Дерзкие. Будешь моей

Эпилог

Семь лет спустя.

— Смотри, какой маленький… И почему, когда пересматриваешь фото хочется малыша, а когда думаешь об этом, страшно? — спрашиваю у своего мужа, положив подбородок на его плечо. Сижу у него на коленях, пока он качает нас на кресле, что стоит на террасе.

— Допересматривались, — улыбается он, поглаживая мой уже достаточно круглый живот.

— Веришь, что станешь мармеладом в чужих руках? — смеюсь, на что он кивает.

— Верю…Просто уверен, — отвечает, гладя меня по голове.

Вторая беременность далась нам нелегко. Ян Глебович ворвался в наш мир на седьмом месяце. Мы все сильно переживали, но всё обошлось. Он справился, и сейчас у нас двое сыновей. Ярику — семь. Яну — два. А вот внутри меня…Внутри меня маленькая Сашка…Александра Глебовна.

Которая, по мнению нашего папы, уже использует свои чары на нём прямо через мой живот.

Смешно конечно. Наша с ним любовь привела к замечательному продолжению.

— Мама! Мама! — кричит Ян и бежит ко мне, чуть ли не падая. Ярик уже достаточно самостоятельный и много сидит с братом. Играет с ним, показывает что-то, объясняет. Помогает нам всеми силами. Так и сам учится дисциплине.

— Так, погоди…С мамой сейчас осторожнее надо…У неё там ещё одна…Футболистка, — смеётся Глеб, аккуратно присаживая Яна на другое колено. Маленькие ручки тут же тянутся ко мне, и он целует меня, шепча на ухо:

— Люлю тя.

— И я тебя люблю, малыш…Где Ярослав?

— Та! — тычет он пальцем в дом. И тут из-за двери выходит наш старший сын.

— Я пытался его остановить, но он же неугомонный, несётся сломя голову, — оправдывается он, а Глеб смеется.

— Ты бы себя видел в детстве. Электрический волчок отдыхает.

— Да не было такого! — выпаливает он, насупившись. — Я был спокойным ребенком.

— Ага, спокойнее некуда, вот и сейчас… — они снова спорят. В шутку, да. Но я грожу пальцем.

— Ох, Сашка закрутила на ваши крики… — глажу живот и встаю с мужа. Надо походить. — Я прогуляюсь. Пойдём, малыш?

— Дя, — отвечает сладкий голосок и, взяв его за ручку, я иду пройтись по яблоневому саду, который так обожаю.

Ярослав же остаётся с Глебом, и я слышу, как тот читает ему нотации. Неугомонные мои мужчины. Целый выводок Адовых. Порой кажется, что просто поедет крыша.

На улице яркое летнее солнце, Ян поднимает с земли какие-то палочки и листики, пока я просто наслаждаюсь воздухом и своей любовью, которая буквально разрывает меня на части. Её так много, что можно одарить ею весь мир.

Но самое главное это Глеб, Ярослав, Ян и Александра. Эти четыре имени отстукивают в моём сердце. А порой и глушат набатом. Это связь выше всех вселенских законов. Это несокрушимое чудо…

После прогулки я подхожу к Глебу и прижимаюсь к нему всем телом, вдыхая запах кофе и блинчиков.

— Я проголодалась…Снова, — строю несчастную гримасу, пока Глеб посмеивается.

— Ты и представить не можешь, как я счастлив, что Сашка заставляет тебя есть, — шепчет он, целуя меня в лоб, и мы наблюдаем за тем, как Ярик учит Яна протыкать блин вилкой и есть его.

— Знаешь, я так счастлива. Я бы…Я бы никогда не подумала, что можно быть такой счастливой…Просто любить.

— Не просто…Сильно любить. Любовь — это труд. Это препятствия и волнения. И ты заслуживаешь, чтобы тебя сильно любили. Ты…Ведьма, ты ведь особенная. Сама это знаешь, — Глеб снова и снова шепчет мне на ухо эти приятные странные вещи. Никогда не перестаёт, хотя прошло уже семь с лишним лет…Но это наша с ним фишка. Что-то, что сидит глубоко внутри.

— Сегодня мне приснилось, что это случится этим вечером. Я видела этот сморщенный тёплый комочек на твоей груди…

— Боже, Катя…Не доводи здорового мужика до слёз, это бесчеловечно, — говорит мой муж, помогая мне сесть за стол. Снова ставит передо мной целую тарелку фруктов, сливки и кружку чая. Анна сейчас приезжает значительно реже. Мы с Глебом часто готовим вместе. Это так странно…Ведь я всё чаще вспоминаю нас у раковины в тот вечер и мне всегда смешно…

Глеб так и занимается клубами, у него своя сеть из пяти штук «Инфинити», а я…Я так и не стала врачом, но учусь, практикую медсестрой в одном из медицинских центров. Правда из-за беременности и родов снова всё немного сдвигается, но я не расстраиваюсь… Семья для меня — главное.

— Давай, давай, ешь, — поторапливает Яна Ярик. — Мне ещё гулять хочется пойти…

— Покорми брата, потом пойдешь, — настаивает Глеб ровным тоном. — Не торопись, что бы не подавился.

Ярослав конечно закатывает глаза, но всё же следует наставлениям отца.

Потом Ян засыпает на дневной сон, а Ярик встречает гостей у нас в саду. Волковы, Адовы и Григорьевы заполняют всё пространство звонкими голосами.

Мы же с Глебом остаёмся наедине и просто обнимаемся в гостиной в ожидании их родителей.

— Все будут в городе на выписке?

— Все… — отвечает он, кивая.

— Хорошо… Волнуешься?

— Немного…За тебя волнуюсь. Ты устала. Нам бы передышку взять, — улыбается он, прижимая меня к себе и переплетая свои пальцы с моими.

— Ты сам хотел девочку…

— Не хотел, а хочу. Всем сердцем хочу, вот этим сердцем, — он вынимает из-под платья мой кулон. Который я ношу постоянно, не снимая. Это второе украшение, которое я никогда не убираю в шкатулку наравне с обручальным кольцом.

— Я тебя люблю, — выдыхаю ему в полуоткрытые губы. Встречаюсь с ними в поцелуе и кружит…Кружит до сих пор так, что не могу усидеть на месте. Всегда мало и всегда хочется…

— И я тебя люблю, Катя, — он зарывается рукой в мои волосы, снова нюхает, бодается, трётся щетиной об лицо, ластится. Словно дикий зверь себя ведет. А я уже привыкла его приручать. — Приворожила… Навсегда твой Ад. А ты моя. Моя ведьма.

Больше книг на сайте — Knigoed.net