Девочка-беда для Казановы

— Не хочу завтра ехать в универ, — несколько по-женски захныкала.

— Ой, да ладно тебе, — махнул Яшка рукой, будто не столь важно. — Посидишь

часок, примешь документы и свалишь.

— Ага, если бы! Я ж в этом ни черта не понимаю! — ударила по рулю, чем

заставила ошалевшего еврейчика подскочить и посмотреть на меня

укоризниным взором.

Мда, порой мужчины к своим машинам относятся с большим трепетом, нежели к

женщинам. Если бы хоть часть времени некоторые особи мужского пола проводили

не в гараже, а с семьей, то вполне возможно процент разводов по всей стране

значительно уменьшился.

— Проблема века, — закатил глаза Цукер, — Примкнешь к кому-нибудь. Ты же

многих знаешь.

Это была правда. Человеком я была довольно общительным, и пусть друзей у меня

было немного (как известно, важно качество, а не количество), однако знакомых

хватало. Полагаю, спорт сыграл особую роль. Впрочем, у меня были достаточно

неплохие отношения со старостой, возможно она мне и поможет. В любом случае

это в её же интересах, что ни говори, а если я накосячу, то спрашивать будут с нее.

Пожалуй, поэтому я не стремилась брать на себя ответственность. Будем

откровенными, это один сплошной геморрой.

— Ладно! Как-нибудь да разберусь, немаленькая, — буркнула, без особого

энтузиазма, на что мой друг лишь обреченно покачал головой.

Он не понаслышке знал о моей жизненной позиции: «Как-нибудь».

Порой Цукер сравнивал меня с главным героем мультфильма «Вовка в тридевятом

царстве», что всякий раз повторял: «Ладно, и так сойдет!». впрочем, сравнение

было весьма обоснованное.

Понедельник не задался с того самого момента, когда я вышла из своей квартиры и

лицом к лицу встретилась со своим соседом. Его брови были нахмурены, когда этот

оболтус закрывал дверь и что-то крайне недовольно ворчал себе под нос. Я лишь

единожды кинула на него взгляд, а затем направилась уверенными шагами к лифту.

Безусловно, было бы вежливо сказать «доброе утро» или на худой конец

поздороваться, однако после неприятного инцидента в четверг с этим слизняком

даже жить на одной планете не хотелось, не говоря уже о большем проявлении

«дружелюбия». Спиной я слышала как он подошел и встал сбоку от меня.

Очевидно, здороваться со мной тоже не входило в его планы. Пожалуй, в этом мы

солидарны.

До меня донесся его смешок, и украдкой я посмотрела на это недоразумение.

Разумовский смотрел на меня с неприязнью и неким высокомерием. Должно быть,

со стороны мы выглядели довольно забавно.

Девчонка в шортах и футболке, и одетый с иголочки пижон. Мне даже стало

любопытно сколько же стоит его костюм. Белая Накрахмаленная рубашка, темные

штаны зауженные к низу, какой-то неприлично дорогой марки ремень и пиджак в

руке. Весь его вид, так и твердил о его мажорской натуре.

Лифт оповестили нас о своем прибытии, и немедля я поспешила в него зайти.

Остаться в тесном пространстве с ненавистным тебе человеком чревато

последствиями.

Напряжение витало в воздухе, и мне усилием воли удавалось сохранять

невозмутимость. Белобрысый же в свою очередь что-то настойчиво печатал в

телефоне, время от времени исподтишка на меня поглядывая.

Мои глаза, будто приклеенные, смотрели на кнопки с номерами этажей.

«Третий… Второй… Первый» — считала я про себя этажи.

Еще секунда и двери разъехались в разные стороны. Не мешкаясь, я вышла, а

следом и парень.

Признаться честно, для меня стало полной неожиданностью, когда вместо

припаркованных автомобилей, парень направился на остановку. Мы шагали

вровень, однако на достаточном расстоянии дабы нас можно было назвать

незнакомцами, кем мы по сути и были, если не брать в расчет парочку едких фраз и

одного довольно неприятного события.

К слову, последствия того «конфуза» до сих пор красовались на смазливой роже

этого оболтуса. Не то чтобы синяк был слишком выделяющимся, но он

определенно был. Всё же удар у меня поставлен хорошо. Пожалуй, нынче Даниил

стал еще привлекательнее для некоторых дам, а учитывая, что последние

несколько дней его крутят по телевизору и глаголят как о «плохом» мальчике,

девочки при виде этого парня начинали перешептываться и взволнованно

поправлять свои волосы.

И даже сейчас, на остановке, уже с самого утра до моих ушей доносилось: «это же

он! «, «Боже, какой красавчик», «он еще в футбол играет!».

Разумеется, барышни, хоть и старались говорить шепотом, были услышаны и

предметом их разговора, который в свою очередь ухмыльнулся. Я не смогла

сдержать то негодование, что кипело во мне уже добрых пять минут с момента

нашей «встречи», и фыркнула. Разумовский, который до этого момента, был

полностью предоставлен виртуальному миру, вдруг поднял голову и уставился на

меня.

Он расплылся в насмешливой улыбке. Белобрысый словно показывал мне, что

даже на паршивой автобусной остановке он остаётся центром вселенной. И в каком

бы дерьме он не находился, он все равно будет на ступень выше меня.

Выпрямившись, я зыркнула на него, полагаю если бы я владела стихией огня, от

парня бы остался один пепел, но увы всё, чем я владела в данной ситуации, был

язык жестов, чем я непременно и поспешила воспользоваться, показав

голубоглазому один из пяти пальцев на руке.

Он приподнял бровь и хмыкнул, вновь вернув свое внимание к гаджету.

Несколько минут спустя пришел автобус. И народ как ошалевший ринулся вперед,

унося с собой и нас.

Я и глазом не успела моргнуть, как кто-то чрезмерно настойчивый заталкивал меня

в автобус, и мне ничего не оставалось делать, как залезть в транспорт, дабы это

неприятные тычки в спину прекратились. Автобус был настолько забитым, что мне

даже не приходилось держаться. Я каким-то образом очутилась в самой середине.

Меня зажали со всех сторон, и я чувствовала себя рыбёшкой в сети. Я толком не

держалась на ногах, и лёгкий толчок в спину заставил меня пошатнуться и

наступить на чью-то ногу.

— Прошу прощения, —смущённо пролепетала я.

— Не прощаю, — сверху раздался знакомый голос.

Теперь я уже ничему не удивлялась. Встретив спокойный взгляд этого пижона, я

только распрямилась и предпочла промолчать. На удивление, мы сегодня оба

сохраняли спокойствие. Ну по крайней мере, раненых и мёртвых не наблюдается.

Ехать нам было около 15-ти минут, и я мысленно считала секунды . Интересно на

каком я уже кругу ада‘? Полагаю, на втором, первым был — лифт! Любопытно, если

я пройду все семь кругов, мне полагается награда?

Из мыслей меня вывел очередной толчок. Всегда знала, что общественный

транспорт- зло. Держаться было не за что, и я полетела прямо на моего “недоврага”.

К моему удивлению, он не дал мне упасть, чтобы в последствии поглумиться надо

мной, а даже придержал за талию, таким образом спасая меня от свидания с

полом. Не успела я опомниться, как его рука твёрдо сжала моё плечо, помогая мне

сохранять равновесие. Моего состояния было не передать словами. Вероятно, его

жест можно расценивать как благородный, однако благородство от Разумовского‘?!

Либо я сплю, либо за пять минут этот мир был перевёрнут с ног на голову! И мне

оставалось только ждать подвоха и очередной насмешки.

— Передайте, пожалуйста, до Екатерининской, — вежливо попросила я рядом

стоящего мужчину, передавая деньги.

Обладатель ладони, находящейся на моём плече, встрепенулся и, помешкав

секунду, передал деньги.

— Еще один, будьте добры, — промолвил блондин, а меня между тем перекосило.

Неужели этот гад тоже в универ?! Да, еще и нафуфыренный! Так, нужно

успокоиться. Вполне возможно, у него свои дела. Не все же студенты будут

помогать подавать документы поступающим!

Рука Разумовского исчезла столь же неожиданно, как и появилась. Сегодня парень

был непривычно молчалив. Безусловно, он все еще оставался засранцем, но из его

рта не вырывались мерзкие слова. Вероятно, что-то сильно ударило его по голове.

И как мне кажется, одна из причин, пятничное интервью. Не то чтобы я следила за

Разумовским, так невзначай услышала как этот гад оправдывается и вообще все его

фразы сводились к одному: «Моя хата с краю, ничего не знаю!»‚ ну в любом случае

именно такие выводы я сделала из его интервью.

Стоило нам выйти из автобуса, как наши дороги разошлись, полагаю во благо всего

мира.

Уже в здании, прямо у входа меня встретила староста со словами:

— Марголис, что ты на себя напялила‘?

Я бегло осмотрела себя, и не найдя ничего особенного, нахмурилась.

— Ты вообще на кого учишься? — несколько грозно проговорила девушка.

— На адвоката, — заторможено выдала.

— А такое впечатление, что на физрука, — шикнула Нина. Она устало покачала

головой, а после проведя рукой по волосам изрекла, — сегодня прощается, но

завтра чтоб как с иголочки. Мы студенты не какого-то там, богом забытого, ПТМ а

престижного вуза.

— С иголочки это…? — несмелым голосом уточнила.

— Это значит деловой стиль одежды, — как маленькому ребенку разъясняла

староста. — Юбка или брюки, рубашка и никаких джинсов!

Безусловно, у меня было пару юбок и брюк, однако одевала я их так же часто как и

ходила на пары, что означало на или два в полгода, а то и в год. Юбки, брюки,

пиджаки, рубашки — это не мой стиль одежды. Будь я в более выгодном положении

нежели сейчас, то сверкали бы мои пятки уже за углом.

— Я не могу тебя впустить в этом, — сморщила Нина носик.

Всё моё нутро наполнило счастливое предвкушение. Я уже представляла как машу

ручкой своему «любимому» универу и на всех порах мчусь домой, но стоило мне

только размечтаться, как староста нашла для меня другое занятие.

— Будешь бегать, ксерокопии делать, — звучало как приговор, и мне ничего не

оставалось, как понуро опустить голову и смирится.

Сперва дела шли довольно неплохо. Около двух часов я бегала с одного конца

здания в другой. Абитуриентов было много, поэтому организаторы благоразумно

решили распределить всех по специальностям. Безусловно, когда мне сказали

делать «ксерокопии», я не ожидала что староста отправит меня помогать не только

адвокатам, но и всем желающим.

«А спонсор сегодняшних благотворительных дел Матильда Марголис» —

издевался надо мной внутренний голос.

Сперва судьи, затем журналисты, пиарщики и так по кругу. Я носила бумагу не по

двум-трем листочка, как того ожидала, а целыми стопками. Кроме того, мне

постоянно приходилось слышать замечания по поводу своей неорганизованности и

медлительности.

— Отксерь вот это, — дал мне в руки незнакомый парень кипу очередных бумаг: —

и отнеси юристам. Пятьсот восьмая аудитория, только побыстрее.

Я с рыком выхватила злосчастные листы, а затем, развернувшись на девяносто

градусов, быстрым шагом направилась на четвертый этаж.

С каждой новой ступенькой, я обещала себе в грядущем семестре ни за какие

коврижки не пропускать пары, а добросовестно посещать все занятия. Впрочем,

когда ты по пятнадцатый раз спускается и поднимаешься с этажа на этаж, ты

можешь пообещать себе и не такое.

«И где эта пятьсот восьмая?» — про себя думала, бродя по коридорам.

Оставив позади себя пятьсот седьмую аудиторию, я завернула туда, где по идее и

должен был быть конечный пункт назначения, и оторопела.

Народ толпился около дверей, а очередь была невероятная. Вокруг шум, гул

голосов и я, скрепя сердце, решительно занесла бумаги над головой, и напором

прорывалась через подростков. Те в свою очередь шикали на меня, а особые

индивидуумы не стеснялись высказать свое недовольство и вслед мне доносились

весьма нелестные слова по типу: «хамка» и «офигевшая». Я уже схватилась за

ручку, дабы поскорее выбраться из этой толкучки, иначе рисковала быть проклятой

по десятое колено, как это сделал кто-то за меня с другой стороны.

Мой лоб и нос встретился с дверью, прежде чем я успела отскочить. На секунду

стало тихо, от боли мои уши заложило. Я не успела прийти в себя, как меня

бесцеремонно схватили в охапку и затащили в кабинет. Мои глаза все еще были

зажмурены, однако слух понемногу возвращался.

— Эй! — дернули меня за руку.

Я рефлекторно, отдернула руку, открывая глаза, уже подозревая, кто тот наглец, что

затащил меня, как охапку соломы. Вероятно, именно так себя ведут дикари. Я

тотчас же пожалела, что открыла глаза, хоть и ожидала увидеть его. Знакомые

глаза внимательно разглядывали меня, даже с некоторым беспокойствием.

— Ты ходячая катастрофа, — в сердцах выдал он, негодующе качая головой.

В голове был полный бардак, я не могла понять что здесь делает он. Кроме того,

держит руками мои плечи и пристально всматривается в лицо своими голубыми

глазами, очевидно очаровавшими немало девушек. Но я не они, со мной это не

прокатит.

обиженно шмыгнув носом, я потерла лоб. Должно быть шишка, хоть нос не

разбила.

Бесцеремонная рука потянулась к моему лицу, и я словно ошпаренная отскочила.

Парень вскинул бровь, а затем на его лице появилась кривая хулиганская усмешка.

— Все таки есть карма, — протянул он, пожалуй излишне довольным голосом,

учитывая что минуту назад ударил меня, пусть и не нарочно.

— И это твои извинения? — дерзко выплюнула, взирая на эту ошибку природы.

— Изменения за что? — сухо поинтересовался он, между тем складывая руки на

груди.

— По-твоему не за что?

