Джонни, будь паинькой

Глава 17

Нет, я, конечно, знала, что Джонни знаменит, но стало очевидным, что последние несколько месяцев я будто жила в маленьком закрытом мирке, потому что происходящее, друзья мои, это просто дикость какая-то!

Сейчас мы в Вене, начинаем европейскую часть турне, и толпы, которые собираются, лишь бы увидеть прибытие кумира в аэропорту, — это нечто исключительное. Я раньше ничего подобного не испытывала и могла бы сказать, что и в будущем не испытаю, вот только уверена — в следующем городе нас ждет то же самое.

В Америке Джонни очень крут. И он крут во всем мире. Но в Лос-Анджелесе широкая общественность настолько привыкла видеть знаменитостей, что никто не стремится так всецело и до предела сходить на улицах с ума.

А вот в Европе совсем другая картина. Фотовспышек достаточно, чтобы я ослепла, а что касается криков — так даже промышленные беруши не помогают. Охранники шире меня раза в три пробивают нам дорогу. Джонни идет впереди и в своих черных очках в сочетании с небрежной походкой рок-звезды выглядит спокойным как удав.

Когда я вижу его таким, сама с трудом могу поверить, что знаю его. Это проверка в реальных условиях на самом высоком уровне. Я видела его дома, около бассейна с гитарой или на кухне в одних только боксерах, и там он был просто Джонни, тридцатилетним чуваком, который, так уж случилось, является моим ну очень уж привлекательным боссом.

Он держался со мной сухо с нашего возвращения из Биг-Сура полтора месяца назад. Мои воспоминания о том, как мы вместе сидели в джакузи, воспринимаются сейчас чистым сюром, а незабываемый поцелуй на ночь следующим вечером кажется выдумкой.

После того поцелуя весь день прошел в делах, как обычно. Внимание Джонни оказалось поглощено Кристианом и книгой, я же занималась текущей работой. Мы уезжали на следующий день. Дэйви приехал за мной, а Джонни решил рвануть с Кристианом в Сан-Франциско на пару дней. В общем, такое вот странное окончание странного отдыха. А когда Джонни вернулся, казалось, будто приехал какой-то совсем другой человек: все только профессионально и по существу. Так странно. Я же полностью погрузилась в помощь по организации гастролей, чтобы все было готово к туру.

В Вене мы остановились в пятизвездочном отеле в центре города. Я ехала впереди в другой машине с целью убедиться, что охрана на месте и все сделано как надо, чтобы Джонни смог попасть прямиком в свой номер. Предполагалось, что никто не знает, в каком отеле мы остановимся. Но на самом деле оказалось иначе. Снаружи нас ожидали по меньшей мере сотни две фанатов. И все они закричали, стоило нам подъехать. Джонни еще не было, поэтому я даже представить не в силах того безумия, которое всех охватит при его появлении. Я позвонила его службе безопасности, чтобы их предупредить, и направилась в отель, но и так было ясно, что надолго мы здесь не задержимся. Мне нужно срочно найти нам другую гостиницу.

Через десять минут прибывает Джонни, и охрана делает все возможное, чтобы сдержать толпу поклонников, но я изнутри отеля вижу, как он потихоньку звереет, когда фанаты со всех сторон пытаются схватить его за любую часть тела, будь то волосы, очки, футболка — хоть за что-нибудь. Я смотрю за его продвижением и сама внутренне сжимаюсь, хочу сделать хоть что-то, но это невозможно. И вот он уже конкретно в ярости вваливается в вестибюль отеля, на наше счастье, охраняемый.

— Мы должны перебраться в другой отель, — заявляет он мне.

— Уже ищу.

Он коротко кивает.

— Давай пока поднимемся в твой номер, — предлагаю я. — Мы не сможем сейчас уехать так, чтобы нас не преследовали.

Не говоря ни слова, он идет за мной, пока я показываю дорогу в его номер.

Крики с улицы оглушают:

— Джонни, Джонни, ДЖОННИ!!!!!!

Скандирование становится все громче и громче. Они жаждут увидеть своего кумира.

Джонни сидит на кровати, положив голову на руки. Я за него переживаю.

В комнате сейчас слишком много народу. Менеджер отеля, костюмеры, парочка ребят из группы, Билл. Джонни демонстративно смотрит на меня, и я вежливо собираю всю перевозбужденную команду и выпроваживаю к выходу. Билл выглядит раздраженным из-за вынужденного ухода, но он должен достаточно хорошо знать Джонни, чтобы понимать — тому нужно побыть одному.

Я закрываю за ними дверь и оборачиваюсь к шефу.

— Ты в порядке?

