18

Не упускай любовь свою из рук.

Не дай любовь свою развеять ветру,

Избавь себя от горестных разлук,

Любовь, в борьбе добытая, – бессмертна.

«Не упускай любовь». Автор Хизер Уэллс

Я в мгновение ока добралась до Фишер-холла, или почти в мгновение ока. Мне так и не удалось найти такси. Все машины, которые я видела на улице, были полицейскими. Одна из них пыталась отъехать от шестого участка, но задними колесами застряла в снегу. Люди, вышедшие из соседнего кафе, пытались ее вытолкать.

Я в этом не участвовала, на сегодня свою порцию общения с полицейскими я уже получила.

Я вошла в свой кабинет, все еще кипя от негодования из-за истории с автографом. Том опять сидел за моим столом, а дверь его закутка была закрыта. За ней слышалось бормотание доктора Килгор.

– Да что же это такое! – воскликнула я, стягивая с головы вязаную шапочку.

Волосы тут же встали дыбом из-за статического электричества, но меня это не волновало.

– Ты мне не говорил, что она снова придет.

– Она обосновалась здесь до конца недели, – мрачно буркнул Том. – Одно утешает – завтра уже пятница.

– Ну и что? – Я сняла куртку и уселась на стул Сары. – Я все равно чувствую себя ущемленной. Кто там на этот раз?

– Шерил Хебиг.

– Опять?

Он пожал плечами.

– Убита ее соседка по комнате. Это совсем выбило ее из колеи.

Я взглянула на репродукцию Моне.

– Линдси оказалась не таким уж ангелом, как все считали, – неожиданно для себя сказала я.

Том поднял брови.

– С чего ты взяла?

– Сам знаешь, она уговорила Мануэля отдать ей ключ от столовой. Для чего он ей понадобился? Она сказала, что оставила там какую-то вещь и нужно ее забрать. Почему в таком случае она не обратилась к охранникам? Они точно так же могли ее туда впустить, если ей всего лишь требовалось что-то забрать. Нет, вместо этого она подошла к Мануэлю, который спешил на свидание. Она знала, что у него нет времени ждать, пока она что-то там заберет. Знала, что он просто отдаст ей ключ, стоит только попросить. Она получит ключ на всю ночь. Она его обольстила, как обольщала других парней и даже девушек. Вон наша Магда тоже без ума от нее.

– По-моему, ты просто зациклилась на Линдси, – сказал Том. – Может, тебе стоит поговорить с доктором Килгор?

– Заткнись, – предупредила я его.

Он ехидно усмехнулся.

– Тебе тут несколько сообщений.

Джордан Картрайт. Джордан Картрайт. Джордан Картрайт. Тед Токко.

Минуточку. Кто такой Тед Токко?

– Я пошел за кофе. – Том взял со стола свою чашку. – Тебе принести?

– Да, – рассеянно проговорила я. – Было бы здорово. Кто такой Тед Токко, и почему это имя кажется мне таким знакомым?

Уже когда за Томом закрылась дверь, я завопила:

– Не забудь налить в чашку горячего какао!

– Ладно, – прокричал в ответ Том.

Дверь из кабинета Тома рывком открылась и оттуда высунулась голова доктора Килгор.

– Не могли бы вы говорить тише? – раздраженно прокаркала она. – У меня на приеме студентка, которая совершенно утратила душевное равновесие.

– Конечно-конечно, – пробормотала я виновато. – Простите.

Она зыркнула на меня и хлопнула дверью.

Я уселась поудобнее в кресле Сары. На ее столе лежала школьная газета, открытая на спортивной странице. Там была фотография тренера Эндрюса. Он кричал и хлопал в ладоши чему-то происходящему на площадке. Подпись под фотографией гласила: «Тренер Стивен Эндрюс ободряет своих игроков».

Я похолодела.

Стивен. Стивен Эндрюс.

Я тут же момент набрала номер спортивного отдела.

– Здравствуйте, – сказала я, когда кто-то, наконец, поднял трубку. – Тренер Эндрюс сегодня на работе?

Голос ответившего был раздраженным… возможно, его, как и меня, заставили явиться на работу в День Большого Снега.

– А где ему еще быть? Сами знаете, на этой неделе у него еще одна игра.