Меня просто убивало такое вопиющее нахальство. Почему он позволяет себя вести

столь вызывающе и никто не может спустить его на землю?! Нежели все боятся его

папочки?! Так, пусть этот ирод знает, что меня этим не испугать! Глупый

неотесанный болван!

Парень закатил глаза на мою реплику, будто ему наскучил этот бессмысленный

разговор (а он им по сути и был), и сказал:

— Какого черта ты здесь забыла‘?

Дернув плечом, я гордо задрала подбородок и сжала крепче листы, что по

счастливой случайности не выпали из моих рук. Я вцепилась в них так, будто они

мое спасение.

— Мне нужно передать, — я помахала ксерокопиями перед его лицом.

— Я их пол часа ЖДУ, — несколько недовольно и озадаченно сказал. — Ты что с

того света их несла’?

— Конечно, — излишне сладким голоском протянула я, а затем добавив туда баса

прохрипела, — Мне сказали тебя с собой забрать.

— Смешно, — хмыкнул юноша, вероятно не оценив всю прелесть моего юмора.

Я буквально впихнула ему эти бумажки. Терпеть общество этого нахального лижона

было невозможным. Мне казалось, ему доставляет удовольствие трепать мне

нервы

Больше мне ловить здесь было нечего, безусловно, если парень не собирался мне

помочь. К примеру, приложить лед ко лбу, однако это не очевидно не входило в его

планы. Он просто стоял и ждал. Вероятно, того момента, когда я исчезну. Конечно,

желание потрепать нервы белобрысому во мне горело, однако время поджимает и

отчего-то мне казалось что мое отсутствие расценят как дезертирство, а слушать

нравоучения от старосты мне отнюдь не хотелось.

Мы никогда не прощались, поэтому когда я развернулась и открыла дверь, парень

лишь крикнул:

— Следующий!

Глава 10

Даниил

Два дня! Чертовых два дня оставалось до выходных! На которые, к слову, у меня

были большие планы. Отец должен уехать по своим “чрезвычайно важным

государственным делам”, а значит никакого надзора.

Безусловно, машину мне не вернули, и даже уговоры матери не помогли. Не то

чтобы я просил ее, но она проявила инициативу. Впрочем, подачки мне были не

нужны. Если таким способом она хочет загладить свое полугодовое отсутствие, то

флаг ей в руки. Разумеется, автобусы тот еще ад, в частности, по утрам, однако

ничего смертельного в этом нет.

Мама приходила каждый божий день. Наведывалась, так сказать. Я замечал на

столе вкусные завтраки, что прежде были замечательной традицией в нашем доме.

Будь то яичница, блинчики, оладьи и другие вкусности, они всегда ждали меня по

утрам с чашкой вкусного кофе.

За эти несколько дней общение с ней стало терпимым, во всяком случае я уже не

огрызался, а молча кивал на её фразы и даже изредка отвечал на вопросы. В такие

моменты, её лицо освещалось искренней улыбкой, будто она выиграла приз.

Впрочем, должна же быть хоть какая-нибудь отрада. Это, безусловно, мне

напоминало о былых временах, но если есть хоть маленький шанс вновь ощутить

тот домашний уют, то я был отнюдь не против. Даже вопреки тому, что все это

напоминало спектакль, где есть хорошая примерная мать и послушный сын.

Мои дни проходили по меньшей мере скучно. С некоторых пор, вечеринки были для

меня под запретом. И пожалуй, единственное место ‚куда я выбирался, был универ.

вкалывал я, как Папа Карло. Абитуриенты, были самые разнообразные. Одни

наглые выскочки, другие дрожали и робели, боясь слово произнести, были и такие

которые оставляли мне свой номерок на тот случай, если я захочу «повеселиться».

Тоска меня конечно съедала, однако не настолько чтобы я принялся спать с

несовершеннолетними. Клянусь, только полный придурок будет трахать

семнадцатилетнюю девчонку у которой вместо мозгов сахарная вата. Если девочки

постарше, (к сожалению не все), понимали что такое обычный перепих, то

первокурсницы надеялись на вечное «долго и счастливо». И все бы ничего таких

барышень и моего возраста хватает , однако они не угрожают родителями и

полицией за связь с несовершеннолетней. Благо, у меня таких ситуаций не было.

Все же не настолько я думаю своим детородным органом, но вот у парочки

приятелей были подобные ситуации.

Раз уж я был под «арестом», если это можно так назвать, а девчонок в дом не

приведешь, во всяком случае пока в квартире отец ошивается. Заниматься сексом

через стенку с батей, как-то не комильфо. Поэтому единственным моим

развлечением были фильмы, приставки и книги. Разумеется, большее

предпочтение я отдавал плейстейшен.

За очередной игрой я услышал какой-то подозрительный шум за стенкой, а затем

что-то грохнулась.

Клянусь, это не девчонка, а какая-то катастрофа. Как не упадет, так что-нибудь

уронит. Каждый день раздавались громкие шаги, словно там по меньшей мере

стадо слонов ходит. Впрочем, шагами это сложно было назвать, скорее непонятный

стук.

Вероятно, это девочка-беда и не осознает насколько ей подфартило, что я крепко

сплю. В противном случае, уже давно бы высказал этой пигалице свое мнение по

поводу нашего соседства.

Я действительно не понимал, как от такой крохотный нескладной девчушки может

быть столько шума. Я жил с тремя парнями, к которым время от времени

приходили девушки, и поверьте, от них было куда меньше проблем. Порой мне

казалось, что она целыми днями только и занимается тем, что перетаскивает

мебель. Не знаю, что билось об мою стену, но это довольно сильно действовало

мне на нервы.

Я терпел этот сущий кошмар уже около трех дней, и заметьте, до сих пор не сказал

этой нахалке ни слова, однако мое терпение медленно, но верно подходило к концу.

Когда раздался очередной грохот, я с диким раздражением откинул джойстик, после

чего резко встал и направился к своей соседке.

Разумеется, я и сам не был примерным соседушкой, однако когда ты живешь в

доме все значительно проще. Я с силой нажимал на звонок, не просто прося мне

открыть, а буквально требуя этого, при чем незамедлительно.

К слову, Марголис я не видел с понедельника. Уж не знаю, какого черта она делала

в универе, но по всей видимости она была в списке «избранных».

Когда громкие шаркающие шаги приблизились, мой глаз кажется задергался, а

челюсть сжалась до скрежета в зубах. Эта девушка доведёт меня до психушки!

— Кто там? — раздалось по ту сторону двери довольно озадаченным голосом.

Очевидно, Матильда и не догадывалась о своем «незначительном» недостатке. Что

же, в таком случае я решительно настроен раскрыть ей глаза.

— Открывай! — гаркнул, едва удержавшись от того, чтобы не пнуть бронированную

дверь.

Полагаю, это бы уже расценивалось прочей имущества, а мне проблемы с законом

сейчас ни к чему.

Послышался щелчок замка, а через мгновение я увидел недовольное и

нахмуренное лицо Матильды. Она взирала на меня с нескрываемой неприязнью.

— Чего тебе? — весьма «дружелюбно» спросила соседка.

Мой подбородок дернулся, а глаза сверкнули.

Собрав по крупицам свое скудное самообладание, дабы не придушить эту стерву, я

изрек:

— Ноги покажи!

Лицо девушки изобразило чистой воды недоумение, полагаю, она уже в уме

прикидывала, как быстро сможет добраться до телефона и вызвать психушку.

— Зачем’?

Не удосужившись ответить, я сам быстро оглядел их. И был весьма удивлён,

слишком стройные и изящные ноги для этой курицы…

— Вроде не утюги, — нарочно задумчиво протянул, чем вызвал еще большую

озадаченность Марголис. — Тогда, будь любезна, и объясни мне… Какого черта от

тебя столько шума?!

Вероятно, оправдываться она не собиралась. Отнюдь.

Матильда сложила руки на груди и, дерзко ухмыльнувшись, выплюнула:

— Почему ты считаешь, что я должна перед тобой оправдываться?

— Потому что я живу через стенку, — прорычал, сжимая руки в кулаки, однако ее

это не напугало. Напротив, раззадорило.

— Если ты не в курсе, — почтительным голосом сказала, — то я имею полное

право шуметь с семи утра до десяти вечера.

Вероятно, дерзкий ротик, из которого вылетают такие резкие слова, еще никто не

затыкал. И желание это сделать становилось практически неконтролируемым.

Однако Мисс нелепость была права и, пожалуй, впервые мне нечего было

возразить.

Я стоял окаменевший, словно статуя, лишь моргая глазами и утопая в том вулкане

ярости, что девушка разжигала во мне всё сильнее с каждой секундой.

— Что-то еще‘? — едко и вместе с тем весьма довольно поинтересовалась она.

— Значит, по-хорошему ты не хочешь’? — зло прорычал я, между тем опираясь на

косяк рукой и наклоняясь к этой непослушной девочке непозволительно близко.

Она отшатнулась от меня, словно я был переносчиком какой-то заразы, и очевидно

уже собиралась сделать шаг назад, но я схватил это божье наказание за руку, сам

не понимая зачем, заставив её ахнуть.

Испытывая судьбу, я наклонился еще ближе, почувствовав, не скрою, довольно

приятный запах её духов.

Кто бы мог подумать, что эта ошибка природы будет пахнуть сиренью?! Я невольно

втянул этот чарующий аромат, пытаясь сохранить его где-то глубоко в памяти, , как

ее скрипучий и крайне недовольный голос развеял чары ее обоняния, и вместе с тем

вернул мое внимание к прежнему раздражению.

— Отпусти!

— А что если нет? — приподняв бровь, несколько лукаво поинтересовался.

— Кажется… Мы уже это проходили, — максимально сладким голоском

промолвила.

Ее намек был очевиден. Полагаю, девчонка мне угрожала, а еще ее вторая рука

сомнительно подергивалась, словно в предвкушении опять встретиться с моим

лицом.

«Ну, уж нет девочка!» — пронеслось в голове.

Я отпустил руку этой мегеры с напускным видом, будто брезгуя, после чего

презрительно скривил губы.

— Готовься, девочка, — надменно с кривой усмешкой и коварными взглядом

сказал.

Что ж, это несчастье не понимает, что сама развязала мне руки.

в субботу я устрою ей взбучку. К тому же гости приглашены, и все из «нашего»

круга знают, что в субботу у Даниила Разумовского намечается туса.

Безусловно, тише себя вести Матильда не стала, напротив, казалось ее шаги

специально стали громче. Для меня действительно оставалось загадкой, каким

образом девчонка умудряется так громко ходить, учитывая, что первые дни она

вела себя довольно тихо.

Впрочем, какая разница. Я уже предвкушаю ту сладкую игру, которую затеял.

Месть- блюдо, которое подают холодным.

Утро началось, как впрочем и последние несколько дней, с завтрака. Однако кроме

мамы ко мне присоединился еще отец, что меня весьма удивило. Он и раньше не

особо проявлял инициативу с нами ужинать, обедать, завтракать. Чует мое нутро,

что не с проста барин решил почтить своим присутствием простых крестьян.

Мать при его виде тотчас же спохватилась, насыпала омлет к которому отец даже

не притронулся и налила кофе.

— Даниил, — как всегда холодно прозвучал его голос. — Ты в курсе, что в среду у

тебя суд’?

Стоило папеньке напомнить мне об этом грядущем и чрезвычайно «веселом»

событии, как я в тот же миг поник. В среду должен был состояться суд. На который

я обязан явиться в качестве свидетеля. Безусловно, я знал что Калинину на вряд

ли грозит что-то серьезное. И определенно эта заслуга отца, а также его связей и

влияния.

Насколько мне было известно, Калинину дадут два года условно и отработки, что

было не таким уж суровым наказанием. Весь товар, разумеется, конфисковали, но

зная Калинина (он жучара каких поискать!), можно было не волноваться за его

состояние. С ним было, и будет все более ‚чем в порядке. Понес, конечно, убытки,

но несущественные.

По крайней мере не он последнюю неделю разъезжает на автобусах со сварливыми

бабулями и водителем — шумахером, который казалось возит не людей, а дрова.

— Да, я помню, — сипло проговорил я, после чего поспешил откашляться.

— Отлично, — кивнул головой отец, определенно довольный моим ответом. — Ты

знаешь, что нужно делать.

И я знал… Говорить тоже самое, что и на интервью. Не знаю, должна ли в такие

моменты просыпаться совесть, но похоже у меня ее нет. в любом случае я никого

не убил, ничего не украл, меня даже преступником с большой натяжкой можно

назвать. Кроме того, прежде я и в драках не особо был замешан.

Разумеется, когда в школе учился махать кулаками с ребятами, а последний раз

дрался с тем байкером что был между ног у моей бывшей, но при всем при этом

меня вряд ли можно описать как дебошира. Хотя, отец безусловно относился ко

мне как к хулигану и отпетому негодяю, будто я не товар нелегальный покупал, а в

налетах и разбоях участвовал.

— Знаю.

Мать тяжело вздохнула и укоризненно покачала головой, будто в который раз ругая

отца за его отчужденность и суровость. Если бы это еще помогло… Он, как сидел с

каменным лицом, попивая свой кофе, так и остался непробиваемой броней.

Всё оставшееся время до ухода главы «семейства» мы сидели в удручающей

тишине, что впрочем было не ново.

Когда дверь за отцом закрылась, мы будто по негласному договору с мамой

выдохнули и заметно расслабились. У меня оставалось полчаса, прежде чем мне

вновь придется отчалить и трудится на благо института.

— Дань, — тихо и вместе с тем нерешительно раздался голос матери, чем заставил

меня вздрогнуть.

Пожалуй, я был слишком занят самобичеванием, дабы заметить как нервно

подрагивали ее руки.

— Что? — хмуро отозвался.

— Я… — запнулась, опуская глаза в пол. — Я неправильно поступила, оставив

тебя с отцом, но пойми, — умоляюще заглянув мне в глаза прошептала, между тем

притягивая и сжимая мою руку, — я не могла больше так. Это как наваждение. Я

потеряла рассудок, и я бы солгала если бы сказала, что в тот момент была

несчастна.

