Дело в чемодане (СИ)

Глава 11

Когда ворота распахнулись, потерявший терпение в попытках достучаться до хозяев Дюк чуть не влетел носом в вымощенную брусчаткой тротуарную дорожку. От столкновения с землей, разбитого носа, и, как следствие, еще более дурного настроения незадачливого сыскаря спасла рука Ромаса, очень вовремя ухватившая коллегу за шиворот.

— Светлого дня, господин Шим. Мы к вам, собственно, по вашему делу. Кража бортов телеги, — невозмутимо начал Ромас, отпустив выпрямившегося Дюка.

— Светлого дня, господа сыскари! А уже и дела нетути никакого, — поздоровался мужчина.

— Что, борта перестали вам быть нужны или вы себе раздобыли новые, — с иронией уточнил Ромас, при этом пробежавшись по ухоженному двору цепким взглядом.

— Можно и так сказать, — спокойно подтвердил столяр. — Только не новые, а старые.

— И как это понимать? — озадаченно вмешался Гасан.

— А так вот и понимать. Сидел я дома несколько дней, думал сыскари мое добро разыщут, с таким трудом смастеренное. А от вас ни весточки, ни ответочки. Кто знает над чем леший хихикает, верно? — вопросил мужчина, и не дождавшись ответа, продолжил. — И решил я, значится, по городу походить самому, в переулочки да дворики позаглядывать. А вот в одном смотрю стоят на телеге борта расписные, да искусно так. Аж душа порадовалась, да позавидовала. Это ж надо таким умельцем быть, чтобы борта сделать не хуже моих, да еще и красотой такой разрисовать. И решил я, значится поближе роспись рассмотреть, может получиться понять, как так у мастера вышло, славно да ладно. Подошел, взглянул, да и глазам своим не поверил. А борта мои-то! Я руку свою завсегда узнаю, каждое изделие определю.

За время рассказа мы обогнули дом и вышли к скрытой от посторонних глаз части участка с хозяйственными постройками. Перед одной из которых стояла телега с установленными расписными бортами. Даже издали было заметно, что добротными и расписными бортами. У меня не возникло ни малейшего сомнения в том, что именно на них изображено.

— Борта, мои-то борта же! Господа сыскари, нашли! И быстро как! — подпрыгнул пришедший с нами Савор. — Вяжите скорее ворюгу бессовестного!

— Это кто тут ворюга-то? — оторопело повернулся Шим. — Ааа, стало быть, это ты мои борта-то украмши!

— Что?! Ничего я не крамши! — оскорбился ремесленник. — Мне зять подарок сделал, аккурат к именинам. Праздновали все родней-знакомыми. Угодил старику подарком, так-то! А ты взял и уворовал подарок! Стыдно у честного человека красть. Так что господа сыскари, вяжите ворюгу, пока не сбег!

— Стоп-стоп-стоп! — вклинился в перепалку, потирая виски, Ромас. — Господа, видимо чтобы окончательно прояснить ситуацию, нам не хватает еще одного действующего лица.

Потерпевшие непонимающе уставились на сыскаря.

— Зятя вашего, господин Савор, необходимо послушать. Где взял такие примечательные борта, чтобы вам подарить. Герам, кажется? Не подскажете, где можно найти этого молодого человека?

— Так Герам-то работает подмастерьем у стеклодува, — подумав, ответил ремесленник. — Яблоневая улица, четырнадцатый дом.

— Прекрасно. Парни, кто-то желает прогуляться за зятем господина Савора?

— Я схожу, — вызвался Дюк. — Скоро будем.

— А пока что, чтобы наверняка удостовериться, господин Шим, не будете ли вы так любезны вспомнить то, как вы изготавливали борта для своей телеги, особенно украшали их резьбой? Я запишу ваши воспоминания на визуализатор и мы сможем их увидеть, тем самым доказав, что вы говорите правду.

— Отчего же не доказать, давайте, барышня, ваш виз… визу… прибор ваш, в общем. Пусть все знают, что Шим не ворюга бессовестный, а честный мастер!

— Присядьте, пожалуйста, вот здесь. Расслабьтесь и настройтесь на воспоминания. Когда я скажу, думайте только о бортах и том, что хотите нам показать, — я усадила мужчину на скамеечку и приложила к его лбу прибор. — Начинайте.

