Девочка-беда для Казановы

этот наглый, беспринципный шалопай! Однако, до тех пор пока ты не говоришь о

проблеме вслух, её, как бы, не существует. А поверьте мне, это была самая

настоящая проблема! Даже катастрофа!

Пожалуй, именно с такими мыслями я проснулась сегодняшним утром. У себя в

кровати, но я четко помнила, где уснула. Должно быть, я настолько разомлела, что

позволила этой ходячий занозе остаться у себя. Я не собиралась говорить вслух,

то, что происходило в моей голове. По крайней мере, в здравом уме и памяти. Так

что, если однажды вы услышите, что на досуге я обмолвились о своей симпатии к

белобрысому гаду, можете смело записывать меня в ряды сумасшедших. А лучше

вылечите!

У меня были очень смешанные чувства по поводу всего вот этого. Я действительно

не знала как себя вести, хотя бы потому что с парнями дружила. Да, может быть

парочка и проявляла ко мне интерес, но я точно нет. Даниил вчера отнюдь не по

дружески обнимал меня, это я знала наверняка! Но с приходом нового дня все

становится несколько другим. Вчера мне было настолько уютно, что я, не

стесняясь, перебирала пряди его волос и запускала руку в его шелковистые и

колючие волосы, в то время, как он гладил мое бедро, а сегодня я шла с таким

мученическим выражением на лице, будто шла на казнь, а не на тренировку. Мне

было непонятно, должна ли я была поздороваться и сделать вид, словно

вчерашнего вечера не существовало или же мне вовсе стоило его обнять‘?!

«Нет! Обнимать — точно не стоит!» — откинула я тотчас же глупую мысль, стараясь

как можно дальше, чтобы к ней не возвращаться.

Моя голова готова была разорваться, а сама я была напряжена и рассеяна, что

могло довольно плохо сказаться на сегодняшней тренировке. А мне это было не к

чему. Парни еще ко мне не привыкли, вопреки тому что и дурацких шуток не

отвешивали, но это вовсе не означает, что мне стоит давать им повод, хоть на

секунду во мне усомниться. Поэтому, сделав глубокий вдох-выдох, я уверенно

открыла дверь спортзала и зашла.

«Будь что будет!» — решила я в своей голове.

«Просто будь как всегда» — подсказало мое подсознание, к которому я с этой же

самой секунды собиралась прислушаться.

Почти все были в сборе. В том числе и Разумовский, который тотчас же повернул

свою голову в мою сторону и одарил кривой полуулыбкой, от которой мое сердце

быстрее застучало.

Он что-то сказал Баринову, а затем направился ко мне, но я в свою очередь уже

несла ноги к раздевалке, а когда буквально в нее влетела, то незамедлительно

закрыла на замок.

Только я кинула свой рюкзак на скамейку, как в дверь начали ломится, а после и

стучать.

Гул-гул-гул! отзывалось эхом в раздевалке, а я между тем притаилась, старательно

изображая Невидимку.

— Марголис, — прорычал Даниил. — Мы, кажется, это уже проходили! Не смешно!

Я молчала, потому что знала, что веду себя, как ребенок. Однако, все и так было

непонятно, а теперь стало еще более запутанным.

— Ты собираешься молчать?

Снова тишина…

— Это бойкот? — крайне недовольным и мрачным тоном выплюнул блондин по ту

сторону двери.

Я была сучкой, но не настолько, чтобы позволить парню, что вчера, вроде как

заботился обо мне, думать что он в чем-то виновен.

— Нет, — вырвался писк из моего рта.

— Тогда что?

Мне ужасно не хотелось говорить вслух все, что было у меня на уме. Но так или

иначе, мне бы пришлось.

— Я… Я просто тебя не понимаю, Дань, — едва ли слышно ответила я, нервно

наматывая кончик волос на палец.

— Я тебя тоже.

И мы вновь замолчали.

—- Разумовский, что ты там трешься, — закричал тренер. — Делать нечего?!

— Потом поговорим, — сказал он, а затем удалился.

Это не было просто кинутыми словами, это было обещание. И я знала, хотела я

этого разговора или нет, Разумовский, в силу своего природного упрямства,

обязательно выполнит свое обещание.

выдохнув, я отпустила измученную прядку.

«О чем интересно он хочет поговорить?» — буквально всю тренировку мучила меня

мысль, что безусловно сказалось на моих пасах, голах и репутации. Вместо

прежнего восторга, ребята смотрели на меня подозрительно, а некоторые, после

очередной неудачи, фыркали. Это было предвзятое отношение, ведь будь на моем

месте парень, то значит он просто не в духе. Однако, если ты девчонка, то ты

просто не для футбола. Место женщины — на кухне! Знаете, что самое

удивительное?! Что получилось совсем не так, как я того ожидала! Еще несколько

недель назад я думала, что именно Разумовский будет мне докучать и везде

вставлять свои гадкие комментарии, однако он, в отличие от остальных молчал, как

рыба.

— Марголис! — закричал мне номер четырнадцать, пасуя, а я между тем уже

приготовилась ловить ногой мяч, как противник это сделал за меня, потому что

оказался проворнее. — Мазила! — рыкнул на меня парень.

Одарив того уничтожающим взглядом, я передернула плечами, а после снова

побежала.

И так на протяжении всей тренировки.

«Мазила! Курица слепая! Черепаха! Девчонка!» — эти слова сегодня особенно

часто звучали в мой адрес.

Я в свою очередь молчала. Да и сказать мне было нечего, в конце концов я

действительно лажала. И, между прочим, не я одна. Некоторые парни сегодня

играли даже хуже, чем я, но этого никто не замечал. Все предпочитали

отыгрываться на «девчонке», должно быть так парни тешили свое эго.

— Что вам сказать, — сердито и, вместе с тем, расстроено проговорил тренер. —

С такими «успехами», — показал он кавычки, — мы сольемся еще с первой игры.

Поэтому повторяю для особо одаренных, что лагерь в обязательном порядке! Пока

это первые тренировки и отчитывать я вас не буду, но имейте себе ввиду, что через

месяц поблажек не будет! Все свободны!

Ребята начали расходиться, то и дело недобро зыркая на меня. Я всегда была

стойкой девчонкой, но в такие моменты, когда практически вся команда против

тебя, при этом недовольно косится и фыркает, ты волей неволей, но раскисаешь.

Пожалуй, только Разумовский и Баринов не высказывали своего недовольства,

напротив, когда я посмотрела на ребят, они мне показали большие пальцы вверх,

мол все нормально. Эта мелочь заставила меня улыбнуться.

Так, под шепот и фырканья, я направилась в раздевалку. Сегодня меня Яшка

забрать не мол хотя он пожалуй был единственным человеком, за исключением

моего отца, который мог меня растормошить после неудач. Разумеется, я знала,

куда шла и знала, что порой будет сложно, но в последнее время в моей голове

творилась такая неразбериха, что черт ногу сломит.

Приняв душ и переодевшись, я посмотрела на себя в зеркало. Как всегда джинсы,

кеды и растянутая футболка. На голове тугой хвост и ни грамма косметики. Зато

мой цвет лица свежий, щеки алые, а темные ресницы выделяли мои серые глаза.

Покрутившись, я пригладила футболку и, еще раз себя осмотрев, одним движением

стянула резинку и распустила волосы.

«Да, так гораздо лучше» — сделала про себя вывод, а после вышла из раздевалки.

— Матильда, — позвал меня Баринов, что сидел на скамейке, как всегда с

блокнотом.

Должно быть, Камилла очень счастливая девушка. Глеб такой организованный,

серьезный и в отличие от многих парней верный ей, себе и своему слову, что было

большой редкостью. Парни любили разбрасываться словами и пустыми

обещаниями, а девушки в большинстве случаев верили этим мерзавцам. Полагаю,

потому что у нас такая натура. Вот такие мы бабы, верим в сказки и чудо, и даже я

порой позволяю себе подобную слабость.

— У тебя все хорошо? — обеспокоенным тоном поинтересовался парень, когда я к

нему подошла.

— Да-да, конечно, — несколько растерянно и неловко ответила, потупив взгляд.

— Ты не обижайся на пацанов, — вздохнув, сказал парень.

— Да, я не обижаюсь. Сама понимаю, что виновата.

— Не больше, чем все остальные, — справедливо заметил. — Ну, если все хорошо,

— улыбнулся и хотел еще что-то добавить, как раздались громкие крики.

Не теряя секунды, он подорвался со скамейки, а затем рванул к раздевалке, а за

ним, едва поспевая, с перепуганными глазами бежала я.

— Ты че теперь из-за бабы на меня полезешь? — заорал номер четырнадцать, он

же Шмелев. К слову, который сегодня задирал меня больше всех. Баба ему вчера

не дала что ли какая?!

— Она тебе не баба, урод! — крикнул в ответ Разумовский, держа за шиворот

парня.

— Да, из-за этой суки мы продуем!

Даниил ударил Шмелева о шкафчик, но тот не растерялся, и в ответ блондину

прилетело в лицо.

— Хватит! Хватит! — закричала я, пытаясь влезть, дабы остановить этот

беспредел, но меня за талию крепко схватил Баринов, тем самым прерывая мои

отчаянные попытки.

Остальные же оставались в стороне, будто совсем были не причастны.

— Да остановитесь же вы! — снова подала я голос, когда ребята уже повалились

на пол, колошматя друг друга кулаками.

— Еще хоть одно поганое слово про нее скажешь и будешь до конца жизни кровью

харкать, — яростно выплюнул Разумовский, сидя на Шмелеве.

— Да пошел ты! — засопел парень.

Я снова дернулась, но прежде чем мой сосед окончательно слетел с катушек, около

двери басом прогремело:

— Вы че, засранцы мелкие, творите?! Еще молоко на губах не обсохло, а вы тут

побоища устраиваете! Вы, мать вашу, спортсмены или быдло местное’?! Быстро

разошлись в разные углы! И чтоб я больше этого не видел! А если у вас слишком

много энергии, так я вам найду, куда ее деть! Позорище, — закончил тренер, а

затем с громким хлопком вышел из раздевалки.

Ребята уже сидели по разным углам, испепеляя друг друга глазами. Очевидно,

каждый из них считал себя правым. Один с рассеченной бровью, а второй с

разбитым носом и губой. К слову, именно второй вытер рукавом кровь, а затем

перевел свои небесные глаза на меня.

Он поморщился, а затем властно отчеканил:

— Не уходи. Жди возле байка.

Медленно кивнув, он улыбнулся и повернул голову обратно, задевая мою щеку

своей и как-то совсем невзначай провел рукой по ноге. Я бы и рада подумать, что

это была лишь нелепая случайность, но хитрая ухмылка, что теперь красовалась

на лице этого прохвоста твердила об обратном. Мы ехали недолго. Я бы даже

сказала, что время с Даней летело молниеносно.

Секунда, — мы возле универа, еще секунда — дорога, еще секунда, — проезжаем

знакомый магазин, а затем заезжаем в наш двор.

Остановившись, парень заглушил мотор, но вставать не спешил, впрочем как и я -

отнимать руки от его рельефного тела. Казалось, им там самое место. И это

вопреки тому, что мои женские ручки еще не контактировали с мужским телом. По

крайней мере, не в таком ключе. Моя голова покоилась на спине блондина и

должно быть я его обнимала, но какая к черту разница, когда так хорошо’?! Даниил

втянул в себя воздух, когда пальчиками я пробежалась по его животу, а после его

руки опустились на мои. Я зажмурилась, словно ожидая что парень скинет мои

блудливые ручонки, но он накрыл и сжал, так, будто и сам боялся, что я их уберу.

Нам было уютно в нашем молчании. Полагаю, порой и мы могли нормально

общаться, не пререкаясь и не бредя желанием убить или покалечить друг друга.

— Зачем ты к нему полез? — я едва ли слышно спросила, но, всё же, я точно знала

что парень услышал. Мы сидели настолько близко, а кругом была такая тишина,

что казалось можно услышать мысли другого человека.

— А что по-твоему я должен был молчать? — фыркнув, несколько резко изрек

парень в ответ.

Непроизвольно, я погладила его сбитые костяшки, а затем мягко, что было мне

несвойственно, спросила:

— А не должен был?

— Шмелев слишком много базарит, почем зря. Ему бы следовало научиться

говорить жопой, тогда бы все дерьмо, которое из него выливалось было хотя бы

обосновано. Я не даю свои… — оборвался он на полуслове, а затем, кашлянув,

продолжил, — девушек в обиду, когда они мне симпатичны.

Сердце замерло. Вероятно, для людей более сообразительных все было и так

предельно ясно, но для Матильды Марголис, то бишь меня, это было нечто из ряда

вон выходящее. И не потому что Разумовский делал что-то не так, а потому что

видеть и осознать совершенно разные понятия. Я все скидывала на шутку, мол

парню просто делать нечего, вот и мается ерундой, но то, что я нравлюсь этому

смазливому, пижону для меня было, как минимум, странно.

— Я…тебе симпатична?- спросила я, молясь, чтобы он не заметил дрожание моего

голоса.

— Разве это не очевидно?! — хмыкнул он, — Ты странная, — честно добавил. —

Бываешь взбалмошной и уж точно умеешь за себя постоять, еще до ужаса

противная по утрам и упертая, как бык. И я уж точно не знаю, чем именно ты меня

зацепила, потому что еще месяц назад я обходил бы тебя стороной, а сейчас

почему-то я сворачиваю везде за тобой.

— Но это ведь несерьезно? — хмыкнула я, отчего-то горько, пытаясь утихомирить

бешеные пируэты, которые вытворяло моё сердце.

Дурой я не была. Парню я интересна, до тех пор пока не завоевана, потом он снова

переключился на своих пустоголовых красивых куколок, а про свою взбалмошную

соседку и не вспомнит. Даниил наиграется, папа вернет ему все прелести жития, и

девочка-беда уже будет ему неинтересна.

— Откуда тебе знать? — довольно грубо огрызнулся Разумовский.

Я хотела отстраниться, но, как только предприняла попытку отодвинуться,

голубоглазый притянул меня за руки обратно.

— Отпусти!

— А если я не хочу отпускать? — он развернулся ко мне.

— Ты наиграешься и забудешь меня, — я выложила ему все, что было у меня на

душе и что так беспокоило меня последние дни, от чего стало как-то не по себе,

будто выворачиваешь душу наизнанку.