Что должен чувствовать разочаровавшийся однажды человек, слушая

оправдания?! Жалость? Гнев? Я в таком случае был неправильным человеком,

ведь во мне ничего не дрогнуло.

Должен ли я сейчас кинуться к женщине, которая меня воспитала, с объятиями?! Не

знаю, но одно я знал точно… Всё хорошее может быть перечеркнуто одним

поступком. Сейчас она стоит здесь и оправдывается передо мной, но где была её

поддержка, когда я в ней нуждался?! Полагаю, всю свою заботу в тот момент она

отдавала другому. Вероятно, тому кто делал ее счастливой, а мы с отцом, похоже,

делали ее несчастной.

— Хорошо, — отстранено промолвил.

— Я виновата перед тобой, — взволнованно и поспешно выдавила. — Я должна

была объясниться, когда уезжала, а не просто собрать вещи…

— Всё в порядке, — уже с трудом выдавил я.

Мое горло пересохло, а грудь сдавило так, будто на ней лежала тонна кирпичей. И

эти кирпичи были воспоминаниями.

Нихрена я не в порядке! Ее оправдания не имели смысла и не трогали меня, но

воспоминания другое дело.

Я встал, а затем схватив пиджак быстрым шагом направился на выход. Мне нужен

был воздух.

На улице я поджег сигарету, а затем затянулся, между тем медленным ленивым

шагом направляясь к остановке.

Очередное поганое утро, жизнь определенно преподносит мне урок.

Глава 11

Матильда

«Остановись мгновенье ты прекрасно!» — пронеслось в моей голове, в то время

как я за чашкой вкусного зеленого чая наблюдала за звездами.

Так тихо и безмятежно, что хочется летать. Представить себя птицей и взлететь, не

обращая внимания на мирские заботы. Мне хотелось стать одной из этих ярко

сияющих звезд. Быть свободной и независимой! В детстве папа всегда говорил, что

наша мама- это самая яркая звезда на небе, и как только наступает ночь она всегда

за нами наблюдает.

— А днем? А где она днем? — взирая на него любопытными детскими глазками

спрашивала я, как всегда в нетерпении подпрыгивая.

Тогда папа отвечал, что днем мамочка наблюдает за другими детьми, на другой

стороне планеты. Пожалуй, будь тут кто-то из моих знакомых, они бы просто

рассмеялись, поделись я своими излишне сентиментальными мыслями. Однако

сейчас я была одна и могла себе позволить подобную слабость.

Когда папа уезжал мне становилось особенно одиноко. Полагаю, в такие моменты

просыпалась моя ранимая натура, которая в обычные дни пряталась под ярко

разукрашенной оберткой и излишней уверенностью в себе.

Зачастую мне приходилось изображать эдакую бой-бабу. Не сказать что это была

маска, отнюдь! Большую часть времени я ей и была, но в последнее время что-то

внутри меня заставляло чувствовать себя весьма странно.

Я прекрасно понимала, что в свои годы, целовалась пару раз да и только. И

совершенно не умею заинтересовывать и соблазнять парней. Это для меня, будто

непостижимая наука. Да, я дружила с парнями, находя дружбу с ними интересней,

чем со своими сверстницами. Я действительно могла с ними обсудить футбол, без

покраснения слушать грубые и порой пошлые шуточки.

Не сказать, что меня это волновало, но в последнее время что-то изменилось, и я

всё больше допускала до себя непрошенные мысли.

Я прекрасно понимала, что у монеты две стороны, и, общаясь с молодыми людьми,

будучи своим “парнем”, я вскрываю только одну сторону. Вторую они слишком

упорно скрывают.

Копаясь в своих мыслях, я даже не заметила, как чай закончился. Мне ничего не

оставалось, как подняться и ‚ уйдя с балкона, отправиться спать, морально

подготовившись к очередному дню в университете. Моя комната едва освещалась,

идеально выглаженные темные штаны и блузка уже висели на вешалке, дожидаясь

своего часа, а груша в свою очередь висела неподвижно.

Из меня вырвался смешок, стоило мне вспомнить какую истерику закатил

Разумовский. И кто бы мог подумать, что этот мальчик такой неженка?!

Мои глаза хитро прищурились, как это часто бывало, когда в мою голову влетала

очередная пакость.

Я с ноги ударила грушу, отчего та с громким стуком ударилась об стенку, а затем

злорадно хихикая, аки баба-яка, прыгнула в кровать с головой укутавшись в

одеяло.

Не прошло и двадцати секунд, как в ответ ударили в стену, что вызвало у меня

приступ смеха. Вот, теперь можно и поспать.

Прям душу отпустила…

Жара буквально меня убивала, а дурацкие черные стрейчевые штаны только

усугубляли ситуацию. Пожалуй, в такие крайне редкие моменты я действительно

сожалела, что не потрудилась надеть юбку, она бы несомненно облегчила мою

участь.

Единственным правильным решением этим утром, — было сделать на голове

пучок. Полагаю, если бы я щеголяла с распущенными волосами по зданию, которое

можно сравнить с адовым котлом, то я бы уже давно валялась где-нибудь под

ступеньками.

К слову, абитуриентов стало меньше, нежели первые два дня. Вероятно, как только

ребята увидели точные даты. Они ломанулись подавать документы, словно на них

мест не хватит. Благо, ажиотаж спал и у меня даже появилось время для легкого

перекуса, чем я и собиралась заняться в ближайшие полчаса.

Я уже буквально подходила к выходу, когда проходя мимо лестницы увидела

Разумовского, своей собственной гадской персоной.

Наглец стоял, вальяжно облокотившись на стену, с руками в карманах. весь его

крайне неприятный для меня вид источал тщеславие. Можно ли вообще быть столь

уверенным?! Почему на его лице вечно пренебрежительное выражение, будто он

делает всем одолжение. Он разговаривал с каким-то смутно знакомым мне парнем.

«Где же я могла его видеть?» — напряженно крутились шестеренки в моей голове.

«Эврика!» — ликующе подумала, вспомнив его лицо.

Этот парень был одним из лучших на отборе в футбольную команду. Я не

сомневалась, что его взяли. Вспомнив о футболе я поникла, ведь Баринов мне так

и не позвонил, а тренировки, к слову, уже были на носу. Не знаю, если ли во мне

что-то эдакое потустороннее, но стоило мне об этом подумать, как я лицом к лицу

столкнулась с Глебом, тот так мчался, что едва не сбил меня с ног

— Прости-прости, — вежливо протороторил впопыхах, а после внимательно меня

оглядел.

— Привет! — добродушно улыбнулся.

— Привет, — в ответ улыбнулась я, что в общем-то не удивительно.

Этот парень будто заряжал своим позитивом и простодушием. В нем не было

излишней заносчивости, он всегда был приветлив и добродушен по отношению к

людям. Для меня оставалось загадкой, что у Баринова может быть общего с

Разумовским. Они полные противоположности, север и юг, минус и плюс.

— Извини, что не позвонил… Совсем Замотался, — поморщившись, промолвил

Глеб, очевидно недовольный сам собой.

— Ничего, я все понимаю, — пожала плечами, после чего несколько неуверенно

добавила, — Так…

— Да, тренер одобрил, — поспешил меня обрадовать приятной новостью.

Сперва во мне зародились сомнения. Откровенно говоря, я не ожидала что меня

все же возьмут. Ко мне подкралось осознание, да так стукнуло по голове, что

вероятно со своей сумасшедшей улыбкой во все тридцать два зуба я напоминала

городскую сумасшедшую.

— Тренировки начинаются со следующего вторника, о времени сообщу смс.

— Хорошо, — кивнула, пожалуй излишне воодушевленно.

Затем парня кто-то позвал и он, извинившись, покинул мою скромную персону,

оставив меня стоять, улыбающейся как дурочка.

Это новость была просто замечательная! Теперь я не буду слоняться по дому без

дела.

Совсем невзначай мой взгляд зацепился за Разумовского, тот стоял на прежнем

месте, однако теперь его фигура источала раздражение, вместо привычного

пофигизма. Полагаю, причина такой внезапной перемены настроения была

блондинка, стоящая около парня. Она мило улыбалась и о чем-то щебетала ему, а

его лицо между тем все больше и больше хмурилось.

Не то чтобы я особо верила в энергетику и тому подобное, однако смотря на этого

парня, казалось, над ним сгущались тучи, а у меня в душе в данный момент было

самое настоящее солнышко, поэтому дабы мое солнышко не затмили эти самые

тучи, я благоразумно решила ретироваться с места событий.

И, вероятно, мне бы это удалось если бы себе в след я не услышала:

— Эй!

Я замедлилась, остановившись спустя секунду, и смерив его презрительным

взглядом. А затем это воплощение зла, совершенно беспардонно притянув к себе,

заставил меня в изумлении хлопать глазами, как заводная кукла, ещё и

непозволительно близко придвинув лицо.

— Ты?! — хриплый, и всем с тем удивленный шепот вырвался из его рта.

По выражению лица было понятно, что парень был сражен на повал моим новым

образом. Не то чтобы во мне многое изменилось, я лишь заменила шорты на

классические штаны, а растянутую футболку на приталенную блузку, но очевидно

парню и этого хватило для того, чтобы стоять истуканом и бесстыдно пялиться на

меня.

Я мысленно ухмыльнулась. Разумовский выглядел просто ребёнком, который

увидел новенькую машинку на витрине, а от его пофигизма не осталось и следа.

Тем не менее, я не собиралась с ним стоять в таком положении, и дёрнула руку,

пытаясь вырваться. Парень оборвал меня непривычно мягким голосом, напрочь

лишённым издёвки.

— Всего минуту постой так. Сделай вид, что рада меня видеть.

Я собиралась послать Разумовского вместе с его нездоровыми идеями, учитывая

что вчера он был на грани, но следующая фраза заставила Шестерёнки

лихорадочно крутится в моей голове.

— Сделаю все, что попросишь, — было весомым аргументом.

И я сделала вид блаженной влюбленной, что полагаю мне не особо удалось, так

как лицо Даниила поморщилось.

— Прям все? — прошептала ему в лицо, хитро прищурившись.

— В пределах разумного, конечно, — несколько нервно прошептал парень, между

тем как-то совсем не в тему приторно улыбаясь.

У меня было три гипотезы насчёт его такого весьма странного и неоднозначного

поведения:

1. Парень мог быть нетрезв, однако эта гипотеза тотчас же отпала, как только я

«невзначай» втянула в себя воздух, но за исключением парфюма так ничего не

учуяла.

2. Он был не в своем уме, что в принципе меня бы не особо удивило. Всякий раз

когда я вижу это недоразумение , он излишне напряжен, раздражен и практически

всегда чем-то недоволен, а это уже говорит о неуравновешенности.

3. И, наконец-то, третья гипотеза. Разумовский мог что-то употреблять, что тоже

имело место быть. Он отпрыск довольно не бедных родителей (а значит есть

возможности), ко всему прочему как я успела заметить балованный ребенок, так

что «кислота», «соли», «травка» и черт побери еще какая дрянь вполне могла быть

в его организме. Он безусловно спортсмен, однако не зря же его хотели выпереть

из команды.

Да-да, я все знаю! Сплетни это дело такое, разносятся со скоростью света.

Разумеется, я не была дурочкой которая верит всему подряд, однако когда

Разумовский вел себя подобным образом, это уже не казалось обычной выдумкой

какой-нибудь умалишенной фанатки «Гладиаторов».

Но все встало на свои места, как только рядом с нами буквально пролетела та

блондинка, шикнув что-то должно быть похожее на: «козел!»‚ и зло зыркнув на меня

глазами.

Глупой я отнюдь не была, поэтому сразу просекла, что этот Казанова прикрывался

мной от своих назойливых барышень!

— Тебе не кажется, что это уже слишком?

— Ой, да ладно тебе, — лениво махнул рукой, по-прежнему стоя ко мне

неприлично близко для обычного «соседа» по площадке.

Вполне возможно, мне стоило закатить истерику, что он мол мерзавец и подлец

эдакий невинных «дев» развращает, но… Будем честными, какое мне дело до этих

«дев»?! Кроме того, я уверена что парень это слышал не единожды в свой адрес, и

если он прежде не сделал выводы, то с чего он их сделает после моих слов?!

— Может ты меня уже отпустишь’?

Я вновь дернулась.

«И почему этот наглец продолжает держать меня?! Его брошенная подруга ушла,

так какого фига он до сих пор держит мою руку?!» — негодовала я про себя.

Данил словно услышав мои мысли, отпустил мою руку.

Казалось, белобрысый чем-то был недоволен. Но больше меня удивило его лицо,

которое не выражало привычного отвращения.

Он будто выпал из реальности, как это было вчера. Что же за перепады у него

такие?!

— Что за духи‘? — отступив на шаг задал довольно неожиданный вопрос, что

заставило меня растеряться.

Судя по всему, Даниил сам был в шоке от своих слов.

Он несколько неловко откашлялся, и сдавленно промолвил:

— Забей.

Хмыкнув, я вздохнула…

Мой живот заурчал, будто напоминая мне, куда я собственно направлялась, прежде

чем стала заложницей интриг

— Тише-тише, родной, — погладила я живот.

— Уже сама с собой разговариваешь, Марголис? — насмешливо раздалось в

стороне.

М-да, недолго счастье длилось… Это недоразумение вновь вернулось к своему

привычному образу. А то, что это был образ, я ни капли не сомневалась.

— А ты мне предлагаешь побеседовать с тобой? — вскинув подбородок, несколько

надменным тоном изрекла.

— Почему бы и нет?!

Во дела! И что же это он мне в лицо не плюнет?! Царь снизошел до разговора с

простолюдинами?

— Что же, может ты хочешь знать, о чем я думаю каждый раз при виде тебя? —

хитро блеснув глазами лукаво поинтересовалась, между тем приподнимаясь на

носочки, едва не касаясь его губ.

Парень как-то сконфуженно улыбнулся, стоило мне оказаться настолько близко, но

затем он взял себя в руки и, растянув на своих губах кривую ухмылочку, будто

подыгрывая мне, ответил:

— Да. Ты не понимаешь, как один человек может быть красив, умен и богат

одновременно!

