Дело в чемодане (СИ)

Глава 14

Утром по дороге в управу я хотела еще раз поблагодарить дядюшку Тода за приготовленный ужин, но не обнаружила его на привычном месте в холле. Я заметила, что в последнее время в целом внешний вид и поведение распорядителя все меньше свидетельствовали о злоупотреблении горячительным, что меня радовало. На выходе из дома под ноги подвернулась толстенькая рыжая кошка, что явно предвещало в ближайшем будущем появление в округе еще нескольких пушистых комочков.

На соседней улице булочник уже вовсю трудился и плывущий по округе аромат как ничто другое прекрасно выполнял роль профессионального зазывалы. Я тоже не смогла остаться в стороне и прихватила с собой несколько порций свежайшей выпечки, решив порадовать себя и задобрить с утра пораньше не слишком приветливого Ромаса. Говорят сытые мужчины добрее. Когда я появилась на пороге кабинета, последний как раз беседовал с господином Сареном.

— Ну что, Дэвис, как движется ваше дело с чемоданом? Есть какие-то зацепки? — вопрошал начальник управы.

— Сарен, ты же проработал сыскарем столько лет и как никто другой знаешь, что необходима тщательная проработка и проверка всех версий, — немного раздраженно ответил Ромас.

— Я-то это прекрасно знаю, но и ты знаешь, что дело, где мелькает имя госпожи Ивье, заинтересовало множество властьимущих во всей Моранской части. Персона ее уровня не должна быть замешана ни в каком конфликте. Ты же понимаешь, что благополучие многих предприятий тесно связано с хорошей репутацией, и скандалы совершенно ни к чему.

— Даже если она будет признана виновной? — едко уточнил сыскарь.

— А разве у тебя есть доказательства такого исхода? — изогнул бровь Сарен.

— Нет, всего ли допущение.

— Вот пока это всего лишь допущение, будь добр держать при себе подобные вещи. Причем заметь, это будет как для твоего, так и для моего блага. И не дай Всевышний подобное просочится в бульварные газетенки, нам не сдобровать, — наставительно уточнил начальник. — Все, работайте тщательнее. И не забывай заходить ко мне, когда появляется новая информация.

Приветственно кивнув мне напоследок, мужчина отправился в сторону занимаемого кабинета.

— Светлого дня, — поздоровалась с Ромасом. — Начало дня не задалось если нет указаний от начальства?

— Именно так. И ладно бы что дельное сказал или хотя бы то, чего я сам не знаю. А, что тут говорить, — махнул рукой сыскарь.

— Это конечно мало чем поможет, но у меня есть свежая выпечка. Немного подсластит утро. Вот, угощайся, — и я протянула сыскарю раскрытый кулек с уложенной сдобой.

— Мое утро было бы лучше, если бы вместо булочки ты принесла нам имя убийцы, — вздохнул Ромас.

— Не хочешь и не надо, мне достанется, — обиделась я и направилась к своему столу, прижимая пакет с выпечкой.

— Мира, извини, — тут же заступил дорогу сыскарь. — Утро немного не заладилось, вот я и вспылил. Я не откажусь от выпечки, утром не успел позавтракать. Разумеется, если ты еще хочешь меня угостить.

Я взглянула на мужчину. Ну ничего себе, неужели Ромас Дэвис способен на извинение, пусть и в такой малости? Подумав, раскрыла и протянула пакет со злосчастной выпечкой.

— О, спасибо! Хоть какое-то приятное событие с утра пораньше, — улыбнулся Ромас, запуская руку и надкусывая понравившуюся булочку, — ммм, с вишней!

Я в свою очередь выбрала себе булочку с яблоком и думала над тем, куда мы отправимся сегодня.

— Ромас, вы заняты? — в кабинет засунул голову Дюк Трико. — Я гляжу прекрасно живется вам в управе, самое утро, никуда не спешите, вон выпечкой балуетесь.

— Проходи и тоже угощайся, — я махнула рукой в сторону лежащего на столе кулька.

— А вот это уже другой разговор! — обрадовался мужчина, тут же пользуясь приглашением и втиснувшись на стул напротив с полученной выпечкой. — Скажи, а у тебя слишком много работы?

