, — простодушно заверил маг. — Ты служишь королевству. Ты герой! И я хочу, чтобы ты гордился тем, что делаешь. А для этого пора перестать скрываться от родных.

— Северин, это не для ее глаз, — нахмурился отец.

— Велизар, грядет война, и когда она начнется, лучше ей быть готовой к тому, что она увидит.

Профессор Семироз помрачнел еще больше и глянул на командира, желая услышать его мнение. Тот хоть тоже и был удивлен предложением, неловко поправил монокль и сказал:

— Раз господин Морган так считает, я не против.

— Спасибо, господин Морган, — улыбнулась Майя, решив убедить отца, что она не боится. — Приму это как ценный урок.

Ректор повернулся к ней и недовольно прищурился, но Майя продолжала улыбаться магу Ковена и старалась не замечать возмущенный взгляд родителя. На самом деле ей уже едва удавалось сдерживать панику. В голове грохотал пульс, живот скрутился в нервный узел до тошноты. Она чувствовала себя ягненком, по глупости сунувшимся в логово волков. Так не лучше ли в такой ситуации оставаться поближе к волку, который, по крайней мере, видит в ней своего волчонка?

— Его имя Эрих Сальвар, — сказал господин Морган, кивнув на пленника, — мелкий темный маг, торговал амулетами с дешевыми проклятьями в одном захудалом трактире. Вчера, напившись, начал кричать «Слава Маскарону и Темной Княгине». Так его и задержали.

— Княгине? — скривился командир. — Опять дело в женщине?

— Дело почти всегда в женщинах, — ухмыльнулся маг Ковена.

— Да, но мне хватило и одной жестокой колдуньи — Лесаны Власки, — погладил ус господин Касс. — От женщин с властью всегда одни проблемы.

Майя покосилась на командира и помрачнела. Ну вот, ее уже без суда и следствия записали в кровожадные колдуньи с манией величия. Да и вообще, ему ли тут рассуждать о жестокости, когда в своем кабинете выставил напоказ более двух дюжин шкурок невинных зверюшек?

— Женщины-колдуньи, как и женщины-воины, всегда отличались куда большей коварностью, чем мужчины, — произнес господин Морган. — Для кровопролитной войны самое оно. — Он повернулся к профессору Семирозу. — Твой выход, мой дорогой друг.

Чародей кинул взгляд на Майю с выражением, которое она так и не поняла. Ей вдруг захотелось сказать — что бы она сейчас ни увидела, он останется для нее таким же отцом. Другой вопрос, останется ли она ему той же дочерью, когда вскроются ее секреты?

Один из стражей — тот, что был повыше и в красных перчатках — снял мешок, открыв лицо мужчины с двухдневной щетиной и блестящей от грязи и пота кожей. Более низкий и коренастый страж схватил мага за засаленные волосы, сорвал ленту с его рта и грубо вскинул голову, давая присутствующим увидеть опухшие от выпивки глаза. Профессор Семироз подошел к мужчине, тот посмотрел на него, щурясь от света в кабинете.

— Эрих Сальвар, ты понимаешь, где находишься?

Чернокнижник оглянулся и улыбнулся желтыми зубами.

— А как же? Через ваш мешок ничего не видно и не слышно, но все знают, куда попадают те, кому его надевают.

— А знаешь, кто я?

— Конечно, знаю. В газетах тебя видел, — хмыкнул маг. — Я в твою фотографию дротики кидаю перед сном.

— Всего лишь дротики? — хмыкнул господин Морган. — Значит, ты его совсем не знаешь.

Пленник кинул напряженный взгляд на чародея, смотревшего на него сверху вниз.

— Я предложу всего раз, Эрих Сальвар, — сухо сказал профессор Семироз, — расскажи все, что видел на коронации, и отделаешься всего лишь заключением.