— Именно! Почему я встретила тебя, а не его!

Его «эго» было задето, о чем свидетельствовали поджатые губы и нахмуренные

брови. Как ребенок! Еще не хватало выпятить губу и зареветь, а потом побежать к

родителям и пожаловаться на глупую девчонку, которая посмела его обидеть.

— Сегодня у меня вечеринка. Приходи, — он произнёс это как-то скомканно, с

полным отсутствием дерзости или насмешки .И только я хотела спросить с чего

такая милость, как он добавил, — будут все ребята из университетской команды.

Это что-то вроде знакомства. Баринов настоятельно просил чтобы ты появилось,

но если ты вдруг откажешься, я не очень расстроюсь.

Он смотрел на меня выжидающе, будто и правда ждал что я откажусь. Но нет,

обломится! Хотя бы, потому что мы живем на одной площадке и все что будет

происходить у Разумовского в берлоге, в любом случае будет мне слышно.

Безусловно, я могла вызвать полицию в случае чего… Но сомневаюсь, что ребята

из команды погладят меня по головке за такую подставу. Устроят такую дедовщину,

что мало не покажется! И даже то, что у меня в наличии грудь имеется, не поможет!

Хитрец, все продумал!

— Ну что ты! Как я могу отказаться от столь заманчивого предложения, —

оскалившись, «милым» голоском прощебетала.

— Как знаешь!

Больше белобрысый не стал церемониться. Он развернулся и ушел, вероятно,

клеить очередную дурочку. Впрочем, мне нет до этого дела. В частности, когда мой

живот, кажется, готов сам себя съесть.

Глава 12

Даниил

«Выпивка есть! Закуски есть! Музыка есть! Горячие девчонки в дороге» — думал я,

между тем осматривая импровизированный танцпол в зале.

Мы с ребятами постарались на славу, и теперь квартира напоминала клуб.

Остается надеяться, что отец не прознает о моей самодеятельности. Сомневаюсь,

что маман ему скажет. Во-первых, не стала бы, а во-вторых, она уже наведывалась

днем, а значит сегодня уже вряд ли придет.

К слову, с соседями тоже все было «чики-пуки», хотя бы потому что они тоже

сегодня здесь. Коля который живет внизу, мой неплохой товарищ и, черт ее дери,

Марголис. Она не особо напоминает тусовщицу. До скромницы ей, безусловно, как

до луны, однако и девочкой по вызову ее не назовешь.

— Дань, а кто будет-то? — поинтересовался Тим, который стоял около своей

девушки Яны.

— Ребята из университетской команды и наши, ну и пару девчонок, — ответил.

Яна зло зыркнула на меня. Очевидно, сегодняшним вечером я для нее враг номер

один. Впрочем, я понимал эту своенравную рыжую бестию. Тима нужно держать в

ежовых рукавицах, что пока ей удавалось. Хотя стоит отметить, что и Тим уже не

смотрит вслед каждой проходящей юбки, напротив кажется он по уши влип. Кто бы

мог подумать, что эта девчонка так долго по мне сохла. Возможно, не будь я таким

мудаком, то обратил бы на нее внимание. Я, конечно, был тем еще козлом‚ но такие

девушки как Яна не заслуживают быть использованными. И если вы не можете

быть с ними предельно честными, или же вам дороги ваши причиндалы, то

держитесь от них подальше.

Не прошло и получаса, как пустая гостиная наполнилась толпой. Ребята еще не

были в той кондиции чтобы танцевать, однако кажется собирались наверстать

упущенное, поэтому, словно варвары, накинулись на алкоголь.

— Дань, — неожиданно мою талию обвили женские ручки с замысловатым

маникюром, пока я открывал бутылку пива.

Я понятия не имел, кго стоит за моей спиной, но отчетливо ощущал буфера

которые упирались мне в спину.

— Да, солнышко? — не поворачивая головы, слащаво произнес я.

Девушка мурлыкнула, очевидно, довольная моим ответом, а затем оставила на

моей шее поцелуй, что заставило меня поморщиться. Теперь там наверняка

красовался след от помады. Вероятно, девушки так помечают свою территорию.

— Потанцуешь со мной? — на ушко прошептала она.

— Может позже, — лениво отозвался, между тем поворачивая голову, чтобы

рассмотреть на барышню. Должен же я знать кто ко мне клеится, в конце концов!

Увиденное меня не удивило то, что девушка хороша было и так предельно ясно. И

нет, отнюдь, не потому что я весь такой «альфа-самец». Все гораздо проще.

Зачастую, именно тех, кого можно записать в ряды моделей, обладали

уверенностью в себе. Такие девушки, как эта не признавали отказа, поэтому шли

напролом. Это не вовсе не означает что остальные страшные, просто более

приземленные. Прежде, мне больше по вкусу было охотиться самому и легкая

добыча мне была неинтересна, однако нынче мне не хотелось лишний раз

заморачиваться. Какой смысл?! Мы по итогу в любом случае окажемся у меня, или

у нее в кровати. Довольно этих игр! Наигрался уже!

— Буду ждать, — подмигнула мне эта красотка, а после словно невзначай провела

своими ноготками по моей груди, что заставило меня мысленно усмехнутся.

С тех пор как Баринов и Тим были «завербованы», нам с парнями доставалось еще

больше женского внимания. Не то чтобы до этого я жаловался. Увольте!

время было уже десять вечера, а я оставался по-прежнему трезвым. На удивление,

мне не хотелось залить в себя тонну алкоголя, а затем подцепить кралю и

забыться. Хотя бы потому что утром все станет прежним. Вероятно, я смирился со

этим.

К слову, ребята из университетской команды мне симпатизировали. Некоторых я

знал, о некоторых слышал. Все они были довольно талантливыми, кроме того я

был уверен, что с таким составом мы просто обязаны победить.

Безусловно, нас ожидают упорные тренировки, и для меня оставалось загадкой, как

я все буду совмещать, однако в целом идея была хорошая. Футбол далеко не

самый дешевый спорт, одни бутсы стоят приличных денег, поэтому не у всех была

возможность им заниматься. Полагаю, это хороший шанс для ребят.

Буду откровенным, я все ждал появления моей взбалмошной соседки, однако она

где-то запропастилась.

Разумеется, мне хотелось посмотреть на реакцию ребят, к чему лукавить, однако я

со странным предвкушением ожидал ее ответа. Не знаю отчего, но я был уверен

что эта язва не оставит ни одного колкого взгляда, слова без внимания.

Девчонка могла за себя постоять, и это факт. Полагаю, именно поэтому во мне

горело неистовое желание задеть эту чертовку. Вполне возможно, я нашел себе

достойного соперника в лице женского пола. Безусловно, бодаться с девушкой это

не по-мужски, но Марголис пробуждала во мне такие эмоции что беспричастным и

безразличным мне было тяжело оставаться.

С вечера четверга, эта хулиганка поздней ночью била чем-то об мою стену. Должно

быть, перед сном. Вероятно, это ее новый ритуал. Безусловно, в свою очередь я

кидал в стену тапком, а затем в глубокой ночной тишине до меня доносился ее

жуткий ехидный смех.

Я стоял около барной стойки, наблюдая за вакханалией что творилась в моем

доме, когда Матильда Марголис изволила почтить нас своим присутствием.

Это чудо заморское ни с кем нельзя перепутать. В отличие от многих девушек, она

не прихорашивалась. Напротив, казалось, она только что вышла из душа. Волосы

ее были еще влажными и завивались на концах, на щеках красовался розовый

румянец, и безусловно она не изменила своей спортивной растянутой футболке,

кедам и штанам.

Прям святая простота! На этой вечеринке, среди череды разукрашенных кукол она

смотрелась как монашка, которая приехала на олимпиаду по целомудрию. Однако,

я знал, что вопреки ее прикиду, пахнет она как рай. Ей богу, вчера мне пришлось

собрать всю свою волю в кулак, дабы удержаться и не уткнуться в шею Марголис.

Не знаю, что это за духи, но я за них готов был продать душу дьяволу! Не то чтобы

я ей об этом сказал…

Матильда лениво осматривалась, между тем здороваясь со знакомыми ей

ребятами. Не прошло и пяти секунд как на горизонте показался Баринов и

приобнял Марголис как старую подругу. Они что-то друг-другу сказали, а после

Матильда рассмеялась, откинув голову к потолку.

Я не мог взять в толк, что может быть у этой пацанки общего с той хрупкой

женственной фигуркой которую я остановил вчера.

Между тем ребята взирали на Марголис с нескрываемым интересом. Все, кто

проходил отбор запомнил эту девчонку, однако никто не воспринимал ее всерьез.

Нынче же ребята были несколько шокированы и озадачены.

Девушка в футбольной команде это абсурд! И, вероятно, по лицам моих товарищей

наши мысли сходились. Один Баринов, черт бы его побрал, вцепился в нее как

клещ! Сколько бы я его не переубеждал, все без толку! Проще заставить обезьяну

заговорить, нежели переубедить этого остолопа!

Разумеется, многие были недовольны, но тем не менее всё время подходили к

Матильде, дабы представиться и оценить девчонку.

— Малышка долго не продержится, — хмыкнул кто-то около меня, тем самым

отвлекая от мыслей.

Я повернул голову, и отнюдь не удивился что столь дерзкую фразу бросил Никитюк.

Этот парень учился со мной на потоке и был не меньшим засранцем, нежели я.

Прежде играл в футбол, но два года назад перестал. Не знаю каким образом

физрук уговорил этого парня присоединится к команде, но полагаю у него были

веские рычаги давления.

— Почему это? — поинтересовался у Никитюка, искоса подглядывая на Марголис.

— Не выдержит нагрузок, — пожал плечами мой собеседник.

Я был бы рад с ним поспорить, в частности, после того как эти пятьдесят кило

уложили меня одним махом, но вовремя заставил себя замолчать. Не хватало, чтоб

о моем позоре узнали!

— Интересно, кто первый уложит эту крошку на лопатки? — усмехнувшись

произнес Никитин, отчего я резко повернулся и впился в него взглядом.

По неизвестной причине мои кулаки сжались, а в венах закипела кровь. Я едва ли

себя остановил от того, чтобы не врезать этому придурку. Не скрою, я сам был

удивлён такому поведению, которое объяснить не мог.

Я еще раз мельком покосился на Марголис, которая в свою очередь смеялась над

какой-то шуткой своего собеседника, а затем, тряхнув головой, взял недопитую

бутылку пива и поспешил покинуть это удручающее место.

К счастью, Никитин не заметил мою реакцию, а я предпочел скинуть все на

усталость.

На балконе было тихо. Никто не выкрикивал пошлые фразочки, не комментировал

разгоряченные вульгарные танцы (в которых прежде я и сам был не прочь

поучаствовать) и не предлагал выпить, что было очень кстати.

Мой взгляд зацепился за соседний балкон. Вероятно, с тех пор как я вернулся

домой он впервые был таким пустым. Матильда часто проводила там свои вечера.

Я знал, что в какой-то определенный момент она включит новости и будет

комментировать их вслух, думая что не никто не слышит, затем позвонит Цукеру с

которым они обсудят в который раз несправедливость этого мира, после чего она

отправиться спать, не забыв перед этим ударить мне в стену.

Должно быть, я сошел с ума раз вместо привычного раздражения на моем лице

проявилась едва ли заметная улыбка от воспоминаний. Она та еще вредина, но

здорово отвлекает от всего дерьма, что творится вокруг меня. Впрочем, я сам был

во всем виноват… Нужно думать головой.

Усталость брала надо мной вверх и, проведя рукой по волосам, я достал пачку

сигарет.

Со мной определенно творилось что-то непонятное. Мысли не давали покоя. В

какой-то степени я чувствовал вину из-за такого скотского отношения к матери,

однако признаться самому себе легче, нежели сказать слова вслух.

Еще два дня назад мне было абсолютно наплевать, что же делается нынче?!

Отчего на душе так паршиво?!

Полагаю, с этим мне придется разобраться, а еще привести свою жизнь в порядок.

Хотя бы ее малую часть…

Когда сигарета была докурена, и я покончил с самобичеванием, я уже было хотел

отправить обратно к ребятам как неожиданно дверь в мою комнату хлопнула.

Некий ураган ворвался на мою мужскую территорию. Не каждый может позволить

себе подобную вольность.

Свет в комнате я так и не потрудился включить, поэтому кто был этим наглым

«гостем» мне осталось только догадываться.

Разумеется, я уже хотел выйти, однако знакомый женский голос остановил меня,

так и заставив замереть на месте.

—Да?!

— Нет, дела хорошо… А твои как?!

— Нет, — хмыкнула, а затем захихикала Марголис, — все в полном порядке!

Вполне возможно, мне не стоило стоять здесь истуканом и подслушивать разговор

своей соседки, но раз уж птичка сама летит в клетку…

— Когда будешь? — поинтересовалась девушка.

Мне было отчетливо видно ее силуэт, который сновал по комнате туда сюда.

Казалось, эта вредина и пяти минут не может просидеть на месте, за исключением,

конечно, вечеров.

«Интересненько?! Это ее парень?» — внезапно пронеслось в голове.

«Разумовский! Что за мысли?! Откуда у этой пигалицы может быть парень?!» — вел

я диалог с интересным человеком, то бишь самим собой.

— Хорошо, буду ждать… — несколько грустно прозвучал ее голос, а затем тихое, —

спокойной ночи.

Должно быть, этот человек очень близкий для Марголис, раз она так

расстраивается его отсутствию.

«Ну и хрен с ней!» — злобно подумал про себя, между тем подкуривая вторую

сигарету и возвращаясь вновь к виду ночного города.

Вероятно, я просто ей завидую. Безусловно, и я хотел чтобы девушка так по мне

скучала… Не эта, конечно… Отнюдь! То что от нее приятно пахнет, и она

неожиданно стала на какой-то краткий миг девушкой, вовсе не означает, что я ей

начну ей в любви признаваться.