— Так что тебе мешает поиграть со мной? — лукаво ухмыльнувшись, несерьезно

произнес Даниил.

— Совесть, — коротко отрезала я.

Блондин вздохнул, а после встал с байка. Его внушительная фигура теперь

закрывала мне весь обзор, а сам он положил мне свои руки на талию.

— Так, ты считаешь, что я несерьезный тип‘?

— Да, — тотчас же ответила я, не задумываясь, ведь так оно и было.

—А если я докажу, что это не так? — прищурился он, наклоняя свое лицо ближе ко

мне.

— Рискни, — провокационо и смело заявила я, отклоняясь от наглеца.

— Тогда ты наконец-то примешь от меня цветы‘?

— Я обещаю над этим подумать, — пряча улыбку, проговорила я.

Бог ты мой! Похоже я флиртовала! Не иначе, как событие века! Да, еще и со своим

сумасбродным соседушкой, который, казалось, был отнюдь не против таких игр.

— Ты же понимаешь, что от меня не отвяжешься? — его тон был до тошноты

самоуверен, но почему-то меня это не оттолкнуло, а напротив еще больше

распалило.

— Поживем — увидим, — подмигнула я белобрысому, а затем, шлепнув по рукам

которые меня окружили и легонько оттолкнув его, слезла с байка.

Мы бы и дальше так стояли, если бы не телефонный звонок. Нехотя, парень достал

телефон из кармана и, посмотрев на звонящего, чертыхнулся и все же принял

звонок.

— Слушаю, — довольно грубо и бесцеремонно прозвучал его голос.

Что говорил его собеседник, я не слышала. Впрочем, и что отвечал Даниил тоже,

ведь пока он разговаривал, я по-тихоньку по-маленьку и свалила.

Я не знала, что это сейчас было. Неужели я дала этому упырю зеленый цвет?!

Господи, почему это происходит со мной?! И почему именно Разумовский?! Но

слово ведь не воробей, — вылетит не поймаешь. Должно быть, его близость на

меня дурно влияет. Очень дурно. В таких своих мыслях, я зашла в подъезд. Я

хотела уйти по-английски, не тратя время на прощание, но Разумовский догнал

меня около лифта.

— Решила меня оставить, девочка-беда‘? — нажав на кнопку лифта,

поинтересовался он, — А попрощаться? А поблагодарить?

— Что прости’? — я уставилась на него буквально, как баран на новые ворота.

— Прощаю, — ухмыльнулся мерзавец, между тем подталкивая меня в только что

подъехавший лифт, — Я сегодня между прочим пострадал, — он указал рукой на

свою физиономию и нажал на этаж.

— Но я тебя не просила!

— Но я все равно заступился!

И это было правдой. И пусть парень строил из себя героя, я видела что под бровью

уже образовывался синяк. И еще неизвестно было, чем ему обернется этот порыв.

Внезапно, я протянула руку к его лицу, но парень тотчас же дернулся, будто думал,

что я собираюсь его бить. Тогда я сделала шаг к нему и нежно провела по брови.

— Хулиган, — с долей усмешки, но по-доброму пробормотала я.

Даниил сосредоточено за мной наблюдал, но не мешал моим действиям.

— Какую ты хочешь благодарность‘? — серьезно поинтересовалась я.

— Я пошутил, расслабься, — искренне улыбнулся.

Должно быть, парень подобрал очень правильный ключик ко мне. Скажи он мне

что-то пошлое или грубое, я бы поставила еще дюжину таких синяков на нем.

Однако, когда он был самим собой без образа заядлого Казановы, я сделала то,

что сделала.

Моя чувствительная сторона решила проявить себя именно сегодня. И пока мой

мозг яро протестовал и кричал «Нет!»‚ а сердечко трепыхалось и кричало «Да!», я,

последовав зову сердца, сдалась. Сдалась той страсти, что меня одолела и

нежности тоже сдалась, непонятно ещё, чему я потакала больше. Мне не хотелось

это больше в себе держать.

Поэтому мои губы незамедлительно потянулись к губам парня и неумело их

коснулись. Разумовский стоял истуканом, очевидно, пораженный моим напором. Я

не знала, как целоваться, и просто клевала его губы, как умела, а точнее как мне

казалось правильно. И когда ответной реакции не получила, я уже совсем

разочаровавшись, хотела отстраниться, но его рука легла мне на затылок, а губы

пришли в движение. Теперь это достаточно было похоже на поцелуй, а не на

изнасилование парня в лифте. Губы его уверенные, но вместе с тем нежные

двигались в такт с моими. Рука умело направляла мою голову, а большой палец

поглаживал скачущий пульс. И, черт его знает, сколько бы мы еще миловались,

если бы не послышался кашель сбоку.

Отпрыгнув от парня тяжело дыша, я заметила нашего соседа, который стоял около

открытого лифта.

— Простите, — пискнула я и пулей выбежала из лифта, даже не заметив, что не

мой этаж.

Глава 22

Даниил

«Какого черта я творю?» — думал я, спускаясь на свой этаж.

Марголис и след простыл. Она так быстро от меня убежала, что я даже очухаться

не успел. И кто этих баб разберет?! То с поцелуями налетает, то убегает, будто я

насиловать ее собрался. Нет, идея, безусловно, заманчивая, особенно по

обоюдному согласию, и даже лифт меня не смущал, но вот мужик конкретно

подпортил нам малину.

Впрочем, я тоже красавец! Что я собирался еще доказывать?! А главное зачем?! Я

не хотел отношений, но и Марголис не считал однодневкой. Это была истинная

правда, я не относился к ней ветрено. Для меня она была одной такой девочкой-

бедой, которой, к слову, в отличие от многих девушек, я достаточно многое

позволял. Не каждая может кинуть мне цветы под ноги и потом за это не отхватить.

Да и вообще языкастая она, порой чересчур, и, пожалуй, этим и привлекала. Вот,

только бы еще понять, что я от нее хотел…

Просто уломать на секс?! Это вряд ли… За жизнь я успел много баб поиметь, даже

были такие, которые отказывали. Я, конечно же, потом их добивался (или хотя бы

пытался), поэтому точно знал что такое азарт. Чувства она определенно вызывает,

да еще и какие, прям то в холод, то в жар бросает, но это далеко от игр. Я после

Златы, знаете ли, вообще с этими играми завязал! На самом деле, все что меня

интересовало до Марголис, это лишь простой секс без обязательств, можно с

двумя.

А это фурия, что так неловко и неумело меня целовала, но вместе с тем пылко, и

отдавая всю себя, что весь мой мир пошатнулся и покатился к чертям собачьим!

Я не знал, как далеко все могло зайти. И Матильде уж точно не хотел делать

больно, но и отпустить не мог. Что-то в ней влекло, манило, она была моим

маленьким лучиком света, в том дерьме, в котором я оказался. Она была способна

вывести меня из себя, а потом тут же утихомирить. Мне нравилось с ней говорить,

спорить, смотреть футбол и просто молчать. И, будь я проклят, но я был гнусным

эгоистом и девчонку так просто отпускать не собирался. Для чего она нужна, я,

разумеется, пока смутно представлял, но желание укоротить эту негодяйку и снова

ощутить вкус ее губ было сильнее моего здравого смысла.

Я знал, что последнее, о чем я должен был думать в своем весьма скудном

положении, так это об амурных делах, учитывая, сколько дерьма мне предстояло

разгрести, но ведь и Злата тоже ушла не совсем вовремя?! Да что вообще в нашей

жизни происходит своевременно и как нужно или как того хочется?! Правильно! НИ-

ХРЕ-НА! Ко всему прочему, я дал слово. И каким бы гавнюком я не был, но слово

свое держал. В противном случае, что я за мужик такой?! Я знал, что добиться

Марголис будет не так просто. Эту мегеру не заманить цветочками, конфетами и

прочей романтической чепухой.

«Чем же тебя удивить, девочка-беда?» — думал я, куря на балконе сигарету.

Я бы и дальше стоял и пялился перед собой, если бы внизу не заметил знакомую

подъезжающую машину, в которую в скором времени села Марголис. Мои кулаки

сжались, а глаза швыряли молнии в автомобиль. Мне хотелось силой вытащить

оттуда девушку, а затем так отшлепать, чтобы забыла, как это разъезжать по тачкам

чужих мужиков.

«И я непременно однажды это сделаю» — потирая подбородок рукой, пообещал я

себе.

— Разумовский, — позвала меня стерва, она же «любимая» староста.

— Да? — устало отозвался я, уже вновь готовясь услышать что я бездарь.

Безусловно, я мог легко поставить на место эту сучку, но волею случая мой папаша

очень хорошо дружил с её отцом, а проблемы мне ни к чему. Боюсь, после нашего с

ней разговора она уйдет вся в слезах. Я вообще был удивлен, что она не

проболталась о том, что мы переспали. Впрочем, замарать репутацию «пай»

девочки она не могла, а случайные связи этому как раз способствовали. Так мы и

продолжали жить, она меня тихо ненавидя, за то что я ее якобы «использовал»,

хотя сама была не против, а я просто благородно терпя ее выходки.

— Творческий конкурс у журналистов начинается через десять минут, а ты стоишь

тут прохлаждаешься, — эта кобра начала плеваться ядом.

— Успею, — лениво бросил я, едва ли посмотрев в её сторону.

— И курить на территории университета вообще-то запрещено, — взвизгнула она,

притопывая ножкой. Клянусь, эта истеричка доведет меня до убийства!

взъерошив волосы, я сделал последнюю затяжку и выкинул окурок, после чего

повернулся к этой зануде.

— Довольна’?

— Вполне!

хмыкнув, я обошел старосту, а затем направился к журналистам под её тихое

сопение. М да‚ маленькая гадина сегодня определенно не в духе!

Я уже практически был около кабинета, как мой телефон зазвонил.

«Отец».

Разговаривать мне не хотелось, последняя наша беседа доставила мне мало

удовольствия. Впрочем, что может быть приятного в словах: «слава богу, что ты

оказался не таким придурком! Скажи спасибо, что я прикрыл их задницы! В

следующий раз будешь разгребать сам свое дерьмо!» — а после отключился. Но не

брать, я тоже не мог Вполне возможно, потому что был зависим, хоть мне этого

хотелось меньше всего…

— Да, я слушаю, — ответил.

— Здравствуй, — скупо на эмоции поздоровался со мной отец. — Ты где?

— В универе.

— Жду тебя после дома, — и отключился.

Очевидно, меня ожидает очередной «серьезный» разговор, будь они неладны! И

почему каждая вторая собака считает нужным учить меня жизни’?!

Закинув мобилку в карман, я расправил плечи, а затем уверенно зашел в кабинет,

где меня уже поджидал весьма приятный сюрприз.

Должно быть, это моя партнерша на сегодня. Так сказать, еще один надзиратель

над бедными абитуриентами, но порадовало меня не то, что мой «партнер»

женского пола, а то, что девица едва ли не на карачках пыталась достать ручку,

закатившеюся под стол.

Картина, должен я признать, потрясающая! Когда имеешь, кхм, такие булочки, даже

лицо не имеет особого значения. Мне, здоровому парню, который уже несколько

недель жил, как монах, стало тесно находиться в штанах.

Я облокотился о парту и наблюдал, как плавно движется попка девушки в воздухе

из стороны в сторону.

— Черт! — прохрипела она, когда ударилась головой об угол стола, приподнимаясь.

И тут я замер, когда дошло, чей был это был голос, но тотчас же пришел в себя, а

после на моем лице расплылась довольная ухмылка.

От того, что это булочки Марголис стало еще слаще и еще теснее. Что-то бубня

себе под нос, она повернулась, а затем вскрикнула. Вероятно, я испугал малышку.

— Я еще ничего такого не сделал, чтобы ты так кричала, — дерзко произнес я,

между тем сложив руки на груди.

— Дурак, — нахмурилась она, между тем прикладывая руку к сердцу, словно

проверяя на месте ли оно.

— Что, даже не спросишь, что я тут делаю?

Девушка хмыкнула, откидывая волосы назад, а затем скучающим тоном

произнесла:

— И так знаю, что ты мой партнер.

Вероятно, я тут один такой ишак, который вечно не в курсах.

— Откуда? — довольно требовательно поинтересовался я.

— От верблюда, — язвительно ответила Марголис.

закатив глаза, я спустил ей эту фразу, успокаивая себя тем, что однажды придет

день и язвочка заплатит мне сполна за оскорбления и напряжение в области паха.

— Какие планы на вечер‘? — совершенно невинно поинтересовался я, между тем

помогая ей раскладывать листочки с заданиями по партам.

— А что‘?

— Интересуюсь, — туманно произнес.

— Дела есть, — коротко ответила.

Мда, лучше бы уж вообще молчала. Впрочем, девушка сегодня сама не своя.

Дерганая она какая-то… И тут до меня дошло, что наверное это из-за нашего

вчерашнего поцелуя. И, честно говоря, мне с трудом удалось сдержаться, дабы не

сказать какую-нибудь глупость, чтобы заставить эти милые надутые щечки

покраснеть. Однако сегодня, я не планировал стать для нее врагом номер один,

поэтому предпочел своему эгоизму молчание, лишь изредка позволяя себе кидать

на темноволосую заинтересованные взгляды.

Закончив раскладывать задания, я пошел к кафедре, а за мной и Матильда.

Она так и продолжала молчать. Создавалось впечатление, будто девушка меня

игнорирует, но я-то знал, что ей просто неловко. И поэтому, решив немедленно сию

же секунду исправить сложившуюся ситуацию, я резко остановился, чем заставил

Матильду врезаться лбом в мою спину.

— Ты чего встал? — рассерженно и недовольно буркнула она, потирая лоб.

Развернувшись, я положил руки ей на талию, отчего девушка ахнула, а затем

положила свои руки мне на грудь и тотчас же смутилась, вероятно сама от себя

такого не ожидая.

— Я остановился, а встало у меня кое-что другое, — нагнувшись, прошептал я этой

язве на ухо, чем собственно говоря и заслужил удар в солнечное сплетение.

В глазах резко потемнело. все же удар у Марголис был, пожалуй, слишком сильный

для девчонки ее комплекции. Я пошатнулся и зацепился за парту, дабы

окончательно не упасть, тем самым окидывая какие-то листы на пол.

