Деспот (СИ)

Глава 45

От неразумного порыва нас уберегает телефонный звонок.

Видя выражение моего лица, Саша усмехается:

– Кажется, ты права. Телефон за стол лучше не брать.

Технически мы не за столом, но я только укрепляюсь в своем мнении, когда Саша достает мобильник из кармана халата.

– Да, Макс. … Уже. … До Вальцова? Ладно. … А по другому вопросу есть что? … Понял. Давай.

– Что он хотел? – пристаю я, когда непонятный диалог закончен.

– Просит заехать к нему до явки к следователю, – поясняет Саша, целуя меня в макушку.

Этот жест так меня пронимает, что я чуть не забываю, что хотела спросить еще.

– А что за другой вопрос? – все-таки собираю мозги, которые от нежности, заполнившей меня, тут же превращаются в кисель.

– Еще рано об этом говорить.

Я чувствую, что Саша увиливает, и мне это не нравится.

– Но потом ты мне расскажешь?

– Да, – отвечает он твердо, и я немного успокаиваюсь.

Когда Марич говорит, что расскажет, он так и делает.

Я сползаю с барного стула, и для меня становится открытием, что все тело болит. По мне будто фура проехалась. Хотя почему «будто»? Скорее, почти.

Заметив, что я морщусь, Саша оглядывает меня с ног до головы, и, увы, в его взгляде не мелькает плотский интерес. Больше похоже на озабоченность.

– Ты как? – спрашивает он, и я бодро вру:

– Отлично.

Марич приподнимает бровь:

– А синяки у тебя от великолепного самочувствия проступили?

Что? Слежу за направлением его взгляда, и обнаруживаю, что из-под подола недлинного сарафана видны наливающиеся кровоподтеки. На пробу прикасаюсь к ним и шиплю. Больно.

Видимо, ослабевший стресс перестает действовать как анестезия.

Кошмар.

Завтра придется искать брюки. И это в такую жарищу.

И тут же ругаю себя. Слава богу, что отделалась подобными мелочами. Саша пострадал серьезнее.

Марич щедро делится со мной обезболивающим и предлагает:

– А теперь пойдем спать. Завтра будет хреновый длинный день.

– Почему ты так думаешь? – бреду я за ним в комнату, остро сожалея, что его попытка меня приобнять проваливается. С каждой минутой тупая ноющая боль усиливается, такое ощущение, что таблетки ее только подстегивают, а не утоляют.

– Я знаю, – «воодушевляет» меня Саша. – Хотя бы потому что утро начнется с неприятного визита.

– Ты про осмотр у врача? – напрягаюсь я.

– Нет, визит нанесут нам, – хмыкает Саша, толкая дверь в гостевую спальню.

Хочу спросить, и кому же он так не рад, но Марич улавливает, что я не собираюсь заходить в комнату с ним, и сбивает меня с мысли.

– Ты куда это?

– Я лягу в другой спальне…

– Зачем?

– Чтобы ночью случайно не задеть твою рану, – доношу я до Саши свое гениальное решение, но почему-то оно его не восхищает.

– Глупости, ляжешь с другой стороны, – отмахивается он.

Какая разница, с какой стороны мне ложиться, если просыпаюсь я все равно на нем?

– Саш, это плохая идея…

– Плохая идея – спать отдельно. Если двое спят не вместе, это признак того, что все хреново. А у нас все хорошо. И будет хорошо, пока мы будем спать вместе, – делится он своей жизненной мудростью.

– И что? Ты со всеми своими женщинами всегда спишь вместе? – озадачиваюсь я, но в голосе моем кроме растерянности звучит еще и ревность, которая вызывает у Саши усмешку.

– Кто-то ревнивый, да? – просекает он.

Зато кто-то совсем нет, похоже.

– Нет, – пытаюсь я сохранить лицо, – просто ты с самого начала выделил мне отдельную спальню, и Сати, как я поняла, жила не с тобой, а просто в доме…

Господи, Саша же не дурак, он прекрасно понимает, что я вымарщиваю из него.

– Ты правильно сказала, Сати жила в доме, а ты – со мной, – в глазах его искрятся смешинки. Весело ему, но выражение лица серьезное, не придерешься.

– И где разница?

– Сати со мной не ночевала, – Марич тянет меня за собой, и я поддаюсь в ожидании продолжения. – Разница между любовницей и любимой в том, что первая нужна иногда, а вторая – всегда.

Я с трудом внимаю его словам, потому что он произнес главное слово, после которого для меня все как в тумане. Пустыми глазами смотрю, как Саша сдергивает покрывало, позволяю себя усадить на кровать и оживаю только когда Марич начинает снимать с меня сарафан.

– Саш, нам, наверно, не стоит… Ты ранен… – лепечу я, хотя больше всего я сейчас стесняюсь синяков, мне кажется, что они меня уродуют.

– Ничего не будет, Насть. Нам надо выспаться. Завтра и впрямь тяжелый день.

Даже не знаю, успокаивает ли меня его ответ, или задевает. Несмотря на то, что я сейчас больше напоминаю скрипучее кресло-качалку, я хочу, чтобы Саша меня желал.

Но лучше и правда постельные игры отложить.

Мы укладываемся, и хотя я готовлюсь бдеть всю ночь, чтобы контролировать свои передвижения на кровати, отключаюсь почти сразу. А когда просыпаюсь, с облегчением понимаю, что я всю ночь пролежала в одной позе. Единственное, что я сотворила, это ухватилась за запястье Саши.

Он уже не спит, смотрит на меня и руку не отбирает.

– Доброе утро, – смущаюсь я.

– Пока да, – соглашается он.

И противореча ему начинает трезвонить мобильник. Пока Саша разговаривает, я успеваю смыться в ванную, чтобы почистить зубы и ополоснуться под душем. Вернувшись, застаю его в халате все еще беседующим по телефону.

– Кофе сделать? – спрашиваю я, стараясь не прислушиваться к бизнес обсуждению. Вчера был выходной, звонков поступало мало, но с приходом понедельника, видимо, стоит ожидать шквала.

Из-за того, сколько времени Саша уделяет мне, я каждый раз забываю, что он не менеджер в фирме и задач перед ним стоит много, и ответственность у него колоссальная.

– Да, – отзывается он, прикрыв микрофон ладонью. – Сейчас приедут, накинь что-нибудь.

Натянув все тот же сарафан, спускаюсь на кухню и завожу кофе-машину. Под ее кряхтение я разглядываю в окно двор, на котором даже кратковременное отсутствие ухода сказалось так печально.

Услышав шорох шин по гравию и хлопанье автомобильными дверями, я приглядываюсь и замечаю стриженную макушку Борзова над калиткой.

Надо бы и ему кофе предложить.

Пока я достаю чашки на троих, на кухне становится теснее.

Сквозь летние двери, выходящие во двор, проходят гости.

Обернувшись, я растерянно разглядываю женщину, зашедшую вперед Борзова.

Что здесь делает Катя?