Я ожидал что девушка уйдет, но она почему-то осталась. Тихие шаги разносились

по комнате, и я спиной чувствовал приближение этой девочки-беды.

Дверь скрипнула, а затем раздалось несколько напуганное и излишне громкое:

— Ой!

Я не стал оборачиваются, лишь буркнул:

— Проходи, раз пришла.

Мои слова звучали довольно грубо, но в принципе наше «общение» вообще было

далеко за гранью нормального.

Разумеется, я ожидал что Марголис пошлет меня, скажет «придурок», а затем

отправиться в восвояси, однако она умеет удивлять.

Медленно, будто опасаясь, она подошла к перилам.

Мы стояли в нескольких шагах друг от друга, однако ее замечательный запах духов

буквально душил меня.

Нельзя было сказать, что я ненавидел эту девчонку. Она конечно та еще стерва, но

ненавидеть мне ее было не за что… Ну поглумилась надо мной малеха, ну

получил, так за дело! Марголис была как надоедливая жужжащая муха, но она не

была главной проблемой моей жизнью. В любом случае были вещи и похуже… Мои

мысли заставили меня негромко рассмеяться с самого себя. Полагаю, в меня

вселился Баринов. Это были его слова…

Матильда покосилась на меня, но никак не отреагировала на мой внезапный

приступ веселья.

— Чего не веселишься со всеми? — с некой осторожностью поинтересовалась.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил.

Марголис неоднозначно пожала плечами. Наверное, я был прав. Вечеринки

девчонка не любила.

Мы провели в гробовой тишине какое-то время. Между нами не чувствовалось

неловкости, напротив было уютно и комфортно. Порой именно с людьми, которые

знают нас не с лучшей стороны проще общаться. Вам нечего скрывать, вы не

пытаетесь показаться лучше, чем есть на самом деле, а это многого стоит. И я был

был счастлив и дальше наслаждаться этим уютом, если бы не одно «но»…

Знаете, что такое закон подлости?! О, я уверен знаете! В моем случае, этот закон

сработал именно сейчас. Нашу «идиллию» прервали самым наглым и

бесцеремонным образом.

В комнату буквально ворвалась Алена, дама с которой я имел пару раз довольно

близкие отношения. Настолько близкие, что их с легкостью можно назвать

неприличными. Должно быть, девушка искала меня и, очевидно, даже вчерашний

весьма непрозрачный намек что я мол «занят» не сработал. Эта девушка была

помешана, и отнюдь не на мне, а на своей безумной идеи удачно выйти замуж. Я

был уверен что с ее настойчивостью и определенными «навыками», в конце концов

она достигнет своей цели и захомутает какого-нибудь несчастного, однако это буду

не я. Господи, спаси и сохрани, меня от такого счастья!

— Даня! Данечка! — протяжным голоском завывала меня девушка. Её голос был

столь томный и заискивающий, как у русалки которая заманивает молодых юношей

в озеро.

Матильда около меня усмехнулась, а затем ‚развернувшись, сделала шаг и даже

успела немного приоткрыть дверь, как я, быстро сориентировавшись, схватил

девушку за плечи и прижал к стене, а затем с громким хлопком закрыл дверь.

— Что ты… — начала было она кричать как я прервал ее накрыв рот ладонью, тем

самым останавливая поток брани, который вероятно собирался вырваться из её

уст.

— Т-сс, — прошипел, еще теснее к ней прижимаясь.

Она смотрела на меня своими большими глазами и, могу поклясться, проклинала.

Мне едва ли хватало сил удерживать эту драчунью, но еще минутку ей придется

потерпеть.

— Дань! — открылась дверь, а между тем Марголис дернулась, но я вновь

пригвоздил эту неугомонную к стене, после чего наклонился к её лицу дабы создать

иллюзию поцелуя.

— Даниил? — вопросительный тоном произнесла охотница за состоянием.

Очевидно, она не хотела признавать тот факт, что со мной ей ничего не светит.

— Да, — не отрывая головы от Марголис, отчего-то хриплым голосом отозвался.

— Я тебя искала, — прощебетала девушка, делая вид что не замечает, что стала

свидетелем весьма пикантной ситуации.

— Я занят, — довольно грубо ответил.

Она несколько секунд еще потопталась на месте, вероятно ожидая, что я уделю ей

хоть каплю своего внимания, а когда его не получила, фыркнула и удалилась

громко хлопнул дверью.

Я не отстранился от Матильды, а продолжал на нее смотреть, пытаясь найти в ней

то, что не дает мне покоя. Волосы обычные, не длинные и не короткие, глаза

выразительные, но я видел и красивей.

Она вновь дернулась, и я отступил от нее на шаг тем самым отпуская.

— Ты, — зло сверкнув глазами гаркнула, — козлина бессовестная!

— Послушай, — подняв руки в знак капитуляции. Я хотел извиниться и даже сделал

вновь к ней шаг, как она занесла руку в воздух, а затем дала мне пощечину.

Оплеуха была настолько сильная, что звон в моих ушах стоял еще несколько

секунд, а сам я кажется потерялся в пространстве.

— Это первое предупреждение, — сухо бросила Марголис, взирая на меня с

ненавистью, после чего расправив плечи развернулась на пятках и оставила меня в

одиночестве.

Я потер щеку, на которой должно быть красовался хороший отпечаток руки этой

бестии.

Что за девчонка‘?! У меня на днях только синяк сошел, а она уже стремилась

поставить новый. Не то чтобы во всей ситуации не было моей вины, однако я же

пытался извиниться! Чего еще вчера не было в моих планах, и если быть

откровенным я бы и не стал, если бы действительно не задолжал ей изменения. В

конце концов, я чуть не пришиб ее дверью, первый начал издевательства, да еще и

втянул в свои амурные дела. Я может и был редкостным засранцем, но даже для

меня это перебор.

Безусловно, догонять или же разыскивать свою соседку я не собирался. Все равно

слушать не станет.

Желания веселиться так и не наблюдалось, поэтому я зашел в комнату, закрыл

дверь на замок и включив какой-то фильм растянулся на кровати. Вечеринка будет

продолжаться как минимум еще несколько часов, а значит у меня есть время

побездельничать.

Глава 13

Матильда

Мои ноги буквально отваливались, пока я поднималась на девятый этаж. И нужно

было именно сегодня, именно в этом доме сломаться лифту?! Благо, мои

страдания были не напрасны… По крайней мере я всей душой надеялась, что

курсовая работа, за которой я, собственно говоря, и проделала такой долгий путь,

учитывая что я живу в другом конце города, окупит себя сполна.

Безусловно, «пять» мне не поставят. Наверное, потому что я немного опоздала со

сроками, однако на слабую «четыре» я все же рассчитывала.

Все зачеты я, с горем пополам, но все же сдала. Осталась лишь курсовая, надеюсь

декан простит мне три дня задержки. Да и потом, что эти три дня, когда я на месяц

почти задержала?! Час от часу не легче!

Когда я все же добралась до своей цели, а именно двери с заветной цифрой номер

сто двадцать четыре, мой вид был мягко говоря не очень. Дыхание сбитое, и это

вопреки тому, что я занималась спортом, волосы растрепаны и то и дело падали

мне на лоб, чем дико раздражали.

Вполне возможно, дело бы обстояло гораздо легче, если бы сейчас не было девять

утра и невыносимая жара, как в самом аду! Я не оставалась на вчерашней

вечеринке до самого ее конца. Полагаю, столько алкоголя мне в себя не влить,

однако то, что я ушла чуть позже двенадцати, вовсе не означало что у меня была

возможность выспаться. Музыка играла до трех ночи, пока до меня не донеслись

крики Разумовского, который очевидно и разогнал «выживших».

Подняв руку, я нажала на звонок. К счастью, долго ждать мне не пришлось и уже

через несколько секунд послышался звук открывающегося замка, а затем в проеме

появилась голова Васильева.

Он внимательно меня осмотрел, будто сканируя, а затем улыбнулся.

Этот парень был до чертиков умен, и назло всем стереотипам о ботаниках, у него

не было отвратительных очков, а-ля Гарри Поттер, ужасных штанов с подтяжками,

и даже прыщей.

Руслан, а именно так звали Васильева, не был эталоном красоты, однако он был

очень обаятелен, а еще у него в наличии всегда имелась пара-тройка шуток,

которые заставляли на парах смеяться всю группу. В целом, как человек, он мне

симпатизировал, а еще больше мне симпатизировали сдержанные цены на

курсовые.

— Привет, — все еще запыхавшимся голосом сказала я.

— Привет, Матильда. Где Буратино потеряла’? — тотчас же блеснул он своим

остроумием, между тем отходя от прохода и пропуская меня в квартиру.

Мне не привыкать к подобного рода подколам. В частности, зачастую именно эту

фразу Васильев использовал вместо приветствия со мной.

— У соседей затерялся, тупое бревно не хочет со мной дружить, — несколько

ехидно произнесла. И пусть Васильев не знал, кто был моим соседом, но отчего-то

от этой маленькой пакости на моей душе потеплело.

— Если что ‚Пьеро всегда к твоим услугам, — шутливо подмигнул мне этот ловелас,

что заставило меня ответно закатить глаза.

Васильев всегда со всеми заигрывал, поэтому его предложения никто не

воспринимал всерьез. Парень-то он умный, но уж больно много ветра было в его

голове. Если мне что-то и светит, так это ничего не значащая ночь.

— Какой из тебя Пьеро? — фыркнула я, развязывая свои любимые кроссовки

«НАЙК», — максимум Артемон.

— Язва, — хмыкнул парень, однако все же улыбнулся.

Я впервые делала курсовую, однако Руслана знала еще с первого курса. Мы

познакомились при очень странных, но всё же забавных обстоятельствах.

Это был первый курс…

Осень. Погода еще недостаточно холодная для пальто и курток, однако и не такая

теплая чтобы расхаживать в футболке. В тот день я слегка задержалась на

тренировке, поэтому выходила одной из последних.

Вы и представить себе не можете, каково было мое удивление, когда уже буквально

выходя из спортзала на меня едва ли не накинулся парень, который очевидно был

ярым нудистом, учитывая что его мужское достоинство прикрывала лишь кепка.

Этот безумец начал кричать, что я, эдакая воровка бессовестная, сперла его вещи.

Разумеется, слова парня были несколько в другом контексте и не такими

лояльными, как я их передаю, однако смысл оставался тем же. Я в свою очередь,

так и замерла с открытым ртом и глазами размером с блюдца.

В те времена, когда только одиннадцатый класс был за плечами, а взрослая жизнь

наступала мне на пятки, мне еще не довелось увидеть ни одного нагого парня. до

университета я занималась либо с частным тренером, либо у меня была отдельная

раздевалка. Что же, полагаю, все бывает в первый раз. В любом случае, слышать и

видеть своими глазами достаточно разные понятия, поэтому в тот вечер я краснела

не раз.

К слову, вещи я парню так и не вернула. Просто потому что у меня их не было. Как

оказалось позже, таким способом ему отомстила его брошенная подружка, а мне в

итоге пришлось сдать «в аренду» Василенко свою форму, дабы парень не светил

своим голым задом в храме науки. Вероятно, для профессоров и особенно

библиотекарши, это было бы большим ударом.

Пройдя на кухню, парень поставил чайник, а затем принес мой пропуск на третий

курс, то бишь курсовую.

— Ты же уже в курсе, что тебе ее еще рассказывать? — поинтересовалсяРуслан,

ставя передо мной кружку теплого чая.

— в курсе, — печально вздохнула я.

Кроме того, эти злосчастные листы нужно принести, их еще нужно представить.

Каким образом я безусловно смутно представляла, но надеялась на свое вечное

«авось прокатит».

—А печеньки есть’? — сделав щенячьи глазки, спросила я парня.

Руслан, усмехнувшись, потрепал меня по голове, а после поставил передо мной

тарелку с заветными вкусняшками, увидев в моих глазах загоревшиеся огоньки.

— А ты знаешь, как сделать приятно девушке, — довольно промурлыкала я,

откусывая кусочек.

— А ты сомневалась во мне? — подмигнул этот ходячий пикапер, между тем

садясь напротив меня.

— Не то чтобы, — нарочно сомнительным тоном протянула, делая скучающее

выражение лица.

— Ты же видела, что под этими шмотками скрывается.

— Ну если говорить с чисто эстетической стороны, то я конечно получила массу

удовольствия, а вот насчет остального, — пожала плечами.

— Вот, Марголис, — хмыкнул парень, а после его глаза хитро блеснули, — я тебе

не один раз предлагал сорвать твой цветочек, так ты ж ни в какую! Все ломаешься!

— Пошел ты, Василенко. У тебя вон рука есть, — хихикнула я.

— Вредина, — показал мне язык Руслан, а после мы разразились хохотом.

Это было вполне в стиле нашего общения. Василенко не был моим другом, скорее

неплохим приятелем, но с ним было легко и просто.

Я провела у Руслана, должно быть, не меньше двух часов. За это время, мы успели

обсудить последние матчи, а еще посплетничать. Что ни говори, а парни те еще

сплетники, хоть это и отрицают.

Когда пришла пора уходить, Руслан в очередной раз сделал мне весьма пикантное

предложение, которое дословно звучало как: «Может по-быстренькому все-таки’?!»‚

а на нахальной роже так и красовалась пошловатая ухмылочка, за что, собственно

говоря, парень и получил подзатыльник.

Кто бы знал, как я не хотела идти домой. Сидеть в кирпичной «коробке», когда на

улице такая потрясающая погода, это самое настоящее кощунство. Однако, даже я

‚ленивая задница и самая проблемная студентка факультета юриспруденции,

знала, что есть некие обязанности. И сейчас главным делом было выучить, а еще

было бы неплохо и понять, о чем же моя курсовая работа.

Благо, домой я добралась относительно быстро. По крайней мере, я не попала в

пробку, что полагаю можно считать удачей. Если завтра мне еще повезет с

курсовой, то вероятно в мире будет апокалипсис, ибо другой причины своего везения

я не вижу.