Парень бросил трубку. Плевать. Я уже узнала то, что мне нужно. Тренер Эндрюс на месте. И это значит, что я могу пойти в спортивный комплекс «Винер» и поговорить с ним о его отношениях с Линдси…

Нет, подождите. Я не могу этого сделать. Я обещала. Я всем обещала. На этот раз я не буду вмешиваться…

Но, с другой стороны, я и Магде обещала, что не дам поливать грязью имя Линдси. А раз тренер Эндрюс с ней спал, как предположила Кимберли, это означает, что ее использовал тот, кто облечен властью. Хотя какую такую власть может иметь баскетбольный тренер над членом команды поддержки? Более странные отношения сложно и представить…

Однако, что Линдси оставила в столовой, что так жаждала отдать тренеру Эндрюсу?

Есть один способ это узнать. Именно поэтому я встала из-за стола, пошла к мусорным бакам под лестницей и взяла большую коробку. Потом побежала в вестибюль, на ходу наматывая на шею шарф, и столкнулась нос к носу с моим начальником, который выходил из столовой с двумя чашками кофе.

– Куда это ты собралась? – спросил Том, посмотрев на коробку.

– Звонили родители Линдси, – соврала я.

Меня по-настоящему пугает, как легко ложь срывается с моего языка. Все закономерно. Я не в состоянии петь перед кем бы то ни было. Поэтому день ото дня становится очевидней, что мои таланты зарыты не в музыке, а в несколько другой области.

– Они попросили забрать вещи из ее шкафчика в комплексе «Винер».

Том растерялся.

– Подожди… Я думал, Шерил с подругами это уже сделали. Перед матчем.

– Оказывается, нет, – ответила я, пожимая плечами. – Я скоро вернусь. Пока!

И я выскочила на ветер и холод, выставив перед собой коробку, чтобы защитить лицо от снега. Никому и в голову не приходило почистить пешеходные дорожки. В ботинках «Тимберленд» мои ноги были сухими и относительно теплыми. К тому же мне нравится снег. Он засыпает окурки с травкой, банки из-под пива, которые валяются на дорожках, приглушает звуки сирен и автомобильных гудков. Правда, владельцы машин еще целую неделю будут откапывать свои автомобили, так как снегоуборочные машины, чьи мигалки – оранжевые – белые, оранжевые – белые то тут, то там мелькали на дороге, подсвечивая высоченные сугробы по обеим сторонам улицы, будут вновь и вновь их закапывать.

Но все равно на улице было очень красиво. Особенно в Вашингтон-сквере, где снег практически засыпал бассейн фонтана и надел на статую Джорджа Вашингтона огромный белый парик. На изогнутых черных ветвях деревьев блестели сосульки. Только белки нарушали белый покой, воцарившийся в парке. Собачья площадка тоже была пуста, как, впрочем, и игровая, и только разноцветные флажки покачивались на ветру. Признаки жизни были видны лишь на шахматном кругу, который, как всегда, облюбовали бездомные со всей округи в надежде обрести здесь хоть какое-то подобие укрытия и самые стойкие игроки, которые пришли сыграть партийку-другую, невзирая на природные катаклизмы.

Вот каким я люблю Нью-Йорк. Пустым.

Господи, я стала коренной жительницей Нью-Йорка!

Впрочем, как бы красиво ни выглядел город, я с облегчением толкнула входную дверь комплекса и даже стряхнула снег с ботинок на резиновые маты, которыми был застелен пол. Когда лицо немного оттаяло, я показала пропуск охраннику. В здании, как всегда, пахло хлоркой из бассейна и потом. Здесь почти никого не было. Большинство студентов, видимо, так и не смогли заставить себя проявить героизм и наперекор природной стихии заняться повседневными делами.

Это, правда, не касалось «Анютиных глазок». Они бегали внизу, на площадке, шлифуя приемы игры. Без транспарантов и перетяжек зал казался гораздо просторнее. Кто-то кинул мяч Марку (я узнала его по плоскому затылку).

– Шепельски! – крикнул игрок. – Задай им жару!

Марк ловко поймал мяч, несколько раз стукнул им по полу и прыгнул. Я готова была поклясться, что между подошвами его кед и полом было добрых три фута. Когда он приземлился, я услышала тот же самый скрип резиновых подошв по гладкому, блестящему покрытию, что и вчера вечером, когда скрытые масками люди бежали от раненого Мануэля.

Может, это ничего и не значит. Все кеды так скрипят. Наверное, Марк с командой были в раздевалке и слушали наставления тренера, когда кто-то напал на Мануэля. Они мог ли и не иметь никакого отношения к тому, что там случилось.

Если только…

Если только тренер Эндрюс не послал их сделать это.