— Прости, — пискнула эта хулиганка, придерживая меня за руку.

Каюсь, её удар был неожиданным, а еще весьма болезненным, но спустя пару

минут отдышки, я пришел в себя и открыл глаза, наблюдая за тем как

обеспокоенная Марголис крутится вокруг меня юлой и причитает, как ей жаль.

— Милая, — прохрипел, а затем несколько насмешливо продолжил, — я, конечно,

понимаю, что бьет — значит любит, но давай эти игрища мы потом применим.

— Боже, Разумовский, ну почему тебе нужно быть таким пошляком?

— А что я пошлого-то сказал? — невинно хлопая ресницами, поинтересовался.

— Мы же в футбол играем как никак, а ты о чем подумала?

Она не ответила на мой вопрос, но и не засмущалась, лишь улыбнулась и покачала

головой, а после присела и начала собирать географические карты, которые я

должно быть и уронил.

— Я весь мир к её ногам положил, а она мне под дых, — подмигнул, между тем

помогая девушке. — Вы, девушки, такие коварные.

—- А вы, мужики, свиньи, — не осталась в долгу темноволосая.

Мы бы и дальше продолжали наши словесные дебаты, которые, к слову, нам обоим

безумно нравились, если бы нас не отвлек громкий топот и шум, который буквально

ворвался с открытой дверью.

А затем пятьдесят человек сидело в душной аудитории и смотрело на нас, как на

вершителей их судеб, кем мы, вероятно, в какой-то степени и были, учитывая, что

списывать нельзя, а нам приходилось постоянно одергивать ребят руки которых так

и норовили опуститься под парту, дабы пощелкать по гаджету и нарыть

информацию. За исключением нас, был еще преподаватель, который в отличие от

нас не был таким лояльными к ребятам. Мы хоть и делали замечания, однако

некоторые вещи предпочитали «не замечать».

Через час ребята, которые были поумнее, а некоторые похитрее, уже начали

сдавать свои работы, а еще через сорок минут аудитория и вовсе опустела.

— соберете листики, закроете аудиторию и отнесете все на кафедру, — отдав мне

ключи, проговорил преподаватель, а затем тихонечко так смылся.

Вообще-то, это не входит в наши обязанности, собственно говоря, как и тухнуть тут

все это время, но я не возражаю. Отнюдь. В частности, когда дверь хлопает и мы с

моей врединой остаемся один на один.

В моей голове уже сидел чертенок и потирал ладошки в предвкушении. Это был

настоящий парадокс. Моя внешность ангельская. Девчонки всегда сходили с ума

из-за моих голубых глаз и светлых волос. Многие мамочки мечтали меня

заполучить в свои зятья, а в детстве все бабушки умилялись и трепали по волосам,

однако вопреки такой милой и, как называла Марголис, смазливой мордашки,

внутри меня сидел самый настоящий дьявол. Развратный дьявол.

Марголис тем временем оперативно собрала в стопку листы и задания и уже

стояла около дверей, в нетерпении подергивая ногой и то и дело косясь на часы.

— Спешишь? — приподнял я бровь в вопросе, облокотившись на кафедру.

— Да, — несколько раздраженно ответила девушка. — Разумовский, давай без

твоих дуростей! Просто закрой дверь и отдай мне ключи, я все отнесу!

Прям святая простота, а не Матильда! Неужели думает, что так просто ее отпущу‘?!

Наклонив голову набок, я буквально стал прожигать девочку взглядом, надеясь что

она попадётся на мой крючок. И уже спустя минуту, малышка меня не подвела…

Фыркнув, она сама подошла ко мне, требовательно протянув руку.

Ох, эти горящие глаза! Сколько же в них страсти! После Златы мне казалось, что

все бабы со светлыми глазами редкие расчетливые суки, у которых нет живых

эмоций, но от Матильды не веяло холодом. Отнюдь. Она для этого была слишком

горяча. Как ад горяча!

— Давай!

— Попроси! — беспечно хмыкнул.

— Разумовский, я тебя сейчас ударю! — с угрозой отчеканила девушка.

— Бей, — вытянул голову.

— Я спешу, пожалуйста, — вздохнув и опустив руки, проговорила.

— Предлагаю бартер! — хлопнул в ладоши. — Твой номер телефона взамен на

ключи!

— Зачем тебе? — хмуро спросила.

— Звонить тебе буду, — как само собой разумеющееся, произнес я.

Я видел, что она сомневалась. Она будто боролась сама собой. Одна сторона

буквально подталкивает, а другая не доверяет.

— Хорошо, записывай, — сдалась все же Марголис, и я не смог сдержать победную

улыбку.

С Матильдой мы больше в универе не пересекались. Я несколько раз предложил

ее подвезти, но упрямая ослица отвергала все мои предложения. Я бы, конечно,

еще поупорствовал, но отец к тому времени звонил уже два раза, поэтому времени

было в обрез.

Дома меня никто не встречает с радостными объятиями, пирогом с чаем и

вопросами по типу: «Как прошел день?». Больше этого нет. Все, что есть, это

суровый отец, над которым, кажется, сгущались тучи, и хороший такой

подзатыльник. Не в прямом, разумеется, смысле, но мне хватало и без того

почувствовать себя бездарным, никчемным, ни на что не способным мальчишкой.

Это со слов моего папаши. Мамы нет, а значит и сдерживаться он не намерен. Его

слова неприятно режут по слуху, однако больше никаких эмоций не вызывают.

Привычка, знаете ли, дело такое.

— В воскресенье у тебя интервью. Достань, пожалуйста, свою голову из задницы и

не опозорь меня! Выборы через две недели, а у меня репутация ни к черту! В

понедельник мы всей семьей едем на благотворительный ужин, — произнес отец, а

я между тем мысленно горько усмехнулся. Какое смешное слово — «семья». Мда,

многие уже заголовки пестрили о том, что блудная жена самого Разумовского

вернулась домой и папаша безусловно не мог не обернуть это в свою пользу.

Интересно, как он только маму уговорил‘?! Она никогда не любила подобные

сборища, да и цирк этот устраивать тоже.

— И если все пройдет хорошо, то может быть получишь машину обратно, —

закончил он, и я до этого летающий где-то далеко в своих мыслях, тотчас же

вернулся на землю.

— Дом тоже?

— Здесь твой дом, — грозно отрезал отец, чем заставляет меня хмыкнуть.

Я так и не удосужился перевести все вещи из дома. Точнее вообще ничего. шмоток

у меня и тут хватает, разве что ноут захватил. И, если быть уж предельно честным,

лично я ничего перевозить сюда не собираюсь.

— Как скажешь, — повиновался, но с усмешкой которую Разумовский старший тут

же заметил, а затем проворчал себе под нос: «сопляк!»‚ а я между тем

продолжил, — и все же?

— Только на свои деньги.

А вот это становится довольно интересным… У меня есть некоторые сбережения,

все же не зря я занимался, пусть и нелегальным, но бизнесом, но я хотел их

вложить в дело и даже есть парочка идей, но отцу об этом знать не обязательно.

Пусть для него это станет сюрпризом.

— Ладно, перекантуюсь тут еще, — будто делая одолжение, произнес я, а после

когда отец потушил свою сигару, допил коньяк и кивнул мне головой на выход,

ушел.

У меня на сегодня есть еще несколько крайне важных дел. Во-первых, встретится с

Тимом перетереть по поводу моей идейки, а, во-вторых, вытащить Марголис.

Прежде чем окончательно свалить из хаты, я зашел на балкон, но своей соседки не

заметил в привычном кресле, хотя зачастую в это время она находится именно тут.

Тогда, я набрал ее, но она не ответила.

И так три раза подряд.

«Чем же ты так занята, Негодяйка?» — несколько недовольно размышлял про себя,

между тем покидая балкон.

Глава 23

Матильда

— Дочь, Яшка уже звонил? — крикнул отец из кухни.

— Да, — идя на запах запеченной курочки, ответила я. — Уже скоро будут!

Отец довольно улыбнулся, когда попробовал кусочек своего творения, а когда

заметил меня, протянул и мне кусочек, который я тут же закинула в рот. Что ни

говори, а готовит папа лучше всяких поваров, ведь главным его ингредиентом

являлось ничто иное, как любовь.

— Отлично! Ну как‘?

— Превосходно!

Папа довольно покачал головой, будто и правда сомневался, что его ужин не

удастся. Он даже подумывал пригласить свою барышню, но, к счастью, та сейчас в

Милане. И пусть там и остается! В противном случае, окажись она здесь, то ужин

можно было бы считать провальным, а лучше вообще не начинать. Я обожала,

когда мы собрались именно такой компанией, без всяких лишних людей. Ведь по

сути, папины девушки ими и были. И отнюдь не из-за моего предвзятого отношения,

а потому что долго не задерживались.

Отправившись в комнату, я мигом переодела домашние треники на более

приличные джинсы. И тут мой телефон зазвонил. И вновь незнакомый номер. Уже

пятый раз за сегодня, на минуточку! Я уже хотела поднять трубку, но звонок в дверь

сбил меня с толку.

«Потом перезвоню» — решила я, между тем направляясь к двери встречать

желанных гостей.

Стоило мне открыть дверь, как на меня тут же налетел Яшка с объятиями.

— Мальта! — крикнул этот безумец, а затем поднял и закружил.

— Отпусти, бестолочь!

Наш смех слился, а родители уже продумывали все детали нашей свадьбы. Но мы-

то знали, что нас связывает лишь крепкая многолетняя дружба. Яшка всегда

отличался сумасбродным нравом, поэтому такое поведение для нас считалось

вполне нормальным. Вот только не все это расценивали, как обычные приколы.

— Давай, хвастайся! — опустив меня на пол, произнес Цукер.

— Чем? — приподняла я бровь в недоумении.

— Как это чем? — пошевелил он бровями, а после, наклонившись, прошептал на

ухо, — чем ты там с Разумовским занималась, что этот Отелло морду разукрасил

Шмелеву?

Неловкость — отвратительное чувство, и сейчас оно накрыло меня волной. Однако,

это не помешало моему сердцу уйти в пятки. Тот факт что Даниил за меня подрался

заставлял меня терять голову и поддаваться тем ощущением, которые прежде

были для меня мифом. А именно трепет, дрожь и что-то совершенно не похожее ни

на что, будто внутри тебя расцветает цветок, а ты настолько обескуражен этими

ощущениями, что даже дыхание прерывается.

— Можешь не говорить, — усмехнулся еврейчик, но тут же его лицо стало

серьезным, — Матильда, ты не маленькая девочка и поучать тебя не буду, потому

что знаю тебя кучу лет, поэтому надеюсь что ты знаешь, что делаешь. О

Разумовским тебе известно не меньше, чем мне, — имея в виду сомнительную

репутацию, предостерег или же напомнил мне Цукер.

Прежде чем мне удалось бы ответить, что я ни черта не понимаю, нас прервал отец

который кричал, дабы я не задерживала гостя в дверях, ведь курочка стынет! И мы,

синхронно закатив глаза, потопали на кухню.

Уже садясь на стул, который любезно отодвинул мне Яшка, он, положив руку мне на

плечо, мимолетно его сжал, а потом уже сел сам, и как ни в чем не бывало начал

отвечать отцу на его вопросы.

Большего мне и не нужно было, ведь я знала этот жест. Так Цукер проявлял свою

заботу. Этот жест означал: «Я с тобой, чтобы не случилось». Больше слов не нужно

было, ведь не важно, буду ли я рыдать на плече друга или буду смотреть на мир

сквозь сердечки в глазах, он в любом случае меня поддержит, а если того потребует

ситуация, то и в нос даст… Хотя после меня мало будет живого места на человеке,

который осмелится меня обидеть. Вот, такая у меня тонкая душевная организация!

— Когда обратно завоевывать чужие земли? — поинтересовался отец у Яшки,

между тем «ненавязчиво» подвигая мне курочку и салат.

— Пока еще не знаю, — пожал плечами беспечно Цукер. — Здесь дел пока хватает,

но вообще планирую к концу сентября.

Как только эта фраза сорвалась с губ моего друга, мои плечи мгновенно поникли, а

лицо осунулось. Яшка ничего не говорил про свой отъезд. И как я ослица такая не

спросила?! Впрочем, мы столько болтали по пустякам и столько смеялись, что

думать о плохом вовсе не хотелось.

Заметив резкую перемену моего настроения, Цукер успокаивающе мне улыбнулся и

ущипнул за ногу.

И чего это он такой веселый?!

— Дочь, а что у тебя там с футболом? — пожалуй, слишком резко перевел тему

отец, а в глазах у него появился лукавый блеск.

— Сейчас тренировки, с сентября начинается сезон, — мрачно ответила я, все еще

витая в своих мыслях. Я уже представляла, как буду провожать своего шалопая в

аэропорту. И вновь на целый год…

— А какие планы на осенние каникулы? — продолжал допытываться папа. чем

невероятно раздражал. Не люблю, когда меня трогают в таком взрывоопасном

состоянии.

— до каникул еще дожить нужно, — весьма оптимистично и сухо прозвучало из

моих уст.

Яшка внезапно повернулся ко мне лицом с широченной улыбкой. Казалось, у парня

челюсть свело! Да, что ж он так веселиться?!

— Ну если доживешь, то мы тебя в Америку отправим, — обыденным тоном

проговорил папа, а я между тем замерла.

Что?! Это шутка?! Я моргнула, затем еще раз! Для достоверности закрыла глаза и

открыла. Ущипнула себя, но так и не проснулась.

«Не сон!» — пронеслось в голове с облегчением.

— Что? — прошептала, не доверяя собственному слуху.

— Ну ты ж хотела в Испанию, но не получилось. Так, что думаю Америка хорошая

компенсация.

Я завизжала и, подорвавшись со стула, кинулась на шею папе, который уже вовсю

хохотал.

— Но-но, хватит, доча, — похлопал меня по спине, — а то папку своего задушишь!

Ну еще много времени, так что, посмотрим на твое поведение…

А дальше он говорил что-то относительно моих оценок, учебы, спорта и безусловно

кривых рук, мол если хату спалю, то шиш мне, а не Америка, ибо придется делать

ремонт. Однако, все это я уже пропускала мимо ушей, ведь папа меня запугивал,

дабы я не расслаблялась.