— Нет, дом на месте, — закатила я глаза, разговаривая с отцом по громкой связи,

между тем сидя на балконе с чашкой чая и кипой бумаг в руке.

— Я надеюсь, — нарочито недоверчиво буркнул отец в ответ.

Очевидно, такое затишье предвещало бурю, ибо папа уже несколько дней в

отъезде, а я до сих пор не набедокурила.

— Какие планы на завтра?

Вопрос заставил меня задуматься… За исключением, универа у меня не было

запланированных дел. Впрочем, во мне таилась надежда, что завтра его занятое

величество, Яша Цукер, будет свободен и не подведет свою подругу и уделит ей

хоть каплю своего драгоценного времени. В последнее время парень много

работал, а если у Яшки и была свободная минутка, то он уделял время своим

мужским потребностям.

С его приезда мы виделись всего три раза, что было крайне мало, учитывая, что в

детстве мы, будучи соседями, даже завтракали вместе. Это безусловно была не

самая хорошая идея его матери, ибо потом еда летала по всей кухне. Пожалуй, это

одни из самых теплых воспоминаний о детстве.

— В универ сдавать курсовую, — пожалуй, излишне страдальчески вздохнув‚

ответила. М да, порой и я могла быть королевой драмы.

— У тебя все получится, — поддержал меня отец. Вопреки тому, что в

юриспруденции я была дуб дубом, отец всегда говорил, что у меня все получится,

даже если и сам в это не верил. — И только попробуй мне завалить, — нарочно

добавив в свой голос нотки суровости, сказал он.

— Куда же я денусь-то, — пробурчала, а затем посмотрела на ненавистные листы.

— Ладно, мне пора ехать. Созвонимся.

— Хорошо, удачи, пап!

На этом наш разговор можно было считать законченным. У нас разница в

несколько часов, а значит у папы около пяти часов дня, в то время как у меня уже

добрых восемь.

Вплоть до девяти я добросовестно просидела за курсовой. Так уж сложилось, что

речи и показательные выступления были моей не самой сильной стороной, скорее

напротив. Мне всегда было сложно читать или же рассказывать на публику. Я

заикалась, в моем рту постоянно пересыхало из-за чего мой голос был такой

хриплый, словно я курила с того момента, как научилась ходить, но и это пол беды.

Весь ужас был в том, что стоило мне начать свое выступление, как я тотчас же все

забывала. В моей голове будто бы образовалась какая-то воронка, в которую

проваливалась вся когда-либо мною изученная информация. В общем, от

завтрашнего дня мне не стоило ожидать чего-нибудь хорошего.

Вздохнув, я устало потерла глаза, которое то и дело слезились, а затем откинулась

на кресло. Пожалуй, столько информации слишком для моей головы.

Я поежилась, когда холодный ветер подул в мою сторону, а затем поправила

съехавший с плеча плед. Вопреки тому, что днем была невыносимое пекло,

вечером было прохладно.

Мой телефон издал жалостливый звук, тем самым требуя питания. Благо, папа

знал о моей нездоровой любви к балконами, поэтому здесь были розетки.

Потянувшись, я взяла в руки зарядное устройство, а после воткнула в розетку.

Однако когда я подсоединила телефон, значок зарядки не загорелся привычным

зеленым цветом. Напротив, телефон по-прежнему показывал скупые семь

процентов. Я поправила зарядку, затем блок, но к моему огорчению ничего не

изменилось. Медленно, но верно ко мне подкралось осознание, что похоже света

нет.

«Нет! Только не это!» — буквально в панике думала я, между тем щелкая

выключателем.

Из моего рта вырвалось нечто похожее на всхлип.

— Просто чудесно! — пробормотала я, поднимаясь и направляясь на лестничную

площадку.

Я таила надежду, что это всего лишь вырубило пробки, а не какая-нибудь авария на

станции или еще чего хуже. В таком случае, заниматься мне под свечками! А их, к

слову, еще нужно разыскать…

Выйдя в коридор, я решительным шагом направилась к счётчику и уже было

собиралась открыть его, как меня прервали. соседская дверь отворилась, а затем

до меня донеслись голоса.

— Ну, Разумовский, я тебя предупредила! — произнес женский голос.

Краем глаза я увидела, как закатил глаза Даниил.

Он фыркнул, а затем сказал:

— Почему именно я?

в голосе парня было столько горечи, что мне на короткий миг стало его жалко.

— Боже, Разумовский‚ это всего лишь творческий конкурс! Посидишь два часика, а

потом свободен.

В ответ блондин заскулил, а я между тем позлорадствовала, однако недолго…

«Стоп! Он что будет на творческом следить?!» — про себя паниковала я.

В таком случае, это был бы полнейший провал! Ведь, я тоже должна следить!

— Все, я пошла! Пока!

Спустя секунду девушка вызвала лифт, а затем как только двери закрылись изо рта

Разумовского вырвалось весьма лестное:

— Мымра!

И я его понимала. Когда всё ребята уже будут свободны от «каторги», нам с

Разумовским еще два дня придется батрачить на благо родной альма-матер. Мда,

нас определенно можно назвать «счастливчиками».

Я всей душой надеялась, что парень меня не заметит и вернется обратно в свою

берлогу, однако не прошло и минуты как из его рта полился яд.

— Что, Марголис, решила убиться? — с усмешкой промолвил Разумовский.

Повернувшись, я лицезрела это недоразумение, на лице которого красовалась уже

привычное мне тщеславие. до этого я слышала лишь его голос, чего хватало с

лихвой, однако теперь моему взору предстала мужская статная фигура. Босой, с

голым торсом и взъерошенными светлыми волосами, он стоял, опершись на

дверной проем и сложив руки на груди.

— Не дождешься, — хмыкнула в ответ, а после все же открыла дверцу от счетчика.

Я начала щелкать по автомату, полностью игнорируя присутствие этого ишака. Он

несколько минут наблюдал за моими манипуляциями, а затем когда специально

оставленный свет в коридоре квартиры так и не загорелся, двинулся ко мне.

— Отойди, женщина. Дай мужчине разобраться, — бесцеремонно отодвинув меня в

сторону‚ будто бы я была деревянным шкафом, промолвил этот нахал.

Мое лицо выражали недоверие, и я покосилась на этого «мужчину», тот в свою

очередь взглядом раздумий смотрел на счетчик. Так, словно что-то в этом понимал.

Со стороны он выглядел довольно забавно, отчего из моего рта вырвался смешок,

который я тотчас же замаскировала под кашель.

Разумовский кинул на меня прищуренный взор, а затем, хмыкнув, начал нажимать

на все подряд. Да с таким выражением лица, будто в сию секунду непременно

должен загореться свет.

— Да будет свет, — сказал электрик! — самовлюбленно изрек парень, и в тот же

миг что-то в счетчике подозрительно зашкворчало, затем полетели искры что

заставило нас отпрыгнуть с криком, а после свет погас и в подъезде.

К счастью, на улице не успело до конца стемнеть, и хоть самую малость, но

пространство освещалось.

— Упс, — произнес этот недотепа, неловко почесывая затылок.

«Тихо, тихо» — мысленно успокаивала я себя.

«Раз, два, три, четыре, пять» — считала в своей голове, в тщетной надежде

успокоиться, однако взрыв уже приближался и беды было не миновать.

— Электрик, блин, — вырвалось из моих уст, подобно проклятию.

— М-да, неувязочка вышла, — тихо и несколько неловко произнес Разумовский, а

затем добавил, — прости.

Его извинения стали столь неожиданными, что я вмиг позабыла о своем гневе. И

теперь смотрела на парня, как на привидение. Мне даже захотелось его потрогать,

дабы убедиться в том, что он настоящий, а не моя галлюцинация. Впрочем, когда

мои руки уже потянулись, я тотчас же себя оборвала.

Покачав головой, я ничего не ответила.

Теперь мне предстояло зубрить материал под свечами. Что ж, полагаю, сегодня

мне придется возвратиться на пару веков назад. Жили же как-то люди, а я чем

хуже?!

Даниил уже собирался что-то сказать, как раздались голоса.

— Что случилось? — послышалось сверху.

— Что-то со светом, — уже раздалось снизу.

— Почему так воняет гарью?

— Это, кажется, на четырнадцатом.

Мои глаза расширились, когда топот ног начал приближаться к нам.

Я засуетилась и шепотом выкрикнула:

— Нужно убираться!

Безусловно, это не самый взрослый поступок, но если до папы дойдет эта

информации, то я в очередной раз сорву его с командировки, а у него важное дело.

Разумовский вместо того чтобы меня поддержать стоял и хлопал своими голубыми

глазами, что в сумерках, казалось, светились. Я ударила рукой в плечо этого

капушу, и словно по негласному договору мы рванули в свои квартиры, однако в

отличие от меня Разумовский в свою войти не смог Он подергал ручку, затем еще

раз, а после смачно выругался. Не прошло и секунды как парень уже стоял около

моих дверей, которые я уже собиралась закрывать. Даниил состроил жалостливую

рожицу, подключая к нему все свое мужское обояние. Разумеется, на меня оно не

подействовало, на совесть и доля благородства не дали мне бросить соседа в

беде. В мгновения ока, я затащила его в квартиру, а после закрыла дверь. Мы оба

затихли и притаилась будто шпионы, прислушиваясь к голосам.

Гул стоял некоторое время. Соседи все трещали о том, что мол электрика ни к

черту, а затем перемыв косточки ни в чем неповинных электриков, спустились, а в

подъезде между тем загорелся свет, но только не у меня в квартире.

Очевидно, когда Разумовский полез своими культяпками к счетчику произошло

перенапряжение, вот и выбило свет всем соседям. У них-то хоть пробки выбило, а у

меня все сгорело с потрохами!

— Чудесно, — пробормотала, отходя от двери.

Даниил, на удивление, был тише воды ниже травы.

Я понятия не имела, что мне теперь делать с этим горе-соседом, ведь свою

квартиру он попасть не может. Разумеется, вины моей не было в этом, но

белобрысый лез к счетчику с благими намерениями. Во всяком случае, я на это

надеялась. Выгонять его было бы по меньшей мере некрасиво. К тому же, куда он

может пойти без обуви и в одних домашних черных шортах?!

— Проходи, — не хотя, но все же я его пригласила, между тем направляясь к себе в

комнату.

Я слышала, что парень прошел в гостиную. Осмотрев свою комнату, и не

обнаружив свечей или на худой конец фонарика, я прихватила курсовую и

вернулась в гостиную, которая совмещалась с кухней. Эдакая кухня-студия.

Я не особо любила всякие девчачьи ароматические свечи и тому подобное, но на

новоселье папина подруга преподнесла нам такой презент. Хоть какая-то от нее

польза, а то готовила она отвратительно.

— У нас очень похожая планировка, — заметил Разумовский, по-хозяйски

расположившись на стуле за барной стойкой.

Должно быть, парень чувствовал себя довольно комфортно. И это вопреки тому что

был полуголый, не мог попасть в собственную квартиру и находился в гостях у той

девчонки, которую бы ранее предпочитал обходить стороной. Не то чтобы я была в

себе неуверенна, но Даниил был красавчиком и барышень выбирал себе под стать.

Полагаю, не о таких планах на вечер он мечтал. Впрочем, я тоже не собираюсь

принимать гостей, но раз уж так сложились обстоятельства, то лучше сохранять

нейтралитет.

— Да, это точно. Даже комнаты похожи, — усмехнувшись, поставила свечи на стоп.

Мы в неловкости замолчали. О чем можно вообще говорить с по сути незнакомым

человеком’?!

— Не могу предложить чай, — пожала плечами, указывая рукой на электрическую

плиту. — Может лучше сок или воду?

Даниил прикусил губу, словно в раздумье, а затем кивнул.

— Сок было бы отлично.

Через минуту на столе стояло два стакана, наполненные апельсиновым соком.

— Ты уверена, что хочешь играть в команде? — внезапно задал он вопрос.

Выпрямившись, я сузила глаза будто уже готовясь к нападению, после чего

уверенно изрекла:

— Да.

Разумовский покачал головой, а на его лице между тем расплылась кривоватая

ухмылка. Парень пробормотал себе под нос нечто похожее на: «девочка-беда», а

затем одним махом осушил стакан сока.

Он не отрывал пристального взгляда от меня, что заставило меня поерзать.

Глупо было отрицать, что Разумовский был привлекательным. Но прежде мне было

легко этого не замечать, в частности, когда парень вел себя как подонок. Нынче же,

когда его глаза почему-то то вглядывались в мое лицо, а сам парень час от часу

чему-то загадочно улыбался, мне становилось жарко. Вполне возможно, не знай я

его вкусов, то сочла бы что он во мне заинтересован.

Я дернула плечом, будто прогоняя глупые мысли. Это какой-то абсурд! В самом

деле!

— Слушай, мне нужно готовиться. Ты не против? — подняла руку с курсовой.

— А к чему? — тотчас же загорелись его глазенки неподдельным интересом.

— Курсовая, — вздохнув, ответила.

— Дай посмотреть, — в следующую секунду, без моего согласия, листы были уже у

парня в руке, а сам он внимательно вчитывался в текст. — Я знаю эту тему. В

прошлом году проходил, могу помочь.

Его предложение звучало, как само собой разумеющееся, как будто подобное мы

проделывали не раз.

— Я, — заикнулась и посмотрела на него сквозь ресницы.

— Брось! — оборвал Разумовский‚ махнув рукой, — мне все равно делать нечего.

На последних словах Даниил поднялся, а затем, прихватив свечу, плюхнулся на

диван.

— Давай, Марголис, — похлопал он рукой по дивану, — я не кусаюсь, — хохотнул,

когда заметил, что я не спешу к нему присоединится. — Только если ты не

попросишь, — несколько лукаво ухмыльнувшись, добавил этот гад.