Он кивает, но ничего не говорит. Он так себя ведет вот уже несколько недель, и я не представляю, что мне еще сделать, кроме как постараться его поддерживать изо всех сил. Кажется, будто он замкнулся в себе. Я по глупости думала, что все дело во мне, но это лишь мое непомерное самомнение. Я рада, что никому не рассказала о произошедшем в Биг-Суре.

Да и что такого произошло в Биг-Суре? Ха! Даже смешно! Ничего, Мег, не произошло, в том-то и соль.

Бесс жаждет всяких пикантных подробностей, об отсутствии которых я ей прямо и сказала. Она слишком отдалилась от меня. Как же тяжело жить с этим соглашением о конфиденциальности. Бесс не понимает, что у меня буквально связаны руки. Ну а та ночь ухода Серенгети — просто ужас. Бесс хочет знать, почему Джонни и Серенгети расстались, а я даже не могу ни намекнуть, ни рассказать ей, как Джонни имел ту девицу… Уф, до сих плохо становится, как вспомню. В любом случае теперь Бесс считает, что я недостаточно ей доверяю, и я никак не могу заставить ее изменить мнение.

Китти, по крайней мере, не задает никаких вопросов. И к тому же не сплетничает о Роде. Если одна из нас чувствует себя скверно из-за работы, другая поймет и не потребует никаких подробностей.

Моя жизнь в Англии кажется теперь такой далекой.

Передо мной Джонни лежит на спине на кровати, все еще закрывая ладонями лицо. Как же сильно он отличается от того, кто болтал с Кристианом по поводу частного борта. Тогда Джонни был так взбудоражен туром. Сейчас же он кажется совершенно оцепеневшим. Я задумываюсь: может, у него депрессия. Ведь так выглядит депрессия, правда? Надо поговорить с Билом, спрошу, нормально ли это для Джонни во время гастролей. Последнее, что я хотела бы для него, так это очередного срыва наподобие того, несколько лет назад. Тогда происходящее с Джонни освещалось во всех бульварных газетах. Решаю позвонить врачу, когда мы переедем в другой отель.

— Джонни? — тихо зову я. — Я могу что-нибудь для тебя сделать?

Он убирает руки с лица и засовывает их под голову, угрюмо уставившись в потолок.

— Джонни?

Он едва заметно, почти неуловимо качает головой.

Откуда-то снизу раздается звон разбиваемого стекла. Джонни испуганно поднимает голову.

Я быстро связываюсь с охраной и узнаю, что фанаты начали бить окна первого этажа. Мы на верхнем этаже семиэтажного здания отеля, так что до наших окон они ничего не добросят, это просто попытка привлечь внимание Джонни, причем успешная. Они хотят, чтобы он подошел к окну, выглянул, дал им повод продолжить истерию, но если он так сделает, это не остановит их безумие. Они лишь захотят еще.

— Мы сегодня же переедем отсюда, — убеждаю я его.

Сейчас мы за кулисами венского стадиона «Эрнст Хаппель». Группа на разогреве уже выступила, и огни освещают толпу в сорок девять тысяч человек. Все билеты проданы, и атмосфера сногсшибательная. Джонни в своей гримерке за кулисами, дверь закрыта. Я стою с Биллом снаружи.

— Он всегда так себя ведет на гастролях? — обеспокоенно спрашиваю я.

— Ага, каждый раз, — отвечает Билл. — Не переживай о нем, девочка, с ним все будет хорошо. Он всегда такой. Один концерт, и он с ноги будет открывать дверь следующей площадки.

— Уверен, что мне не нужно вызвать врача? — уточняю я, наверное, уже в двенадцатый раз.

— Врача-дроча, — отмахивается Билл. — Не будь настолько чертовски глупой! Я тебя уверяю, врача не нужно. Не беси меня, девчонка! — Он беззлобно хватает меня за запястья и поднимает их над головой.

— Тогда я должна проверить, как он там, — неуверенно говорю я, дернувшись в сторону двери.

— Обойдешься, — рычит Билл. — Сам проверю.

Я смотрю на него, колеблясь, но он твердо кладет ладони мне на плечи и отталкивает меня от двери гримерки Джонни. В этом, конечно, есть смысл. Билл годами рядом, я же знаю Джонни лишь несколько месяцев.

— Он в порядке?

Я поворачиваюсь и вижу озабоченного Кристиана. Он с нами на несколько выступлений, а потом возвращается в Лондон, где снова нас перехватит, чтобы сделать пару свежих записей для книги.

— Билл считает, что так.

Мы шатаемся по общей закулисной зоне, где я отвечаю за организацию двух огромных столов со всевозможной снедью и напитками. Кристиан тут же устремляется к яркой цветной упаковке хлопьев.

— Мег, это же «Фруктовые камешки»? — усмехается он.

— Для тебя. Думаю, ты также где-то здесь найдешь несколько пачек «Скитлс».