Еще обняв Яшку, который с трудом отцепил мои руки от своей шеи, я все же

уселась на стул, после чего под папино обманчивое строгое: «Ешь!», наложила

себе в тарелку кучу всего и уплетала за обе щеки.

Радости моей не было предела. Это же США! Безусловно, моим любимым местом в

мире все еще оставалась Испания со своим колоритом, но в ней не было моего

любимого еврейчика, а значит не будет так весело. Если же Испания наполнена

уютом, красивыми улочками и спокойствием, то Штаты абсолютное тому

противоречие. Это будут сумасшедшие каникулы, с Цукером не бывает скучно. Этот

авантюрист, как и я любит искать приключения на свою задницу!

Отцы же, увидев наши одухотворенные лица, лишь обреченно вздохнули и

пробормотали себе под нос нечто похожее на: «Надеюсь их не депортируют».

Вскоре родители начали, как всегда, обсуждать свои крайне важные дела, а мы в

свою очередь с Цукером решили слинять ко мне в комнату.

— Не нашел еще «ту самую»? — с сарказмом спросила, падая на кровать, где уже

Цукер примостил свою пятую точку, развалившись на всю кровать звездочкой.

— Не-а, — невозмутимо отозвался. — Да, и зачем она мне сейчас?! Я пока

наслаждаюсь холостяцкой жизнью. В ней сколько привилегий… — блаженно

улыбнулся тот, вероятно, в голове проигрывая «привилегии» этой самой жизни.

— Главное, чтобы эти «привилегии» потом не нашли тебя спустя девять месяцев.

— Тьфу ты, — выпучил глаза Яшка. — Сплюнь! А то как скажешь… — и для

достоверности заставил меня постучать по деревянному быльцу кровати.

Э, как боится! Холостяк фигов…

— А ты там случайно не собираешься через девять месяцев папочку порадовать?

— словно невзначай поинтересовался, хотя сложно было не уловить

издевательские нотки в его голосе.

А дальше я долбанула этого клоуна по голове подушкой, а тот накинулся на меня и

принялся щекотать. Мы бы и дальше продолжали этот беспредел, если бы нас не

прервал звонок телефона, про который я успешно успела позабыть.

— Встань, слоняра, — едва ли выговорила, пытаясь отдышаться, пока этот наглый

прохвост зажал мои руки и уселся сверху, сев своей задницей на мой живот.

— Свет мой зеркальце скажи, я ль на свете всех милее, всех румяней и белее’?

— писклявым голосом проговорил парень

— Нет, кикимора болотная, — пытаясь скинуть эту тушу себя, ядовито прошипела.

— Неправильный ответ!

Очевидно, этому гаду было все равно что мой телефон разрывается от звонков,

который, на минуточку, уже был третий. Айфон не прекращал трезвонить.

Чудом высвободив свою руку, я ущипнула этого засранца, а затем подорвалась с

пола, показала язык, схватила телефон и вылетела из комнаты. Однако, не успела.

Неизвестный номер уже прекратил звонить.

«Ого, сколько пропущенных!» — про себя удивилась, но прежде чем успела

перезвонить, айфон снова подал признаки жизни.

— Алло, — ответила тут же. Мой голос был хриплый из-за громких криков что я

издавала, проклиная Цукера, а дыхание сбитое.

В ответ тишина.

— Я слушаю, говорите! — повторила.

— Ты где? — требовательно отчеканил мой собеседник, в котором я тотчас же

узнала Разумовского.

— Прости, я не видела звонки, — довольно добродушно пролепетала я же.

Настроение превосходное, а теперь еще и этот мой сосед звонит. Каюсь, я ждала

его звонка!

— Мне похер, — отрезает он, а на заднем плане слышится какой-то грохот. Должно

быть, что-то упало.

Его слова задели меня, поэтому добавив больше яда в голос, я излишне приторно

изрекла:

— Да, я так и подумала, когда увидела сорок три пропущенных.

— Не волнует, — фыркнул он и сбросил.

«Псих!» — сделала вывод.

И что это было’?! Зачем тогда было трезвонить?!

«Может перезвонить?» — с сомнением размышляла я.

«Не буду!» — откинула эту крайне глупую мысль, и уже хотела зайти в комнату, но

телефон снова зазвонил.

— Тебе же похер, — пародируя этого пижона, выплюнула как только приняла

вызов.

— Выйди, — властно отчеканил парень.

— Не хочу, — вредно произнесла.

— Выйди или я сам к тебе приду, ` жестко прозвучал его голос, а затем снова

гудки.

Что этот нахал себе позволяет?! Мне просто до коликов в животе хотелось

обломать этого болвана и назло никуда не выйти, но в таком случае через

несколько минут его рожа будет стоять у меня на пороге. Топнув ногой, я все же

вышла на лестничную клетку.

Разумовский уже подпирал стену с крайне недовольным лицом. Его глаза смотрели

в стену напротив, и мне уж точно сейчас не хотелось оказаться этой стеной. Весь

его вид источал ярость. Он слышал, как дверь открылась и знал, что я уже здесь,

но его величество не спешило оборачиваться или даже подать голос. Мне, честно

говоря, тоже не хотелось рисковать. Мало ли, что у психов в голове…

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки‘? — злобно выплюнул парень, повернув

голову ко мне, смотря на меня пронзительным взглядом.

— Ты же сказал, тебе все равно, — набравшись смелости, дерзко ответила я.

Белобрысый отнюдь не по-доброму усмехнулся и почесал подбородок, а затем

ударил по стене кулаком, отчего я дернулась и сглотнула. Теперь мне стало не до

шуток…

— Почему. Ты. Не. Отвечаешь. На. Мои. Звонки’?

— Я не слышала, — растерянно и довольно робко буркнула я, а спустя секунду

добавила, — у нас гости.

Звучало все так, будто я оправдываюсь, что, полагаю, было не так уж далеко от

правды. И почему я это делала, для меня оставалось загадкой. Ведь, по большому

счету, мы с этим парнем друг другу никто.

— Да, я слышал твоих гостей, — будто брезгуя, произнес он.

Даниил не сказал ничего такого, но у меня было стойкое ощущение, что меня

облили грязью.

— Не понимаю, что ты…

—- Не понимаешь?! — закричал он. — О да, конечно же, ты не понимаешь, —

провел рукой по волосам. — Кто там с тобой, могу я поинтересоваться? — сверкнув

своими голубыми глазами, он начал, как хищник, ко мне подкрадываться.

Медленно. Шаг за шагом, словно загоняя меня в угол, с нездоровым прищуром в

глазах, он наступал на меня.

— Ты так громко кричала, а как шумно было, кто бы мог подумать… — уже прямо в

губы выдохнул мне, взял прядку волос и покрутил между пальцев, будто не мог

держать свои руки при себе.

Сперва я застыла, но после ко мне подкралась догадка. Кажется, Разумовский

ревновал, и то как пульсировала венка на его шее было подтверждением. Я и вовсе

позабыла, что наши комнаты разъединяются лишь стеной.

«Неужели он подумал, что я… Господи!» — крутилось в моих мыслях, а сама я

начала напоминать помидор.

— Чего ты так покраснела‘? — фыркнул парень.

Я вырвала свою прядку волос из руки этого озабоченного орангутанга, а затем

выставила руки вперед.

— У меня дома семейный ужин с папой, Цукером и его отцом, а ты мне тут сцены

устраиваешь и время отнимаешь, — надменно сказала.

Его лицо с перекошенного гневом внезапно стало изумленным. Блондин нахмурил

брови и задумчиво прикусил губу, которую я тотчас же захотела оттянуть зубами.

Мысленно дав себе пощечину, я отбросила эти бредни.

— Дерьмо, — простонал парень, схватившись за волосы. — Матильда, — почесал

затылок, посмотрел на меня из-под бровей, как нагадивший щенок.

Я отвернула голову, хотя злиться мне не хотелось, напротив улыбнуться.

— Прости меня, — взял за руку притягивая к себе, я же стояла обиженно поджав

губы. — Я как представил, что ты… Там с кем-то… Так вообще башню снесло.

— Ты действительно такого мнения обо мне? — вопреки тому, что злости во мне не

было ни капли, этот вопрос меня очень интересовал.

— Что? — проморгал он своими голубыми глазами. — Нет! Конечно, нет!

Он сжал мои плечи своими руками и наклонил ко мне голову, заглядывая в лицо.

Дыхание перехватило… Черт!

— Тогда почему ты так подумал? — мельком на него взглянув, я потребовала

ответа.

Даня поморщился, словно тема измен была для него крайне неприятна. Блондин

нежно поцеловал меня в щеку, после чего коснувшись моего подбородка повернул

мою голову к себе. Теперь мы смотрели глаза в глаза.

— Бывшая мне изменила. Хотя, мне кажется, она много раз раздвигала ноги за

моей спиной, — он проговорил это без эмоций, так, будто обсуждал погоду.

Должно быть, она была под стать ему. Такая же красивая, безупречная,

популярная, раз он с ней встречался. Правда в моей голове не укладывалась, как

можно изменить Разумовскому. У него было все, что жаждет любая девушка.

Сексуальное тело, харизма, смазливое личико и даже интеллект, ведь именно

парень помог мне сдать курсовую. Кроме того, он богат. Ради Бога, его отец

баллотируется в мэры, а ко всему владеет несколькими заводами! Безусловно,

когда-то это все перейдет Даниилу. И хоть я не была золотоискательницей, но

такая характеристика впечатляла. Кто была эта сумасшедшая?! Владычица

морская?!

— Я знаю, что это не значит, что все девушки такие, но… — поджал он губы,

словно хотел сказать еще что-то, но почему-то промолчал. — Прости, — выдохнул

парень.

У меня не было права требовать у Разумовского все ответы на мои вопросы.

Впрочем, как и у него устраивать мне сцену. Однако, на душе вдруг стало так тепло,

от того что он поделился.

— Простишь? — умоляюще посмотрел на меня блондин, и тут я вдруг поняла, что

что-то с этого момента в наших отношениях изменилось.

Мы выглядели, как парочка. Парень просил прощение, а я стояла нос воротила,

пусть и показательно. Мы даже стояли, как парочка. Во всяком случае, чужие друг

другу люди не стоят настолько близко, буквально вплотную. И чужие люди

определенно не трутся ласково своим носом о шею другого человека. Мурашки

пробежали по спине, когда Даниил в конец оборзел и начал покрывать легкими

едва ощутимыми поцелуями мою шею, затем плавно перешел к подбородок и

дошел до губ, остановившись. Я уже давно закрыла глаза и наслаждалась лаской,

а когда она прекратилась, в недовольстве распахнула глаза.

— Я уезжаю во вторник ранним утром. Приеду уже в лагерь. У тебя будет время

подумать.

— О чем? — не поняла я.

— О том, чтобы встречаться со мной, — твердо сказал голубоглазый.

— Ты серьезно? — скептически усмехнулась я.

Если он так издевался надо мной, то я сломаю ему нос!

— Да.

Я бы еще пошутила, но глаза парня не врали. Было в них что-то такое, чему мне

хотелось верить. Это что-то невероятно хрупкое, но оно было.

— Я знаю, ты не веришь мне. И у тебя есть полное право на это, но я не обижу

тебя. Ты мне, правда, нравишься, а еще моей маме, — слегка улыбнулся он. — Я

не просто так это говорю. Обычно не предлагаю встречаться. Это происходит само

собой, но ты исключение, — провел рукой по щеке, — поэтому не думай, что я

тобой играю.

Пожалуй, я сдалась. Однако, этого мне было достаточно для того этапа, на котором

мы находились. Не буду же я вечно ждать своего принца. Да и зачем мне принц,

когда есть противный змей. Ко всему прочему у меня было время взвесить все «за»

и «против».

Разумовский больше не ждал от меня слов. Вероятно, он со всей своей

настойчивостью потребует его через неделю, а пока его губы накрыли мои. Сил

сопротивляться и строить из себя недотрогу у меня не было, поэтому я

незамедлительно втянулась в процесс, неумело пытаясь повторить движения

парня.

Он целовал уверенно, без лишней грубости, то слегка прикусывая губу, то едва

проникая языком между моих губ. Мы оторвались от друг друга, кажется, через

целую вечность, когда уже за моими дверями раздался шум. Должно быть, Цукеры

уходили…

— Все, я пошла, — шагнув назад, сказала.

— Хорошо, я напишу, — подмигнул, затем украл мимолетный поцелуй и с улыбкой

хулигана потопал к своим дверям.

Глава 24

Даниил

— Сынок, надень, пожалуйста, бабочку, — в который раз попросила меня мама, на

что я закатил глаза.

Если галстук это еще полбеды, то бабочка — катастрофа! Я бы скорее повесился

на том самом галстуке, нежели надел бабочку. Как по мне, так это прошлый век и

самая нелепая и бесполезная вещь. Сами посудите: головные уборы исполняют

функцию защиты (летом от солнечного удара, зимой от менингита и прочих

болезней), обувь тоже необходима для вашего же блага, если конечно вы не

сектант и это не противоречит вашим убеждениям, ну или просто сумасшедший,

причем первое со вторым, как по мне, очень тесно взаимосвязаны…‚Штаны, нам

тоже необходимы в холода, иначе ваши яички замерзнут и отпадут, впрочем как и

вверх. Все, это для нашего блага, но, черт побери, бабочка и галстук! На кой-черт их

вообще придумали?!

Безусловно, я проигнорировал мать, на что та устало потерла переносицу. Отец же

лишь одарил меня мрачным взглядом, но тут же махнул рукой, мол ничего

страшного. Хотя, полагаю, ему вообще было все равно. Главное оставить на

гребанном балу хорошее впечатление, и побольше взаимодействия с прессой,

конечно! Чтобы все видели, как у нас все прекрасно! И плевать, что за два часа что

мы проводили вместе, мы практически не разговаривали. Исключением стало лишь

приветствие и инструктаж от папочки.

Правила, черт бы их побрал! Как я не люблю правила… С тем поговори о машинах,

с другим об охоте, о и разумеется не забудь сделать его жене комплимент, она

недавно сделала себе нос!