Очевидно, выбора у меня не было. Разумовский напоминал мне таракана, что

может прижиться в любой среде. И, полагаю, сегодняшним вечером этой средой

была моя квартира. Я неуверенно присела около Даниила. Между нами было около

метра расстояния, которое парень решил сократить до минимума, придвинувшись

ко мне. От него приятно пахло, а мое плечо касалось его голой груди, но, очевидно,

это волновало только меня.

— Что тебе непонятно? — поворачивая ко мне голову, спросил.

— Все, — буркнула.

Этот мистер Всезнайка почесал затылок, будто раздумывая с чего начать, а после,

вероятно определившись, принялся за дело.

Парень так быстро все объяснял, что мне оставалось только выпучить глаза и

наблюдать за тем, как его губы шевелятся. Кто бы мог подумать, что это

недоразумение оказывается такой умный! Спустя полчаса такой интенсивной

мозговой активности, и в моей голове начало что-то прояснятся.

— Подожди-подожди, — прервала его, когда парень принялся за следующий пункт.

— Да, ты права, — откинувшись, промолвил блондин.

Его рука случайно задела мою грудь, когда парень подносил свою руку к волосам

дабы в очередной раз по ним провести. Меня передернуло, однако виду я не

подала, а вот Разумовский, кажется, вообще не заметил, разве что на миг его нога

напряглась, но мне могло показаться

— Так что война окончена? — в его голосе отчетливо слышались нотки смеха, что

заставило меня улыбнуться.

— А у нас была война? — вопросом на вопрос ответила, украдкой взглянув на него.

— Не думаю, — беспечно отозвался. — Но если бы она была, я бы непременно

выиграл.

М-да, а всего секунду назад он был нормальным парнем, а нынче вновь хвастался.

Распушил свой хвост, и теперь пыжится!

— С чего бы это? — негодующе возразила этому павлину.

— Потому что я мужчина, а мужчинам положено выигрывать. Вы женщины

создания хрупкие и должны другим заниматься, — подмигнул мне этот засранец.

— И чем же позволь поинтересоваться?

— Поддерживать мужчин в их победах, ну и награждать тоже, — пошловато

закусил он губу, томно прикрыв глаза. Очевидно, парень в своей голове уже

получал «награду».

— Такие дурацкие стереотипы, — фыркнула. — Женщина должна и бла, бла, бла…

Почему вы мужчины такие Твердолобые?

Абсолютно все парни, с которыми я общалась были уверены, что женщина должна

растить детей, заниматься домом, куховарить и разумеется «радовать» мужа. Меня

по меньшей мере не устраивал такой расклад.

— Эй, ты чего обзываешься?! — ущипнул меня за ногу блондин, чем заставил меня

ойкнуть. — Я думал мы стали друзьями.

— Мы даже не знакомы толком, — хрипло рассмеялась.

— Ну, знаешь, данная обстановка явно не для незнакомцев. К тому же, я так часто

тебя слышу, что у меня такое ощущение, будто я женился.

— Не дай бог мне такого муженька! — перекрестилась я в шутку, а затем,

прищурившись, подозрительным тоном сказала, — где это ты меня слышишь’?

— На балконе, — просто ответил. — Так что, Матильда Марголис, мне о вашей

персоне известно многое.

— Некрасиво подслушивать чужие разговоры, — хмыкнула.

Меня абсолютно не смущало, что парень мог что-то услышать. В основном я

общалась с Цукером по телефону или же с папой и в этих разговорах не было

ничего такого, что можно было бы назвать государственной тайной.

— Кстати, чем это я тебя как муж не устраиваю‘? — не пропустил он мою реплику

мимо ушей.

— Ты наглый, бессовестный, а еще жуткий бабник, — начала я перечислять.

— Так может для «той самой» я буду другим? — взглянув на меня из-под ресниц,

игривым голосом промолвил.

Такое его поведение меня взбудоражило, медленно выводя из равновесия. Я не

могла понять то ли он флиртует со мной, то ли это его обычная манера общения.

— Ну, когда она появится мы и узнаем, — несколько сконфуженно пролепетала я не

своим голосом, а затем вновь уткнулась в бумаги.

Он несколько секунд не шевелится, а затем, откашлявшись, последовал моему

примеру. Мы вновь принялись за работу, только на этот раз Разумовский разбавлял

скучные термины разговорами. И для себя я отметила, что он не такой уж и наглец,

когда хочет. Наверное, моя особенность в том, что я завожу приятелей в

нестандартных ситуациях, и обычно все как раз таки начинается с неприязни. С

Цукером мы хоть и знакомы с детства, однако когда наши отцы нас познакомили, то

мы подрались из-за машинки, а затем ходили надутые.

У меня было достаточно таких историй. Пожалуй, сколько бы я это не отрицала, но

парни относились ко мне предвзято. Многие косо смотрели, некоторые

подкалывали, а некоторых я раздражала. Я была обычной нескладной девочкой

маленького роста, но многим парням могла дать фору. А какому парню понравится,

что его обставила девчонка?! Вот, и случались такие «казусы», но проходило время

и мне все же удавалось найти общий язык. Не в прямом, конечно, смысле.

— Который час? — устало потерев глаза, спросила я, как только с последним

пунктом было покончено.

На улице уже давным-давно стемнело, но нас это не заботило. Часы висели на

стене, но разглядеть куда показывали стрелки не представлялось возможным.

Даниил встал, а затем приблизившись со свечой к стене, озвучил:

— Уже два часа ночи.

Я сперва удивились. Не ожидала, что с Разумовским можно провести столько

времени не под дулом пистолета.

— Пора спать.

Благо, у нас была комната для гостей. Собственно говоря, в которую я и привела

своего соседа.

— Вот, можешь спать здесь, а завтра вызовешь слесаря.

— Матильда, а во сколько ты завтра уходишь‘?

— В девять, — вздохнув ответила.

— Нам вместе ехать, — произнес он несколько неуверенно, а затем все же

добавил, — не могла бы ты одолжить мне свои вещи‘?

— Мои? — изумилась я его довольно необычной просьбе.

— Ну, твои футболки мне бы подошли. Ты же не одеваешься, как… — Запнулся он,

а затем ударил себя по лбу, осознав что сболтнул лишнее.

— Ну, как кто? — требовательным тоном изрекла. — Как девушка ты имеешь

ввиду?

Мои кулаки сжимались. Отчего-то слова парня меня взбесили, вопреки тому что это

было правдой.

— Я не это имел ввиду‚ — поднял он руки.

— Забей! — оборвала его. — Я дам тебе утром вещи отца. Спокойной ночи.

Развернувшись, я покинула комнату. Он выкрикнул мое имя, но я не обернулась.

Я и сама не понимала своей реакции. Прежде я столько раз слышала подобное,

что можно сбиться со счету. Неужели я и правда думала, что могу хоть на долю

секунды заинтересовать такого парня, как Даниил?! Да, мы отлично провели вечер,

но таких вечеров в моей жизни было предостаточно и, разумеется, они относились

к разряду «дружеские посиделки».

Я уже лежала в своей постели, когда едва ли слышно постучали в дверь. Когда

моего ответа не последовало, дверь открылась, а затем внушающая фигура

Разумовского вошла в мою комнату. Мои глаза были закрыты, и я с успехом

притворялась спящей. На секунду приоткрыв глаза, я заметила что парень с

интересом осматривал мою комнату, а когда заметил грушу его брови сперва

негодующе нахмурились, но затем он покачал головой и улыбнулся.

Медленно он приблизился ко мне.

— Спокойной ночи, девочка-беда, — прошептал Даниил, неожиданно для обоих

погладив меня по щеке.

Его прикосновения были неожиданными, но вместе с тем приятными. В животе что-

то непривычно оборвалось, а по телу прошел озноб, напоминая мне лихорадку. Он

еще некоторое время постоял около меня, затем поправил мое одеяло и ушел.

Все это казалось мне нереальным, и вероятно я ничуть не удивлюсь, если это всего

лишь странноватый сон.

Глава 14

Даниил

Пожалуй, я так хорошо не спал, с тех пор как переехал. Хотя, нет, вру! С тех пор, как

хорошенько не траха… Кхм! В общем, давненько.

Впрочем, этот сон отличался от многих. Когда я засыпал, я не был в пьяном угаре и

даже уставшим, словно день и ночь разгружал вагоны. Напротив, моя улыбка не

сползала с лица. Полагаю, я напоминал чеширского кота из всеми любимой детской

сказки «Алиса в стране чудес». Что со мной творилось? Почему? Зачем? Я не имел

никакого представления об ответах на эти вопросы. Да и если говорить откровенно,

знать не хотел! Разве не лучше просто наслаждаться мгновением, не копаясь в

собственном сознании? В последнее время все не клеится, а этот день будто глоток

свежего воздуха.

Боже, кто бы знал, как я скучаю по тем счастливым временам до Златы. Первый,

второй курс, где вы?! Я был обычным студентом, который, как и все, регулярно

отрывался, но при этом знал меру, а в последнее время, как сейчас модно говорить,

скатился. М-да, Даниил Разумовский уже не тот. И вряд ли им будет! На то и дано

течение времени, чтобы нельзя было вернуть прежние времена, хотя иногда мы и

не видим другого выхода или решения собственных проблем.

Вопреки тому, что солнце раздражающее светило в глаза, и я был в квартире своей

несносной соседки, а в свою вовсе попасть не мог, я проснулся не от

отвратительного звука будильника, а потому что выспался.

Дом Матильды был наполнен каким-то особым уютом. Вполне возможно, я должен

ходить на носочках, боязливо оглядываясь и бояться ступить, учитывая, что я гость

и впервые нахожусь в этом доме, однако дома я не чувствовал себя так комфортно,

как здесь. Пожалуй, именно поэтому я, без зазрения совести и лишней робости,

взял из холодильника колбасу, сыр, масло и принялся готовить завтрак, а если

точнее бутерброды. Честно говоря, собственно это и всё, что я мог приготовить.

Я напевал незатейливую мелодию, когда повернувшись с тарелкой в руке, увидел

ошарашенное и заспанное лицо Марголис.

Она смотрела на меня так, словно я инопланетянин и через секунду собираюсь

съесть её мозги.

Девушка зажмурилась, покачала головой, а затем вновь открыла глаза. Бегло ее

взгляд пробежался по мне, а после, несколько сконфуженно кивнув, темноволосая

проговорила сиплым от сна голосом:

— Что это ты делаешь?

— Готовлю завтрак, — невозмутимо ответил, ставя тарелку с бутербродами на стол.

— Зачем? — подозрительно прозвучал ее голос.

— Чтобы поесть, — едва ли скрывая улыбку, пытаясь сделать лицо хоть чуточку

серьёзнее, ответил я.

Матильда вновь передернулась, а выражение ее лица так и говорило:”Либо я сплю,

либо апокалипсис всё же наступил…”

Марголис медленно прошла около меня, будто опасаясь, что я рассыплюсь на

сотни осколков, а затем направилась в ванную комнату, буркнув нечто похожее на:

«я сейчас».

Вероятно, по утрам эта девчонка до жути вредная, как впрочем очевидно, и всегда,

но сейчас она кажется даже в какой-то степени милой. Ее пижама состояла из

длинной белой футболки с каким-то странным принтом и коротких шорт. Пожалуй,

Марголис была одной из самых наплевательски относящихся к своему внешнему

виду девушек, что встречались на моем пути, однако я мысль о белье, которое

носит эта маленькая бестия, не давала мне покоя, заставляя впасть в транс на

ближайшие несколько минут.

К счастью, Матильду долго ждать не пришлось. Уже через пять минут,

посвежевшая, с легким румянцем на щеках, она стояла передо мной все в той же

футболке, уперев руки в бока.

Под её пронзительным взглядом я невольно выпрямился и теперь взгляд девушки

сверлил мою голую грудь. Она не покраснела, как это обычно делали девчонки ее

типажа, а напротив, не стесняясь, рассматривала.

Мне с трудом удалось сдержать смешок, когда, все же оторвав глаза она вздохнула,

а после, отодвинув стул, села напротив меня, то и дело недоверчиво косясь на

бутерброды.

— Сок‘? —излишне вежливо поинтересовался я, между тем откручивая крышку.

Матильда вновь на меня уставилась. Она выглядела оторопевшей, вероятно

поражаясь моей наглости. Что ж, в таком случае девочке-беде придется

привыкнуть. Нам еще за одну команду играть, как никак!

— Да, пожалуйста, — натянуто улыбнувшись, ответила девушка.

Усмехнувшись, я налил сока, а после пододвинул к Матильде стакан, по-прежнему

не убирая своей руки. Девушка как обычно резко протянула руку, приподняв бровь.

Едва заметно я коснулся её пальцев своими, чем вызвал всё ещё удивленный

взгляд, немедленно встретившийся с моим спокойным. Зрительный контакт длился

всего лишь несколько секунд, но мне и этого хватило, дабы по спине прошла дрожь,

а во рту пересохло.

хмыкнув, она буквально вырвала стакан из моей руки и поднесла к губам.

— Как спалось? — решил я поддержать утреннюю беседу. В конце концов, мужчина

я или кто? А именно мужчина должен решать когда разговор окончен, а когда он

начат!

— Отлично, — промолвила она, косясь на бутерброды, но так и не осмеливаясь их

попробовать.

— В них определённо яд вместо мяса, — лукаво подмигнув, сказал я, на что

Марголис закатила глаза, а затем, пытаясь доказать обратное, смело взяла

бутерброд в руку и тотчас же откусила.

— А тебе как спалось? — прожевав, спросила она.

По ее поведению сложно было определить, действительно ли ей интересно или же

это просто дежурный вопрос.

— Просто прекрасно, — блаженно улыбнувшись, поспешил ответить я. — Давно так

не выспался.

— Да уж, я заметила.

Мы еще немного побеседовали на отвлечённые темы, после чего девушка пошла

собираться, буквально приказав мне следовать ее примеру.

К слову, вещи мне Матильда тоже предоставила. Рубашку, темные джинсы, и даже

нашла темные кеды. Должно быть, её отец следил за модой, а еще мы были почти

одного роста, так как вещи сидели на мне просто превосходно.

