Десерт с щепоткой магии

ГЛАВА 32

К четырем утра кондитерская была готова к открытию. Я еще раз прошлась с тряпкой по деревянным витринам. Дален, прежде чем принести подносы с пирожными, настроил в прилавках охлаждающие артефакты, чтобы нежные десерты не испортились на жаре – теперь им ничто не угрожало. В больших корзинах лежал хлеб: круглые ржаные булочки, вытянутые зерновые и кирпичики отрубного. Печенье я распределила по кулечкам, перевязав их алыми нитками.

– Смотри, что нашел! – Дален извлек из-под прилавка счеты. – Наверняка со времен работы пекарни здесь лежат. Умеешь обращаться?

Как ни странно, считать на круглых костяшках я умела: бабушка, когда-то работавшая в магазине, научила. У нее и счеты сохранились – тяжелые, деревянные, такими и убить можно при желании.

– Умела когда-то, – вздохнула я, в очередной раз пожалев о благах цивилизации, таких как сканер штрих-кодов или на худой конец обычный калькулятор. – Вспомню!

Осталось подумать о ценах. В лавках, а тем более на рынке, где мы покупали продукты, не принято выставлять ценники – мы просто платили ту цену, которую нам называли. Однако я решила использовать маркетинговый ход – зря я, что ли, попаданка! На листах бумаги – взяла дорогую мелованную бумагу из набора, хранившегося в секретере, – написала два варианта стоимости: один зачеркнутый и второй с припиской: «Только сегодня!»

Сложнее всего оказалось посчитать себестоимость каждого пирожного и хлебного каравая. Почему-то на кондитерских курсах подобному не учат, а надо бы! Я смутно помнила, что нужно учесть не только стоимость ингредиентов, но и израсходованное электричество (какая экономия: спасибо Далену и его магии!), воду (спасибо, Дален!), и, конечно, необходима наценка за собственный вложенный труд.

Я посмотрела на цены и вздохнула: даже по акции получалось не то чтобы дешево. Буду надеяться, что покупатели готовы платить не только за вкус, но и за пользу! Где еще они попробуют целебную шарлотку? Или успокоительные печенюхи? Причем совершенно безвредные.

Да, кстати, как я могла забыть! Рядом с каждым видом сладостей я положила листы с описанием магического эффекта. Вот теперь все, можно и отдохнуть.

Прежде чем подняться в спальню, мы с Даленом некоторое время стояли в центре торгового зала, любуясь на дело своих рук. Муж пропах ароматом свежего хлеба, он был весь с ног до головы перепачкан мукой, и косынка сбилась набок. Мы оба устали, а я еще и охрипла – нелегкое это дело, оказывается, петь. Бытовая магия явно не рассчитана на применение в промышленных масштабах: через час я осипла, и пришлось самой браться за миксер. Муся тоже трудилась, не покладая… щек. Так напробовалась, что в нору отправилась, покачиваясь из стороны в сторону: толстое пузико мешалось.

Но главное – мы успели! Теперь ход за Жози и Финном: только бы не подвели!

В спальне у меня едва хватило сил на то, чтобы освободиться от платья. Я рухнула на постель в одной тонкой исподней сорочке и прошептала, не открывая глаз:

– Дален, поставь чаробуд на восемь утра, и пусть кукарекает погромче!

– Судя по всему, поцелуем меня не вознаградят? – иронично, но с капелькой грусти поинтересовался муж.

– У тебя была предоплата, – пробурчала я, поворачиваясь на бок и кутаясь в одеяло.

Знаем мы эти поцелуи! Разум у меня нынче с трудом функционирует – сначала отдамся страсти, а потом буду сожалеть, что не рассказала правды.

– Завтра, – прошептала я.

– М-м-м, завтра?

Дален лег рядом, притянул меня к себе, поцеловал в шею, отчего задремавшие было мурашки резво поскакали по рукам.

– Но это не точно! – дала я задний ход, а то ишь, обрадовался.

– Почему я не удивлен? – Еще один поцелуй, запустивший стада мурашек, скачущих как кони на выгуле. – Спи, Лика. Спи, моя сладкая. Мы никуда не торопимся.

Кажется, не успела я смежить веки, как противный чаробуд, истошно кукарекая, принялся метаться под потолком и не давался в руки до тех пор, пока я, чертыхаясь, не встала с постели. Тогда он угомонился и, притворившись послушным шариком, нырнул в ладонь.

Дален давно ушел на службу, а я и не услышала.

– Так, Лика, сегодня важный день! – сказала я себе.

Сделалось и тревожно, и радостно от предвкушения: как все пройдет?

Я умылась, наскоро перекусила, еще раз проверила торговый зал, подмела крыльцо и на всякий случай приколола на дверь объявление, что кондитерская откроется в десять. Идущая мимо соседка посмотрела на меня с удивлением.

– Приходите! – крикнула я ей вслед. – Всех ждем.

Плющ, оплетавший стену, словно укрыл ее зеленой ажурной накидкой – со вчерашнего дня он распустил новые листья, оживая на глазах. Я дотронулась до веточки на удачу.

Без пяти десять я приоткрыла дверь и встала за прилавок. Издалека донесся бой ратушных часов. Бежали минуты. Я нервничала и теребила в руках край нарядного кружевного фартука.

«Не может быть, чтобы никто не пришел! – успокаивала я себя. – Кто-нибудь да обязательно придет. Хоть десять человек… Хоть пять…»

Скрипнула дверь, и через порог переступил симпатичный парень, на руках у него сидел мальчишка лет трех. Он тут же уставился на выставленные на витринах сладости и заинтересованно сунул в рот палец. И молодой мужчина, и малыш были удивительным образом похожи на Финна, как его молодая и малюсенькая копии.

– Пирожные здесь продают? – весело спросил парень. – Вы извините, чуток подзадержался, хотя дедушка строго-настрого приказал явиться в десять. Мы, Вудворды, малясь не собранные! Но обязательные!

– Проходите! Я вам так рада! – искренне воскликнула я, пусть даже эти Вудворды окажутся единственными покупателями за сегодня.

Однако не успела я рассказать о десертах, как торговый зал начал наполняться людьми.

– Мы от дедушки Финна, – говорили они.

И тут же добавляли:

– Ух, вкуснота какая!

Или:

– Глаза разбежались!

Покупатели беззаботно переговаривались, повстречав братьев, сестер, племянников и племянниц, выстраивались в очередь, толклись у витрины, вспоминали времена, когда здесь еще работала пекарня. Я стояла у прилавка, обмирая от счастья.

– Давайте я вам сначала расскажу, какая польза будет от этих десертов! – громко сказала я, собравшись с духом.