— Ну дела в любом случае имеются, сам знаешь что сыскарь без дела это городской стражник. Но в целом терпит, у нас намечена беседа с госпожой Ивье, однако она отсутствует в городе, отбыв по своим не терпящим отлагательств делам. А мне нужно оформить отчеты по уже проделанной работе для Сарена. Как только мелькает кто-то из представителей благородных степень требуемых отчетов и бумаг возрастает в разы. Как будто это способно обелить их гнилые душонки, — поморщился Ромас.

— Ага, значится погрязнешь в горе бумажной волокиты и тебя от этого не спасти, — вздохнул Дюк. — Что же, очень жаль. Ну хоть завтраком разжился.

— А что такое? — полюбопытствовал Дэвис.

— Да понимаешь Гасан слег с лихорадкой. А сейчас в управу поступило заявление о семейном скандале от неравнодушных и бдительных соседей. Скорее всего там ничего серьезного, но городская стража любит спихивать такие дела на нас. Сам знаешь на вызов без напарника нельзя, думал если ты ничем не занят составишь мне компанию.

— Нет, я пас. Говоришь, там ничего такого? Предлагаю тогда взять с собой Миру. Пусть посмотрит, с чем еще нам приходится сталкиваться на службе и как стоит действовать в подобных ситуациях. Все равно эти отчеты нужно писать самому, а то Сарен всю душу вымотает. Мира, ты как? Или все таки останешься в управе?

— Нет, можно я лучше с Гасаном на вызов, — быстро сориентировалась, не желая просиживать день и придумывать, чем себя занять.

— Отлично! Мира, пойдем, — открыто обрадовался мужчина.

Спустя какое-то время мы подошли к небольшому и по виду весьма небогатому домишке, расположенному в квартале невысотной застройки ближе к окраине города. Ограда пестрела местами отсутствующим штакетником, дом явно нуждался в покраске, а крыша в починке.

— Так, судя по адресу, это здесь, — сверился с запиской Дюк. — Мира, держись рядом, но я везде захожу первым.

— Хорошо, поняла, — не посчитала нужным спорить.

Постучав несколько раз по косяку, Дюк довольно громко прокричал.

— Господа, есть кто дома? Городская управа! Открывайте, на вас поступила жалоба! Необходимо убедиться, что у вас все в порядке.

Через некоторое время раздалась тихая возня за дверью и на пороге возник мальчишка, на вид лет девяти.

— Светлого дня, малыш. А родители дома? Или кто из взрослых? — смягчил голос Дюк.

— Светлого дня. Папа спит. А мамочка устала и тоже отдыхает.

— Да? А можно все таки зайти и взглянуть быстро все ли у вас в порядке? Не пугайся, если все хорошо, мы сразу уйдем и никого не будем тревожить, — продолжил сыскарь.

Несколько поколебавшись, мальчик все же распахнул шире дверь и дал войти внутрь. На кухне было довльно чисто, посуда хоть и старенькая, но чистая и аккуратно расставлена. Только на столе валялась пустая бутылка из-под огненной воды, надкушенная головка луковицы и кусок хлеба с мягким сыром. На полу россыпью лежали черепки от разбитой глиняной тарелки. В соседней комнате обнаружился лежащий на полу грузный мужчина, в неопрятной рубахе и с нечесанной бородой, в которой запутался кусочек откушенной луковицы. Судя по витающим в комнате запахам, именно он употребил все имеющееся на кухонном столе. По комнате разносился забористый храп, подтверждая, что с хозяином все в порядке, если такую степень опьянения можно считать нормальной. Переглянувшись с Дюком, мы проследовали в еще одну комнату. Судя по расположению кроватей, она служила одновременно детской и спальней для матери и детей. В данный момент на слишком узкой для двоих постели лежала женщина на вид лет тридцати пяти. Она расположилась с краю, прижав к себе малышку лет трех и медленно раскачивалась вместе с ней, баюкая то ли ее, то ли себя. С первого взгляда становилось понятно, что она не в порядке. Растрепанные волосы, на лице внушительный наливающийся кровоподтек. Через надорванный рукав проступают синяки, обозначая чьи-то крупные пальцы.