Все это навевало на меня скуку! Прежде я бы выбрал какую-нибудь цыпочку и

уединился бы с ней в ближайшем туалете. Поверьте, и «благородные» девочки

тоже трахаются!

Со Златой нам постоянно приходилось посещать подобные мероприятия, но в те

времена я был психом с комплексом щенка, который готов был целовать следы

своей сучки. К счастью, нынче мой разум со мной! Хотя…

Судя по тому, что я вчера разбил стеклянный стол, когда услышал подозрительные

звуки за стеной, может я был и не совсем в себе! Однако, в свое оправдание хочу

сказать, что я точно определился с тем чего хочу от Марголис.

Я думал, что начну лезть к ней через окно или ломиться в дверь, как муж который

застал свою благоверную с любовником, сетовал на суку судьбу за то, что

преподносит мне неверных женщин, но когда увидел выражение Матильды, то

понял как оплошал. Я проникся к ней доверием. Вполне возможно, потому что она

была совсем не похожа на тех женщин на которых я обычно западал. Что сказать, я

любил красоток. Младший Разумовский их тоже любил, но притяжение женщины,

как оказалось, зависит не от размера ее буферов, а от ее простоты и искренности.

Особенно искренности.

Я только сейчас начинал осознавать, чем меня так зацепила Злата. Она была

девочкой люкс класса. К таким не подкатишь на мопеде и таких не удивишь яхтами

и бриллиантами, но при этом они вовсе не отказываются от таких подарков.

Отнюдь! Как баснословно дорогое блюдо, которое хочется попробовать… Ты

думаешь что это должно быть что-то особенное, но, когда пробуешь на вкус, оно

себя не оправдывает. Блюдо оказывается горьким на вкус, а Матильда была

сладкой, однако при этом ее не назовешь дешевкой.

Мне хотелось иметь Злату чтобы быть лучшим, чтобы отец, наконец-то,

расчехлился и хоть как-то отреагировал, ведь она была «достойной». Её в принципе

и воспитывали так, чтобы отдать замуж за политика или большую шишку. Школа

леди, косметологи и вся прочая дурь, которую навязывали нам родители, тем

самым убивая все живое. Это была жизнь, которая мне казалось идеальной, но не

счастливой. Я был придурком, что сказать… Не все то золото, что блестит.

Марголис была другой. С ней было о чем поговорить, поспорить, посмеяться. Я не

боялся сказать, что-то глупое и в ответ получить не понимающий высокомерный

взгляд, которым меня всегда одаривала Злата. Так, будто я был идиотом. И как так

получилось, что она меня бросила, а не я ее? Пожалуй, я был слишком зациклен на

своей «идеальной» жизни, а когда все пошло коту под хвост, то начал

беспредельствовать. И мне, знаете, нравилось. По крайне мере, так можно быть

настоящим…

Спустя двадцать минут за нами приехал черный лимузин. И, честно говоря, от этих

понтов меня знобило. Но отец же у нас политик, даже почти мэр, так что не

пристало ездить на жигулях. Впрочем, жигулей у нас и не водилось.

Мама сегодня выглядела шикарно. И я, пожалуй, впервые задумался о том, что она

еще молодая. Сорок три года разве это много’?! Еще полжизни впереди…

Неудивительно, что она ушла от отца. В конце концов, папа не давал ей то, что

нужно каждой женщине. Женщине нужна ласка, забота и любовь, а не золотая

клетка. Понемногу мои мозги становились на место и я начинал понимать, что

немного вспылил относительно матери. Ведь и мне уже не пять и даже не

пятнадцать. Здоровый лось, так почему бы не дать родителям право выбора?!

Точнее принять этот выбор’?

Украдкой взглянув на мать, которая выглядела чрезвычайно взволнованной, а отец

даже этого не замечал, отрешенно уставившись в окно, я взял ее за руку.

Она сперва дернулась, а после подняла на меня свои глаза.

Мы были очень похожи, только в моих глазах не было столько раскаяния как в её.

Переступить через свою гордыню бывает крайне сложно, но это нужно делать,

поэтому, поглаживая ее ладошку в своей руке, я тихо едва ли слышно, но вместе с

тем уверенно, произнес:

— Все будет хорошо.

Она слабо кивнула, а затем облегченно кивнула, словно этого ей очень не хватало.

А я между тем мысленно себя похвалил. Если человек сегодня признает свои

ошибки, это значит что он умнее, чем был вчера.

Больше этим вечером ничего хорошего не случалось. Постоянные разговоры,

переговоры… Побойтесь Бога люди, сегодня же воскресенье! Однако, отовсюду

слышались разговоры о бизнесе, прибыли, убытках, кризисе и тому подобной

чепухе. Люди жаловались на кризис, при этом держа в руках бутерброды с красной

икрой, на самих руках красовались золотые часы, а у его спутницы колье ценой в

целое состояние, и эти люди говорили что настали тяжелые времена!

Мда, тухло тут однако.

Достав свой телефон, я напечатал смс девушке с которой предпочел бы оказаться,

а не на этом сборище снобов.

«Скучаешь по мне? ;)»

Ответ пришел моментально. Должно быть, Матильда не придерживалась правил

пяти минут, трех гудков и прочим заморочкам, которые так любили использовать

девушки, дабы подразнить парней.

«А должна а?)»

Ее ответ заставили меня усмехнуться. Эта Негодяйка никогда не признается в своей

слабости.

«А я по тебе скучаю: *»

«Мы сегодня виделись.»

В моей памяти пронеслись отрывки сегодняшнего утра, когда я подкараулил

Матильду около подъезда. На сей раз малышка не вредничала, а села на байк

сразу. Впрочем, мне даже достался поцелуй в щеку. Безусловно, который я

выторговал, в противном случае отказывался ехать.

Если быть до конца откровенным, я даже был рад, что сегодня должен был

присутствовать на экзамене. К тому же, сегодняшнее утро было последней

возможностью увидеть Марголис перед отъездом.

К слову, отец решил что меня стоит привлекать к семейному бизнесу, поэтому

отправил в соседнюю область. Там какие-то чрезвычайно важные партнеры из

заграницы приезжают и требуют присутствия одного из хозяев завода. Должно

быть, это еще один способ научить меня уму разуму. В любом случае когда-то мне

бы пришлось этим заниматься, но я надеялся больше на карьеру

профессионального футболиста, нежели бизнесмена. Но чем черт не шутит!

«Этого мало: (» — настрочил Матильде, а после отцовского толчка в спину, спрятал

гаджет в карман классических штанов.

— Да, дети определенно наше будущее, — согласился отец с одним из своих

«важных» знакомых и хлопнул меня по плечу.

Мне с трудом удалось подавить желание закатить глаза.

«Очень тонкий намек, папа!» — усмехнулся про себя, а на деле просто кивнул

головой.

Осмотревшись, я недовольно поморщился, стоило мне глазами наткнуться на свою

бывшую. Злата, как впрочем и всегда, выглядела превосходно. Утонченно, без

лишней вычурности, но при этом сексуально. Кто бы сомневался, что и ее

величество тут будет! Блондинка стояла неподалеку от меня с прокурором нашей

области, и по совместительству своим отцом. Они о чем-то беседовали. Вероятно,

о чем-то малоприятном, ибо ее идеальное лицо выражало негодование. хмыкнув, я

отвернулся. Больше в ней нет ничего, чтобы меня привлекало.

Нарушая правила этикета, я снова полез в карман и достал телефон.

«Как твой вечер?» — спрашивала Матильда.

«Отстой. Здесь даже стриптиза нет. Основная публика мужики за пятьдесят,

которые меряются своим баблом, некоторая часть неудовлетворенных любовниц и

жен, и парочка папиных сынков. А твой как‘? “

«Смотрю матч» — написала эта засранка, чем вызвала мой глухой стон.

«Это подло: (»

«Что именно?;)»

«Смотреть матч, когда твой парень страдает!»

«Ты не мой парень.»

И это правда, но со вчерашнего вечера я мечтаю им стать, чтобы никакой Цукер не

мог заявиться к ней в гости творить с ней неведомую хрень, от которой моя

малышка издает крайне сексуальные звуки. Эта музыка предназначается

исключительно для моих ушей!

«Пока что…»

«Кто знает…» — загадочно ответила моя соседка.

И я уже почти написал ответ, как очень знакомый голос произнес:

— Здравствуйте! Рада вас видеть!

Дыхание не перехватило, злость не вспыхнула, лишь безразличие и скука при звуке

этого голоса. Злата стояла тут и улыбалась, так словно мы были друзьями. Однако,

мы ими не были и не будем.

— Дань, привет, — промолвила она своим особым тембром, от которого прежде я

встал бы на задние лапки и вилял хвостом. Нынче же это вызвало у меня

подозрения. Блондинистая змея что-то задумала…

— Ага, привет, — беспечно отозвался, чем вызвал ее недоумение.

Должно быть, девушка ожидала что я буду рад ее видеть или же напротив, но мне

было просто пофиг. Все, что я на данный момент хотел было через стену моей

комнаты. Девушка, которая сводит с ума, футбол и возможно немного

поцелуев….Хотя, нет. Много поцелуев. Глубоких, с языком и стонами.

— Как дела’? — сияя улыбкой поинтересовалась, грациозно откидывая свои

волосы, тем самым открывая прекрасный вид на девичьи плечи и острые ключицы.

— Отлично, а твои‘?

— Неплохо, — стрельнула флиртующе глазами. — Не хочешь выпить’? — кивая

головой на стол с шампанским, предложила.

Пить мне не хотелось. К тому же, шампанское девчачий напиток, поэтому я тотчас

же отказался. Но тут уже в разговор встрял отец.

Он окинул меня хмурым взглядом, а после тихо произнес:

— Некрасиво отказывать даме.

Разумеется, это был приказ. Для папы эта девушка была очень выгодна. Однако, он

никогда не заставлял меня с ней встречаться, но это определенно добавляло мне

баллов в его глазах.

— Идем, — нехотя подставил свою руку, которую Злата тотчас же приняла с

небывалым энтузиазмом.

Мы отошли от родителей и тут мою бывшую прорвало.

— Я соскучилась.

Мне от её слов захотелось смеяться. Никогда не понимал, зачем она со мной

встречалась, учитывая что не любила. Это и по сей день для меня тайна, но

сомневаюсь что у нее вдруг ни с того ни с сего проснулись чувства.

— Слабо верится, — усмехнувшись изрек, а после передал ей бокал с шампанским.

В ее глазах застыло неподдельное изумление. Должно быть, она ожидала что я

тоже по ней скучаю. Прости, детка, по твое время вышло. Я буквально видел, как в

её голове крутились колесики и как она обдумывает следующую фразу.

— Дань, я правда очень скучаю, — положив свою руку на мое плечо, проговорила

смотря прямо в глаза.

Дайте, ради всего святого, «оскар» этой даме! Может тогда она уймется и

перестанет смотреть на меня так, будто я весь ее мир?! Сложно в глубине ее глаз

не заметить отчаяние, скорбь, любовь, но еще сложнее упустить фальшь. По

крайне мере, мне с завидной легкостью удалось раскусить эту королеву драмы.

— Ну, а я нет, — хмыкнул и скинул ее женственную ручку, что уже потихоньку

пробиралась к моей шее своими изящными пальчиками. Только вот коготки у нее уж

больно острые. Такая вцепиться и, пока ты будешь захлебываться в крови, будет

улыбаться и невинно хлопать ресничками.

— Я люблю тебя, — почти всхлипнув, жалобно простонала.

— В туалете или в машине? — пошло ухмыльнувшись, наклоняясь к ней, томно

прошептал прямо в лицо.

— Ч-что? — приподнимая подбородок произнесла, строя из себя оскорбленную

невинность.

— Где трахаться будем?

— Козел! — вспыхнула она, показывая свое истинное отличие. Все та же

снисходительность и гордость.

— Хотя знаешь, — потерев подбородок, осмотрел Злату не скрывая своего

отвращения, — не люблю брак. Говорят твой байкер тебя кинул. Совет на будущее:

попроще будь и люди к тебе потянутся.

Больше мне не о чем было разговаривать со своей бывшей. Прежде чем

повернуться и отправиться восвояси я видел, как ее глаз задергался, а сама она

разве что не пылала от ярости. Девушка крикнула мне что-то в спину, но я даже и

ухом не повёл. Сегодня была восстановлена справедливость. Никакая

избалованная блондиночка не будет вытирать больше об меня ноги. Только

взаимность, только уважение, только любовь…

Глава 25

Матильда

Я в нетерпении подпрыгнула, когда на мой телефон пришло очередное сообщение.

Сегодня была уже пятница, а значит в воскресенье мы с Разумовским, наконец-то,

увидимся. Целую неделю парень засыпал меня смс, звонил, а еще отправил мне

букет цветов. К слову, который я приняла. Приняла, и не возмущалась, даже

больше скажу, я поблагодарила Даниила. Все же, мне было приятно его внимание.

«Малышка, почему ты не сказала, что была в «Фаворите»?» — писал Разумовский.

Его вопрос застал меня врасплох. С одной стороны, я не считала нужным

отчитываться за каждый свой шаг, а с другой парень же отчитывался. Он писал что

кушал, где был, что делал. Писал, как скучает и всегда желал спокойной ночи и

доброго утра. Не то чтобы я скрывала, просто вылетело из головы. Да и не

собралась я ехать в этот «Фаворит». Яшка приехал забрать меня с тренировки, вот

и заехали по пути. К тому же, мы от силы пробыли там час. Так что, и говорить не о

чем…

«Не знала, что нужно было» — ответила то, что думала.

В конце концов, я и не собирался искать отмазки. О чем вообще мы говорим?!

Алло, у меня не было отношений, так что для меня это подобно квесту!

— Кому ты там все время пишешь? — подозрительно сузив глаза, поинтересовался

папа, между тем переключая каналы на телевизоре.

Испугавшись, я тотчас же спрятала телефон между ног, будто меня спалили на

горячем. Хотя на самом деле, я не делала ничего такого, но вероятно мои

порозовевшие щеки говорили сами за себя.

— Уж не тот ли счастливец, который цветы прислал’?

Врать привычки у меня не наблюдалось, поэтому, прикусив губу, я неловко пожала

плечами, отводя взгляд.

— Так, — протянул уже заинтересованно отец, и я поняла, что меня ожидал допрос

с пристрастием, — рассказывай! — потребовал он.

