Дикая вишня

ЭПИЛОГ

Сара стояла на кухне вместе с энергичной и живой сестрой Адама, готовясь к важной вечеринке. Она запекала цыпленка, пока Рэйчел наносила завершающие штрихи на поднос с острой овощной закуской. Кухонная стойка гнулась под тяжестью еды: здесь было все – и сыр, и печенье, и пышный торт, украшенный сахарными розами.

Сара глубоко вдохнула приятный аромат, исходивший от окна в сад. На подоконнике выстроились в ряд цветочные горшки, и декоративные растения добавляли свой аромат к запахам кухни.

Оклахома снова стала ей домом, и Сара не представляла жизни где-либо еще. Адам открыл в Талеквах клинику, заведение, где царило домашнее тепло и торжествовала комплексная медицина. Сара тоже стала частью предприятия, добавив в прайс-лист клиники услуги по уходу за кожей. Все, что они делали с Адамом, они делали вместе.

Их очаровательная старая ферма была полна кошек, а сад изобиловал цветами. Две лошади делили маленький сарайчик и радостно ржали каждое утро, приветствуя новый день. Это было, как считала Сара, самое прекрасное место на свете…

– Пахнет вкусно, – подошел к ним сзади Адам, стуча сапогами по глиняным плиткам пола.

Сара и Рэйчел обменялись улыбками и повернулись. Сердце Сары забилось сильнее, полное любви. Адам стоял перед ней – высокий, с мальчишеской улыбкой, играющей у него на губах. Сара знала, как он любит семейные собрания, а сегодняшнее было особенным. Таким невероятно особенным.

– Так как там поживают две мои самые любимые женщины? – спросил он.

– Отлично, – ответила Рэйчел, раскладывая морковные палочки безо всякой системы. – Заняты всякими женскими делами.

– Это, я полагаю, означает, что мужчине не перепадет ни кусочка съестного или что-то в этом роде?

– Не в этой жизни, ковбой. Это угощение на вечеринку. – С ехидной усмешкой четырнадцатилетняя девочка вернулась к своему занятию.

Адам подмигнул Саре, и ее сердце снова счастливо застучало в груди. Возможно ли влюбляться снова и снова? Видеть солнце и луну в глазах своего мужа?

– Я пригласил Джереми зайти к нам, – заметил Адам. – И его родителей тоже.

Сара кивнула. Джереми был одним из подростков из молодежного центра, где Адам добровольно помогал ребятам, попавшим в беду. Оба прошли курс лечения от алкоголизма, только борьба Джереми началась совсем недавно. Конечно, Адам не забывал своих проблем и не упускал возможности помочь тому, кто нуждался в поддержке.

Отец Сары оставался сильным и трезвым. Он даже начал ходить на свидания, ухаживая за женщиной, которая оценила его остроумие и непринужденные манеры.

«Все устроилось, – размышляла Сара, – все счастливы и обрели себя». Скоро приедет мать Адама, чтобы помочь с вечеринкой, а братья, вероятно, покупают подарки – как всегда, в последние минуты. Они регулярно приезжали, вместе с Адамом смотрели по телевизору спортивные соревнования и при этом вопили, как это заведено у мужчин.

Сара проверила цыпленка, и Адам взглянул на часы.

– Как ты думаешь, именинница уже проснулась? – спросил он.

– Не знаю. – Сара улыбнулась и закрыла духовку. – Пойдем посмотрим? – По нетерпению, отразившемуся на лице мужа, она поняла, как тому хочется обнять их дочку.

Держась за руки, они вышли из кухни и направились в детскую. Тихо проскользнув внутрь, они встали рядом с манежем и погрузились в молчаливое благоговение. Кейли Мари Пейдж спала попкой кверху и с бутылочкой у бока. Шапочка темных волос покрывала ее голову, и щеки розовели на фоне золотистой кожи. Адам придвинулся ближе.

– Не могу поверить, что ей уже год.

– Я знаю. Но это был невероятный год.

– О, да. – Адам улыбнулся жене. – А по-моему, быть родителями нам к лицу.

И тут Кейли проснулась и уставилась на них сонными глазками. Адам протянул руки, и их маленькая девочка встала на свои маленькие, но уже резвые ножки, стремясь побыстрее уютно свернуться на руках у отца. Адам поднял ее из манежа и поднес поближе к себе, коснувшись ее щеки в нежном поцелуе.

Встав рядом с мужем, Сара молча произнесла молитву, поблагодарив Создателя за каждую из благословенных минут, которые он даровал им.

«Ради этого, – подумала она, когда Адам и Кейли привлекли ее в свои объятия, – и стоит жить».