Деспот (СИ)

Глава 20

Я плохо в этом понимаю, но это похоже на откровенную угрозу.

Неприкрытую.

Кто-то снова проник в дом родителей, и никакая хвалёная охрана посёлка не помогла.

Впрочем, и Марич, и Лютаев твёрдо уверены, что это кто-то знакомый, свой.

Может, конечно, меня хотят напугать, чтобы… не знаю, что… но это вряд ли родители Лены или Андрея. Они не могут не понимать, что раз мои проблемы решает Марич, то это все только усугубит. В нашем кругу с этим все достаточно прозрачно.

Значит, это действительно из-за наследства, и Саша прав.

Хороша же я. Разумеется, моя растерянность извинительна, но я просто все свалила на покровителя и ничего не делаю сама, чтобы спастись.

Болонка.

Надо хотя бы выяснить, кто, кроме меня наследник, а кто будет наследовать мне.

Список наследников ограничен… Мерзко.

Я все ещё бессмысленно пялюсь на фото, когда в столовой появляется Борзов.

Господи, надо хотя бы спросить, как его зовут.

– Анастасия Дмитриевна, какие сегодня планы?

Я поворачиваю к нему экран.

– Пропало всякое желание выходить из дома, – сдавленно произношу я.

Нахмурившись, Борзов забирает у меня из ослабевших рук смартфон и пишет кому-то сообщение. Вернув мне аппарат, он отходит к окну, и оглядывая доступную взору территорию, принимается кому-то звонить.

Смотрю. С моего телефона он переслал сообщение с припиской «Макс, надо пробить номер. Борзов».

В голове пусто и звонко. Кофе остыл. В груди страх смешивается с иррациональной глупой обидой за игрушку. Будто мне десять, и кто-то всерьез обидел Лоло.

Я схожу с ума. Еще немного, и мне будет нужен не психолог, а психиатр.

– Это где? – возвращается ко мне Борзов.

– В доме родителей, – меня морозит, на заднем фоне за пингвином видно знакомое мне покрывало.

– Охрана?

– Поселковая, – обхватываю себя руками за плечи.

– Кто в доме?

– Никого, – сглатываю я ком в горле.

– У кого есть ключи?

– Ни у кого… у меня, у шофера, у домработницы… – не очень последовательно перечисляю я.

– Проходной двор, – цедит Борзов, и я вынуждена с ним согласиться.

Он ещё что-то пишет, скорее всего, тоже Лютаеву.

А я? Что мне делать? Где-то есть инструкции на подобный случай?

Только мне начинает казаться, что круг моих проблем сужается, как добавляются новые. Каждый раз я думаю, что хуже быть не может, и ошибаюсь.

– Анастасия Дмитриевна, – отвлекает меня Борзов, и я поднимаю на него глаза. – Без меня из дома лучше не выходите.

Я киваю.

Мне надо сообщить Саше или это ждёт до вечера?

Наверное, не имеет смысла его беспокоить. Борзов уже развёл какую-то деятельность, а писать Маричу просто потому, что рядом с ним мне спокойнее, это инфантилизм.

Надо просто чем-то себя занять до вечера…

Мои сомнения развеивает сам Марич.

Я бесцельно брожу по первому этажу, когда мне звонит Саша.

– Занята? – при звуках низкого голоса мне становится чуть легче. Вот что значит знакомое зло.

– Нет, изучаю дом, если так можно сказать, – витиевато признаюсь я, что слоняюсь, не зная, куда себя деть.

– Я оповестил следователя по делу твоих родителей о том, что к вам вломились.

– Следователя?

Почему-то из-за того, что меня никто из полиции до сих пор не побеспокоил, у меня создалось впечатление, что расследование не ведется, но, видимо, я ошибаюсь.

– Да, дело ещё не закрыто. Возможно, он захочет с тобой поговорить. Даже почти наверняка.

– Странно, что до сих пор не захотел…

– Хотел, но его притормозили, – шокирует меня Саша. – Все равно ничего актуального ты не знаешь. Тебя не было полгода. Макс отправил в дом твоих родителей своих людей. Это не принято, но благодаря его связям наши и полиция поработают вместе. Ты как?

– Не знаю, нормально, наверное, но я устала бояться, – честно отвечаю я. – Я боюсь, все время…

– Я все решу, Насть.

Мне остается только верить.

– Я догадываюсь, что ты не захочешь приезжать в дом, – продолжает он, – но тебе придётся. Нужно осмотреть все, не украли ли или не подбросили ли чего.

Маричу явно не нравится, что я поеду домой, но вариантов и впрямь нет.

– Да, я понимаю. Все в порядке. Когда нужно подъехать?

– Борзов тебя отвезёт, когда там закончат. После встречи я тебя оттуда заберу.

– Да, хорошо…

Сашу зовут, и он прощается и вешает трубку, а я, уставившись в окно, думаю о том, что я не хочу возвращаться не только в дом родителей, но и в свою квартиру.

Вряд ли после всего я смогу чувствовать себя там в безопасности. Так же, как я точно не захочу больше никогда переступать порог Кастрыкиных.

Ощущение бездомности добавляется к сиротству.

Мне, наверное, стоит позаботиться о покупке новой квартиры, потом, когда с наследством разберутся. А эти полгода я смогу просто снимать небольшую студию. Родители перечисляли мне деньги, когда я училась в Сингапуре. Я мало тратила. Собственно, почти не на что было. У меня было все. Так что на первое время мне точно хватит.