— Ты просто супер-ЛПЗ! Намного лучше Паолы.

Я смеюсь:

— Чертовски на это надеюсь. Она продержалась лишь восемь месяцев, да?

— Да ты что? — удивленно переспрашивает он. — Мне казалось, что дольше.

— Ты хорошо ее знал? — Мой интерес к ней так и не угас.

— Нет. — Кристиан пожимает плечами и смотрит вокруг. — Ну и где же Джонни? Ему скоро выходить на сцену.

Основные музыканты Джонни развалились на диванах в другой части комнаты. Они все пьют пиво и выглядят на удивление оживленными.

— Чувак, ну и где, черт побери, Джонни? — Ти-Джей кричит это Биллу, который показывается из гримерки Джонни.

— Уже идет, уже идет, — убеждает всех Билл.

— Любопытно, какое у Ти-Джея настоящее имя, — шепчу я Кристиану.

— Том Джонс, — отвечает тот.

— Гонишь!

— Ага, — хмыкает в ответ.

— Чушь собачья!

— Да я серьезно! Ти-Джей, дружище, как твое настоящее имя? — вопрошает Кристиан через всю комнату.

— Пошел ты! — следует ответ Ти-Джея.

Кристиан оборачивается ко мне:

— Да я тебе говорю, он Том Джонс.

Я хохочу, и в этот момент из гримерки неторопливо появляется Джонни.

— Чему ты так радуешься? — интересуется он.

— Джонни, привет! — Ти-Джей и остальные ребята приветственно поднимают свои бутылки с пивом.

Джонни кивает им, а потом оборачивается ко мне.

— Я бы сказал, что ты в восторге от концерта, но это точно не выступление Кайли, так ведь?

— Эта шутка себя уже исчерпала, — закатываю в ответ глаза.

Джонни тянется через стол, открывает бутылку виски и делает глоток прямо из горлышка.

— Он всегда такой на гастролях? — тихо спрашиваю Кристиана. — Такой далекий и несчастный.

— Мне он таким не кажется, — Кристиан кивает в сторону Джонни. Я оборачиваюсь и вижу, как он и его группа опрокидывают по стопке текилы и заливаются смехом, стоит клавишнику, Браю, подавившись, начать выкашливать свои легкие.

— Еще по одной! — вопит Ти-Джей.

— Кристиан, иди сюда! — зовет Джонни.

Кристиан смотрит на меня и поднимает вопросительно бровь, потом направляется к ним. Я же занимаюсь уборкой со стола, потому как меня не пригласили присоединиться к попойке.

— Еще по одной! — Я слышу еще чей-то возглас и через несколько секунд еще один взрыв гогота.

К тому времени, как им пора выходить, Джонни и группа уже навеселе. Да и Кристиан тоже. Он обхватывает меня рукой за плечи и тащит в сторону сцены. Джонни оборачивается и засекает нас, не улыбаясь. Мгновение он смотрит мне в глаза, потом отворачивается, когда техник надевает на него электрогитару.

Я тоскую по Джонни, такому, каким он был со мной до концерта в «Виски» несколько месяцев назад. Я тоскую по нему такому, каким он был со мной в Биг-Суре. Не знаю, что в нем так переменилось с тех пор, но мне грустно, что мы больше не так близки, как, мне казалось, мы тогда становились. Но я стараюсь на этом не зацикливаться.

За кулисами мало что слышно из-за шума толпы, а ведь концерт даже еще не начался. Фанаты скандируют, стучат, и это напоминает песню какого-то племени в ожидании появления их героя.

И тут на сцену выходит группа и начинает играть, и все сходят с ума.

Джонни смотрит на Кристиана и усмехается:

— Поехали!

Прожекторы заливают сцену ярким белым светом, и мы в первые мгновения практически не видим его, но потом слышим рев толпы, когда он запевает один из своих самых крутых хитов. Кристиан хватает меня за руку и тянет к краю кулис. Мы больше не можем говорить, потому что просто оглушены, и он лишь показывает мне на зрителей. Я выглядываю и вижу десятки тысяч человек, прыгающих как безумные. Зрелище невероятное, и прямо тут, перед нами, Джонни вышагивает по сцене и горланит в микрофон свои песни.

Все вокруг работает, как хорошо отлаженный часовой механизм, и очень напоминает кипучий муравейник. С Джонни из года в год ездит одна и та же гастрольная команда, и каждый точно знает, что ему делать, даже если они не присутствовали на репетиции тура в Лос-Анджелесе.

Исполнив первые несколько песен, Джонни забегает за кулисы. Пот катится с него ручьем. Одна из костюмерш вручает ему полотенце, и он тут же вытирает лоб и промокает волосы. Стаскивает футболку через голову, на мгновение мелькнув обнаженным торсом, прежде чем натянуть свежую футболку. Никому не говорит и слова — все его мысли там, на сцене. И вот он уже выскакивает обратно.

