Дикарка для ректора Высшей академии ведьм (СИ)

53

Анис

Отель бьет по глазам великолепием холла и раздражает приторной вышколенностью администраторов. Теодор просит заселить нас без документов, но зализанная человечка с жидкими волосенками, завязанными в кичку на затылке, и в бордовой жилетке собирается отказать. Я не читаю её мысли намеренно — боюсь, что у неё кровь из ушей польется или ещё что приключится, как у доктора Шараца. Просто вижу по настроению. Сердит. Мне не нужны проблемы с человеческими существами.

— Простите, — произношу мягко и невзначай прикасаюсь к руке администратора, лежащей на стойке. — Нам очень нужен именно тот номер, который просит мой спутник, документов нет только у меня, заселите нас по его айди.

Я нарочно ничего не делаю, но вместе с прикосновением ощущаю, как влияю на неё какой-то мизерной, тысячной долей Силы. Девушка округляет глаза, но покорно исполняет, что я велела, и вскоре Теодор вручает мне ключ-карту от номера. Мы поднимаемся на лифте. Он так близко, что я невольно задаюсь вопросом, о чем он думает.

— Прекрати, Анис, — рокотливо произносит он на пониженных тонах. — Я чувствую тебя у себя в голове.

Я толком ничего не разглядела. Обрывки образов, ни одной цельной картинки.

— Мне в пору добровольно надеть блокиратор Силы, чтобы ненароком ещё кому-нибудь в мозги не залезть! — язвительно фыркаю в ответ.

— Успеется, — холодно подхватывает Теодор. — Но сначала дай себе шанс и закончи чертову академию!

Он рассердился. Непонятно на что. После произошедшего в лаборатории, когда я произвольно, по собственному желанию, приказала медикам отключиться, чувствовала себя почти всесильной, а его гнев вдруг подавляет меня?

Лифт выпускает нас в холле верхнего этажа. Тут только одна дверь напротив лифта. Двустворчатая с позолоченными деталями. Красивая дверь. Предполагаю, и комната не менее роскошная.

Теодор первым выходит и направляется к ней. Открывает ключ-картой и держит одну створку открытой передо мной, обнажая светлое нутро люксового номера. Вхожу туда, не теряя грации королевской походки. Как бы он ни сердился, я королева. Я венец творения. Я — совершенное существо. Так, по крайней мере, сказал Леонард.

Прохожу по красивому и действительно роскошному номеру и опускаюсь на диван в главном круглом по форме холле, из которого можно пройти в спальню, кабинет, ванную и, похоже, столовую.

— Почему ты сердишься, Теодор? — спрашиваю напрямую.

— А ты не понимаешь! — огрызается он, но, видя мое непонимающее лицо, смягчается: — Как ты заставила администратора заселить нас?

— Просто попросила, — отвечаю честно.

— Нет, ты не просто попросила! — вскидывается Теодор и, подойдя ко мне, хватает за руки выше локтя, поднимает к себе и встряхивает. — Ты воздействовала на неё Силой. Это в отношении людей запрещено!

Резко вырываюсь из захвата, сбрасывая руки Теодора.

— Я не воздействовала на неё! По крайней мере, специально! — кричу ему в лицо. — И я это сделала для тебя! Потому что ты хотел этот номер! Мне бы подошел и придорожный мотель, господин чистоплюй!

Между нами электризуется воздух. Я каким-то неведомым знанием ощущаю, что Теодор хочет меня. Внутри становится жарко, внизу живота тянет. Знакомые ощущения возбуждения, но я не понимаю, откуда они взялись. Теодор смотрит на меня глаза в глаза, его черные радужки, точно омуты, затягивают меня в пучину… недопустимой, неконтролируемой жажды.

В следующее мгновение он жадно набрасывается на мои губы. Горячий поцелуй длится несколько томительных мгновений, за которые мне начисто сносит крышу. Я не понимаю, что со мной происходит, но это становится неважным. Руки Теодора срывают с меня одежду, а я… позволяю это делать, упиваясь собственными крышесносными ощущениями. Я дико его хочу, его запах, застрявший в носу и оседающий в легких, отправляет меня в голувокружительный полет.

Комната подергивается мутью, желание застилает глаза, щекочет в животе, сделало бы трусики мокрыми, если бы они были. Обнаруживаю себя на диване, а Теодора голым между моих бедер. Он что-то говорит, но шум крови в ушах такой громкий, что я не слышу. По лицу, кажется, он пытается меня успокоить. Но я не волнуюсь. Ощущение, что я под действием мощного наркотика. Сознание заперто в теле и может лишь наблюдать со стороны.

Комната по-прежнему размытая, четкий только Теодор. Его рука скользит от живота к груди, сминая её, играя пальцами с соском. На другую ладонь он плюет и растирает слюну у меня между ног. Частью души я хочу запротестовать, но мозг поглощен эндорфиновым штормом и бездействует. Точнее, позволяет то, что происходит дальше.

Там, внизу пульсирует кровь, горячо и влажно, и щекотно от желания, которое Теодор почему-то не стремится удовлетворить. Растягивает сладкую истому-пытку, наслаждаясь моей податливостью. Так не должно быть. Я не понимаю, что со мной, почему я не хочу ничего предпринимать. Но даже мысли об этом — редкость. Я в полутрансе.

Ощущая твердый и горячий член теодора тем самым местом, вздрагиваю и даже на мгновение выныриваю из сладкого марева, но оно настигает вновь. Теодор подается вперед. Короткое резкое движение. Толчок. Рывок и взрыв боли, острая резь между ног, сменяющаяся ощущением растянутости и наполненности. Непривычные, странные, чуждые… новые ощущения.

Какой-то мизерной частью сознания я осознаю, что произошло, но эта мысль теряется в хаосе бушующих гормонов. Ещё одна такая же микроскопическая часть моей личности недоумевает, как я раньше жила без этих ощущений. А третья негодует, что произошедшее — дело рук Теодора. Он при помощи Силы что-то сделал с моим телом, из-за чего оно сходит с ума и ведет себя некорректно.

Мысли останавливаются и умолкают, когда Теодор начинает двигаться. Мягко и плавно сначала, пока мне ещё больно, а потом резь уходит, оставляя чистое удовольствие. И тогда движения Теодора становятся резкими, размашистыми, требовательными и безапелляционными.

Я-сторонний наблюдатель отмечает, что так Теодор утверждает свою власть над моим телом. Наверное, он прав, но основной части сознания плевать на все подобные слова. Тело действует само по себе, повинуясь гормональной буре.

Напряжение внутри нарастает с каждым жестким толчком. Это противоестественно, неправильно, порочно… но мое сознание и тело находятся в разных плоскостях. Физическая оболочка взрывается оргазмом от умелых ласк Теодора, а личность, запертая внутри, оплакивает осколки собственных мечтаний отдать невижнность тому, кого полюбит всем сердцем.

Я не люблю Теодра. Он жестокий захватчик и грязный манипулятор. Именно после оргазма, когда физические ощущения оскалены до предела, сознание берет верх, кристально четко осознавая, что сделал со мной Теодор.

Он заливает семенем мое физическое тело спустя ещё какое-то недолгое время. Обессиленно опускается рядом на диван.

— Теперь можно и поговорить, Анис, — произносит он совершенно будничным тоном. — Зачем ты хочешь увидеть Дамиана Шейна?