У меня разыгралось воображение. Лучше взять в руки себя и заодно коробку, и отправиться в кабинет Эндрюса. Надо удостовериться, что мое предположение абсолютно абсурдно. А не придумывать сценарии, в которых Стивен Эндрюс представал Вольфом Мессингом, способным заставить почти половозрелых верзил исполнять любое свое желание.

Возможно, в колледжах первой лиги, где тренер – второй после Бога и даже главней самого президента, он имеет в распоряжении собственного помощника, который сторожит его кабинет. В нашем случае в приемной сидел лишь тощенький студент – дежурный и листал потрепанный журнал с комиксами.

– Эй, – обратилась я к нему. – Тренера Эндрюса не видел?

Юноша даже не поднял головы от журнала и махнул рукой в сторону открытой двери.

– Он там.

Я поблагодарила его и сквозь распахнутую дверь увидела тренера Эндрюса, который сидел за столом, заваленным бумагами, вероятно, планами игр. Он обхватил голову руками и пристально смотрел на листок, исписанный буквами «X» и «О». Он был похож на Наполеона, разрабатывающего стратегию сражения.

Или, может быть, на меня, когда я сижу над планами хозяйственных работ. Я до сих пор так и не разобралась, как работает компьютерная система отдела размещения.

– Хм… Тренер Эндрюс? – спросила я.

Он поднял голову.

– Да? – Когда я стянула шапку и наэлектризованные волосы облепили мое лицо, он, похоже, меня узнал. – А… здравствуйте, вы – Мери?

– Хизер, – сказана я, опускаясь на стул у его стола и отмечая про себя, что мебель в спортивном комплексе «Винер» гораздо лучше, чем в моем кабинете.

Здесь не было оранжевых виниловых стульев. Все было отделано черной кожей и хромом.

Могу поспорить, что тренер Эндрюс зарабатывает гораздо больше, чем 23 с половиной тысячи долларов в год.

Хотя, не исключено, что он не может, как я, до отвала наедаться бесплатными батончиками «Дав».

– Все правильно, – сказал он. – Простите. Хизер. Вы работаете в Фишер-холле.

– Точно, – ответила я. – Там, где жила Линдси.

Я спокойно наблюдала за его реакцией на имя Линдси. Реакции не было. Он не покраснел и не побледнел. Просто не понимал, в чем дело.

– М-м-м?

Кремень – мужчина. Этот орешек не так-то просто рас колоть.

– Я хотела узнать, кто-нибудь уже взял ее вещи из шкафчика?

Вот теперь тренер Эндрюс растерялся.

– Из ее шкафчика?

– Совершенно верно. У нее в этом спортивном комплексе был свой шкафчик. То есть, наверное, был.

– Пожалуй, – сказал тренер Эндрюс. – Но, наверное, вам лучше спросить у тренера команды поддержки Вивиан Чемберс. Она вам точно скажет, какой из шкафчиков принадлежал Линдси, и какой код у замка. Ее кабинет дальше по коридору. Только не думаю, что она сегодня здесь. Из-за снега.

– О, – сказала я. – Ну конечно, у тренера команды поддержки! Все правильно. Только… я уже пришла. И принесла с собой коробку.

– Ладно. – Тренер Эндрюс, похоже, действительно хотел мне помочь.

Серьезно. Надо же, парень, у которого на носу важная игра, хочет оторваться отдел и помочь какой-то мел кой служащей Нью-Йорк-колледжа, которая получает гораздо меньше него.

– Можно узнать номеp ее шкафчика и шифр у уборщиц. Сейчас попробую им позвонить.

– Здорово, – сказала я.

Он такой весь из себя услужливый всегда? Или чувствует себя виноватым за то, что сотворил с Линдси?

– Как мило с вашей стороны, спасибо.

– Нет проблем. – Тренер Эндрюс снял трубку и набрал номер. – Если только кто-то вышел сегодня на работу. – Ему кто-то ответил на том конце провода, и Стивен Эндрюс сказал: – О, Джонас, как здорово, что ты здесь. Слушай, тут ко мне пришла женщина из отдела размещения, она хочет забрать вещи из шкафчика Линдси Комбс. Кто-нибудь знает шифр ее замка? Да, и еще, где находится ее шкафчик? Вив сегодня на работу не вышла. Знаешь? Прекрасно. Ладно, перезвони мне, пожалуйста.

Он положил трубку и посмотрел на меня.

– Вам повезло. Они откроют шкафчик и перезвонят.

Я была потрясена. Серьезно.

– Это… Спасибо. Вы так любезны.

– Нет проблем, – снова повторил тренер Эндрюс. – Я готов сделать все, что в моих силах. То, что случилось с Линдси, так ужасно.