— Что? — буркнула я, ковыряя ногти.

Сегодня я сделала себе маникюр. Мои ногти не были размером с китайскую стену

или как у росомахи, потому что в мои планы не входило харакири на досуге, но

зачастую я просто покрывала их лаком постельных цветов. Сегодня же я была

открыта для экспериментов, и нынче мои ногти покрывал желтый лак с блестками.

Я и блестки даже звучит смешно, но так или иначе ближайшие три недели я буду

блистать, по крайне мере руками точно. Кроме этого, я подстригла кончики и

сделала что—то вроде объема на своей голове.

— Все, — взмахнул отец руками и устроился поудобнее, приготовившись меня

слушать.

Некоторое время я молчала, опустив глаза на свои ноги, но затем поспешно

протараторила:

— Мне предложили встречаться!

Я говорила столь быстро, что если папа не был бы так внимателен к каждому

моему слову, то ничего бы не расслышал.

— Кто?

Вот тут я вновь запнулась. Папа наверняка знал Разумовского старшего. К счастью,

я не слышала, чтобы он о нем плохо отзывался. Поэтому, вполне возможно, все не

так уж и плохо…

— Наш… кхм, — откашлялась, — сосед.

Папины глаза округлились до небывалых размеров. Я даже не знала, что он так

умеет.

— Ты знаешь, сколько ему лет? —мужчина гневно выплюнул, покраснев.

«Упс, кажется, я неправильно выразилась» — подсказала мне моя более

рациональная часть мозга, которая умеет ясно выражать свои мысли.

— Нет! — излишне эмоционально вскрикнула, вытягивать руки вперед. — Нет!

— Не знаешь? — гаркнул он.

— Знаю! Знаю!

—Ах‚ ты еще и знаешь?

Вероятно, я довела отца до ручки своими неясностями. Мне даже показалось, что

он сейчас схватиться за ремень, вопреки тому, что никогда не рукоприкладствовал.

Его ноздри раздувались, а сам он был на пике.

— Папа, — прошептала я, проводя рукой по лицу. — Ты все не так понял. Его сын

предложил мне встречаться, — глухо отозвалась.

Этот, казалось бы, здоровый мужчина в самом расцвете сил, что стоял передо

мной, успел получить микроинфаркт. Отец выдохнул с облегчением и, укорительно

покачал головой, проворчал:

— Доводишь отца, хулиганка. Ну с сыном еще куда не шло.

М-да, похоже, что папа настолько был ошарашен и напуган тем фактом, что я

встречаюсь с мужчиной за сорок, что готов был принять кого угодно. Будь то гоблин,

эльф, или, не приведи Господь, марсианин.

— Прости!

— Нравится? — судя по всему оклемавшись, продолжил свой допрос.

— Ну да, — я смущенно повела плечом.

— А Яшка что думает?

Папа всегда прислушивался к Цукеру. Верно, потому что тот знал многих парней. И

если уж Цукер дает добро, то тогда можно и под венец.

— Ну, они неплохо общаются.

— Знаю его отца, да и самого парня видел пару раз. Доча, а он точно для тебя?

— несколько сомнительным тоном изрек он.

Выровнявшись и нахохлившись, я тотчас же готова была отстаивать своего парня

(почти), как мама-медведица.

— Да.

— Он же… — пытался правильно подобрать слова отец, — пижон какой-то.

— Ты его не знаешь!

— Хорошо! — поднял вверх руки отец. — Дело молодое, но если что, то сразу

говори. Мы этих Разумовских быстро на место поставим! — пригрозил папа

кулаком, чем заставил меня хихикнуть.

Самое удивительное было в том, что мы с Даниилом еще даже не пара, но все вели

себя так, словно мы уже вместе. Даже на тренировках ребята меня больше не

трогали, не то чтобы это мешало этим засранцам распространять слухи. И тут, увы,

даже Глеб был бессилен, в конце концов он же капитан, а не властитель мира. Я же

в свою очередь не собиралась ни опровергать эти слухи, ни подтверждать. Во

всяком случае, это исключительно наше дело.

Однако, когда вчера в «Фаворите» я встретила Баринова с Камилой‚ те то и дело

косились на меня, а затем словно невзначай поинтересовались как поживает

Разумовский. Очевидно, ребята задались целью нас сосватать. Они вызывали у

меня доверие, поэтому, загадочно улыбнувшись, я ответила, что у него все отлично.

Камила разве что не запищала от восторга, она едва ли удержалась от того чтобы

не захлопать в ладоши.

— Ой, ну наконец-то, этот оболтус, взялся за ум! Я уж думала, что он до конца

своих дней будет великомученика строить, — фыркнула Ками.

— Ну, у него был для этого весомый повод, — встал на сторону друга Баринов.

Должно быть, это та самая мужская солидарность.

—Да, это повод, чтобы погоревать пару недель, а не пол года. Тем более его мама

сейчас себе места не находит, а он включил обиду.

Услышав последние слова девушки, я напряглась. Однажды, краем уха, я слышала

как кто-то говорил, что Анна Сергеевна нашла себе любовника и отчалила в

неизвестном направлении, но я думала что это всего лишь утка. Если же нет, то

должно быть не все так гладко у парня, как об этом гласят таблоиды. Развивать

тему я не собиралась. Если бы парень посчитал нужным, он бы сам сказал, верно?!

К тому же его мама показалась мне крайне милой женщиной.

От воспоминаний вчерашнего дня меня отвлекло очередное сообщение.

«А нужно было сказать. Я, кстати, тоже сейчас в клуб еду. Учись!» — написал Даня.

Отчего-то в груди неприятно кольнуло. Разумовский едет в клуб, где много

красивых баб и тонны алкоголя. Да это же логово разврата! Ревную ли я?!

Определено! Имею ли я право ему что-то сказать?! Сомневаюсь…

«Хорошо.» — ответила, так и не спросив с кем этот гад развлекается. Мне

показалось, что это будет лишним.

«Друг позвал, два года не виделись.» — пришло через несколько минут, когда я уже

потеряла всякую надежду, что парень ответит.

«Хорошо погулять:)»

Больше от Разумовского я ничего не слышала, вплоть до трех часов ночи.

Этот ирод решил срочно поинтересоваться как мои дела, а на мой вопрос что он

употреблял, белобрысый только хмыкнул и вероятно даже обиделся. Только вот

обиды были его очень некстати, учитывая, что у нас лагерь на носу. Когда я эти

слова озвучила красавчик, кажется, смирился и пробормотав: «больше так не

буду», пожелал мне сладеньких снов и пошел спать. По крайне мере, мне он так

сказал, а на деле я проверить не могла. Но звуков музыки я не слышала, ко всему

прочему хоть этот паршивец и был навеселе, но пьяным в дрова его нельзя было

назвать.

— Марголис! — крикнул тренер, между тем осматривая толпу футболистов в

автобусе.

— Здесь! — отозвалась, подпрыгивая и вытянув руку вверх, чем вызвала смешок

парней.

Конечно смешно, их то видно, а мне из-за этих громадный сидений, что скорее

были сделаны для гоблинов нежели для людей, приходилось подпрыгивать, дабы

хоть половину лица своего показать.

— Есть! Баринова вижу, Воронин, где? — закричал вновь тренер, а я в свою

очередь вздохнула.

Собственно говоря, так и началось мое утро. К счастью, хоть папа помог до универа

добраться, а то тащила бы эту сумку сама. Нет, сумка может и не была большая, но

и я, вроде как, не метр девяносто. Можно было, безусловно, обойтись рюкзаком, но

пусть я и не любила тряпье, но обойтись одной парой кроссовок было не в моих

силах. К тому же, еще форма занимает места. Так, помаленьку и набралась

небольшая спортивная сумочка.

Разумовский должен приехать в сам лагерь. Несколько мне известно он приедет на

пару часов раньше. Сегодня мы еще не списывались, однако вчера парень едва ли

не целый день посвятил изменениям. Должно быть, и правда раскаивался. Хотя,

как по мне, так ничего сверх страшного он не сделал. Ну выпил немного, погулял с

друзьями, так молодой же парень не поддаться же ему в монастырь. Вероятно,

бывшая держала его на коротком поводке шаг влево, шаг вправо, — расстрел! Нет,

разумеется, Даниила нужно держать под контролем, однако это не значит вовсе

перекрыть кислород. Во всяком случае, для меня это были нездоровые отношения.

И пусть я была совсем неопытный, но что-то да понимала.

К тому же, я не дала свой ответ Дане. С каждым днем я становилась все больше

уверенней в своем «да». Разумовский, когда не хамил и не строил из себя

напыщенного индюка, был настоящей душечкой. Посылал поцелуйчики, сердечки,

говорил всякие милости и я, наконец-то, понимала женщин, которые любят ушами.

Так, за своими мыслями, которые прежде мне бы напоминали бредни влюбленной

дурочки, я не заметила как мои глаза закрылись, а затем сплошная темнота…

— Матильда, — сквозь сон услышала я голос, но просыпаться не спешила.

— Матильда! — вновь какой-то неугомонный дернул меня за руку.

— Что? — простонала, причмокнув губами, но глаза так и не соизволила открыть.

— Просыпайся, — снова настойчивый голос.

Решив, что поспать мне больше не суждено, я все же нехотя открыла глаза и

увидел перед собой улыбающегося Баринова.

— Мы приехали.

— Уже? — в удивлении осмотрелась и обнаружила, что автобус пустой, а все

ребята на улице.

— Ага, вставай и выходи, — произнес капитан команды, а затем пошел к выходу.

Размяв шею, что затекла из-за чертовых гигантских и до жути неудобных сидений, я

поднялась. Взяла свою сумку с последнего сидения и направилась на выход. Я еще

не конца проснулась, поэтому, смотря себе под ноги спускалась с автобуса, и

встала в ступор на последней ступеньке, когда увидела протянутую мне ладонь.

Подняв голову, я лицезрела ухмыляющегося Разумовского, что должно быть

отдыхал, а не работал, судя по его рассказам, которым я хотела дать определение

«сказки». В джинсах, кроссовках и белой обтягивающей футболке он выглядел как

голливудская звезда.

— Привет, — улыбнулся парень, а затем, так и не дождавшись моей руки, взял за

талию и спустил с последней ступеньки, прижимая меня к себе и обнимая.

В этот довольно щепетильный момент, казалось, все синхронно повернули головы

и пялились на нас. Мои щеки приобрели румяный окрас, а сама я со стоном

отчаяния уткнулась головой Дане в грудь, пытаясь тем самым найти защиту от

столь пристального и нетактичного внимания моих товарищей по команде. Грудь

Разумовского завибрировала от тихого смеха. Он опустил голову ко мне ближе и,

заглядывая в глаза и шаловливо улыбаясь, поинтересовался:

— Что такое, вредина?

— А то ты сам не знаешь, — буркнула ему в грудь, чем вызвала смешки остальных.

— Можете заниматься своими делами, ребята! — громко крикнул белобрысый и

похлопал в ладоши.

Кто-то усмехался, кто-то скептически приподнимал брови. По одной из версии я

наивная дурочка, а Разумовский этакий мачо-чмачо, который просто хочет меня

трахнуть. Чего греха таить, меня тоже терзали смутные сомнения, но с каждым

разом, с каждой мелочью я оттаивала. Если это была война за мое сердце, то

‚полагаю, самое время выбросить белый флаг и сдаться, прежде чем я

окончательно проиграю и меня возьмут в плен.

— Я скучал, — прошептал мне на ухо этот дамский угодник.

— Угу, — ответила, наслаждаясь его запахом, который успел мне до печенок

приесться.

— Да, я понял, что ты тоже, — озорно подмигнул он и уже потянулся, дабы

поцеловать меня, а я уже и готова была ответить на его поцелуй, как…

— Хватит этих телячьих нежностей! — раздался громкий бас сбоку, отчего я

дернулась и тотчас же отпрянула от парня. — Надеюсь, мне не придется проверять

вас как маленьких перед сном и вы все будете в своих спальных, — «очень» тонко

намекнул тренер, особым тоном выделяя слово «своих».

Разумовский, между тем даже в присутствии тренера не собирался держать свои

руки при себе, поэтому не успел физрук сказать следующую фразу, как руки парня

ловко забрали мою сумку, а вторая рука уже переплетала пальцы с моими. Со мной

подобное случалось впервые, и мне лишь оставалось делать так, как я чувствую. А

чувствовала я, к слову, что соскучилась по своему сумасбродному соседушке с

привилегиями.

— Баринов, Разумовский тридцать пятый домик, Пчелов и Пономарев шестой,

Лавров и Дегтев седьмой, — раздавал ключи тренер, а мы по очереди подходили.

— Марголис восьмой, ты со мной в одном домике.

С трудом вырвавшись из крепкого захвата голубоглазого, я взяла ключи, а затем

встала на место, между тем осматриваясь.

Жить с тренером в одном домике не так уж и плохо. Вопреки фантазия парней, я не

спала с Разумовским и уж точно не собиралась этого делать здесь, так что один

домик на двоих с тренером не такая уж и большая проблема. К тому же, там две

комнаты.

Место здесь поистине чудесное. Кругом сосновые леса, озеро, свежий воздух и

маленькие деревянные домики. Кроме этого, здесь достаточно много теннисных

кортов, два футбольных поля, волейбольное поле, баскетбольная площадка, а

также большим отдельным зданием столовая.

В детстве нас с Цукером довольно часто отправляли в лагеря, и скажу вам, что это

было действительно весело. Все же помнят свои первые поцелуи, посиделки у

костра, разнообразные конкурсы, которые девчонки ждали с трепетом и волнением,

так вот — это не про меня. Я имела счастье соображать в свои четырнадцать,

пятнадцать и даже шестнадцать лет, поэтому не лишилась девственности с

парнишкой из соседнего отряда. Не то чтобы я сильно привлекала парней, отнюдь.

Однако, пятнадцатилетним мальчишкам, которым в голову бьют гормоны вообще

все равно, лишь бы куда лрисунуть. А вот Яшка, оторвался по полной, учитывая что

он был одним из самых популярных мальчишек. Эх, детство, романтика!

— У вас есть час свободного времени. отдохнете, потом обед, а после тренировка!

— дал распоряжения физрук.