Прилетевшее сообщение от ассистента Екатерины, напоминает мне о том, что надо позвонить дяде Сереже. Собравшись духом, набираю его.

– Настя, привет, – голос, как всегда, усталый.

– Здравствуйте, дядя Серёжа. Я ненадолго. Есть пара минут?

– Конечно, Настен, для тебя столько, сколько нужно.

Судя по звукам, он выходит из шумного офиса куда-то, где тише.

– Я по поводу поминок… Девять дней… – горло сдавливает спазм. – Вы сможете?

– Разумеется, это даже не обсуждается. Семья – самое важное, что у нас есть. Но ты бы лучше Оле позвонила. Я запросто все напутаю. Сейчас на работе такой дурдом творится… после смерти Димы здесь Марич устанавливает порядки, – дядя явно раздражен этим фактом.

По мне так было бы хуже, если бы вообще некому было перехватить бразды правления, но догадываюсь, что Марич не станет любимым боссом. Слишком он неудобный человек.

– Давайте, лучше я вам сброшу место и время. Мы с тётей Олей немного… повздорили…

– Да, Оля говорила, – вздыхает дядя Сережа. – Не принимай близко к сердцу. Она на нервах, только выглядит спокойной и волнуется за тебя. Ты же понимаешь, что она права? Не время для бунтарства, Насть, переезжай к нам.

Ему легко говорить. Я злюсь. Сильно.

– Дядя Серёжа, вам, наверное, не нужно напоминать, что мне сложнее... Я не готова слушать нотации и нравоучения. Предлагаю раз и навсегда закрыть тему.

Красноречивое молчание становится мне ответом. Дядя явно недоволен моими резкими словами, но полемику не продолжает.

– Как знаешь, – тяжело бросает он. – Лишь бы не пожалеть.

Боже! Все, что напророчила мне тётя Оля, это секс и беременность. Пусть это станет самым страшным, что мне угрожает, но этого я уже не говорю.

– Я поеду на кладбище перед поминками. Вы со мной?

Небольшая пауза. Неужели он тоже будет наказывать меня за мои решения? Это моя жизнь! И мне не пять лет!

– Нет, Насть, у меня встреча. Я заеду в другой день, но Оле скажу, может быть, она составит тебе компанию…

Прощаюсь, скрепя зубами. Что непонятного в том, что я не готова к новым конфликтам с тетей Олей? Как можно этого не понимать? Дядя Сережа никогда не был особенно тактичным человеком, но не дурак же он!

Может, я чересчур остро реагирую?

Психика у меня расшатана вконец. Это я понимаю, и без специалиста.

Как я устала. Почему у меня такое ощущение, что эти ужасы ещё не все?

На меня накатывает апатия, и я просто листаю книгу, осев в комнате, больше всего напоминающей библиотеку. Там меня и обнаруживает Борзов, появившийся с вестью, что нам пора. И я только сейчас понимаю, что в руках у меня какой-то детектив, которые я раньше так любила. А теперь я их ненавижу. Сама себе напоминаю тупую героиню, которая не может разобраться в том, что происходит у нее под носом.

– Анастасия Дмитриевна, можно ехать.

– Простите, – наконец спохватываюсь я, – как к вам обращаться?

Хмыкнув, Борзов представляется:

– Никита.

О… ему совершенно не подходит.

– Спасибо, э… Никита, я сейчас. Только сумку возьму.

Смешавшись, я откладываю книгу и иду собираться. Надо же… Никита…

Пока мы едем, я вспоминаю о том, что решила принять хоть какое-то участие в собственной судьбе, и качаю документы о наследовании. Как раз управляюсь к тому моменту, как мы подкатываем к распахнутым воротам.

У меня все сжимается внутри.

Трава на газоне подросла. Клумбы выглядят повядшими от жары. Запустение уже протянуло руку к уютному дому.

Обойдя полицейский уазик и пару легковушек, я сталкиваюсь с соседской парой молодоженов. Они сдержанно мне кивают и сообщают, что их позвали понятыми.

Под присмотром Борзова обхожу дом, стараясь не мешать людям, которые еще что-то делают внутри. Они не в форме, наверное, это как раз сотрудники Лютаева.

Как будто все на месте, только в моей спальне настоящий погром, и на стене из баллончика выведено: «Жадная сучка». А вот Лоло нет. Его забрали… Вещдок.

Я понимаю, что меня трясет, когда на плечо ложится тяжелая ладонь Борзова.

– Пойдемте, Анастасия Дмитриевна.

– Да… Я подожду Александра Николаевича в кабинете отца…

Опустившись в папино кресло, я тянусь к мини-холодильнику, но меня останавливает Никита, качая головой.

Точно, нельзя.

Ну хоть кондиционер включить можно. Во второй половине дня солнце светит именно в эти окна, и жара в кабинете невыносимая.

Направляя пульт направо, я зацепляюсь взглядом за сейф.

Единственное, что я не могу проверить. Не знаю кода. Однако, Маричу же как-то удалось его открыть тогда.

От пары попыток ведь ничего не изменится. С тяжелым вздохом я встаю напротив замка. Ввожу папин день рождения – мимо. Дата создания группы компаний – мимо.

Может это вообще не дата, но тогда у меня нет идей.

Больше всего на свете папа любил… маму.

Пробую мамин день рождения и слышу щелчок. Надо же.

А внутри только несколько папок. Что там?

Заглядываю и чем дольше смотрю, тем сильнее теряюсь.

Потому что это пахнет чем-то незаконным.