— Так, — сразу посерьезнел Дюк. — Госпожа, вы в порядке? Как вас зовут?

Сыскарь подошел вплотную к кровати и присел на уровень глаз женщины.

— Это сделал ваш муж? Давайте вызовем лекаря, чтобы вас осмотрели, а после отправимся в управу и напишем заявление. Такое не должно происходить.

— Нет! — встрепенулась женщина — Пожалуйста, не надо в управу. Так станет только хуже.

— Да куда хуже-то? — оторопел Дюк. — Судя по всему, вас используют в качестве отработки ударов. Только не говорите, что так безумно любите супруга и верите, что это было в последний раз или что это не происходило раньше. Уж я-то повидал подобное на службе.

— Нет, — прозвучал тихий ответ. — Но я верю, что когда-нибудь это закончится. Мне некуда идти с детьми, а если мы обратимся в управу, он тут же выгонит нас на улицу.

— Но как же так, своих собственных детей? — я оторопело вмешалась в разговор.

— Когда муж пьет, то никого не считает родным, и слово семья для него ровным счетом ничего не значит. А я имела большую глупость, будучи молодой влюбленной дурочкой, позволить ему заниматься покупкой дома и отдала для этого все вырученное от наследства родителей. Сама, понимаете? В итоге дом оказался в собственности мужа, оформлен на его имя и куплен до нашего похода в храм.

— Какой кошмар, — пробормотала я.

— Вы не подумайте, первые годы мы жили счастливо. Муж работал кузнецом, и стал весьма хорошо получать за свой труд, — поторопилась пояснить несчастная женщина. — Но в какой-то момент благодарные люди стали его приглашать отметить хорошее приобретение, да и сам он стал любить зайти в таверну. Я позволяла, заслужил ведь, мужчине нужен отдых после тяжелой работы. А когда опомнилась, то стало поздно. Огненная вода стала для него на первом месте, а я и дети лишь нахлебниками на его шее. И не имело значения, что все купцы разбрелись по другим мастерам, да и кузницы уже почти нет, как и желания стучать молотом по наковальне.

Перекатив спящую малышку в сторону, женщина попыталась встать и охнула, схватившись за ребра.

— Так. Сейчас я вызову лекаря по маячку из лечебницы, вас нужно осмотреть, — Дюк извлек из кармана что-то похожее на изогнутую красную трубочку и сломал на две части. — Вас как зовут?

— Далия. И спасибо, — пробормотала женщина.

— С детьми все в порядке? — продолжил сыскарь.

— Да. Сын убежал, а малышку он не трогает.

Отчетливое “пока” повисло в воздухе. Мне стало не хватать дыхания. Я вспомнила тот ужас, в котором жила, и из которого мне удалось вырваться. Хотя откровенно такого я никогда не видела, все таки отец держал себя в руках и зачастую предпочитал не видимые со стороны способы наказания. А вот бедной Далии не удалось, и, в отличие от меня, она в свой личный кошмар шагнула по собственному выбору, поверив не в того человека и так по-женски понадеявшись на долго и счастливо. Я предприняла еще одну попытку убедить отправиться в управу.

— Далия, вы ведь всего этого не заслуживаете. Ни вы, ни ваши дети. Даже если они не получают незаслуженные оплеухи, это не значит, что им не страшно, и то, что происходит, не влияет на них. Не ломайте ваши жизни. Позвольте все таки нам вам помочь. Вы не должны так жить.

— Спасибо, не стоит, — со всхлипом отозвалась несчастная. — Моим детям лучше ночевать с крышей над головой, а не в ближайшей подворотне. Со всем остальным мы справимся.

Без согласия женщины ничего сделать мы не могли, поэтому, дождавшись лекаря, покинули это вытянувшее все душевные силы место с тяжелым сердцем. Второй день подряд приносил мне тяжелые мысли. Надеюсь это горькое лекарство, чтобы излечить мою душу, а не замаскированная под него отрава.