Ребята разбрелись по разным сторонам и мы тоже не остались в стороне,

направившись к домикам.

— Глеб, я сумку Матильде занесу и приду, — крикнул Даня парню, на что получил

одобрительный кивок и улыбку чеширского кота.

— Да я и сама могу, — пробурчала я, топая рядом с парнем, который снова взял

меня за руку.

— Да, я в курсе, но я же здесь, так что тебе незачем, — как само собой

разумеющееся изрек.

Наступило молчание. Отчего-то мне стало неловко, а парень между тем, нахмурив

брови, сосредоточенно вел меня к домику. Должно быть, он думал о чем-то крайне

важном, и я не смела его отвлекать. К тому же, еще целый день, чтобы сказать

«да», не кидаться же мне ему на шею с ответом. Как только мы остановились около

моей «берлоги» на ближайшие два дня, парень по-хозяйски вырвал у меня из рук

ключи, открыл дверь, а затем занес сумку.

— Отдохни немного, — повернувшись ко мне проговорил, а затем провел рукой по

моей щеке. — Сегодня будет сложный день, да и завтра тоже, а ты вряд ли

выспишься, — несколько загадочным тоном закончил, поцеловав меня в лоб.

— Почему? — недоумевающе переспросила.

— Просто, — неоднозначно пожал плечами, однако я заметила лукавый огонек в

его глазах.

Я лишь закатила глаза на его реплику. Надо же, даже не отвесил пошлой шуточки!

Грядет беда! С парнем определенно было что-то не так…

— Ладно, я побежал. Увидимся, — быстро чмокнул меня в губы, потрепал по

волосам, а затем, подмигнув, скрылся за дверью.

Что это был за ураган я так и на поняла! Впрочем, и потом тоже, просто потому что

времени разбираться и анализировать поведение парня у меня не было. День

летел стремительно быстро. Легкий обед, затем разминка и долгая изнурительная

тренировка. К слову, больше я не позволяла себе на футболе думать об амурных

делах. Как только моя нога в бутсах ступала на зеленую травку поля, все отходило

на второй план и оставались лишь мяч, ворота и игра.

Ребята с прошлой недели несколько поумерили свой пыл, и теперь в мой адрес

было на порядок меньше обвинений во всех смертных грехах и едких замечаний,

даже Шмелев успокоился, хоть и временами презрительно кривил губы и фыркал. У

парня какое-то не в меру большое «эго» и ненависть к женскому полу, не то чтобы я

собиралась в это углубляться. Взрослый мальчик со своими тараканами разберется

сам, главное чтобы в игре не лажал. И он, собственно говоря, не лажал, а играл

исправно. И пусть его фырканье порой раздражало, но и с этим можно работать.

Я обошла одного защитника, второго, прицелилась, удар…

— Гол! — заорал тренер и свистнул в свисток.

Победно улыбнувшись, я давала ребятам пятерики, под их овации и похвалу. Все

же, забить на последних секундах, это здорово. И пусть мы играли между собой, но

мне было приятно. Наша импровизированная команда победила со счетом 1:0.

Даже Баринов не забил, хотя и слава богу, ведь он сегодня был противником.

— Молодец, Матильда, так держать, — подошел ко мне Глеб и похлопал по плечу,

пока я пыталась отдышаться, уперевшись руками в колени.

— Спасибо!

Даня в свою очередь показал мне два больших пальца и послал воздушный

поцелуй. Я поняла, что парень горд за меня в ту самую секунду, когда он сделал

грудь колесом и самодовольно улыбался. Белобрысый словно всем своим видом

кричал: «эта девчонка вас еще сделает!».

Когда эйфория от победы прошла, пришла суровая реальность, где тренер сделал

всем по замечанию. Даже Разумовского такая участь не обошла стороной,

учитывая. что он играет профессионально. Тренер развал дельные советы и

объяснял наши ошибки, также показал несколько хитрых трюков и лишь после

отпустил, громко гаркнув что ужин через час.

Потные, но довольные собой мы едва ли волочили ноги к домикам. Сегодняшняя

тренировка показала нам, что хоть и игроки у нас неслабые, но работать есть над

чем.

— Милая, — обратился ко мне Разумовский, когда провожал меня к домику, хотя

надобности в этом не было, но парень был упертый как бык, если что-то сказал, то

должен сделать. — Моя самооценка сейчас валяется где-то под твоими красивыми

ножками. Как тебе удалось забить этот гол?

Хихикнув, я пожала плечами. Это была случайность и везение, нежели моя техника

и умения.

— Говорит профессиональный игрок!

— Если бы все девушки играли так как ты, то никто бы не ходил на мужской

футбол.

— Это почему?

— Потому что это было феерично. Ты, правда, молодец. Я тебя недооценил на

отборе, — произнес, между тем сжимая мою руку.

— Конечно, ты был слишком занят тем, что обзывал меня, — язвительно

напомнила парню, чем заставила того поморщится.

— У меня тогда был плохой период, и если бы я всю ночь до этого не зависал в

клубе, то вряд ли бы ты мне забила, — нагло оправдал себя белобрысый.

— Ну да, утешай себя, милый, — спародировала я его, а затем подпрыгнула, так

как рука этого паршивца весьма нескромно опустилась на мой зад, громко по нему

шлепнув ладонью.

— Молчать женщина!

Так под дикий хохот мы и дошли до моего домика, простояв еще возле него около

пятнадцати минут. У Дани было отличное чувство юмора. Кроме того, парень

рассказывал про свои дни, про скучную работу, которой его напряг папаша, а еще

парочкой слов обмолвился о маме, когда я «невзначай» поинтересовалась, как ее

дела. Парень был немногословен, но все же ответил на мой вопрос.

Когда блондин все же ушел, я еще долгое время улыбалась и даже напевала в

душе, что, кстати, было большой редкостью. Я не любитель погорланить, но сейчас

я разве что не парила над землей на своих крыльях любви, полагаю, это и

являлось причиной моего чрезмерно воодушевленного настроения.

Ужин прошел за неутихающими разговорами, шутками и всеобщим смехом. К слову,

Даниил на ужине так и не спросил меня, буду ли я его девушкой. Должно быть, это

уже не имело значения, потому что мы уже вроде как ходили за ручку, обнимались,

разве что не целовались. Поцелуи в лоб и щеку, не в счет! Вполне возможно, для

парней это ничего не значащие мелочи, но я не понимала, зачем мне было давать

неделю на раздумья, если парень не собирался делать «официального»

предложения.

Время уже было девять, когда Разумовский куда-то запропастился. Некоторое

время назад Даня отошел «по делам» и до сих пор не вернулся. А отбой, на

минуточку, через пятнадцать минут! во всяком случае, за это время мы должны

быть все в своих домиках, а через полчаса и в кроватках. Проверять нас,

разумеется, не будут, чай не в яслях, однако и попасться тренеру никто не горел

желанием.

Для достоверности я прождала лишние пять минут, но когда Даниил так и не

изволил явиться, то пошла к себе.

Позвонив папе и переодевшись в пижаму, я уже выключила свет и даже закрыла

глаза, когда на улице послышалось шуршание. Сперва я не обратила внимание.

Мало ли, зайцы бегают или белки, но затем раздался звук. Один, второй, третий,

будто кто-то кидал камни в окно. Недовольно ворча себе под нос, я подошла к окну

и совсем не удивилась, когда лицезрела собственной персоной «пропажу».

— Выходи, — прошептал этот окаянный.

Приподняв скептически брови и сложив руки на груди, я отрицательно покачала

головой.

— Выходи, — уже более требовательно прошептал он, зыркнув глазами.

Приблизившись к окну, я открыла его, а затем сказала:

— Каким образом?! В соседней комнате спит тренер!

— Перелезай!

Сперва я думала, что белобрысый пошутил, но беспристрастное выражение на его

лице говорило об обратном.

— Нет!

—Давай! Я помогу!

Боязливо покосившись в сторону двери, словно за ней стоял физрук, который за

мной наблюдал. Я понуро опустила плечи, влетела в тапочки и все же закинула

ноги на подоконник и начала слезать. Даня тут же меня подхватил и поставил на

землю.

— Чтоб тебя, Разумовский, с твоими идеями! — шепотом возмутилась я.

— Ой, да ладно тебе, — хмыкнул и подмигнул. — Весело же!

Потянув меня за руку, Разумовский сквозь какие-то богом забытые дебри, потащил

меня по направлению к озеру. Мне лишь оставалось надеяться, что ветки кустов и

деревьев не выколят мне глаза, а камни и довольно крутой спуск не станут

причиной моих сломанных конечностей. Парень же напротив чувствовал себя

довольно уверенно. Ему все было нипочем! Даже кромешная тьма не пугала этого

Ромео!

В какой-то момент мы вышли на маленький пляжик и тут я оторопела. Стояло много

свеч, фрукты, бокалы и белого цвета покрывало. Знаете, теперь до меня начало

доходить почему девушки так скрупулезно относятся к своей внешности. Должно

быть, у красивых мадам полно поклонников, которые устраивают вот такие

удивительные сюрпризы, от которых замирает сердце.

— Нравится? — обнимая меня со спины, поинтересовался парень.

Я бы несомненно ему ответила, если бы не потеряла дар речи, поэтому меня

хватило лишь на заторможенный кивок головой.

Усевшись, Даня тотчас же включился режим «соблазнителя». Он оперативно

разлил апельсиновый сок по бокалам, а после выжидающе на меня уставился.

Несколько стеснено поерзав, между тем комкая от нервов край пижамных

шортиков, я попыталась отвернулся от него. Не то чтобы мне удалось.

— Ну?

— Эээ, что «ну»? —я переспросила его, явно не соображая, что хочет от меня этот

ловелас.

— Я жду своего ответа, — дал мне подсказку.

— Как…, — запнулась, а затем до меня дошло. — Чего же раньше не спросил‘?

— решила я немного подразниться, закидывая виноградинку в рот.

— Мне хотелось сделать это в особый момент, — искренне произнес он.

Это нечестно. Уверена, точно таким же голосом говорил змей искуситель съесть

Еве яблоко. Неужели это действительно природное обоняние, а не

профессиональные курсы?!

— Дань, — серьезным тоном начала говорить, — ты мне нравишься, и это не

секрет. Тем более все и так понятно.

— И-и-и?

— Да! — не выдержала уже я.

Хихикнув, Даниил налетел на меня с объятиями едва ли не снеся все продукты. Он

улыбался, его глаза искрились и сейчас у него не было ничего общего с тем

самодовольным болваном, которого я встретила почти месяц назад.

— Сегодня один из лучших дней за последний год, — несколько робко признался,

что было вообще не свойственно этому парню.

— Почему? — рискнула спросить.

Даня устроился поудобнее, перекинув свою ногу через меня и устраиваясь сзади, и

обнял меня за талию.

— Последний год был дерьмовым. Бывшая выносила мозги, потом изменила, а

мама уехала с молодым любовником, — тихим голосом добавил в конце.

— Так значит это не выдумки желтой прессы? — успокаивающе погладила по

голове парня.

— К сожалению, нет, — грустно вздохнул. — Думаю, просто все это было не

вовремя. Я не был готов к такому повороту. Знаешь, а ведь раньше я даже был

отличником. Все хотел батю порадовать, — горько усмехнулся.

— Но сейчас уже все хорошо? — обеспокоенно посмотрела на него.

— Да, все хорошо, — поцеловав меня в губы, ответил он.

— Знаешь, у всех есть такие периоды. Я каждый год впадаю в депрессию на

мамину годовщину, хотя даже никогда по настоящему не знала её.

— Тебя воспитал папа? — нахмурился парень.

— Да, мы с ним с детства вдвоем против целого мира, — улыбнулась, вспоминая

все наши проделки. Это сейчас папа солидный мужчина, а раньше в нем дури было

не меньше моего.

— Знаешь, так странно…

— Что?

— Тебя воспитывал папа, а меня, по большей части, мама. Ладно, — взяв бокал в

руку, отрезал, — не будем о грустном. Предлагаю выпить за нас!

Я взяла свой бокал и хотела чокнуться, но белобрысый неожиданно отвел руку.

Покачав головой, он хитро блеснул глазами и сексуальным голосом прошептал:

— На брудершафт.

Затем наглец обвил мою руку и не отрывая горящего взгляда поднес бокал к губам.

Я, как под гипнозом, последовала его примеру и одновременно мы отпили сок, а

после наши бокалы полетели в неизвестном направлении и остались только наши

губы, жадные до прикосновений руки, сладкие поцелуи и неутолимая страсть.

Не помню, как я оказалась лежать под парнем, как его губы вливались в мою шею,

как я хватала его волосы, до боли сжимая в кулаке. Очнулась лишь когда его рука

забралась под мою майку. Но очнулась не для того чтобы остановить, а для того

чтобы ближе притянуть к себе и обхватить ногами. Наше дыхание смешалось. Уже

непонятно было кто кого целует. В этой битве не было победителей, лишь двое

людей сердца которых стучали в унисон. Одна рука Даниила поглаживала мой

голый живот, а вторая ногу. Была ли я готова к такому повороту событий‘?!

Определенно, нет! Но, проклятье, как же мне хотелось утолить этот жар между

своих ног.

— Надо, — последовал поцелуй в шею, — остановиться, — снова поцелуй.

— Да, -— стоном вырвалось из меня и, открыв глаза, увидела как Даниил смотрит

на меня, как еще никогда не смотрел. Красный, зацелованный и возбужденный, он

выглядел как падший ангел. Господи, с таким и согрешить не грех!

— Ты не помогаешь мне, — хрипло выдавил он из себя.

Рукой я прошлась по его шее, немного царапая ее ноготками. Парень на мое

действие прикрыл глаза и сглотнул. Невнятно он начал что-то бубнить себе под

нос, отчего я не сдержалась и хихикнула. Разумовский, что практически вплотную

прижимался ко мне, резко отлетел от меня, будто его током шандарахнуло, а я

насупилась.

— Матильда, замри и не двигайся, к чертовой матери! — рявкнул парень.

Не понимая что я сделала не так, я поправила свою футболку, что забралась почти

до груди, и резко встала. Парень в свою очередь смотрел на озеро, будто увидел

там что-то крайне интересное. Не водяного ли случайно?! Я бы с радостью отдала

Разумовского, как жертвоприношение! Видимо почуяв что пахнет жареным,

голубоглазый повернулся.