Второй раз начиная процесс записи для визуализации я уже чувствовала себя более уверенно, поскольку самый первый опыт прошел успешно. Да и вторая попытка не принесла неприятных сюрпризов. Несколько минут Шим старательно думал о том, что хочет нам показать и прибор записывал его воспоминания. После же, настроив и активировав механизм трансляции каплей силы, вся честная компания смогла посмотреть процесс создания наделавших столько шума бортов. Мы увидели, как мужчина подбирал доски и тщательно подгонял их по размеру друг к другу, отмерял, соединял вместе. Как кропотливо намечал узоры будущей резьбы и после аккуратно, часто щурясь уставшими от сосредоточенной работы глазами, вырезал затейливую вязь. И после устало разминал пальцы и крутил шеей, но при этом искренне улыбался, глядя на результат. Стало понятно, с какой любовью и трудом он создавал казалось бы такую банальную вещь, как борта для телеги.

— Да, действительно это изделие изготовил господин Шим, никаких сомнений, — проговорил Гасан после того, как мы закончили смотреть передаваемую прибором картинку и марево рассеялось.

Вскоре из-за дома показался вернувшийся Дюк и следующий следом за ним немного коренастый молодой человек, темноволосый, с бегающими глазами.

— Светлого дня, — пробормотал Герам, останавливаясь взглядом на единственном знакомом ему человеке. — Отец Савор! А что здесь происходит? Зачем за мной пришел господин сыскарь?

— Герам, так ведь борта-то расписные у меня украли что ты подарил! Вот я и пошел в управу чтобы господа сыскари нашли виновника, а оно вон что оказалось, эти-то борта у господина Шима раньше тоже украли-то! Вот и надыть разобраться-то где чья правда.

— Так купил борта-то, — пробормотал молодой человек, лихорадочно бегая глазами по двору.

— У кого купил? — удивленно уточнил Ромас. — У господина Шима?

Последний от неожиданности нервно икнул.

— Нет, не у господина Шима.

— У кого же тогда? — вцепился словно репей дотошный сыскарь.

Повздыхав некоторое время, молодой человек понял, что без ответов его не выпустят и принялся рассказывать.

— В мастерской стеклодува в последнее время много работы. С одной стороны это хорошо, когда в мастерской достаточно прибыли мастер не жадничает и подмастерьям перепадает надбавка за труды. Да и опыта получается набраться, не всегда же в помощниках сидеть, когда-то и самим хочется уже свою мастерскую заиметь и уже там самому распоряжаться.

— А я смотрю поболтать у этой семейки передается даже не через родственные связи, — пробормотал Гасан, вызвав усмешку присутствовавших утром в управе.

— Чегось? — уточнил сбитый с мысли Герам.

— Не отвлекайтесь, молодой человек, продолжайте. И по возможности ближе к делу, — приободрил его Дюк.

— Так я про дело-то и говариваю. Работы много, трудимся у стеклодува не покладая рук, да и забывая про все на свете. Вот и подзабыл малость про именины папеньки супруги. В день утром и вспомнил только, когда она напомнила что празднование в таверне вечером и наказала что посля работы зайти освежиться да и идти сразу по какому месту. А я в мастерской так устал, да и замотался, и как без подарка к такому дню явиться не знал. Вот как работа в мастерской закончилась, в тяжелых думах по дороге и зашел нервы успокоить в небольшой кабачок.

При этой фразе Шим неодобрительно покачал головой и поджал губы, показывая, что запомнил эту неизвестную ранее деталь.

— В питейных часто разговаривают оказавшиеся рядом люди, хоть раньше никогда и не видели друг друга. Вот и сидящий рядом парень, изрядно выпивши, рассказал что проигрался в карты и чтобы не наказали надобно долг отдать, да побыстрее. Я хоть сам не играю, но пожалел дурака. А там, чтобы немного отвлечь унылого соседа и рассказал непростую ситуацию в которую угодил. А парень неожиданно встрепенулся, обрадовался, да и предложил в качестве подарка купить у него борта для телеги. Отличные, с резьбой, сделаны так, что даже благородным иметь такие не зазорно. Да и цену предложил хорошую. Ну я и решил чего не глянуть? А как увидел сразу понял, что надо брать, не будет стыдно такое отцу Савору вручить.