– Как такое могло произойти? – поддержала я. – Ведь ее так все любили. Трудно поверить, что у нее были враги.

– Да. – Тренер Эндрюс откинулся на спинку стула. – Это особенно меня потрясло. Ведь она всем нравилась. Всем, без исключения.

– Почти всем, – сказала я, думая о Кимберли, которая и не думала скрывать неприязнь к Линдси.

Так, оказывается, он не в курсе, что Кимберли и Линдси недолюбливали друг друга.

– Да, – продолжила я, – кто-то явно ее недолюбливал. Или хотел, чтобы она не проговорилась.

Тренер Эндрюс вроде бы искренне удивился.

– О чем? Линдси была хорошей девочкой. Именно эго для меня тяжелее всего. А для вас вообще это ужас. Для вас и вашего босса, как там его зовут? Том, как там его фамилия…

Я моргнула.

– Спеллинг. Том Снеллинг.

– Совершенно верно. Он ведь новенький?

– Он пришел к нам всего месяц назад.

Минуточку, как это мы перескочили с Линдси на Тома?

– Откуда он приехал? – поинтересовался тренер Эндрюс.

– Из Техасского политехнического колледжа. Дело в том, что Линдси…

– Надо же! – перебил тренер Эндрюс. – Это серьезный шаг. Я имею в виду переход из провинциального колледжа в Нью-Йорк. Я так его понимаю, я сам приехал их Бурлингтона.

– Представляю, как это было непросто, – заметила я. – Но Том выдержит. – Я решила не говорить, что он хочет отсюда уехать. – Кстати, о Линдси, а она…

– Он не женат? – небрежно спросил тренер Эндрюс.

Слишком небрежно.

– Кто? Том?

– Да. – Его щеки слегка порозовели. – По-моему, я не видел у него обручального кольца.

– Том – гей, – сказала я.

Я, конечно, понимала, что этот парень – тренер баскетбольной команды третьей лиги. Но насколько он крепок?

– Я знаю, – произнес тренер Эндрюс. – И хотел узнать, нет ли у него с кем-нибудь серьезных отношений?

Я непроизвольно затрясла головой и закашлялась.

– Не-нет…

– О! – Тренер Эндрюс явно испытал облегчение, даже радость, услышав такое известие. – Знаете, я думаю, очень тяжело переезжать в новый город и переходить на новую работу. Может, он захочет выпить как-нибудь со мной пивка? Я не…

Тут зазвонил телефон. Тренер Эндрюс ответил.

– Эндрюс. Прекрасно. Сейчас возьму ручку.

Я ждала, пока тренер Эндрюс запишет код замка от шкафчика Линдси, и пыталась осмыслить все, что сейчас узнала. Если не ошибаюсь, тренер Эндрюс – гей.

И, похоже, хочет встречаться с моим боссом.

– Спасибо большое, – проговорил тренер и повесил трубку.

– Вот, – сказал он, подвигая ко мне бумажку с цифрами. – Теперь спуститесь в женскую раздевалку. Шкафчик 6-25.

Я взяла бумажку, сложила ее и сунула в карман. Руки слегка дрожали.

– Спасибо.

– Не за что, – ответил тренер Эндрюс. – Так на чем мы остановились?

– Я… я… – Моя голова вжалась в плечи. – Не помню.

– А… на Томе, – проговорил он. – Передайте ему, пусть он мне позвонит. Ну, если ему захочется поразвлечься.

– Поразвлечься, – повторила я его слова. – С вами.

– Да. – Должно быть, тренер Эндрюс разглядел на моем лице нечто такое, что его обеспокоило. – Слушайте, а может, это не совсем вежливо, может, я сам ему позвоню?

– Может, – пробормотала я. – Позвоните.

– Точно, – кивнул он. – Вы правы. Я так и сделаю. Просто растерялся. Вы показались мне такой милой, может, вы… Хотя, ладно, неважно.

Это была, по моему мнению, либо самая изощренная попытка уйти от подозрения в совершении убийства, либо самое чистосердечное признание в гомосексуальных наклонностях.

Значит, Кимберли соврала? Похоже, что так. Я окончательно удостоверилась в этом, когда тренер Эндрюс наклонился ко мне и прошептал:

– Я, конечно, не девчонка сопливая, но… У меня есть все ваши альбомы.

Я еще раз взглянула ему в глаза и сказала:

– Здорово. Только мне нужно идти.

– Пока, – радостно проговорил он.

Я взяла коробку и вышла. Очень проворно.

Загрузка...