— Прости, просто мне нужно было прийти в себя.

Он поправил свои штаны, и мои глаза от этого движения стали размером с блюдца.

Однако, спустя пару секунд я уже хохотала безудержным смехом. Впрочем, как и

парень.

— Маленькая, клянусь, не для этого привел, — уже более менее успокоившись,

довольно серьезно отозвался он.

— Я знаю, — прильнула к нему и поцеловала в щеку.

Целовать Даню казалось мне таким естественным. Он потерся подбородком об

мою макушку и весело пролепетал:

— Теперь тебе нигде не скрыться.

— Тебе тоже, а если попробуешь, то ты же в курсе, что я сильно бью? — я

подмигнула этому охламону.

Глава 26

Даниил

«Приветик, любимый ;)» — я с удивлением Вчитался в полученное сообщение.

И угадайте от кого?! Увы, не от Марголис. Она бы скорее написала «упырь», чем

«любимый». Так, кто же был отправителем данного смс? Не буду томить…

Одна белокурая особа по имени Злата! Эта дива не оставляла меня в покое уже

две недели, а наши «случайные» встречи происходили гораздо чаще, чем мне бы

того хотелось. И, разумеется, не по моей инициативе. Это какой-то парадокс! Как

только ты забываешь про бывшую и твоя жизнь налаживается она, словно

почувствовав это, норовит все испоганить. Вот, что у женщин за характер такой

мерзопакостный, а?!

Сперва мне было смешно за этим наблюдать. Злата столь мило себя не вела даже

когда мы встречались, а нынче, при любом удобном случае, изо всех сил пыталась

надавить на мои слабости. Даже плакать пыталась, мол ошибку совершила, но в

тот день Марголис ждала меня в «Фаворите» и мне было отнюдь не до мыльных

опер. Я тысячу раз ей повторил, что с этим покончено, но эта ослица будто не

понимала отказа. Злата никогда не была глупой, хоть и выглядела как лучшая

версия куклы барби, поэтому в её «пюбоф до гроба» я, конечно же, не верил. А вот,

то что эта хитрая кобра что-то задумала, у меня, на вторую неделю такого

пристального внимания, не осталось никаких сомнений.

Девушка даже не постеснялась за мной в другой город поехать. Чует всё моё нутро,

что в скором времени мне понадобится судебный запрет, дабы избавиться от

навязчивой блондинки.

К слову, Злата поселилась со мной в одном отеле, когда папа «по доброте

душевной» отправил меня в командировку. На кой-черт, ей это было нужно, у меня

не было ни единого предположения. Однако, то, как она отжигала в клубе, в

котором, опять же, мы встретились по нелепой «случайности», запомнили многие.

Словно в последний день живет, девушка ни в чем себе не отказывала, будь то

поцелуй на спор, танцы на барной стойке или откровенный конкурс с бананом.

Такую Злату никто не знал. Никто, кроме меня. Такое случалось всякий раз, стоило

нам оказаться за пределами видимости ее родителей. Что говорить, многие в

нашем городе и не подозревали, что скрывалось под маской безупречной леди.

Я в который раз удалил смс. Отвечать не входило в мои планы. Я ответил всего

один раз тремя словами «не пиши мне» и этого, как по мне, было более чем

достаточно.

Поразмыслив, я, на всякий случай, занес ее контакт в черный список, что,

откровенно говоря, давно было пора сделать. Тем более, мое сердце занято самой

прекрасной девушкой на свете, для которой сегодня я готовил нечто особенное.

Мы уже как две недели «официально» встречались. Так вдохновлен я, пожалуй, не

был еще никогда. Все мои прошлые отношения всегда были сплошной драмой.

Необоснованная ревность, постоянные скандалы и бабий выпендреж, мол я такая

цаца, вот и бегай вокруг меня. Короче, вынос мозга. Самые долгие отношения у

меня продлились полгода, за которые, кажется, я едва ли не поседел. Затем была

Злата, но это вообще отдельный случай. Там, все держалось исключительно на

мне, так что Матильда была моей первой «серьезной» девушкой. Вполне возможно,

потому что я стал старше и гульки меня уже не привлекали как прежде, разве что,

только помогали забыться в пьяном угаре.

Эти две недели были лучшими за много лет. Я чувствовал себя свободно, но вместе

с тем кому-то нужным. Матильда не устраивала скандалов, не обижалась по

пустякам, но при этом всегда могла разжечь во мне искру. С ней определенно не

зачахнешь. Мы виделись каждый день, однако мне было мало. Теперь, когда у меня

было полное право обнимать, целовать и тискать эту хулиганку я нуждался в ней

каждую секунду.

Каждое утро, я стучал ей в стену, а затем мы встречались на наших балконах.

Точно так же мы и засыпали, сперва выходили на балкон, а уж после, со спокойной

душой, ложились спать. Матильда так и не изменила своей привычке бить грушей

мне в стену, чем каждую ночь вызывала у меня улыбку, которая, казалось, не

сходила двадцать четыре часа.

— Девочка твоя пишет? — мельком улыбнувшись, поинтересовалась мама, между

тем ставя передо мной пирог

— Нет, — хмыкнул, а после тише добавил, — Злата.

— Злата? — изумленно переспросила и нахмурилась, несколько брезгливо

поморщившись. — Я видела ее на днях. Она очень настойчиво интересовалась

твоими делами.

Если уж эта горгона пошла напролом, то бишь через предков, значит, сильно же зад

ей припекло.

— Надоела уже.

— Денечка, — вдруг робко пролепетала мама, присаживаясь около меня. — А с

этой девочкой, нашей соседкой, все серьезно?

Сперва из-за своей вредности я не хотел отвечать, но время идет и оно лечит.

Безусловно, к контрольному разговору с матерью я не был готов, но знал, что

однажды придет время и нам придется все обсудить. Поэтому, удержавшись от

очередной колкости, я прикусил язык, мысленно дал себе подзатыльник, после чего

произнес:

— Серьезно. Думаю, позже вас познакомлю.

На устах матери расцвела родная мне улыбка. Она готова была принять все, что я

ей дам. И от этого моё сердце разрывалось. Порой мне хотелось стереть себе

память, дабы не помнить ту картину полугодовой давности. Но она все еще была

здесь, в моей голове. Прежде, мне было проще не замечать и просто существовать,

как без эмоциональный робот, но нынче я хотел жить. И пусть это будет сложно, но

трудности нужно преодолевать.

— Мы уже знакомы, — излишне эмоционально выдала мама.

— Значит, познакомитесь еще раз. Не просто с соседкой, а с моей девушкой.

Мы еще немного поболтали, и мама даже рассказала как поживает тетя Света, ее

взбалмошная сестра, которая в свои пятьдесят, кажется, жила веселее меня.

Полагаю, часть ее генов точно мне передалась.

Мама была обладательницей спокойной чуткой натуры, а папа так вообще жесткий

и вечно невозмутимый. Этого человека ничего не могло удивить или разжалобить.

Я же, в свою очередь, имел нездоровую страсть к приключениям. Мне хотелось

постоянного драйва и движения.

Когда стрелки часов перевалили за шесть, попрощавшись с мамой, я отправился по

своим, как любила говорить Марголис, «делам государственной важности». А на

самом же деле, я просто открывал рядом с кофейней Тима кондитерскую.

Кафе с которым они делили площадь закрылось, поэтому, не теряя минуты, я

решил свои деньги реализовать в пончики и тортики. За кофе приходили к Тиму, а к

кофе можно и сладенькое купить. Идею мне подкинул друг за что я был ему

премного благодарен.

— Так, что, как вам‘? — спросил Тим у Яны и Камиллы, в то время пока одна

пробовала пончик, а вторая торт с мармеладом.

Так как, Тим у нас был «бизнесменом» со стажем, он во многом мне помогал,

поэтому, когда в его голову залетела идея взять для дегустации выпечки девушек,

которые, должно быть, уже все торты перепробовали, я не стал возражать.

— Мне нравится, — кивнула Ками, между тем отпивая чай. — Я бы посоветовала

тебе в меню добавить «Наполеон», его всегда быстро раскупают.

— Ага, я вечно не успеваю! — возмутилась рыжая.

Сейчас я бы никогда не подумал, что эта девушка была в меня влюблена. Кроме

Тима она никого не замечала. Очевидно, что эти двое были влюблены. Парочка,

конечно, из них та еще получилась… Эти двое как пороховая бочка, никогда не

знаешь когда рванет. Однако, это не мешало им миловаться и нежничать, даже

если в следующую секунду кто-то кого-то укусит, и она за это получит по попке.

— Вообщем, ребята, это будет иметь спрос. Я не знаю, где вы нарыли этого

волшебника, но я готова продать яички Тима за такого раба.

— Эй! — парень явно не был согласен с таким раскладом. — Не посягай на святое!

Он может обидеться, — показывая пальцем на свою ширинку, лукаво произнес

Тимур.

— Так, его я и не трогаю, котик, — ухмыльнулась и подмигнула девушка. — Это, —

указала она на его ширинку, — восьмое чудо цвета, а те шары, которые болтаются в

придачу, не так уж и важны, — хмыкнула.

— Еще как важны! — начал дергаться нервно глаз парня. — А дети?

— Блин, точно! — хлопнула Яна себя ладошкой по лбу. — Отмена, Дань, сначала

спиногрызы, потом раб.

Пока ребята продолжали спорить по поводу «богатства» Тима, мы с Камиллой едва

ли не писались от смеха. Эти ребята могут заработать миллионы на стендапах или

вайнах. Все закончилось тем, что Тим укоротил свою строптивую поцелуем.

Клянусь, женщины только так и затыкаются!

— Ну все, хватит лизаться, — закатив глаза, кинул я в них скомканную салфетку.

— Не завидуй, пупсик, — оторвавшись от рыжей, сказал Тимур, а после еще раз

чмокнул Яну.

— Пфф, меня дома тоже ждут, сладкий, — я ухмыльнулся и подмигнул.

— Точно! — выкрикнула громко Камилла, тем самым заставив меня испуганно

подпрыгнуть. — Всё сделал? — заговорчески прошептала, будто опасаясь что нас

могут подслушать.

— Да, — также шепотом ответил я.

— Больше двух говорят вслух, — прервала нас Яна.

— Даня готовит сюрприз Матильде, — выдала меня с потрохами девушка.

Ребята уже успели познакомиться с Марголис и остались впечатлены. Никогда не

забуду их ошарашенные лица, когда мы вместе за ручку заявились в «Фаворит»,

где договорились встретиться. Все ждали очередную длинноногую модельку, а

пришла принцесса в кедах. Но стоит им отдать должное, они быстро справились со

своим удивлением и уже через пять минут расспрашивали о нашем знакомстве.

Разумеется, Баринов всё разболтал про фингал, и теперь я был обречен на вечные

подкопы своих бестолковых друзей.

— Биту хочешь подарить’? — не смог сдержать язвительного комментария Тимур.

— Ты уже научился развязывать морские узлы? — не остался в долгу, припомнив

один космический случай произошедший несколько месяцев назад, когда у Яны

дома случился потоп и она сорвалась со всех ног, так и забыв развязать связанного

парня с повязкой на глазах. Мы здорово тогда поржали. Тим тогда материл нас,

почем свет стоит!

— Прости, — промурлыкала рыжая, замечая укорительный взгляд Тима. — Так, что

за сюрприз? — поспешила перевести тему она, пока мы еще больше не

разгорелись и не начали вспоминать все постыдные случаи.

К слову, о сюрпризе. Я взглянул на часы на своей руке. Через час мне нужно быть

дома, иначе все полетит в тартарары.

— Слушайте, — подозвал ребят к себе ближе и принялся рассказывать, то что

должно было произойти в скором времени.

Глава 27

Матильда

Сегодня был поистине тяжелый день. А кому легко будет терпеть пять часов

непрекращающегося трепа про новинки моды, устаревшие тренды, о, а еще Бибер

жениться, вот так новость! Спасибо, папочка, удружил! Вчера он попросил меня

провести немного времени с его девушкой, я сперва долго отказывалась, потом

еще дольше придумывала отмазки, но в итоге я была вынуждена согласиться, в

противном случае я дочь, не уважающая выбор отца и бла, бла, бла. Вообщем, этот

кошмар только закончился, и я несомненно прыгала бы от радости, если бы так не

устала.

Зайдя в лифт, я поставила всё пакеты на пол, а затем нажала на нужный мне этаж.

К слову, я купила себе джинсы, пару футболок и, внимание, платье и юбку! Лиловое

шелковое платье с разрезом на ноге смотрелось просто превосходно. Мне,

пожалуй, впервые захотелось такое померить. И когда я это сделала, то вынуждена

была эту прелесть приобрести, потому что на мне оно смотрелось еще лучше, чем

на вешалке. Я долго сомневалась в своем выборе, однако раз уж ногти с блестками

сделала, то и платье купить можно! Умирать, так с песней!

Куда его можно было надеть, я себе смутно представляла, но должна же была я

хоть какое-то удовольствие получить от сегодняшнего дня?! Пусть, это будет моя

компенсация за потраченное время и засорения моего мозга всякий бессмыслицей.

Между тем Разумовский засыпал меня сообщениями. Парень целый день задавал

один и тот же вопрос: «когда ты будешь?».

Я до сих пор не могла осознать, что он мой. Мой и больше ничей. Эти две недели

пролетели, будто в тумане… Так быстро, а мне хотелось растянуть эти мгновения,

эти сладкие поцелуи и крепкие объятия.

Лифт остановился и двери разъехались, я сперва было подумала, что попала в

какой-то параллельный мир. Потом посмотрела на кнопку лифта, полагая. что

перепутала этаж, но все было верно. Ошибки никакой не было. Словно

интерпретация «Нарнии» в жизни. Только вот вместо шкафа лифт, а вместо

сказочной зимы, я, будто оказалась дома у Святого Валентина, по крайне мере, мне

казалось, что его дом выглядит именно так. Повсюду витали шарики с сердечками.

На стене сверху висел плакат с надписью: «сто причин моей любви», а под ним

множество разноцветных стикеров с надписями, выложенными в форме сердца.

Подойдя, я провела рукой.

«Красивая попа», было написано на одном из стикеров, «искренняя», «честная»,