Матильда собралась быстро, и я отметил для себя, что ее глаза стали какими-то

более выразительными. Сперва я не понял, как так получилось, но когда она

подошла ближе, я раскрыл загадку сей магии. Марголис подвела глаза, даже

накрасив ресницы. Волосы были завязаны в тугой пучок, а темные короткие штаны

и простая белая футболка дополняли ее образ. На ней не было дорогих украшений,

даже сережек в ушах, она не стала надевать каблуки, а лишь белые кеды.

Матильде невероятным образом удавалось выглядеть привлекательно без лишней

вычурности и пафоса, без вырви глаза цветов и страз, которые, к слову, я терпеть

не мог. В целом, девушка выглядела благородно и дорого.

— Что ты будешь делать с квартирой? — уже выходя из подъезда, подала голос

Марголис.

Неопределенно пожав плечами, я ответил:

— Придумаю что-нибудь.

Разумеется, мне нужно было вызвать слесаря, однако до приезда в универ мне это

в любом случае не удастся. Мой телефон дома. У Матильды отключился, так что

возьму у кого-нибудь из знакомых.

Вплоть до остановки между нами повисла тишина, однако на этот раз мы не шли в

пяти метрах друг от друга, словно незнакомцы, а напротив, бок о бок.

Снова этот аромат вскружил мне голову и, клянусь, я готов был как наркоман

следовать за ней лишь бы его вдыхать. Пожалуй, я бы и не заметил если бы

Марголис привела меня к пропасти, а затем столкнула. Я знаю, эта хулиганка может

и не такое проделать!

Мне было непонятно почему девушка ведет себя так отстранено. Я думал вчера мы

все выяснили, а сегодня вновь все по-старому, будто с наступлением нового дня

вчерашний вечер можно стереть из памяти. Однако, я не мог и не хотел! Мне давно

не было так спокойно, должно быть, в какой-то мере я ощущал себя счастливым.

К счастью, сегодня я не встретил своих воздыхательниц. Не поймите меня

неправильно, я не суперзвезда, у которой тысячи фанаток, но после моего

феерического интервью все старые забытые знакомые принялись напоминать о

себе. И, разумеется, многие из них хотели знать, каким образом я замешан в той

истории. Вероятно, для некоторых людей сплетни — это смысл жизни.

— Нервничаешь? — поинтересовался я, косясь на Матильду, та же в свою очередь

нервно подрагивала ногой и кусала губу, время от времени хмуря брови.

— Что? — вздрогнула она.

Очевидно, девушка находилась где-то далеко в своих мыслях и я своим голосом ее

испугал.

Когда я повторил свой вопрос, Марголис расправила свои плечи и отченикала:

— Нет.

— лгунья, — усмехнувшись, ударил по носу этой врунишке. — Сейчас нос, как у

Буратино вырастет.

Ее глаза напились кровью и я поспешил убрать свою руку в карманы джинс, дабы у

темноволосый не было искушения ее сломать.

— И ты туда же‘?! Почему каждый считает себя обязанным упоминать эту глупую

сказку? — злобно вскрикнула девушка.

Что же, зато теперь она не нервничает, а всего лишь готова мне вцепиться в горло.

Не девушка, а бультерьер какой-то! И слова ей не скажи! До меня некоторое время

не доходил смысл ее слов и я стоял как истукан, а затем меня поперло на смех,

когда все встало на свои места.

Она же Матильда! Представляю, как ей тяжело с таким именем живется. Нет, имя,

безусловно, красивое. Но вот насмешек, хоть отбавляй! Хотя, стоит отдать её

родителям должное — Матильда, это не Даздраперма. В таком случае, она бы уже

давно взяла паспорт и побежала менять имя.

— Стервятник! — прошипела она, наблюдая за тем, как я ‚согнувшись пополам, не

могу перестать хохотать.

Марголис в шутку ударила меня локтем в бок, а затем залезла в подъехавший

автобус, но прежде чем она это сделала я заметил едва ли уловимую улыбку на её

губах.

Я, не медля, залез следом. В автобусе, впрочем как и всегда, невыносимо душно, а

еще тесно. В мою сторону пролетело несколько замечаний, когда я подобно змею,

извиваясь, добираюсь до Марголис, а затем встал за ее спиной, что заставило

девушку напрячься. Ей снова не за что держатся и я, как истинный джентльмен,

хотя никогда им и не был, обхватываю Матильду за талию.

Темноволосая тотчас же замирает, но попытку отбросить мою руку не делает.

Вероятно, потому что в следующую секунду автобус резко останавливается и если

бы не моя поддержка, то Матильда бы уже вписалась лицом в спину какого-то

дяденьки. Мы едем недолго, но и этого хватает на то, чтобы мое мужское начало

проснулось. В частности, когда моя соседка вертит своей пятой точкой в поле моего

зрения.

Я чувствовал себя варваром, но подобное чувство вины недолго меня мучало.

Единственное мое желание, это закинуть эту нахалку к себе на плечо и унести в

пещеру, где я смогу сделать со своей «добычей» все, на что мне только хватит

фантазии, но что-то мне подсказывает, что Марголис не разделяет моих желаний. В

любом случае я не настолько смелый, чтобы это проверять.

Она снова пошевелилась, и я с шумом выдохнул, что заставило ее повернуть

голову ко мне и одарить грозным взором.

Моя бровь приподнялась в вопросе, но она покачала головой и снова отвернулась.

Мы передали за проезд, почему чего вышли из этой преисподней на колесах.

— Спасибо, что помог мне, — нехотя, но все же сказала она.

— Спасибо, что не выбросила меня на улицу, — криво улыбнувшись, ответил я.

Матильда задумчиво покачала головой, а затем пробормотала себе под нос: «я все

завалю».

— Ей, — осторожно касаясь ее плеча, произнес, — все будет в порядке. Давай,

Марголис, не подведи меня! — уже несколько подстрекающим тоном продолжил я.

— У тебя был самый сексуальный и умный репетитор! Или ты о чем-то другом

думала, когда мы занимались’? — нарочно томно прошептал, проводя рукой по ее

шее.

Девушка фыркнула и незамедлительно скинула мою руку.

— Я думала о чем нужно! — протестующие воскликнула, а после, прищурившись,

добавила, — а вот о чем ты думал?

— Когда?

— А в автобусе!- ухмыльнулась она.

На моих губах расплылась похабная ухмылка.

— Тебе лучше не знать, — подмигнув, произнес я.

Она закатила глаза, а затем обернулась и уже собиралась уходить, как я схватил

девушку за руку, тем самым останавливая.

— Даже не попрощаешься? А ведь мы ночь вместе провели, — игриво пошевелив

бровями, сказал я.

— Пока! — вырвав свою руку, выплевывает.

— До встречи! — уже в спину девушки летят мои слова.

Глава 15

Матильда

Мои руки тряслись, а ноги подгибались, сама я наверняка напоминала рыбу,

которую выкинули на сушу. И это при том, что до защиты оставалось еще целых

десять минут! Или же всего лишь десять…

Мне стоило немалых усилий просидеть в приемной комиссии целый день. Благо,

хоть староста сжалилась надо мной и отпустила пораньше, дабы у меня было

время подготовиться. Но не то чтобы мне это помогло.

«Нет! Ты не будешь нервничать! Возьми себя в руки, тряпка!» — решительно

заявил мой внутренний голос.

Я втянула носом воздух, сжала руки в кулаки и улыбнулась своему отражению в

зеркале, что стояло колонной возле дверей кабинета.

Улыбка безусловно была так себе, скорее оскал. Было несколько неловко, что

Разумовский потратил на меня кучу времени, а я даже имя свое могу вспомнить.

Улыбка спала с моего лица, и я, подняв руки, кончиками пальцев приподняла уголки

губ и, опустив их, вновь на себя взглянула.

«М-да. час от часу не легче!» — снова решило подать голос мое любимое

подсознание, которое никак не мог замолчать!

— Заткнись! — прошипела я, по-прежнему улыбаясь.

— Эм-м, — раздалось позади меня, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.

Словно из ниоткуда, появился Разумовский, почесывавший в отражении зеркала

шею и в недоумении на меня пялившийся.

— Так, я ничего и не говорил.

Ударив себя ладошкой по лбу, между тем проклиная себя в уме за излишнюю

болтливость, я повернулась к парню.

— Это не тебе, — коротко отрезала я, пытаясь сохранять хладнокровность, мигом

стерев глупую улыбку с лица.

— Хорошо, — помедлив, Данил качнул головой, все еще настороженно на меня

косясь. — С тобой все хорошо? — положив свою руку на мое плечо и

наклонившись, заглянул он в мои глаза.

— А что не так?

— Ты как-то странно улыбаешься. У тебя защемило нерв?

Мои брови недоуменно поползли вверх, но искусственная улыбка так и не сползла,

несмотря на мои старания, однако через секунду, когда в хитрых глазенках парня

заиграли смешинки, я фыркнула, а затем пнула этого балбеса в плечо.

— Ты издеваешься надо мной!

— Разве что, самую малость, — несколько легкомысленно прозвучал его голос,

заставив мои глаза закатится.

— Что ты здесь делаешь? — поправив рюкзак и, краем глаза взглянув на большие

часы в холле, поинтересовалась.

Он замешкался на долю секунды, а после неоднозначно пожав плечами, ответил:

— Мимо проходил.

Безусловно, его словам я не особо поверила. Хотя бы потому что мы находились

совсем в другом корпусе. Самом дальнем, а приемная комиссия была в главном.

Вполне возможно, будь я не такая взвинченная и рассеянная, я бы сделала едкое

замечание, но оставалось всего пять минут до защиты и в моей голове все

смешалось. Перед моими глазами буквально плыли картинки, в частности, когда

преподаватель прошел мимо и сказал, что через несколько минут мою скромную

персону ждет в кабинете.

— Марголис! — рявкнул парень, дернув меня за плечо.

— Ай! Больно! — шикнула я на этого гада.

— Ты все помнишь? — серьезным тоном задал он вопрос.

—Угу.

Слабый кивок вряд ли был достаточно убедительным, также как и мой дрожащий

голос.

Парень протянул мне руку, в которой была бутылка воды, очевидно предлагая мне

выпить, но пелена, образовавшаяся в считанные секунды перед глазами, и ступор

не давали мне пошевелиться.

— А я-то думал-гадал, как же заставить тебя замолчать, — усмехнувшись,

проговорил Разумовский, между тем открывая крышечку, а затем буквально

подставляя мне под нос. — Пей.

Это звучало, как приказ, и внутренне я рвала и метала, что этот наглый упырь

позволяет себе подобный тон, но всё же я взяла бутылку в руки и сделала

несколько глотков.

— А теперь сделай вдох, — он показал пример, будто бы сомневаясь в моих

умениях, — а теперь выдох. Повтори так несколько раз.

На удивление, такая терапия от футболиста-разгильдяя помогла и всего спустя

минуту я смогла трезво соображать. Руки дрожать, конечно, не перестали, но по

крайне мере я могла говорить, а не просто моргать глазами.

— А теперь вперед! — пожалуй излишне эмоционально произнес Даниил,

подталкивая меня в спину. — И убери эту ужасную улыбку со своего лица.

Я на секунду обернулась, дабы хмуро на него взглянуть, но парень мне в ответ

подмигнул и губами прошептал:

— Давай, трусиха.

Полагаю, ничто так меня не мотивировало, как слово «трусиха». И пусть в

большинстве случаев это было самой настоящей провокацией, а еще и

подстрекательством к всякого рода шалостям, которые в последствии заставляли

отца хвататься за голову, однако в нужных ситуациях это помогало мне собраться. К

счастью, этот случай не стал исключением, поэтому уже через секунду, с прямой

спиной и решительным взглядом, я открывала дверь кабинета.

Преподаватель приподнял свои очки и, будто просканировав меня, вкрадчивым

голосом сказал:

— Проходите.

Стоило двери за мной закрыться, как мне тотчас же стало душно. Захотелось вновь

в коридор, невзирая на то, что там стоял мой горе-сосед.

— Надеюсь, вы хорошо подготовились, — было вместо пожелания удачи, а затем

преподаватель добавил, — начинайте.

Начинала я говорить тихо и неуверенно. Я произнесла тему, а дальше меня

охватила паника. И, вероятно, я уже готова была ползать по полу и буквально

вымаливать свой «зачет», или же на крайний случай прыгнуть в окно, как внезапно

в моей голове возник образ Разумовского. Все его фразы, слова, примеры, термины

приобрели смысл, а в моей голове будто сложилась картинка в единый пазл.

‘ Преподаватель выжидающе на меня смотрел, и очевидно не был готов к тому, что я

совершенно неожиданно начну выдавать информацию.

Мы с Разумовский разобрали все и чуть-чуть больше, поэтому фактов, примеров и

тому подобного в моей голове было дофига и больше. К слову, когда я закончила

свой монолог: руки мои перестали дрожать, а в горле пересохло от слишком долгой

болтовни.

— Что ж, — поправив свои очки, профессор откашлялся. Должно быть, он не

ожидал от своей самой нерадивой студентки такого прорыва. Впрочем, в этом я с

ним была солидарна. Сама от себя в шоке. — Безусловно, пять я вам не поставлю,

но думаю твердую четверку вы заслужили.

С небывалым воодушевлением, я забрала из рук зачетку, едва ли ее не вырвав, а

после вприпрыжку поскакала к выходу.

— До свидания! — вскрикнула, уже закрывая двери.

Я была на грани того, чтобы танцевать ламбаду, целовать всех мимо проходящих

людей и вообще устроить праздник жизни, но усилием воли пыталась держать себя

в руках.

Не медля ни секунды, я тотчас же набрала папе смс с текстом:

«Папуля, я все сдала! И меня не отчислят:)»

Разумеется, мне очень хотелось ему позвонить и поделиться весьма приятными

новостями, но отец скорее всего был на деловой встрече, а значит беспокоить его

не стоит. В любом случае мы позже созвонимся.

Пока я строчила смс, то не замечала ничего вокруг поэтому когда любопытный нос