— Занятная история. А как парня звали-то? — уточнил Ромас, потирая подбородок.

— Не спросил, — растерянно отозвался подмастерье.

— А это уже хуже, — вздохнул сыскарь.

— Да вот же он! — внезапно воскликнул Герам, показывая пальцем куда-то нам за спину.

Обернувшись мы увидели юношу, бодро шагающего по дорожке в сторону дома.

— Сивор?! — воскликнул Шим. — А ну-ка, гаденыш, иди сюда! Эх, мало я тебя драл в детстве, а так уму-разуму и не научил! Это ты в карты играешь? Да папкину работу без ведома продаешь? А дальше что, из дома добро выносить начнешь! Быстро иди сюда!!!

Остановившийся при первой фразе юноша, на последней развернулся в обратную сторону и все набирая ускорение двинулся подальше от заслуженного родительского гнева.

— Ну, я тебе покажу, гаденышу! — прокричал вслед Шим непутевому чаду. — Никуда не денешься, если не сегодня, то край завтра вернешься.

— Итак, вот вся картинка круговорота бортов для телеги в пределах Мораны и сложилась, — прокомментировал Дюк.

— Да, только осталось решить чье имущество-то в итоге, — задумчиво добавил Гасан. — Один сделал, второй расписал. Но куплены и подарены не совсем законно.

— Господа сыскари, если уважаемый Шим выслушает, можно я скажу, — вклинился Савор, и дождавшись нескольких кивков и общего молчания, продолжил. — Господин Шим, борта вы сделали на совесть, материал, обработка, резьба достойны похвалы. Но согласитесь, и мои труды не мало значат. Ценность их с появлением качественной росписи только возросла.

— Да, ваша правда, — признал столяр. — И что же делать?

Повисшую на несколько секунд тишину решилась нарушить я.

— А что, если вам, уважаемый Шим, сделать еще одну пару очень похожих бортов, а уважаемый Савор их распишет? И тогда у каждого из вас будет то, что вы хотите, и никаких претензий друг к другу. А уже внутрисемейные воспитательные дела сами решите, без вмешательства управы.

— Ай, дельную мысль барышня советует! — обрадовался Савор. — Согласен, господин Шим? А там глядишь и дальнейшее сотрудничество обсудим.

— Ну, если уже дальше вместе работать, то чего не согласиться, — подумав, кивнул столяр.

— Все это, конечно, хорошо. Но вы забыли одну деталь. — заговорил Ромас. — В управе находится уже два заявления по этим бортам. И необходимо закончить разбирательство и наказать виновных согласно закону.

— Мы заявление господина Савора не зарегистрировали, — отметил Дюк, — оно было написано перед самым выходом и все двинулись сюда чтобы разобраться на месте.

— Так и я не регистрировала заявление господина Шима, — обрадовалась я, — мы тогда выезжали к госпоже Ивье и я забыла это сделать.

— Ты что? — уставился на меня Ромас — Не внесла заявление, хотя я специально сказал тебе это сделать? Просто прекрасно!

— Но в данной ситуации это же хорошо, — осторожно отмечаю, не понимая причины такого бурного недовольства сыскаря.

— Конечно, в данной ситуации это просто прекрасно, — пронизывая меня ледяным взглядом заговорил Ромас. — А представь, если бы это было дело об убийстве. Или надругательстве. Или краже действительно ценного имущества. И кто-то сидел бы и не понимал, почему же сыскари ничего не делают. А сыскари не понимали бы почему помогающие управе маги или собирающие улики работники не делятся никакой информацией. А все просто, одна пустоголовая девица не внесла в журнал нужную информацию, и остальные просто-напросто не в курсе, что необходимо выполнить работу по еще одному делу. Ведь как можно это сделать, если ты даже не в курсе, что это самое дело имеется. А так конечно, Мира, ты молодец. Можешь радоваться что в данной ситуации твое разгильдяйство принесло всем избавление от дачи пояснений в управе по поданным заявлениям и итогу сегодняшнего разбирательства.

Закончив, Ромас отвернулся от меня и слушавших всю его тираду мужчин, и удалился в полной тишине. А мне стало так грустно, что я не оправдала возложенное на меня доверие и подвела сыскаря, да еще поначалу как дурочка и порадовалась этому, что я не прощаясь уныло поплелась следом.