Камеры, транслирующие выступление Джонни на большие экраны, показывают толпу. Мы с Кристианом смотрим, как они приближают фанатов с баннерами, на которых те пишут о своей любви к Джонни. Девушка, сидящая на чьих-то плечах, стаскивает футболку, демонстрируя огромную прыгающую грудь.

— Круто! — кричу я Кристиану.

— Это еще ничего! — кричит он в ответ. — Подожди, что будет дальше!

Вскоре я понимаю, что он имел в виду, когда мы идем в общую зону за кулисами после концерта. Девушки там везде! Висят и лежат на членах группы на диванах, крутятся вокруг столов с выпивкой и глазеют на Майка, очень горячего ритм-гитариста группы. Я не знаю, кто они такие и как сюда попали, но из-за их присутствия мне явно некомфортно.

Тут в комнату входит Джонни, и все взрываются аплодисментами. Он идет прямо к столу с выпивкой и открывает непочатую бутылку виски. Его окружает толпа девиц.

Среди них одна особо красивая — с длинными волнистыми светлыми волосами и внушительным декольте. С течением времени у меня все сильнее сосет под ложечкой при виде того, как она бесстыдно флиртует с Джонни. Прямо сейчас она положила руку ему на грудь и что-то шепчет на ухо. Сам Джонни обернулся на Кристиана, который со смехом рассказывает мне о чем-то виденном по телику. Джонни подходит к нам.

— Наслаждаешься? — спрашивает его Кристиан.

— А ты как думаешь? — усмехается Джонни.

Я же с кислой миной стою рядом.

— Кореш, у меня и для тебя есть цыпочка, — заявляет Джонни, оборачиваясь на глазеющую на него группу девушек.

К моему огромному облегчению, Кристиан говорит:

— Нет, спасибо.

— Почему? — раздраженно интересуется Джонни.

— Просто не в настроении, — пожимает плечами Кристиан.

— Ну и ладно, — отворачивается Джонни и глотает из своей бутылки виски. — Чего добру-то пропадать.

— Если я тебе не нужна, то поеду в отель, — вмешиваюсь я, стараясь сглотнуть поднимающуюся в горле желчь.

— Нет, останься, — командует он.

— Почему? — не отстаю я, не в силах больше смотреть на происходящее.

— Потому что ты можешь мне понадобиться. — И он поворачивается к девицам. — Еще? — спрашивает у самой красивой. Та кивает, соблазнительно ему улыбаясь, и запрокидывает голову назад. Джонни льет ей виски прямо в рот.

Проходит еще час, и я все так же наблюдаю, как Джонни напивается все сильнее. Девушки уже тоже хорошенько съехали с катушек. Джонни спотыкается, а они хихикают и пытаются его поддерживать.

Мы же с Кристианом, напротив, совершенно трезвые. Жалуюсь Кристиану:

— Я уже чертовски устала.

— О да, я бы тоже сейчас отправился на боковую.

— Не понимаю, почему он не позволяет мне уехать. — Оглядываюсь на Джонни, который обхватил рукой блондинку и втихаря тискает ее за буфера.

— Просто поехали отсюда, — подбадривает меня Кристиан.

Джонни натыкается на нас, почти роняя девицу, которую не успел отпустить вовремя. Они смотрят друг на друга и начинают истерично смеяться.

— Джонни, я собираюсь уходить, — решительно заявляю я.

— И я, — мямлит Джонни. — Привези ее, — кивает он на красотку.

— Хорошо, — отвечаю я, хотя у меня нет никакого намерения везти ее с собой. Гадкая девка может оставаться там, где она сейчас.

Джонни вываливается из комнаты, опираясь на Кристиана. Тот не выглядит особо удивленным. Я следую за ними и звоню, чтобы нашу машину подогнали к черному ходу.

Там по-прежнему ожидают толпы фанатов, хотя мы находимся тут уже несколько часов, и они не могут знать, не проскочил ли Джонни через другие выходы раньше. Их преданность — это нечто невероятное, ведь сейчас морозно, а ночью даже обещали снег.

— Есть силы на парочку автографов? — спрашиваю я.

Джонни качает головой и мямлит что-то неразборчивое, поэтому я открываю ему дверь, чтобы он забрался внутрь, а сама оборачиваюсь к кинувшейся к нам толпе.

— Извините, — кричу я. — Извините, но нам пора ехать.

Но их ярость от этого не ослабевает, и когда машина трогается, нас забрасывают пластиковыми бутылками и обертками от еды. Мы с Кристианом вздрагиваем от каждого удара, а Джонни не обращает на атаку ни малейшего внимания и отрубается в уголке.